Ли Киллоу. Разделенный дом

Киллоу Ли

Разделённый дом

   Ли КИЛЛОУ
   РАЗДЕЛЕННЫЙ ДОМ
   Аманда Гейл и Селена Рэнделл приехали в Эвентин во время осеннего затишья, когда последние летние постояльцы вернулись к своей работе в город или же последовали за солнцем на юг, а время любителей зимнего отдыха с лыжами и коньками еще не наступило. В Эвентине едва заметили их приезд и, если бы моя девушка не уехала на этюды с художниками, я бы обратил на них внимания не больше, чем на обычных клиентов. Теперь я часто не сплю по ночам, жалея, что она не выбрала другого агента по недвижимости или другое время посещения Эвентина. Но, к несчастью, в эту унылую осень, когда Аманда появилась в моей конторе, я был совсем один.
   - Мэттью Гордон, - спросила она мягким, нерешительным голосом. Я запомнил этот голос по последним выборам, воспевающим сенаторские добродетели ее отца.
   - Я - Аманда Гейл. Вы получили мою телеграмму?
   - Да, - кивнул я. Я узнал ее по фотографиям, но ни одна из них не могла изобразить ту, что стояла передо мной. Во-первых, она была выше, чем я думал - почти моего роста. Но не это главное - ее лицо светилось, что придавало ей сходство с мадонной эпохи возрождения. Это впечатление усиливали медные волосы, уложенные в высокую прическу, и платье с завышенной талией, какие носили во времена Регентства.
   - У Вас большая свита?
   - Я приехала одна.
   Сквозь ресницы я разглядел теплый блеск ее золотых глаз.
   Я снова кивнул, но мне было непонятно, каким образом Аманда Гейл может считать себя одиноко. Скандальный развод ее родителей - бывшей олимпийской бегуньи Маргот Рэнделл и сенатора Чарльза Гейла не только искалечил детство Аманды, но и повредил ее психику. Пять лет назад, когда Маргот погибла в авиакатастрофе, и Аманда вынуждена была все время проводить в Вашингтоне, выяснилось, что в Аманде Гейл жили два человека Аманда Гейл и другой, называющий себя Селеной Рэнделл. Это открытие и решение оставить все как есть сделали их любимым объектом сплетен и пересудов.
   - Сенатор Моран сказал, что я могу жить здесь инкогнито. Это правда? - спросила Аманда.
   - Совершенно верно. У нас слишком много богатых и известных посетителей. Отелей и общественного транспорта у нас нет. Кабельный поезд из Гэйтсайда - единственная связь с внешним миром. Есть, правда, самолеты. Но они все стоят на частных аэродромах своих владельцев. Так что ни репортерам, ни просто любителям скандальных историй сюда не добраться.
   Она улыбнулась:
   - Замечательно.
   Улыбка тоже была замечательной. Исходящее от нее сияние стало ослепительным.
   - Мой автомобиль на улице. Я покажу Вам, что мы можем предложить клиенту.
   Я достал длинный список владельцев, желающих сдать свои домики на зиму. Они были разбросаны по всему городу - в центре у торговой площади, в лесу, по берегам обоих озер - Лунного и Солнечного. Объясняя Аманде удобства разных районов, я помог ей сесть в машину и отсоединил автомобиль от заправщика. Лунное озеро полностью замерзало зимой, образуя великолепный шестнадцатикилометровый каток, в то время, как теплые течения, питающие Солнечное, поддерживали температуру его воды не ниже 35 градусов, позволяя купаться в нем круглый год.
   - Я не плаваю, но все же предпочитаю горячую воду льду, - ответила Аманда. Мы подъехали к маленькому домику "Аполлон - 43" на пологом берегу Солнечного озера. По своим размерам он вполне устраивал одного жильца. Вокруг по периметру шла веранда, от задней стены к берегу вели ступени. Белая прибрежная полоса, уходящая в бесконечность, привела Аманду в такой восторг, что будь на моем месте члены городского муниципалитета, они сочли бы огромные затраты по перевозке этого белого песка из дальней системы и уничтожению природного накренившегося берега полностью оправданным.
   Следующую из этих замечательных улыбок вызвало внутреннее убранство домика. Когда она проходила от кухни до камина и повернулась, чтобы осмотреть верхнюю спальню, на ковровом покрытии, отпечатался бледно-желтый след ее ноги, отличный по цвету от самого покрытия. Она удивленно посмотрела и засмеялась. Потом провела рукой по спинке стула, спинка покрылась пастельными зелеными и желтыми пятнами.
   - Полисенситивы, я не видела их с детства. - Аманда присела на стул. По мере того как новый цвет заполнял все пространство, изменялись и очертания предметов - контуры стали расплывчатыми, округлились.
   - Как это мило.
   Земные и звездные полисенситивы были созданы искусственно, для наилучшего соответствия внешней среды настроению человека, его характеру. Но при сильном нервном напряжении, бурных эмоциях резкая смена цветов может вызвать тошноту и головокружения. Поэтому во многих домах от них отказались.
   Аманде они были очень кстати: полисенситивы могли сгладить различия во вкусах и привычках между нею и ее вторым я.
   - Думаю, все будет прекрасно. Где я могу оформить арендный договор? спросила она.
   - А Селена тоже будет его подписывать?
   Свет, озарявший ее изнутри, погас, передо мной стояла самая обыкновенная длинная девушка в платье устаревшего фасона. Она накрутила на палец локон, выбившийся из прически у виска.
   - В этом нет необходимости. Юридически мы - одно лицо. Обязательства, подписанные одной из нас, справедливы и для другой.
   Ее реакция на вопрос испугала меня. Я с трудом заставил свой голос звучать искренне:
   - Хорошо, вернемся в контору и все оформим. Вы можете въехать сюда сегодня.
   Спускаясь вниз по горе, я показал ей виллы наиболее известных наших граждан: актрисы Лилит Мэннорс, романиста Джейсона Уорда и неземного Гепболла Гепбанны. Мои старания были вознаграждены: погасший свет зажегся в ее глазах снова. В конторе я объяснил, что владелец номера 43 сдает его только до мая. Устраивал ли ее этот срок?
   - Я думаю, что уйду раньше. У меня "каникулы"... пока я не решу, что делать со своей жизнью дальше.
   Мои брови удивленно поползли вверх:
   - Вам надоело быть хозяйкой в доме Вашего отца?
   Она опустила голову:
   - В прошлом месяце он женился. И больше во мне не нуждается. К тому же двадцатишестилетняя женщина должна уйти из родительского дома... рано или поздно.
   - Странно, мне кажется Вам это не трудно сделать. Ваш танец получил самые восторженные отклики у критиков.
   Свет опять погас.
   - Я ничего не знаю.
   - Но, если она знает, - посмотрев на Аманду, я поспешно одернул себя, - Извините, я не хотел Вас обидеть, мне интересно...
   - Как и всем.
   В ее голосе не было горечи, но звучал он безразлично и скучно.
   Я торопливо переменил переменил тему беседы на деловую:
   - Если вы останетесь до мая и потом не захотите уезжать, я подыщу другой домик.
   Она потянула локон у вис-ка:
   - К этому времени решать будет Селена.
   Мое любопытство росло с каждой минутой ее пребывания в Эвентине. Раздвоение личности, параллельное существование Аманды и Селены вызывало много разговоров, но, поскольку ни одна из них ни разу не давала интервью, окружающим приходилось довольствоваться собственными догадками. Было известно, что с января по июнь девочка жила у Маргот Рэнделл, а с июля по декабрь - у сенатора. Можно предположить, что изменения в психике происходили по этому же графику. Я хотел проверить свою догадку, но, вспомнив, как действует на Аманду любое напоминание о Селене, удержался от расспросов.
   Пока Каро заполняла бланки договора, я задумался о том, насколько настоящие отношения между Амандой и Селеной отличаются от того, что описывают газетчики, представляя их существование как экстравагантную шутку. За последние несколько лет число надеющихся обнаружить в себе одну, а то и две посторонние личности резко возросло. Я знал абсолютно нормальных людей, занятых поисками следов своего раздвоения.
   Аманда выглядела совершенно спокойной, когда я передал ей договор. Потом мы отправились на станцию кабельного поезда за ее багажом - она не отказалась от моей помощи. Пока мы получали вещи, запихивали в машину чемодан, заполнивший ее всю, я старался быть обходительным и веселым. В конце концов мне удалось вернуть ее сияние. Я оставил ей ключ, свой телефон, наставление запирать дверь, обещание зайти на следующий день и узнать, что ей еще понадобится.
   - Только не очень рано, пожалуйста. Я встаю поздно, - попросила она.
   - Может быть в полдень? Мы где-нибудь позавтракаем, и я покажу Вам наши достопримечательности.
   Она ненадолго задумалась и улыбнулась:
   - Звучит заманчиво.
   Я жил на берегу Солнечного озера в километре от домика Аманды. Обычно я просыпаюсь рано и делаю утреннюю пробежку. У меня не было причин обегать ее жилище стороной. К тому же можно проверить, все ли в порядке, и со спокойной душой ждать часа, когда мы условились встретиться. Я с удовольствием ощущал покалывание в горле и носу от морозного воздуха, наслаждался сюрреалистическим видом розового предрассветного озера, как вдруг увидел Аманду, бегущую навстречу мне по песку. Ее волосы свободно развевались за спиной.
   Меня охватила паника. В следующее мгновение я разглядел, что на ней были надеты спортивная куртка и шорты, к тому же она не только подпрыгивала на одном месте. Она заметила меня и повернулась, чтобы убежать, но передумала и, пожав плечами, остановилась.
   - Я думал, Вы не любите рано вставать.
   Она медленно подошла ко мне.
   - Мэнди не любит.
   Я споткнулся и с удивлением уставился на нее.
   - Вы - Селена?
   Она выглядела по другому, с высоко поднятым подбородком казалось выше Аманды, взгляд ее глаз цвета топаза обжигал. Движения были медленными, но тело излучало энергию, от которой волосы на моей руке встали дыбом. Даже голос изменился - стал выше, в нем звучали резкие ноты.
   - Сегодня ваш день? - спросил я.
   - Нет.
   Она отбросила волосы назад.
   - Я не должна появляться до января. Просто по утрам, пока Аманда спит, я тренируюсь.
   Мои брови поползли вверх:
   - Вы так одержимы?
   - Нет, но мне это совершенно необходимо. Без ежедневной практики потеряю гибкость и не смогу летать.
   - Летать?
   Мы шли бок о бок и вдруг, не сбиваясь с шага, она оторвалась от земли в высоком и длинном прыжки. Она парила в воздухе. Опустившись на песок, улыбнулась:
   - Летать.
   Повернулась ко мне лицом:
   - Сделайте мне одолжение: Мэнди не знает о моих занятиях. Она не балерина и не поймет, как нужны мне тренировки. Ей неприятно будет узнать, что я заняла не свое время. Прошу Вас, когда поведете ее на ленч, не рассказывайте о нашей встрече.
   Ее просьба озадачила меня.
   - Но, если Вы знаете о нашем ленче, как может она не знать о Ваших делах?
   - Мое сознание работает постоянно, ее же включается вместе с ее приходом.
   Мне такое разделение не понравилось. Как будто прочитав мои мысли, Селена сказала:
   - Я не виновата: это так, потому что это так.
   Она направилась к дому, наклоняясь вперед, словно преодолевая сопротивление невидимой цепи. Я даже слышал треск выходящей из нее наружу энергии.
   - Вы ведь не расскажите, правда? - обернулась она с беспокойством.
   Подумав, я решила, что особого вреда в утреннем явлении Селены нет.
   - Нет, я не скажу ей.
   Она облегченно вздохнула.
   - Горди, Вы - настоящий друг. Мы обязательно еще встретимся.
   Цепь порвалась, она подпрыгнула, прошла колесом и исчезла.
   В полдень Аманда ждала меня на веранде. Она спустилась по ступеням с королевским спокойствием, так не похожим на еле сдерживаемую горячность Селены. Казалось невероятным, что обе девушки живут в одном теле.
   - Доброе утро, мистер Гордон, - Она ослепительно улыбнулась. - Куда мы поедем?
   - В кафе "Галерея".
   Главное достоинство этого кафе, не учитывая того, что оно было одним из двух действующих, - возможность в ожидании заказа ознакомиться с выставкой наших художников и скульпторов.
   - Художники основали здесь, наверное, целую колонию, - произнесла Аманда, разглядывая картины. Она провела рукой по гладкому изгибу сонатропической скульптуры Друммонда Каспера. Троп откликнулся на звук ее голоса наклоном.
   - Они основали Эвентин. Между местной элитой и ними существует лишь тоненькая прослойка из владельцев магазинов и деловых людей вроде меня. В сущности Эвентин - просто деревня с большим населением.
   - Но о каких достопримечательностях Вы говорили?
   - О собрании уникальнейших архитектурных сооружений.
   Ее золотые глаза недоверчиво округлились:
   - Архитектура?
   Я улыбнулся.
   - Я хорошо в этом разбираюсь. Обещаю, мисс Гейл, таких вольных упражнений в идиосинкразии дизайна жилых зданий вы нигде не найдете.
   Позвонив в контору Каро и сказав, где меня искать, я проводил Аманду в машину и повез показывать обещанное. Дома, стилизованные под Дворцы султанов, греческие храмы, готические замки, я проезжал с призрением, которого они заслуживают. Зато про Дом-дерево мог рассказывать бесконечно. Комнаты-цветы распускались вдоль лестниц-ветвей, расходящихся от единого ствола-входа. Остановились мы и у гротов и галерей Пещерного дома, встроенного в отвесную скалу над Лунным озером, и перед ажурными комнатами Шуточного домика.
   - Изумительно, - проговорила Аманда. - Там действительно живут?
   Конечно, без Аманды, опирающейся о мою руку, встречающей каждую новую диковинку восторженными вздохами, прогулка бы потеряла свою привлекательность. В довершению ко всему она стала называть меня просто Мэттью. Мне больше нравилось Мэт, но на мое предложение она ответила:
   - Если ты не против, я оставлю некоторую официальность. Папа говорит, что преждевременное сближение способствует сексу, но мешает взаимопониманию.
   Я был не готов к спору с великим сенатором Гейлом.
   Я могу звать тебя просто Мэнди?
   - Нет!
   Ее горячность напугала меня, но она быстро исправилась:
   - Мои друзья зовут меня Амандой.
   Как мог, я пытался растянуть нашу поездку. Но от приглашения на обед она с улыбкой отказалась:
   - Мне надо еще разобрать багаж.
   - Я с удовольствием помогу.
   Она отрицательно покачала головой.
   - Спасибо, в другой раз.
   Я взял с нее обещание продолжить экскурсию и удалился. Ее образ не отпускал меня всю дорогу до дома. О своей уехавшей подруге я уже не вспоминал. Интересно, когда снова увижу Селену?
   На следующее утро на своей двери я нашел от нее записку.
   "Горди,
   Вчера вечером Вам следовало настоять на своем приглашении. Игра в "хозяйку сенаторского дома" не включила обязанности по кухне. Мэнди понятия не имеет какие продукты нужно включить в меню. Найдите ей справочник и научите."
   Подпись отсутствовала и почерк был аккуратнее, чем я ожидал от Селены, но кроме нее написать записку никто не мог.
   Я позвонил Аманде в полдень. Не упоминая о записке, спросил как она готовит пищу.
   После недолгой паузы я услышал:
   - Бросаю все компоненты в кастрюлю.
   Я содрогнулся.
   - Этого недостаточно. Я принесу тебе справочник. А пока не научишься, будешь есть вместе со мной.
   Ожидая ее протест, аргументы "за" я приготовил заранее. Но они не понадобились. Она тихо сказала:
   - Очень мило с твоей стороны. Спасибо.
   Так я получил возможность видеть ее два раза в день.
   Через несколько дней, встретив Селену на берегу озера, я поблагодарил ее за великолепную идею.
   Подпрыгивая на месте, она пожала плечами:
   - Кто-то должен подсказать тебе, что делать.
   Она побежала вдоль берега.
   - Мне можно с тобой? - окликнул ее я.
   Она оглянулась, не останавливаясь.
   - Как хочешь. Мне нравится, когда есть с кем поболтать. Но должна предупредить: со мной сложнее, чем с Мэнди.
   Она вскоре это доказала: если я бежал медленно, просто оставляла меня одного, прямо говорила, что думала, и не упускала случая поспорить. Обмен колкостями, ее остроумие привлекали меня меньше, чем ровная, нежная беседа с Амандой. Пропасть между бушующей энергией одной и добродетельным спокойствием другой была огромной.
   Селена не переставала наставлять меня. Каждое утро она передавала мне записки с планом действий. Я был рад угождать Аманде, чаще встречаться с ней, но такая форма получения указаний меня озадачивала.
   - Зачем ты пишешь? Скажи все сама, я не перепутаю и не забуду.
   Она отрабатывала новый комплекс упражнений на растяжку, наблюдение за которыми вызывало бурный протест моих мышц. Не прерывая занятий, с шумом выдыхая воздух между наклонами и прогибаниями, она произнесла:
   - Привычка. Я всегда оставляю записки для Аманды.
   - Такие же?
   - Почти. В первое время - рассказывала о себе, потом - кого я встретила и что - прошла в школе - за мою половину года. Люди не догадывались - что мы разные.
   - Когда же вы сами это поняли?
   Она покружилась на одной ноге. Потом, опираясь о перила веранды, начала делать высокие махи ногами. Весело улыбнулась:
   - А, вопрос номер два? Номер один, это - "как вы себя чувствуете?".
   Прежде, чем я успел извиниться, она продолжала:
   - Сейчас расскажу. Раздвоение произошло в нежном шестилетнем возрасте. Я сообщила об этом Мэнди, когда научилась читать и писать - в семь лет. Вопросы есть?
   Я кивнул:
   - Что отвечать Аманде на вопрос, как мне удается угадать, что ей необходимо. Я не хочу ей лгать.
   Селена не прерывала упражнений.
   - Она не спросит. Все время находился некто, заботящийся о ней. Мэнди считает, что окружающие просто обязаны знать о ее нуждах.
   От напряженных занятий на лице Селены выступили мелкие капельки пота. Она выпрямилась, напрягая каждую клеточку своего тела, и направилась к входу в дом.
   - Ах, да. Чуть не забыла: на следующей неделе у сенатора день рождения, и Мэнди попросит помочь ей выбрать подарок.
   Послав мне на прощанье воздушный поцелуй, исчезла внутри.
   Незадолго до полудня позвонила Аманда с просьбой помочь ей найти подарок отцу, если у меня, конечно, есть время. Каро взглядом выразила свое неодобрение, но вынуждена была признать, что срочных дел на сегодня действительно нет. В это время года в деловой жизни наступает затишье.
   - Если появится клиент, скажи я займусь им завтра с самого утра.
   - Где Вас искать в случае острой необходимости?
   Я неопределенно мотнул головой:
   - Не ближе Гэйтсайда.
   Ее глаза округлились:
   - Не слишком ли длинный путь за рядовым презентом? Всего хорошего.
   Аманде тоже показалось далеко, но я смог убедить ее: Выбор товаров там значительно больше, есть интересные вещи с других планет; к тому же до ночного поезда останется время - мы сможем вкусно пообедать и сходить в театр.
   К концу этого дня мои ноги ныли от ходьбы по огромному количеству магазинов, в глазах рябило от чудовищного количества просмотренных вещей. Но в обществе Аманды поиски подарка, достойного сенатора, доставляли неземное наслаждение. Мы добрели до кафе "БЕТА ЛЕБЕДЯ" и я заказал столик у окна. Отдыхая за чашечкой горячего кофе, мы рассеянно наблюдали за происходящим на улице.
   Откинувшись на спинку стула Аманда лениво потягивала кофе.
   - Надеюсь, твои дела из-за меня не пострадают?
   - Страдаю только я, когда не вижу тебя.
   Она улыбнулась:
   - Ты очень мил. Посмотри!
   Мимо окна проходила живописная группа молодых людей с фантастически раскрашенными волосами, одетых в облегающие яркие трико.
   - Наверное, это артисты из театра "Голубой Орион". Хочешь посмотреть их шоу?
   Шум у дверей заглушил ее ответ. В кафе ввалилась привлекшая наше внимание группа, заполнив его оживленной болтовней и смехом. От их компании отделился высокий гибкий парень. Ногти на его длинных пальцах были выкрашены в лиловый цвет, как и волосы - в тон наложенным вокруг глаз теням.
   - Селена, любовь моя, - пропел он. - Какой сюрприз!
   Аманда сжалась на своем стуле. Я резко встал, стул громко заскрипел:
   - Кто Вы? Что Вам надо?
   Он удивленно уставился на меня, заметив растерянность девушки, недовольно нахмурился.
   - Тедди - а, то есть, Джералд Теодор. Мы познакомились с Селеной в Лондоне три года назад, когда работали над "Высокими людьми". И жили вместе. Помнишь, Селена?
   - Я - не Селена, - чуть слышно прошептала Аманда.
   Брови танцовщика поползли вверх.
   - Д-да, простите, я вижу. Вы - та, другая.
   Он повернулся ко мне.
   - Знаете, эти месяцы рядом с Селеной... Если бы она мне не сказала, ни за чтобы не догадался.
   - Мэттью, я хочу уйти, - Аманда нащупала рукой свою накидку.
   Мы встали, я помог ей одеться и, поддерживая под локоть, вывел из "Беты Лебедя" мимо остолбеневшего Теодора.
   Я поймал кэб, чтобы вернуться на станцию. Аманда, молча, рассматривала руки, сжатые на коленях. За всю поездку она не произнесла ни слова. Я обнял ее, чувствуя под руками не живое мягкое тело, а застывшую деревянную статую. Немного расслабившись, она уткнулась лицом в мое плечо. На станции не могла отпустить свой локон - все время накручивала его на пальцы.
   - Мне очень жаль. Я понимаю, глупо переживать из-за такого пустяка. Но, когда я встречаю очередного ее приятеля, ничего не могу с собой поделать. Физически ощущаю, как по мне пауками ползают их пальцы. Они все такие... нелепые, - ее лицо исказилось. - Не представляю, зачем ей эти... твари. Я не позволяю мужчинам прикоснуться к себе, а она готова идти с любым по своему минутному капризу. Совсем как мать.
   Я не мог скрыть своего удивления. Подобный непримиримый тон был так ей не свойственен.
   - Папа мог стать президентом, если бы не Маргот Рэнделл, жадная, вульгарная эгоистка, лишенная какой-либо морали. Он пытался спасти ее, но она чуть не свела его с ума.
   Мне было неприятно слышать нападки на Селену и ее мать.
   - Ты ведь не можешь знать точно, какая она - Селена, - проговорил я мягко. - Ты никогда не встречалась с ней.
   - Достаточно увидеть ее друзей.
   Мы оба замолчали. Через несколько минут она тихонько сжала мою руку и не оставляла ее на всем обратном пути. Я был удовлетворен.
   Прощаясь возле дома, Аманда еще раз извинилась:
   - Прости, я испортила всю поездку.
   - Все было отлично. Ты успокоилась?
   - Да, немного. Ты очень хороший, Мэттью. Мне хочется поцеловать тебя, но Селена... Она все время здесь... В следующий раз я так и сделаю. Позвони завтра, пожалуйста.
   Я поехал домой, испытывая непреодолимое желание остаться с ней.
   Интересно, что скажет обо всем этом Селена?
   Селена рассмеялась. Она кружилась на песке под слышную ей одной музыку и ехидно улыбалась:
   - Бедная весталка, непорочная дева. Какое святотатство! Осквернить храм ее тела! Так бессовестно!
   Я рассчитывал на большее участие.
   - Тебя не огорчает это происшествие?
   Ее нога застыла в воздухе. Несколько мгновений она стояла в этой позе, потом медленно опустила ногу. Отбросила назад локон, выбившийся из тугого узла на затылке. Холодно взглянула на меня топазовыми глазами.
   - Почему это должно меня огорчать? Ничего особенного не произошло. Тедди - милый мальчик, а повышенная щепетильность - личная проблема Мэнди, а не моя.
   Я ошеломленно уставился на нее.
   - Ты не любишь Аманду?
   - Я не выбирал ее в подруги. Мне она кажется пресной, безвольной, потом, можно было не устраивать скандал, а просто поставить Тедди на место. Мне даже жалко Мэнди. Я забочусь о ней, ты мог в этом убедиться. Отец внушил ей, что девушке приличествует покорность и слабость. Как раз это-то я не выношу. - Она фыркнула. - Представь современного мужчину, желающего воспитать в своей дочери героиню из романов XIX века. Нет ничего удивительного в том, что мама его оставила.
   Я еще злился на нее и не остановил себя вовремя:
   - Она оставила его? Я думал, он вынужден был дать ей развод по причине ее частых измен.
   Селена не обратила внимания на мой укол. Спокойно, не прерывая танца, ответила:
   - Думаю, у него были свои причины.
   Она взлетела в высоком длинном прыжке, опустилась в поклоне-реверансе и, резко выпрямившись, начала стягивать с себя костюм.
   - Я хочу плавать, ты пойдешь со мной?
   Не оглядываясь, она побежала к озеру. После секундного колебания я поспешно разделся и бросился за ней. После морозного воздуха вода показалась кипятком. Но вскоре тепло растопило остатки моего гнева, мышцы расслабились, по телу разлилась приятная дремота.
   Я не успел насладится блаженным покоем, как услышал:
   - Горди! Не спи! Пора на берег! По холодному песку мы торопливо устремились к дому, натягивая на бегу одежду. Внутри мы нетерпеливо толкались у камина, вытирая друг друга полотенцем и пытаясь согреться. Полисенситивы под нашими ногами окрасились в коричневые и ярко-голубые цвета. Я задержал Селену в руках, наши губы жадно встретились, я стал осторожно опускать ее на шкуру перед камином. Оттолкнув меня бедром, она вывернулась:
   - У меня мало времени. Я должна еще высушить волосы, чтобы Мэнди ничего не заметила, когда проснется.
   - Ты находишь время только для своих занятий, - проворчал я обиженно. - Когда?
   Она облизнула губы:
   - Спроси об этом в январе.
   Я вернулся на берег, размышляя о странном положении, в каком оказался. Любить одновременно двух абсолютно непохожих женщин, живущих к тому же в одном теле - странно и страшно.
   Позже я позвонил Аманде, надеясь, что она уже забыла вчерашнее происшествие. Напрасно: голос ее звучал встревоженно.
   - Мэттью, ты можешь сейчас прийти?
   Я почувствовал себя несчастным. Было время приема посетителей.
   - У меня здесь несколько человек. Ты можешь подождать?
   Она помолчала. - Думаю, что да. Но приходи скорее.
   Клиенты заняли весь остаток утра и добрую половину дня, осматривая имения по всему городу. Продажа недвижимости такого размера обещала хорошие комиссионные, слишком хорошие, чтобы я мог позволить себе упустить это дело. Я едва дождался отправления их поезда, прыгнул в автомобиль и примчался к дому Аманды.