– Борис Михайлович, – перебил хозяина Веня, поняв, что депутат нервничает и говорит больше обычного. – Зарплата ваших охранников к делу не относится. Познакомимся с ними постепенно, с каждым. У вас еще ведь водитель есть?
– Я его оставил в Москве, попросил пока в квартире моей пожить.
– Зачем? – удивился Халов.
– Не знаю. Как-то спокойнее. Так что вам еще нужно от меня, какая информация?
– Показать нам внутреннюю территорию, наверное, могут и охранники, а вы просто расскажите, кто из обслуживающего персонала бывает или постоянно находится в доме и кратко охарактеризуйте всех.
– Саня, ты иди поговори с охранниками, – предложил Веня, – взаимодействие, системы наблюдения, ну и все, что нам нужно.
Халов пожал плечами и скрылся в доме. Веня попросил задержаться Давыдова, который двинулся было следом.
– Простите, Борис Михайлович, я хотел бы задать вам еще несколько вопросов. Раз уж нам предстоит заниматься физической охраной, то мне нужно еще кое-что знать. От снайпера защиты нет, а предполагать его появление – это уже спасение. Наши ребята будут рыть землю вокруг вашей проблемы, поэтому не удивляйтесь вопросам, которые на первый взгляд покажутся странными или неуместными.
– Спрашивайте, – разрешил Давыдов.
Веня посмотрел на этого человека и в который уже раз подумал, что в современных фильмах и сериалах детективного жанра очень часто показывают крупных бизнесменов и политиков не такими, какие они есть на самом деле. То ли режиссеры и актеры не удосуживаются познакомиться со средой, про которую будет сниматься фильм, то ли это жадность, нежелание тратить время и деньги на такие мелочи, как знание фактуры. «Пипл схавает», – очень удобная и многое объясняющая формула.
Очень часто в таких дешевых сериалах бизнесмен, у которого, к примеру, похитили дочь, умоляет сыщика или какого-то другого героя, например личного охранника, спасти кровиночку. У него, видите ли, никого, кроме нее, нет, она смысл его жизни, он готов ради нее… и тому подобная мура. Хрен там! Даже в такой ситуации они не унижаются и не умоляют! Не бывает среди олигархов и крупных политиков таких слюнтяев. Они многого в этой жизни добились лишь потому, что их очень и очень трудно сломать, потому что они умеют держать удар.
И они не привыкли, точнее, очень давно разучились просить и умолять. У них этого в крови нет. Тем более чтобы умолять кого-то, кто по статусу ниже их на несколько порядков. Эти люди приказывают. Он скорее будет приказывать и угрожать тому же сыщику, что если тот не найдет его дочь, то он его же и закопает. Так сказать, промотивирует дополнительно к обещанному гонорару.
И Давыдов, реально оценивая опасность, может, даже понимая истинные ее источники, оставался властным, жестким. Этот человек всю жизнь боролся за себя, за свою семью, за свой бизнес, его не заставишь умолять и просить. Нет, он сам будет глотки рвать!
– Скажите, Борис Михайлович, – спросил Веня, – а почему ваша дочь учится в Читинском университете, а не в Лондоне, не в Москве хотя бы?
– А вы считаете, что все должны учиться в Москве или Лондоне? – насмешливо спросил Давыдов. – Вы серьезно полагаете, что там лучше учат? И что на одной и той же специальности в Москве и в Чите разные учебные программы и разные учебники? Ну, разные там профессора, ну расскажут они студентам о своей личной заслуге в этом вопросе, о своем взгляде на проблему, и что? К тому же диплом британского вуза хорош в Британии.
– То есть, насколько я понял и насколько меня проинформировало мое руководство, ваша дочь – единственная наследница вашего бизнеса здесь и формально является его хозяйкой?
– Вас правильно проинформировали, – недовольно ответил Давыдов. – И совершенно очевидно напрашивается вывод, что покушение на нее может являться частью плана по захвату моего бизнеса. Уж не знаю какими путями.
– Может, вас таким образом хотят убрать из политики? Вы же, как депутат, не должны иметь бизнес, а убрав вашу дочь, извините за некоторый цинизм, они лишают вас, таким образом, мандата. Вам же придется вступать во владение вашими приисками?
– А вы разбираетесь в этой кухне немного, – с усмешкой похвалил Давыдов. – Вполне резонное замечание. Есть еще вопросы или вы, наконец, займетесь той работой, ради которой вас и наняли?
Веня сдержал усмешку и просто кивнул. Ему без всяких намеков сказали, что пора отрабатывать денежки, за эту работу заплаченные. Давыдов скрылся в доме. Веня проводил взглядом его широкую спину и двинулся в обход территории. Стандартная планировка участка: фасадная часть с воротами и отдельной калиткой, широкая площадка, выложенная цветным тротуарным камнем от ворот до самого дома. На территории с фасадной части только четыре цветника и газоны с декоративными низкими деревьями.
Забор по периметру шел глухой, из бетонных плит с красивым выпуклым орнаментом. Задняя часть территории была больше по площади, чем передняя. Здесь были и плетущиеся розы, и большая беседка, и бассейн. Бассейн скорее как дань моде, нежели необходимость. Климат в Забайкалье не располагал. Вполне уютное место для семейного отдыха на свежем воздухе… Выбирай цель и стреляй!
Веня невольно стал смотреть поверх забора и искать место, удобное для снайпера. Красиво и уютно, но все это Вене совсем не нравилось. И Халов, как более опытный в этих вопросах, тоже его поддержит. Ограждающий забор – не препятствие для желающих забраться. Его высота даже меньше двух с половиной метров. Датчиков движения на нем не видно. Да и камер наружного наблюдения Веня заметил всего четыре. Они просто не могли перекрыть всю территорию.
Веня отошел к забору и посмотрел на окна. Так и есть! Занавески сложные, но скорее декоративные, нежели предназначенные для использования по прямому назначению – загораживать оконный проем от солнечного света и посторонних глаз. Фактически обзор для снайпера прекрасный. Тут бы жалюзи, но это же офисный стиль, для такого уровня жизни неприемлемый. Придется убеждать. Ладно, схема электронной защиты – это дело Халова.
Веня пошел к дому для знакомства со своим непосредственным «объектом» – Юлей Давыдовой. На нем физическая охрана, он должен стать ее тенью, телохранителем. Почему так распределил роли Шаповалов, ведь у Вени самый маленький опыт работы? Или он полагает, что опасность для Юли самая маленькая?
Странный человек их командир Шаповалов, которого ребята за глаза зовут Шефом или Боссом. Вполне можно предположить, что для него важнее, чтобы телохранитель нашел общий язык с дочерью депутата. И Веня, как бывший научный сотрудник, больше других для этого подходит. Больше общих интересов, он способен поддержать в разговоре любую интересующую ее тему. Может, это и главное, может, Шаповалов как раз и рассчитывает на полный контакт. Будет контакт, значит, «объект» станет послушным, значит, проще будет его обезопасить. В смысле – ее.
Веня взбежал по ступеням, взялся за ручку входной двери, но тут услышал голоса справа. Здесь с просторного патио был еще один вход в дом. Веня прыгнул, ухватившись руками за перила, подтянулся и перемахнул через ограждение. Остекленная дверь была открыта, и ветерок колыхал нежную тонкую тюль. А нет, не все так плохо! Над дверью Веня увидел коробку рольставней. Он было уже подумал о безграничной беспечности хозяина.
В холле Давыдов убеждал свою дочь в чем-то, чего Веня не понял. Бизнесмен и девушка замолчали и уставились на него. Юля молодому человеку понравилась: высокая, стройная, с пышными каштановыми волосами до плеч и живыми глазами, которые очень хорошо передавали ее эмоциональное состояние. Девушка была одета в простое платье с открытой грудью, или, как это называется у женщин, с открытой «зоной декольте». «Зона» была красивая, как, собственно, была красивой и грудь.
Пришлось брать инициативу в свои руки и сглаживать заминку, связанную с его внезапным появлением.
– Здравствуйте, – улыбнулся Веня, – вы Юлия? А меня зовут Веня, а моего…
– Мне не обязательно знать ваших имен, – оборвала его девушка, обдав, как волной, темным гневным взглядом. – Ваше дело охранять дом? Вот и охраняйте.
Она повернулась и демонстративно ушла в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. Давыдов нахмурился и поиграл желваками. Он явно не хотел при посторонних увещевать дочь и заставлять ее делать что-то. Ситуация была щекотливой.
– Ничего, – уверенно заявил Веня, – я думаю, что мы найдем с Юлей общий язык. В конце концов, она умная девушка и понимает, что мы сюда приехали по серьезной причине. И она, наверное, переживает за жениха?
– Это инициатива вашего начальства не пускать никого к Глебу, – недовольно ответил Давыдов. – Ладно, я сейчас уеду, а вы осматривайтесь. Вечером обсудим ваши предложения… Черт! Времени совсем нет. Больше двух дней я здесь проторчать не могу! И в Москве быть надо, и здесь…
– Можете спокойно ехать, – заявил Веня. – Ваша дочь под надежной охраной.
– Надеюсь, – думая о чем-то своем, ответил Давыдов. – Только уж отношение с ней вам придется самим устанавливать. Девочка она с характером… Ну, впрочем, я с ней поговорю.
Веня застал Халова в комнате охраны над схемой дома и прилегающей территории. Судя по надписи на рядом лежавшей папке, это был проект охранно-пожарной сигнализации и системы видеонаблюдения. По крайней мере, у них теперь был точный план дома и дворовой части. В комнате сидели еще двое в строгих темных костюмах. Один – высокий худощавый парень, похожий лицом на кавказца, второй – темноволосый, плечистый, со шрамом на правой брови.
– Ну, как у тебя? – поинтересовался Веня, рассматривая охранников.
– Нормально, познакомься, кстати. Это Тофик Зейналов, это Михаил. Есть еще Олег, но он будет завтра.
Парни по очереди пожали протянутую Веней руку. Михаил все время как-то скептически хмурился, а Тофик смотрел приветливо и с интересом. Саня задумчиво чесал в затылке карандашом, смотрел на схемы.
– Смотрите, – предложил он всем, – у нас периметр сейчас доступен для проникновения. Можем его, конечно, заминировать, но мы же не блокпост строим. Значит, достаточно сигнализации, которая даст информацию сразу на пульт в этой комнате и на переносные приемники. Если поставить по углам инфракрасные излучатели, то любое теплое тело спровоцирует сигнал, по внутренней кромке стен лучше разместить датчики движения. Это будет второй уровень безопасности.
– А че сразу наверху не поставить два вида датчиков? – спросил Михаил.
– Тогда ты из-за каждого упавшего с дерева листка и из-за каждой птички будешь за пистолет хвататься, – спокойно и как-то задумчиво ответил Халов. – Но меня больше беспокоит вечернее и ночное время.
– Окна? – спросил Веня. – Я тоже уже думал об этом.
– Ох, не договоритесь вы с Юлькой, – засмеялся Тофик. – Она девка с характером. Скажет, что вам поручили охранять, вот и уродуйтесь, а я из-за ваших капризов свой быт ломать не буду.
– Ну ладно тебе палку перегибать, – хмуро возразил Михаил. – После этой истории она хоть и нервная немного, но понимать стала, что такое опасность.
– Да-а? – Халов вдруг поднял свои светлые невинные глаза и посмотрел на парней. – Интересно, и что же это такое – «опасность»?
– В смысле? – еще больше нахмурился Михаил. – Опасность, чего тебе не понятно? Опасность – это когда опасно, когда тебе что-то угрожает.
– Нет, Миша, – с довольным видом расплылся Халов, демонстрируя свои великолепные белые зубы. – Нам всем всегда что-то угрожает. Задумался, переходя дорогу, и пожалуйста. Сел в пассажирский самолет, и уже опасно. А вдруг двигатель подведет или террорист-смертник окажется на борту? Под опасностью мы все всегда ходим.
– И че? – Глаза Михаила недобро сощурились. – Умничаешь?
– Не-ет, – рассмеялся Халов. – Пытаюсь понять. Она конкретно чего-то опасается или просто боится теперь всего и всех? Это две разные вещи. Адекватно оценивать угрожающую тебе конкретную опасность, исходящую от конкретных лиц или конкретной ситуации. Или просто теперь бояться «потому что»! У нее что? Вы выясняли?
– А что может быть у девки, когда в нее выстрелили средь бела дня и жениха чуть не убили?
– Ты так говоришь, как будто это были хулиганы. Она хулиганов боится или покушения на себя, как на владелицу серьезного бизнеса и как дочь депутата Государственной думы?
Михаил промолчал и отвернулся. Халов многозначительно развел руками, как бы говоря, что вот вам и ответ на все вопросы.
– Вот такая разница между нами, Миша, – сказал он. – Вас наняли, чтобы вы просто охраняли от чего-нибудь, а нас для того, чтобы разобраться, кто, зачем напал, почему не убил, если мог убить, на кого именно напал и будет ли повторять попытки, если считать, что предыдущая не удалась. Профиль у нас такой, понимаешь?
– Да все он понял, – рассмеялся Тофик, который с большим интересом наблюдал за этой перепалкой. – Просто Миша у нас в Юльку влюблен немножко, вот и злится, что его рядом не было в тот вечер, что Олегу подфартило ее на руках таскать по берегу.
– Ничего и не влюблен! – огрызнулся Михаил. – Че она мне… а я ей…
– Хорошо, что понимаешь, – похлопал Тофик друга по спине.
Без пилы плохо, это Иван знал. Существуют моменты, когда и нож тебя не спасет в тайге, и топор не спасет. Что топор? Нарубить веток, свалить сухое дерево, щепок настрогать для «разжига». Но костер очень быстро прогорает, а для долгого костра нужна сухая древесина. Сейчас в тайге влажно, и все упавшие деревья уже напитались влагой. Можно только ломать сухие ветви стоящих деревьев. Для того чтобы ночью спокойно спать в тепле и безопасности, нужны сухие стволы. Они долго будут гореть и отдавать тепло. Между такими стволами можно спокойно спать, хотя ночью температура падает в тайге очень низко. И зверь не подойдет.
Но топора у Ивана не было и ножовки тоже не было. И оставался у него единственный выход – украсть. Не столько сложно, сколько опасно. Он должен пойти в деревню и украсть хоть какой-то инструмент, но при этом не должен попасться хоть кому-то на глаза.
Иван покрутился и почесал затылок. Ему ведь еще и костер бросать нельзя. Второй раз разжечь его будет нечем. Как в каменном веке. Хоть корзинку с углями таскай с собой по лесу. Камни! Камней тут много! И он, вооружившись толстой веткой, стал выковыривать из травы валуны размером со свою голову. Минут через тридцать Иван сложил из них круг высотой сантиметров в тридцать или сорок. Вот и очаг. Если он прогорит до конца, то под толстым слоем пепла все равно останется достаточный жар, чтобы воспламенить трут. Правда, трута нет. Другие птичьи гнезда очень высоко, и ему не забраться туда. Влажная вата из его фуфайки будет только дымить и не загорится.
И тут Ивану на глаза попался гриб-трутовик на стволе соседней березы. Как же это он забыл! Он камнем отбил гриб, разыскал под ногами свою драгоценную ржавую железную пластину и принялся срезать у гриба нижнюю мягкую кожу. Без ножа эта работа заняла у него много времени, но зато он получил то, что хотел. Пленка была толстой и мягкой, как кусок кожи. Положив ее на ствол дерева, Иван стал отбивать палкой пленку до мягкого состояния.
Теперь самое главное. Он развел в своем выложенном камнями очаге большой костер, навалив сверху побольше толстых сухих веток. Потом, воткнув две палки неподалеку, укрепил на них отбитую пленку трутовика. Когда она высохнет, получится отличный трут. И загораться будет легко, и затушить его будет сложно. Еще раз скептически осмотрев свой лагерь, Иван двинулся в сторону деревни. Главное – успеть вернуться до темноты.
Он шел быстро, хотя давалась ему ходьба с трудом. Он за эти дни совсем окоченел, суставы застыли и чуть ли не скрипели при ходьбе. Все тело болело, и в нем почти все время ощущался озноб. Сказывалось еще и полуголодное существование. В силки не попадалась птица, грибами до отвала не наешься, а к змеям Иван испытывал стойкое отвращение, хотя понимал, что в его положении – это единственная доступная сытная и содержательная еда.
Однако Ивану пришлось обходиться лишь растительной пищей. Очень помогли бы плоды актинидии, или амурского крыжовника, но они созревают к концу августа. У одной из ее разновидностей плоды достигают размеров огурца. Очень питательная вещь. Иван, к своему сожалению, в местности, где ему пришлось скрываться, нашел лишь саранку, или лилию кудреватую, как ее называют ботаники. Ее крупные пурпурные с фиолетовыми пятнами цветы на полутораметровых стеблях были видны издалека. Он несколько раз запекал мясистые луковицы этого растения в костре, что давало ему некоторое разнообразие к грибному меню.
Конечно, выручила бы река, но до реки было далеко. А река – это рыба! Река – это хотя бы рогоз, потому что его поджаренные молодые побеги и корневища содержат достаточно крахмала и сахара, чтобы ими можно было питаться длительное время. Даже из пыльцы рогоза можно было извлечь пользу. Например, смешав с водой, выпекать хлебцы. Но у Ивана не было посуды.
Пытался Иван есть и плоды маньчжурского ореха, запекая их в костре для того, чтобы лопнула кожура. Но от орехов его начинало подташнивать. И совсем бы Иван оголодал и лишился сил, если бы не хорошо знакомый каждому таежнику китайский лимонник. Он цвел с середины июля и был хорошо заметен своими светло-розовыми цветами и мясистыми овальными листьями. Раз в день Иван поддерживал силы сочными и терпкими ягодами лимонника, выискивая в зарослях плотные гроздья. Обилие веществ, которые помогают поддерживать состояние бодрости, восстанавливать силы, было ему как нельзя кстати.
Очень хотелось мяса, но тепло и сносный ночлег были важнее. А для этого Ивану нужен был инструмент. Можно провести ночь у костра, наломав и подстелив под себя копну лапника. Под утро костер прогорит и сверху начнет щипать холод, сковывать все тело своими ледяными объятиями.
Можно сделать «коптилку», как ее называют охотники, – универсальное средство, позволяющее выжить в тайге ночью даже в мороз. Нужно над овальным кострищем (остатками горячих углей после того, как костер прогорит) настелить толстые стволы молодых деревьев, потом поперек положить короткие обрубки стволиков. Чувствовать себя будешь, как шашлык, но в мороз так можно спать почти без одежды – жара от угасающих углей хватит на несколько часов, чтобы согреть тебя. А столб теплого воздуха долгое время не будет подпускать к тебе мороз сверху и с боков. Но для этого тоже нужен топор или пила.
Иван шел к деревне и прикидывал варианты своих действий. Украсть пилу или топор сложно. Этот инструмент просто так во дворах не бросают. Нужно не просто забраться к кому-то во двор, нужно еще и в сарай попасть. А во дворах обычно бывают собаки. В деревнях вообще очень много собак. Иван представил, какой хор его встретит при появлении в деревне. Чужак! Это они сразу учуют. Ему очень не хотелось идти в деревню, но иного выхода не было.
Музыку он услышал сразу. Эти звуки были настолько неуместны в глухой тайге в нескольких километрах от жилья, что сразу резанули слух. Иван замер на месте и стал медленно крутить головой. Да, слева. Там небольшой распадок, ручей, там тихо и никогда не бывает ветра. И там он в прошлый раз видел свежее кострище. Туристы! Эта мысль недовольно скользнула в мозгу, но потом засела там прочно, стала шевелиться и беспокоить.
Иван даже улыбнулся, настолько эта идея показалась заманчивой. Главное, чтобы у «туристов» не было собаки. Он прибавил шагу и даже улыбнулся. К распадку от шоссе можно было проехать лесной дорогой. Когда-то это была тракторная дорога, очень давно. Но потом делянку запретили к вырубке, а дорога уже оказалась расчищенной. И по ней еще какое-то время вывозили сваленный лес, потом местные ездили: кто за дресвой, кто собирал толстые ветки на тын вокруг огородов, чтобы козы не ходили.
«Только бы не увидели, только бы не увидели», – думал Иван, стараясь наступать мягко и не шевелить ветвей. Он увидел сквозь кустарник большое черное пятно, услышал голоса, почувствовал запах дыма и жарившегося мяса. Желудок свернулся узлом, а рот непроизвольно наполнился слюной. Хотелось броситься туда, на поляну, упасть этим людям в ноги и попросить хоть кусочек… и обязательно с хлебом, хотя бы одну корочку черного хлеба…
Иван сжал голову руками и опустился на колени. С этим надо что-то делать, так нельзя. Ты знаешь, что над тобой витает смерть, и поэтому не имеешь права расслабляться. Иван стискивал голову, кусал губы. Наконец, ему удалость взять себя в руки и вызвать в себе злобу. Злобу на всех, в том числе и на этих отдыхающих на поляне людей. Ишь, веселятся, гитара у них, шашлык, водка!
Осмотр поляны показал, что тут расположились люди, намеревающиеся ночевать. Большой черный «УАЗ Патриот» стоял на краю поляны с открытыми дверками. Рядом ютилась серая «Нива». Возле костра топтались в ожидании шашлыка трое мужчин, четверо женщин и две девочки-подростка. Тут была гитара, водка, коробки с соком, вокруг костра лежали заготовленные свежеспиленные бревна для сидения. Кажется, это были люди, которым не нужно городского уюта. Для таких поездок вполне можно найти дешевые и удобные раскладные стулья и столики. И мангал можно купить. Так нет, этим надо, чтобы все было по-лесному.
– Я его оставил в Москве, попросил пока в квартире моей пожить.
– Зачем? – удивился Халов.
– Не знаю. Как-то спокойнее. Так что вам еще нужно от меня, какая информация?
– Показать нам внутреннюю территорию, наверное, могут и охранники, а вы просто расскажите, кто из обслуживающего персонала бывает или постоянно находится в доме и кратко охарактеризуйте всех.
– Саня, ты иди поговори с охранниками, – предложил Веня, – взаимодействие, системы наблюдения, ну и все, что нам нужно.
Халов пожал плечами и скрылся в доме. Веня попросил задержаться Давыдова, который двинулся было следом.
– Простите, Борис Михайлович, я хотел бы задать вам еще несколько вопросов. Раз уж нам предстоит заниматься физической охраной, то мне нужно еще кое-что знать. От снайпера защиты нет, а предполагать его появление – это уже спасение. Наши ребята будут рыть землю вокруг вашей проблемы, поэтому не удивляйтесь вопросам, которые на первый взгляд покажутся странными или неуместными.
– Спрашивайте, – разрешил Давыдов.
Веня посмотрел на этого человека и в который уже раз подумал, что в современных фильмах и сериалах детективного жанра очень часто показывают крупных бизнесменов и политиков не такими, какие они есть на самом деле. То ли режиссеры и актеры не удосуживаются познакомиться со средой, про которую будет сниматься фильм, то ли это жадность, нежелание тратить время и деньги на такие мелочи, как знание фактуры. «Пипл схавает», – очень удобная и многое объясняющая формула.
Очень часто в таких дешевых сериалах бизнесмен, у которого, к примеру, похитили дочь, умоляет сыщика или какого-то другого героя, например личного охранника, спасти кровиночку. У него, видите ли, никого, кроме нее, нет, она смысл его жизни, он готов ради нее… и тому подобная мура. Хрен там! Даже в такой ситуации они не унижаются и не умоляют! Не бывает среди олигархов и крупных политиков таких слюнтяев. Они многого в этой жизни добились лишь потому, что их очень и очень трудно сломать, потому что они умеют держать удар.
И они не привыкли, точнее, очень давно разучились просить и умолять. У них этого в крови нет. Тем более чтобы умолять кого-то, кто по статусу ниже их на несколько порядков. Эти люди приказывают. Он скорее будет приказывать и угрожать тому же сыщику, что если тот не найдет его дочь, то он его же и закопает. Так сказать, промотивирует дополнительно к обещанному гонорару.
И Давыдов, реально оценивая опасность, может, даже понимая истинные ее источники, оставался властным, жестким. Этот человек всю жизнь боролся за себя, за свою семью, за свой бизнес, его не заставишь умолять и просить. Нет, он сам будет глотки рвать!
– Скажите, Борис Михайлович, – спросил Веня, – а почему ваша дочь учится в Читинском университете, а не в Лондоне, не в Москве хотя бы?
– А вы считаете, что все должны учиться в Москве или Лондоне? – насмешливо спросил Давыдов. – Вы серьезно полагаете, что там лучше учат? И что на одной и той же специальности в Москве и в Чите разные учебные программы и разные учебники? Ну, разные там профессора, ну расскажут они студентам о своей личной заслуге в этом вопросе, о своем взгляде на проблему, и что? К тому же диплом британского вуза хорош в Британии.
– То есть, насколько я понял и насколько меня проинформировало мое руководство, ваша дочь – единственная наследница вашего бизнеса здесь и формально является его хозяйкой?
– Вас правильно проинформировали, – недовольно ответил Давыдов. – И совершенно очевидно напрашивается вывод, что покушение на нее может являться частью плана по захвату моего бизнеса. Уж не знаю какими путями.
– Может, вас таким образом хотят убрать из политики? Вы же, как депутат, не должны иметь бизнес, а убрав вашу дочь, извините за некоторый цинизм, они лишают вас, таким образом, мандата. Вам же придется вступать во владение вашими приисками?
– А вы разбираетесь в этой кухне немного, – с усмешкой похвалил Давыдов. – Вполне резонное замечание. Есть еще вопросы или вы, наконец, займетесь той работой, ради которой вас и наняли?
Веня сдержал усмешку и просто кивнул. Ему без всяких намеков сказали, что пора отрабатывать денежки, за эту работу заплаченные. Давыдов скрылся в доме. Веня проводил взглядом его широкую спину и двинулся в обход территории. Стандартная планировка участка: фасадная часть с воротами и отдельной калиткой, широкая площадка, выложенная цветным тротуарным камнем от ворот до самого дома. На территории с фасадной части только четыре цветника и газоны с декоративными низкими деревьями.
Забор по периметру шел глухой, из бетонных плит с красивым выпуклым орнаментом. Задняя часть территории была больше по площади, чем передняя. Здесь были и плетущиеся розы, и большая беседка, и бассейн. Бассейн скорее как дань моде, нежели необходимость. Климат в Забайкалье не располагал. Вполне уютное место для семейного отдыха на свежем воздухе… Выбирай цель и стреляй!
Веня невольно стал смотреть поверх забора и искать место, удобное для снайпера. Красиво и уютно, но все это Вене совсем не нравилось. И Халов, как более опытный в этих вопросах, тоже его поддержит. Ограждающий забор – не препятствие для желающих забраться. Его высота даже меньше двух с половиной метров. Датчиков движения на нем не видно. Да и камер наружного наблюдения Веня заметил всего четыре. Они просто не могли перекрыть всю территорию.
Веня отошел к забору и посмотрел на окна. Так и есть! Занавески сложные, но скорее декоративные, нежели предназначенные для использования по прямому назначению – загораживать оконный проем от солнечного света и посторонних глаз. Фактически обзор для снайпера прекрасный. Тут бы жалюзи, но это же офисный стиль, для такого уровня жизни неприемлемый. Придется убеждать. Ладно, схема электронной защиты – это дело Халова.
Веня пошел к дому для знакомства со своим непосредственным «объектом» – Юлей Давыдовой. На нем физическая охрана, он должен стать ее тенью, телохранителем. Почему так распределил роли Шаповалов, ведь у Вени самый маленький опыт работы? Или он полагает, что опасность для Юли самая маленькая?
Странный человек их командир Шаповалов, которого ребята за глаза зовут Шефом или Боссом. Вполне можно предположить, что для него важнее, чтобы телохранитель нашел общий язык с дочерью депутата. И Веня, как бывший научный сотрудник, больше других для этого подходит. Больше общих интересов, он способен поддержать в разговоре любую интересующую ее тему. Может, это и главное, может, Шаповалов как раз и рассчитывает на полный контакт. Будет контакт, значит, «объект» станет послушным, значит, проще будет его обезопасить. В смысле – ее.
Веня взбежал по ступеням, взялся за ручку входной двери, но тут услышал голоса справа. Здесь с просторного патио был еще один вход в дом. Веня прыгнул, ухватившись руками за перила, подтянулся и перемахнул через ограждение. Остекленная дверь была открыта, и ветерок колыхал нежную тонкую тюль. А нет, не все так плохо! Над дверью Веня увидел коробку рольставней. Он было уже подумал о безграничной беспечности хозяина.
В холле Давыдов убеждал свою дочь в чем-то, чего Веня не понял. Бизнесмен и девушка замолчали и уставились на него. Юля молодому человеку понравилась: высокая, стройная, с пышными каштановыми волосами до плеч и живыми глазами, которые очень хорошо передавали ее эмоциональное состояние. Девушка была одета в простое платье с открытой грудью, или, как это называется у женщин, с открытой «зоной декольте». «Зона» была красивая, как, собственно, была красивой и грудь.
Пришлось брать инициативу в свои руки и сглаживать заминку, связанную с его внезапным появлением.
– Здравствуйте, – улыбнулся Веня, – вы Юлия? А меня зовут Веня, а моего…
– Мне не обязательно знать ваших имен, – оборвала его девушка, обдав, как волной, темным гневным взглядом. – Ваше дело охранять дом? Вот и охраняйте.
Она повернулась и демонстративно ушла в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. Давыдов нахмурился и поиграл желваками. Он явно не хотел при посторонних увещевать дочь и заставлять ее делать что-то. Ситуация была щекотливой.
– Ничего, – уверенно заявил Веня, – я думаю, что мы найдем с Юлей общий язык. В конце концов, она умная девушка и понимает, что мы сюда приехали по серьезной причине. И она, наверное, переживает за жениха?
– Это инициатива вашего начальства не пускать никого к Глебу, – недовольно ответил Давыдов. – Ладно, я сейчас уеду, а вы осматривайтесь. Вечером обсудим ваши предложения… Черт! Времени совсем нет. Больше двух дней я здесь проторчать не могу! И в Москве быть надо, и здесь…
– Можете спокойно ехать, – заявил Веня. – Ваша дочь под надежной охраной.
– Надеюсь, – думая о чем-то своем, ответил Давыдов. – Только уж отношение с ней вам придется самим устанавливать. Девочка она с характером… Ну, впрочем, я с ней поговорю.
Веня застал Халова в комнате охраны над схемой дома и прилегающей территории. Судя по надписи на рядом лежавшей папке, это был проект охранно-пожарной сигнализации и системы видеонаблюдения. По крайней мере, у них теперь был точный план дома и дворовой части. В комнате сидели еще двое в строгих темных костюмах. Один – высокий худощавый парень, похожий лицом на кавказца, второй – темноволосый, плечистый, со шрамом на правой брови.
– Ну, как у тебя? – поинтересовался Веня, рассматривая охранников.
– Нормально, познакомься, кстати. Это Тофик Зейналов, это Михаил. Есть еще Олег, но он будет завтра.
Парни по очереди пожали протянутую Веней руку. Михаил все время как-то скептически хмурился, а Тофик смотрел приветливо и с интересом. Саня задумчиво чесал в затылке карандашом, смотрел на схемы.
– Смотрите, – предложил он всем, – у нас периметр сейчас доступен для проникновения. Можем его, конечно, заминировать, но мы же не блокпост строим. Значит, достаточно сигнализации, которая даст информацию сразу на пульт в этой комнате и на переносные приемники. Если поставить по углам инфракрасные излучатели, то любое теплое тело спровоцирует сигнал, по внутренней кромке стен лучше разместить датчики движения. Это будет второй уровень безопасности.
– А че сразу наверху не поставить два вида датчиков? – спросил Михаил.
– Тогда ты из-за каждого упавшего с дерева листка и из-за каждой птички будешь за пистолет хвататься, – спокойно и как-то задумчиво ответил Халов. – Но меня больше беспокоит вечернее и ночное время.
– Окна? – спросил Веня. – Я тоже уже думал об этом.
– Ох, не договоритесь вы с Юлькой, – засмеялся Тофик. – Она девка с характером. Скажет, что вам поручили охранять, вот и уродуйтесь, а я из-за ваших капризов свой быт ломать не буду.
– Ну ладно тебе палку перегибать, – хмуро возразил Михаил. – После этой истории она хоть и нервная немного, но понимать стала, что такое опасность.
– Да-а? – Халов вдруг поднял свои светлые невинные глаза и посмотрел на парней. – Интересно, и что же это такое – «опасность»?
– В смысле? – еще больше нахмурился Михаил. – Опасность, чего тебе не понятно? Опасность – это когда опасно, когда тебе что-то угрожает.
– Нет, Миша, – с довольным видом расплылся Халов, демонстрируя свои великолепные белые зубы. – Нам всем всегда что-то угрожает. Задумался, переходя дорогу, и пожалуйста. Сел в пассажирский самолет, и уже опасно. А вдруг двигатель подведет или террорист-смертник окажется на борту? Под опасностью мы все всегда ходим.
– И че? – Глаза Михаила недобро сощурились. – Умничаешь?
– Не-ет, – рассмеялся Халов. – Пытаюсь понять. Она конкретно чего-то опасается или просто боится теперь всего и всех? Это две разные вещи. Адекватно оценивать угрожающую тебе конкретную опасность, исходящую от конкретных лиц или конкретной ситуации. Или просто теперь бояться «потому что»! У нее что? Вы выясняли?
– А что может быть у девки, когда в нее выстрелили средь бела дня и жениха чуть не убили?
– Ты так говоришь, как будто это были хулиганы. Она хулиганов боится или покушения на себя, как на владелицу серьезного бизнеса и как дочь депутата Государственной думы?
Михаил промолчал и отвернулся. Халов многозначительно развел руками, как бы говоря, что вот вам и ответ на все вопросы.
– Вот такая разница между нами, Миша, – сказал он. – Вас наняли, чтобы вы просто охраняли от чего-нибудь, а нас для того, чтобы разобраться, кто, зачем напал, почему не убил, если мог убить, на кого именно напал и будет ли повторять попытки, если считать, что предыдущая не удалась. Профиль у нас такой, понимаешь?
– Да все он понял, – рассмеялся Тофик, который с большим интересом наблюдал за этой перепалкой. – Просто Миша у нас в Юльку влюблен немножко, вот и злится, что его рядом не было в тот вечер, что Олегу подфартило ее на руках таскать по берегу.
– Ничего и не влюблен! – огрызнулся Михаил. – Че она мне… а я ей…
– Хорошо, что понимаешь, – похлопал Тофик друга по спине.
Без пилы плохо, это Иван знал. Существуют моменты, когда и нож тебя не спасет в тайге, и топор не спасет. Что топор? Нарубить веток, свалить сухое дерево, щепок настрогать для «разжига». Но костер очень быстро прогорает, а для долгого костра нужна сухая древесина. Сейчас в тайге влажно, и все упавшие деревья уже напитались влагой. Можно только ломать сухие ветви стоящих деревьев. Для того чтобы ночью спокойно спать в тепле и безопасности, нужны сухие стволы. Они долго будут гореть и отдавать тепло. Между такими стволами можно спокойно спать, хотя ночью температура падает в тайге очень низко. И зверь не подойдет.
Но топора у Ивана не было и ножовки тоже не было. И оставался у него единственный выход – украсть. Не столько сложно, сколько опасно. Он должен пойти в деревню и украсть хоть какой-то инструмент, но при этом не должен попасться хоть кому-то на глаза.
Иван покрутился и почесал затылок. Ему ведь еще и костер бросать нельзя. Второй раз разжечь его будет нечем. Как в каменном веке. Хоть корзинку с углями таскай с собой по лесу. Камни! Камней тут много! И он, вооружившись толстой веткой, стал выковыривать из травы валуны размером со свою голову. Минут через тридцать Иван сложил из них круг высотой сантиметров в тридцать или сорок. Вот и очаг. Если он прогорит до конца, то под толстым слоем пепла все равно останется достаточный жар, чтобы воспламенить трут. Правда, трута нет. Другие птичьи гнезда очень высоко, и ему не забраться туда. Влажная вата из его фуфайки будет только дымить и не загорится.
И тут Ивану на глаза попался гриб-трутовик на стволе соседней березы. Как же это он забыл! Он камнем отбил гриб, разыскал под ногами свою драгоценную ржавую железную пластину и принялся срезать у гриба нижнюю мягкую кожу. Без ножа эта работа заняла у него много времени, но зато он получил то, что хотел. Пленка была толстой и мягкой, как кусок кожи. Положив ее на ствол дерева, Иван стал отбивать палкой пленку до мягкого состояния.
Теперь самое главное. Он развел в своем выложенном камнями очаге большой костер, навалив сверху побольше толстых сухих веток. Потом, воткнув две палки неподалеку, укрепил на них отбитую пленку трутовика. Когда она высохнет, получится отличный трут. И загораться будет легко, и затушить его будет сложно. Еще раз скептически осмотрев свой лагерь, Иван двинулся в сторону деревни. Главное – успеть вернуться до темноты.
Он шел быстро, хотя давалась ему ходьба с трудом. Он за эти дни совсем окоченел, суставы застыли и чуть ли не скрипели при ходьбе. Все тело болело, и в нем почти все время ощущался озноб. Сказывалось еще и полуголодное существование. В силки не попадалась птица, грибами до отвала не наешься, а к змеям Иван испытывал стойкое отвращение, хотя понимал, что в его положении – это единственная доступная сытная и содержательная еда.
Однако Ивану пришлось обходиться лишь растительной пищей. Очень помогли бы плоды актинидии, или амурского крыжовника, но они созревают к концу августа. У одной из ее разновидностей плоды достигают размеров огурца. Очень питательная вещь. Иван, к своему сожалению, в местности, где ему пришлось скрываться, нашел лишь саранку, или лилию кудреватую, как ее называют ботаники. Ее крупные пурпурные с фиолетовыми пятнами цветы на полутораметровых стеблях были видны издалека. Он несколько раз запекал мясистые луковицы этого растения в костре, что давало ему некоторое разнообразие к грибному меню.
Конечно, выручила бы река, но до реки было далеко. А река – это рыба! Река – это хотя бы рогоз, потому что его поджаренные молодые побеги и корневища содержат достаточно крахмала и сахара, чтобы ими можно было питаться длительное время. Даже из пыльцы рогоза можно было извлечь пользу. Например, смешав с водой, выпекать хлебцы. Но у Ивана не было посуды.
Пытался Иван есть и плоды маньчжурского ореха, запекая их в костре для того, чтобы лопнула кожура. Но от орехов его начинало подташнивать. И совсем бы Иван оголодал и лишился сил, если бы не хорошо знакомый каждому таежнику китайский лимонник. Он цвел с середины июля и был хорошо заметен своими светло-розовыми цветами и мясистыми овальными листьями. Раз в день Иван поддерживал силы сочными и терпкими ягодами лимонника, выискивая в зарослях плотные гроздья. Обилие веществ, которые помогают поддерживать состояние бодрости, восстанавливать силы, было ему как нельзя кстати.
Очень хотелось мяса, но тепло и сносный ночлег были важнее. А для этого Ивану нужен был инструмент. Можно провести ночь у костра, наломав и подстелив под себя копну лапника. Под утро костер прогорит и сверху начнет щипать холод, сковывать все тело своими ледяными объятиями.
Можно сделать «коптилку», как ее называют охотники, – универсальное средство, позволяющее выжить в тайге ночью даже в мороз. Нужно над овальным кострищем (остатками горячих углей после того, как костер прогорит) настелить толстые стволы молодых деревьев, потом поперек положить короткие обрубки стволиков. Чувствовать себя будешь, как шашлык, но в мороз так можно спать почти без одежды – жара от угасающих углей хватит на несколько часов, чтобы согреть тебя. А столб теплого воздуха долгое время не будет подпускать к тебе мороз сверху и с боков. Но для этого тоже нужен топор или пила.
Иван шел к деревне и прикидывал варианты своих действий. Украсть пилу или топор сложно. Этот инструмент просто так во дворах не бросают. Нужно не просто забраться к кому-то во двор, нужно еще и в сарай попасть. А во дворах обычно бывают собаки. В деревнях вообще очень много собак. Иван представил, какой хор его встретит при появлении в деревне. Чужак! Это они сразу учуют. Ему очень не хотелось идти в деревню, но иного выхода не было.
Музыку он услышал сразу. Эти звуки были настолько неуместны в глухой тайге в нескольких километрах от жилья, что сразу резанули слух. Иван замер на месте и стал медленно крутить головой. Да, слева. Там небольшой распадок, ручей, там тихо и никогда не бывает ветра. И там он в прошлый раз видел свежее кострище. Туристы! Эта мысль недовольно скользнула в мозгу, но потом засела там прочно, стала шевелиться и беспокоить.
Иван даже улыбнулся, настолько эта идея показалась заманчивой. Главное, чтобы у «туристов» не было собаки. Он прибавил шагу и даже улыбнулся. К распадку от шоссе можно было проехать лесной дорогой. Когда-то это была тракторная дорога, очень давно. Но потом делянку запретили к вырубке, а дорога уже оказалась расчищенной. И по ней еще какое-то время вывозили сваленный лес, потом местные ездили: кто за дресвой, кто собирал толстые ветки на тын вокруг огородов, чтобы козы не ходили.
«Только бы не увидели, только бы не увидели», – думал Иван, стараясь наступать мягко и не шевелить ветвей. Он увидел сквозь кустарник большое черное пятно, услышал голоса, почувствовал запах дыма и жарившегося мяса. Желудок свернулся узлом, а рот непроизвольно наполнился слюной. Хотелось броситься туда, на поляну, упасть этим людям в ноги и попросить хоть кусочек… и обязательно с хлебом, хотя бы одну корочку черного хлеба…
Иван сжал голову руками и опустился на колени. С этим надо что-то делать, так нельзя. Ты знаешь, что над тобой витает смерть, и поэтому не имеешь права расслабляться. Иван стискивал голову, кусал губы. Наконец, ему удалость взять себя в руки и вызвать в себе злобу. Злобу на всех, в том числе и на этих отдыхающих на поляне людей. Ишь, веселятся, гитара у них, шашлык, водка!
Осмотр поляны показал, что тут расположились люди, намеревающиеся ночевать. Большой черный «УАЗ Патриот» стоял на краю поляны с открытыми дверками. Рядом ютилась серая «Нива». Возле костра топтались в ожидании шашлыка трое мужчин, четверо женщин и две девочки-подростка. Тут была гитара, водка, коробки с соком, вокруг костра лежали заготовленные свежеспиленные бревна для сидения. Кажется, это были люди, которым не нужно городского уюта. Для таких поездок вполне можно найти дешевые и удобные раскладные стулья и столики. И мангал можно купить. Так нет, этим надо, чтобы все было по-лесному.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента