Керри Райан. Разделяй и властвуй

   Не слишком ли много вопросов для незнакомого человека? Сэра неопределенно взмахнула рукой.
   – Да так, где меня только не было, – пробурчала она, ускоряя шаг.
   Мальчик тоже засеменил быстрее.
   – А я родился здесь, в Париже, но мои родители родом из Нортумбрии, это в Британии. Из местечка Линдисфарн, слыхала о таком?
   Сэра смерила его суровым взглядом. Ей не было никакого дела до того, откуда он родом, и она не понимала, с какой стати он к ней привязался со своей болтовней.
   Но мальчик как ни в чем не бывало продолжал свой рассказ:
   – Мой четвероюродный дядюшка был там монахом. В Линдисфарнской обители. Между прочим, меня назвали в честь него! Так что я в своем роде тоже дитя Линдисфарна! Ой, прости, ведь я до сих пор не представился. Меня зовут Биллфрит^[3]. – Мальчик помолчал, ожидая, что Сэра, в свою очередь, назовет свое имя, но когда этого не последовало, продолжил шагать рядом с ней. Похоже, он вообще не понимал намеков. – К сожалению, в наши дни очень мало людей знают о знаменитом Линдисфарнском монастыре, и это великий позор! В свое время этот монастырь был прославленным центром учености. Тамошние монахи славились своей любовью к истории, но особый интерес они проявляли к наследию Аристотеля и его ученика Александра.
   На этот раз Сэра резко остановилась. Перед ее мысленным взором вновь возникла загадка, высветившаяся на экране планшета: «Разбери вопрос буквально… Инфанта, сидр яд ли?» Сэра принялась машинально переставлять буквы вопроса, пока не получила абсолютно новое сочетание. Нелепая инфанта со своим ядовитым сидром вдруг превратилась в совершенно прозаичное «дитя Линдисфарна».
   Сэра с шумом втянула в себя воздух.
   – Погоди, что ты сейчас сказал?
   Биллфрит нахмурился и повторил:
   – Мои предки были монахами в Линдисфарнской обители, где находилась одна из богатейших библиотек мира. Линдисфарнские монахи собирали самые разные книги, но мои родственники больше всего интересовались Аристотелем. Монастырь больше столетия тому назад был разрушен ордами норманнов, мой четвероюродный дядя чудом остался в живых. Он передал своим родственникам все, что знал. В моей семье, кстати, все… историки. – Он задорно улыбнулся. – Включая меня.

5
Обманщик

   Дак знал, что Сэра будет в ярости, но это знание не помешало ему тайком выбраться из северной башни и нырнуть в темноту материка. Он просто не мог больше ждать. Прошла уже целая вечность с тех пор, как Сэра отправилась доставлять сообщение на южную башню, а Дак не имел ни малейшего представления о том, как долго продлится тьма, поскольку свои наручные часы путешественники предусмотрительно выбросили сразу после первого скачка в прошлое, чтобы не вызывать ненужных подозрений. Дак не умел определять время по солнцу или звездам, следовательно, легко мог упустить свой единственный шанс лично осмотреть ладьи викингов! К тому же, Сэра оставила ему планшет, который Дак предусмотрительно убрал в наплечную сумку, поэтому, с формальной точки зрения, он продолжал работать над загадкой. Просто отвлекся на секундочку.
   Улизнуть из-под носа Рика оказалось проще простого, ибо с наступлением темноты этот соня тут же принялся клевать носом. А поскольку башня находилась на материке, хитрому Даку не пришлось даже перебегать через мост, рискуя попасться кому-нибудь на глаза. Так что на деле ему нужно было только не привлекать к себе внимания. Но Дак давным-давно понял, что если вести себя, как все, то никто на тебя и не посмотрит. Этот трюк безотказно срабатывал как в IX веке, так и в XXI-м.
   Стоило Даку покинуть теплую освещенную башню, как выяснились сразу два неприятных обстоятельства: парижский ноябрь выдался на редкость холодным, а одежда, найденная Риком в сундуке, оказалась совсем легкой. Пробираясь через глубокий ров, окружающий башню, Дак успел промерзнуть до костей. За его спиной вдоль городских стен скользили тени – это горожане и солдаты несли ночную стражу, не сводя глаз с лагеря викингов.
   Дак торопливо зашагал вверх по течению, длинная черная полоса воды с тихим плеском лизала глинистый берег слева от него. Тонкая корка инея похрустывала под его ногами, когда он проходил по краю пустоши мимо редких домиков и погостов, раскинувшихся напротив острова.
   Даже здесь чувствовался страх перед завтрашним утром, он просочился из осажденного города в предместья, заставив Дака резко остановиться. Перед его глазами вдруг возникла картина, мельком увиденная этим вечером в одном из парижских окон. Отец посадил своего маленького сынишку на колени и ласково вытирал испуганные слезы с его щек. Сейчас от этого воспоминания у Дака заныло сердце и перехватило дыхание, он вспомнил о своем отце, затерявшемся где-то в океане времени. Сэра выдвинула гипотезу о том, что родителей Дака рано или поздно притянет к Переломам, а значит, теоретически, они когда-нибудь обязательно встретятся, но Даку с трудом в это верилось.
   На какую-то долю секунды он вновь почувствовал, как немыслимо велика ответственность, возложенная Историками на их плечи, и как легко совершить непоправимую ошибку. Всю свою жизнь Дак был твердо уверен в двух вещах: в том, что мама с папой его любят, и в том, что он разбирается в истории.
   Но теперь его родители пропали, а история менялась на глазах.
   Дак посмотрел на северный берег и подумал, не вернуться ли обратно. Сэра будет с ума сходить… Но непреодолимый зов кораблей викингов вновь поманил его с реки. Было бы о чем говорить, это займет всего минуточку или две, он только взглянет одним глазком, и все. Сейчас все викинги сидели в своем лагере, вдалеке от берега, а значит, такой прекрасной возможности ему могло больше не представиться!
   Как ни крути, в XXI веке не так уж много людей могут похвастаться личным знакомством с настоящими предметами быта викингов, а мысль вернуться домой и внести авторитетные правки в учебники была слишком соблазнительна, чтобы Дак мог ей противостоять.
   Он надеялся, что Сэра последовала примеру Рика и уснула, но на всякий случай мысленно послал ей извинения и быстро зашагал к кораблям. Они возвышались над Даком в темноте. Ладья, которую он видел (и под которой едва не погиб) во время школьной экскурсии в Смитсоновский музей, померкла в сравнении с оригиналом. Дак приблизился и прижал ладонь к борту. Гладкие доски, выкрашенные сочными красными и синими красками, были отшлифованы до блеска, без единого сучка и задоринки. Вдоль бортов чернели отверстия для весел, высокий нос ладьи венчался резной головой грозного дракона.
   Дак пообещал себе, что только взглянет на корабль одним глазком – и все, но сдержать слово оказалось выше его сил. Разве можно было только осмотреть ладью снаружи? Нет, нет и нет! Он был просто обязан забраться внутрь, сесть на скамейку для гребцов, подержать в руках отполированное ладонями весло. Свернутые паруса над его головой были туго прикручены к поперечинам мачт, но Дак без труда представил их себе поднятыми, разноцветными – алыми, желтыми, белыми, синими и зелеными…
   Он так замечтался, что не услышал хруста тяжелых шагов по заиндевелому берегу. Дальше все произошло слишком быстро – только что Дак стоял и воображал себя участником самых разных морских приключений, а в следующее мгновение уже лежал навзничь на палубе.
   А над ним возвышался зверь, огромнее которого Дак никогда в жизни не видел. Лапы размером с бетонные блоки стояли по обеим сторонам его груди. Но в этот момент Дак мог думать только о чудовищной голове зверя и его жуткой пасти, похожей на пещеру, полную острых клыков. Чудище обдало лицо Дака горячим, невыносимо вонючим дыханием. Потом зарычало, так что вся ладья задрожала.
   Нет, не так Дак представлял конец своей славной жизни, но сопротивление явно было бесполезно. Может, попробовать ступить на путь переговоров?
   – Милый песик, – проворковал Дак. – Кто у нас хороший мальчик?
   В ответ чудовище неторопливо, с предвкушением, облизнулось.
   – Сидеть? – предпринял еще одну попытку Дак. Милый песик склонил голову набок, длинная и толстая нитка слюны свесилась из ужасной пасти, закачавшись в миллиметре от щеки Дака.
   Затем Дак услышал нечто такое, от чего перепугался еще сильнее, чем при виде чудища, пригвоздившего его к палубе. Это был низкий и гулкий звук, больше похожий на раскат грома, чем на человеческий смех. Самый огромный мужчина, какого Дак только видел в своей жизни, перегнулся через борт галеры, без труда накренив ее на бок.
   Как только викинг заговорил, микрофон в ухе Дака услужливо переключился на нужный язык. Но когда до Дака дошел смысл услышанного, он подумал, что лучше бы ему и дальше оставаться в неведении.
   – Что ж, Виги, – прогрохотал великан, неспешно оглядев открывшуюся его взору картину. – Видать, ты сегодня сама позаботилась о своем ужине.
 
   Сэра нервно расхаживала туда-сюда по башне.
   – Где он? – в миллионный раз спросила она, прекрасно зная, что ответа не дождется, но не в силах удержаться от вопроса. Она просто не могла поверить в то, что Дак тайком улизнул из крепости, никому не сказав ни слова. Они же договорились: сначала вместе находят Историка, потом Дак может идти любоваться на свою дурацкую ладью! (Строго говоря, Историк был уже найден, но Дак об этом не знал, а значит, бессовестно нарушил уговор.)
   Тем временем небо уже начало светлеть, викинги в любой момент могли начать штурм города. А Дак был где-то снаружи, совсем один! Сэра села и уронила голову на руки.
   – Я его убью, – прошептала она, но угроза прозвучала совсем не искренне.
   Что, если она навсегда потеряла его?
   Сэра содрогнулась и отогнала эту мысль подальше. К счастью или к несчастью, сейчас ей было чем занять голову.
   – Слушай, Биллфирт, – сказала она, поворачиваясь к Историку.
   – Биллфрит, – поправил он.
   Сэра нахмурилась.
   – Я так и сказала!
   – Нет, – возразил Рик. – Ты сказала – фирт, а не – фрит.
   Сэра глубоко вздохнула, подумала и спросила:
   – Слушай, ты не обидишься, если я буду звать тебя просто Билл?
   Мальчик улыбнулся, что, очевидно, следовало расценить как знак согласия.
   – Так вот, – продолжила Сэра. – Раз мы тебя нашли, значит, теперь ты сможешь рассказать нам, что мы должны сделать?
   Билл сконфуженно перевел взгляд с нее на Рика и обратно.
   – Я могу рассказать вам обо всех исторических событиях, которые предшествовали этому дню, но вряд ли смогу ответить на вопрос, в чем заключается Перелом, а также чем он вызван или будет вызван. Ведь об этом станет известно только в будущем, после того, как Перелом состоится.
   Сэра подняла было руку, чтобы как следует дернуть себя за волосы (эта привычка всегда помогала ей справляться с отчаянием), но вовремя вспомнила, что ее и так слишком коротко остригли во время первого Перелома. Поэтому она со вздохом уронила руки на колени.
   – Похоже, мы поменяли одного бесполезного эксперта на другого, – вздохнул Рик.
   Сэра метнула на него сердитый взгляд.
   – Бринт и Мари не просили бы нас найти Историка, если бы не считали, что нам понадобится помощь!
   – Но я не спорю с тем, что нам нужна помощь, – парировал Рик. – Я лишь сомневаюсь в том, что этот ребенок может нам ее предоставить.
   Сэра заметила, как помрачнел Билл, которого прилюдно обозвали ребенком, и невольно покраснела от стыда за грубость Рика.
   – Я могу вам сообщить, что среди викингов есть агенты СК, – сказал Билл. – Это очень полезные сведения!
   – Угу, а то мы без тебя не догадались, – огрызнулся Рик.
   Сэра решила, что с нее достаточно.
   – Слушайте, у нас с вами общая цель, верно? Может, попробуем работать сообща?
   Вместо ответа Рик хмуро отошел к узкой бойнице в стене башни. Что и говорить, нервы у всех были на пределе. Они уже вмешались в ход истории, но кто знает, чем могло обернуться это вмешательство. За ночь усилиями парижан северная башня стала вполовину выше, но даже после этого она не стала выглядеть твердыней, способной выдержать натиск несметных полчищ викингов.
   Сэра хотела попросить Билла рассказать все, что ему известно, но тут Рик вдруг громко ахнул. Когда он отвернулся от окна, лицо его было мрачнее тучи.
   – Есть хорошая новость и плохая, – объявил он. – Хорошая – я нашел Дака. А плохая заключается в том, что викинги сделали это раньше меня.

6
Ролло пешеход

   Огромная собака вывалила из пасти мокрый язык и облизала Даку лицо, видимо, решив для начала попробовать его на вкус. Если до этого Даку показалось отвратительным ее дыхание, то слюна оказалась в сто раз хуже. Он задержал дыхание, чтобы не чувствовать смрада, и сдавленно пропищал:
   – Пожалуйста, не ешь меня!
   Великан, перегнувшийся через борт, оглушительно расхохотался.
   – Хорош, Виги! – приказал он. – Он для тебя слишком костлявый!
   Собака громко фыркнула, потом отпрыгнула от Дака и, перемахнув через борт, встала рядом со своим хозяином.
   Дак сел и вытер обслюнявленную щеку.
   – Гхм, чем вы кормите эту зверюшку? Сыром с плесенью? Вероятно, не самого лучшего сорта, ибо это определенно не старый добрый рокфор!
   Великан подозрительно уставился на Дака.
   – Бывает, что и сырком угощаем. Когда не можем отыскать франков, которые ей больше по вкусу.
   Дак нервно сглотнул. Вдруг этот викинг принимает его за вражеского шпиона? Пожалуй, безопаснее всего будет притвориться полным идиотом.
   – Э-э-э… неужто тут никаких парижан нету? Может, поищем хоть одного для голодной собачечки?
   С этими словами он встал и начал бочком продвигаться к корме ладьи, чтобы спуститься на берег подальше от викинга и его милой собачки.
   По всей видимости, викинг не был готов так быстро расстаться с Даком, поскольку он вдруг выпустил борт ладьи, так что палуба резко качнулась, а Дак растянулся во весь рост возле скамейки гребцов.
   – Ты говоришь на языке франков так же свободно, как на языке моего народа, – заметил викинг, а когда Дак попробовал отпираться, отрезал: – Я слыхал, как ты разговаривал с Виги перед моим приходом.
   Дак вспомнил, как Рик выкрутился из похожей ситуации в храме, и решил воспользоваться тем же методом:
   – Я просто люблю разные языки. Можно сказать, коллекционирую их.