Если бы возобновились боевые действия, гнев этих неумолимых машин за мгновения уничтожил бы все, что осталось в пещере неповрежденным. Страйкер подумал, что истинными богами были Боги Битвы… Вот они: «Виктор», «Отважный», цернские Боло.
— Не думаю, что хозяевам всего сущего хочется, чтобы мои большие друзья разнесли своими «Хелл-борами» пещеру или скважину. Наша цель не нанести вам ущерб, а проследить, чтобы люди были свободны и счастливы.
— Если ваши… друзья разрушат это место, люди не будут ни свободны, ни счастливы. Они умрут вместе с нами. И вместе с вами.
— Многие из нас предпочтут смерть рабству. И мы требуем права самостоятельного выбора, самоопределения.
Страйкер следил за сменой эмоций на лице «дипломата». Насколько, думал он, сможет этот червяк с отростками понять волю и переживания человека? Насколько верно он сам понимал эту борьбу эмоций чуждого по природе существа? Растерянность, решимость, гордость, страх…
Каковы были истинные мысли бога?
— Трудно посмотреть на другого с его точки зрения, — сказал наконец «дипломат». — Мы думали, что наши люди счастливы. Без страха, без забот, без чувства вины…
— Нам нужно не просто отсутствие отрицательных эмоций, — тихо сказал Страйкер. — Нам нужно больше. Что-то, ради чего стоит жить.
— Что делает вас подобными богам, — заключил мысль «дипломат». — Вы правы, человек. Нам надо много узнать друг о друге. Пока на этом прервем беседу.
«Дипломат» протянул свою когтистую клешню так, как люди протягивают друг другу руки, и Страйкер пожал ее.
И «дипломат»-Этрикша улыбнулся.
Эпилог
Джон Страйкер шел по Пляжу Богов рука об руку с Карлой. Три недели прошло после битвы, ночной Дис висел, как обычно, почти касаясь горизонта, на востоке; его серп пересекали сияющие дуги колец. Над головой переливались полярные сияния, время от времени вспыхивал метеорный след.
Прекрасный мир.
В небе сияли особенно прекрасные звезды, яркие, как бусины, нанизанные на туго натянутую нитку, выстроившиеся неестественно прямой линией.
Флот Конфедерации вернулся.
Каким-то образом поврежденный «Де-невер» умудрился добраться до Примуса, и Моберли, уцелевший в своем бронированном боевом центре, собрал новый флот. Они вернулись, горя желанием взять реванш… и казались разочарованными тем, что бои закончились.
— Не забуду физиономии Моберли, когда он узнал, что зря собирал флот и спешил сюда и особенно — что мы выиграли его войну.
Страйкер хмыкнул:
— Что ж, он быстро оправился. Достаточно быстро, чтобы приписать себе все заслуги.
— Думаешь, мир будет длительным? Он пожал плечами:
— Не знаю. Мы ведь не победили. Официально подписано перемирие. Тролвас мы захватили, но об остальном Церне этого не скажешь. Даже Боло трудно без поддержки установить контроль над всей планетой. Этрикша кажутся довольными соглашением. И нашей стороне оно дает то, чего мы добивались. Торговые права… шанс на освобождение человеческого населения.
Соглашение, выколоченное усилиями Страйкера и штаба 4-го полка, гарантировало существование независимого человеческого государства, определенного как округ Кантурас и включавшего полуостров Кретир и береговые земли на юг до Паймоса и вглубь суши до Йотуна, на плоскогорье между Урад-скими и Кантурийскими горами. Велись переговоры об объявлении Кантураса протекторатом Конфедерации. Правда, Моберли и прибывшая с ним армия дипломатов Конфедерации не знали, что Страйкер в частном порядке посоветовал местным держаться независимо и от Конфедерации, и от Этрикса. Этрикша все еще не понимали человеческой концепции свободы, а Конфедерация, по глубокому убеждению Страйкера, отстаивала в первую очередь торговые интересы монополий, а не права населения.
Сами кантурийцы, видимо, толком не знали, что делать с такой непривычной штукой, как независимость. Элкен Один, получивший от «Виктора» информацию и консультации по истории форм государственного управления, стал главой временного правительства. Лейтенант Тайлер, оправившаяся от ожогов, но все еще прихрамывавшая, была официально назначена офицером связи при Кантурийском правительстве. Война всегда накладывает отпечаток на участников боевых действий. В случае Келли эти изменения сказались в проявившихся у нее способностях общения с людьми, особенно с Элкенами и другими человеческими личностями, обитающими в цернских Боло как в Кантурии, так и по всей планете.
Но главным генератором идей стал «Виктор», опиравшийся на свои необъятные исторические архивы.
Этрикша пообещали предоставить людям по всему Церну свободу выбора: продолжение прежней жизни с богами или эмиграция в Кантурас, где люди могли быть богами сами для себя. Мало кто из обитателей других округов до сих пор воспользовался этой возможностью. Больше того, многие решили покинуть Кантурас и переселились на север, в Вортан, или на юг, в Джебелед. Но со временем направление миграции может измениться.
Новые идеи часто усваиваются лишь во втором-третьем поколении.
Те, кто остался, тем временем усердно трудились над восстановлением разрушенных городов. Зарево на горизонте к юго-востоку указывало на место работы Боло Марк XXXII, снабженных бульдозерны-ми ножами и расчищавших завалы Гендая. Там работали отряды местных строителей, которым помогали инженеры Конфедерации.
Люди Церна воплощали в жизнь свое представление о будущем.
— Мне кажется, что мир будет прочным, — сказал наконец Страйкер. — Ведь война эта была результатом стечения обстоятельств, как бы случайным несчастьем. Она возникла из-за столкновения мировоззрений настолько чуждых, что не было почвы для взаимопонимания. Этрикс знает, в чем его интерес. Вовсе не в войне с Конфедерацией. Они не менее разумны, чем мы, может, даже поумнее. Этот вопрос надолго займет ксенобиологов и софонтологов Конфедерации. Микроструктура мозга Этрикша намного компактнее и эффективнее, чем человеческого. Карла задумчиво покачала головой:
— И смех и грех, просто жутко, насколько их отношение к жизни определяется тем, что они паразиты. «Место для всего, всему свое место». И это означает, что они должны всем управлять и все определять. Как будто, с их точки зрения, вся Вселенная создана специально для них, только потому, что они паразитируют на этих бедных «шауках-кентаврах».
— Пожалуй, с их точки зрения, в этом есть смысл, но они способны усваивать и другие воззрения. Они способные ученики. Это ведь тоже признак интеллекта. Уметь перестроить систему приоритетов, сменить точку зрения. Я слышал, что они выращивают для себя новую соматическую форму, «купца», для конкуренции с нашими торговыми агентами. Они действительно воображают себя богами, определяющими судьбы миров и существ, эти миры населяющих.
— Значит, сейчас они учатся делить Вселенную с другими богами. Неплохо. Многие из двуногих на это абсолютно не способны. — Она покосилась на Страйкера. — Кстати, как ты себя чувствуешь?
Страйкер понял. Об эйфе он рассказал ей почти сразу после битвы.
— Нормально, — заверил он. — Даже о синем цвете почти не думаю.
После боя он вернулся в командную капсулу и вынул свои таблетки. Он отправил их в фонд средств первой помощи, собранных для помощи жителям Церна, пострадавшим от боевых действий. Импланты большинства из местных жителей почти не отличались от стандартных мозговых имплантов Конфедерации, хотя главным их назначением было прямое общение с богами. Эта горстка синих жвачек помогла нескольким нечастным избавиться от страданий, подумать о своем исцелении.
Он понял, что больше в эйфе не нуждается.
Так долго был он обращен в самого себя, в свою боль, что недостаточно думал о других. Теперь он изменился.
Может быть, именно то, что надо было думать о судьбе Церна, отвлекло его наконец от кошмаров Аристотеля?
Может быть, что-то более личное? Спасая людей, особенно людей тебе дорогих, отучаешься думать только о себе.
Он не мог дать ответ. Он даже не знал, сможет ли он когда-нибудь ответить.
Но точно знал, что эйф ему больше не нужен.
То, что ему было нужно, находилось рядом с ним.
— Я люблю тебя, — сказал он. И крепко ее обнял.
— Не думаю, что хозяевам всего сущего хочется, чтобы мои большие друзья разнесли своими «Хелл-борами» пещеру или скважину. Наша цель не нанести вам ущерб, а проследить, чтобы люди были свободны и счастливы.
— Если ваши… друзья разрушат это место, люди не будут ни свободны, ни счастливы. Они умрут вместе с нами. И вместе с вами.
— Многие из нас предпочтут смерть рабству. И мы требуем права самостоятельного выбора, самоопределения.
Страйкер следил за сменой эмоций на лице «дипломата». Насколько, думал он, сможет этот червяк с отростками понять волю и переживания человека? Насколько верно он сам понимал эту борьбу эмоций чуждого по природе существа? Растерянность, решимость, гордость, страх…
Каковы были истинные мысли бога?
— Трудно посмотреть на другого с его точки зрения, — сказал наконец «дипломат». — Мы думали, что наши люди счастливы. Без страха, без забот, без чувства вины…
— Нам нужно не просто отсутствие отрицательных эмоций, — тихо сказал Страйкер. — Нам нужно больше. Что-то, ради чего стоит жить.
— Что делает вас подобными богам, — заключил мысль «дипломат». — Вы правы, человек. Нам надо много узнать друг о друге. Пока на этом прервем беседу.
«Дипломат» протянул свою когтистую клешню так, как люди протягивают друг другу руки, и Страйкер пожал ее.
И «дипломат»-Этрикша улыбнулся.
Эпилог
Джон Страйкер шел по Пляжу Богов рука об руку с Карлой. Три недели прошло после битвы, ночной Дис висел, как обычно, почти касаясь горизонта, на востоке; его серп пересекали сияющие дуги колец. Над головой переливались полярные сияния, время от времени вспыхивал метеорный след.
Прекрасный мир.
В небе сияли особенно прекрасные звезды, яркие, как бусины, нанизанные на туго натянутую нитку, выстроившиеся неестественно прямой линией.
Флот Конфедерации вернулся.
Каким-то образом поврежденный «Де-невер» умудрился добраться до Примуса, и Моберли, уцелевший в своем бронированном боевом центре, собрал новый флот. Они вернулись, горя желанием взять реванш… и казались разочарованными тем, что бои закончились.
— Не забуду физиономии Моберли, когда он узнал, что зря собирал флот и спешил сюда и особенно — что мы выиграли его войну.
Страйкер хмыкнул:
— Что ж, он быстро оправился. Достаточно быстро, чтобы приписать себе все заслуги.
— Думаешь, мир будет длительным? Он пожал плечами:
— Не знаю. Мы ведь не победили. Официально подписано перемирие. Тролвас мы захватили, но об остальном Церне этого не скажешь. Даже Боло трудно без поддержки установить контроль над всей планетой. Этрикша кажутся довольными соглашением. И нашей стороне оно дает то, чего мы добивались. Торговые права… шанс на освобождение человеческого населения.
Соглашение, выколоченное усилиями Страйкера и штаба 4-го полка, гарантировало существование независимого человеческого государства, определенного как округ Кантурас и включавшего полуостров Кретир и береговые земли на юг до Паймоса и вглубь суши до Йотуна, на плоскогорье между Урад-скими и Кантурийскими горами. Велись переговоры об объявлении Кантураса протекторатом Конфедерации. Правда, Моберли и прибывшая с ним армия дипломатов Конфедерации не знали, что Страйкер в частном порядке посоветовал местным держаться независимо и от Конфедерации, и от Этрикса. Этрикша все еще не понимали человеческой концепции свободы, а Конфедерация, по глубокому убеждению Страйкера, отстаивала в первую очередь торговые интересы монополий, а не права населения.
Сами кантурийцы, видимо, толком не знали, что делать с такой непривычной штукой, как независимость. Элкен Один, получивший от «Виктора» информацию и консультации по истории форм государственного управления, стал главой временного правительства. Лейтенант Тайлер, оправившаяся от ожогов, но все еще прихрамывавшая, была официально назначена офицером связи при Кантурийском правительстве. Война всегда накладывает отпечаток на участников боевых действий. В случае Келли эти изменения сказались в проявившихся у нее способностях общения с людьми, особенно с Элкенами и другими человеческими личностями, обитающими в цернских Боло как в Кантурии, так и по всей планете.
Но главным генератором идей стал «Виктор», опиравшийся на свои необъятные исторические архивы.
Этрикша пообещали предоставить людям по всему Церну свободу выбора: продолжение прежней жизни с богами или эмиграция в Кантурас, где люди могли быть богами сами для себя. Мало кто из обитателей других округов до сих пор воспользовался этой возможностью. Больше того, многие решили покинуть Кантурас и переселились на север, в Вортан, или на юг, в Джебелед. Но со временем направление миграции может измениться.
Новые идеи часто усваиваются лишь во втором-третьем поколении.
Те, кто остался, тем временем усердно трудились над восстановлением разрушенных городов. Зарево на горизонте к юго-востоку указывало на место работы Боло Марк XXXII, снабженных бульдозерны-ми ножами и расчищавших завалы Гендая. Там работали отряды местных строителей, которым помогали инженеры Конфедерации.
Люди Церна воплощали в жизнь свое представление о будущем.
— Мне кажется, что мир будет прочным, — сказал наконец Страйкер. — Ведь война эта была результатом стечения обстоятельств, как бы случайным несчастьем. Она возникла из-за столкновения мировоззрений настолько чуждых, что не было почвы для взаимопонимания. Этрикс знает, в чем его интерес. Вовсе не в войне с Конфедерацией. Они не менее разумны, чем мы, может, даже поумнее. Этот вопрос надолго займет ксенобиологов и софонтологов Конфедерации. Микроструктура мозга Этрикша намного компактнее и эффективнее, чем человеческого. Карла задумчиво покачала головой:
— И смех и грех, просто жутко, насколько их отношение к жизни определяется тем, что они паразиты. «Место для всего, всему свое место». И это означает, что они должны всем управлять и все определять. Как будто, с их точки зрения, вся Вселенная создана специально для них, только потому, что они паразитируют на этих бедных «шауках-кентаврах».
— Пожалуй, с их точки зрения, в этом есть смысл, но они способны усваивать и другие воззрения. Они способные ученики. Это ведь тоже признак интеллекта. Уметь перестроить систему приоритетов, сменить точку зрения. Я слышал, что они выращивают для себя новую соматическую форму, «купца», для конкуренции с нашими торговыми агентами. Они действительно воображают себя богами, определяющими судьбы миров и существ, эти миры населяющих.
— Значит, сейчас они учатся делить Вселенную с другими богами. Неплохо. Многие из двуногих на это абсолютно не способны. — Она покосилась на Страйкера. — Кстати, как ты себя чувствуешь?
Страйкер понял. Об эйфе он рассказал ей почти сразу после битвы.
— Нормально, — заверил он. — Даже о синем цвете почти не думаю.
После боя он вернулся в командную капсулу и вынул свои таблетки. Он отправил их в фонд средств первой помощи, собранных для помощи жителям Церна, пострадавшим от боевых действий. Импланты большинства из местных жителей почти не отличались от стандартных мозговых имплантов Конфедерации, хотя главным их назначением было прямое общение с богами. Эта горстка синих жвачек помогла нескольким нечастным избавиться от страданий, подумать о своем исцелении.
Он понял, что больше в эйфе не нуждается.
Так долго был он обращен в самого себя, в свою боль, что недостаточно думал о других. Теперь он изменился.
Может быть, именно то, что надо было думать о судьбе Церна, отвлекло его наконец от кошмаров Аристотеля?
Может быть, что-то более личное? Спасая людей, особенно людей тебе дорогих, отучаешься думать только о себе.
Он не мог дать ответ. Он даже не знал, сможет ли он когда-нибудь ответить.
Но точно знал, что эйф ему больше не нужен.
То, что ему было нужно, находилось рядом с ним.
— Я люблю тебя, — сказал он. И крепко ее обнял.