Страница:
Ричерсон Кэрри
Племя мертвецов
Кэрри Ричерсон
Племя мертвецов
Я могу жить с привидениями. В Техас Хилл Кантри привидений больше, чем блох на старой рыжей собаке. Здесь во имя Всевышнего и золота конкистадоры убивали команчей, команчи не оставались в долгу. В сухих руслах рек совершали свои ритуалы каннибалы из племени тонкава, в ответ на что творили бесчинства англосаксы. На юге мученики миссии Аламо все еще преследуют дух старого Сан-Антонио де Бексара. После того, как начались столкновения между северными и южными штатами, сюда из Дикси перебрались получившие свободу негры и стали возделывать в низовьях реки хлопок - единственную известную им сельскохозяйственную культуру, пока не выбились из сил и не истощили почву.
В полночь, если повнимательнее прислушаться, можно различить, как с напевами старых спиричуэлс сливаются военные кличи и крики повстанцев.
Привидения несут прошлое на своих согбенных спинах и ничего не просят у живых. С ними я могу жить в мире. Но в этой иссушенной солнцем, опаленной жаром земле не мог покоиться с миром даже прах усопших - а теперь мертвецы и совсем потеряли покой.
* * *
Мы с Анджелиной просматривали материалы по арестам за последнюю неделю, готовясь к моему выступлению перед советом уполномоченных графства. Во всем нашем графстве людей проживает меньше, чем в иных пригородах Сан-Антонио, но это совсем не значит, что у нас нет проблем с преступностью. В прошлом году увеличилось число случаев вандализма, и поползла вверх кривая задержания водителей, севших за руль в нетрезвом состоянии; серьезную озабоченность стали вызывать наркотики. Все чаще стали поступать вызовы по поводу семейных ссор. Все, казалось, были на взводе. Только в прошлом месяце местный коммерсант затеял перестрелку с любовником жены - совсем в духе старых добрых времен. Оба оказались никудышными стрелками и потому нанесли друг другу болезненные, но не смертельные раны, хотя истратили не менее пятнадцати пуль. Просто чудо, что при этом никто больше не пострадал.
Чудом было и то, что моему подразделению не пришлось заниматься этим делом, потому что никого из нас в тот момент не оказалось на месте. Просто невозможно обеспечить как следует защиту порядка во всем округе, имея в своем распоряжении подразделение из четырех человек и одну патрульную машину.
Так что я бы с удовольствием захватила на заседание совета документацию по арестам и обратилась к ним с пламенной просьбой выделять на наши нужды побольше средств, если бы не знала наверняка, что от этого не будет никакого толку. Я и так могу сказать заранее, что услышу в ответ: для всех наступили трудные времена, налоги и без того непомерно велики, в бюджете нет лишних денег. Я уже три года слышу подобные отговорки.
Мы с Анджелиной скрючились в каморке, служившей мне кабинетом. Анджелине пришлось даже взобраться на письменный стол - это было для нас единственной возможностью оказаться по одну сторону стола и работать с документами одновременно. При этом она загородила собой дверной проем, так что я не сразу увидела нашего посетителя. А поняли, что что-то случилось, только услышав крик Кайла. Он кричал высоким, захлебывающимся пронзительным голосом. Так он кричит, когда чем-то взволнован или рассержен.
Эти звуки заставили меня стиснуть зубы, поскольку Кайл все еще был для меня малышом, нуждающимся в материнской заботе. Но на этот раз он просто захлебывался криком, как будто у него перехватывало дыхание. Похоже, действительно произошло что-то серьезное, но что - я даже не могла вообразить. Это не мог быть побег: у нас был только один задержанный - за езду в нетрезвом состоянии, да и тот сейчас мирно спал беспробудным сном пьяницы. Кроме того, на дверях обеих наших камер красовались первоклассные замки - единственное приобретение, на которое раскошелился Совет уполномоченных графства.
Ничего не поделаешь, придется завтра потерпеть, когда заноют все мои пятидесятилетние суставы. Я решительно перепрыгнула через стол и вылетела из кабинета.
Я не схватилась за пистолет. Опыт научил меня с осторожностью относиться к таким простым способам решения проблем.
На этот раз привычка обходиться без оружия оказалась весьма кстати, "бо желание всадить ггулю Б то, что стояло ирялю перед нашей дверью, было просто непреодолимым. Одна часть моего сознания настойчиво требовала: "Беги!", другая командовала:
"Стреляй!", но все подавлял внутренний голос, подсказывавший:
"Молись!"
Разум отказывался верить в то, что полуразложившийся труп, стоявший передо мной, мне не мерещится, но к зрелищу добавлялся еще и запах. Он был просто кошмарным - этот отвратительный запах гниения, который ни с чем не спутает даже новичок в нашем деле. Кайл к этому времени перестал кричать. Судя по доносившимся звукам, теперь его рвало. Я не могла осуждать его за это, но сейчас мне необходимо было сделать что-нибудь конкретное.
- Кайл, прекрати немедленно! Анджелина, иди сюда и проследи, чтобы он убрал за собой!
К этому моменту Анджелина уже сумела выбраться из моего кабинета-ловушки. Держа нашего посетителя под прицелом, она протиснулась к письменному столу в передней комнате и склонилась над Кайлом. Я услышала резкий звук пощечины и целую очередь отборной испанской брани вполголоса, от которой могла бы осыпаться штукатурка. Кайл затих. Анджи умеет держать его в руках, чего нельзя сказать обо мне, его матери.
Это должно было быть видением или отвратительным розыгрышем, и со стороны я, наверно, выглядела полной дурой, каковой я себя в этот момент и ощущала. Я попыталась вести себя осмысленно в бессмысленной ситуации и уже было открыла рот, чтобы что-то сказать, но привидение опередило меня:
- Шериф Уэбстер? - раздался шелестящий шепот, от которого у меня затряслись поджилки. Его челюсти, на которых уже не осталось плоти, слегка двигались, но, клянусь, я не знаю, откуда брался звук - ведь у него не было ни губ, ни языка, ни даже легких. Пустые глазницы безучастно смотрели на меня.
Вот-вот, подумала я, Анджелина и Кайл удерут и оставят меня наедине с этим... этим субъектом. Черт возьми, и мне самой впору удрать вместе с ними.
Однако вместо того, чтобы броситься прочь, я как будто со стороны услышала, что отвечаю ему:
- Я шериф Уэбстер. - И глупо добавила: - Чем могу помочь?
Лоскутки высохшей плоти зашелестели, когда труп сделал легкое движение руками. Оно мне что-то напомнило, но не было времени додумать до конца. Я почувствовала невообразимое желание последовать примеру Кайла. До меня вновь донесся шепот:
- Арестуйте моего убийцу.
Нет, это было просто обязано оказаться сном. Или возможно, это какой-то фокус новейшей техники. Эдакий "оптический труп из Голливуда" - они сейчас способны добиться любого эффекта. Вероятно, я сейчас обменивалась любезностями с созданием из каучука и невидимых проводов. Но что еще оставалось мне делать, как не включиться в игру?
- Заходите в мой кабинет и расскажите мне обо всем.
Проходя мимо стола в приемной, я нагнулась, чтобы отдать распоряжения своим подчиненным:
- Анджелина, достань блокнот. Кайл, подотри за собой и возвращайся к рации. И запомните оба - если вы хоть словечком об этом обмолвитесь, я вас поставлю вот к этой стенке и собственноручно расстреляю. Вам ясно?
Они кивнули, глядя на меня округлившимися глазами.
Анджелина прошептала:
Дорис, так эта штука настоящая?
- Не знаю, Анджи. А теперь пошевеливайся! - Она перекрестилась, а Кайла, похоже, опять чуть не вывернуло наизнанку, но я так взглянула на него, что он передумал и повернулся к приемнику.
Я села за свой стол, а эта ходячая угроза желудку втиснулась в мои кабинет и робко присела на кресло. Для Анджелины уже не осталось места, и она устроилась в проходе позади этой штуки. Анджи, должно быть. пришли на ум те же мысли, что и мне: я видела, как она ощупывала воздух в поисках невидимых проводов. Но там было пусто.
Если это и была подделка, то очень хорошая. Взрослый мужчина, точный возраст и национальность неизвестны (я знакома с судебной медициной, но не настолько хорошо, чтобы определить такие вещи), в состоянии сильного разложения.
Внутренних органов уже нет, но скудные остатки мускулов и кожи еще обтягивают кости. На голове еще сохранились лоскутки кожи с черными волосами. Он был мертв уже по меньшей мере несколько месяцев, точнее это мог бы определить патологоанатом.
Множественные переломы костей, несколько сломанных ребер, раздробленные кости ладоней. Вероятная причина смерти: снесена вся левая часть черепа. Там зияла черная пустота. Похоронен без савана или гроба, эксгумирован совсем недавно: на остатках кожных покровов и в глазницах пыль, в плечевом суставе застряла раздавленная многоножка. Меня передернуло. На мой вкус, картина была чересчур реалистической.
- Вы не узнаете меня, шериф? - на этот раз в сухом скрежете прозвучали жалобные нотки.
Узнаю ли я?
- Извините, нет.
Как бы это ему объяснить?
- Понимаете, от вашего лица мало что осталось. Кто вы?
С каждой минутой наша беседа становилась все более неправдоподобной.
- Меня зовут... звали Джесси Кармоди, миссис Уэбстер.
Бог ты мой! Неожиданно я во все поверила - безо всяких иных доказательств, - потому что никто не мог обладать таким сверхдурным вкусом, чтобы сыграть такую шутку в отношении Джесси. Во всяком случае, не со мной.
Джесси ухаживал за моей дочерью все годы их учебы в старших классах. Они познакомились в девятом, когда Тамаре поручили позаниматься с ним математикой. Много вечеров провела я с ними на кухне за чашечкой кофе, слушая, как Джесси строит планы на будущее. Он собирался упорно работать, откладывать деньги, поступить в колледж и добиться чего-нибудь в жизни. Обсуждение этих планов неизменно заканчивалось взаимными клятвами в вечной верности, которые давали друг другу Джесси и Тамара, обмениваясь при этом особенными улыбками, свойственными влюбленным подросткам. А я с трудом прятала за чашкой с кофе совсем другую улыбку. До сих пор Тамара иногда рыдает по ночам, пока не заснет у меня на груди.
Он пропал уже полгода назад, и мы все еще надеялись, что он просто убежал в город. Это было не в духе Джесси, но у его отца алкоголика был тяжелый характер, и он признался, что в ту ночь, когда Джесси исчез, у них была крупная ссора. Тем не менее я никогда не подозревала, что Гектор Кармоди мог причинить какой-нибудь вред своему сыну. До сих пор не было никакой причины подозревать неладное.
Так значит, Джесси был мертв, и то, что сидело передо мной - это было все, что осталось от его надежд и планов.
Меня охватила глубокая печаль. И одновременно жалость: ведь ему должно было быть очень одиноко - мертвому, сгнившему и вновь вернувшемуся к живым. Подчиняясь импульсу, я протянула руку и дотронулась до его запястья. Мои пальцы коснулись холодных и сухих костей.
- Мне так жаль, Джесси. Кто это с тобой сделал?
Он назвал имя: Роберт Энглторп - местный фермер, тихий, приятный, малообщительный человек; такого никто не заподозрит ни в чем дурном, пока не будет слишком поздно. Этот сукин сын принимал активное участие в церковных делах. Джесси подождал, пока я вставлю ленту в наш полуразвалившийся магнитофон, а потом рассказал все подробно. После ссоры с отцом он долго бродил по округе. Энглторп проехал мимо него, потом вернулся назад и предложил подвезти. Когда Джесси рассказал ему о скандале с отцом, Энглторп предложил парнишке отсидеться у него на ранчо, пока отец не успокоится. Джесси принял помощь соседа без малейших колебаний.
Оказалось, что подробности пыток и насилия еще больше леденят кровь, если о них повествует бесстрастный мертвый шепот. Анджелина тихо плакала над блокнотом. В отличие от меня, ей не довелось служить в полиции большого города, и она никогда не сталкивалась с подобной гнусностью. Я сама уехала из Хьюстона в тихий провинциальный городок, когда почувствовала, что мои силы на исходе. Но ни одно место на земле не застраховано от скверны, и под покровом сонной тишины может таиться зло. Слушая Джесси, я ощущала себя очень старой и очень усталой.
В конце концов Энглторп забил свою жертву рукояткой топора, а затем изнасиловал его этим же предметом. От того, что Джесси помнил обо всех увечьях, даже о тех, что Энглторп нанес ему после смерти, становилось почему-то еще страшнее.
- Мне было так больно, миссис Уэбстер, что я был благодарен, когда он убил меня.
Как мог простой шепот передать такую страшную боль? Я должна была узнать все.
- Джесси, как случилось, что ты здесь?
Он, казалось, с трудом подбирал слова.
- Они сказали - это Божье соизволение. Они сказали - это ненадолго. Во имя справедливости.
От того, как он произнес слово "справедливость", у меня волосы дыбом встали.
- Кто сказал, Джесси?
Он сделал неопределенное движение. Может быть, он не мог ответить? Или не хотел? А может, на самом деле это я не хотела узнать ответ.
В моем кабинете запирался только нижний ящик письменного стола. Это было самое надежное место для такой странной и важной записи, какое я только могла придумать. Когда я открыла ящик, по его дну, звякнув, откатилась в сторону полупустая бутылка. Никогда в жизни мне не хотелось выпить так сильно, как в эту минуту. Моя рука дрожала, когда я закрывала ящик, но, думаю, Анджелина не заметила этого. А о том, что мог заметить бывший Джесси Кармоди, я и думать отказываюсь.
Решение должна была принять я одна. Для этого потребовалось немного времени. Конечно, я могла бы провести остаток дня, пытаясь дозвониться до окружного судьи, п попробовать убедить его в том, что у меня достаточно веских оснований для получения ордера на арест. Или можно было попытаться схватить этого ублюдка Энглторпа немедленно. Последствия его преступления были слишком странными, чтобы их можно было надолго сохранить в тайне, и если до Энглторпа дойдут слухи о возвращении Джесси, он просто смоется. Возможно, впоследствии я смогу обосновать свое решение взять его по горячим следам.
Анджелина зарядила оружие, а Кайл тем временем связался с Джорджем, объезжавшим округу на нашей единственной патрульной машине, и сказал, где тот должен нас встретить. Но он не стал объяснять, что произошло. Рассказать о случившемся по служебной рации, означало пригласить всех желающих принять участие в нашем пикничке. Я сказала Джесси, чтобы он подождал нас на месте, и добавила, что запру переднюю дверь.
- Я думаю, что пока никто не должен видеть тебя. Надеюсь, ты меня понимаешь.
Он кивнул.
- А родители?
У меня что-то подступило к горлу.
- Это будет для них ужасным испытанием, но я уверена, что они захотят поговорить с тобой.
Боже мой, а что мне сказать Тамаре?
Наш задержанный - тот, что вел машину в нетрезвом виде, все еще мирно храпел. В тот самый момент, когда я выходила из двери, Джесси склонил свой проломленный череп, словно прислушиваясь к чему-то, чего не могла услышать я, и заговорил:
- Есть еще и другие. Они будут вас ждать.
Меня словно сквозняком вынесло наружу.
Втроем мы уселись в мой пикап. Кайл скрючился на полу, а мы с Анджелиной пытались делать вид, что ничего особенного не произошло. Мы медленно выехали из города. Машина "скорой помощи" была, видимо, где-то на вызове, и мы ехали одни. Джордж перехватил нас на повороте грунтовой дороги, которая вела к ферме Энглторпа. Я на минуту притормозила, чтобы Анджелина могла пересесть в патрульную машину и ввести Джорджа в курс дела. Я могла только надеяться, что он поверит ей, предчувствуя, что у меня будет достаточно хлопот и с Кайлом.
Мы притормозили у ворот Энглторпа и выключили мотор. Я прислушалась. Тишину нарушали только монотонное стрекотание цикад и отдаленный крик сойки. На северо-востоке собирались в грозовую тучу белые облака. Наша сожженная земля жаждала дождя, но я, чувствуя себя предательницей, надеялась, что гроза все-таки пройдет стороной. После дождя будет труднее найти и сохранить улики. Ранчо Энглторпа казалось заброшенным, но из-за засухи так выглядели даже самые ухоженные участки.
Трава была не скошена, а поздняя кормовая кукуруза не убрана.
Полегшие стебли шелестели от резких порывов ветра. Их шелест был похож на шепот Джесси.
Дом стоял всего лишь в ста футах от ворот; амбар и сарай были расположены в стороне от дороги. Занавески в доме были задернуты, света внутри не видно. В глубине участка, на дорожке, стоял на кирпичах старый остов автомобиля, а за ним - видавший виды красный пикап. В сарае виднелся древний трактор. Ворота на ранчо были заперты на внушительный замок с тяжелой цепью.
Красный пикап совпадал с описанием Джесси. Я не знала, слышал ли Энглторп, как мы подъехали, наблюдал ли он за нами из-за опущенных занавесок. Приходилось только гадать, сдастся ли он добровольно, или в ходе операции кто-нибудь пострадает. Я бы дорого дала, чтобы знать, правильно ли поступаю.
Джордж вытащил из багажника патрульной машины кусачки и перекусил ими цепь. Анджи подхватила концы и мягко опустила их на землю. Джордж толчком приоткрыл ворота так, чтобы мы четверо могли протиснуться в образовавшуюся щель, петли жалобно заскрипели. Мы с Джорджем взяли дробовики, Анджи и Кайл вытащили револьверы. Шестое чувство подсказывало мне, что дом пуст. Не хотелось терять на него время, но я не могла рисковать. Я жестами показала Джорджу и Анджелине, чтобы они обошли дом и стали у заднего выхода. И уже собиралась войти в дом, когда за спиной раздался голос:
- Его нет в доме.
Я узнала этот свистящий шепот и обернулась, зажав Кайлу рукой рот, чтобы он не закричал.
Их было трое, разного пола и возраста, на разных стадиях разложения. Пока я смотрела на них, со стороны кукурузного поля появился четвертый. Ну конечно же, кукурузное поле.
Я свирепо посмотрела на Кайла, мой взгляд должен был сказать ему, что если он вскрикнет, то одним трупом станет больше. Я послала его за Джорджем и Анджи, рассчитывая, что он сможет справиться со рвотой до возвращения. И притом тихо, не привлекая к себе внимания.
Он побелел как полотно, но сумел удержать себя в руках, по крайней мере, до тех пор, пока не скрылся из виду.
Трое моих помощников присоединились ко мне и сопровождавшему меня кортежу мертвецов в нескольких ярдах от кукурузного поля. Сухие стебли кукурузы были вырваны с корнем и валялись вокруг небольшой поляны, невидимой, если смотреть от края поля. Мы - живые и мертвые - стали по разные стороны. Возможно, усопшие относились к нам с тем же изумлением, отвращением и непониманием, которые испытывали по отношению к ним мы сами. Джордж был так же бледен, как и Кайл. Видимо, он все-таки не поверил Анджелине, но держался с мужеством спартанца. В это время у моих ног стала открываться могила.
Сначала в центре поляны появилась трещина, как будто невидимая рука продавила слежавшуюся глыбу. Кукурузные зерна, рассыпанные по краю трещины, провалились внутрь, а потом неожиданно снова появились на поверхности, в то время как земля пошла волнами от центра к краям поляны. Рядом зияли еще пять отверстых рвов. По их краям высились такие же земляные валы; похоже, они образовались точно также. Труп, поднявшийся из земли, был совсем свежим и юным. С его плеч осыпалась земля.
Сначала мне даже показалось, что он еще жив. Потом я увидела шрамы на его теле, и он обратил на меня взгляд своих вытекших глаз. Я встала на колени, чтобы ему не надо было смотреть вверх. Может быть, ему так будет удобнее.
- Привет, малыш. Как тебя зовут?
- Джеффри. Джеффри Торнтон.
Это имя появилось в списке лиц, пропавших без вести, два дня назад.
- Вы - женщина-полицейский?
- Что-то вроде этою, Джеффри. Я здешний шериф, а это мои помощники. Он не обращал никакого внимания на стоявших вокруг мертвецов. - Ты помнишь, как попал сюда?
- Я был в магазине с мамой. Какой-то мужчина затолкал меня в машину и привез сюда. Он мучил меня. - Последовала долгая пауза. - Я сейчас мертв. А у вас мокрое лицо.
- Я знаю. Я сейчас буду в порядке. - Маленький мертвый мальчик, соскучившийся по маме. Я бережно обняла его. - Ты знаешь, где этот человек сейчас?
Он повернулся и показал пальцем.
- В амбаре. У него там женщина.
О, Боже!
Мы опрометью ринулись в амбар, как группа захвата. Я всадила два заряда дроби в дверь на уровне балки, а Джордж и Кайл выбили остаток двери корытом для скота. Мы влетели внутрь, опоздав всего на несколько минут.
Не знаю... Может быть, если бы я быстрее поверила или меньше разговаривала с Джесси, или не так долго успокаивала Джеффри, или... С тех пор я каждую ночь задаю себе эти запоздалые вопросы; этот грех я унесу с собой в могилу. Вместе с воспоминанием о том аде, в который превратил свой амбар Роберт Энглторп.
Изувер вскочил с последней жертвы как раз в тот момент, когда мы ворвались внутрь. Он, видимо, перерезал ей горло, заканчивая половой акт. Когда я увидела, как болтается на шее ее голова, я поняла, что ее уже не спасти. Он перерезал ей шею почти до позвоночника. Но она была еще в сознании, это были последние секунды ее жизни. И этот ее взгляд, когда она пыталась закричать, захлебываясь в крови и пене...
Лнджелина бросилась к жертве, остальные окружили Энглторпа. Он что-то бормотал, отступая в тень амбара; одной рукой он пытался натянуть штаны, д другой размахивал окровавленным ножом. Мы все кричали ему, чтобы он бросил нож, но я уверена, что он даже не понимал, что ему говорят. В любон момент кто-нибудь мог застрелить его, а я совсем этого не хотела. Нет, только не это.
И тут среди всего этого хаоса появился маленький Джеффри Торнтон, и Энглторп потерял над собой всякий контроль. Он бросил нож, упал на колени и пополз к моим ногам, плача и умоляя нас защитить его. Мне хотелось пнуть его ногой в лицо.
Я с отвращением отвернулась.
Только для того, чтобы увидеть, как Кайл поднял свой револьвер и взвел курок. Во внезапно замершем амбаре щелчок курка прозвучал как удар гонга.
* * *
Ночь. Улица, задыхающаяся от тумана и страха. На земле в неясном свете фонаря на углу растянулось тело. Одна рука отброшена в сторону, другая лежит в тени. Что-то темное сочится из груди и тонет в пятнах прошлых грехов на тротуаре.
Молодая женщина в полицейской форме склоняется над телом. Она держит его под прицелом, но руки у нее дрожат, ствол револьвера еще горячий, он слегка дымится во влажном воздухе.
Вопрос: сколько револьверов видите вы на этой картинке?
Ответ: любой, самый справедливый выстрел всегда попадает в двоих.
* * *
Я заморгала и вновь вернулась в удушающую вонь амбара, пропитанного запахами крови, страха, предсмертного пота и мужского семени. Через мгновение к этим запахам добавится запах пороха. Мы все желали Энглторпу смерти, но я не могла позволить Кайлу погубить себя. Анджи была готова прыгнуть на него. Я жестом велела ей оставаться на месте: мне в голову пришла жутковатая мысль.
- Кайл, а что ты будешь делать, когда о н поднимется из могилы, чтобы обвинить в убийстве тебя?
На некоторое время все замерло. Потом у Кайла задрожали руки, сначала запястья, потом плечо, потом дрожь охватила все его тело. Я дотянулась до его револьвера, поставила на предохранитель и отобрала у него оружие. Слезы - стыда? ярости? - текли у него по щекам. Впервые за слишком долгое время он вызвал во мне не раздражение, а нежность. Он, конечно, заслуживал, по крайней мере, такого же сочувствия, какое вызвали у меня несколько минут назад мертвецы. Я подумала о Джеффри Торнтоне, его матери и изо всех сил прижала к себе сына.
Я послала его к воротам, подогнать поближе патрульную машину. Для этого ему предстояло пройти мимо шеренги мертвецов, но для него это было лучше, чем оставаться в амбаре. Я помогла Джорджу надеть на Энглторпа наручники и прислонить его к стогу сена. Потом я заставила себя пройти по окровавленной соломе к месту, где Анджелина стояла на коленях у последней жертвы Энглторпа.
Женщина была мертва. Никакие усилия Анджи не могли спасти ее. Я задала себе вопрос, останется ли она мертвой, и если да, то надолго ли. Мы обыскали ее разбросанную вокруг одежду, но не нашли ничего, что позволило бы установить ее личность. Мы, однако, обнаружили инструменты, которые Энглторп использовал для истязаний.
* * *
Последовали долгие часы удручающе утомительной работы.
Анджелина и Джордж занялись установлением личности и допросами восставших из мертвых жертв, а я делала телефонные звонки. Из Сан-Антонио нам прислали переносную криминалистическую лабораторию и несколько сотрудников. К делу подключилось и ФБР. Каждому новому человеку приходилось Подолгу доказывать, что покойники действительно ходят и говорят.
Столкнувшись с действительностью, все они откалывали номера - каждый на свой лад. Один деятель из ФБР пожелал было заполучить одного из покойников и немедленно отправить его на вскрытие. Мне удалось отговорить его, но я подумала, что нам еще придется разбираться с этой проблемой. Для суда над Энглторпом будет необходимо заключение патологоанатома. При первой же возможности я отослала Кайла обратно в участок.
Наш подвыпивший шофер и так слишком долго оставался там без присмотра. К тому же я хотела знать, что делал Джесси.
Кайл постепенно привыкал к новому положению вещей. Когда он связался со мной по рации, чтобы сообщить, что в участке все в порядке, его голос звучал совсем спокойно. Джесси все еще сидел у меня в кабинете, дожидаясь неизвестно чего. Скоро мир узнает о его существовании, и обо всех остальных оживших трупах в ранчо Энглторпа. Местная пресса и газетчики из СанАнтонио уже что-то пронюхали. Джорджу приходилось отгонять их от места преступления чуть ли не дубинкой.
Племя мертвецов
Я могу жить с привидениями. В Техас Хилл Кантри привидений больше, чем блох на старой рыжей собаке. Здесь во имя Всевышнего и золота конкистадоры убивали команчей, команчи не оставались в долгу. В сухих руслах рек совершали свои ритуалы каннибалы из племени тонкава, в ответ на что творили бесчинства англосаксы. На юге мученики миссии Аламо все еще преследуют дух старого Сан-Антонио де Бексара. После того, как начались столкновения между северными и южными штатами, сюда из Дикси перебрались получившие свободу негры и стали возделывать в низовьях реки хлопок - единственную известную им сельскохозяйственную культуру, пока не выбились из сил и не истощили почву.
В полночь, если повнимательнее прислушаться, можно различить, как с напевами старых спиричуэлс сливаются военные кличи и крики повстанцев.
Привидения несут прошлое на своих согбенных спинах и ничего не просят у живых. С ними я могу жить в мире. Но в этой иссушенной солнцем, опаленной жаром земле не мог покоиться с миром даже прах усопших - а теперь мертвецы и совсем потеряли покой.
* * *
Мы с Анджелиной просматривали материалы по арестам за последнюю неделю, готовясь к моему выступлению перед советом уполномоченных графства. Во всем нашем графстве людей проживает меньше, чем в иных пригородах Сан-Антонио, но это совсем не значит, что у нас нет проблем с преступностью. В прошлом году увеличилось число случаев вандализма, и поползла вверх кривая задержания водителей, севших за руль в нетрезвом состоянии; серьезную озабоченность стали вызывать наркотики. Все чаще стали поступать вызовы по поводу семейных ссор. Все, казалось, были на взводе. Только в прошлом месяце местный коммерсант затеял перестрелку с любовником жены - совсем в духе старых добрых времен. Оба оказались никудышными стрелками и потому нанесли друг другу болезненные, но не смертельные раны, хотя истратили не менее пятнадцати пуль. Просто чудо, что при этом никто больше не пострадал.
Чудом было и то, что моему подразделению не пришлось заниматься этим делом, потому что никого из нас в тот момент не оказалось на месте. Просто невозможно обеспечить как следует защиту порядка во всем округе, имея в своем распоряжении подразделение из четырех человек и одну патрульную машину.
Так что я бы с удовольствием захватила на заседание совета документацию по арестам и обратилась к ним с пламенной просьбой выделять на наши нужды побольше средств, если бы не знала наверняка, что от этого не будет никакого толку. Я и так могу сказать заранее, что услышу в ответ: для всех наступили трудные времена, налоги и без того непомерно велики, в бюджете нет лишних денег. Я уже три года слышу подобные отговорки.
Мы с Анджелиной скрючились в каморке, служившей мне кабинетом. Анджелине пришлось даже взобраться на письменный стол - это было для нас единственной возможностью оказаться по одну сторону стола и работать с документами одновременно. При этом она загородила собой дверной проем, так что я не сразу увидела нашего посетителя. А поняли, что что-то случилось, только услышав крик Кайла. Он кричал высоким, захлебывающимся пронзительным голосом. Так он кричит, когда чем-то взволнован или рассержен.
Эти звуки заставили меня стиснуть зубы, поскольку Кайл все еще был для меня малышом, нуждающимся в материнской заботе. Но на этот раз он просто захлебывался криком, как будто у него перехватывало дыхание. Похоже, действительно произошло что-то серьезное, но что - я даже не могла вообразить. Это не мог быть побег: у нас был только один задержанный - за езду в нетрезвом состоянии, да и тот сейчас мирно спал беспробудным сном пьяницы. Кроме того, на дверях обеих наших камер красовались первоклассные замки - единственное приобретение, на которое раскошелился Совет уполномоченных графства.
Ничего не поделаешь, придется завтра потерпеть, когда заноют все мои пятидесятилетние суставы. Я решительно перепрыгнула через стол и вылетела из кабинета.
Я не схватилась за пистолет. Опыт научил меня с осторожностью относиться к таким простым способам решения проблем.
На этот раз привычка обходиться без оружия оказалась весьма кстати, "бо желание всадить ггулю Б то, что стояло ирялю перед нашей дверью, было просто непреодолимым. Одна часть моего сознания настойчиво требовала: "Беги!", другая командовала:
"Стреляй!", но все подавлял внутренний голос, подсказывавший:
"Молись!"
Разум отказывался верить в то, что полуразложившийся труп, стоявший передо мной, мне не мерещится, но к зрелищу добавлялся еще и запах. Он был просто кошмарным - этот отвратительный запах гниения, который ни с чем не спутает даже новичок в нашем деле. Кайл к этому времени перестал кричать. Судя по доносившимся звукам, теперь его рвало. Я не могла осуждать его за это, но сейчас мне необходимо было сделать что-нибудь конкретное.
- Кайл, прекрати немедленно! Анджелина, иди сюда и проследи, чтобы он убрал за собой!
К этому моменту Анджелина уже сумела выбраться из моего кабинета-ловушки. Держа нашего посетителя под прицелом, она протиснулась к письменному столу в передней комнате и склонилась над Кайлом. Я услышала резкий звук пощечины и целую очередь отборной испанской брани вполголоса, от которой могла бы осыпаться штукатурка. Кайл затих. Анджи умеет держать его в руках, чего нельзя сказать обо мне, его матери.
Это должно было быть видением или отвратительным розыгрышем, и со стороны я, наверно, выглядела полной дурой, каковой я себя в этот момент и ощущала. Я попыталась вести себя осмысленно в бессмысленной ситуации и уже было открыла рот, чтобы что-то сказать, но привидение опередило меня:
- Шериф Уэбстер? - раздался шелестящий шепот, от которого у меня затряслись поджилки. Его челюсти, на которых уже не осталось плоти, слегка двигались, но, клянусь, я не знаю, откуда брался звук - ведь у него не было ни губ, ни языка, ни даже легких. Пустые глазницы безучастно смотрели на меня.
Вот-вот, подумала я, Анджелина и Кайл удерут и оставят меня наедине с этим... этим субъектом. Черт возьми, и мне самой впору удрать вместе с ними.
Однако вместо того, чтобы броситься прочь, я как будто со стороны услышала, что отвечаю ему:
- Я шериф Уэбстер. - И глупо добавила: - Чем могу помочь?
Лоскутки высохшей плоти зашелестели, когда труп сделал легкое движение руками. Оно мне что-то напомнило, но не было времени додумать до конца. Я почувствовала невообразимое желание последовать примеру Кайла. До меня вновь донесся шепот:
- Арестуйте моего убийцу.
Нет, это было просто обязано оказаться сном. Или возможно, это какой-то фокус новейшей техники. Эдакий "оптический труп из Голливуда" - они сейчас способны добиться любого эффекта. Вероятно, я сейчас обменивалась любезностями с созданием из каучука и невидимых проводов. Но что еще оставалось мне делать, как не включиться в игру?
- Заходите в мой кабинет и расскажите мне обо всем.
Проходя мимо стола в приемной, я нагнулась, чтобы отдать распоряжения своим подчиненным:
- Анджелина, достань блокнот. Кайл, подотри за собой и возвращайся к рации. И запомните оба - если вы хоть словечком об этом обмолвитесь, я вас поставлю вот к этой стенке и собственноручно расстреляю. Вам ясно?
Они кивнули, глядя на меня округлившимися глазами.
Анджелина прошептала:
Дорис, так эта штука настоящая?
- Не знаю, Анджи. А теперь пошевеливайся! - Она перекрестилась, а Кайла, похоже, опять чуть не вывернуло наизнанку, но я так взглянула на него, что он передумал и повернулся к приемнику.
Я села за свой стол, а эта ходячая угроза желудку втиснулась в мои кабинет и робко присела на кресло. Для Анджелины уже не осталось места, и она устроилась в проходе позади этой штуки. Анджи, должно быть. пришли на ум те же мысли, что и мне: я видела, как она ощупывала воздух в поисках невидимых проводов. Но там было пусто.
Если это и была подделка, то очень хорошая. Взрослый мужчина, точный возраст и национальность неизвестны (я знакома с судебной медициной, но не настолько хорошо, чтобы определить такие вещи), в состоянии сильного разложения.
Внутренних органов уже нет, но скудные остатки мускулов и кожи еще обтягивают кости. На голове еще сохранились лоскутки кожи с черными волосами. Он был мертв уже по меньшей мере несколько месяцев, точнее это мог бы определить патологоанатом.
Множественные переломы костей, несколько сломанных ребер, раздробленные кости ладоней. Вероятная причина смерти: снесена вся левая часть черепа. Там зияла черная пустота. Похоронен без савана или гроба, эксгумирован совсем недавно: на остатках кожных покровов и в глазницах пыль, в плечевом суставе застряла раздавленная многоножка. Меня передернуло. На мой вкус, картина была чересчур реалистической.
- Вы не узнаете меня, шериф? - на этот раз в сухом скрежете прозвучали жалобные нотки.
Узнаю ли я?
- Извините, нет.
Как бы это ему объяснить?
- Понимаете, от вашего лица мало что осталось. Кто вы?
С каждой минутой наша беседа становилась все более неправдоподобной.
- Меня зовут... звали Джесси Кармоди, миссис Уэбстер.
Бог ты мой! Неожиданно я во все поверила - безо всяких иных доказательств, - потому что никто не мог обладать таким сверхдурным вкусом, чтобы сыграть такую шутку в отношении Джесси. Во всяком случае, не со мной.
Джесси ухаживал за моей дочерью все годы их учебы в старших классах. Они познакомились в девятом, когда Тамаре поручили позаниматься с ним математикой. Много вечеров провела я с ними на кухне за чашечкой кофе, слушая, как Джесси строит планы на будущее. Он собирался упорно работать, откладывать деньги, поступить в колледж и добиться чего-нибудь в жизни. Обсуждение этих планов неизменно заканчивалось взаимными клятвами в вечной верности, которые давали друг другу Джесси и Тамара, обмениваясь при этом особенными улыбками, свойственными влюбленным подросткам. А я с трудом прятала за чашкой с кофе совсем другую улыбку. До сих пор Тамара иногда рыдает по ночам, пока не заснет у меня на груди.
Он пропал уже полгода назад, и мы все еще надеялись, что он просто убежал в город. Это было не в духе Джесси, но у его отца алкоголика был тяжелый характер, и он признался, что в ту ночь, когда Джесси исчез, у них была крупная ссора. Тем не менее я никогда не подозревала, что Гектор Кармоди мог причинить какой-нибудь вред своему сыну. До сих пор не было никакой причины подозревать неладное.
Так значит, Джесси был мертв, и то, что сидело передо мной - это было все, что осталось от его надежд и планов.
Меня охватила глубокая печаль. И одновременно жалость: ведь ему должно было быть очень одиноко - мертвому, сгнившему и вновь вернувшемуся к живым. Подчиняясь импульсу, я протянула руку и дотронулась до его запястья. Мои пальцы коснулись холодных и сухих костей.
- Мне так жаль, Джесси. Кто это с тобой сделал?
Он назвал имя: Роберт Энглторп - местный фермер, тихий, приятный, малообщительный человек; такого никто не заподозрит ни в чем дурном, пока не будет слишком поздно. Этот сукин сын принимал активное участие в церковных делах. Джесси подождал, пока я вставлю ленту в наш полуразвалившийся магнитофон, а потом рассказал все подробно. После ссоры с отцом он долго бродил по округе. Энглторп проехал мимо него, потом вернулся назад и предложил подвезти. Когда Джесси рассказал ему о скандале с отцом, Энглторп предложил парнишке отсидеться у него на ранчо, пока отец не успокоится. Джесси принял помощь соседа без малейших колебаний.
Оказалось, что подробности пыток и насилия еще больше леденят кровь, если о них повествует бесстрастный мертвый шепот. Анджелина тихо плакала над блокнотом. В отличие от меня, ей не довелось служить в полиции большого города, и она никогда не сталкивалась с подобной гнусностью. Я сама уехала из Хьюстона в тихий провинциальный городок, когда почувствовала, что мои силы на исходе. Но ни одно место на земле не застраховано от скверны, и под покровом сонной тишины может таиться зло. Слушая Джесси, я ощущала себя очень старой и очень усталой.
В конце концов Энглторп забил свою жертву рукояткой топора, а затем изнасиловал его этим же предметом. От того, что Джесси помнил обо всех увечьях, даже о тех, что Энглторп нанес ему после смерти, становилось почему-то еще страшнее.
- Мне было так больно, миссис Уэбстер, что я был благодарен, когда он убил меня.
Как мог простой шепот передать такую страшную боль? Я должна была узнать все.
- Джесси, как случилось, что ты здесь?
Он, казалось, с трудом подбирал слова.
- Они сказали - это Божье соизволение. Они сказали - это ненадолго. Во имя справедливости.
От того, как он произнес слово "справедливость", у меня волосы дыбом встали.
- Кто сказал, Джесси?
Он сделал неопределенное движение. Может быть, он не мог ответить? Или не хотел? А может, на самом деле это я не хотела узнать ответ.
В моем кабинете запирался только нижний ящик письменного стола. Это было самое надежное место для такой странной и важной записи, какое я только могла придумать. Когда я открыла ящик, по его дну, звякнув, откатилась в сторону полупустая бутылка. Никогда в жизни мне не хотелось выпить так сильно, как в эту минуту. Моя рука дрожала, когда я закрывала ящик, но, думаю, Анджелина не заметила этого. А о том, что мог заметить бывший Джесси Кармоди, я и думать отказываюсь.
Решение должна была принять я одна. Для этого потребовалось немного времени. Конечно, я могла бы провести остаток дня, пытаясь дозвониться до окружного судьи, п попробовать убедить его в том, что у меня достаточно веских оснований для получения ордера на арест. Или можно было попытаться схватить этого ублюдка Энглторпа немедленно. Последствия его преступления были слишком странными, чтобы их можно было надолго сохранить в тайне, и если до Энглторпа дойдут слухи о возвращении Джесси, он просто смоется. Возможно, впоследствии я смогу обосновать свое решение взять его по горячим следам.
Анджелина зарядила оружие, а Кайл тем временем связался с Джорджем, объезжавшим округу на нашей единственной патрульной машине, и сказал, где тот должен нас встретить. Но он не стал объяснять, что произошло. Рассказать о случившемся по служебной рации, означало пригласить всех желающих принять участие в нашем пикничке. Я сказала Джесси, чтобы он подождал нас на месте, и добавила, что запру переднюю дверь.
- Я думаю, что пока никто не должен видеть тебя. Надеюсь, ты меня понимаешь.
Он кивнул.
- А родители?
У меня что-то подступило к горлу.
- Это будет для них ужасным испытанием, но я уверена, что они захотят поговорить с тобой.
Боже мой, а что мне сказать Тамаре?
Наш задержанный - тот, что вел машину в нетрезвом виде, все еще мирно храпел. В тот самый момент, когда я выходила из двери, Джесси склонил свой проломленный череп, словно прислушиваясь к чему-то, чего не могла услышать я, и заговорил:
- Есть еще и другие. Они будут вас ждать.
Меня словно сквозняком вынесло наружу.
Втроем мы уселись в мой пикап. Кайл скрючился на полу, а мы с Анджелиной пытались делать вид, что ничего особенного не произошло. Мы медленно выехали из города. Машина "скорой помощи" была, видимо, где-то на вызове, и мы ехали одни. Джордж перехватил нас на повороте грунтовой дороги, которая вела к ферме Энглторпа. Я на минуту притормозила, чтобы Анджелина могла пересесть в патрульную машину и ввести Джорджа в курс дела. Я могла только надеяться, что он поверит ей, предчувствуя, что у меня будет достаточно хлопот и с Кайлом.
Мы притормозили у ворот Энглторпа и выключили мотор. Я прислушалась. Тишину нарушали только монотонное стрекотание цикад и отдаленный крик сойки. На северо-востоке собирались в грозовую тучу белые облака. Наша сожженная земля жаждала дождя, но я, чувствуя себя предательницей, надеялась, что гроза все-таки пройдет стороной. После дождя будет труднее найти и сохранить улики. Ранчо Энглторпа казалось заброшенным, но из-за засухи так выглядели даже самые ухоженные участки.
Трава была не скошена, а поздняя кормовая кукуруза не убрана.
Полегшие стебли шелестели от резких порывов ветра. Их шелест был похож на шепот Джесси.
Дом стоял всего лишь в ста футах от ворот; амбар и сарай были расположены в стороне от дороги. Занавески в доме были задернуты, света внутри не видно. В глубине участка, на дорожке, стоял на кирпичах старый остов автомобиля, а за ним - видавший виды красный пикап. В сарае виднелся древний трактор. Ворота на ранчо были заперты на внушительный замок с тяжелой цепью.
Красный пикап совпадал с описанием Джесси. Я не знала, слышал ли Энглторп, как мы подъехали, наблюдал ли он за нами из-за опущенных занавесок. Приходилось только гадать, сдастся ли он добровольно, или в ходе операции кто-нибудь пострадает. Я бы дорого дала, чтобы знать, правильно ли поступаю.
Джордж вытащил из багажника патрульной машины кусачки и перекусил ими цепь. Анджи подхватила концы и мягко опустила их на землю. Джордж толчком приоткрыл ворота так, чтобы мы четверо могли протиснуться в образовавшуюся щель, петли жалобно заскрипели. Мы с Джорджем взяли дробовики, Анджи и Кайл вытащили револьверы. Шестое чувство подсказывало мне, что дом пуст. Не хотелось терять на него время, но я не могла рисковать. Я жестами показала Джорджу и Анджелине, чтобы они обошли дом и стали у заднего выхода. И уже собиралась войти в дом, когда за спиной раздался голос:
- Его нет в доме.
Я узнала этот свистящий шепот и обернулась, зажав Кайлу рукой рот, чтобы он не закричал.
Их было трое, разного пола и возраста, на разных стадиях разложения. Пока я смотрела на них, со стороны кукурузного поля появился четвертый. Ну конечно же, кукурузное поле.
Я свирепо посмотрела на Кайла, мой взгляд должен был сказать ему, что если он вскрикнет, то одним трупом станет больше. Я послала его за Джорджем и Анджи, рассчитывая, что он сможет справиться со рвотой до возвращения. И притом тихо, не привлекая к себе внимания.
Он побелел как полотно, но сумел удержать себя в руках, по крайней мере, до тех пор, пока не скрылся из виду.
Трое моих помощников присоединились ко мне и сопровождавшему меня кортежу мертвецов в нескольких ярдах от кукурузного поля. Сухие стебли кукурузы были вырваны с корнем и валялись вокруг небольшой поляны, невидимой, если смотреть от края поля. Мы - живые и мертвые - стали по разные стороны. Возможно, усопшие относились к нам с тем же изумлением, отвращением и непониманием, которые испытывали по отношению к ним мы сами. Джордж был так же бледен, как и Кайл. Видимо, он все-таки не поверил Анджелине, но держался с мужеством спартанца. В это время у моих ног стала открываться могила.
Сначала в центре поляны появилась трещина, как будто невидимая рука продавила слежавшуюся глыбу. Кукурузные зерна, рассыпанные по краю трещины, провалились внутрь, а потом неожиданно снова появились на поверхности, в то время как земля пошла волнами от центра к краям поляны. Рядом зияли еще пять отверстых рвов. По их краям высились такие же земляные валы; похоже, они образовались точно также. Труп, поднявшийся из земли, был совсем свежим и юным. С его плеч осыпалась земля.
Сначала мне даже показалось, что он еще жив. Потом я увидела шрамы на его теле, и он обратил на меня взгляд своих вытекших глаз. Я встала на колени, чтобы ему не надо было смотреть вверх. Может быть, ему так будет удобнее.
- Привет, малыш. Как тебя зовут?
- Джеффри. Джеффри Торнтон.
Это имя появилось в списке лиц, пропавших без вести, два дня назад.
- Вы - женщина-полицейский?
- Что-то вроде этою, Джеффри. Я здешний шериф, а это мои помощники. Он не обращал никакого внимания на стоявших вокруг мертвецов. - Ты помнишь, как попал сюда?
- Я был в магазине с мамой. Какой-то мужчина затолкал меня в машину и привез сюда. Он мучил меня. - Последовала долгая пауза. - Я сейчас мертв. А у вас мокрое лицо.
- Я знаю. Я сейчас буду в порядке. - Маленький мертвый мальчик, соскучившийся по маме. Я бережно обняла его. - Ты знаешь, где этот человек сейчас?
Он повернулся и показал пальцем.
- В амбаре. У него там женщина.
О, Боже!
Мы опрометью ринулись в амбар, как группа захвата. Я всадила два заряда дроби в дверь на уровне балки, а Джордж и Кайл выбили остаток двери корытом для скота. Мы влетели внутрь, опоздав всего на несколько минут.
Не знаю... Может быть, если бы я быстрее поверила или меньше разговаривала с Джесси, или не так долго успокаивала Джеффри, или... С тех пор я каждую ночь задаю себе эти запоздалые вопросы; этот грех я унесу с собой в могилу. Вместе с воспоминанием о том аде, в который превратил свой амбар Роберт Энглторп.
Изувер вскочил с последней жертвы как раз в тот момент, когда мы ворвались внутрь. Он, видимо, перерезал ей горло, заканчивая половой акт. Когда я увидела, как болтается на шее ее голова, я поняла, что ее уже не спасти. Он перерезал ей шею почти до позвоночника. Но она была еще в сознании, это были последние секунды ее жизни. И этот ее взгляд, когда она пыталась закричать, захлебываясь в крови и пене...
Лнджелина бросилась к жертве, остальные окружили Энглторпа. Он что-то бормотал, отступая в тень амбара; одной рукой он пытался натянуть штаны, д другой размахивал окровавленным ножом. Мы все кричали ему, чтобы он бросил нож, но я уверена, что он даже не понимал, что ему говорят. В любон момент кто-нибудь мог застрелить его, а я совсем этого не хотела. Нет, только не это.
И тут среди всего этого хаоса появился маленький Джеффри Торнтон, и Энглторп потерял над собой всякий контроль. Он бросил нож, упал на колени и пополз к моим ногам, плача и умоляя нас защитить его. Мне хотелось пнуть его ногой в лицо.
Я с отвращением отвернулась.
Только для того, чтобы увидеть, как Кайл поднял свой револьвер и взвел курок. Во внезапно замершем амбаре щелчок курка прозвучал как удар гонга.
* * *
Ночь. Улица, задыхающаяся от тумана и страха. На земле в неясном свете фонаря на углу растянулось тело. Одна рука отброшена в сторону, другая лежит в тени. Что-то темное сочится из груди и тонет в пятнах прошлых грехов на тротуаре.
Молодая женщина в полицейской форме склоняется над телом. Она держит его под прицелом, но руки у нее дрожат, ствол револьвера еще горячий, он слегка дымится во влажном воздухе.
Вопрос: сколько револьверов видите вы на этой картинке?
Ответ: любой, самый справедливый выстрел всегда попадает в двоих.
* * *
Я заморгала и вновь вернулась в удушающую вонь амбара, пропитанного запахами крови, страха, предсмертного пота и мужского семени. Через мгновение к этим запахам добавится запах пороха. Мы все желали Энглторпу смерти, но я не могла позволить Кайлу погубить себя. Анджи была готова прыгнуть на него. Я жестом велела ей оставаться на месте: мне в голову пришла жутковатая мысль.
- Кайл, а что ты будешь делать, когда о н поднимется из могилы, чтобы обвинить в убийстве тебя?
На некоторое время все замерло. Потом у Кайла задрожали руки, сначала запястья, потом плечо, потом дрожь охватила все его тело. Я дотянулась до его револьвера, поставила на предохранитель и отобрала у него оружие. Слезы - стыда? ярости? - текли у него по щекам. Впервые за слишком долгое время он вызвал во мне не раздражение, а нежность. Он, конечно, заслуживал, по крайней мере, такого же сочувствия, какое вызвали у меня несколько минут назад мертвецы. Я подумала о Джеффри Торнтоне, его матери и изо всех сил прижала к себе сына.
Я послала его к воротам, подогнать поближе патрульную машину. Для этого ему предстояло пройти мимо шеренги мертвецов, но для него это было лучше, чем оставаться в амбаре. Я помогла Джорджу надеть на Энглторпа наручники и прислонить его к стогу сена. Потом я заставила себя пройти по окровавленной соломе к месту, где Анджелина стояла на коленях у последней жертвы Энглторпа.
Женщина была мертва. Никакие усилия Анджи не могли спасти ее. Я задала себе вопрос, останется ли она мертвой, и если да, то надолго ли. Мы обыскали ее разбросанную вокруг одежду, но не нашли ничего, что позволило бы установить ее личность. Мы, однако, обнаружили инструменты, которые Энглторп использовал для истязаний.
* * *
Последовали долгие часы удручающе утомительной работы.
Анджелина и Джордж занялись установлением личности и допросами восставших из мертвых жертв, а я делала телефонные звонки. Из Сан-Антонио нам прислали переносную криминалистическую лабораторию и несколько сотрудников. К делу подключилось и ФБР. Каждому новому человеку приходилось Подолгу доказывать, что покойники действительно ходят и говорят.
Столкнувшись с действительностью, все они откалывали номера - каждый на свой лад. Один деятель из ФБР пожелал было заполучить одного из покойников и немедленно отправить его на вскрытие. Мне удалось отговорить его, но я подумала, что нам еще придется разбираться с этой проблемой. Для суда над Энглторпом будет необходимо заключение патологоанатома. При первой же возможности я отослала Кайла обратно в участок.
Наш подвыпивший шофер и так слишком долго оставался там без присмотра. К тому же я хотела знать, что делал Джесси.
Кайл постепенно привыкал к новому положению вещей. Когда он связался со мной по рации, чтобы сообщить, что в участке все в порядке, его голос звучал совсем спокойно. Джесси все еще сидел у меня в кабинете, дожидаясь неизвестно чего. Скоро мир узнает о его существовании, и обо всех остальных оживших трупах в ранчо Энглторпа. Местная пресса и газетчики из СанАнтонио уже что-то пронюхали. Джорджу приходилось отгонять их от места преступления чуть ли не дубинкой.