Кейли Элизабет. Убегая от любви

   Размышляя над тем, сможет ли вообще когда-нибудь стать здесь своей, она уже принялась за чай, как вдруг услышала слова одного из фермеров:
   — Слышали, тут приехала какая-то американка? Вроде как ищет своих родственников. Все время вынюхивает тут что-то. — Мужчина говорил по-ирландски, предполагая, что Роуз, которую он отлично видел, его не знает. — Она свела в могилу свою бабку, та в свое время была девицей весьма вольного поведения и сбежала с грязным поляком. И все это только ради того, чтобы сорвать большой куш в известной всем нам игре!
   Возмущенная до глубины души, Роуз вскочила со своего места и подошла к сплетнику.
   Размахнулась и изо всех сил влепила ему пощечину.
   — Это за то, что ты посмел так отозваться о моей бабушке! — звонким голосом сказала она на местном диалекте. Но этого Роуз показалось мало. Она схватила со стола чью-то кружку с пивом и выплеснула остатки в лицо обидчику. — А это за то, что подумал о том, что я была причиной смерти бабушки.
   Роуз резко развернулась и пошла прочь из зала, стараясь не смотреть на окружающих. Но если бы Роуз все же взглянула на завсегдатаев паба, она бы удивилась, увидев на их лицах удивление, смешанное с изрядной долей восхищения.
   Но ей было Не до того. Только сейчас Роуз по-настоящему поняла, что она одна в чужой стране, что никто не придет к ней на помощь, что скорее всего у нее не получится жить в Ирландии. Она шла собирать свои вещи. Несмотря ни на что, она все же выполнит волю бабушки, а потом уедет отсюда. Обратно в Сан-Франциско. Там хотя бы есть люди, которые ее любят, которым она нужна. А Луи.., что ж, пусть пеняет на себя, если решится хоть пальцем ее тронуть!
   Оказавшись в своем номере, Роуз принялась запихивать как попало вещи в чемодан. Она с грустью подумала, что даже чемодан принадлежал ее бабушке. Как жаль, что бабушкина родина не приняла ее! Ну что ж, значит, надо искать счастья на той земле, где она родилась.
   В конце концов, разве Роуз-старшая не бежала в Америку в поисках того же?
   Роуз даже не сразу услышала тихий стук в дверь. Она обернулась, только когда на пороге уже стоял хозяин гостиницы и приветливо ей улыбался.
   — Я и представить не мог, что вы настоящая ирландка! — восхищенно сказал он.
   — Да? — иронично поинтересовалась Роуз. — Ну раз уж вы пришли, будьте добры, рассчитайтесь со мной.
   — Вы уже уезжаете? — удивленно спросил он.
   — Именно, — зло ответила Роуз. — Так что поторопитесь.
   — Но разве вы уже нашли своих родных?
   — Я попробую сделать это через полицию.
   Так мне будет проще. По крайней мере, я могу надеяться, что в полицейском участке меня не будут оскорблять.
   — Простите Кловнема, он часто не думает, что говорит.
   — А следовало бы.
   — Так вы действительно собрались уезжать?
   — Да. Видите, упаковываю вещи.
   — Только из-за того, что вас обидел какой-то фермер?
   — Он не какой-то фермер. Он — житель этого города, этой страны, а значит, его устами говорят и все остальные. Если у вас обо мне сложилось такое мнение, не думаю, что мне удастся его перебороть. В конце концов, я знаю, как трудно переубедить меня. Бабушка говорила, что это черта всех ирландцев.
   — Это действительно так, — подтвердил хозяин гостиницы. — Но у нас есть еще одна черта: когда ирландец понимает, что он не прав, он просит прощения.
   — Что-то я не заметила тут этого Кловнема! — язвительно сказала Роуз. На самом деле ей вовсе и не хотелось видеть обидчика.
   — Если спуститесь в зал, обязательно увидите. И он почтет зачесть попросить у вас прощения. Мы теперь все знаем, что вы настоящая ирландка. Несмотря на то что у вас ужасный акцент.
   — Правда? — удивилась Роуз. — А мне казалось, что я говорю почти без акцента.
   — Правда? — передразнил ее хозяин, подражая произношению Роуз.
   Она невольно улыбнулась.
   — Я действительно так говорю?
   Он со скорбной миной кивнул.
   — Но что же не так?!
   — Вы слишком быстро говорите. Даже для ирландца. При этом часть гласных просто проглатываете, а часть пытаетесь протянуть. Попробуйте говорить медленнее, может быть, получится лучше.
   — Я постараюсь, — пообещала Роуз, улыбаясь, но тут же помрачнела. — Но в принципе не вижу в этом необходимости. Все равно я тут проведу еще максимум пару дней.
   — А мне казалось, что вы решили обосноваться здесь надолго.
   — Да, я хотела. Но я оказалась никому не нужна, а без работы мне здесь делать нечего.
   Вот найду брата бабушки и сразу же уеду домой.
   — Может быть, вам все же не стоит обращаться в полицию за помощью? Все равно они знают не больше нас, поэтому не расскажут вам ничего нового.
   — Но и вы мне не очень-то стремились помочь.
   — Это было, когда мы не знали, кто вы такая.
   — Я представилась сразу же, как только к вам приехала. За эти две недели я не перестала быть Роуз Коретц.
   — Не перестали, но вы для нас стали еще и внучкой Роуз Отлон. Самой скандально известной девушки нашего графства.
   — Вы еще помните историю моей бабушки?
   — Конечно! Я был подростком, когда она сбежала. Вы бы знали, что тут творилось! — Он заметил, что Роуз жадно внимает его словам. Но пойдемте в зал, там есть люди, которые знают об этой истории намного больше, чем я.
   Думаю, вам подскажут, где искать брата вашей бабушки.
   — Но.., как же я могу туда вернуться? — растерянно спросила Роуз. — После того, что сделала?..
   — Не волнуйтесь, вас будут приветствовать как героиню. Поставить на место старину Кловнема! Кстати, меня зовут Мейвин Донефорд. Но буду рад, если вы будете звать меня просто Мейвин. А я вас, если позволите, — Роуз.
   — Хорошо, — с улыбкой согласилась она.
   — Я так понял, что вы у нас остаетесь?
   Роуз пожала плечами.
   — Пока у меня не закончатся деньги.
   — А в чем проблема? — спросил Мейвин.
   — В том, что мне нужна работа.
   — Тогда я готов прямо сейчас взять вас на работу. Моей внучке Кэти нужна помощница.
   Посетителей слишком много, она не справляется, а ей еще надо готовиться к экзаменам в университет. Моя жена Айрис уже не так проворна, да и ноги у нее ноют в сырую погоду… Работа несложная: помогать на кухне и обслуживать посетителей. Платить я вам буду достаточно плюс проживание у меня же в отеле и питание. Так что принимайте мое предложение.
   Он протянул Роуз руку, мозолистой ладонью вверх. Она несмело пожала ее.
   — Я так понимаю, что это означает согласие? — уточнил Мейвин.
   Роуз улыбнулась ему.
   — Да!
   — Странно, но этому бабушка должна была вас научить в первую очередь. Мы не пожимаем руку, когда заключаем сделку. Мы бьем по ладони. Попробуем еще раз?
   — Отлично! — воскликнула Роуз и со звонким хлопком ударила пятерней по раскрытой ладони Мейвина.
   Она всегда с улыбкой вспоминала тот вечер.
   Роуз действительно стала своей в кругу этих фермеров, плотников, адвокатов, врачей — в общем, ирландцев. Она работала у Мейвина уже три недели, но до сих пор не могла пожаловаться ни на работу, хотя и сильно уставала, ни на семью Мейвина. Его жена и внучка сразу же прониклись симпатией к Роуз, ей иногда казалось, что она нашла новую семью. Они вместе работали, обедали, коротали вечера у камина, рассказывая истории или играя в карты.
   Роуз все больше и больше нравилась ее простая и тихая жизнь. Одно только ее огорчало: она пока не смогла выполнить просьбу бабушки. Патрик Отлон по никому не известной причине покинул родной город буквально за три дня до приезда Роуз. Теперь у нее была еще она причина оставаться в Атлоне. Надо же дождаться дедушку!
   Ни Мейвину, ни его жене или внучке Роуз так и не решилась рассказать, почему поспешно уехала из Соединенных Штатов. Она решила, что Луи теперь часть ее прошлого, и это прошлое надо похоронить — чем глубже, тем лучше. Поэтому она выбросила из головы все мысли о своем женихе.
   Приближался День святого Патрика, и весь город буквально бредил будущими торжествами. Роуз много слышала от бабушки про этот праздник, но они ни разу так и не смогли выехать в Бостон, где проходили самые пышные торжества. В Сан-Франциско так же отмечали этот праздник, но Роуз хотелось посмотреть, как это происходит в Ирландии.
   Как-то вечером она обмолвилась, что ей очень интересно, как же отмечают День святого Патрика в Ирландии, ведь эта традиция, наверное, насчитывает не менее тысячи лет. Мейвин, Айрис и Кэти дружно рассмеялись, а когда они наконец-то успокоились, Роуз удивленно и немного обиженно поинтересовалась, над чем они смеются.
   — Извини, милая, — ответила за всех Айрис, — просто отмечать День святого Патрика придумали в Бостоне в восемнадцатом веке.
   — Но я всегда думала, что раз Патрик — покровитель острова, то…
   — Нет, Роуз, мы просто переняли этот праздник.
   — А зачем?
   — Ирландцы любят говорить, — веско сказал Мейвин, раскачиваясь в любимом кресле-качалке, — «Повод есть. Повод хороший. Так почему бы не выпить!»
   — Значит, ничего нового я не увижу? — разочарованно спросила Роуз.
   — Ну что ты! — воскликнула Кэти. — Каждый раз День святого Патрика — это что-то новое.
   Обязательно будет большой парад. Правда, не такой большой, как в Дублине, но все же.
   — Это будет очень интересно, — подтвердил Мейвин. — Я состою в комитете организаторов, ведь «Трилистник» — единственный паб в городе!
   — И ты все-все знаешь? — спросила Кэти.
   — Да, — самодовольно ответил Мейвин.
   — Все-все? — еще раз уточнила его внучка.
   — Конечно, мы же сами все и придумываем, — слегка раздраженно ответил Мейвин.
   — Дед, а что нового там будет? — деланно безразличным тоном спросила Кэти.
   — А тебе это знать не положено! — Мейвин шутливо щелкнул ее по носу. — Тогда тебе же будет неинтересно.
   — Ну и не надо. — Кэти обиженно надула губки.
   — А что нам надо будет делать? — спросила Роуз.
   — Веселиться! — ответил Мейвин. — Но только когда у вас нет работы. Я же со своей стороны обещаю, что, если найду, найму еще нескольких девушек. Должны же и вы немного отдохнуть в праздник!
   — Это было бы прекрасно! — закричала обрадованная Кэти.
   — Но это не значит, что ты можешь не работать в этот день, — строго напомнила внучке Айрис. — Даже мне, наверное, придется вам помочь.
   — Главное, не работать всю ночь напролет!
   Я должна успеть потанцевать этой ночью!
   — С молодым Кловнемом? — поинтересовался Мейвин.
   Кэти зарделась, и Роуз улыбнулась. Эта тщательно охраняемая влюбленными тайна ни для кого в городе не была секретом.
   — Роуз, у тебя есть зеленое платье? — тут же перевела тему разговора Кэти.
   — Нет, — ответила растерянная Роуз.
   Она вообще предпочитала джинсы или брюки. У нее было не так уж много платьев, а в зеленом она себя просто не представляла.
   — Бабуль! Отпусти меня с Роуз за зеленым платьем! А то что же это получается: она вообще без платья, чуть ли не голышом, а я в старом!
   — Кэти! Если бы ты их носила так же часто, как покупаешь! — воскликнула Айрис.
   — Ну пожалуйста!
   — Только ради Кловнема! — вмешался Мейвин, но Кэти ради обновки стерпела даже эту подначку.
   — Я, разумеется, с удовольствием выберу с тобой платье, но обязательно ли мне оно нужно? — спросила Роуз.
   — Конечно! — хором воскликнули Донефорды.
   — Но мне не идет зеленый цвет!
   — Нет такого понятия «зеленый цвет», — авторитетно заявила Кэти.
   — Если ты, Роуз, живя в Ирландии, еще не поняла, что зеленого столько же оттенков, сколько и цветов вообще, это значит, что ты дальтоник! К тому же к твоим глазам не может не идти изумрудный, как трава в апреле на горных склонах, цвет! — поддержала внучку Айрис.
   — Но я не люблю платья! — продолжала сопротивляться Роуз.
   — Но ты же хочешь замуж? — привела самый важный, неоспоримый аргумент Айрис.
   После этого Роуз не решилась продолжать спор.

7

   Роуз крутилась перед зеркалом. Она никак не могла примириться с тем платьем, которое выбрала для нее Кэти. Когда Роуз смотрела на глубокий вырез, ей казалось, что платье слишком открытое, а когда опускала взгляд ниже — оно оказывалось слишком длинным.
   — Ненавижу платья! — сказала она своему отражению.
   Однако поделать ничего было нельзя. Мейвин категорично заявил, что не потерпит в День святого Патрика, покровителя острова, у себя в пабе женщину в брюках. Только платье!
   В комнату, которую занимала Роуз, ворвалась Кэти с пучком какой-то зелени в руках.
   — Я помогу тебе уложить волосы! Какая ты красивая, Роуз! — воскликнула она.
   Несмотря на разницу в возрасте, девушки очень друг другу понравились и сильно сблизились. Тем не менее Роуз не стала рассказывать подруге, почему уехала из Сан-Франциско.
   — Ну что ты, Кэти, — смущенно ответила она, — это ты у нас сегодня красавица. Я вообще удивлюсь, если мужчины, особенно молодые и голубоглазые, смогут заметить сегодня кого-то, кроме тебя!
   Яркий румянец проступил на щеках Кэти.
   Она была довольно раскрепощенной девушкой, но любой намек на старшего сына Кловнема вызывал у нее прямо-таки приступы смущения.
   — Давай лучше займемся твоими волосами, — предложила Кэти.
   — Мне кажется, что с ними ничего не стоит делать, — осторожно ответила Роуз.
   Она не имела ни малейшего понятия, как должны выглядеть ее волосы в День святого Патрика, но после зеленого платья она ожидала самого худшего.
   — Не пойдешь же ты распустехой на праздник! — воскликнула пораженная Кэти.
   Она и представить не могла, как можно в такой день выглядеть не так, как положено.
   — Что ты имеешь в виду?
   Роуз решила все же удостовериться в значении этого слова. Бабушка называла распустехами девушек, чье поведение казалось ей возмутительным и достойным всяческого осуждения.
   — Я имею в виду только то, что ты должна подобрать волосы. К тому же к этому глубокому вырезу на платье больше подойдет высокая прическа. И ты достаточно взрослая, чтобы ее сделать, — со вздохом добавила Кэти.
   Роуз только удивлялась тому, как причудливо в этой стране перемешались новейшие тенденции и старые традиции. Вот и сейчас Кэти, которая общалась через Интернет с друзьями по всему миру, всерьез огорчалась из-за того, что она еще слишком мала для высокой прически.
   Роуз еще раз критически окинула взглядом свое отражение в зеркале. Кэти очень быстро подобрала ей тот единственный оттенок зеленого, который ей по-настоящему шел. Цвет изумрудной зелени лугов в марте. Тот цвет, из-за которого остров назвали Изумрудным. А как он оттенял ее глаза! Они теперь напоминали не траву, а два драгоценных камня, сияющих внутренним светом.
   Она обеими руками подняла волосы и была удивлена тем, какой высокой и стройной оказалась ее шея.
   — Может быть, я сегодня буду очень даже и ничего, — задумчиво пробормотала Роуз.
   — Ты будешь восхитительна! — воскликнула Кэти.
   Роуз с улыбкой взглянула на подругу и подумала: удивительно, насколько славным может быть человек.
   — Да, именно так мы и сделаем! — весело сказала Кэти.
   Роуз не сразу поняла, о чем она говорит.
   Только когда девушка схватила с туалетного столика ею же принесенные шпильки, Роуз поняла, что Кэти имела в виду ее прическу.
   Вскоре на голове у Роуз был тщательно уложенный беспорядок, украшенный несколькими трилистниками. Но, несмотря на то что Роуз всегда считала, что прическа должна быть как минимум аккуратной, ей очень понравилось то, что Кэти сотворила с ее волосами.
   — И все равно я буду чувствовать себя неуверенно, — уже из простого упрямства сказала она.
   — Тебе не нравится ни прическа, ни платье? — расстроилась Кэти.
   Роуз знала, что подруга вложила всю душу, наряжая и причесывая ее, как же она могла сказать, что ей что-то не нравится! Тем более что в глубине души Роуз честно сказала себе, что платья ей очень даже идут.
   — Ну что ты, Кэти! Просто я уже много лет хожу в кроссовках. Не надевать же потасканный «найк» под такое чудо!
   — У тебя нет туфель на шпильке? — удивилась Кэти.
   Роуз поняла, что девушка всерьез считает, что без такой обуви нельзя и жить. Кажется, она потеряла несколько пунктов. Роуз решила наверстать упущенное.
   — Есть, но вот боюсь, как бы ноги не устали.
   Она вытащила из шкафа замшевые зеленые лодочки на невысоком, но очень изящном каблучке. Они замечательно соответствовали тону платья. Роуз специально купила их, памятуя, как бабушка учила ее, что платье может быть не очень дорогим, прическа не слишком сложной, но вот туфли не могут быть даже среднего уровня. Только самые лучшие.
   — Не задохнись от восторга, — посоветовала Роуз, когда увидела, что случилось с Кэти при виде такой красоты.
   — Вот это да! — только и смогла восхищенно выдохнуть Кэти.
   — Ну, раз мы готовы, пойдем вниз. Если мы хотим попасть сегодня на танцы, пора и поработать. Только вот как же я буду разносить пиво в таком виде?
   — Эль, — автоматически поправила ее Кэти, с немым восторгом и обожанием глядя на подругу.
   — Эй! — позвала ее Роуз. — Кэти, выйди из транса! Пора работать.
   — Как бы я хотела хоть чуточку быть похожей на тебя!
   — Зачем? — удивилась Роуз.
   — Чтобы быть такой же красивой!
   — Не глупи! Ты тоже очень красивая, но еще сама не поняла этого. А вот один наш общий знакомый давно понял.
   Только намек на сердечную привязанность смог вывести Кэти из ступора. Девушка в который раз вспыхнула и выбежала из комнаты Роуз, бормоча что-то вроде того, что не стоит опаздывать, а то дедушка будет сердиться.
   Роуз опасалась, что их наряды вызовут неадекватную, хотя нет, скорее вполне правильную реакцию у мужчин, которые уже собрались в зале, несмотря на ранний час. Но, когда после минутного замешательства кто-то воскликнул, что из рук таких красавиц неплохо бы получить кружечку эля, чтобы успокоить расшатанные нервы, ее опасения рассеялись как дым.
   Кэти и Роуз сновали по залу с подносами, отвечали на шуточки мужчин, не всегда безобидные. Роуз то и дело краснела, а вот Кэти, казалось, это совершенно не трогало.
   Настоящая ирландка! — с восхищением подумала Роуз, когда Кэти в очередной раз ядовито осадила кого-то позволившего себе сделать скабрезное замечание о ее фигуре, точнее о некоторых ее выступающих частях.
   В самый разгар вечера, когда до парада и последующих за ним танцев было еще далеко, а посетители уже повеселели от выпитого эля, к Роуз подошла Айрис и отвела ее в сторонку, где было не так шумно.
   — Роуз, милая, тут приехал один чудак, говорит, что путешествует по Ирландии, решил остановиться в нашем городке, ему тут очень понравилось. — Чувствовалось, что Айрис говорит об этом с гордостью. Еще бы, их маленький город понравился случайному путешественнику! — Ты его проводи в ту комнату, которую занимала, когда приехала к нам.
   — Хорошо, Айрис.
   — А он симпатичный, — подмигнув, сообщила та.
   В ответ Роуз просто улыбнулась.
   Ну уж нет! — подумала она. Хватит с меня симпатичных. Хочу быть одна. Ни от кого не зависеть, никому не доверять. Вот как сейчас.
   Она подошла к мужчине, который явно чувствовал себя здесь не в своей тарелке. Приезжих в Атлоне не очень любили, это Роуз знала по оказанной ей встрече, а приезжие красивые мужчины точно не понравились бы собравшимся в пабе. Высокий, с бархатными карими глазами, красивый, он казался Роуз сошедшим со страниц глянцевого журнала.
   Терпеть не могу таких, подумала она, но против своей воли ответила на его улыбку.
   — Добрый вечер! — поздоровался незнакомец. — А я с корабля на бал.
   — Пойдемте, мистер… — Роуз сделала паузу, давая ему понять, что следует представиться.
   — Мистер Эстон. Но лучше просто Томас.
   — Отлично, Томас. Пойдемте со мной.
   Роуз с удивлением прислушивалась к своей речи.
   Она много дней не говорила по-английски, и теперь у нее появился легкий акцент, так похожий на тот, который чувствовался в речи коренных атлонцев, когда они говорили по-английски.
   — Я, кажется, не совсем вовремя приехал? — спросил он, пытаясь завязать разговор.
   — Почему вы так думаете? — без интереса отозвалась Роуз.
   Ей вовсе не хотелось беседовать с ним. Она чувствовала какую-то угрозу в его мягком голосе, в тепле его тела, особенно ощутимом на узкой лестнице.
   — Потому что все веселы, а я отвлек вас от празднования. День святого Патрика главный праздник у вас?
   Роуз поняла, что он даже не сомневается в том, что она местная жительница. Это не могло не порадовать ее. Ведь она совсем недавно избавилась от Луи и все еще опасалась, что он может найти ее даже здесь. Но сегодня ей не хотелось думать о том, что осталось за океаном.
   — Нет, — ответила она. — Я еще работаю. Вот когда начнется парад… Но, впрочем, Мейвин закроет свой паб на это время.
   — Так парад будет только вечером?
   — Конечно! А как же иначе! — Роуз нравилось разыгрывать перед ним коренную ирландку, которая посвящена во все тонкости местных традиций и праздников.
   — Очень интересно! А почему во всех остальных городах парады проходят с утра?
   Его вопрос не оставлял сомнений в том, что он хочет подловить Роуз на неточности. Вот только зачем ему это надо?
   — У нас, — значительно произнесла Роуз, — парад проходит вечером. Вы сами увидите почему. Если, конечно, пойдете.
   Она не была уверена, что существуют причины, по которым парад проводится именно вечером, но очень надеялась, что таковые есть.
   — Конечно, пойду! — воскликнул Томас. — Иначе я пропущу главное зрелище года!
   — Вот и отлично. Ваша комната.
   — А что вы делаете после парада? — спросил он.
   — Зачем вам это?
   — Хочу пригласить вас на свидание.
   Роуз очень понравилось, что он предельно честен, вот только она совсем не собиралась принимать приглашение. Но сидевший в ней чертенок, с которым она безуспешно боролась с самого детства, подтолкнул ее к тому, чтобы сказать:
   — Я буду на танцах, которые после парада состоятся у большого дуба на центральной площади. Если решитесь, приходите туда.
   — А почему я должен на это решиться?
   — Потому что там нельзя не танцевать. Это прямое оскорбление традиций и местных жителей. Не знаю даже, что хуже. А если вы, несмотря на то что я вас предупредила, все же придете, но выяснится, что совершенно не умеете танцевать…
   Роуз вновь не была уверена в том, что обязательно танцевать, но ей так хотелось подразнить этого заносчивого типа! Интересно, испугается он праведного гнева общественности или все же рискнет прийти?
   В этом году старейшины Атлона решили порадовать горожан настоящим праздником фейерверков. Но начался парад с обычной факельной процессии, вот только когда процессия подошла к центральной площади, все факелы как по команде взорвались огромными огненными цветами. А потом началось такое, чего Роуз ни видела никогда в жизни. Огненные змеи рассыпались разноцветной пыльцой, в небе вспыхивали огромные трилистники, над собравшейся толпой летали зеленые огненные шарики, в которых и дети, и взрослые тут же признали леприконов. Мифические человечки рассыпались золотыми монетками, которые гасли, не долетая до земли.
   — Ну как? — Восхищенная и завороженная Роуз не заметила, как к ней подошел Мейвин.
   — Это просто чудо! Как хорошо, что вы все сюрпризы сохранили в тайне! — Роуз знала, что Мейвину очень приятно услышать похвалу в свой адрес, но старейшин действительно было за что хвалить.
   — А сейчас я тебе как друг советую: повернись к большому дубу.
   — А что вы…
   Роуз не успела закончить. Огромное дерево, которое росло на площади Атлона с его основания, вдруг как будто засветилось изнутри.
   Каждый листик мерцал, а все дерево казалось огромной елочной игрушкой.
   — Сейчас начнутся танцы. Тебя уже ищет Кэти, я точно это знаю. — Мейвин улыбнулся, наблюдая за реакцией Роуз.
   — Как вы сделали это чудо?
   Мейвин покачал головой, давая Роуз понять, что не ответит на ее вопрос.
   — Может быть, завтра, когда праздник закончится, я тебе все объясню. А сейчас наслаждайся танцами под роскошным светящимся деревом. Кстати, я бы не отказался, если бы ты составила мне пару для первого танца.
   — Мейвин, это, конечно, ужасно, но моя ирландская кровь молчит. Я совершенно не умею танцевать! Бабушка меня этому как-то забыла научить, — призналась Роуз.
   — Ходить-то ты умеешь? — скорее констатировал, чем спросил Мейвин и, не дожидаясь ответа, продолжил:
   — Значит, и танцевать сможешь. В наших танцах нет ничего сложного, мы простой народ. И ты это знаешь. Так что давай руку, уже после первого круга ты поймешь, что умела танцевать всю жизнь. Кстати, так, как танцевала твоя бабушка, никто не танцевал. Я тогда, помню, смотрел на нее и мечтал, что когда-нибудь Роуз Отлон благосклонно посмотрит на меня и вложит свою маленькую ручку в мою. Жаль, что этого не случилось. Но ты тоже Роуз, так что моя детская мечта наконец сбудется!
   Роуз несмело вложила свою ладошку в его огромную мозолистую руку.
   Мейвин оказался прав на сто процентов. Уже через десять минут Роуз была уверена, что танцует под большим дубом каждый год, и не только на День святого Патрика. А когда она уже не могла запомнить имена всех мужчин, ее приглашавших, Роуз решила, что, если на минутку не остановится, просто упадет без сил.
   Она выскользнула из круга танцующей молодежи и пошла к столикам с охлажденными напитками, которые устроители праздника весьма предусмотрительно расставили по периметру поляны. Когда Роуз уже решила, что ей никто не помешает отдохнуть, перед ней как из-под земли появился Томас.