Келли Хантер. Обречены любить

   – Ты даже не представляешь как, – пробормотала Мия.
   – И чем именно ты помогала отцу?
   – Всем, что ему было нужно.
   – Значит, из тебя растят наследницу корпорации?
   – Может быть, но не обязательно. В любом случае в обозримом будущем мне это не светит, – со вздохом призналась Мия. – Но не потому, что я не разбираюсь в том, как делаются дела.
   – Не сомневаюсь, – улыбнулся Итан, обводя взглядом разложенные на столе бумаги.
   – К несчастью, мне не хватает жесткости. Возможно, это придет с возрастом, как и умение работать до упаду.
   – Тебе этого хочется?
   – Да, – твердо сказала она.
   – Куда денешь служащих отеля, пока он будет закрыт?
   – Раджа и Айя своими рассказами помогут мне связать настоящее отеля с его будущим. Остальные могут продолжать работать по старому графику или больше, если захотят.
   Итан усмехнулся:
   – Ты права, с жесткостью у тебя проблемы.
   – Спасибо за поддержку. Я хочу, чтобы они занялись уборкой, почистили то, что я планирую оставить: рамы картин, подсвечники, люстру…
   – Люстры, – поправил Итан. – В бальном зале есть еще одна, еще больше, чем в фойе, и несколько маленьких – по всему отелю.
   Мия вскочила:
   – Здесь есть бальный зал? И люстра размером с вертолет?!
   – Ты же не собираешься снова хлестать виски? – подозрительно прищурился Итан.
   – Разумеется, нет! – Мия окончательно влюбилась в это место. – Я собираюсь посмотреть на бальный зал!
 
   Зал оказался просто восхитительным. Мия стояла в дверях и, как ей казалось, очень глупо улыбалась, оглядывая огромное помещение, хрустальные светильники на стенах и огромную сияющую люстру, о которой говорил Итан, свисающую со сводчатого потолка. Под слоем пыли на полу угадывался изумительный паркет разных оттенков коричневого. Мия наклонилась, чтобы получше рассмотреть разноцветные сегменты.
   – Это ведь не просто пятна на дереве?
   – Нет, это разные породы.
   – Потрясающе! А что там, за теми дверями?
   – Подход к дому для слонов, – сказал Итан и добавил, когда Мия покосилась на него: Я не шучу.
   – А за ним?
   – Океан.
   Мия поверила, но ей все равно хотелось увидеть это своими глазами. За дверями раскинулась широкая и длинная бетонная площадка, огибавшая дом с двух сторон.
   – Люди приезжали сюда на слонах?!
   – Нет, но наверняка могли бы, если бы захотели. Этой дорожкой в основном пользовались смотрители слоновника: они водили слонов к океану, а потом обливали их свежей водой. Попроси Раджу показать тебе фотографии смотрителей, чистящих слонов щетками.
   Воображение Мии немедленно нарисовало стену с фотографиями, рассказывающими гостям отеля о его славном прошлом. Можно сделать лесенку, по которой они смогут спуститься на площадку, на которой надо разместить еще одну небольшую фотоэкспозицию. А от площадки до самого пляжа разбить сад… Мия видела это, как будто все уже сделано.
   – Мне нужен ландшафтный дизайнер.
   – Я подберу кандидатов.
   – А садовник здесь есть?
   – Раджа поливает цветы перед входом.
   Значит, садовника тоже надо искать, но это не к спеху. Мия обернулась, чтобы сообщить об этом Итану, но он выбрал именно эту секунду, чтобы улыбнуться своей лукавой, веселой улыбкой, и слова замерли у Мии на губах. Хорошо, что он разделяет ее растущую привязанность к отелю, но нельзя давать чувствам выходить за эти рамки.
   – Я… – прошептала Мия, но договорить ей не дало жгучее, нестерпимое желание прикоснуться к Итану.
   – Мы можем устроить собеседование для новобранцев, – предложил он, не давая повиснуть неловкой тишине, – когда у тебя будет время и желание.
   – Да…
   Она попыталась сосредоточиться на деле, но тело предало ее. Она покачнулась, словно под порывом ветра, и Итан подался ей навстречу, протянул руку, но так и не коснулся ее.
   – Ты завтракала? – встревоженно спросил он.
   – Нет еще.
   – Тебе надо поесть. В следующий раз, прежде чем предлагать тебе выпить, я удостоверюсь, что твой желудок не пуст.
   Итан увлек ее обратно в зал, закрыл двери за ними, и их шаги гулко разнеслись под высокими сводами. Дверь, к которой они подошли, была массивная, с внушительной ручкой. Они одновременно потянулись к ней, достаточно длинной, чтобы за нее могли взяться сразу четверо, но их руки все равно столкнулись. Мия не сдержала сдавленного ругательства и отдернула руку.
   – Позволь мне… – напряженно сказал Итан.
   – Спасибо.
   Проклятье! Поскорей бы уже выбраться из этого зала!
 
   Итан отвел Мию в кафе, в которое, судя по поведению официантов, радостно приветствовавших его, часто ходил. За Мией протянулся шлейф многозначительных взглядов и шепотков, из чего она сделала вывод, что ее мать тоже была постоянным клиентом. Пожилой мужчина – очевидно, повар – выбежал из кухни, порывисто обнял Итана и быстро залопотал что-то на диалекте, который Мия не смогла опознать.
   – Джо, это Мия, – прервал поток слов Итан. – Дочь Лили.
   – Ты думаешь, что у меня нет глаз? – возмутился мужчина. – И почему ты не предупредил меня заранее? Думаешь, я смогу приготовить пир за пять минут? Возвращайтесь через два часа, и мы почтим память ее матери как подобает.
   Итан с сомнением покачал головой:
   – Мия голодна. Я совсем забыл про разницу во времени, и потом, эта жара и…
   – Столько переживаний, – подсказала Мия.
   – Точно. Вдобавок я напоил ее виски на голодный желудок. – Итан осуждающе посмотрел на нее. – Ее шатает.
   – Мне просто нужно поесть.
   Хозяин кафе согласился. Он не только усадил их за лучший столик в тени и подал воду со льдом и орешки со специями, но и настоял, чтобы они сделали заказ немедленно. Проблема состояла в том, что Мия понятия не имела, что заказать.
   – Как насчет ноньи с овощами на пару? – предложил хозяин.
   – Чудесно, – согласилась Мия и передала меню Итану.
   Тот заказал коктейль из морепродуктов, и хозяин помчался на кухню, на ходу выкрикивая заказ.
   – Что я заказала?
   – Рыбу, запеченную целиком в смеси трав и специй в глиняной печи. Очень питательно и нежно. Я думаю, тебе понравится. Твоя мать очень любила это блюдо.
   Мия поежилась.
   – Ты можешь не называть ее так? – неловко попросила она. – Мы можем… можем звать ее просто Лили?
   – Как хочешь.
   Дело было в том, что Мия сама не знала, чего хочет.
   – Если захочешь что-то узнать о ней, смело спрашивай, – сказал Итан, помолчав.
   – Нет, – ответила Мия, наконец-то хоть в чем-то уверенная: ответов, которые нужны ей, от Итана она не получит. – Я предчувствую, что ты станешь рассказывать, какой нежной и любящей матерью она была для тебя, и я возненавижу тебя за это. Мой отец так больше и не женился, Итан. Я удовольствовалась бы даже матерью, живущей на другом конце света, но у меня ее не было. А у тебя была. – Она мрачно посмотрела на него. – Скотина.
   Итан широко распахнул глаза:
   – Ты ревнуешь ее ко мне?!
   – Конечно. Ты что, никогда не слышал о ревности в семье?
   – Слышал, но никогда не сталкивался с ней.
   – Ну, это тебе нужна была сестра. Можно задать тебе личный вопрос?
   – А я могу отказаться отвечать?
   – Во что ты одеваешься, когда не надо носить костюм? – Мия откинулась на спинку стула и указала на темно-серый костюм Итана. – Тебе он очень идет, но что ты носишь в свободное время?
   – Утром или вечером?
   Мия закатила глаза.
   – Утром и вечером.
   – Ну, сначала ничего, потом полотенце, потом трусы, потом брюки…
   Мии снова стало жарко.
   – Идеально выглаженные или небрежно скомканные?
   – А что, гладить вещи – плохо?
   – Нет, если ты сам их гладишь.
   – Домработница гладит мои вещи. Можно я продолжу?
   Мия кивнула.
   – Потом рубашка. Обычная, удобная, не мятая рубашка.
   – С воротничком?
   – Да, но без галстука. Иногда я даже расстегиваю верхнюю пуговицу; после особенно бурной ночи – целых две.
   – Ты хоть когда-нибудь выглядел небрежно?
   Его глаза сверкнули.
   – Бывает. Описать мою одежду в таком состоянии? Это не займет много времени.
   – Нет, – поспешно сказала Мия: ее воображение и так получило достаточно пищи; однако от последнего вопроса она не удержалась. – А волосы у тебя взъерошенные? Стоят торчком?
   – Только если кто-нибудь предварительно запустит в них руки.
   Мия резко выдохнула:
   – Ух, ну и жарища все-таки!
   Итан улыбнулся:
   – Что ты хочешь знать, Мия? Есть ли во мне что-нибудь, кроме костюма, или есть ли у меня кто-то, кого я регулярно раздеваю?
   – Ну… Как твоей сестре мне, наверное, стоит знать и то и другое.
   – Да, – сказал он, – и нет.
   – В смысле ты сложный и интересный человек, не связанный отношениями? Или просто еще не определился ни с тем ни с другим? – Итан ухмылялся во весь рот, и Мия пробормотала: – Мне сейчас очень хочется стукнуть тебя. По-сестрински.
   – Вот, начало положено. Так держать.
   – Ты не ответил на мой вопрос, Итан.
   Мия не ожидала, что он ответит, но его улыбка померкла, в глазах появилось что-то жесткое.
   – Я был женат. Больше мне не хочется серьезных отношений. Сейчас у меня нет никого, о ком тебе стоит знать. А как у тебя с этим? – неожиданно спросил он. – В Австралии тебя кто-нибудь ждет?
   – Нет, я…
   «Что? Ищу человека, который вызовет у меня такое же сильное чувство, как ты? Отличный ответ». Мия пожала плечами:
   – Я была слишком занята, чтобы думать об этом. Не пойми меня неправильно. Я не имею ничего против мужа и детей, но для этого я должна влюбиться.
   – Ты никогда не влюблялась?
   – Пока нет. Но иногда меня охватывает похоть.
   Итан прищурился:
   – Иногда?
   – Довольно часто, – легкомысленно сказала Мия. – Я надеюсь, ты не станешь журить меня за это. Я уже не…
   – Стоп! Хватит! – перебил ее Итан. – Да где эта еда?
   Мия ухмыльнулась:
   – Что еще хочешь знать?
   – Ничего, ничего, совсем ничего! Мое восхищение людьми, у которых есть сестры, только что взлетело до небес! Это совершенно другая жизнь!
   Мия огляделась. Ее окружали разноцветные наряды, незнакомые странные лица, запахи свежей рыбы и экзотических пряностей, голоса и непонятные звуки. Да, это была совершенно другая жизнь.
   – Да, – сказала она. – Совершенно другая.

* * *

   Знание – ключ к пониманию, решила Мия. Она стояла на пороге апартаментов ее родителей на третьем этаже северного крыла отеля. Они жили здесь еще до ее рождения. Ее мать, по словам Раджи, продолжала жить здесь после того, как сбежала от отца Мии. Раджа сказал, что Лили очень многое связывало с этим местом и эту связь невозможно разрушить. Поэтому неудивительно, что Мия чувствовала себя странно, перешагивая порог. Она была одна, несмотря на протесты Раджи и Айи: Мия привыкла к одиночеству, а сейчас остро нуждалась в нем.
   Северное крыло произвело на нее довольно мрачное впечатление, вызванное, однако, скорее недостаточным освещением, чем обстановкой. Мия прошлась по комнатам, отдергивая занавески и впуская солнечный свет. Потом она обернулась и улыбнулась. Ее мать любила яркие цвета и смешение всевозможных текстур. Тут и там глаз натыкался на сочные мазки цветов, которые обычно не сочетаются друг с другом, но здесь все было к месту. Как и в других частях отеля, в этом крыле царила эклектика, смесь небрежности и роскоши.
   Судя по красивой шахматной доске и фотографиям, развешанным по стенам, Лили привлекали эти занятия. На фотографиях были запечатлены улицы и люди разных возрастов и национальностей, но Мия решила, что все снимки сделаны в Пинанге. Мия долго стояла перед фотографией своего отца, смеющегося, действительно смеющегося, покрытого грязью, с лопатой в руке. Кто его фотографировал? Лили? Смеялась ли она, как и он, когда делала снимок?
   Здесь было много детских фотографий Итана и его отца, высокого красивого мужчины с добрыми, но немного грустными глазами. А на самом интересном снимке двое мужчин и мальчик рыбачили на пляже: отец Мии, Итан и его отец. Значит, они знали друг друга, их отцы; когда-то они были друзьями.
   Мия спросила себя, все ли фотографии сделаны ее матерью. Может быть, именно поэтому здесь не было ни одного ее изображения?
   Мия пришла сюда за ответами. Она хотела знать, что за человек была ее мать, что за женщина, бросившая мужа и новорожденного ребенка и ни разу с тех пор не давшая о себе знать. Но здесь были только кусочки жизни, почему-то важные для ее матери, и от этого вопросов становилось еще больше. Почему ее мать разлюбила ее отца? Как мог отец Итана влюбиться в замужнюю женщину? Как все они могли так поступить? Неужели не понимали, что делают кому-то больно?
   Мия отвернулась от фотографий и слепо побрела к выходу. Она не в силах сейчас исследовать комнаты матери.
 
   Итан застал отца дома, на другом конце острова: он поливал орхидеи, растущие на балконе. Итан молча оглядывался, отмечая изменения, которые дом претерпел после смерти Лили. Нигде больше не было полупрочитанных книг, на столе не стояли цветы. Итан почувствовал острую тоску по аромату цветов, их нежным лепесткам, по общей атмосфере уюта. Без Лили в доме словно стало холоднее. Вместо нее здесь теперь жило одиночество.
   – Не знаю, сколько воды им нужно, – ворчливо сказал Натаниель Хэмилтон, выключая поливалку. – Думаю, достаточно.
   Вода капала с цветов и стекала ручейками по плитке стены.
   – Думаю, ты прав, – кивнул Итан.
   Он был рад, что глаза отца немного посветлели.
   – Вы с Мией прочитали завещание? – спросил отец, помолчав. – Ты видел ее?
   – Ага.
   Итан не чувствовал в себе сил признаться отцу в сокрушительном провале, которым закончились его попытки пригласить Мию в их семью. Рассказывать же о том, что больше всего ему хотелось прижать ее к себе и зацеловать до смерти, у него даже мысли не возникло.
   – И?…
   Итан пожал плечами и взъерошил волосы.
   – Независимая, подозрительная, прекрасно справится с восстановлением отеля без всякой помощи. Ричард научил ее всему, что нужно для ведения дел.
   Его отец прищурился:
   – Ты передал ей мое приглашение?
   – Да.
   – А другое?
   – И его тоже. Сейчас она не хочет от нас ничего. До недавнего времени она думала, что ее мать умерла двадцать четыре года назад. Чья это была идея?
   – Не моя, – огрызнулся Натаниель. – Так решили Ричард и Лили.
   – Ей больно. Она хочет получить ответы на свои вопросы.
   Натаниель отвернулся и вдруг показался Итану старым и смертельно усталым.
   – Ричард безумно любил Лили, – тихо сказал он. И я тоже. В какой-то степени она любила нас обоих, но выбрала меня и тебя. У Ричарда никого не было, кроме нее, и он отпустил ее при условии, что она оставит ему Мию.
   Итан скривился. Он вспомнил, как затуманивались глаза Мии, когда она говорила о своей матери и об отеле, и вдруг ужасно разозлился на Ричарда, Лили и своего отца.
   – Скажи мне, – процедил он сквозь зубы, – кто-нибудь из вас хоть раз подумал о Мии?
   – Все ошибаются, Итан, – устало сказал Натаниель, – а потом очень жалеют об этом. Ты знаешь это лучше всех. Если нам повезет, мы сможем искупить вину.
   Итан ничего не ответил. Отец был прав.
   – Я хочу, чтобы она поняла, как сильно мать любила ее. Я хочу хотя бы это дать ей, даже если она больше ничего не захочет принять от нас. Пожалуйста, не бросай попыток достучаться до нее.
   Итан не хотел этого. Он не хотел сближаться с Мией, не хотел, чтобы усиливался голод, который он не знал, как сдержать. Но ему ничего не оставалось, кроме как согласиться.
   – Хорошо, – пробормотал он, – хорошо, я постараюсь.
   Натаниель нерешительно помолчал.
   – Итан… Какая она?
   Итан посмотрел в окно на волшебно-прекрасные сады, на которые отец потратил целое состояние, – приют для измученных душ. Сегодня он не найдет здесь успокоения.
   – Безумно красивая.

Глава 3

   Стоя на пороге бывшей библиотеки, теперь служившей Мии рабочим кабинетом, Раджа провозгласил:
   – К вам мистер Итан, мисс Мия!
   Мия оторвалась от счетов, рассыпанных по столу.
   Раджа исчез, на его месте возник Итан, и Мия задохнулась. Последний раз они виделись неделю назад, и за это время ей почти удалось убедить себя, что страсть, вспыхнувшая в ней, – всего лишь результат эмоционального перенапряжения. А теперь все снова рухнуло. Один взгляд на него – и все самовнушение насмарку. Мия хотела его так же сильно, а может быть, еще сильнее.
   – Красивый костюм, – сказала она.
   Его глаза потеплели – всего на секунду, а потом строгая маска снова намертво приклеилась к его лицу.
   – Как ты, Мия?
   – Занята.
   Спокойно пожать ему руку она не сможет, более теплого приветствия не выдержит. У нее было всего пять минут, прежде чем желание окончательно затмит доводы рассудка.
   – Визит вежливости?
   – Нет, я по делу. Один из тендеров по ошибке прислали ко мне в отель.
   – Надо было позвонить. Я бы кого-нибудь прислала за ним.
   – В этом случае мне не удалось бы даже одним глазком взглянуть на него.
   – Думаешь, сейчас удастся?
   – Надеюсь. – Итан положил на стол перед ней объемистый конверт. – Еще что-нибудь пришло?
   – Все, кроме одного.
   Мия как раз просматривала их незадолго до прихода Итана и не отказалась бы от помощника, знающего Пинанг и людей, живущих в нем, способного сказать, станет ли китайская электрическая компания работать с сантехниками-индусами и малярами-индонезийцами и будут ли все они слушаться ее.
   – Это документы от Квона?
   Итан кивнул.
   – Сама дашь посмотреть или мне встать на колени?
   Мия ясно представила себе Итана, стоящего перед ней на коленях, с волосами, взъерошенными ее руками.
   – Честно говоря, мне не помешала бы помощь, – со вздохом призналась Мия: дело требует жертв. – Ты вполне сгодишься. На колени можешь не вставать.
   – Отлично, – усмехнулся Итан, подтаскивая к столу стул.
   Планировать работу пятидесяти человек разных профессий было нелегко даже с помощью Итана. Тендер Квона обеспечивал их электриками, сантехниками и строителями как рабочей силой. Тендер Самсула предлагал ремесленников. В идеале они оба были нужны Мии, а человека, который смог бы разработать для нее проект, она не нашла.
   – Мне все еще нужен координатор. Я сама могу этим заняться?
   – Нет. Твой пол и твоя молодость не позволят.
   Она так и думала.
   – Тогда как быть? Не думаю, что ты знаешь отошедших от дел специалистов по делам с недвижимостью, которые хорошо знают местные обычаи и серьезно взялись бы за мое дело.
   Итан внимательно посмотрел на нее:
   – Ты уверена, что хочешь знать ответ?
   – А что такого?
   – Ты можешь обратиться к моему отцу.
   Ах вот как…
   – Он свободен, опытен и с энтузиазмом возьмется за твое дело.
   Нет.
   – Ему не помешало бы занять себя работой. Он тяжело переживает смерть Лили.
   Нет!
   – Ты сказала, что тебе нужны ответы.
   – Ты ни в чем не знаешь меры! – рассердилась Мия.
   – Он ни в чем не виноват, – коротко бросил Итан.
   – Он украл у меня мать, чужую жену! Разве я могу не винить его? Интересно, к любовнику твоей покойной жены ты так же снисходителен?
   – Нет, – обрубил Итан, наполнив это слово угрозой и болью.
   Мия поняла, что на эту мозоль лучше не наступать.
   – Тогда не требуй снисходительности от меня, – пробормотала она.
   – Насколько мне известно, о разводе попросила Лили. Твой отец согласился, но цену назначил высокую: если Лили уйдет, то ты останешься с ним.
   – Нет, – замотала головой Мия.
   – Око за око, Мия.
   – Нет! Мой отец так не поступил бы. Просто твой отец не хотел, чтобы я жила с вами.
   – Мой отец с радостью принял бы тебя. Ты могла бы жить с Ричардом и иногда приезжать к нам, он был бы счастлив, если бы ты захотела войти в нашу жизнь. Он до сих пор этого хочет.
   – Ты лжешь!
   – Тебе хочется, чтобы я солгал.
   Его взгляд словно сдирал с нее кожу, но она против воли чувствовала, что он говорит правду.
   – Не хочу в это верить! Что за отец отрывает ребенка от матери? Что за мать дает ему сделать это?
   – Мия…
   – Нет! – крикнула она, больше не способная сдерживать эмоции. – Уйди! Оставь меня!
 
   Апартаменты Лили были не лучшим убежищем, но Мия не искала покоя – она хотела дать направление своему гневу.
   – Кто ты? – крикнула она, обращаясь к матери. – Как ты могла? А ты? – беспомощно спросила она, останавливаясь перед фотографией отца.
   Несмотря на все его недостатки, его сдержанность и сухость, она любила его. Отвернувшись, она прислонилась к стене и медленно сползла на пол, подтянув колени к груди. Сейчас ей хотелось превратиться в одну из фарфоровых кукол, стоявших в шкафу рядом с Мией: жить за стеклом, спокойно и безопасно… Она пыталась быть сильной, не обращать внимания на удары судьбы, но они оказались слишком сильными.
   Мия положила голову на колени и стала разглядывать кукол. Спящий младенец с крепко сжатыми кулачками; маленькая девочка с беззубой улыбкой, наклонившаяся и смотрящая на мир между пухлыми коленками. Кукольнику отлично удалось ухватить очаровательную детскую непосредственность. Мия протянула руку и взялась за дверцу: незаперто. За стеклом стояли и другие куклы: игривые ангелочки, изящные девочки, молодые женщины, слишком хрупкие и совершенные, чтобы прикасаться к ним. Мия взяла с полки спящего младенца с длинными ресницами и розовыми щечками и уложила его к себе на колени. Фарфор холодил кончики пальцев; на воротнике крошечной распашонки виднелась какая-то надпись. Мия перевернула куклу, ожидая увидеть имя создателя или самой куклы. Но буквы расплылись, и Мия могла сказать только, что там было три слова.
   – Там написано «С днем рождения».
   Мия подняла голову и увидела Итана, стоящего над ней с непроницаемым выражением лица. Он указал на нагнувшуюся девочку:
   – Вот эта моя любимая. Я помогал ее выбирать. Учти, мне было всего семь лет. Наверное, мне казалось, что она смешная.
   – Это так, – мягко сказала Мия и с неожиданной искренностью продолжила: – Прости меня, Итан. Я не должна была срываться на тебя. Что бы ни произошло между нашими родителями, ты в этом не виноват.
   – Ей присылали каталоги из Европы. – Итан словно не услышал ее. – Она неделями листала их, выбирала. Кукол доставляли в последнюю неделю июня, а второго июля их приносили сюда.
   Мия уставилась на него, забыв о кукле, которую держала в руках. Она прекрасно знала эту дату.
   – Их двадцать четыре, – тихо проговорил Итан. – С днем рождения, Мия.
 
   Итан знал, что Мия – высококлассный профессионал. Она доказала свою состоятельность, когда они разбирали тендеры; Раджа говорил, что она добра с персоналом и внимательно выслушивает их предложения, никогда ни на кого не давит. Но сейчас, стоя на коленях перед шкафом, полным кукол, она растеряла всю выдержку.
   Итан видел изящные очертания ее лопаток, когда она склонялась над куклой, завесив лицо прямыми черными волосами, и с ужасом заметил, что она вся дрожит. Когда он опустился перед ней на колени и отвел густые пряди от ее лица, ее щеки были залиты слезами.
   – Господи, Мия, – прошептал он. – Не стану притворяться, что понимаю, что случилось, но она всегда любила тебя, всегда помнила о тебе.
   Она разрыдалась. Итан оказался на грани истерики.
   – Не надо, – попросил он, вынимая куклу из ее рук, поднимая ее на ноги и крепко обнимая.
   Такая одинокая, такая ранимая…
   Он просто хотел утешить ее, поделиться своей силой, но ее запах окутал его, пробуждая воспоминания, которых не должно быть. Мягкость ее волос, дрожь, сотрясавшая ее тело, пока гнев и скорбь изливались из нее вместе со слезами, то, как она сжимала в кулаки прижатые к его груди руки, – все это было необъяснимо знакомо.
   – Тише, тише, – прошептал он, когда ее рыдания начали затихать.
   Мия слабо ударила его кулаком в грудь.
   – Не смей меня затыкать, Итан Хэмилтон, – сдавленно приказала она.
   О, женщины!
   – Прости. Давай, выпусти все до конца.
   Еще один удар и дрожащий смешок. Итан провел рукой по ее спине, удивляясь, как такой тихий звук может начисто лишить мужчину всех защитных механизмов.
   – Довольно утешений.
   Она разжала кулаки и вцепилась в его рубашку. Итан рефлекторно обнял ее крепче и понял, что не помнит, как она оказалась в его объятиях. Ах да! Он хотел утешить ее… Ее руки с силой прошлись по его груди, и Итан содрогнулся всем телом. Он помолился бы, если бы думал, что это поможет и что он заслужил милость. Поэтому он просто попытался собрать все мужество, какое у него было, и отпустить ее.
   – Ну что, ты закончила? – спросил он, тщетно стараясь не выдать свои чувства. – Плакать, я имею в виду.
   – Закончила, – пробормотала Мия. – Можешь отпустить меня.
   Нет, не может. Мия разглаживала его рубашку в тех местах, которые скомкала, и Итан дрожал все неудержимее.
   – Если бы ты сделала шаг назад… Может быть, это сработает.
   Но она его не сделала. И он не отпустил ее.
   Существовало множество причин, почему он должен был отпустить ее. Он поклялся Лили и своему отцу, что будет защищать ее, относиться к ней как к сестре. Он не хотел ранить ее, он не хотел чувствовать к ней что-то более глубокое, чем братская любовь.
   И все-таки чувствовал.
   – Итан, – отчаянно прошептала Мия, и ему несказанно понравилось, как звучит его имя в ее устах. – Итан, нельзя этого делать. Это очень плохая идея.
   – Я знаю, – ответил он и прижался губами к ее губам.
   Одного прикосновения хватило, чтобы Мия окончательно лишилась рассудка. Его вкус пьянил, и Мия застонала, прося о большем. Итан понял и подчинился. Он прижал ее к стене, запустил руки в волосы, углубил поцелуй… Сердце Мии колотилось, как безумное, и она уже не пыталась сопротивляться одуряющей страсти, отдавшись языкам пламени, взметавшимся все выше.
   Итан вдруг понял, что никогда не сможет насытиться Мией, и эта мысль остудила его пылающий разум и дала силы оторваться от Мии, отступить. Если это не закончится прямо сейчас, он уже никогда не отпустит ее. Тяжело дыша, он смотрел на нее, прижавшуюся к стене, и видел, что она тоже понимает, что, если они вновь потянутся друг к другу, оба сгорят.