Страница:
Глава 4
…Диана наконец оделась и, закутавшись в кофту, подошла к двери. Через запотевшее стекло она наблюдала за тем, как Джейсон и поспешившая ему на помощь Лиза собирают снег с бампера их джипа. Очевидно, дети намеревались соорудить маленького снеговика. Лиза лепила первый снежок и передавала его брату, а тот под ее чутким руководством неумело катал кругляк по дорожке. Щечки раскраснелись, на лице радостная улыбка. Заметив, что мама наблюдает за ним, Джей помахал ей и вернулся к своему важному занятию.
Вроде бы начавшее уже выглядывать солнце снова спряталось за тучи. Город Давенпорт постепенно накрывала густая дымка.
Пасмурный вид из окна навел ее на грустные мысли. Диана вспомнила звонок из Даррингтона трехнедельной давности. У дяди Джека снова сработал провидческий дар. Он не задавал никаких вопросов, а в конце разговора произнес доверительным тоном, будто вывел густыми чернилами на бумаге:
– Девочка, если у тебя в жизни будут какие-то неприятности, знай, что ты всегда можешь рассчитывать на меня. Мой дом в Даррингтоне ждет тебя и малышей – он и твой по праву…
…К Хьюстону Диана привыкала тяжело. Новая работа в медицинском центре отнимала много сил, особенно в первое лето, когда стояла дикая жара. Единственным спасением был их новый каменный дом с тремя спальнями и переоборудованным для комфортного пребывания подвальным этажом, где долго сохранялась прохлада.
Зато для Брайана условия были идеальные – масса клиентов, особенно после буйства стихий, когда мчащиеся по соседним штатам разрушительные торнадо заставляли людей сниматься с насиженных мест, а потом в суете и не без помощи суда выбивать положенные от властей и страховых компаний субсидии и выплаты. Вскоре родился Джейсон, и каждый год они вчетвером где-нибудь отдыхали: ездили на знаменитый карнавал Марди-гра в Новый Орлеан, в Голливуд, во Флориду – в парк Эверглейдс и Диснейленд. Иногда, если получалось, ездили в гости к дяде Джеку и его жене Леа.
Диане нравился вид хвойных лесов, их запах, исходившая от могучих деревьев сила.
– Как тебе здесь нравится? – спросила она Брайана в один из приездов в Даррингтон.
– Холодно, – это был типичный его ответ.
– Странно, я всегда считала, что ты патриот своего штата, а оказывается…
– Не патриот, – согласился Брайан, не желая разглашать истинной причины такого отношения к малой родине.
Между тем, все объяснялось просто – отец не приветствовал переезда Брайана. Мистеру Коллинзу хотелось, чтобы сын продолжал семейный бизнес, а не открывал свой. Они не сошлись во мнении. И Брайану не хотелось лишний раз показываться на глаза отцу. А если жить рядом – то как без этого?
Когда Диана заметила в малыше Джейсоне утвердившуюся самостоятельность, у нее возникло желание отважиться на третьего ребенка. Она, вроде бы, начала привыкать к новому климату.
Но тут как раз все изменилось. Это было в позапрошлом году. За каких-то пару месяцев Брайан вдруг заметно осунулся, потерял лоск, и добрая улыбка на его лице изменилась на скептическую усмешку. Он похудел, стал часто пропадать допоздна в конторе и в разъездах, оправдываясь делами. Периодически он не ночевал дома, утверждая поначалу, что приходится ездить в соседний штат по делам клиентов, а потом и вовсе предпочитая отмалчиваться. Диана пыталась вызвать его на откровенный разговор, но муж отделывался шуточками, которые теперь стали пресными и натужными.
Как-то они сидели на улице под навесом. Брайан пришел с работы и не проявил никакого интереса к еде.
– Я приготовила курицу в беконе, – сказала Диана.
– Спасибо, – сухо ответил Брайан.
– Как, и это все, что ты скажешь? Ты же всегда любил курицу в беконе.
– Да что ты заладила… – повысил он голос и вдруг, после недолгого заикания, будто боялся это произнести, но язык оказался смелее, выдал нечто невозможное: —…прямо как курица!
Он накричал на нее – это было в первый раз в их совместной жизни. Но Диане удалось сохранить невозмутимый вид.
– Хорошо, я не буду больше приставать к тебе.
Он попросил прощения, но подобные выплески эмоций не прекратились.
То ему казалось, что она намеренно караулит его под дверями, то обвинял ее в мнительности, если она всего лишь спрашивала, задержится ли он сегодня вечером.
А потом он исчез. В один прекрасный день. Как сквозь землю провалился. Впрочем, это образное выражение не совсем подходило к исчезновению Брайана Коллинза с семейного горизонта. Примерно с неделю о нем не было никаких известий. Соседям Диана говорила, что он уехал по делам в Вашингтон (с таким же успехом она могла назвать и любой другой город, но столица как-то придавала объяснению солидность). И вдруг письмо – по электронной почте. Сказать, что Диана пришла в шок, – значит, ничего не сказать. Когда она прочла послание, у нее создалось ощущение, что или Брайан сошел с ума, или она сама тронулась.
В письме он просил считать, что его больше не существует на свете, и не искать встреч с ним. «Вся моя прошлая жизнь была большой ошибкой. И я хочу изменить ее. Если посчитаешь нужным, можешь развестись со мной».
К письму прилагались все необходимые документы для расторжения брака «согласно брачному договору, с учетом всех многочисленных нюансов». Было бы удивительно, если бы Брайан не сумел состряпать такие бумаги. Но при любом раскладе ей и детям до совершеннолетия полагались солидные средства – на это обстоятельство Брайан делал особенный упор.
Примерно в те же дни на ее адрес пришел первый денежный перевод. Сумма была настолько внушительной, что у любой здравомыслящей женщины отпала бы всякая мысль бежать в суд с просьбой найти безответственного отца. Однако вовсе не деньги стали причиной того, что Диана сразу отвергла вариант с ответным иском. И отнюдь не боязнь того, что придется судиться с адвокатом. Сжигающий душу приступ обиды – вот из-за чего она решила воспользоваться советом Брайана и не искать с ним встреч ни при каких обстоятельствах. А на хорошие деньги согласилась ради будущего детей.
Уж чего она не ожидала от человека, с которым прожила столько лет, так это подобного предательства. Каждую ночь, перед тем как уснуть, она мучила себя вопросами: что не так она сделала и как можно было избежать такого исхода? И почему он все время молчал, а ударил исподтишка? И уж не нашлась ли у Брайана еще одна такая дура, которая готова слушать и терпеть его храп по ночам только лишь потому, что любит? Вопросов тысяча, и ни на один не было четкого ответа.
Объяснениям о длительной поездке никто из знакомых не верил уже к концу второй недели. Хотя вроде кивали, поддакивали. Вскоре нашлись люди, которые утверждали, что видели Брайана, и отнюдь не в Вашингтоне.
По соседству от Коллинзов жила Патриция Хэнкс – не совсем подруга (они работали вместе), но Диана поддерживала с ней хорошие отношения.
Как-то раз Патриция пришла к ней с большим фруктовым пирогом – якобы похвастать успехами в домашней кулинарии.
– Диана, ты можешь оценить мою чудовищную стряпню? Ты у нас такая рукодельница… – Манера одновременно прибедняться и заискивать была характерна для Патриции.
– Так уж и чудовищная… Ну проходи, – впустила ее Диана, хотя была не в настроении.
– Да ты не тушуйся, я-то знаю, что мужики за такими, как ты, просто охотятся.
Диана насторожилась.
– Охотятся?!
– Ты мне скажи, вы с Брайаном как часто сексом занимались? – не унималась Патриция.
– К чему тебе это? – Диана обомлела от нахальства коллеги.
– Да я к тому, что мой Дэвид в свое время на сторону поглядывал. Вот я думала-думала, что мне нужно делать, чтобы он от меня не сбежал, да и надумала. Привязала его к себе пеньковыми канатами. И тебя научить хочу. Вот и спрашиваю, как часто вы с Брайаном сексом занимались?
– Да что ты пристала?
Патриция решила, что лучше объясниться, а то Диана ее не правильно поймет.
– Да я же к тебе за делом пришла. Совет дать хочу. Не просто так.
– Так говори по-нормальному.
– А я и так говорю все как есть. Ты думаешь, будто никто не знает, что от тебя муж сбежал?
Диана даже не вздохнула – глупо было предполагать, что это не станет известно каждому.
– Представляешь, в понедельник мой папаша поехал в Луизиану, – докладывала Патриция, – а вчера приезжает и рассказывает мне, что столкнулся с твоим Брайаном в каком-то занюханном городишке. И твой муж, между прочим, там отнюдь не по служебной надобности. Чего ж ты мне-то ничего не рассказала? Уж я бы тебе посоветовала, как ему рога пообломать.
– Ну сбежал. Значит, так захотел, – сказала она.
– Не смеши меня, – ответила Патриция. – Будто я не знаю, как мужиков удерживать надо. Все, что им от нас нужно, – это сытный обед, да минет после ужина.
– Так если знаешь, то какого черта?..
– Да потому что я только одну половину дела знаю, – Патриция зашвыркала носом и заревела. – Готовить я не умею. Думаю, дай тебе подскажу, а ты меня готовить научишь. На будущее. А то мой Дэвид тоже сбежал. Сдается мне, навсегда.
Патриция обняла Диану, и обе они стали оплакивать свою незавидную долю.
Хоть жив, и ладно, думала Диана о Брайане, пытаясь совладать с болью в сердце.
А после этого они с Патрицией взялись за приготовление праздничного ужина – по случаю освобождения от мужского ига. Хотя обеим, конечно же, было тоскливо и пакостно на душе. Одно дело, когда ты бросаешь, и совсем другое – когда тебя.
Если Патриция все прекрасно понимала, то другие знакомые дамы со злыми языками определили ее в когорту глупых разведенок. Глупых – потому что умные жены пускают по миру своих не в меру обнаглевших мужей, а эта… ну сущая идиотка! Не понимает своего счастья и открывающихся возможностей.
Однажды к ней даже заявился скользкий тип, кажется, работавший с Брайаном в одной конторе.
– Миссис Коллинз, – начал он разговор. – Я слышал о вашей беде…
– О какой беде? – держа его на пороге и прикидываясь непонимающей, спросила Диана.
– Ну… – замялся тип, затеребил галстук. – О вашей размолвке с мужем.
Ему явно хотелось войти в дом. Она допускала даже, что этот тип мог держать мысли приударить за ней – она нередко замечала, как он рассматривает ее, когда приходила к Брайану на работу.
– Я бы мог помочь. Главное, что вы сами хотите…
– Хочу? – удивилась она. – Что-то я не помню, как говорила вам о том, что я чего-то хочу.
– Ну, может быть, я не так выразился, – натужно засмеялся тип.
Кажется, его зовут Элисео, вспомнила Диана. Что за дурацкое имя, не удивительно, что оно отложилось в памяти.
– Ну так как? Вы не против?
– Против чего? – Диана уже начала терять терпение.
Он был полный дурак – этот Элисео. Мало того, что совершенно не умел общаться с женщинами, так еще и выглядел совершенным идиотом – в своем пиджачке и с усиками он был похож на героев старых немых комедий. Диана поражалась – как такие неудачники могут работать адвокатами? Может быть, только дураки на подобных и клюют?
– Против того, чтобы я помог вам подать иск.
– Вот именно – я против! – сказала Диана и захлопнула дверь, едва не прищемив Элисео его длинный нос. А потом захохотала и долго не могла остановиться, пока смех не превратился в слезы.
Подошло время для отпуска. Из Даррингтона приходили письма дяди, который как обычно звал погостить. Что она могла написать в ответ на его «как у вас там дела?». Ни строчки правды. Вспоминала тот разговор у камина и уверяла себя, что правота дяди Джека насчет его «предчувствия» основана отнюдь не на интуиции, а на жестоком совпадении обстоятельств. И признаться в том, что муж сбежал от нее, было равносильно тому, как если бы она сама совершила предательство. Если Брайан такой, то она не будет следовать его примеру.
Пережить кошмар и не поддаться волне гадкой жалости к самой себе (а равно жгучей ненависти к мужу), Диане, как ни тяжело было это осознавать, помогло несчастье – болезнь Джейсона вынудила ее позабыть о себе.
Если раньше мальчик имел обыкновение трещать без передыху, то после исчезновения отца он часто впадал в периоды молчания, словно закрывался в себе. А потом Джейсон жестоко заболел.
Несчастье подкралось в самый обычный день, когда она сидела в гостиной на первом этаже и смотрела телевизор. Вместе с Лизой в дом ворвался соседский мальчишка.
– Миссис Коллинз, бегите скорее! – закричал он. – Там Джейсон в пруд упал!
– Какой пруд? – не понимающе воскликнула Диана, а у самой внутри уже все оборвалось.
– Мы играли, а он упал. Там вода холодная.
Уже была зима. Южная зима, но вода действительно была холодной, как дожди, как ветер.
Пруд был совсем близко от дома. Она застала Джейсона на берегу, дрожащим от холода. Увидев мать, он заплакал.
– Мой маленький, как тебя угораздило? – успокаивала она его, поглаживая и прижимая к себе.
В тот же вечер началась лихорадка. Диана вызвала врача. Высокую температуру удалось сбить только на второй день пребывания в больнице. Еще неделю он не произносил ни слова, несмотря на то, что взгляд его стал ясным и понимающим.
Она корила себя за то, что не приняла каких-то особых мер. Врачи подозревали менингит. По счастью, страшный диагноз не оправдался. Потом Джейсон начал говорить, но малопонятными рублеными фразами. Когда его выписали домой, в честь этого события Лиза купила брату мультфильм «Я робот» про дружбу мальчика и робота-инопланетянина (неприятным совпадением Диане показалось, что мальчик в мультике тоже рос без отца, но не могла же она из-за этого запретить ребенку смотреть фильм). Тогда и появилась у Джейсона манера сопровождать свою и без того односложную речь «металлическими» хрипами и отзываться только на «робота». Фильм он посмотрел по меньшей мере двадцать раз, пока совсем не изляпал и не привел в негодность диск, чему мать оказалась несказанно рада. Вот только манера выдавать себя за робота у него не исчезла. Речь постепенно восстанавливалась, но мальчик часто намеренно изображал из себя «робота Джейсона», и не так-то просто было заставить его отказаться от этой игры.
Диана искала помощи у психиатров, поскольку была уверена, что болезнь, произошедшая на фоне психологической травмы, все-таки спровоцировала какие-то нарушения в мозге ребенка и привела к такому результату. Местный светило, доктор Холли не нашел у ребенка каких-то страшных изменений.
– Ну-ка, братец, давай пообщаемся, – начал он разговор.
Джей хитро посмотрел на него и показал язык. В ответ доктор Холли показал свой. Оба захихикали и в одну минуту стали друзьями.
– Что это? А это? – Доктор показывал Джейсону картинки, просил называть предметы, разбирал с ним паззлы.
В речи мальчика иногда проскальзывали нормальные слова.
– Ты маму любишь?
– Да! – совершенно отчетливо ответил Джейсон, а потом снова принялся урчать и мычать.
И доктор дал рецепт, который Диана и без того хорошо знала: ласка и любовь. Позже он отмечал стойкую тенденцию к выздоровлению: у Джейсона все чаще наблюдались периоды забывчивости о том, что он робот.
Потом пришла другая беда – поначалу Лиза всячески принимала участие в судьбе Джейсона, а потом вдруг стала ревновать к брату, которому Диана уделяла повышенное внимание. Со свойственной подростковому возрасту категоричностью она заявила, что Джейсон лишает ее права на материнскую ласку, а значит, она должна платить ему той же монетой.
– Лиза, пригляди за Джейсоном, пока я готовлю, – просила Диана.
– Не буду! – отвечала Лиза и демонстративно покидала кухню.
– Лиза, прекращай смотреть телевизор, пора домашние задания делать.
– А почему Джейсону можно, а мне нельзя?
– Так он же не ходит в школу!
– Ну и что…
И так было во всем. Долго пришлось Диане искать ходы к дочери. А помочь, поддержать было некому.
Вспоминая последний телефонный разговор с дядей, Диана неделю обдумывала сложившуюся ситуацию. В итоге решила, что затягивать дальше некуда, и раз судьба толкает ее к действию – нужно ехать. Диана собрала детей на семейный совет и объявила, что решила возвращаться на родину. В Хьюстоне она больше не останется! Этим решением она раз и навсегда желала покончить с затянувшимися жизненными неудачами.
Лучшим способом ей показалось ехать на машине – и даже три дня в дороге ее не смущали. Так, по крайней мере, она сэкономит деньги. К тому же с собой забрала только все самое необходимое – детские игрушки и одежду. Из двух, стоявших в гараже машин, она выбрала невероятно вместительный «шевроле тахо». За продажей «лексуса» подаренного ей Брайаном (они тогда вместе ходили в автосалон и взяли машину в максимальной комплектации), Диана поручила проследить Патриции и старику Хэнксу, которые, едва узнав о ее решении, проявили интерес к разной утвари. На дом тоже нашлись покупатели, и даже согласия Брайана на сделку не потребовалось – и на этот счет он оговорил все юридические тонкости…
Вроде бы начавшее уже выглядывать солнце снова спряталось за тучи. Город Давенпорт постепенно накрывала густая дымка.
Пасмурный вид из окна навел ее на грустные мысли. Диана вспомнила звонок из Даррингтона трехнедельной давности. У дяди Джека снова сработал провидческий дар. Он не задавал никаких вопросов, а в конце разговора произнес доверительным тоном, будто вывел густыми чернилами на бумаге:
– Девочка, если у тебя в жизни будут какие-то неприятности, знай, что ты всегда можешь рассчитывать на меня. Мой дом в Даррингтоне ждет тебя и малышей – он и твой по праву…
…К Хьюстону Диана привыкала тяжело. Новая работа в медицинском центре отнимала много сил, особенно в первое лето, когда стояла дикая жара. Единственным спасением был их новый каменный дом с тремя спальнями и переоборудованным для комфортного пребывания подвальным этажом, где долго сохранялась прохлада.
Зато для Брайана условия были идеальные – масса клиентов, особенно после буйства стихий, когда мчащиеся по соседним штатам разрушительные торнадо заставляли людей сниматься с насиженных мест, а потом в суете и не без помощи суда выбивать положенные от властей и страховых компаний субсидии и выплаты. Вскоре родился Джейсон, и каждый год они вчетвером где-нибудь отдыхали: ездили на знаменитый карнавал Марди-гра в Новый Орлеан, в Голливуд, во Флориду – в парк Эверглейдс и Диснейленд. Иногда, если получалось, ездили в гости к дяде Джеку и его жене Леа.
Диане нравился вид хвойных лесов, их запах, исходившая от могучих деревьев сила.
– Как тебе здесь нравится? – спросила она Брайана в один из приездов в Даррингтон.
– Холодно, – это был типичный его ответ.
– Странно, я всегда считала, что ты патриот своего штата, а оказывается…
– Не патриот, – согласился Брайан, не желая разглашать истинной причины такого отношения к малой родине.
Между тем, все объяснялось просто – отец не приветствовал переезда Брайана. Мистеру Коллинзу хотелось, чтобы сын продолжал семейный бизнес, а не открывал свой. Они не сошлись во мнении. И Брайану не хотелось лишний раз показываться на глаза отцу. А если жить рядом – то как без этого?
Когда Диана заметила в малыше Джейсоне утвердившуюся самостоятельность, у нее возникло желание отважиться на третьего ребенка. Она, вроде бы, начала привыкать к новому климату.
Но тут как раз все изменилось. Это было в позапрошлом году. За каких-то пару месяцев Брайан вдруг заметно осунулся, потерял лоск, и добрая улыбка на его лице изменилась на скептическую усмешку. Он похудел, стал часто пропадать допоздна в конторе и в разъездах, оправдываясь делами. Периодически он не ночевал дома, утверждая поначалу, что приходится ездить в соседний штат по делам клиентов, а потом и вовсе предпочитая отмалчиваться. Диана пыталась вызвать его на откровенный разговор, но муж отделывался шуточками, которые теперь стали пресными и натужными.
Как-то они сидели на улице под навесом. Брайан пришел с работы и не проявил никакого интереса к еде.
– Я приготовила курицу в беконе, – сказала Диана.
– Спасибо, – сухо ответил Брайан.
– Как, и это все, что ты скажешь? Ты же всегда любил курицу в беконе.
– Да что ты заладила… – повысил он голос и вдруг, после недолгого заикания, будто боялся это произнести, но язык оказался смелее, выдал нечто невозможное: —…прямо как курица!
Он накричал на нее – это было в первый раз в их совместной жизни. Но Диане удалось сохранить невозмутимый вид.
– Хорошо, я не буду больше приставать к тебе.
Он попросил прощения, но подобные выплески эмоций не прекратились.
То ему казалось, что она намеренно караулит его под дверями, то обвинял ее в мнительности, если она всего лишь спрашивала, задержится ли он сегодня вечером.
А потом он исчез. В один прекрасный день. Как сквозь землю провалился. Впрочем, это образное выражение не совсем подходило к исчезновению Брайана Коллинза с семейного горизонта. Примерно с неделю о нем не было никаких известий. Соседям Диана говорила, что он уехал по делам в Вашингтон (с таким же успехом она могла назвать и любой другой город, но столица как-то придавала объяснению солидность). И вдруг письмо – по электронной почте. Сказать, что Диана пришла в шок, – значит, ничего не сказать. Когда она прочла послание, у нее создалось ощущение, что или Брайан сошел с ума, или она сама тронулась.
В письме он просил считать, что его больше не существует на свете, и не искать встреч с ним. «Вся моя прошлая жизнь была большой ошибкой. И я хочу изменить ее. Если посчитаешь нужным, можешь развестись со мной».
К письму прилагались все необходимые документы для расторжения брака «согласно брачному договору, с учетом всех многочисленных нюансов». Было бы удивительно, если бы Брайан не сумел состряпать такие бумаги. Но при любом раскладе ей и детям до совершеннолетия полагались солидные средства – на это обстоятельство Брайан делал особенный упор.
Примерно в те же дни на ее адрес пришел первый денежный перевод. Сумма была настолько внушительной, что у любой здравомыслящей женщины отпала бы всякая мысль бежать в суд с просьбой найти безответственного отца. Однако вовсе не деньги стали причиной того, что Диана сразу отвергла вариант с ответным иском. И отнюдь не боязнь того, что придется судиться с адвокатом. Сжигающий душу приступ обиды – вот из-за чего она решила воспользоваться советом Брайана и не искать с ним встреч ни при каких обстоятельствах. А на хорошие деньги согласилась ради будущего детей.
Уж чего она не ожидала от человека, с которым прожила столько лет, так это подобного предательства. Каждую ночь, перед тем как уснуть, она мучила себя вопросами: что не так она сделала и как можно было избежать такого исхода? И почему он все время молчал, а ударил исподтишка? И уж не нашлась ли у Брайана еще одна такая дура, которая готова слушать и терпеть его храп по ночам только лишь потому, что любит? Вопросов тысяча, и ни на один не было четкого ответа.
Объяснениям о длительной поездке никто из знакомых не верил уже к концу второй недели. Хотя вроде кивали, поддакивали. Вскоре нашлись люди, которые утверждали, что видели Брайана, и отнюдь не в Вашингтоне.
По соседству от Коллинзов жила Патриция Хэнкс – не совсем подруга (они работали вместе), но Диана поддерживала с ней хорошие отношения.
Как-то раз Патриция пришла к ней с большим фруктовым пирогом – якобы похвастать успехами в домашней кулинарии.
– Диана, ты можешь оценить мою чудовищную стряпню? Ты у нас такая рукодельница… – Манера одновременно прибедняться и заискивать была характерна для Патриции.
– Так уж и чудовищная… Ну проходи, – впустила ее Диана, хотя была не в настроении.
– Да ты не тушуйся, я-то знаю, что мужики за такими, как ты, просто охотятся.
Диана насторожилась.
– Охотятся?!
– Ты мне скажи, вы с Брайаном как часто сексом занимались? – не унималась Патриция.
– К чему тебе это? – Диана обомлела от нахальства коллеги.
– Да я к тому, что мой Дэвид в свое время на сторону поглядывал. Вот я думала-думала, что мне нужно делать, чтобы он от меня не сбежал, да и надумала. Привязала его к себе пеньковыми канатами. И тебя научить хочу. Вот и спрашиваю, как часто вы с Брайаном сексом занимались?
– Да что ты пристала?
Патриция решила, что лучше объясниться, а то Диана ее не правильно поймет.
– Да я же к тебе за делом пришла. Совет дать хочу. Не просто так.
– Так говори по-нормальному.
– А я и так говорю все как есть. Ты думаешь, будто никто не знает, что от тебя муж сбежал?
Диана даже не вздохнула – глупо было предполагать, что это не станет известно каждому.
– Представляешь, в понедельник мой папаша поехал в Луизиану, – докладывала Патриция, – а вчера приезжает и рассказывает мне, что столкнулся с твоим Брайаном в каком-то занюханном городишке. И твой муж, между прочим, там отнюдь не по служебной надобности. Чего ж ты мне-то ничего не рассказала? Уж я бы тебе посоветовала, как ему рога пообломать.
– Ну сбежал. Значит, так захотел, – сказала она.
– Не смеши меня, – ответила Патриция. – Будто я не знаю, как мужиков удерживать надо. Все, что им от нас нужно, – это сытный обед, да минет после ужина.
– Так если знаешь, то какого черта?..
– Да потому что я только одну половину дела знаю, – Патриция зашвыркала носом и заревела. – Готовить я не умею. Думаю, дай тебе подскажу, а ты меня готовить научишь. На будущее. А то мой Дэвид тоже сбежал. Сдается мне, навсегда.
Патриция обняла Диану, и обе они стали оплакивать свою незавидную долю.
Хоть жив, и ладно, думала Диана о Брайане, пытаясь совладать с болью в сердце.
А после этого они с Патрицией взялись за приготовление праздничного ужина – по случаю освобождения от мужского ига. Хотя обеим, конечно же, было тоскливо и пакостно на душе. Одно дело, когда ты бросаешь, и совсем другое – когда тебя.
Если Патриция все прекрасно понимала, то другие знакомые дамы со злыми языками определили ее в когорту глупых разведенок. Глупых – потому что умные жены пускают по миру своих не в меру обнаглевших мужей, а эта… ну сущая идиотка! Не понимает своего счастья и открывающихся возможностей.
Однажды к ней даже заявился скользкий тип, кажется, работавший с Брайаном в одной конторе.
– Миссис Коллинз, – начал он разговор. – Я слышал о вашей беде…
– О какой беде? – держа его на пороге и прикидываясь непонимающей, спросила Диана.
– Ну… – замялся тип, затеребил галстук. – О вашей размолвке с мужем.
Ему явно хотелось войти в дом. Она допускала даже, что этот тип мог держать мысли приударить за ней – она нередко замечала, как он рассматривает ее, когда приходила к Брайану на работу.
– Я бы мог помочь. Главное, что вы сами хотите…
– Хочу? – удивилась она. – Что-то я не помню, как говорила вам о том, что я чего-то хочу.
– Ну, может быть, я не так выразился, – натужно засмеялся тип.
Кажется, его зовут Элисео, вспомнила Диана. Что за дурацкое имя, не удивительно, что оно отложилось в памяти.
– Ну так как? Вы не против?
– Против чего? – Диана уже начала терять терпение.
Он был полный дурак – этот Элисео. Мало того, что совершенно не умел общаться с женщинами, так еще и выглядел совершенным идиотом – в своем пиджачке и с усиками он был похож на героев старых немых комедий. Диана поражалась – как такие неудачники могут работать адвокатами? Может быть, только дураки на подобных и клюют?
– Против того, чтобы я помог вам подать иск.
– Вот именно – я против! – сказала Диана и захлопнула дверь, едва не прищемив Элисео его длинный нос. А потом захохотала и долго не могла остановиться, пока смех не превратился в слезы.
Подошло время для отпуска. Из Даррингтона приходили письма дяди, который как обычно звал погостить. Что она могла написать в ответ на его «как у вас там дела?». Ни строчки правды. Вспоминала тот разговор у камина и уверяла себя, что правота дяди Джека насчет его «предчувствия» основана отнюдь не на интуиции, а на жестоком совпадении обстоятельств. И признаться в том, что муж сбежал от нее, было равносильно тому, как если бы она сама совершила предательство. Если Брайан такой, то она не будет следовать его примеру.
Пережить кошмар и не поддаться волне гадкой жалости к самой себе (а равно жгучей ненависти к мужу), Диане, как ни тяжело было это осознавать, помогло несчастье – болезнь Джейсона вынудила ее позабыть о себе.
Если раньше мальчик имел обыкновение трещать без передыху, то после исчезновения отца он часто впадал в периоды молчания, словно закрывался в себе. А потом Джейсон жестоко заболел.
Несчастье подкралось в самый обычный день, когда она сидела в гостиной на первом этаже и смотрела телевизор. Вместе с Лизой в дом ворвался соседский мальчишка.
– Миссис Коллинз, бегите скорее! – закричал он. – Там Джейсон в пруд упал!
– Какой пруд? – не понимающе воскликнула Диана, а у самой внутри уже все оборвалось.
– Мы играли, а он упал. Там вода холодная.
Уже была зима. Южная зима, но вода действительно была холодной, как дожди, как ветер.
Пруд был совсем близко от дома. Она застала Джейсона на берегу, дрожащим от холода. Увидев мать, он заплакал.
– Мой маленький, как тебя угораздило? – успокаивала она его, поглаживая и прижимая к себе.
В тот же вечер началась лихорадка. Диана вызвала врача. Высокую температуру удалось сбить только на второй день пребывания в больнице. Еще неделю он не произносил ни слова, несмотря на то, что взгляд его стал ясным и понимающим.
Она корила себя за то, что не приняла каких-то особых мер. Врачи подозревали менингит. По счастью, страшный диагноз не оправдался. Потом Джейсон начал говорить, но малопонятными рублеными фразами. Когда его выписали домой, в честь этого события Лиза купила брату мультфильм «Я робот» про дружбу мальчика и робота-инопланетянина (неприятным совпадением Диане показалось, что мальчик в мультике тоже рос без отца, но не могла же она из-за этого запретить ребенку смотреть фильм). Тогда и появилась у Джейсона манера сопровождать свою и без того односложную речь «металлическими» хрипами и отзываться только на «робота». Фильм он посмотрел по меньшей мере двадцать раз, пока совсем не изляпал и не привел в негодность диск, чему мать оказалась несказанно рада. Вот только манера выдавать себя за робота у него не исчезла. Речь постепенно восстанавливалась, но мальчик часто намеренно изображал из себя «робота Джейсона», и не так-то просто было заставить его отказаться от этой игры.
Диана искала помощи у психиатров, поскольку была уверена, что болезнь, произошедшая на фоне психологической травмы, все-таки спровоцировала какие-то нарушения в мозге ребенка и привела к такому результату. Местный светило, доктор Холли не нашел у ребенка каких-то страшных изменений.
– Ну-ка, братец, давай пообщаемся, – начал он разговор.
Джей хитро посмотрел на него и показал язык. В ответ доктор Холли показал свой. Оба захихикали и в одну минуту стали друзьями.
– Что это? А это? – Доктор показывал Джейсону картинки, просил называть предметы, разбирал с ним паззлы.
В речи мальчика иногда проскальзывали нормальные слова.
– Ты маму любишь?
– Да! – совершенно отчетливо ответил Джейсон, а потом снова принялся урчать и мычать.
И доктор дал рецепт, который Диана и без того хорошо знала: ласка и любовь. Позже он отмечал стойкую тенденцию к выздоровлению: у Джейсона все чаще наблюдались периоды забывчивости о том, что он робот.
Потом пришла другая беда – поначалу Лиза всячески принимала участие в судьбе Джейсона, а потом вдруг стала ревновать к брату, которому Диана уделяла повышенное внимание. Со свойственной подростковому возрасту категоричностью она заявила, что Джейсон лишает ее права на материнскую ласку, а значит, она должна платить ему той же монетой.
– Лиза, пригляди за Джейсоном, пока я готовлю, – просила Диана.
– Не буду! – отвечала Лиза и демонстративно покидала кухню.
– Лиза, прекращай смотреть телевизор, пора домашние задания делать.
– А почему Джейсону можно, а мне нельзя?
– Так он же не ходит в школу!
– Ну и что…
И так было во всем. Долго пришлось Диане искать ходы к дочери. А помочь, поддержать было некому.
Вспоминая последний телефонный разговор с дядей, Диана неделю обдумывала сложившуюся ситуацию. В итоге решила, что затягивать дальше некуда, и раз судьба толкает ее к действию – нужно ехать. Диана собрала детей на семейный совет и объявила, что решила возвращаться на родину. В Хьюстоне она больше не останется! Этим решением она раз и навсегда желала покончить с затянувшимися жизненными неудачами.
Лучшим способом ей показалось ехать на машине – и даже три дня в дороге ее не смущали. Так, по крайней мере, она сэкономит деньги. К тому же с собой забрала только все самое необходимое – детские игрушки и одежду. Из двух, стоявших в гараже машин, она выбрала невероятно вместительный «шевроле тахо». За продажей «лексуса» подаренного ей Брайаном (они тогда вместе ходили в автосалон и взяли машину в максимальной комплектации), Диана поручила проследить Патриции и старику Хэнксу, которые, едва узнав о ее решении, проявили интерес к разной утвари. На дом тоже нашлись покупатели, и даже согласия Брайана на сделку не потребовалось – и на этот счет он оговорил все юридические тонкости…
Глава 5
Брайан Коллинз сидел в придорожном кафе и обдумывал дальнейший план своего путешествия. Он совсем недавно зашел сюда и еще не успел согреться. В машине того парня, который высадил его в трех милях отсюда на перекрестке со 153-й дорогой, не работал вентилятор и запотевали все стекла, снижая и без того плохую видимость. Брайану в какие-то моменты становилось страшно, особенно на поворотах, которыми изобиловала дорога, так что он без сожалений принял расставание с парнем и с его колымагой. Дальше пошел пешком и уже через час оказался на окраине городка Твисп, успев серьезно продрогнуть.
Еще подходя к кафе, он увидел на парковке три тяжелых грузовика и несколько мелких тачек, и подумал, что, может быть, ему повезет и кто-нибудь возьмет его с собой дальше на запад. Туристический сезон в горах подходил к концу, и машины, в основном, двигались на восток. Но Брайан был уверен, что, пока дорогу через Каскады не закрыли на зиму (обыкновенно это происходило в середине – конце ноября), здесь еще немало желающих попасть на побережье самым коротким путем и вдобавок совместить полезное с приятным – другие такие красивые места еще нужно поискать.
В кафе оказалось на удивление шумно. Чтобы осмотреться, Брайан занял самое дальнее место, откуда хорошо был виден почти весь зал. В общей массе посетителей предстояло вычислить тех, к которым в перспективе можно будет напроситься.
Народу много и шансы есть, а пока надо как следует согреться. Для начала Брайан решил выпить горячего кофе и перекусить. Он редко позволял себе травить организм фаст-фудной «хренью», вот и теперь хотел было заказать кофе «кона», да вовремя сообразил, что в этой дыре его неправильно поймут. И денег в обрез, о былой роскоши можно позабыть. Заработать в последнее время не удавалось, а счет в банке он не трогал принципиально – эти деньги предназначались Диане и детям.
Официантка – крупная тетка с толстыми руками – принесла какое-то пойло вместо заказанного кофе. Салат и сырные булочки выглядели скверно. Впрочем, Брайан давно уже не морщился от такой еды – когда в желудке бурчит, съешь всякую гадость. Вскоре гукающую пустоту заменила приятная тяжесть, а вот руки и ноги никак не могли согреться, и Брайан ощущал легкую дрожь. Как бы не простудиться…
Глядя в окно, он заметил, что мимо въезда к закусочной проехал полицейский автомобиль, но неожиданно затормозил, сдал назад и въехал на парковку. Из машины вышел коп, осмотрел транспорт на площадке и направился к двери кафе.
Когда коп вошел в зал и суровым цепляющим взглядом стал рассматривать посетителей, многие из тех, кто заметил его появление, поневоле поежились. Так всегда – стоит в приличной компании появиться налоговому инспектору или человеку в форме, внутри екнет, даже если за тобой не водится ничего противозаконного.
– Прошу минуту внимания! Я шериф Будсон! – зычным голосом произнес коп. – Мне нужно знать, кто из вас едет на запад через Каскады.
Несколько человек откликнулись – заинтересованно вытянули шеи. Брайан метал взгляд из стороны в сторону, стараясь запомнить каждого. В дальнем, противоположном от него углу тесной компанией собрались трое мужчин, по виду явно дальнобойщики и, скорее всего, водители тех больших грузовиков. В другой стороне двое мужчин, пожилой и молодой (похоже, отец и сын), тоже были подходящими кандидатами. Неподалеку от них сидел долговязый парень в дутой куртке – до этой минуты он о чем-то разговаривал со второй официанткой (молодой девицей с лохматыми черными волосами) и, судя по ужимкам, явно заигрывал, да и та была не прочь поболтать, кокетливо улыбалась и бойко отвечала на его вопросы. Сейчас же долговязый с интересом повернулся к шерифу.
– А в чем дело? – спросил он.
Улыбка у него была какая-то идиотская, и Брайан Коллинз посчитал, что на этом человеке остановит свой выбор только от безысходности. С него уже хватит придурков. С последним он расстался час назад.
– Да, народ хочет знать! – присоединился кто-то из дальнобойщиков.
– Последнюю сводку слышали? – спросил шериф, обращаясь не только к этим водителям, но и к каждому, кто здесь находился. – Ураган надвигается!
– Да слыхали мы, – проворчал бородатый мужик из дальнобойщиков. – Его возле Аляски Санта-Клаус задержал. Пока он здесь появится, можно до Калифорнии доехать и обратно.
– Мое дело предупредить вас. Участок в горах могут закрыть раньше, чем обычно, – сказал шериф и пальцем ткнул за окно. – Ваши машины?
Получив утвердительный ответ, он подошел ближе к мужчинам:
– Я эту дорогу как свои пять пальцев знаю. Пока тихо, но скоро начнется бойня, особенно для вашего крупняка. Поэтому, если хотите ехать, сваливайте прямо сейчас! – грубо сказал он. – Или отсиживайтесь, пока солнышко не выглянет и не прожарит ваши задницы!
– Полегче, шериф, – повысил голос бородатый. – Мы здесь ведь не прохлаждаемся. Меня, например, в Беллингхеме заказчик ждет – бананы испортятся.
– Ага, а у меня крокодилятина стухнет! – встрял еще один водила и издевательски засмеялся.
– Не стухнет, холодно, – возразил третий, но хохотнуть поостерегся.
Шериф, привыкший к разному сброду, зло посмотрел на них, но промолчал. Он уже почти дошел до двери, но вдруг остановился. Развернувшись, уверенной походкой коп направился в другую часть зала. Брайан неожиданно подумал – шериф по его душу.
Это было бы неудивительно – слишком нелепо и неприглядно выглядел сейчас Брайан Коллинз. Заросшее щетиной лицо, свалявшиеся волосы, вроде бы деловой костюм, но сильно измятый, дешевенькая тонкая куртка с чужого плеча и совершенно не по размеру. То, как он ее добыл, отдельная история: много чего случилось еще до того момента, когда он, полный надежд, вернулся в Хьюстон и увидел на доме табличку «продано». Да и после тоже хватило приключений.
Переживания последних дней превратились в манию преследования. Вчера с ним случилась особенно неприятная история. Когда Брайан передвигался автостопом через Монтану, какой-то полусумасшедший тип взял его на борт своего ржавого пикапа – хозяева более приличных машин не отваживались подбирать незнакомца, одиноко голосующего на шоссе. Впрочем, Брайану выбирать не приходилось.
Пока ехали, этот тип неустанно орал песни – особенно душераздирающе в его исполнении звучал знаменитый хит «Стоп» Сэм Браун, которую водила, по всей видимости, любил больше других и постоянно включал эту композицию. Только, в отличие от певицы, голоса у этого придурка не было:
– «Все, что у меня есть, это то, что дал мне ты. Когда-нибудь ты думал о том, что я буду зависеть от тебя?»… – визгливо орал этот чудик, заставляя Брайана подпевать.
– «Лучше остановись, пока ты не разорвал мою душу на части! Остановись, пока ты не ушел и не разбил мне сердце! Остановись!!! Останови-и-и-сь!!!» – голосил водила, пытаясь подражать Сэм Браун.
Не только его дикий голос – сами слова резали Брайана по сердцу, и он облегченно вздыхал, когда тип переключался на другую песню. В эти минуты Брайан думал о том, как много ему нужно сказать Диане. И хорошо, если он не ошибся, решив искать жену и детей там, где теперь живет Джек Лоусон, ее дядя…
Когда типу надоело орать, он заставлял попутчика слушать свои бредни о политике, выпивке и бабах, которых он имел в своем автомобиле в самых разных позах. В конце концов Брайан не выдержал и попросил его заткнуться. Как назло, в этот самый момент они проезжали мимо патрульной машины, стоявшей на обочине. Придурок остановился и выскочил из своей развалюхи с криками, что в его машине грабитель. Полицейские задержали Брайана, но прошло три часа и все прояснилось – тип действительно был местным сумасшедшим, хорошо известным постоянным обитателям шоссе. Брайана отпустили, но история подействовала на него удручающе.
Еще подходя к кафе, он увидел на парковке три тяжелых грузовика и несколько мелких тачек, и подумал, что, может быть, ему повезет и кто-нибудь возьмет его с собой дальше на запад. Туристический сезон в горах подходил к концу, и машины, в основном, двигались на восток. Но Брайан был уверен, что, пока дорогу через Каскады не закрыли на зиму (обыкновенно это происходило в середине – конце ноября), здесь еще немало желающих попасть на побережье самым коротким путем и вдобавок совместить полезное с приятным – другие такие красивые места еще нужно поискать.
В кафе оказалось на удивление шумно. Чтобы осмотреться, Брайан занял самое дальнее место, откуда хорошо был виден почти весь зал. В общей массе посетителей предстояло вычислить тех, к которым в перспективе можно будет напроситься.
Народу много и шансы есть, а пока надо как следует согреться. Для начала Брайан решил выпить горячего кофе и перекусить. Он редко позволял себе травить организм фаст-фудной «хренью», вот и теперь хотел было заказать кофе «кона», да вовремя сообразил, что в этой дыре его неправильно поймут. И денег в обрез, о былой роскоши можно позабыть. Заработать в последнее время не удавалось, а счет в банке он не трогал принципиально – эти деньги предназначались Диане и детям.
Официантка – крупная тетка с толстыми руками – принесла какое-то пойло вместо заказанного кофе. Салат и сырные булочки выглядели скверно. Впрочем, Брайан давно уже не морщился от такой еды – когда в желудке бурчит, съешь всякую гадость. Вскоре гукающую пустоту заменила приятная тяжесть, а вот руки и ноги никак не могли согреться, и Брайан ощущал легкую дрожь. Как бы не простудиться…
Глядя в окно, он заметил, что мимо въезда к закусочной проехал полицейский автомобиль, но неожиданно затормозил, сдал назад и въехал на парковку. Из машины вышел коп, осмотрел транспорт на площадке и направился к двери кафе.
Когда коп вошел в зал и суровым цепляющим взглядом стал рассматривать посетителей, многие из тех, кто заметил его появление, поневоле поежились. Так всегда – стоит в приличной компании появиться налоговому инспектору или человеку в форме, внутри екнет, даже если за тобой не водится ничего противозаконного.
– Прошу минуту внимания! Я шериф Будсон! – зычным голосом произнес коп. – Мне нужно знать, кто из вас едет на запад через Каскады.
Несколько человек откликнулись – заинтересованно вытянули шеи. Брайан метал взгляд из стороны в сторону, стараясь запомнить каждого. В дальнем, противоположном от него углу тесной компанией собрались трое мужчин, по виду явно дальнобойщики и, скорее всего, водители тех больших грузовиков. В другой стороне двое мужчин, пожилой и молодой (похоже, отец и сын), тоже были подходящими кандидатами. Неподалеку от них сидел долговязый парень в дутой куртке – до этой минуты он о чем-то разговаривал со второй официанткой (молодой девицей с лохматыми черными волосами) и, судя по ужимкам, явно заигрывал, да и та была не прочь поболтать, кокетливо улыбалась и бойко отвечала на его вопросы. Сейчас же долговязый с интересом повернулся к шерифу.
– А в чем дело? – спросил он.
Улыбка у него была какая-то идиотская, и Брайан Коллинз посчитал, что на этом человеке остановит свой выбор только от безысходности. С него уже хватит придурков. С последним он расстался час назад.
– Да, народ хочет знать! – присоединился кто-то из дальнобойщиков.
– Последнюю сводку слышали? – спросил шериф, обращаясь не только к этим водителям, но и к каждому, кто здесь находился. – Ураган надвигается!
– Да слыхали мы, – проворчал бородатый мужик из дальнобойщиков. – Его возле Аляски Санта-Клаус задержал. Пока он здесь появится, можно до Калифорнии доехать и обратно.
– Мое дело предупредить вас. Участок в горах могут закрыть раньше, чем обычно, – сказал шериф и пальцем ткнул за окно. – Ваши машины?
Получив утвердительный ответ, он подошел ближе к мужчинам:
– Я эту дорогу как свои пять пальцев знаю. Пока тихо, но скоро начнется бойня, особенно для вашего крупняка. Поэтому, если хотите ехать, сваливайте прямо сейчас! – грубо сказал он. – Или отсиживайтесь, пока солнышко не выглянет и не прожарит ваши задницы!
– Полегче, шериф, – повысил голос бородатый. – Мы здесь ведь не прохлаждаемся. Меня, например, в Беллингхеме заказчик ждет – бананы испортятся.
– Ага, а у меня крокодилятина стухнет! – встрял еще один водила и издевательски засмеялся.
– Не стухнет, холодно, – возразил третий, но хохотнуть поостерегся.
Шериф, привыкший к разному сброду, зло посмотрел на них, но промолчал. Он уже почти дошел до двери, но вдруг остановился. Развернувшись, уверенной походкой коп направился в другую часть зала. Брайан неожиданно подумал – шериф по его душу.
Это было бы неудивительно – слишком нелепо и неприглядно выглядел сейчас Брайан Коллинз. Заросшее щетиной лицо, свалявшиеся волосы, вроде бы деловой костюм, но сильно измятый, дешевенькая тонкая куртка с чужого плеча и совершенно не по размеру. То, как он ее добыл, отдельная история: много чего случилось еще до того момента, когда он, полный надежд, вернулся в Хьюстон и увидел на доме табличку «продано». Да и после тоже хватило приключений.
Переживания последних дней превратились в манию преследования. Вчера с ним случилась особенно неприятная история. Когда Брайан передвигался автостопом через Монтану, какой-то полусумасшедший тип взял его на борт своего ржавого пикапа – хозяева более приличных машин не отваживались подбирать незнакомца, одиноко голосующего на шоссе. Впрочем, Брайану выбирать не приходилось.
Пока ехали, этот тип неустанно орал песни – особенно душераздирающе в его исполнении звучал знаменитый хит «Стоп» Сэм Браун, которую водила, по всей видимости, любил больше других и постоянно включал эту композицию. Только, в отличие от певицы, голоса у этого придурка не было:
– «Все, что у меня есть, это то, что дал мне ты. Когда-нибудь ты думал о том, что я буду зависеть от тебя?»… – визгливо орал этот чудик, заставляя Брайана подпевать.
– «Лучше остановись, пока ты не разорвал мою душу на части! Остановись, пока ты не ушел и не разбил мне сердце! Остановись!!! Останови-и-и-сь!!!» – голосил водила, пытаясь подражать Сэм Браун.
Не только его дикий голос – сами слова резали Брайана по сердцу, и он облегченно вздыхал, когда тип переключался на другую песню. В эти минуты Брайан думал о том, как много ему нужно сказать Диане. И хорошо, если он не ошибся, решив искать жену и детей там, где теперь живет Джек Лоусон, ее дядя…
Когда типу надоело орать, он заставлял попутчика слушать свои бредни о политике, выпивке и бабах, которых он имел в своем автомобиле в самых разных позах. В конце концов Брайан не выдержал и попросил его заткнуться. Как назло, в этот самый момент они проезжали мимо патрульной машины, стоявшей на обочине. Придурок остановился и выскочил из своей развалюхи с криками, что в его машине грабитель. Полицейские задержали Брайана, но прошло три часа и все прояснилось – тип действительно был местным сумасшедшим, хорошо известным постоянным обитателям шоссе. Брайана отпустили, но история подействовала на него удручающе.
Глава 6
Вновь увидев человека в форме, Брайан решил на время исчезнуть. Он не испытывал страха. Скорее, это было желание избежать неприятностей, если это поможет ему скорее добраться до цели. Поэтому он поспешил спрятаться в туалете прежде, чем шериф дойдет до его столика.
В коридоре он спугнул любвеобильную парочку – долговязый парень в «дутыше», который вроде бы только что сидел в зале, теперь в полумраке обжимал молодую официантку. Похоже, дело у них зашло достаточно далеко, поскольку с появлением Брайана парочка, похожая на фантастическое существо с четырьмя конечностями, не разъединяясь и все так же пыхтя, шмыгнула в какой-то служебный закуток.
В коридоре он спугнул любвеобильную парочку – долговязый парень в «дутыше», который вроде бы только что сидел в зале, теперь в полумраке обжимал молодую официантку. Похоже, дело у них зашло достаточно далеко, поскольку с появлением Брайана парочка, похожая на фантастическое существо с четырьмя конечностями, не разъединяясь и все так же пыхтя, шмыгнула в какой-то служебный закуток.