Кэссиди Глейн. Навеки вместе

   - Когда же мы вылетаем? - спросила она, усаживаясь как можно дальше от Пола.
   - В четверг вечером, а в Кейптаун прибываем рано утром в субботу, по их времени. Я назначил встречу в субботу днем - в приюте, где живет сейчас Уэнди. У нас будет время, чтобы прийти в себя.
   Целых пять часов после перелета через половину земного шара! - с иронией подумала Робин, однако от высказывания этой мысли вслух воздержалась.
   - Учитывая, что ты, должно быть, приобрел и обратные билеты, как долго мы там пробудем?
   Пол невозмутимо встретил ее взгляд.
   - Обратные билеты я еще не заказал. Кто знает, сколько времени займет бумажная канитель? Бюрократия - привилегия не одних американцев. Почувствовав, что с ее губ готов сорваться протест, он ровным голосом добавил:
   - Позвони своему Шону сейчас, если хочешь, и я ему все объясню.
   - Тебе это доставило бы большое удовольствие, не так ли? - Робин была не в том настроении, чтобы подбирать слова. - "Я увожу свою жену на другой, конец света и не знаю, когда мы вернемся, поэтому наше вам с кисточкой!"
   Если ты думаешь...
   Тут она остановилась, заметив, что лицо Пола расплылось в улыбке.
   - Твой стиль все стремительнее катится под уклон, милая! "Наше вам с кисточкой!.."
   - Поди к черту! - взорвалась Робин, слишком злая, чтобы самой увидеть смешную сторону. - Никуда я с тобой не поеду, мерзавец! Можешь немедленно убираться отсюда!
   Веселость немедленно покинула его лицо, сменившись пугающей суровостью.
   Пол со стуком поставил на стол чашку и блюдце, словно добавляя веса своим словам.
   - Позволь тебе напомнить, что ты уже дала согласие, - холодно начал он. И ты не только поедешь со мной, но и приложишь все усилия, чтобы убедить тамошние власти в том, что мы идеальные претенденты на роль родителей Уэнди.
   Малейшее сомнение - и они могут ее забрать, несмотря на то что она моя племянница. Интересы ребенка превыше всего. Ты не можешь с этим не считаться.
   Не выдержав его стального взгляда, Робин, прикусив губу, опустила взгляд на свои руки, крепко сцепленные на коленях. Конечно же он прав! Уэнди намного важнее, чем ее оскорбленные чувства.
   - Я позвоню Шону, когда ты уйдешь, - сказала она, собрав все свое самообладание и даже не пытаясь оправдываться. Мне нужно многое сделать, чтобы быть готовой к четвергу. - Внезапно ее осенило:
   - Это ведь уже послезавтра!
   - Вот именно. - Если он все еще злился, то его эмоции никак не отражались на бесстрастном лице. - Тебе нужно будет получить визу в южноафриканском посольстве. Я заеду за тобой в десять. Можешь наметить на это время какие-нибудь дела в городе.
   Пол встал. Дотянувшись до куртки, снял ее с кресла и надел, застегнув молнию до половины. На фоне белого свитера его подбородок казался еще темнее. Он всегда, подумала Робин, несмотря на частое бритье, напоминал человека с двухдневной щетиной. Слишком много тестостерона - вот в чем причина половины зол!
   - Только представь, что было бы, застрянь мы и правда на пару дней в коттедже! - сказала она.
   Пол пожал плечами.
   - Если бы потребовалось изменить расписание самолетов, я бы изменил его.
   Уйми воображение и относись ко всему как к временным жизненным осложнениям, хорошо? Таким образом мы избежим ненужной траты времени и эмоций на бессмысленную ходьбу по кругу.
   Это ты избежишь бессмысленной ходьбы по кругу, мысленно ответила ему Робин. Учитывая, что все это время им придется подлаживаться друг к другу, упомянутые жизненные осложнения покажутся ей весьма долгими. Оставалось надеяться, что тамошние бюрократы окажутся поворотливее американских.
   Робин проводила Пола до входной двери, чтобы закрыть ее, - по крайней мере, так она сказала себе. Только когда он, протянув руку, обхватил ее шею и притянул поближе, она поняла истинную причину своего поступка. Независимо ни от чего и ни от кого, ей хотелось, чтобы он снова ее поцеловал.
   Один бесконечно долгий момент он изучал ее приподнятое лицо, потом мягко сказал:
   - И вот еще что, не называй меня больше мерзавцем.
   Пол ушел прежде, чем она смогла найти ответ, - если таковой вообще существовал. Закрыв дверь, Робин прислонилась к ней, смежив веки и изо всех сил стараясь совладать со своим негодованием. Он знал, что у нее было на уме в тот момент, не мог не знать! И был на волосок от того, чтобы пойти ей навстречу, но все же предпочел воздержаться.
   Возможно, он пришел к заключению, что единственный способ для них пройти через предстоящее испытание - сохранять дистанцию. Робин понимала разумность этой меры предосторожности, пусть даже тело оспаривало ее.
   Они многое утратили, но чисто физическое притяжение было не менее сильно, чем прежде. За поцелуем могло последовать - просто должно было последовать остальное со всеми вытекающими осложнениями. Шон заслуживает лучшего. Она сама заслуживает лучшего.
   Было еще только начало девятого. Если она вообще собирается объясняться с Шоном - а поступить иначе было нельзя, - то лучше сделать это как можно скорее. Более трудной задачи Робин решать еще не приходилось. Вряд ли Шон воспримет ее слова легко. Пусть он не вызывает в ней такую же страсть, как Пол, но то, что она испытывала к нему, в конечном счете стоит намного большего. И ей совсем не хотелось причинять ему боль.
   Собрав волю в кулак, Робин подошла к телефону и, заметив мигание красной лампочки на автоответчике, перемотала назад пленку, прежде чем набрать номер. Единственное сообщение было от самого Шона:
   - Я пытался застать тебя в коттедже. Но, должно быть, в это время ты была на пути к дому. Вылетаю шестичасовым рейсом в Монреаль. Проблемы.
   Предполагаю вернуться в пятницу, но, если придется задержаться на уик-энд, позвоню. - В последней фразе проскользнула наконец и теплая нотка: Надеюсь, ты примешь верное решение.
   Несколько мгновений Робин стояла в нерешительности, соображая, как лучше всего справиться с новым осложнением. Она вполне могла звонить в офис Шона, чтобы узнать, где он остановился в Монреале. Проблема заключалась в другом: честно ли обрушивать все это на беднягу в тот момент, когда работа требует от него полного сосредоточения?
   Нет, нечестно, решила Робин. Тогда возник следующий вопрос: когда же именно она сообщит ему новость? Даже если Шон вернется в пятницу, она еще долго пробудет в отъезде после этого.
   Изложить все в письме, которое он прочтет сразу по возвращении, казалось самым заманчивым. На бумаге ей будет намного проще подыскать нужные слова.
   Правда, это может показаться ему отпиской, но что поделаешь? Единственное, что она от него ждала, - это понимания, а письмо наиболее вероятный способ достичь его.
   Теперь оставались родители. Их конечно же надо посвятить во все. Только не сегодня. Она будет просто не в состоянии вынести разочарования матери, когда та узнает, что ее примирение с Полом лишь временное.
   Пол приехал ровно в десять. Он выглядел вполне отдохнувшим в отличие от нее. Большую часть ночи Робин проворочалась с боку на бок, не в состоянии разрешить эмоциональный конфликт. За полтора года она ни разу не поддалась настойчивой потребности в физической близости. Бывали моменты, когда она почти готова была позволить Шону остаться на ночь - просто для того, чтобы вновь почувствовать мужские объятия. Удерживало ее лишь понимание того, что она тоскует по объятиям не мужчины вообще, а совершенно определенного мужчины.
   - Что ты сказала родителям? - спросил Пол, когда они садились в его джип.
   - Пока ничего, - призналась она. - Слишком трудно объяснить.
   - Вряд ли тебе удастся держать все в секрете целых три месяца. - Он затормозил на красный сигнал светофора и вновь нажал на газ, когда зажегся зеленый. - Они знают о Шоне?
   - Конечно.
   - И то, что ты собираешься за него замуж?
   Робин заколебалась.
   - Еще нет.
   - Ах, это недавнее решение. - Твердый рот иронично изогнулся. Вчерашнее, по-видимому?
   Она резко вздернула подбородок.
   - Я пришла к нему до того, как ты появился на сцене.
   - Насколько я помню, для того чтобы решиться выйти замуж за меня, времени тебе не потребовалось.
   Робин проглотила комок, внезапно подступивший к горлу.
   - На ошибках учатся.
   - Разве? - усмехнулся Пол. - Твое увлечение долго не продлится, могу сказать тебе сразу.
   - Ни разу не видев Шона, ты вообще не можешь ничего мне сказать! бросила она. - У него есть качества, о которых ты даже представления не имеешь!
   - Но он не удовлетворяет тебя в том, что для тебя важно.
   - Полагаешь, что один способен на это?
   - Я способен распознать сексуальный голод в женщине.
   - Еще бы, ты так много знаешь о женщинах!
   Серые глаза мельком взглянули на нее.
   - Я знаю тебя.
   Робин потребовалось все самообладание, чтобы ни лицом, ни голосом не обнаружить охватившего ее смятения.
   - Нет, не знаешь. Я уже не та инженю, на которой ты когда-то женился.
   Меня восхищает то, что ты делаешь для племянницы, и я готова помочь тебе с ее удочерением - но и только.
   Он приподнял широкие плечи.
   - Как знаешь.
   Движение стало более интенсивным, и Робин предоставила ему сосредоточиться на дороге, откинувшись на подголовник и прикрыв глаза.
   Похоже, потребуется полное напряжение всех ее душевных и физических сил, чтобы пережить предстоящие три месяца, не дав воли чувствам, которые пробуждал в ней Пол. Даже сейчас, не соприкасаясь с ним, она каждой клеточкой ощущала близость его худощавого тела. Он назвал это сексуальным голодом, но то, чего ей так отчаянно не хватало, было больше, чем секс.
   Оформление визы заняло много времени. И когда они ее наконец получили, утро подходило к концу.
   Завтракали они в любимом обоими ресторанчике, где Пол заранее заказал столик. Будь ее воля, Робин предпочла бы место, где им не грозило бы встретиться со знакомыми.
   - Где ты намерен жить, когда все устроится? - спросила Робин, когда они сделали заказ.
   - Разумеется, в доме, - заверил ее Пол. - Моя квартира далеко не идеальное жилище для девятилетнего ребенка.
   - Тогда тебе придется кого-нибудь нанять, чтобы присматривать за ней, когда я уйду.
   Он с равнодушным видом посмотрел на нее.
   - Почему ты думаешь, что это потребуется?
   Робин удивленно подняла брови.
   - В противном случае тебе придется ограничить свою светскую жизнь.
   Девятилетнего ребенка нельзя оставлять без присмотра на целый вечер.
   - Возможно, миссис Мэрфи согласится оставаться на ночь, когда потребуется. Тем более что дома ее никто не ждет, она живет одна.
   - Я не знала, что она по-прежнему работает у тебя.
   Он пожал плечами.
   - За домом по-прежнему нужен уход.
   - Это осложнит ситуацию, ты не находишь? - помолчав мгновение, спросила Робин. - Ведь она быстро догадается, что мы живем в разных комнатах.
   В серых глазах загорелся насмешливый огонек.
   - Существует достаточно простой выход.
   Она демонстративно скривила губы.
   - Ответ тебе уже известен!
   - Я слышал, что ты говорила. Но чувствовала при этом совершенно иное.
   - Прекрати рассказывать мне о моих чувствах! - яростно выпалила она. - Ты не должен...
   Появление официанта с вином прервало ее на полуслове. Тот с бесстрастным лицом совершил свой ритуал. Ему случалось слышать и худшее, сказала себе Робин, но легче ей от этого не стало. Место для споров было явно неподходящим.
   - Может, поговорим о чем-нибудь нейтральном? - предложила она, когда официант ушел.
   Пол состроил шутливо-мрачную гримасу.
   - Я слышал, надвигается эпидемия гриппа.
   Ее злость сменилась невольным смехом.
   - Но не до такой же степени!
   - В эпидемии гриппа нет ничего смешного. Я сам перед Рождеством свалился в гриппе. Мне совсем не помешало бы тогда, чтобы поблизости оказалась ты и отерла лихорадочную испарину с моего страдальческого лба.
   У тебя не было недостатка в заботливых руках, мой милый, мысленно усмехнулась Робин и весело произнесла:
   - Тем не менее ты выздоровел.
   - Надеюсь. С тех пор прошло уже три месяца.
   Это число просто преследует ее! Робин наблюдала за тем, как Пол подносит к губам бокал с вином, гадая, насколько серьезно он был болен на самом деле.
   Однажды ей и самой случилось переболеть гриппом, и она не пожелала бы подобного даже врагу. Трудно было представить это мускулистое тело обессиленно лежащим на кровати, а ведь именно такое воздействие оказывает на организм инфекция. Ей, насколько Робин помнила, потребовалось несколько недель, чтобы полностью восстановиться.
   - Будем надеяться, что в ближайшее время ты избежишь этой напасти, сказала она. - Не уверена, что смогу справиться одна. - Робин помедлила, прежде чем переменить тему:
   - А ведь ты почти ничего не рассказывал мне о своей сестре. Я знаю только, что ее звали Бетти и она умерла молодой.
   - В двадцать четыре года. - Серые глаза оставались непроницаемыми. - Ей был двадцать один, когда она вышла замуж за Артура и уехала с ним в Южную Африку. Уэнди родилась семь месяцев спустя. И должен добавить, она не была недоношенной.
   - А... понимаю.
   - Сомневаюсь, - сухо сказал он. - Обо всем этом мы впервые узнали, получив письмо из Кейптауна. До этого все полагали, что она поехала навестить друзей в Англию.
   - Ты когда-нибудь встречался с Артуром?
   - Пару раз.
   - И он тебе не понравился?
   Пол резко пожал плечами.
   - Он был совсем не тот, кого мы хотели бы видеть рядом с Бетти. Но, возможно, мы бы с этим примирились, будь у нас такая возможность.
   - Мне кажется, ожидая ребенка и зная, как ты относишься к Артуру, Бетти сочла, что будет лучше для всех, если она начнет жизнь с чистого листа, предположила Робин. - Впрочем, думаю, ты этого так не оставил?
   - Да, я поехал повидаться с ней.
   - Только ты?
   - Родители уже затеяли развод, и на уме у них было совсем другое. В любом случае это ничего бы не дало. Она была без ума от этого человека.
   - Может, - рискнула Робин, - он был лучше, чем ты о нем думал?
   Пол хмыкнул.
   - Даже если и так, он тщательно это скрывал. Бетти смогла бы справиться с вирусом, который ее убил, если бы Артур сразу же обратился за медицинской помощью. К тому времени, когда он раскачался... - Пол, сжав челюсти, замолчал. - Мы были бессильны что-либо сделать, когда он отказал нам в любых дальнейших контактах с Уэнди. Но он прилично зарабатывал и был в состоянии, наняв кого-то, обеспечить ей ежедневный уход. Поэтому мы сочли за лучшее не превращать ребенка в яблоко раздора.
   - Однако ты винишь себя за то, что оставил все как есть, - проницательно заметила Робин.
   - Пожалуй, да. Мне следовало бы не упускать ее из виду и не ограничиваться наведением справок через агентство.
   - Ты исправляешь это сейчас.
   - Самое меньшее, что я могу сделать.
   "Больше, чем многим мужчинам твоего возраста пришло бы в голову", - могла бы сказать Робин с немалой долей правдивости. Примирить его нынешний образ с тем, что рисовался ей в последние полтора года, было нелегкой задачей. И лишний раз свидетельствовало о том, как мало она его знала.
   - Эй, вы там! Привет! - воскликнул чей-то голос, и Робин, вскинув голову, увидела их общую приятельницу-романистку, с жадным интересом взирающую на них. - Как оба поживаете?
   - Замечательно! - сказал Пол, прежде чем Робин успела сформулировать ответ. - Лучше не бывает, правда.
   Интерес усилился еще больше.
   - Если сие означает, что вы снова вместе, я рада за обоих! Надеюсь, это не секрет?
   - Уже нет. - Пол улыбался, стоически перенеся удар в лодыжку, которым наградила его под столом Робин. - Спасибо. Мы тоже рады.
   - Ты не имеешь права так поступать! - взорвалась Робин, когда женщина пошла дальше.
   - Именно это она и хотела услышать, - невозмутимо ответил он. - Не люблю разочаровывать леди.
   - Перемирие всего лишь временное, - напомнила Робин. - Не надейся, что тебе удастся уговорить меня на нечто большее!
   - С тобой я не стал бы полагаться на уговоры. - Насмешливо улыбнувшись.
   Пол поднял бокал. - Приятного аппетита!
   Перелет был долгим и утомительным. К тому времени, когда после шестимильной поездки на такси из аэропорта они добрались до отеля в центре города, Робин была слишком измотана, чтобы интересоваться вопросом их обустройства. Пол вышел из положения, заказав номер с двумя спальнями.
   - Почему бы тебе не подремать несколько часов? - предложил он. - Я позвоню в приют и сообщу о нашем прибытии, а потом, возможно, поступлю так же. Нас там будут ждать не раньше трех часов.
   Робин молча дотащилась до одной из спален и, стянув с себя только жакет от костюма, рухнула на кровать с глубоким вздохом облегчения. Нет ничего хуже путешествий на восток; должно быть, это как-то связано с магнитными полями, подумала она. Будь прокляты эти перелеты! Будь прокляты причины, заставляющие их совершать!
   Она проснулась, увидела свет, сочившийся сквозь жалюзи, и секунду-другую не могла сообразить, где находится. На боковом столике стояли часы, показывавшие без четверти два. Память вернулась к ней: она в Кейптауне, в Южной Африке, с Полом. Скоро они должны встретиться с маленькой девочкой, которую собираются увезти в Америку.
   С трудом заставив себя сесть, Робин огляделась. Люкс, конечно - Пол не стал бы снимать какой-нибудь клоповник. Кондиционер поддерживал в комнате восхитительную прохладу. Не то что за окном: там было жарко и влажно даже в тот ранний час, когда они прилетели.
   Ценой неимоверных усилий Робин удалось встать на ноги. Возможно, душ приведет ее в чувство. Нужно же что-то делать, если она собирается идти на эту встречу, а не проваливаться обратно в сон!
   Каждая из трех створок гардероба, занимавшего одну из стен, была зеркальной. Увидев свое отражение, Робин застонала. Юбку, казалось, кто-то долго и обстоятельно жевал, как, впрочем, и блузку. Тушь расплылась вокруг глаз, сделав ее похожей на панду, а волосы напоминали стог сена с торчащими во все стороны колосками. Ее героини никогда не просыпались в таком виде какими бы ни были обстоятельства!
   Если я вошла через ту дверь, значит, другая должна вести в ванную, сообразила Робин. Несомненно, общую со второй спальней. Она не слышала ни единого звука. Может быть, Пол еще спит? А пора бы уже подняться, если не хочет опоздать на назначенную самим же трехчасовую встречу!
   Раздевшись, Робин закуталась в махровый халат и, подойдя к двери ванной, несколько мгновений прислушивалась, прежде чем открыть ее. Комната оказалась пустой, как она и предполагала, и не было никаких признаков того, что душем вообще пользовались. Если признаки жизни не обнаружатся и к тому моменту, когда она помоется, ей придется самой разбудить Пола.
   Почувствовав себя после душа почти человеком, Робин надела халат и подошла ко второй двери.
   На стук ответа не последовало, и она засомневалась: в номере ли Пол вообще. Чтобы удостовериться, она тихонько приоткрыла дверь и, заглянув внутрь, со смущением увидела, что он лежит поперек одной из двух кроватей лицом вниз. Насколько Робин могла судить, он был обнажен. Простыня скрывала нижнюю половину тела, одна рука свисала с кровати, пальцы касались пола.
   Мышцы на его плечах внезапно задвигались, и он перевернулся на спину.
   Тонкая простыня, не оставляя простора для воображения, подчеркивала его телосложение. Робин ощутила сухость во рту и странную тяжесть внизу живота.
   Почти не осознавая, что делает, она подошла и положила руку на его бицепс, задрожав от прикосновения к гладкой, теплой коже. Ее пальцы легко, легче перышка, проследовали вдоль линии мускулов, губы раздвинулись, и кончик языка облизнул их пересохшую поверхность. Она так тосковала по этому телу!
   Для нее стало полной неожиданностью, когда Пол приподнял голову. Затем, вытянув руки, привлек Робин к себе и нашел ее губы. Он снова перевернулся, на этот раз увлекая ее под себя, простыня запуталась где-то между ними.
   Халат распахнулся, и лишь пояс удерживал его на талии, не позволяя спуститься ниже и обнажить ее всю. Робин почувствовала его руку на своей груди, и это прикосновение словно огнем опалило чувствительную кожу.
   - Не надо, - удалось выдавить ей. - Пол... нет!
   - Почему - нет? - грубо спросил он. - Ведь ты хочешь этого, мы оба хотим!
   Зачем отрицать очевидное?
   - А я и не отрицаю. - Глядя прямо в пылающие серые глаза, Робин безуспешно пыталась придать голосу спокойные интонации. - Хотеть - это одно, а делать совсем другое. Если ты все еще рассчитываешь на мою помощь в удочерении Уэнди, прекрати немедленно!
   - Не я начинал, - заметил он. - Если ты этого не хотела, тебе не следовало так прикасаться ко мне. Какой еще реакции ты ожидала?!
   - Я думала, что ты спишь, - начала она и запнулась, увидев, как скривились его губы.
   - Так и было - до тех пор пока ты до меня не дотронулась. - Пол осторожно зажал ее сосок между большим и указательным пальцами, наблюдая, как стекленеют ее глаза и все крепче сжимаются зубы. - Интересно, что еще нужно, чтобы заставить тебя отпустить поводья?
   Почти ничего! - с отчаянием подумала она. Сейчас или никогда! Собрав все свое мужество, Робин выбросила кисть в направлении его горла и, воспользовавшись мгновенным замешательством, рывком высвободилась... и шлепнулась на пол рядом с кроватью.
   Опершись на локоть, а свободной рукой потирая шею. Пол насмешливо наблюдал, как она быстро вскакивает на ноги.
   - Не стоило спешить. Я умею понимать намеки. Только не возлагай слишком много надежд на подобные приемы.
   - Больше не потребуется, - сказала Робин, водворяя халат на прежнее место, потуже затягивая пояс и стараясь сохранить остатки достоинства. - Я сделаю все возможное, чтобы не приближаться к тебе настолько, чтобы навлечь на себя очередную атаку!
   - Ну разумеется. - Двусмысленность этого подтверждения подчеркивалась насмешливой улыбкой. - Тебе лучше пойти одеться. Нам не стоит опаздывать.
   Робин отбросила с лица спутанную массу волос жестом, скорее вызывающим, чем равнодушным, и отвернулась.
   - Вряд ли нам удастся этого избежать: уже почти половина третьего.
   - В таком случае поспешим оба.
   Робин ускорила шаг, услышав, как он отбросил простыню и соскочил с кровати. Ей не нужно было смотреть на Пола, чтобы удостовериться в его возбуждении, - только что она находилась достаточно близко, чтобы иметь реальное доказательство.
   Глупо было прикасаться к нему - уж слишком это напоминало прежние времена, когда она вот так будила его, чтобы заняться с ним любовью. Тогда муж тоже откликался мгновенно. К его чести, сегодня он сумел сдержаться, отлично зная, что еще чуть-чуть - и она будет не в состоянии сказать "нет".
   Многие мужчины не остановились бы и сполна воспользовались ситуацией.
   Если я хочу выйти из сложившегося положения с честью, мне следует унять свое либидо, язвительно сказала она себе, закрывая дверь своей спальни.
   Стоит дать ему волю - и я пропала!
   Приют находился в северной части беспорядочно раскинувшегося, утопающего в зелени города. Большое здание старой постройки, с широкой раздвоенной лестницей, ведущей к парадному входу, стояло на собственных землях и выглядело весьма солидно. Группа младших детей на лужайке играла в какую-то шумную игру, в то время как старшие ухаживали за разбросанными там и сям клумбами.
   Никто из них не кажется обездоленным, с радостью отметила Робин.
   Им навстречу вышла жизнерадостная леди лет шестидесяти, откликавшаяся на имя миссис Хэйвуд. Она проводила их в залитую солнцем гостиную, в этот час пустующую, но явно активно используемую, судя по изрядно потрепанной мебели.
   - Здесь собираются старшие дети, после того как младшие отправляются в постель, - сказала она. - Они могут развлекаться, как им угодно. - Ее глаза блеснули. - В разумных пределах, конечно. Кто знает, что может устроить смешанная компания подростков, если надолго предоставить их самим себе?
   Пол рассмеялся.
   - Кто знает, что может устроить смешанная компания людей любого возраста!
   Очевидно, еще не настолько старая, "чтобы утратить восприимчивость к мужскому обаянию, миссис Хэйвуд лукаво улыбнулась.
   - Вполне справедливо.
   - У Уэнди все в порядке? - спросила Робин, решив, что пришло время и ей выйти на сцену. - Я имею в виду то, как она переносит потерю отца?
   Пожилая женщина, по-видимому весьма подверженная колебаниям настроения, мгновенно посерьезнела.
   - Неплохо. - Она помедлила, переводя взгляд с одного на другую, словно не зная, как сформулировать то, что хотела сказать. - Думаю, Уэнди покажется вам немного странной. Пусть по годам ей всего девять, но по ее жизненному опыту можно дать все сорок.
   Тоже посерьезнев. Пол отрывисто спросил:
   - Опыту какого рода?
   - Боюсь, слишком разнообразному. Попросту говоря, ее отец был пьяницей и годами не имел приличной работы... Он жил на государственное пособие, тратя большую его часть на выпивку и женщин, насколько мы смогли выяснить. Уэнди пришлось научиться более или менее защищать себя. Что она, похоже, и делала весьма успешно. Беда в том... - Миссис Хэйвуд прервала себя, покачав головой. - Лучше, если вы увидите это сами. Она будет здесь с минуты на минуту. Я послала одну из девочек разыскать ее.
   Тут дверь отворилась, и на пороге возникла маленькая тощая фигурка, облаченная в забрызганные грязью джинсы и голубую рубашку с лопнувшим по шву рукавом. За ней маячила девочка лет пятнадцати со страдальческим выражением на лице.
   - Снова дерется, - вздохнула она. - Пришлось оттаскивать ее от этого дурака Чарли. Можете быть уверены, теперь-то он захлопнет свой огромный рот!
   - Это я его захлопнула, - деловым тоном сообщила ее подопечная. - Я расквасила ему губу!