Кинг Стивен. Ловец снов (Том 3)

   Даддитс по-прежнему улыбается, хотя и несколько сбит с толку слезами приятелей.
   - Ааму ы ацес? - спрашивает он Джоунси. "Почему ты плачешь?"
   - Не важно, - отмахивается Джоунси, отнимая руку. Связь порвана. Джоунси и Пит вытирают щеки. Бивер издает нервный всхлипывающий смешок.
   - Черт, чуть зубочистку не проглотил, - говорит он.
   - Нет, вот она, пидор ты этакий, - фыркает Генри, показывая под ноги, где валяется измочаленная зубочистка.
   - Ати Оси? - спрашивает Даддитс. "Найти Джози?"
   - А ты можешь, Дадс? - оживляется Генри. Даддитс шагает к софтбольному полю, а остальные почтительно следуют за ним. Дадс проходит мимо Оуэна, но, разумеется, не замечает его; для Дадса Оуэн Андерхилл не существует, по крайней мере пока. Он минует дешевые места для зрителей, третью линию, маленькую закусочную. И замирает. Пит тихо вскрикивает.
   Даддитс оборачивается и смотрит на него, весело, с живейшим интересом, почти смеясь. Глаза блестят. Пит поднимает палец и начинает знакомую церемонию, взад-вперед, тик-так.., упорно глядя в землю. Генри опускает голову, и на мгновение кажется, что он тоже видит что-то, яркую вспышку желтого на траве, как мазок краски. И все пропадает. Остался только Пит, производящий обычные действия, как всегда, когда использует свой особый вспоминающий дар.
   - Иис иию Ит? - спрашивает Даддитс, по-отцовски заботливо, отчего Генри так и подмывает расхохотаться. "Видишь линию, Пит?"
   - Да, - выдыхает Пит, вытаращив глаза. - Мать твою, да! - И обводит взглядом остальных. - Она была здесь, парни! Прямо здесь!
   Они пересекают Строфорд-парк, шагая строго по линии, которую видят только Даддитс и Пит, а человек, которого видит только Генри, идет следом. Северный конец парка огораживают расшатанные доски с табличкой:
   СОБСТВЕННОСТЬ Д. Б. & А. Р. Р. НЕ ВХОДИТЬ.
   Дети, разумеется, плевать хотели на все запреты, поскольку прошло сто лет с тех пор, как Дерри, Бангор и Арустук вместе гоняли грузы по ветке, проложенной через Пустошь. Но мальчишки, пролезая сквозь дыры в заборе, натыкаются на ржавые рельсы: они идут вниз по склону, тускло поблескивая на солнце.
   Склон довольно крутой, заросший ядовитым сумахом и болиголовом, и на полпути они видят большую пластиковую сумку Джози Ринкенхауэр, теперь совсем старую и потрепанную, склеенную во многих местах изолентой, но Генри узнал бы эту сумку повсюду.
   Даддитс радостно бросается к ней, открывает и заглядывает внутрь.
   - АбиЕн! - объявляет он, вытаскивая кукол. Пит, однако, обшаривает окрестности, едва не на четвереньках, мрачный, как Шерлок Холмс, выслеживающий профессора Мориарти. Именно Пит Мур находит ее, Пит, который с безумным видом тычет пальцем в грязную бетонную сточную трубу, выглядывающую из зарослей.
   - Она тут! - пронзительно вопит он, и если не считать двух багровых пятен на щеках, лицо его белее бумаги. - Парни, по-моему, она тут!
   Под всем Дерри, городом, выросшим на месте болот, вокруг которых жили индейцы племени микмак, тянется древний и невероятно запутанный лабиринт канализационных труб и коллекторов. Большая часть прокладывалась в тридцатых годах, на деньги Нового Курса <Политика, проводимая правительством Ф.Д. Рузвельта и направленная на ликвидацию последствий Великой депрессии.> - и большая же часть окажется разрушенной в восемьдесят пятом, во время страшного урагана, затопившего Дерри и уничтожившего водонапорную башню. Но пока все трубы целы. Эта идет сверху вниз, вгрызаясь в холм. Джози Ринкенхауэр споткнулась, упала и, скользя на пятидесятилетней подстилке из сухих листьев, как на санках, влетела в трубу и теперь лежит на самом дне. Она измучилась, пытаясь подняться по жирному, крошащемуся отвесу, съела пару печенюшек, лежавших в карманах джинсов, и последние часов двенадцать - четырнадцать просто лежит в вонючей тьме, прислушиваясь к слабым звукам внешнего мира и ожидая смерти.
   На вопль Пита у нее только и хватает воли приподнять голову и из последних сил откликнуться:
   - Помогите! Я не могу вылезти! Пожааалуйста, помогите!
   Им в голову не пришло сбегать за взрослыми, хотя бы за полицейским Неллом, патрулирующим окрестности. Они одержимы потребностью поскорее вытащить ее отсюда: спасти Джози - их долг и обязанность. Они не позволяют Даддитсу лезть внутрь, на это ума у них хватает, но остальные без всяких рассуждений образуют цепь: сначала Пит, потом Бив, Генри и, наконец, Джоунси. Он тяжелее остальных. Их противовес. Их якорь.
   Не расцепляя рук, они ползут к смрадной дыре (воняет не только канализацией, но еще чем-то старым и невыразимо противным). Генри немедленно натыкается на утонувшую в слякоти тапочку Джози и машинально сует ее в задний карман.
   Еще несколько секунд, и Пит, не оборачиваясь, бросает:
   - Эй, парни, стоп.
   Рыдания и мольбы о помощи становятся громче, и теперь Пит видит ее, сидящую на дне полузасыпанной листьями трубы. Поднятое лицо кажется смазанным белым кружком.
   Пит свешивается вниз, и, несмотря на охватившее их возбуждение, мальчики все же пытался действовать осторожно. Джоунси уперся ногами в огромную глыбу бетона. Джози встает на цыпочки, старается, как может, и все же не дотягивается до руки Пита. Наконец, когда кажется, что все напрасно, Джози ухитряется вскарабкаться вверх, совсем чуть-чуть, но Пит успевает вцепиться в ее исцарапанное и грязное запястье.
   - Есть! - торжествующе вопит он. - Поймал! Они медленно вытаскивают ее наверх, где уже поджидает Даддитс с белой сумочкой в одной руке и куклами в другой. Возбужденно подскакивая, он кричит, чтобы Джози не волновалась, потому что БарбиКен у него. И снова солнечный свет, чистый воздух, и когда они помогают ей выбраться наружу...
   15
   В "хамви" не было телефона - две рации и ни одного телефона. Тем не менее тишину расколол оглушительный звонок, разорвав сотканную Генри нить воспоминаний и до смерти испугав обоих.
   Оуэн дернулся, как человек, которого грубо вырвали из крепкого сна, и "хамви" потерял неверную власть над дорогой, сначала забуксовав, а потом пойдя юзом, как танцующий динозавр.
   Мать твою...
   Оуэн попытался выправить ситуацию, но колеса беспомощно крутились, проворачиваясь с тошнотворной легкостью, словно корабль без руля и без ветрил. "Хамви" медленно сползал назад по предательской колее и наконец застрял боком в сугробе на осевой, бесполезно освещая снежную дорогу в той стороне, откуда они выехали.
   Дзинь! Дзин-н-нь! Дзи-и-и-и-инь!
   Непонятно откуда. Просто из воздуха.
   Это у меня в голове, подумал Оуэи.Глюки начались, фокусы проклятой телепа...
   На сиденье между ними лежал "глок". Генри поднял его, и звонки тут же прекратились. Генри поднес дуло пистолета к уху.
   Ну конечно! Что тут странного? Ему звонят на "глок", только и всего. Обычная вещь, подумал Оуэн.
   - Алло, - сказал Генри. Ответа Оуэн не слышал, но усталое лицо его спутника осветилось улыбкой. - Джоунси! Я знал, что это ты.
   Кто же еще! Опра Уинфри <Ведущая популярного ежедневного ток-шоу, первая негритянка на телевидении.>? - усмехнулся Оуэн.
   - Где... Пауза.
   - Ему нужен Даддитс, Джоунси? Поэтому... Генри снова слушает.
   - Водонапорная башня? Почему? Джоунси! Джоунси! Подержав пистолет еще немного, Генри посмотрел на него, словно не понимая, что это такое, и медленно положил на место. Улыбки как не бывало.
   - Повесил трубку. Наверное, тот, другой, вернулся. Он зовет его "мистер Грей".
   - Твой приятель жив, а ты, кажется, не слишком счастлив.
   Мысли Генри действительно были не очень радостными, но говорить об этом не требовалось. Сначала он был в восторге - и как не быть, когда кто-то, кого ты любишь, болтает с тобой по старому "глоку"? - но теперь, похоже, расстроился. Почему?
   - Он.., они к югу от Дерри. Остановились поесть в "Дайзерте", придорожной забегаловке для водителей, только Джоунси зовет ее "Пердайзерт", как в детстве. Не думал, что он ее помнит. Похоже, он сильно боится.
   - За себя? За нас?
   Генри безрадостно поглядел на Оуэна.
   - Говорит, опасается, что мистер Грей хочет убить патрульного и забрать машину. Думаю, дело в этом. Дьявол! - Генри ударил кулаком по ноге.
   - Но он жив.
   - Да, - ответил Генри без всякого энтузиазма. - Иммунитет против грибка. Даддитс.., ты понял теперь насчет Даддитса?
   Нет. Сомневаюсь, что и ты до конца понял, Генри.., но может, кое-что прояснилось.
   Генри снова перешел на мысленное общение, так было легче.
   Даддитс изменил нас, общение с ним изменило нас. Когда Джоунси сбила та машина в Кембридже, он снова изменился. Электроэнцефалограммы людей, переживших клиническую смерть, часто претерпевают невероятные метаморфозы, в прошлом году я читал статью в "Ланцете" на эту тему. Для Джоунси это, вероятно, означает, что мистер Грей, даже захватив его, тем не менее не может заразить грибком или полностью завладеть сознанием. Его нельзя поглотить, по крайней мере пока.
   - Поглотить?
   Растворить в другом организме. Короче говоря, сожрать. - И он добавил вслух:
   - Ты не можешь вытащить машину из этого заноса?
   - Вероятно, могу.
   - Этого я и боялся, - мрачно бросил Генри. Оуэн повернул к нему освещенное зеленоватым светом приборной доски лицо.
   - Какого хрена с тобой творится?
   О Господи, неужели не понимаешь? Сколько раз тебе объяснять? И какими словами? Он все еще существует там! Джоунси. Он ЕСТЬ!
   В третий или четвертый раз с начала пути Оуэну пришлось перескочить через пропасть между эмоциями сердца и холодным рациональным знанием мозга.
   - Понятно, - начал он и запнулся. - Он жив. Жив и мыслит. Даже звонит. - Он снова запнулся. - Иисусе!
   Оуэн попытался выправить "хаммер", включив первую скорость, и долго мучился, прежде чем завертелись все колеса. Потом сдал назад и влепился в сугроб, но при этом кузов "хаммера" чуть приподнялся над слипшимся снегом, чего и добивался Оуэн. Теперь, когда он снова включит первую скорость, они вылетят из заноса, как пробка из бутылки. Но теперь Оуэн не спешил и, немного подождав, нажал на тормоза. "Хаммер" нетерпеливо затрясся. Мотор рычал, ветер выл, закручивая снежные вихри, гулявшие по пустому шоссе.
   - Ты ведь понимаешь, что нам придется это сделать? - спросил Оуэн. Правда, прежде нужно его поймать. Потому что какими бы ни были детали, в генеральный план почти наверняка входит заражение всей планеты. И матема...
   - Я не хуже тебя знаю расчеты, - сказал Генри. - Шесть миллиардов населения Космического корабля Земля против одного Джоунси.
   - Против статистики не попрешь.
   - Цифры могут лгать, - угрюмо возразил Генри, но крыть было нечем. Такие большие цифры не лгут. Шесть миллиардов - очень большая цифра.
   Оуэн отпустил тормоза и налег на акселератор. "Хамви" послушно покатился вперед, на пару футов, завертелся было, потом встал и с рычанием выскочил из заноса, как дикий зверь. Оуэн повернул на юг.
   Расскажи, что было после того, как вы вытащили девчонку из сточной трубы.
   Но прежде чем Генри успел послать ответ, рация на приборной доске затрещала. Зато голос звучал так громко и ясно, словно владелец сидел с ними в "хаммере".
   - Оуэн! Ты здесь, дружище? Курц.
   16
   Почти час ушел на то, чтобы одолеть первые шестнадцать миль к югу от Блю-базы (бывшей Блю-базы), но Курц не беспокоился. Господь позаботится о них, никаких сомнений.
   Машину вел Фредди Джонсон. На пассажирском сиденье скорчился Арчи Перлмуттер, прикованный наручниками к ручке дверцы. Кембри приковали сзади. Курц сидел позади Фредди, Кембри - за спиной Арчи. Правда, Курц немного тревожился, боясь, что оба пленных общаются посредством телепатии и плетут заговоры. Не много им это даст! Курц и Фредди открыли окна, хотя в "хамви" было холоднее, чем в деревенском нужнике в январе. Никакой обогреватель просто не мог справиться с таким морозом. Но мера была вынужденной: при закрытых окнах атмосфера в грузовике мгновенно становилась невыносимой серой несло, как в загазованной шахте. Вернее, не серой, а эфиром. Больше всего воняло от Перлмуттера, непрерывно ерзавшего на сиденье и тихо стонавшего. Кембри зарос Рипли, словно поле - пшеницей после весеннего дождя, и Курц, даже сквозь маску, ощущал исходивший от него смрад. Но главным оскорбителем приличий был Перли, пытавшийся пердеть бесшумно (высвобождавший то одну ягодицу, то вторую - "маленький полупук", как говорили в туманные дни Курцева детства). И разумеется, делал вид, что он тут ни при чем. Джин Кембри культивировал Рипли. Курц подозревал, что Перли, храни его Господь, культивирует кое-что другое.
   Сам Курц успешно скрывал свои мысли за монотонной мантрой собственного сочинения: Дэвис и Роберте, Дэвис и Роберте, Дэвис и Роберте...
   - Не будете так добры прекратить? - раздраженно попросил Кембри. - Вы с ума меня сводите! Я сейчас рехнусь!
   - Я тоже, - сказал Перлмуттер. Он снова заерзал и издал длинное "пуфффф", словно выпуская воздух из надувной игрушки.
   - Господи, Перли, - взвыл Фредди, опуская стекло до конца и высовываясь наружу. "Хамви" рыскнул, и Курц приготовился к худшему, но все обошлось. - Может, это ты попридержишь свой анальный парфюм?
   - Прошу прощения, - сухо возразил Перлмуттер, - если ты намекаешь на то, что я испустил газы, должен заметить...
   - 11и на что я не намекаю, - рявкнул Фредди. - Просто говорю, чтобы ты перестал вонять, как скунс, иначе...
   И поскольку Фредди никоим образом не мог исполнить все высказанные и невысказанные угрозы (пока они не могли обойтись без двух телепатов, главного и запасного), Курну пришлось вмешаться.
   - История Эдварда Дэвиса и Франклина Робертса весьма поучительна, сказал он, - ибо еще раз доказывает, что нет ничего нового под солнцем. Это случилось в Канзасе, давным-давно, когда еще Канзас действительно был истинным Канзасом...
   Курц, в самом деле неплохой рассказчик, увел их во времена корейской войны. Эд Дэвис и Франклин Роберте владели почти одинаковыми небольшими фермами, по соседству с фермой семьи Курца (который тогда звался вовсе не Курнем). Дэвис, у которого шариков в голове не хватало, был почему-то уверен, что сосед, наглец Роберте, так и норовит украсть у него ферму и к тому же распространяет о нем в городе самые гнусные сплетни. Роберте сыпал ядовитый порошок на его поля. Роберте сговорился с "Бэнк оф Эмпориа" отобрать у Дэвиса ферму за долги.
   Окончательно спятив, Эд Дэвис поймал бешеного енота и запустил в курятник, собственный курятник. Енот передушил всех кур, и когда не осталось ни одной, хвала Господу, фермер Дэвис разнес из ружья черно-серую полосатую голову зверька.
   Сидевшие в "хамви" зачарованно молчали, слушая неторопливое повествование.
   Эд Дэвис погрузил мертвых кур и трупик енота в свой комбайн, "Интернешнл Харвестер", подвез к ферме соседа и при свете луны вывалил в оба колодца: тот, из которого поили скот, и тот, что у дома. На следующий вечер, надравшись виски и весело гогоча, Дэвис позвонил своему врагу и сообщил обо всем. "Здорово жарко было сегодня, верно? - надрывался псих, смеясь так громко, что Франклин Роберте еле разбирал слова. - Какую воду пил ты и твои девицы, Роберте? С дохлым енотом или дохлыми курами? Не могу сказать точно, чем какой колодец начинил. Ну, не позор ли! Склероз!"
   Губы Джина Кембри слегка дрожали, как у человека, перенесшего серьезный удар. Дыхание шевелило длинные бороды Рипли, свисавшие со лба.
   - Что вы хотите сказать? - прошипел он. - Что мы с Перли ничем не лучше парочки бешеных кур?
   - Повежливее с боссом, Кембри, - предупредил Фредди. Маска, по-видимому - от возмущения, резво подпрыгивала вверх-вниз.
   - Да хрен с ним, с твоим боссом! Миссия закончена! Фредди вскинул было руку, чтобы размазать Кембри по спинке кресла, но тот придвинул ближе искаженное страхом, изукрашенное грибком лицо.
   - Давай, малыш! А может, сначала проверишь свой кулак, убедишься, что на нем нет ран? Крохотный порез - и ты готов.
   Рука Фредди нерешительно замерла в воздухе и снова легла на руль.
   - Кстати, Фредди, на твоем месте я бы ходил да оглядывался. Если воображаешь, что босс способен оставить свидетелей, значит, совсем тупой. Или рехнулся.
   - Рехнулся, именно, - тепло сказал Курц и хмыкнул. - Кстати, многие фермеры кончают в психушке или кончали до Уилли Нельсона <Известный певец в стиле "кантри".>, благослови Господи его душу, и Программы помощи фермерам. Тяготы жизни, полагаю. Слишком велики стрессы. Бедняга Эд Дэвис кончил дни в закрытом заведении для ветеранов, он воевал на Большой -Два, а вскоре после этой истории с колодцем Франклин Роберте продал ферму, переехал в Уичито и устроился коммивояжером в "Эллис-Чалмерс". Несмотря на то, что, как оказалось, колодцы вовсе не были отравлены. Он попросил окружного санитарного инспектора взять пробы, и тот сказал, что вода пригодна для питья. Бешенство через воду не передается. Интересно, а Рипли?
   - Могли бы по крайней мере хоть называть его правильно, - пробурчал Кембри. - Не Рипли, а байрум!
   - Байрум или Рипли, все одно, - отмахнулся Курц. - Эти типы пытаются отравить наши колодцы. Загрязнить нашу драгоценную влагу, как сказал кто-то.
   - Да плевать вам на это! - взорвался Перли с такой злобой, что Фредди даже подпрыгнул. - Вам бы только Андерхилла сцапать, а остальное хоть провались! - И помолчав, скорбно добавил:
   - Вы в самом деле тронулись, босс.
   - Оуэн! - прочирикал Курц, как канарейка. - Едва не забыл! Где он, парни?
   - Впереди, - угрюмо ответил Кембри. - Застрял на хрен в сугробе.
   - Потрясающе! - завопил Курц. - Мы у цели!
   - Не раскатывайте губу, босс. Он сейчас выберется. И "хаммер" у него такой же, как у нас. Если знаешь, что делаешь, и умеешь держать в руках руль, можно провести эту штуку прямо через ад. А он, похоже, умеет.
   - Жаль. У нас есть шансы?
   - Не слишком много, - сказал Перли, снова заерзал, поморщился и издал неприличный звук.
   - Ма-а-ать, - тихо простонал Фредди.
   - Дай микрофон, Фредди. Общий канал. Наш друг, Оуэн, обожает общий канал.
   Фредди, не оборачиваясь, протянул микрофон, поколдовал с передатчиком, прикрепленным к приборной доске, и сказал:
   - Теперь можно, босс.
   Курц нажал кнопку на боку микрофона:
   - Оуэн? Ты здесь, дружище?
   Молчание, хаос атмосферных помех и монотонный вой ветра. Курц уже собрался еще раз нажать кнопку "передача" и попытаться снова, когда раздался голос Оуэна, спокойный, отчетливый, на фоне умеренных помех, но не искаженный.
   - Здесь.
   - Приятно слышать тебя, дружище! Так волнительно! Думаю, ты опережаешь нас на пятьдесят миль. Мы только что прошли поворот № 39, так что я почти не ошибся, верно? - На самом деле они миновали поворот № 36, и расстояние между ними было куда меньше. Вероятно, вполовину.
   Тишина.
   - Глуши мотор, дружище, - посоветовал Курц наидобрейшим, наирассудительнейшим голосом. - Еще не слишком поздно спасти кое-что и выпутаться из этого дерьма. Нашим карьерам конец, можешь не сомневаться, дохлые куры в отравленном колодце, но если у тебя есть цель, позволь мне помочь. Я уже немолод, сынок, и хочу, чтобы мы с честью...
   - Не гони фуфло, Курц, - выдали все шесть динамиков "хамви", до того громко и ясно, что Кембри в самом деле имел наглость рассмеяться. Курц полоснул его убийственным взглядом. В обычных обстоятельствах этого было бы достаточно, чтобы черная кожа Кембри посерела от ужаса, но это в других обстоятельствах, другие обстоятельства сняты с повестки, и Курц ощутил совершенно нехарактерный укол страха. Одно дело - понимать умом, что все пошло шиворот-навыворот, и совсем другое, когда правда оседает в твоих внутренностях тяжелым свинцовым слитком.
   - Оуэн.., приятель...
   - Слушай меня, Курц. Не знаю, осталась ли хоть одна нормальная извилина в твоем чокнутом мозгу, но если все же есть, удели мне чуточку внимания. Рядом со мной человек по имени Генри Девлин. Впереди.., возможно, в ста милях от нас - его друг, Гэри Джоунс. Только это уже не он. Им завладел пришелец, инопланетный разум, которого он называет "мистер Грей".
   Гэри... Гэри... - думал Курц. По анаграммам их узнаем их...
   - Все, что делалось в Джефферсон-трект, не имело смысла, - продолжал голос из динамиков. - Бойня, которую ты задумал, Курц, бессмысленна - умрут ли они сами или от пули, все равно угрозы не представляют.
   - Слышали?! - истерически завопил Перлмуттер. - Не представляют! Не...
   - Заткнись! - рявкнул Фредди, смазав его по физиономии. Курц едва заметил это. Он вытянулся в струнку, сверкая глазами, навострив уши. Бессмысленна? Оуэн Андерхилл в самом деле утверждает, что самая главная в его жизни операция бессмысленна?
   - ..среде, понял? Они не способны выжить в нашей экосистеме. Кроме Грея. Потому что ему посчастливилось найти совершенно иного хозяина. Того, который коренным образом отличается от остальных людей. Так вот, Курц, если тебе хоть что-то дорого в этом мире, если у тебя есть хоть какие-то принципы, ты немедленно прекратишь охоту и позволишь нам спокойно позаботиться о деле. Позаботиться о мистере Джоунсе и мистере Грев. Вероятно, тебе удастся поймать нас, но сильно сомневаюсь, что ты сумеешь захватить их. Они слишком далеко к югу. И мы думаем, что у Грея есть план. Что-то такое, что может сработать.
   - Оуэн, ты переутомился и возбужден, - спокойно произнес Курц. Остановись. Что бы там ни было, мы все можем сделать вместе. Мы...
   - Если тебе не все равно, ты выйдешь из игры, - холодно перебил Оуэн. - Конец связи. Я отключаюсь.
   - Не смей, дружище! - заорал Курц. - Не делай этого! Я запрещаю!
   Громкий щелчок, и динамики исторгли невнятное шипение.
   - Он отключился, - сказал Перлмуттер. - Отсоединил микрофон. Заткнул приемник. Все.
   - Но вы слышали его? - спросил Кембри. - Во всем этом нет ни малейшего смысла. Едем назад.
   На лбу Курца забилась жилка.
   - Можно подумать, я куплюсь на его уговоры, после всего, что произошло!
   - Но он говорил правду, - отчеканил Кембри, впервые поворачиваясь к Курцу всем телом: широко раскрытые глаза, забитые в уголках Рипли или байрумом, или как там он его называл. Брызги слюны испятнали щеки, лоб и маску Курца. - Я слышал его мысли! И Перли тоже! ОН ГОВОРИЛ ЧИСТУЮ ПРАВДУ! ОН...
   Курц, двигаясь почти со сверхъестественной быстротой, неуловимым движением выхватил из кобуры пистолет и выстрелил.