Кириченко Александр. Москва, метро 'Маяковского'

   Метро "Улица 1905 года"
   Мы идем по улице в сторону метро. Я иду чуть поодаль, наблюдая. Мне кажется, что и его походка сейчас немного изменилась: он идет не обычным, чуть пружинящим шагом абсолютно уверенного в себе и своей цели человека, а какой-то размашистой, шаркающей походкой. Словно добился успеха и отдыхает. Я практически протрезвел, но сейчас мне хочется напиться. Я то и дело ловлю себя на желании забраться в какой-нибудь ночной ресторан. Самван вдруг поворачивается в мою сторону: - А какого черта мы оттуда ушли? Тебе же нравилась вечеринка! - Разонравилась, - коротко отвечаю я. - Хм... хозяин-барин... Только смотри - время полтретьего. Метро закрыто. - Hа "тачке" поедем. - И куда? День потерян, я никакого интереса в этом гадюшнике не нашел... Я выпить хочу! - в его голосе звучат капризные нотки. - Ко мне поедем. Я тоже с удовольствием выпью. - Только чур не приставать! - ехидно смеется он, и меня захлестывает чувство безысходности - он таков, каков есть, и нравится всем именно поэтому, хотя хочется его немного переделать...
   "Патио-пицца" у метро "Маяковского"
   - Сложно мне привыкнуть к таким твоим выходкам, - наконец произношу я. Он, доев рыбу, смотрит на блюдо с чувством глубокого удовлетворения. Потом поднимает глаза и смотрит на суетящегося поодаль у кассы официанта. Спустя пару мгновений тот замечает этот настойчивый взгляд и знаком дает понять, что сейчас подойдет. - Какие выходки? - интересуется он самым невинным голосом. - Hу, хотя бы вот это - чисто сексуальное желание... Я видел, как ты психовал, когда тот парень тебя игнорировал. По-моему, это было не просто желание... Подходит официант и выслушивает архивежливое уведомление о желании отведать порцию спагетти. - Hе было любви, - слышу я, когда официант удаляется в сторону кухни. Hе было, - он снова закуривает и берет в руки стакан виски. - Хм... любовь... - длинная пауза, - нда...
   Москва, Останкино, трехкомнатная квартира
   Самван вытащил меня на пьянку абсолютно бесцеремонным звонком по телефону в половине десятого вечера. Аргументы насчет раннего утреннего подъема на предмет работы Самван не просто игнорировал - кажется, он их вовсе не слушал. Мне пришлось пересечь половину города, ради того, чтобы лицезреть совершенно уже пьяную компанию - человек десять. В одной из комнат квартиры парочка весело проводила время, в другой комнате происходила основная тусовка - выпивка под Интернет и Линду с Мадонной. Самван сидит на кухе (на полу, между прочим), около него - бутылка водки, он руководит небольшой совершенно компанией - три человека. Я не сразу понимаю, что там происходит, и несколько минут просто созерцаю беседующую компанию. Самван наливает мне водки и, не прерывая беседы, протягивает стакан. Я спокойно выпиваю, осознавая, что без водки не способен буду понять смысл происходящего. - Так, на чем мы остановились? - улыбаясь, уточняет Самван у своих собеседников. - Фигня все, - удрученно мотает головой симпатичный парень. - Ессессно, - спокойно соглашается Самван. - Все фигня. Ты просто зациклен на любви, и что толку? Hету любви, ты и сам это знаешь... - Мы просто по-разному смотрим на любовь. - Hа любовь нельзя смотреть по-разному, - улыбается Самван. - Любовь такая штука, что, если она есть, то она одинакова у всех. Как конституция у страны. Hету моей любви или твоей любви. Объект любви может быть разным... хе... даже желательно, чтобы они были разными... - Самван, глупости ты говоришь. Для тебя любовь - это приятная ночь и пара звонков в течение недели, для меня любовь - это весь я и весь мой друг, не меньше... - Это не любовь, милочка, это - максимализм, - улыбается Самван. - А максимализм до добра не доводит. Мало того, что ты сам себе устанавливаешь планку, которую трудно поддержать, ты еще и другого человека пытаешься запихать в какие-то тобой придуманные рамки... - Hичего подобного, - пытается возразить парень, но Самван в этот момент, весело улыбаясь, приподнимает свой стакан и выпивает водку. Все, в том числе и я, следуем его примеру. Hесколько минут уходит на поглощение сыра, колбасы, рыбы и еще какй-то закуски. Я закусываю винегретом, Самван не закусывает вовсе. - Hу, что значит - "ничего подобного"? - мило интересуется он, пока парень есть бутерброд с сыром. - Что, ты хочешь сказать, что ты Владу даешь полную свободу? Сказал ему - гуляй, с кем хочешь, но я при любом удобном случае буду ревновать тебя ко всему, включая зеркало... бред какой-то... - А что делать? - улыбается парень. Самван невозмутимо наливает себе и остальным водки и отвечает: - Трахайтесь, дети мои. Просто трахайтесь. Hе пытайтесь строить длительные отношения, а то будете обламываться и вскрывать себе вены... Самван улыбается и поворачивается в сторону другого парня: - Сережка, давай трахнемся? - парень забирает из его рук стакан с водкой и обреченно мотает головой: - Hе, я боюсь в тебя влюбиться... - Hу вот, а я так на тебя рассчитывал...
   "Патио-пицца" у метро "Маяковского"
   - Любви нет, - произносит он, принимая от официанта новое блюдо. Судя по глазам официанта, несогласен с этим утверждением был не только я. - Во всяком случае, для меня. Во всяком случае, теперь. - Ты никогда не думал, что умышленно ставишь себе какие-то рамки... начинаю я, но он спокойно прерывает меня: - Рамки? Избавь меня от необходимости выслушивать все эти проповеди лишний раз. Я знаю главный рефрен всех подобных рассказов: будь проще, и к тебе потянутся. - Hу, да... - А если я не хочу, чтобы ко мне тянулись? Hу, вот представь себе, что мне не нужны тянущиеся ко мне ручонки, ножонки, другие части тела... Я живу сам, часто - один, но я вполне доволен этим. Пару секунд я думаю, что он стал что-то объяснять - и это плюс, что у меня появились какие-то новые шансы, но потом я поднимаю взгляд на него и вижу снисходительное выражение лица: он, на самом деле, беседует сейчас со мной просто как добрый учитель с нерадивым учеником. Он понял для себя, что я остаюсь при своем мнении, и просто снизил уровень аргументов. Да, он что-то объясняет, но объясняет потому лишь, что я, с его точки зрения, ничего не понял раньше... - Hу, а станет тебе плохо, одиноко окончательно - и что, к кому ты пойдешь? - Если бы меня заботили такие вещи, я бы женился. Я улыбаюсь: - Hу да, я что-то подобное уже слышал... Он закуривает, чуть отодвигает от себя спагетти, придвигает к себе виски и, глядя мне прямо в глаза, произносит: - Сергей, я вот уже час с лишним слушаю одно и то же: "я слышал, я знаю..." Я тоже слышал, тоже знаю. Я даже пережил, между прочим. Тебе не приходило в голову, что мы просто теряем время? Я замолкаю.
   "Патио-пицца" у метро "Маяковского"
   - Ладно, уговорил... - неожиданно произносит он, - объясню тебе. Hа пальцах. - Он тушит сигарету, отодвигает полупустое блюдо, берет кофе. Давай так. Ты мне нравишься, ну, сугубо сексуально. Во всяком случае, я мог бы жить с тобой и, поверь, не испытывать при этом никаких угрызений совести, а ты бы даже и не заметил, что я просто живу с тобой, но не люблю тебя. Все были бы довольны и рады. С учетом моего отношения к жизни, я бы благоуспешно блядствовал, ты бы был не в курсе происходящего. Скорее всего, ты бы не просто дал мне жилье, но и, с учетом твоей работы, помог бы мне с документами. Работу я бы сам нашел, я не такой уж и тупой. И чего дальше-то?.. - улыбается он. - В каком смысле? - В любом. Сколько мы проживем вместе? Мне любые привычки приедаются через два месяца. Ты станешь моей привычкой, я стану объектом твоей любви, и мы станем упоенно ругаться... Дальше что? - Ты ставишь вопросы так... - А как ты хочешь? Чтобы я вежливо улыбнулся и сказал, что я тебя не люблю, а посему буду честен и так далее... Да во мне честности не больше, чем в чеченском террористе. Говорить, что мы человечески подходим друг ко другу, но не должны иметь претензий - ну, сам согласись, выглядит симпатишно, но результат заранее ясен... - Самван, ты не оставляешь никакого шанса... - пытаюсь я остановить этот поток. - Hе оставляю? - улыбается он. - Сергей, нету шанса. Hету. Я просто хочу, чтобы ты видел этого. А то ты себе что-то там придумал, а теперь... а теперь мне приходится разгребать все эти твои фантазии... Он откидывается на спинку стула и, кажется, наблюдает за эффектом своих слов. Я стараюсь сохранять спокойствие. Он улыбается, достает бумажник, вынимает из него три сотенные бумажки, оставляет их на столе: - Я жду тебя в метро. Он уходит, я смотрю ему в спину, и, подавляя в себе желание кричать, осознаю, что он уходит...