Страница:
На своем экране, отображающем состояние Камалы, я видел, что сигнал, которым сделалась Камала Шастри, уже сжат и затолкнут в подготовленную «червоточину». Все, что нам оставалось теперь, - это подождать, пока на Генде подтвердят прибытие. Как только они официально информируют нас, что она у них, настанет время мне восстановить равновесие.
Тук-тук, тук-тук-тук.
Некоторые их технологии такие мощные, что могут изменить саму реальность. «Червоточины» могут использовать какие-нибудь фанатики, желающие исправить ход истории, с помощью сканера-приемника можно создать миллионы Силлойн или Майклов Берров. Изначальная реальность, не искаженная никакими отклонениями, - вот что динозавры называют гармонией. Прежде чем сапиентолога принимают в галактический клуб, он обязуется следить за повсеместным сохранением равновесия.
С тех пор как я прибыл на «Туулен» изучать динозавров, я нажимал белую кнопку больше двухсот раз. Это как раз то, что я обязан делать по условиям контракта. Нажатие на эту кнопку посылает убийственный импульс ионизированной радиации через кору головного мозга дублированного, а стало быть, уже ненужного тела странника. Нет мозгов, нет боли, смерть наступает за секунду. Однако первые несколько раз, когда я восстанавливал равновесие, это представляло для меня проблему. И до сих пор осталось делом… неприятным. Но такова цена на билет к звездам. И если некоторые странные люди вроде Камалы Шастри считали, что цена приемлемая, это их выбор, а не мой.
- Результат неутешительный, Майкл. - Силлойн обратилась ко мне в первый раз с тех пор, как я зашел в аппаратную. - Обнаруживаются несоответствия.
На своем экране состояния я видел, как начали включаться режимы проверки ошибок.
- Проблема здесь? - Я внезапно ощутил, как все во мне завязалось в узел. - Или там?
Если наш исходный скан окажется верным, все, что останется Силлойн, - снова отправить его на Генд.
Повисло долгое напряженное молчание. Силлойн уставилась на угол широкого экрана, словно там показывали ее первого детеныша, вылупляющегося из яйца. Кожаный мешок у нее за плечами раздулся, став в два раза больше своего нормального размера. Мой экран показывал, что Камала провела в шаре четыре лишних минуты.
- Наверное, было бы целесообразно откалибровать сканер и начать все сначала.
- Твою мать! - Я грохнул кулаками по стене, боль пронзила локоть. - Я думал, ты все уже починила. - Когда проверка на ошибки показывала, что проблема действительно существует, почти всегда принималось решение о повторе передачи. - Ты уверена, Силлойн? Ведь она была уже чуть ли не на месте, когда я только заталкивал ее в сканер.
Силлойн возмущенно фыркнула на меня и захлопала по листам с распечатками ошибок маленькой костлявой ладошкой, словно таким образом надеялась вернуть все в норму. Как Линна и прочие динозавры, она выходила из себя при виде того, что считала нашими слезливыми страхами перед перемещением. Однако, в отличие от Линны, она была твердо убеждена, что в один прекрасный день, после того как мы достаточно свыкнемся с ганенианскими технологиями, мы научимся думать, как динозавры. Возможно, она права. Возможно, когда мы полазим по их «червоточинам» несколько сотен лет, мы будем с радостью сбрасывать свои ненужные тела. Когда перемещаются динозавры и прочие сапиентоло-ги, оставшиеся тела сворачиваются сами - весьма гармонично. Они пытались проделывать это с гуманоидами, но срабатывало не всегда. Вот поэтому я здесь.
= Необходимость очевидна. Процесс продлится около тридцати минут, = сообщила она.
Камала провела одна в темноте почти шесть минут, дольше, чем любой странник из тех, кого я сопровождал.
- Дай мне послушать, что делается в шаре.
Аппаратная комната наполнилась звуками рыданий Камалы. Эти звуки показались мне совершенно не человеческими, скорее похожими на визг покрышек перед аварией.
- Мы должны вынуть ее оттуда, - сказал я. = Это младенческое мышление, Майкл.
- Так она, по-вашему, и есть младенец, черт возьми! - Я знал, что выпускать странников из шара чревато большими неприятностями. Я мог бы попросить Силлойн отключить колонки и сидеть, где сидел, пока Камала страдает. Но я принял решение.
- Не открывай шар, пока я не подтащу лестницу. - Я бросился к двери. - И не выключай звук.
Заметив полоску света, женщина взвыла. Верхняя полусфера, кажется, поднималась особенно медленно, Камала билась внутри шара в сети наночастиц. Когда я уже решил, что громче кричать невозможно, она все-таки сумела это сделать. Мы с Силлойн достигли невероятного результата: начисто стерли личность храброго инженера по биоматериалам, оставив вместо него до смерти напуганное животное.
- Камала, это я. Майкл.
Ее безумные крики обретали словесную форму.
- Не надо… перестаньте… о боже, помогите же, кто-нибудь!
Если бы я мог, я запрыгнул бы в шар, чтобы успокоить ее, но сенсорные лучи очень хрупкие, и я не хотел создавать лишние проблемы. Нам обоим пришлось ждать, пока верхняя полусфера откроется полностью и стол для сканирования подвезет Камалу ко мне.
- Все хорошо. Страшно больше не будет, правда. Сейчас мы вас высвободим, вот и все. Ведь все в порядке?
Когда я освободил ее, обработав из распылителя, она кинулась на меня. Мы опрокинулись назад и едва не скатились по ступенькам. Она вцепилась в меня так, что я едва не задохнулся.
- Не убивайте меня, прошу вас, не надо! Я перекатился, подминая ее под себя.
- Камала! - Я высвободил одну руку и оперся на нее, отстраняясь от Камалы. Отступил боком к верхней ступеньке. Неуклюже пошатываясь в микрогравитации, она доковыляла до меня, ее ногти проехались по кисти моей руки, оставив кровавые полоски. - Камала, прекратите! - Это было все, что мне оставалось, не бить же ее в ответ. Я спустился по ступенькам.
- Скотина! Что вы все, сволочи, пытались со мной сделать? - Она судорожно втянула в себя воздух и зарыдала.
- Со сканером что-то случилось. Силлойн сейчас над ним работает.
- Причина поломки неясна, - отозвалась Силлойн из аппаратной.
- Но дело не в вас. - Я отступил к скамье.
- Они все врали, - забормотала она и вроде бы как-то сложилась внутри себя, будто бы состояла из одной кожи без плоти и костей. - Говорили, что я ничего не почувствую и… а вы знаете, на что это похоже… это же…
Я поднял ее комбинезон.
- Слушайте, вот ваши вещи. Может быть, оденетесь? И мы выйдем отсюда.
- Вы скотина, - ответила она, но без всякого выражения.
Она позволила мне свести ее по трапу. Я считал пупырышки на стене, пока она влезала в свой комбинезон. Пупырышки были размером с десятицентовики, которые когда-то собирал мой дедушка, они светились мягким золотистым светом. Я успел насчитать сорок семь, пока она оделась, чтобы вернуться в гостевую комнату «Д», где раньше она сидела в ожидании на краешке кушетки. Теперь она снова села на то же место.
- И что дальше? - спросила она.
- Не знаю. - Я прошел в кухонный угол и взял кувшин из дистиллятора. - Что дальше, Силлойн? - Я принялся поливать руку водой из кувшина, чтобы смыть кровь.
Царапины засаднили. В наушниках ни звука в ответ. - Наверное, надо ждать, - сказал я наконец.
- Чего?
- Пока она починит…
- Я не собираюсь туда возвращаться.
Я решил пропустить это мимо ушей. Наверное, сейчас еще слишком рано спорить с ней по этому поводу, хотя, когда Силлойн откалибрует сканер, у Камалы будет очень мало времени, чтобы передумать. - Не хотите ли чего-нибудь из кухни? Например, еще чашечку чаю?
- А как насчет джина с тоником, тоник у вас есть? - Она потерла глаза. - Или двести миллилитров серентола?
Я попытался сделать вид, что принимаю ее слова за шутку.
- Знаете, динозавры не позволяют нам открывать бар для странников. Сканер может неверно считать химические параметры мозга, и ваше путешествие на Генд превратится в трехгодовой запой.
- Вы разве не понимаете? - Она снова была на грани истерики. - Я никуда не перемещаюсь!
Я не винил ее за такое поведение, но все, чего я хотел в данную минуту, - это избавиться от Камалы Шастри. Мне было плевать, отправится ли она на Генд, вернется ли на Люнекс или вообще потопает по радуге в страну Оз, главное, что мне не придется торчать в одной комнате с этим жалким существом, пытающимся привить мне чувство вины за то происшествие, к которому я не имею ни малейшего отношения.
- Я думала, я справлюсь. - Она зажала руками уши, словно не желая слышать собственного отчаяния. - Я убила два последних года на то, чтобы убедить себя, будто бы мне нужно будет просто лежать там и ни о чем не думать, а потом вдруг я окажусь далеко-далеко. Я собиралась отправиться в чудесный далекий край. - Она издала какой-то сдавленный звук, руки упали на колени. - Я хотела помочь людям обрести утраченное зрение.
- У вас все получилось, Камала. Вы сделали все, о чем мы просили.
Она покачала головой.
- Я не могла не думать. Вот в чем проблема. А потом там оказалась она, пыталась дотронуться до меня. А я не вспоминала о ней с… - Камала вздрогнула. - Это вы виноваты, вы заставили меня вспомнить.
- Вашего тайного друга, - догадался я.
- Друга? - Кажется, Камалу изумило это слово. - Нет, я не говорила, что мы стали друзьями. Я всегда немного побаивалась ее, потому что так и не могла до конца понять, чего же она все-таки от меня хочет. - Она задумалась. - Как-то раз я зашла в квартиру 10W после школы. Она сидела в своем кресле, глядя вниз, на Блёр-стрит. Спиной ко мне. Я окликнула ее: «Здравствуйте, миссис Эйс». Я собиралась показать ей сочинение, которое написала, только она ничего не сказала мне в ответ. Я обошла вокруг нее. Ее кожа была пепельного цвета. Я взяла ее за руку. Казалось, рука сделана из пластмассы. Она была жесткая, негнущаяся, это было уже не живое существо. Она стала похожа на какую-то вещь, на перо или на кость. Я побежала, мне хотелось выбраться оттуда. Я ворвалась в нашу квартиру и спряталась от нее.
Камала скосила глаза, словно наблюдая и оценивая себя, маленькую, сквозь линзу времени.
- По-моему, теперь мне ясно, чего она хотела. Наверное, она понимала, что умирает, должно быть, она хотела, чтобы я была с ней до самого конца или хотя бы обнаружила потом ее тело и сообщила бы о нем. Только я не могла. Если бы я рассказала всем, что она умерла, об этом узнали бы и мои родители. Или люди начали бы подозревать, что я сама сделала с ней что-то нехорошее… не знаю. Я могла бы позвонить в службу охраны, но мне было всего десять лет, я боялась, что они каким-нибудь образом выяснят, что это я. Прошло недели две, а ее так никто и не обнаружил. К тому времени было уже поздно рассказывать что-либо. Все бы осудили меня за то, что я так долго молчала. По ночам я представляла, как она чернеет и гниет в своем кресле, словно банан. От всего этого я заболела, не могла ни есть, ни спать. Пришлось отправить меня в больницу, потому что я коснулась ее. Коснулась смерти.
- Майкл, - зашептала Силлойн без всякого предупреждающего сигнала. - Произошло невозможное.
- Как только я оказалась вне дома, мне стало лучше. А потом ее тело обнаружили. Вернувшись домой, я изо всех сил старалась позабыть миссис Эйс. И мне удалось, почти. - Камала обхватила себя руками за плечи. - Но прямо сейчас она снова пришла ко мне, там, в шаре… Я не видела ее, но почему-то знала, что она тянет ко мне руки.
- Майкл, Париккаль здесь, и Линна тоже.
- Разве вы не понимаете? - Камала горько рассмеялась. - Как же я могу отправиться на Генд? У меня галлюцинации.
- Происходящее нарушает гармоническое равновесие. Немедленно иди к нам, один.
Мне захотелось прихлопнуть навязчиво жужжащий в ухе голос.
- Знаете, я никогда раньше не рассказывала об этом.
- Ну, может быть, в конце концов, из этого выйдет какая-нибудь польза. - Я похлопал ее по коленке. - Извините, я покину вас на минуту.
Вроде бы она удивилась, что я ухожу. Я выскользнул в коридор, пузырь двери затвердел, запирая Камалу внутри.
- Что за невозможное? - спросил я, устремляясь к аппаратной.
- Она не станет возражать против возвращения в сканер?
- Еще как станет. Она испугалась до потери пульса.
- Говорит Париккаль. - У меня в ушах его скрежет пробивался сквозь шипение, словно там поджаривался бекон. -Смятение имеет место повсюду. Неприятное происшествие связано не с нашей станцией.
Я протолкнулся через пузырь в центр сканирования. Увидел трех динозавров за окном аппаратной. Они яростно мотали головами.
- Объясните-ка мне, - попросил я.
- Связь с Гендом была нарушена случайной помехой, -сообщила Силлойн. - Камала Шастри была принята там и восстановлена.
- Она переместилась? - Я ощутил, как пол уходит у меня из-под ног. - А как же та, которая осталась тут, у нас?
- Самое простое - поместить оставшееся тело в сканер и покончить с…
- У меня для вас новость. Она теперь и близко к шару не подойдет.
- Ее присутствие здесь нарушает гармоническое равновесие.
Это первый раз заговорила Линна. На самом деле Линна не работала на станции «Туулен», она была скорее старшим компаньоном. Париккаль с Силлойн раньше отказывались от ее услуг, во всяком случае, мне кажется, что отказывались.
- Чего вы ждете от меня? Чтобы я свернул ей шею?
Повисла минутная тишина, которая действовала на нервы не так сильно, как их глаза, разглядывающие меня сквозь стекло, головы их сейчас застыли совершенно неподвижно.
- Нет, - сказал я.
Динозавры заскрежетали друг на друга, головы их кивали и мотались из стороны в сторону. Сначала они отрезали меня от связи, и повисла тишина, но вдруг их дискуссия прорвалась в мои наушники.
- Все точно так, как я и предупреждала, - сказала Линна. - Эти создания не ощущают гармонии. Было бы неправильно и дальше раскрывать перед ними другие миры.
- Возможно, ты права, - сказал Париккаль. - Но об этом мы поговорим позже. Сейчас на первом месте стоит необходимость восстановить равновесие.
- Времени нет. Нам придется самим уничтожить остаточное тело.
Силлойн обнажила длинные коричневые зубы. Наверное, ей потребуется секунд пять, чтобы перерезать Камале горло. И хотя Силлойн была динозавром, лучше всех относящимся к нам, я нисколько не сомневался, что убийство доставит ей удовольствие.
- Я буду настаивать на приостановлении перемещения людей до тех пор, пока не изменится мышление этого мира, - заявила Линна.
Это было типичное высказывание динозавра. Надо заметить, хотя они вроде бы спорили друг с другом, на самом деле они обращались ко мне, расписывали ситуацию подробно, чтобы даже малыш-сапиентолог все осознал. Они давали мне понять, что я ставлю под сомнение космическое будущее человечества. Что Камала, ждущая в комнате «Д», умрет независимо от того, откажусь я или нет. Что уничтожение ее тела необходимо для восстановления равновесия и должно произойти прямо сейчас.
- Погодите, - сказал я. - Возможно, я смогу уговорить се вернуться в сканер.
Мне нужно было остаться одному. Я вынул наушники и сунул в карман. Я так спешил уйти, что споткнулся, выходя из центра сканирования, и пролетел через коридор. Остановился на секунду, посмотрел на руку, упершуюся в стену. Мне показалось, я смотрю на расставленные пальцы через другой конец телескопа. Я был так далек от себя самого.
Она сидела, съежившись, на кушетке, обхватив руками подтянутые к груди колени, словно пыталась сжаться так, чтобы ее никто не видел.
- Все уладилось, - сообщил я бодро. - Вы пробудете в шаре меньше минуты, обещаю.
- Нет, Майкл.
Мне показалось, что я падаю со станции «Туулен».
- Камала, вы отказываетесь от значительной части собственной жизни.
- Это мое право. - Глаза ее сверкали.
Нет, уже нет. Она была оставшимся телом, у нее не было никаких прав. Как там она говорила о мертвой старушке? Она стала вещью, как кость.
- Ну, ладно, тогда… - Я ткнул ее негнущимся пальцем в плечо. - Идем.
Она подскочила.
- Куда идем?
- Обратно на Люнекс. Я задержал для вас «челнок». Только что прибыли назначенные на после обеда странники, я должен помочь им разместиться, вместо того чтобы возиться с вами.
Она медленно распрямилась.
- Идемте. - Я грубо поставил ее на ноги. - Динозавры хотят, чтобы вы покинули станцию «Туулен» как можно скорее, и я хочу того же. - Я был так далеко отсюда. Я больше не видел перед собой Камалу Шастри.
Она кивнула и позволила мне провести ее через пузырь двери.
- И если мы встретим кого-нибудь в коридоре, держите рот на замке.
- Вы ведете себя так грубо, - невнятно прошептала она.
- А вы ведете себя как ребенок.
Когда внутренняя дверь скользнула в сторону, открываясь, женщина мгновенно догадалась, что здесь нет ведущей к «челноку» кишки. Она пыталась вырваться из моей хватки, но я толкнул ее плечом, сильно. Она пролетела через воздушную камеру, ударилась о внешнюю дверь и упала на спину. Когда я дернул рычаг, закрывающий дверь, я пришел в себя. Какую ужасную вещь я сотворил, я, Майкл Берр. Я не смог сдержаться и захихикал. Когда я видел ее в последний раз, Камала ползла по полу в мою сторону, но было уже слишком поздно. Я удивился, что она больше не кричит, все, что я слышал, - ее тяжелое дыхание.
Как только внутренняя дверь была заперта, я открыл внешнюю. В конце концов, много ли существует способов убить кого-нибудь на космической станции? Оружия здесь нет. Возможно, кто-то другой мог бы ударить ее ножом или задушить, но только не я. Отравить, но как? Кроме того, я не размышлял, я отчаянно старался не думать о том, что делаю. Я был сапиентологом, а не врачом. Мне всегда казалось, что выпадение в открытый космос влечет за собой мгновенную смерть. Взрывная декомпрессия или что-то в этом духе. Я не хотел, чтобы она страдала. Я старался сделать все как можно быстрее. Безболезненнее.
Я услышал хлюпанье высасывающегося воздуха и подумал, что это конец, тело унесло в космос. Я уже развернулся, чтобы уйти, когда послышался стук, бешеный, как удары скачущего в груди сердца. Должно быть, она сумела за что-то зацепиться. Бах, бах, бах! Это было уже слишком. Я привалился к внутренней двери, - бах, бах! - соскользнул по ней вниз, хохоча. Выходит, если выдохнуть из легких воздух, в открытом космосе можно прожить минуту или, может быть, две. Мне показалось, это очень смешно. Бах! Нет, правда, это весело. Я сделал для нее все, что было в моих силах, рисковал своей карьерой, и как она мне отплатила? Когда я прислонился щекой к двери, стук начал слабеть. Между нами было всего несколько сантиметров, расстояние от жизни до смерти. Теперь она знала все о восстановлении равновесия. Я хохотал так, что начал уже задыхаться. Так же, как и это тело за дверью. Умирай же наконец, ты, слезливая сука!
Не знаю, сколько это заняло времени. Удары затихли. Прекратились. А потом я стал героем. Я сохранил гармоническое равновесие, оставил нам дорогу к звездам открыто!!. Я надулся от гордости: я научился думать, как динозавр.
Я протолкнулся сквозь пузырь двери в гостевую комнату «Д».
- Пора загружаться на «челнок».
Камала переоделась в комбинезон и тапочки на липучке. В стене светилось не меньше десятка окон, комната была полна болтающими головами. Друзьям и родственникам сообщили: их обожаемая Камала вернулась, целая и невредимая.
- Мне пора идти, - сказала она стене. - Я вам позвоню, когда приземлюсь.
Она одарила меня улыбкой, которая казалась искусственной - так долго она не улыбалась.
- Хочу еще раз поблагодарить вас, Майкл. - Интересно, сколько времени требуется странникам, чтобы снова ощутить себя людьми. - Вы так сильно мне помогли, я была такой… я была не в себе. - Она в последний раз обвела взглядом комнату и вздрогнула. - Я была по-настоящему испугана.
- Это верно.
Она покачала головой:
- Неужели настолько сильно?
Я пожал плечами и повел ее в коридор.
- Теперь я чувствую себя полной дурой. То есть я хочу сказать, ведь я пробыла в шаре меньше минуты, а потом, - она щелкнула пальцами, - раз, и я на Генде, как вы и обещали. - Она прижалась ко мне плечом, пока мы шли, тело под комбинезоном было крепким. - Как бы то ни было, я рада, что представился случай поговорить с вами. Я действительно собиралась найти вас по возвращении. И, разумеется, не ожидала, что вы все еще здесь.
- Решил остаться. - Внутренняя дверь в воздушную камеру скользнула, открываясь. - Такая работа, к которой прикипаешь всем сердцем. - Кишка дрожала, пока уравнивалось давление между станцией «Туулен» и «челноком».
- Вас ждут очередные странники, - предположила она.
- Двое.
- Завидую им. - Она повернулась ко мне. - А вы сами никогда не думали о том, чтобы отправиться к звездам?
- Нет, - ответил я.
Камала провела рукой по моему лицу.
- Это все меняет.
Я ощутил укол длинных ногтей, на самом деле настоящих когтей. На миг мне показалось, что она хочет оставить на моей щеке такие же шрамы, какие украшали ее лицо.
- Знаю, - ответил я.
Тук-тук, тук-тук-тук.
Некоторые их технологии такие мощные, что могут изменить саму реальность. «Червоточины» могут использовать какие-нибудь фанатики, желающие исправить ход истории, с помощью сканера-приемника можно создать миллионы Силлойн или Майклов Берров. Изначальная реальность, не искаженная никакими отклонениями, - вот что динозавры называют гармонией. Прежде чем сапиентолога принимают в галактический клуб, он обязуется следить за повсеместным сохранением равновесия.
С тех пор как я прибыл на «Туулен» изучать динозавров, я нажимал белую кнопку больше двухсот раз. Это как раз то, что я обязан делать по условиям контракта. Нажатие на эту кнопку посылает убийственный импульс ионизированной радиации через кору головного мозга дублированного, а стало быть, уже ненужного тела странника. Нет мозгов, нет боли, смерть наступает за секунду. Однако первые несколько раз, когда я восстанавливал равновесие, это представляло для меня проблему. И до сих пор осталось делом… неприятным. Но такова цена на билет к звездам. И если некоторые странные люди вроде Камалы Шастри считали, что цена приемлемая, это их выбор, а не мой.
- Результат неутешительный, Майкл. - Силлойн обратилась ко мне в первый раз с тех пор, как я зашел в аппаратную. - Обнаруживаются несоответствия.
На своем экране состояния я видел, как начали включаться режимы проверки ошибок.
- Проблема здесь? - Я внезапно ощутил, как все во мне завязалось в узел. - Или там?
Если наш исходный скан окажется верным, все, что останется Силлойн, - снова отправить его на Генд.
Повисло долгое напряженное молчание. Силлойн уставилась на угол широкого экрана, словно там показывали ее первого детеныша, вылупляющегося из яйца. Кожаный мешок у нее за плечами раздулся, став в два раза больше своего нормального размера. Мой экран показывал, что Камала провела в шаре четыре лишних минуты.
- Наверное, было бы целесообразно откалибровать сканер и начать все сначала.
- Твою мать! - Я грохнул кулаками по стене, боль пронзила локоть. - Я думал, ты все уже починила. - Когда проверка на ошибки показывала, что проблема действительно существует, почти всегда принималось решение о повторе передачи. - Ты уверена, Силлойн? Ведь она была уже чуть ли не на месте, когда я только заталкивал ее в сканер.
Силлойн возмущенно фыркнула на меня и захлопала по листам с распечатками ошибок маленькой костлявой ладошкой, словно таким образом надеялась вернуть все в норму. Как Линна и прочие динозавры, она выходила из себя при виде того, что считала нашими слезливыми страхами перед перемещением. Однако, в отличие от Линны, она была твердо убеждена, что в один прекрасный день, после того как мы достаточно свыкнемся с ганенианскими технологиями, мы научимся думать, как динозавры. Возможно, она права. Возможно, когда мы полазим по их «червоточинам» несколько сотен лет, мы будем с радостью сбрасывать свои ненужные тела. Когда перемещаются динозавры и прочие сапиентоло-ги, оставшиеся тела сворачиваются сами - весьма гармонично. Они пытались проделывать это с гуманоидами, но срабатывало не всегда. Вот поэтому я здесь.
= Необходимость очевидна. Процесс продлится около тридцати минут, = сообщила она.
Камала провела одна в темноте почти шесть минут, дольше, чем любой странник из тех, кого я сопровождал.
- Дай мне послушать, что делается в шаре.
Аппаратная комната наполнилась звуками рыданий Камалы. Эти звуки показались мне совершенно не человеческими, скорее похожими на визг покрышек перед аварией.
- Мы должны вынуть ее оттуда, - сказал я. = Это младенческое мышление, Майкл.
- Так она, по-вашему, и есть младенец, черт возьми! - Я знал, что выпускать странников из шара чревато большими неприятностями. Я мог бы попросить Силлойн отключить колонки и сидеть, где сидел, пока Камала страдает. Но я принял решение.
- Не открывай шар, пока я не подтащу лестницу. - Я бросился к двери. - И не выключай звук.
Заметив полоску света, женщина взвыла. Верхняя полусфера, кажется, поднималась особенно медленно, Камала билась внутри шара в сети наночастиц. Когда я уже решил, что громче кричать невозможно, она все-таки сумела это сделать. Мы с Силлойн достигли невероятного результата: начисто стерли личность храброго инженера по биоматериалам, оставив вместо него до смерти напуганное животное.
- Камала, это я. Майкл.
Ее безумные крики обретали словесную форму.
- Не надо… перестаньте… о боже, помогите же, кто-нибудь!
Если бы я мог, я запрыгнул бы в шар, чтобы успокоить ее, но сенсорные лучи очень хрупкие, и я не хотел создавать лишние проблемы. Нам обоим пришлось ждать, пока верхняя полусфера откроется полностью и стол для сканирования подвезет Камалу ко мне.
- Все хорошо. Страшно больше не будет, правда. Сейчас мы вас высвободим, вот и все. Ведь все в порядке?
Когда я освободил ее, обработав из распылителя, она кинулась на меня. Мы опрокинулись назад и едва не скатились по ступенькам. Она вцепилась в меня так, что я едва не задохнулся.
- Не убивайте меня, прошу вас, не надо! Я перекатился, подминая ее под себя.
- Камала! - Я высвободил одну руку и оперся на нее, отстраняясь от Камалы. Отступил боком к верхней ступеньке. Неуклюже пошатываясь в микрогравитации, она доковыляла до меня, ее ногти проехались по кисти моей руки, оставив кровавые полоски. - Камала, прекратите! - Это было все, что мне оставалось, не бить же ее в ответ. Я спустился по ступенькам.
- Скотина! Что вы все, сволочи, пытались со мной сделать? - Она судорожно втянула в себя воздух и зарыдала.
- Со сканером что-то случилось. Силлойн сейчас над ним работает.
- Причина поломки неясна, - отозвалась Силлойн из аппаратной.
- Но дело не в вас. - Я отступил к скамье.
- Они все врали, - забормотала она и вроде бы как-то сложилась внутри себя, будто бы состояла из одной кожи без плоти и костей. - Говорили, что я ничего не почувствую и… а вы знаете, на что это похоже… это же…
Я поднял ее комбинезон.
- Слушайте, вот ваши вещи. Может быть, оденетесь? И мы выйдем отсюда.
- Вы скотина, - ответила она, но без всякого выражения.
Она позволила мне свести ее по трапу. Я считал пупырышки на стене, пока она влезала в свой комбинезон. Пупырышки были размером с десятицентовики, которые когда-то собирал мой дедушка, они светились мягким золотистым светом. Я успел насчитать сорок семь, пока она оделась, чтобы вернуться в гостевую комнату «Д», где раньше она сидела в ожидании на краешке кушетки. Теперь она снова села на то же место.
- И что дальше? - спросила она.
- Не знаю. - Я прошел в кухонный угол и взял кувшин из дистиллятора. - Что дальше, Силлойн? - Я принялся поливать руку водой из кувшина, чтобы смыть кровь.
Царапины засаднили. В наушниках ни звука в ответ. - Наверное, надо ждать, - сказал я наконец.
- Чего?
- Пока она починит…
- Я не собираюсь туда возвращаться.
Я решил пропустить это мимо ушей. Наверное, сейчас еще слишком рано спорить с ней по этому поводу, хотя, когда Силлойн откалибрует сканер, у Камалы будет очень мало времени, чтобы передумать. - Не хотите ли чего-нибудь из кухни? Например, еще чашечку чаю?
- А как насчет джина с тоником, тоник у вас есть? - Она потерла глаза. - Или двести миллилитров серентола?
Я попытался сделать вид, что принимаю ее слова за шутку.
- Знаете, динозавры не позволяют нам открывать бар для странников. Сканер может неверно считать химические параметры мозга, и ваше путешествие на Генд превратится в трехгодовой запой.
- Вы разве не понимаете? - Она снова была на грани истерики. - Я никуда не перемещаюсь!
Я не винил ее за такое поведение, но все, чего я хотел в данную минуту, - это избавиться от Камалы Шастри. Мне было плевать, отправится ли она на Генд, вернется ли на Люнекс или вообще потопает по радуге в страну Оз, главное, что мне не придется торчать в одной комнате с этим жалким существом, пытающимся привить мне чувство вины за то происшествие, к которому я не имею ни малейшего отношения.
- Я думала, я справлюсь. - Она зажала руками уши, словно не желая слышать собственного отчаяния. - Я убила два последних года на то, чтобы убедить себя, будто бы мне нужно будет просто лежать там и ни о чем не думать, а потом вдруг я окажусь далеко-далеко. Я собиралась отправиться в чудесный далекий край. - Она издала какой-то сдавленный звук, руки упали на колени. - Я хотела помочь людям обрести утраченное зрение.
- У вас все получилось, Камала. Вы сделали все, о чем мы просили.
Она покачала головой.
- Я не могла не думать. Вот в чем проблема. А потом там оказалась она, пыталась дотронуться до меня. А я не вспоминала о ней с… - Камала вздрогнула. - Это вы виноваты, вы заставили меня вспомнить.
- Вашего тайного друга, - догадался я.
- Друга? - Кажется, Камалу изумило это слово. - Нет, я не говорила, что мы стали друзьями. Я всегда немного побаивалась ее, потому что так и не могла до конца понять, чего же она все-таки от меня хочет. - Она задумалась. - Как-то раз я зашла в квартиру 10W после школы. Она сидела в своем кресле, глядя вниз, на Блёр-стрит. Спиной ко мне. Я окликнула ее: «Здравствуйте, миссис Эйс». Я собиралась показать ей сочинение, которое написала, только она ничего не сказала мне в ответ. Я обошла вокруг нее. Ее кожа была пепельного цвета. Я взяла ее за руку. Казалось, рука сделана из пластмассы. Она была жесткая, негнущаяся, это было уже не живое существо. Она стала похожа на какую-то вещь, на перо или на кость. Я побежала, мне хотелось выбраться оттуда. Я ворвалась в нашу квартиру и спряталась от нее.
Камала скосила глаза, словно наблюдая и оценивая себя, маленькую, сквозь линзу времени.
- По-моему, теперь мне ясно, чего она хотела. Наверное, она понимала, что умирает, должно быть, она хотела, чтобы я была с ней до самого конца или хотя бы обнаружила потом ее тело и сообщила бы о нем. Только я не могла. Если бы я рассказала всем, что она умерла, об этом узнали бы и мои родители. Или люди начали бы подозревать, что я сама сделала с ней что-то нехорошее… не знаю. Я могла бы позвонить в службу охраны, но мне было всего десять лет, я боялась, что они каким-нибудь образом выяснят, что это я. Прошло недели две, а ее так никто и не обнаружил. К тому времени было уже поздно рассказывать что-либо. Все бы осудили меня за то, что я так долго молчала. По ночам я представляла, как она чернеет и гниет в своем кресле, словно банан. От всего этого я заболела, не могла ни есть, ни спать. Пришлось отправить меня в больницу, потому что я коснулась ее. Коснулась смерти.
- Майкл, - зашептала Силлойн без всякого предупреждающего сигнала. - Произошло невозможное.
- Как только я оказалась вне дома, мне стало лучше. А потом ее тело обнаружили. Вернувшись домой, я изо всех сил старалась позабыть миссис Эйс. И мне удалось, почти. - Камала обхватила себя руками за плечи. - Но прямо сейчас она снова пришла ко мне, там, в шаре… Я не видела ее, но почему-то знала, что она тянет ко мне руки.
- Майкл, Париккаль здесь, и Линна тоже.
- Разве вы не понимаете? - Камала горько рассмеялась. - Как же я могу отправиться на Генд? У меня галлюцинации.
- Происходящее нарушает гармоническое равновесие. Немедленно иди к нам, один.
Мне захотелось прихлопнуть навязчиво жужжащий в ухе голос.
- Знаете, я никогда раньше не рассказывала об этом.
- Ну, может быть, в конце концов, из этого выйдет какая-нибудь польза. - Я похлопал ее по коленке. - Извините, я покину вас на минуту.
Вроде бы она удивилась, что я ухожу. Я выскользнул в коридор, пузырь двери затвердел, запирая Камалу внутри.
- Что за невозможное? - спросил я, устремляясь к аппаратной.
- Она не станет возражать против возвращения в сканер?
- Еще как станет. Она испугалась до потери пульса.
- Говорит Париккаль. - У меня в ушах его скрежет пробивался сквозь шипение, словно там поджаривался бекон. -Смятение имеет место повсюду. Неприятное происшествие связано не с нашей станцией.
Я протолкнулся через пузырь в центр сканирования. Увидел трех динозавров за окном аппаратной. Они яростно мотали головами.
- Объясните-ка мне, - попросил я.
- Связь с Гендом была нарушена случайной помехой, -сообщила Силлойн. - Камала Шастри была принята там и восстановлена.
- Она переместилась? - Я ощутил, как пол уходит у меня из-под ног. - А как же та, которая осталась тут, у нас?
- Самое простое - поместить оставшееся тело в сканер и покончить с…
- У меня для вас новость. Она теперь и близко к шару не подойдет.
- Ее присутствие здесь нарушает гармоническое равновесие.
Это первый раз заговорила Линна. На самом деле Линна не работала на станции «Туулен», она была скорее старшим компаньоном. Париккаль с Силлойн раньше отказывались от ее услуг, во всяком случае, мне кажется, что отказывались.
- Чего вы ждете от меня? Чтобы я свернул ей шею?
Повисла минутная тишина, которая действовала на нервы не так сильно, как их глаза, разглядывающие меня сквозь стекло, головы их сейчас застыли совершенно неподвижно.
- Нет, - сказал я.
Динозавры заскрежетали друг на друга, головы их кивали и мотались из стороны в сторону. Сначала они отрезали меня от связи, и повисла тишина, но вдруг их дискуссия прорвалась в мои наушники.
- Все точно так, как я и предупреждала, - сказала Линна. - Эти создания не ощущают гармонии. Было бы неправильно и дальше раскрывать перед ними другие миры.
- Возможно, ты права, - сказал Париккаль. - Но об этом мы поговорим позже. Сейчас на первом месте стоит необходимость восстановить равновесие.
- Времени нет. Нам придется самим уничтожить остаточное тело.
Силлойн обнажила длинные коричневые зубы. Наверное, ей потребуется секунд пять, чтобы перерезать Камале горло. И хотя Силлойн была динозавром, лучше всех относящимся к нам, я нисколько не сомневался, что убийство доставит ей удовольствие.
- Я буду настаивать на приостановлении перемещения людей до тех пор, пока не изменится мышление этого мира, - заявила Линна.
Это было типичное высказывание динозавра. Надо заметить, хотя они вроде бы спорили друг с другом, на самом деле они обращались ко мне, расписывали ситуацию подробно, чтобы даже малыш-сапиентолог все осознал. Они давали мне понять, что я ставлю под сомнение космическое будущее человечества. Что Камала, ждущая в комнате «Д», умрет независимо от того, откажусь я или нет. Что уничтожение ее тела необходимо для восстановления равновесия и должно произойти прямо сейчас.
- Погодите, - сказал я. - Возможно, я смогу уговорить се вернуться в сканер.
Мне нужно было остаться одному. Я вынул наушники и сунул в карман. Я так спешил уйти, что споткнулся, выходя из центра сканирования, и пролетел через коридор. Остановился на секунду, посмотрел на руку, упершуюся в стену. Мне показалось, я смотрю на расставленные пальцы через другой конец телескопа. Я был так далек от себя самого.
Она сидела, съежившись, на кушетке, обхватив руками подтянутые к груди колени, словно пыталась сжаться так, чтобы ее никто не видел.
- Все уладилось, - сообщил я бодро. - Вы пробудете в шаре меньше минуты, обещаю.
- Нет, Майкл.
Мне показалось, что я падаю со станции «Туулен».
- Камала, вы отказываетесь от значительной части собственной жизни.
- Это мое право. - Глаза ее сверкали.
Нет, уже нет. Она была оставшимся телом, у нее не было никаких прав. Как там она говорила о мертвой старушке? Она стала вещью, как кость.
- Ну, ладно, тогда… - Я ткнул ее негнущимся пальцем в плечо. - Идем.
Она подскочила.
- Куда идем?
- Обратно на Люнекс. Я задержал для вас «челнок». Только что прибыли назначенные на после обеда странники, я должен помочь им разместиться, вместо того чтобы возиться с вами.
Она медленно распрямилась.
- Идемте. - Я грубо поставил ее на ноги. - Динозавры хотят, чтобы вы покинули станцию «Туулен» как можно скорее, и я хочу того же. - Я был так далеко отсюда. Я больше не видел перед собой Камалу Шастри.
Она кивнула и позволила мне провести ее через пузырь двери.
- И если мы встретим кого-нибудь в коридоре, держите рот на замке.
- Вы ведете себя так грубо, - невнятно прошептала она.
- А вы ведете себя как ребенок.
Когда внутренняя дверь скользнула в сторону, открываясь, женщина мгновенно догадалась, что здесь нет ведущей к «челноку» кишки. Она пыталась вырваться из моей хватки, но я толкнул ее плечом, сильно. Она пролетела через воздушную камеру, ударилась о внешнюю дверь и упала на спину. Когда я дернул рычаг, закрывающий дверь, я пришел в себя. Какую ужасную вещь я сотворил, я, Майкл Берр. Я не смог сдержаться и захихикал. Когда я видел ее в последний раз, Камала ползла по полу в мою сторону, но было уже слишком поздно. Я удивился, что она больше не кричит, все, что я слышал, - ее тяжелое дыхание.
Как только внутренняя дверь была заперта, я открыл внешнюю. В конце концов, много ли существует способов убить кого-нибудь на космической станции? Оружия здесь нет. Возможно, кто-то другой мог бы ударить ее ножом или задушить, но только не я. Отравить, но как? Кроме того, я не размышлял, я отчаянно старался не думать о том, что делаю. Я был сапиентологом, а не врачом. Мне всегда казалось, что выпадение в открытый космос влечет за собой мгновенную смерть. Взрывная декомпрессия или что-то в этом духе. Я не хотел, чтобы она страдала. Я старался сделать все как можно быстрее. Безболезненнее.
Я услышал хлюпанье высасывающегося воздуха и подумал, что это конец, тело унесло в космос. Я уже развернулся, чтобы уйти, когда послышался стук, бешеный, как удары скачущего в груди сердца. Должно быть, она сумела за что-то зацепиться. Бах, бах, бах! Это было уже слишком. Я привалился к внутренней двери, - бах, бах! - соскользнул по ней вниз, хохоча. Выходит, если выдохнуть из легких воздух, в открытом космосе можно прожить минуту или, может быть, две. Мне показалось, это очень смешно. Бах! Нет, правда, это весело. Я сделал для нее все, что было в моих силах, рисковал своей карьерой, и как она мне отплатила? Когда я прислонился щекой к двери, стук начал слабеть. Между нами было всего несколько сантиметров, расстояние от жизни до смерти. Теперь она знала все о восстановлении равновесия. Я хохотал так, что начал уже задыхаться. Так же, как и это тело за дверью. Умирай же наконец, ты, слезливая сука!
Не знаю, сколько это заняло времени. Удары затихли. Прекратились. А потом я стал героем. Я сохранил гармоническое равновесие, оставил нам дорогу к звездам открыто!!. Я надулся от гордости: я научился думать, как динозавр.
Я протолкнулся сквозь пузырь двери в гостевую комнату «Д».
- Пора загружаться на «челнок».
Камала переоделась в комбинезон и тапочки на липучке. В стене светилось не меньше десятка окон, комната была полна болтающими головами. Друзьям и родственникам сообщили: их обожаемая Камала вернулась, целая и невредимая.
- Мне пора идти, - сказала она стене. - Я вам позвоню, когда приземлюсь.
Она одарила меня улыбкой, которая казалась искусственной - так долго она не улыбалась.
- Хочу еще раз поблагодарить вас, Майкл. - Интересно, сколько времени требуется странникам, чтобы снова ощутить себя людьми. - Вы так сильно мне помогли, я была такой… я была не в себе. - Она в последний раз обвела взглядом комнату и вздрогнула. - Я была по-настоящему испугана.
- Это верно.
Она покачала головой:
- Неужели настолько сильно?
Я пожал плечами и повел ее в коридор.
- Теперь я чувствую себя полной дурой. То есть я хочу сказать, ведь я пробыла в шаре меньше минуты, а потом, - она щелкнула пальцами, - раз, и я на Генде, как вы и обещали. - Она прижалась ко мне плечом, пока мы шли, тело под комбинезоном было крепким. - Как бы то ни было, я рада, что представился случай поговорить с вами. Я действительно собиралась найти вас по возвращении. И, разумеется, не ожидала, что вы все еще здесь.
- Решил остаться. - Внутренняя дверь в воздушную камеру скользнула, открываясь. - Такая работа, к которой прикипаешь всем сердцем. - Кишка дрожала, пока уравнивалось давление между станцией «Туулен» и «челноком».
- Вас ждут очередные странники, - предположила она.
- Двое.
- Завидую им. - Она повернулась ко мне. - А вы сами никогда не думали о том, чтобы отправиться к звездам?
- Нет, - ответил я.
Камала провела рукой по моему лицу.
- Это все меняет.
Я ощутил укол длинных ногтей, на самом деле настоящих когтей. На миг мне показалось, что она хочет оставить на моей щеке такие же шрамы, какие украшали ее лицо.
- Знаю, - ответил я.