Страница:
– Все же хорошо, что у нас нет постоянной группы, – пробормотал Лоуренс, оформляя последние два билета на самолет.
– А мне всегда казалось, что ты просто экономишь! – фыркнула Фелиция.
Штат постоянных помощников – костюмеров, гримеров, звукооператоров – всегда был у них камнем преткновения. Лоуренс считал, что раз уж Фелиция выступает исключительно на сценических площадках, там не может не быть профессионалов. Так к чему делиться выручкой и таскать за собой толпу народу?
Регистрацию они прошли быстро и направились на таможенный досмотр. С собой у них была только ручная кладь. Костюмы должны были полететь завтрашним рейсом в восемнадцать ноль восемь. Фелиция постаралась подавить вздох разочарования. Совсем не так она представляла себе завершение гастролей. Как минимум, провожать ее должны были толпы поклонников с цветами. Но что делать! Этот тур принес много приятных неожиданностей, нельзя получить сразу все.
Наконец очередь таможенного досмотра дошла и до них. Инспекторы начали задавать обычные вопросы, Лоуренс и Фелиция привычно на них отвечали. Но тут что-то изменилось. Вокруг них будто очистился зал, и незаметно они оказались в кольце крепких мужчин в форме.
– Мисс Лебьен, мистер Гамильтон, прошу следовать за мной.
Между таможенниками протиснулся тип с совершенно незапоминающимся лицом, одетый в штатский костюм.
– В чем мы обвиняемся? – спросил Лоуренс.
– В контрабанде, как минимум, – мрачно сказал тип. – Может, мы пройдем или так и будем торчать у всех на виду?
Это замечание привело Лоуренса в чувство. Он кивнул, но остался стоять на месте.
– В чем дело, мистер Гамильтон? – спросил штатский.
– Я хотел бы сейчас же потребовать адвоката. Так, на всякий случай.
– Кого-то конкретно? – ядовито поинтересовался тип.
– Да, Антонио Бренцолли. Если вы не против, я сам ему позвоню.
– Достойный выбор. – Штатский пожал плечами.
– Кстати, с кем я имею честь говорить? – с милейшей улыбкой осведомился Лоуренс.
– Паркер.
– Просто Паркер?
– Этого вполне достаточно.
От холода в его голосе привычный ко всему Лоуренс невольно передернул плечами. Он быстро набрал номер.
– Антонио, дружище! – радостно залепетал Лоуренс по-итальянски.
Фелиция с интересом смотрела на него. Для нее знание итальянского было профессиональной необходимостью. А вот Лоуренс до сих пор успешно пользовался английским.
– Да, я тоже рад. Не за что благодарить, ведь мы друзья. Ну раз ты так считаешь, у тебя есть шанс отблагодарить меня. Я в аэропорту в кольце таможенников. Мистер Паркер в штатском требует, чтобы я шел с ним. – Лоуренс выслушал ответ, и лицо его постепенно вытягивалось. В конце концов он коротко сказал: – Хорошо. – Несколько секунд удивленно смотрел на телефон, потом все же взял себя в руки и выключил его.
– Будем ждать синьора Бренцолли? – поинтересовался Паркер.
– Да, там, куда вы собирались нас отвести, – сказал Лоуренс.
Фелиция удивленно посмотрела на него. Она-то была уверена, что Лоуренс сейчас вытащит из рукава волшебную палочку, пробормочет какую-нибудь дребедень, взмахнет рукой, и они окажутся в самолете.
– Фелиция, иди с ними и делай все так, как они говорят, – спокойно сказал Лоуренс. – Вреда нам не причинят. Кажется, все серьезнее, чем я думал.
– Вы проницательный человек, синьор Гамильтон, – усмехнулся Паркер, позволяя себе немного итальянского акцента.
В каморке, куда ее привели, было жарко и влажно. Оказывается, она уже успела забыть, какой душной может быть итальянская ночь в середине мая. К кондиционерам привыкаешь слишком быстро.
Фелиция села на единственный стул в совершенно пустой комнате и устремила взгляд в узкое окошко. Небо щеголяло роскошным черным нарядом, усыпанным неисчислимыми бриллиантами звезд. Сравнение было так себе, особенно в этой ситуации. Она усмехнулась и отвернулась, предпочтя небу облупившуюся краску на стене. Но и там было мало интересного, да и грязно-желтый цвет угнетал.
Долго они собираются держать меня здесь? – сердито думала Фелиция, притоптывая ножкой. И где адвокат Лоуренса?
Она посмотрела на часы. С момента их задержания прошло всего-то полчаса, но ожидание уже казалось бесконечным. Приглушенный коридорами и стенами голос сообщил, что их рейс улетел.
Фелиция тяжело вздохнула, понимая, что теперь придется проторчать в аэропорту до утра в ожидании следующего подходящего рейса.
Если она вообще сможет улететь.
Она вздрогнула, сглотнула вязкую слюну и покачала головой. Такие мысли нельзя допускать! Разумеется, она вернется в Нью-Йорк. Ничего противозаконного она не сделала. В чем их обвиняли? В контрабанде, кажется, но Фелиция была на сто процентов уверена, что в ее багаже не было ничего незаконного. А Лоуренс слишком хитрый лис, чтобы так просто попасться. Да и зачем ему это? На одном мировом турне дивы Лебьен он заработал чуть ли не больше ее самой.
За дверью послышались шаги. Фелиция забросила ногу на ногу и расправила юбку. Жаль, что у нее нет зеркальца. В такую минуту ей не хотелось предстать растрепанной и еще меньше – испуганной. Она надела на лицо одну из самых обаятельных улыбок.
– Синьорина Лебьен, – кивком головы приветствовал ее невзрачный тип в штатском.
– Мистер Паркер, может быть, вы объясните, по какой причине нас задерживают? – задрав подбородок, спросила Фелиция, игнорируя приветствие.
– Причина проста: вы пытались вывезти украденные драгоценности.
Паркер пристально уставился на нее жутковатыми светло-серыми, почти прозрачными глазами. Фелиция почувствовала себя неловко, что с ней случалось крайне редко.
Демонстративно она поменяла ногу и даже немного потянулась. Очень хотелось встать, но Фелиция понимала, что все равно Паркер будет выше, и предпочла остаться на стуле.
– Интересно, – протянула Фелиция. – И что же это за драгоценности?
– Гарнитур из колье, серег и диадемы, который сегодня опознала графиня Фонтебло.
– Так я не смогла улететь из-за этой старой маразматички!
Фелиция вскочила, и стул с грохотом полетел на пол. Она сжала тонкие пальчики в кулачки и двинулась на Паркера, немного опешившего от такого напора.
– Вы задержали меня по обвинению старой, выжившей из ума карги?! Меня?! Фелицию Лебьен?!
– Успокойтесь, мисс Лебьен. Я, знаете ли, не люблю оперу.
Таким тоном с Фелицией еще никто не разговаривал! Проигнорировать это было просто невозможно. Фелиция открыла рот, намереваясь высказать Паркеру все, что она о нем думает, но так и застыла. Она встретилась с бледными рыбьими глазами Паркера. Ее словно окатили ведром ледяной воды.
– Успокойтесь, мисс Лебьен. Я понимаю, насколько вы значимая фигура, представлю, какой резонанс вызовет ваш арест… – Он помолчал, словно собирался с мыслями. – Кстати, графиня Фонтебло вовсе не сумасшедшая. Здравости ее рассудка можно позавидовать.
– Эта женщина прилюдно оскорбила меня! А теперь натравливает вас. Какие ужасные обвинения! Я обязательно подам на нее в суд за оскорбление чести и достоинства!
– Сожалею, мисс, но ваш иск будет встречным, – усмехнулся Паркер. – Синьора Фонтебло опознала пропавшие драгоценности, наши эксперты уже сравнили их с описанием и пришли к выводу, что два месяца назад графиня утратила именно этот гарнитур. Ее обвинения были весьма обоснованными, хотя и не очень приятными.
Он замолчал, наблюдая за произведенным эффектом. Фелиция дернулась, открыла рот, в который раз его просто захлопнула и побелела.
– Получается, что меня подозревают в краже драгоценностей? – спросила она.
– Ну что вы! Не могу представить себе, чтобы такая красивая девушка вскрывала хитрые замки сейфов! – с приличной долей издевки сказал Паркер.
Фелиция не знала, что ей делать: поблагодарить за комплимент или дать Паркеру пощечину.
– Тогда почему же меня задержали? Объяснили бы все, я бы без слов отдала гарнитур, и мы спокойно разошлись, довольные друг другом, – предложила она. – Или вы все же хотите предъявить мне какие-то обвинения?
– Не просто хочу, дорогая мисс Лебьен, могу хоть сейчас упечь вас в тюрьму на несколько суток.
– За что?!
– За попытку вывести гарнитур за рубеж, а значит, за соучастие в преступлении. В том, что вы не вскрывали сейф, я не сомневаюсь, а вот в вашей причастности к этому делу – да.
– Но я даже предположить не могла…
– Мисс Лебьен, пока факты против вас, а тюрьмы здесь далеко не такие комфортабельные, как в Америке. Да и соседство с проститутками и торговками наркотиками вам вряд ли понравится. – Паркер замолчал. – Зато очень понравится им. И, мисс Лебьен, они уж точно не слушают оперу.
– Пытаетесь запугать меня? – Фелиция гордо вскинула подбородок.
– Ну что вы… – протянул Паркер. – Как можно!
– Ладно, драгоценности краденые, меня вы подозреваете в соучастии. Почему же я еще не в тюрьме?
– Потому что я немного обманул вас, мисс Лебьен. Я вовсе не подозреваю вас в соучастии, во всяком случае, думаю, что вы вряд ли делали это осознанно.
– Тогда к чему эти запугивания? – спросила она, растирая пальцами виски.
Фелиция чувствовала, что у нее начинается приступ мигрени. Она согласна даже на каталажку, лишь бы можно было лечь и закрыть глаза. А еще лучше таблетку обезболивающего. Если сейчас она не примет лекарство, через час боль будет невыносимой.
– Право, мисс Лебьен, вы все время пытаетесь подозревать меня бог знает в чем!
– Мистер Паркер, прошу вас, скорее, я не склонна участвовать в этой дурной игре.
– Рад, что вы истинная представительница деловой американской нации.
– К делу! – поморщившись, потребовала Фелиция.
– Все просто, мисс Лебьен. Я хочу, чтобы вы помогли нам.
– Кому это нам?
– Вы слышали о такой организации, как Интерпол?
Фелиция сглотнула и с недоверием посмотрела на Паркера. Впрочем, это многое бы объясняло, в том числе и его совершенно чистую английскую речь и дурацкую фамилию.
– И чем я могу помочь Интерполу?
– Во-первых, рассказать, откуда у вас появился этот гарнитур. Только, мисс Лебьен, будьте откровенны, мне нужно знать все: от имени до интимных пристрастий.
Щеки Фелиции густо залила краска смущения и возмущения.
– Такая манера общения записана в вашем уставе? – ядовито поинтересовалась она.
– Скорее это корпоративный канон. Так вы желаете сначала отдохнуть в местной тюрьме?
– Не давите на меня, мистер Паркер. – Фелиция устало прикрыла глаза. – Боюсь, я вас разочарую, но ничего, над чем вы потом могли бы пофантазировать, я сообщить не в силах. Гарнитур я получила от таинственного поклонника. После концерта он прислал в мою гримерную гарнитур с запиской.
– Могу я увидеть эту записку?
– Да, она среди моих вещей.
– Бережете нежное послание?
– Я не склонна к сентиментальным жестам, просто решила, что не помешает сохранить ее. Уж очень она милая и совершенно ни к чему не обязывает!
– Вас не смущают дорогие, даже драгоценные подарки?
– Он ведь не просил… хм… благодарить его за этот подарок. – Фелиция недоуменно пожала плечами. – Я вообще не знаю ни имени, ни даже лица дарителя. Сказать по правде, этот таинственный поклонник очень заинтересовал меня. Я пыталась выяснить хоть какие-то подробности, но тщетно.
Паркер покивал головой, скорее своим мыслям, и устремил на Фелицию немигающий взгляд своих холодных глаз. Пауза слишком затянулась, храбрившаяся Фелиция почувствовала себя крайне неуютно. Она вдруг до конца осознала, в каком ужасном положении оказалась.
Следователь Интерпола легко распознал ее чувства и мысли.
– Знаете, мисс Лебьен, эта история дурно пахнет, а выглядит еще хуже, – заявил он. – У вас нет ровным счетом никаких доказательств вашей непричастности к похищению…
– Вы не слышали о презумпции невиновности? – не удержалась от шпильки Фелиция.
– Слышал, но на данный момент могу арестовать вас, и потом ни один адвокат не сможет доказать, будто я совершил нечто противозаконное.
– Мировая общественность не простит вам моего ареста! – гордо вскинув подбородок, заявила она.
Паркер расхохотался неприятным, каркающим смехом. Он даже вытер слезы, якобы выступившие на глазах.
– Мисс Лебьен, вы неправильно выбрали амплуа! Я слишком незначительная фигура, чтобы мировая общественность, – он выделил эти слова язвительной интонацией, – вообще обратила на меня внимание, да мне и не нужно их прощение или поощрение. А вот вам стоит задуматься о вашем будущем. Как вы думаете, эта история с арестом и обвинениями благотворно отразится на вашем имидже?
Богатое воображение Фелиции тут же нарисовало ей заголовки утренних газет: «Восходящая звезда оперной сцены – воровка!», «Продам талант за бриллиант», «Оперная дива арестована Интерполом»…
– Не хотите ли воды? – участливо спросил Паркер. – Вы так бледны!
– Нет, – довольно резко ответила Фелиция. – Что вам нужно от меня, мистер Паркер? Вы ведь не для того ведете со мной задушевные беседы, чтобы просто надеть наручники и отправить в камеру? Что еще нужно от меня Интерполу? Я честно все рассказала.
– В сообразительности вам не откажешь.
– Спасибо, – буркнула Фелиция.
– Кажется, пришло время открыть карты. Я почти уверен в вашей невиновности, полагаю, вас просто использовали. Но я должен найти не только исполнителей, но и заказчиков этого преступления. И вы мне в этом поможете.
– Я?!
– Да, мисс Лебьен, вы.
– Интересно как? – ехидно спросила она. Страх ушел, а последние слова Паркера вернули ей уверенность.
– Очень просто. Вы станете подсадной уткой. Манком, на который рано или поздно прилетят преступники.
– И что я должна буду делать, когда встречусь с ними? Крякать?
– Не стоит иронизировать, – ласковым, почти отеческим тоном попенял ей Паркер, и тут же в его голосе появилось железо: – Вы все еще под подозрением, и я могу отправить вас за решетку, так сказать, в превентивных целях.
– Мистер Паркер, хватит меня запугивать! – вспыхнула Фелиция. – Я уже поняла, что нужна вам, поняла и то, что выбора у меня нет. Так что не тяните, выкладывайте, что вы хотите от меня.
– Так-то лучше, мисс Лебьен. Искреннее желание сотрудничать зачтется вам… – Заметив выражение лица Фелиции и особенно ее длинные ярко-алые ногти, Паркер решил все же перейти к сути вопроса. Его лицо должно было оставаться неприметным, уж точно без следов женских ногтей!
– Не переживайте, крякать, как вы очень образно выразились, вам не придется, это сделает наш агент.
– А что от меня-то требуется? Разве не проще было установить за мной слежку? Я бы так никогда и не узнала, что я манок.
– Нет, не проще, потому что нам нужен человек, вхожий в ваше окружение, достаточно близкий вам, чтобы иметь возможность беспрепятственно общаться со всеми, кто вас окружает.
– Уж не Лоуренса ли вы собрались завербовать?
– Нам нужен профессиональный агент.
– Ладно-ладно, я пошутила. – Фелиция махнула рукой. – И что я должна буду делать с этим профессиональным агентом? Как мне ввести его в мой круг?
– Просто. Он станет вашим новым бой-френдом.
Фелиция поперхнулась и несколько секунд молча смотрела на Паркера, пытаясь осознать услышанное.
– Нет, – сказала она, как только ей удалось справиться с дыханием.
– Мисс Лебьен, вы, очевидно, не поняли. Ваше согласие совершенно не требуется. Вам придется представить нашего агента как ваше новое увлечение.
– Но у меня есть Джейсон! Как я должна представить вашего агента ему?!
– С Джейсоном придется проститься.
– Это еще почему?!
– Вы же не можете встречаться с двумя мужчинами одновременно?
Фелиция хотела сказать какую-нибудь гадость, но решила все же промолчать. Что толку? Паркер уже все решил за нее.
– Я не могу вот так просто взять и бросить Джейсона. Все привыкли видеть нас вместе.
– Повод у вас будет веский.
Паркер выглянул в коридор и вернулся обратно с желтым конвертом из плотной бумаги.
– Вот и повод.
Он протянул конверт Фелиции и отошел к окну, как будто его заинтересовала серая кирпичная стена подсобного помещения аэропорта.
Фелиция, косо посматривая на агента, вскрыла конверт. Там были фотографии. Довольно сомнительного качества, зато содержание не вызывало и капли сомнений. На этих снимках был запечатлен Джейсон с какой-то девицей в весьма недвусмысленных позах.
– Когда… – Голос Фелиции сорвался, и ей пришлось сделать несколько вдохов-выдохов, чтобы взять себя в руки. – Когда вы успели сделать эти снимки?
– Мы кое-что подозревали и готовились к этому разговору. А снимки сделаны сегодня ночью. Интернет – великая вещь.
Фелиция с ненавистью отбросила конверт, словно это было ядовитое насекомое.
– Что мне нужно делать? – насупившись, спросила она.
– Другой разговор! – Паркер широко улыбнулся, не размыкая губ. – Через час вы вылетите в Атланту, где вас будет ждать наш агент. Его зовут Уильям Коммитейн. Вместе вы полетите в Нью-Йорк. Дальше все зависит от вашего актерского таланта, мисс Лебьен. Все вокруг должны поверить в нежные и трепетные чувства к Уильяму, что так внезапно возникли в вашей душе. Вы должны сыграть влюбленную женщину, большего от вас не требуется.
– Не так-то мало, – пробормотала Фелиция.
– Вы сомневаетесь в силе своего таланта?
– Нет, – с достоинством ответила она, – но мне не нравится играть в любовь. Думаю, Лоуренсу вы уже все объяснили?
– Ваш импресарио тоже не должен ни о чем догадываться, – сухо сказал Паркер.
– И как вы себе это представляете? Лоуренс знает меня лучше Джейсона, а они два самых близких для меня человека… были… в смысле был. Не важно! – рассердилась Фелиция, вспомнив фотографии. – В любом случае, не думаю, что мне удастся провести Лоуренса. Он в эту историю с сумасшедшей любовью вряд ли поверит.
– Значит, надо сделать так, чтобы поверил. Мы, мисс Лебьен, просим от каждого человека ровно столько, сколько он может дать.
Паркер наконец отошел от окна и посмотрел на часы.
– Пора выходить. Регистрация на рейс уже началась.
– А как я должна объясняться с Лоуренсом, если с этим вашим Уильямом встречусь только в Атланте?
– Мистер Гамильтон присоединится к вам только через сутки. Времени вполне достаточно, чтобы после серьезного потрясения влюбиться в случайного попутчика.
– Ага, значит, Уильям – случайный попутчик. А чем он занимается?
– Мисс Лебьен, это вы сможете обсудить по дороге из Атланты в Нью-Йорк.
– Надеюсь, Лоуренсу не причинят вреда? – с подозрением глядя на Паркера, уточнила она.
– Конечно нет! Просто мистер Гамильтон еще не скоро сможет взять билет на какой-нибудь подходящий рейс.
– Его-то я почему должна обманывать? – со вздохом спросила Фелиция.
– Потому что лично я не доверяю никому из вашего окружения. И до сих пор, мисс Лебьен, не до конца доверяю вам. Хотелось бы верить, что я ошибаюсь.
– Прекратите давить на меня! – вспыхнула Фелиция. – Я по доброй воле согласилась сотрудничать с вами!
Паркер ухмыльнулся, но ничего не сказал.
Перед посадкой на рейс к Паркеру подбежал сотрудник охраны аэропорта и протянул сумку Фелиции.
– Футляр с драгоценностями там, – сказал Паркер.
Фелиция вопросительно изогнула бровь.
– Да, мы не должны вызывать подозрений у преступников. Если начнутся расспросы, скажите, что мы перед вами извинились, что произошла ошибка. И, кстати, сообщите Коммитейну имена всех, кто будет расспрашивать.
Диктор сделал объявление на итальянском, потом на английском языке. Фелиция с облегчением вздохнула: объявили посадку на ее рейс. Наконец-то она избавится от общества Паркера!
– Ну что же, до свидания, мисс Лебьен.
– Прощайте, мистер Паркер.
Она сухо кивнула и с независимым видом встала первой в очереди. Ни один человек не решился возразить. Паркер позволил себе легкую усмешку. История о внезапной влюбленности будет в самый раз! С таким-то характером…
2
– А мне всегда казалось, что ты просто экономишь! – фыркнула Фелиция.
Штат постоянных помощников – костюмеров, гримеров, звукооператоров – всегда был у них камнем преткновения. Лоуренс считал, что раз уж Фелиция выступает исключительно на сценических площадках, там не может не быть профессионалов. Так к чему делиться выручкой и таскать за собой толпу народу?
Регистрацию они прошли быстро и направились на таможенный досмотр. С собой у них была только ручная кладь. Костюмы должны были полететь завтрашним рейсом в восемнадцать ноль восемь. Фелиция постаралась подавить вздох разочарования. Совсем не так она представляла себе завершение гастролей. Как минимум, провожать ее должны были толпы поклонников с цветами. Но что делать! Этот тур принес много приятных неожиданностей, нельзя получить сразу все.
Наконец очередь таможенного досмотра дошла и до них. Инспекторы начали задавать обычные вопросы, Лоуренс и Фелиция привычно на них отвечали. Но тут что-то изменилось. Вокруг них будто очистился зал, и незаметно они оказались в кольце крепких мужчин в форме.
– Мисс Лебьен, мистер Гамильтон, прошу следовать за мной.
Между таможенниками протиснулся тип с совершенно незапоминающимся лицом, одетый в штатский костюм.
– В чем мы обвиняемся? – спросил Лоуренс.
– В контрабанде, как минимум, – мрачно сказал тип. – Может, мы пройдем или так и будем торчать у всех на виду?
Это замечание привело Лоуренса в чувство. Он кивнул, но остался стоять на месте.
– В чем дело, мистер Гамильтон? – спросил штатский.
– Я хотел бы сейчас же потребовать адвоката. Так, на всякий случай.
– Кого-то конкретно? – ядовито поинтересовался тип.
– Да, Антонио Бренцолли. Если вы не против, я сам ему позвоню.
– Достойный выбор. – Штатский пожал плечами.
– Кстати, с кем я имею честь говорить? – с милейшей улыбкой осведомился Лоуренс.
– Паркер.
– Просто Паркер?
– Этого вполне достаточно.
От холода в его голосе привычный ко всему Лоуренс невольно передернул плечами. Он быстро набрал номер.
– Антонио, дружище! – радостно залепетал Лоуренс по-итальянски.
Фелиция с интересом смотрела на него. Для нее знание итальянского было профессиональной необходимостью. А вот Лоуренс до сих пор успешно пользовался английским.
– Да, я тоже рад. Не за что благодарить, ведь мы друзья. Ну раз ты так считаешь, у тебя есть шанс отблагодарить меня. Я в аэропорту в кольце таможенников. Мистер Паркер в штатском требует, чтобы я шел с ним. – Лоуренс выслушал ответ, и лицо его постепенно вытягивалось. В конце концов он коротко сказал: – Хорошо. – Несколько секунд удивленно смотрел на телефон, потом все же взял себя в руки и выключил его.
– Будем ждать синьора Бренцолли? – поинтересовался Паркер.
– Да, там, куда вы собирались нас отвести, – сказал Лоуренс.
Фелиция удивленно посмотрела на него. Она-то была уверена, что Лоуренс сейчас вытащит из рукава волшебную палочку, пробормочет какую-нибудь дребедень, взмахнет рукой, и они окажутся в самолете.
– Фелиция, иди с ними и делай все так, как они говорят, – спокойно сказал Лоуренс. – Вреда нам не причинят. Кажется, все серьезнее, чем я думал.
– Вы проницательный человек, синьор Гамильтон, – усмехнулся Паркер, позволяя себе немного итальянского акцента.
В каморке, куда ее привели, было жарко и влажно. Оказывается, она уже успела забыть, какой душной может быть итальянская ночь в середине мая. К кондиционерам привыкаешь слишком быстро.
Фелиция села на единственный стул в совершенно пустой комнате и устремила взгляд в узкое окошко. Небо щеголяло роскошным черным нарядом, усыпанным неисчислимыми бриллиантами звезд. Сравнение было так себе, особенно в этой ситуации. Она усмехнулась и отвернулась, предпочтя небу облупившуюся краску на стене. Но и там было мало интересного, да и грязно-желтый цвет угнетал.
Долго они собираются держать меня здесь? – сердито думала Фелиция, притоптывая ножкой. И где адвокат Лоуренса?
Она посмотрела на часы. С момента их задержания прошло всего-то полчаса, но ожидание уже казалось бесконечным. Приглушенный коридорами и стенами голос сообщил, что их рейс улетел.
Фелиция тяжело вздохнула, понимая, что теперь придется проторчать в аэропорту до утра в ожидании следующего подходящего рейса.
Если она вообще сможет улететь.
Она вздрогнула, сглотнула вязкую слюну и покачала головой. Такие мысли нельзя допускать! Разумеется, она вернется в Нью-Йорк. Ничего противозаконного она не сделала. В чем их обвиняли? В контрабанде, кажется, но Фелиция была на сто процентов уверена, что в ее багаже не было ничего незаконного. А Лоуренс слишком хитрый лис, чтобы так просто попасться. Да и зачем ему это? На одном мировом турне дивы Лебьен он заработал чуть ли не больше ее самой.
За дверью послышались шаги. Фелиция забросила ногу на ногу и расправила юбку. Жаль, что у нее нет зеркальца. В такую минуту ей не хотелось предстать растрепанной и еще меньше – испуганной. Она надела на лицо одну из самых обаятельных улыбок.
– Синьорина Лебьен, – кивком головы приветствовал ее невзрачный тип в штатском.
– Мистер Паркер, может быть, вы объясните, по какой причине нас задерживают? – задрав подбородок, спросила Фелиция, игнорируя приветствие.
– Причина проста: вы пытались вывезти украденные драгоценности.
Паркер пристально уставился на нее жутковатыми светло-серыми, почти прозрачными глазами. Фелиция почувствовала себя неловко, что с ней случалось крайне редко.
Демонстративно она поменяла ногу и даже немного потянулась. Очень хотелось встать, но Фелиция понимала, что все равно Паркер будет выше, и предпочла остаться на стуле.
– Интересно, – протянула Фелиция. – И что же это за драгоценности?
– Гарнитур из колье, серег и диадемы, который сегодня опознала графиня Фонтебло.
– Так я не смогла улететь из-за этой старой маразматички!
Фелиция вскочила, и стул с грохотом полетел на пол. Она сжала тонкие пальчики в кулачки и двинулась на Паркера, немного опешившего от такого напора.
– Вы задержали меня по обвинению старой, выжившей из ума карги?! Меня?! Фелицию Лебьен?!
– Успокойтесь, мисс Лебьен. Я, знаете ли, не люблю оперу.
Таким тоном с Фелицией еще никто не разговаривал! Проигнорировать это было просто невозможно. Фелиция открыла рот, намереваясь высказать Паркеру все, что она о нем думает, но так и застыла. Она встретилась с бледными рыбьими глазами Паркера. Ее словно окатили ведром ледяной воды.
– Успокойтесь, мисс Лебьен. Я понимаю, насколько вы значимая фигура, представлю, какой резонанс вызовет ваш арест… – Он помолчал, словно собирался с мыслями. – Кстати, графиня Фонтебло вовсе не сумасшедшая. Здравости ее рассудка можно позавидовать.
– Эта женщина прилюдно оскорбила меня! А теперь натравливает вас. Какие ужасные обвинения! Я обязательно подам на нее в суд за оскорбление чести и достоинства!
– Сожалею, мисс, но ваш иск будет встречным, – усмехнулся Паркер. – Синьора Фонтебло опознала пропавшие драгоценности, наши эксперты уже сравнили их с описанием и пришли к выводу, что два месяца назад графиня утратила именно этот гарнитур. Ее обвинения были весьма обоснованными, хотя и не очень приятными.
Он замолчал, наблюдая за произведенным эффектом. Фелиция дернулась, открыла рот, в который раз его просто захлопнула и побелела.
– Получается, что меня подозревают в краже драгоценностей? – спросила она.
– Ну что вы! Не могу представить себе, чтобы такая красивая девушка вскрывала хитрые замки сейфов! – с приличной долей издевки сказал Паркер.
Фелиция не знала, что ей делать: поблагодарить за комплимент или дать Паркеру пощечину.
– Тогда почему же меня задержали? Объяснили бы все, я бы без слов отдала гарнитур, и мы спокойно разошлись, довольные друг другом, – предложила она. – Или вы все же хотите предъявить мне какие-то обвинения?
– Не просто хочу, дорогая мисс Лебьен, могу хоть сейчас упечь вас в тюрьму на несколько суток.
– За что?!
– За попытку вывести гарнитур за рубеж, а значит, за соучастие в преступлении. В том, что вы не вскрывали сейф, я не сомневаюсь, а вот в вашей причастности к этому делу – да.
– Но я даже предположить не могла…
– Мисс Лебьен, пока факты против вас, а тюрьмы здесь далеко не такие комфортабельные, как в Америке. Да и соседство с проститутками и торговками наркотиками вам вряд ли понравится. – Паркер замолчал. – Зато очень понравится им. И, мисс Лебьен, они уж точно не слушают оперу.
– Пытаетесь запугать меня? – Фелиция гордо вскинула подбородок.
– Ну что вы… – протянул Паркер. – Как можно!
– Ладно, драгоценности краденые, меня вы подозреваете в соучастии. Почему же я еще не в тюрьме?
– Потому что я немного обманул вас, мисс Лебьен. Я вовсе не подозреваю вас в соучастии, во всяком случае, думаю, что вы вряд ли делали это осознанно.
– Тогда к чему эти запугивания? – спросила она, растирая пальцами виски.
Фелиция чувствовала, что у нее начинается приступ мигрени. Она согласна даже на каталажку, лишь бы можно было лечь и закрыть глаза. А еще лучше таблетку обезболивающего. Если сейчас она не примет лекарство, через час боль будет невыносимой.
– Право, мисс Лебьен, вы все время пытаетесь подозревать меня бог знает в чем!
– Мистер Паркер, прошу вас, скорее, я не склонна участвовать в этой дурной игре.
– Рад, что вы истинная представительница деловой американской нации.
– К делу! – поморщившись, потребовала Фелиция.
– Все просто, мисс Лебьен. Я хочу, чтобы вы помогли нам.
– Кому это нам?
– Вы слышали о такой организации, как Интерпол?
Фелиция сглотнула и с недоверием посмотрела на Паркера. Впрочем, это многое бы объясняло, в том числе и его совершенно чистую английскую речь и дурацкую фамилию.
– И чем я могу помочь Интерполу?
– Во-первых, рассказать, откуда у вас появился этот гарнитур. Только, мисс Лебьен, будьте откровенны, мне нужно знать все: от имени до интимных пристрастий.
Щеки Фелиции густо залила краска смущения и возмущения.
– Такая манера общения записана в вашем уставе? – ядовито поинтересовалась она.
– Скорее это корпоративный канон. Так вы желаете сначала отдохнуть в местной тюрьме?
– Не давите на меня, мистер Паркер. – Фелиция устало прикрыла глаза. – Боюсь, я вас разочарую, но ничего, над чем вы потом могли бы пофантазировать, я сообщить не в силах. Гарнитур я получила от таинственного поклонника. После концерта он прислал в мою гримерную гарнитур с запиской.
– Могу я увидеть эту записку?
– Да, она среди моих вещей.
– Бережете нежное послание?
– Я не склонна к сентиментальным жестам, просто решила, что не помешает сохранить ее. Уж очень она милая и совершенно ни к чему не обязывает!
– Вас не смущают дорогие, даже драгоценные подарки?
– Он ведь не просил… хм… благодарить его за этот подарок. – Фелиция недоуменно пожала плечами. – Я вообще не знаю ни имени, ни даже лица дарителя. Сказать по правде, этот таинственный поклонник очень заинтересовал меня. Я пыталась выяснить хоть какие-то подробности, но тщетно.
Паркер покивал головой, скорее своим мыслям, и устремил на Фелицию немигающий взгляд своих холодных глаз. Пауза слишком затянулась, храбрившаяся Фелиция почувствовала себя крайне неуютно. Она вдруг до конца осознала, в каком ужасном положении оказалась.
Следователь Интерпола легко распознал ее чувства и мысли.
– Знаете, мисс Лебьен, эта история дурно пахнет, а выглядит еще хуже, – заявил он. – У вас нет ровным счетом никаких доказательств вашей непричастности к похищению…
– Вы не слышали о презумпции невиновности? – не удержалась от шпильки Фелиция.
– Слышал, но на данный момент могу арестовать вас, и потом ни один адвокат не сможет доказать, будто я совершил нечто противозаконное.
– Мировая общественность не простит вам моего ареста! – гордо вскинув подбородок, заявила она.
Паркер расхохотался неприятным, каркающим смехом. Он даже вытер слезы, якобы выступившие на глазах.
– Мисс Лебьен, вы неправильно выбрали амплуа! Я слишком незначительная фигура, чтобы мировая общественность, – он выделил эти слова язвительной интонацией, – вообще обратила на меня внимание, да мне и не нужно их прощение или поощрение. А вот вам стоит задуматься о вашем будущем. Как вы думаете, эта история с арестом и обвинениями благотворно отразится на вашем имидже?
Богатое воображение Фелиции тут же нарисовало ей заголовки утренних газет: «Восходящая звезда оперной сцены – воровка!», «Продам талант за бриллиант», «Оперная дива арестована Интерполом»…
– Не хотите ли воды? – участливо спросил Паркер. – Вы так бледны!
– Нет, – довольно резко ответила Фелиция. – Что вам нужно от меня, мистер Паркер? Вы ведь не для того ведете со мной задушевные беседы, чтобы просто надеть наручники и отправить в камеру? Что еще нужно от меня Интерполу? Я честно все рассказала.
– В сообразительности вам не откажешь.
– Спасибо, – буркнула Фелиция.
– Кажется, пришло время открыть карты. Я почти уверен в вашей невиновности, полагаю, вас просто использовали. Но я должен найти не только исполнителей, но и заказчиков этого преступления. И вы мне в этом поможете.
– Я?!
– Да, мисс Лебьен, вы.
– Интересно как? – ехидно спросила она. Страх ушел, а последние слова Паркера вернули ей уверенность.
– Очень просто. Вы станете подсадной уткой. Манком, на который рано или поздно прилетят преступники.
– И что я должна буду делать, когда встречусь с ними? Крякать?
– Не стоит иронизировать, – ласковым, почти отеческим тоном попенял ей Паркер, и тут же в его голосе появилось железо: – Вы все еще под подозрением, и я могу отправить вас за решетку, так сказать, в превентивных целях.
– Мистер Паркер, хватит меня запугивать! – вспыхнула Фелиция. – Я уже поняла, что нужна вам, поняла и то, что выбора у меня нет. Так что не тяните, выкладывайте, что вы хотите от меня.
– Так-то лучше, мисс Лебьен. Искреннее желание сотрудничать зачтется вам… – Заметив выражение лица Фелиции и особенно ее длинные ярко-алые ногти, Паркер решил все же перейти к сути вопроса. Его лицо должно было оставаться неприметным, уж точно без следов женских ногтей!
– Не переживайте, крякать, как вы очень образно выразились, вам не придется, это сделает наш агент.
– А что от меня-то требуется? Разве не проще было установить за мной слежку? Я бы так никогда и не узнала, что я манок.
– Нет, не проще, потому что нам нужен человек, вхожий в ваше окружение, достаточно близкий вам, чтобы иметь возможность беспрепятственно общаться со всеми, кто вас окружает.
– Уж не Лоуренса ли вы собрались завербовать?
– Нам нужен профессиональный агент.
– Ладно-ладно, я пошутила. – Фелиция махнула рукой. – И что я должна буду делать с этим профессиональным агентом? Как мне ввести его в мой круг?
– Просто. Он станет вашим новым бой-френдом.
Фелиция поперхнулась и несколько секунд молча смотрела на Паркера, пытаясь осознать услышанное.
– Нет, – сказала она, как только ей удалось справиться с дыханием.
– Мисс Лебьен, вы, очевидно, не поняли. Ваше согласие совершенно не требуется. Вам придется представить нашего агента как ваше новое увлечение.
– Но у меня есть Джейсон! Как я должна представить вашего агента ему?!
– С Джейсоном придется проститься.
– Это еще почему?!
– Вы же не можете встречаться с двумя мужчинами одновременно?
Фелиция хотела сказать какую-нибудь гадость, но решила все же промолчать. Что толку? Паркер уже все решил за нее.
– Я не могу вот так просто взять и бросить Джейсона. Все привыкли видеть нас вместе.
– Повод у вас будет веский.
Паркер выглянул в коридор и вернулся обратно с желтым конвертом из плотной бумаги.
– Вот и повод.
Он протянул конверт Фелиции и отошел к окну, как будто его заинтересовала серая кирпичная стена подсобного помещения аэропорта.
Фелиция, косо посматривая на агента, вскрыла конверт. Там были фотографии. Довольно сомнительного качества, зато содержание не вызывало и капли сомнений. На этих снимках был запечатлен Джейсон с какой-то девицей в весьма недвусмысленных позах.
– Когда… – Голос Фелиции сорвался, и ей пришлось сделать несколько вдохов-выдохов, чтобы взять себя в руки. – Когда вы успели сделать эти снимки?
– Мы кое-что подозревали и готовились к этому разговору. А снимки сделаны сегодня ночью. Интернет – великая вещь.
Фелиция с ненавистью отбросила конверт, словно это было ядовитое насекомое.
– Что мне нужно делать? – насупившись, спросила она.
– Другой разговор! – Паркер широко улыбнулся, не размыкая губ. – Через час вы вылетите в Атланту, где вас будет ждать наш агент. Его зовут Уильям Коммитейн. Вместе вы полетите в Нью-Йорк. Дальше все зависит от вашего актерского таланта, мисс Лебьен. Все вокруг должны поверить в нежные и трепетные чувства к Уильяму, что так внезапно возникли в вашей душе. Вы должны сыграть влюбленную женщину, большего от вас не требуется.
– Не так-то мало, – пробормотала Фелиция.
– Вы сомневаетесь в силе своего таланта?
– Нет, – с достоинством ответила она, – но мне не нравится играть в любовь. Думаю, Лоуренсу вы уже все объяснили?
– Ваш импресарио тоже не должен ни о чем догадываться, – сухо сказал Паркер.
– И как вы себе это представляете? Лоуренс знает меня лучше Джейсона, а они два самых близких для меня человека… были… в смысле был. Не важно! – рассердилась Фелиция, вспомнив фотографии. – В любом случае, не думаю, что мне удастся провести Лоуренса. Он в эту историю с сумасшедшей любовью вряд ли поверит.
– Значит, надо сделать так, чтобы поверил. Мы, мисс Лебьен, просим от каждого человека ровно столько, сколько он может дать.
Паркер наконец отошел от окна и посмотрел на часы.
– Пора выходить. Регистрация на рейс уже началась.
– А как я должна объясняться с Лоуренсом, если с этим вашим Уильямом встречусь только в Атланте?
– Мистер Гамильтон присоединится к вам только через сутки. Времени вполне достаточно, чтобы после серьезного потрясения влюбиться в случайного попутчика.
– Ага, значит, Уильям – случайный попутчик. А чем он занимается?
– Мисс Лебьен, это вы сможете обсудить по дороге из Атланты в Нью-Йорк.
– Надеюсь, Лоуренсу не причинят вреда? – с подозрением глядя на Паркера, уточнила она.
– Конечно нет! Просто мистер Гамильтон еще не скоро сможет взять билет на какой-нибудь подходящий рейс.
– Его-то я почему должна обманывать? – со вздохом спросила Фелиция.
– Потому что лично я не доверяю никому из вашего окружения. И до сих пор, мисс Лебьен, не до конца доверяю вам. Хотелось бы верить, что я ошибаюсь.
– Прекратите давить на меня! – вспыхнула Фелиция. – Я по доброй воле согласилась сотрудничать с вами!
Паркер ухмыльнулся, но ничего не сказал.
Перед посадкой на рейс к Паркеру подбежал сотрудник охраны аэропорта и протянул сумку Фелиции.
– Футляр с драгоценностями там, – сказал Паркер.
Фелиция вопросительно изогнула бровь.
– Да, мы не должны вызывать подозрений у преступников. Если начнутся расспросы, скажите, что мы перед вами извинились, что произошла ошибка. И, кстати, сообщите Коммитейну имена всех, кто будет расспрашивать.
Диктор сделал объявление на итальянском, потом на английском языке. Фелиция с облегчением вздохнула: объявили посадку на ее рейс. Наконец-то она избавится от общества Паркера!
– Ну что же, до свидания, мисс Лебьен.
– Прощайте, мистер Паркер.
Она сухо кивнула и с независимым видом встала первой в очереди. Ни один человек не решился возразить. Паркер позволил себе легкую усмешку. История о внезапной влюбленности будет в самый раз! С таким-то характером…
2
Фелиция была зла, и не просто зла, а ужасно зла. Места оказались первого класса, а если говорить честно, первым классом этот убогий салон просто не имел права называться, да и обслуживание тянуло максимум на третий.
Где-то над Атлантикой Фелиция поняла, что в ее счете к мистеру Паркеру появился еще один пункт.
– Эй, милочка! – Фелиция покрутила кистью над головой, подзывая нерасторопную стюардессу, которая увлеченно одаривала широкими улыбками наиболее перспективных мужчин.
Стюардесса скривилась, но к пассажирке подошла.
– Плед и стакан вишневого сока, разбавленного в соотношении один к трем, – потребовала Фелиция. – Я не могу употреблять слишком кислые продукты.
Фелиция собиралась отвернуться к иллюминатору, место у которого не без боя выиграла у нудного старикашки, но поняла, что стюардесса не бросается со всех ног выполнять ее желание. Мало того, явно собирается сказать что-то!
– Три части сока, – уточнила Фелиция и отвернулась.
– К сожалению, пледы закончились, а вишневого сока на борту нет.
– Мисс, вы дорожите своей работой? – поинтересовалась Фелиция.
– Да…
– Если это действительно так, вам лучше найти плед и вишневый сок. И меня не волнует, где вы это возьмете, можете сбегать в ближайший супермаркет!
Лицо стюардессы скривилось, но она пошла к хвосту самолета. Фелиции в самом деле было совершенно безразлично, откуда взять сок и плед, она заплатила деньги и теперь имела право на минимальный комфорт.
Билет на мой рейс стоил раз в десять больше! – сердито подумала она, пытаясь устроиться в жестком кресле так, чтобы спина к концу перелета осталась дееспособной. Ну, мистер Паркер, я вам это еще припомню!
Фелиция мстительно улыбнулась.
Да, она пообещала помочь Интерполу, впрочем, обещание она дала под давлением… Нет, конечно, она выполнит все, что от нее требовал Паркер: порвет с Джейсоном, представит этого Уильяма новым бойфрендом, даже сыграет неземную любовь! Но ведь Паркер и словом не обмолвился о том, как она должна вести себя с Уильямом, когда рядом никого нет.
Стюардесса принесла плед и сок, разбавленный, разумеется, слишком сильно. Фелиция скривилась, но не стала устраивать скандал, нужно сохранить силы для встречи в Атланте. Уильям сразу должен понять, что для Фелиции он лишь досадная помеха, понять и почувствовать себя не в своей тарелке.
Имею я право получить компенсацию? – подумала Фелиция, потягивая противный теплый сок. Главное, чтобы Уильям не был похож на этого Паркера. С ним бы мои штучки точно не прошли.
Фелиция представила, как она пытается устроить скандал Паркеру, и улыбнулась. С таким же успехом можно было скандалить перед каменной стеной.
Ничего, мистер Уильям Коммитейн, такие, как Паркер, встречаются крайне редко и совершенно не подходят для изображения нежных чувств. О нет, Уильям должен быть чуткой и тонкой натурой… а с таким я справлюсь.
Фелиция, не глядя, протянула руку с пустым стаканом и была приятно удивлена, когда посуда исчезла, словно по мановению волшебной палочки. Обслуживающий персонал решил не связываться со скандальной клиенткой? Что ж, она не могла не одобрить это решение.
В иллюминатор было видно бескрайнее синее небо и кусочек такого же бескрайнего синего океана. Фелиция завернулась в плед и закрыла глаза. Если она чему-то и научилась за это безумное турне, так спать в любом месте и в любое время.
Самолет немного тряхнуло, и Фелиция болезненно поморщилась. Она плохо переносила даже мягкую посадку, а уж такая испортила ей настроение безвозвратно. И Фелиция уже знала, кто ответит за это!
Для таможенного досмотра Фелиции на этот раз пришлось отстоять очередь. Все пассажиры, словно сговорившись, встали плотной стеной, и в итоге она была оттеснена в самый конец. Сам досмотр Фелиция прошла быстро и без всяких проблем, словно таможенные службы уже обо всем предупредили.
Уже в совершенно отвратительном настроении она вышла в зал прилета и осмотрелась. До рейса на Нью-Йорк оставалось почти три часа, нужно было как-то убить это время. Впрочем, Фелиция уже знала, чем займется. Только бы Уильям был уже на месте, а не явился к самому вылету. Устраивать скандал стюардессе – одно, а ругаться прилюдно с человеком, которого собираешься выдавать за своего любовника, не стоит.
Фелиция внимательным взглядом окинула толпу встречающих, но ни одного мужчины, кто мог бы соответствовать ее представлению об агенте Интерпола, не заметила. Фелиции казалось, что это должен быть рослый, мускулистый красавец, разумеется, модно одетый и благоухающий дорогим парфюмом. И кто знает, может быть, в итоге этот придуманный роман принесет хоть какие-то приятные ощущения?
– Простите, вы мисс Лебьен? – отвлек Фелицию от приятных размышлений скромный, даже робкий голос.
– Да? – Она повернулась на голос, ожидая увидеть очередного робкого виолончелиста, умоляющего об автографе оперной дивы.
Мужчина был выше среднего роста, но для невысокой Фелиции уже было привычно смотреть на всех, задрав голову. Волосы невыразительного каштанового тона стриг явно хороший мастер, но старомодную стрижку не спасало даже это. Гладко выбритое лицо, прямой тонкий нос, светло-карие глаза – ничего особенного, ничего, что могло бы зацепить, заставить оглянуться. Обычный мужчина, каких тысячи. Даже возраст его определить было почти невозможно: от двадцати восьми до сорока трех.
Где-то над Атлантикой Фелиция поняла, что в ее счете к мистеру Паркеру появился еще один пункт.
– Эй, милочка! – Фелиция покрутила кистью над головой, подзывая нерасторопную стюардессу, которая увлеченно одаривала широкими улыбками наиболее перспективных мужчин.
Стюардесса скривилась, но к пассажирке подошла.
– Плед и стакан вишневого сока, разбавленного в соотношении один к трем, – потребовала Фелиция. – Я не могу употреблять слишком кислые продукты.
Фелиция собиралась отвернуться к иллюминатору, место у которого не без боя выиграла у нудного старикашки, но поняла, что стюардесса не бросается со всех ног выполнять ее желание. Мало того, явно собирается сказать что-то!
– Три части сока, – уточнила Фелиция и отвернулась.
– К сожалению, пледы закончились, а вишневого сока на борту нет.
– Мисс, вы дорожите своей работой? – поинтересовалась Фелиция.
– Да…
– Если это действительно так, вам лучше найти плед и вишневый сок. И меня не волнует, где вы это возьмете, можете сбегать в ближайший супермаркет!
Лицо стюардессы скривилось, но она пошла к хвосту самолета. Фелиции в самом деле было совершенно безразлично, откуда взять сок и плед, она заплатила деньги и теперь имела право на минимальный комфорт.
Билет на мой рейс стоил раз в десять больше! – сердито подумала она, пытаясь устроиться в жестком кресле так, чтобы спина к концу перелета осталась дееспособной. Ну, мистер Паркер, я вам это еще припомню!
Фелиция мстительно улыбнулась.
Да, она пообещала помочь Интерполу, впрочем, обещание она дала под давлением… Нет, конечно, она выполнит все, что от нее требовал Паркер: порвет с Джейсоном, представит этого Уильяма новым бойфрендом, даже сыграет неземную любовь! Но ведь Паркер и словом не обмолвился о том, как она должна вести себя с Уильямом, когда рядом никого нет.
Стюардесса принесла плед и сок, разбавленный, разумеется, слишком сильно. Фелиция скривилась, но не стала устраивать скандал, нужно сохранить силы для встречи в Атланте. Уильям сразу должен понять, что для Фелиции он лишь досадная помеха, понять и почувствовать себя не в своей тарелке.
Имею я право получить компенсацию? – подумала Фелиция, потягивая противный теплый сок. Главное, чтобы Уильям не был похож на этого Паркера. С ним бы мои штучки точно не прошли.
Фелиция представила, как она пытается устроить скандал Паркеру, и улыбнулась. С таким же успехом можно было скандалить перед каменной стеной.
Ничего, мистер Уильям Коммитейн, такие, как Паркер, встречаются крайне редко и совершенно не подходят для изображения нежных чувств. О нет, Уильям должен быть чуткой и тонкой натурой… а с таким я справлюсь.
Фелиция, не глядя, протянула руку с пустым стаканом и была приятно удивлена, когда посуда исчезла, словно по мановению волшебной палочки. Обслуживающий персонал решил не связываться со скандальной клиенткой? Что ж, она не могла не одобрить это решение.
В иллюминатор было видно бескрайнее синее небо и кусочек такого же бескрайнего синего океана. Фелиция завернулась в плед и закрыла глаза. Если она чему-то и научилась за это безумное турне, так спать в любом месте и в любое время.
Самолет немного тряхнуло, и Фелиция болезненно поморщилась. Она плохо переносила даже мягкую посадку, а уж такая испортила ей настроение безвозвратно. И Фелиция уже знала, кто ответит за это!
Для таможенного досмотра Фелиции на этот раз пришлось отстоять очередь. Все пассажиры, словно сговорившись, встали плотной стеной, и в итоге она была оттеснена в самый конец. Сам досмотр Фелиция прошла быстро и без всяких проблем, словно таможенные службы уже обо всем предупредили.
Уже в совершенно отвратительном настроении она вышла в зал прилета и осмотрелась. До рейса на Нью-Йорк оставалось почти три часа, нужно было как-то убить это время. Впрочем, Фелиция уже знала, чем займется. Только бы Уильям был уже на месте, а не явился к самому вылету. Устраивать скандал стюардессе – одно, а ругаться прилюдно с человеком, которого собираешься выдавать за своего любовника, не стоит.
Фелиция внимательным взглядом окинула толпу встречающих, но ни одного мужчины, кто мог бы соответствовать ее представлению об агенте Интерпола, не заметила. Фелиции казалось, что это должен быть рослый, мускулистый красавец, разумеется, модно одетый и благоухающий дорогим парфюмом. И кто знает, может быть, в итоге этот придуманный роман принесет хоть какие-то приятные ощущения?
– Простите, вы мисс Лебьен? – отвлек Фелицию от приятных размышлений скромный, даже робкий голос.
– Да? – Она повернулась на голос, ожидая увидеть очередного робкого виолончелиста, умоляющего об автографе оперной дивы.
Мужчина был выше среднего роста, но для невысокой Фелиции уже было привычно смотреть на всех, задрав голову. Волосы невыразительного каштанового тона стриг явно хороший мастер, но старомодную стрижку не спасало даже это. Гладко выбритое лицо, прямой тонкий нос, светло-карие глаза – ничего особенного, ничего, что могло бы зацепить, заставить оглянуться. Обычный мужчина, каких тысячи. Даже возраст его определить было почти невозможно: от двадцати восьми до сорока трех.