Страница:
Сколько же мигрантов потребуется России для поддержания численности населения на нынешнем уровне? Расчеты Центра демографии и экологии человека показывают, что суммарная иммиграция в будущие 50 лет должна составить от 35 млн. человек (около 700 тыс. ежегодно) при самой благоприятной динамике рождаемости и продолжительности жизни и до 70 млн. человек (около 1,4 млн. человек ежегодно), если эти показатели останутся на сегодняшнем уровне.
Много это или мало? Даже в течение 90-х, когда Россия имела беспрецедентный по величине миграционный прирост, он составил всего 330 тысяч человек в среднем в год, а в 80-е был около 200 тысяч в год. Лишь в 1994 году миграционный прирост взлетел до 810 тысяч человек, однако в дальнейшем не удалось даже приблизиться к этим цифрам. Понятно, таким образом, что в России открываются огромные перспективы для иммиграции, особенно если учесть слабую заселенность страны. Стратегическое направление нашей миграционной политики на длительную перспективу предопределится сложившейся у нас демографической ситуацией.
Но мигранты очень нужны России и сегодня. Развитие строительства и возрождающаяся промышленность испытывают дефицит работников, причем особенно массовых профессий. Поэтому ограничительная миграционная политика, которую сейчас проводит Россия, находится в вопиющем противоречии с насущными потребностями страны.
Непрерывно усложняется процедура оформления пребывания в России. Это касается и мигрантов из стран СНГ. В прошлом году из всех стран СНГ в Россию приехало всего 186 тысяч человек - мизерное количество для такой большой страны. Сильно снизился приток людей из Украины, Казахстана, Узбекистана. А ведь к нам едет миграционная элита, очень инициативные дееспособные люди, многие с высшим или средним специальным образованием, семьи с детьми, которые должны стать нашими гражданами.
Наивно думать, что миграционное тяготение в Россию незыблемо и что только от нас зависит, сколько мы пустим к себе мигрантов. В странах СНГ тоже происходят перемены к лучшему, поднимается экономика, растет потребность в специалистах. Это способствует большей этнической, в том числе языковой, терпимости. Да и оставшиеся русские, конечно же, за прошедшее десятилетие более или менее приспособились к новым условиям существования. Кроме того, явно недружелюбная миграционная политика России толкает мигрантов из стран СНГ к поиску других маршрутов, например в страны Средиземноморья или Восточной Европы. Значительная переориентация в этом направлении потоков из Украины и Молдавии уже произошла. При более толерантной политике по отношению к мигрантам страны СНГ могли бы удовлетворить потребности России в дополнительной рабочей силе по крайней мере до конца этого десятилетия. Но мы упускаем свой шанс и как будто нарочно все делаем, чтобы приток к нам наиболее жизнеспособных людей, владеющих русским языком, иссяк.
Большую озабоченность вызывает и внутренняя миграция - стремительный отток в центральные области населения Севера и Дальнего Востока. Между тем сокращение иммиграции из стран СНГ и снижение населенности Севера и Дальнего Востока связаны между собой. Поскольку Центральный регион является самым мощным миграционным насосом страны, где естественная убыль населения самая большая, а экономическое развитие самое быстрое, то чем меньше мигрантов прибывает сюда из стран СНГ, тем больше жителей Севера и Дальнего Востока имеют возможность здесь поселиться. Так, в 2001 году, когда приток из СНГ, как уже говорилось, был очень мал, резко усилился внутренний миграционный процесс. Центр стал аккумулировать население также с Урала, Поволжья, Северного Кавказа.
Миграционная политика затрагивает огромный круг людей. Это не только сами мигранты, но и родственники тех, кто уже приехал и кто, возможно, приедет, работодатели, квартиросдатчики. Не перестаешь поражаться тому, с каким пренебрежением к ним вводятся миграционные новшества. В тот момент, когда принимался закон о гражданстве, вся страна была вовлечена в обсуждение дискриминации, которой подвергались наши олимпийцы. А вот жарких дебатов по поводу закона о гражданстве почти не было. Не было и предварительной информационной подготовки населения к новшествам, вводимым законом о пребывании иностранцев. Наглядное свидетельство этого - толпы в ОВИРах, торговля миграционными картами, незаконное их изготовление, выросший на этом криминальный бизнес. В любом магазине можно купить руководство по составлению, например, бухгалтерских или налоговых документов, да и в Интернете оно есть, но тщетно искать таковое по оформлению пребывания в России или порядку получения гражданства давно приехавшими переселенцами с паспортами СССР на руках. Все в "лучших" традициях МВД, но под разговоры о демократии.
Базовый инструмент управления миграцией - регистрация по месту жительства - крайне несовершенен. Во-первых, почти невозможно осуществить ее в отведенные законом 3 дня, только один из пяти мигрантов может зарегистрироваться в течение недели, половина же не укладывается и в месяц. Кроме того, не всякий сдающий жилье согласится даже временно зарегистрировать съемщика. Поэтому приезжим приходится регистрироваться совсем не там, где они живут, и часто регистрацию покупать. Вот и появляются адреса, по которым зарегистрированы сотни мигрантов.
Необходимо разработать и ввести в практику такой механизм регистрации, который можно осуществлять без вмешательства милиции. Купил человек марку-пошлину в сбербанке, представил ее вместе с документом, удостоверяющим личность, получил отметку на миграционной карте, - и регистрация состоялась.
Хочу все же внести в проблему миграции оптимистическую ноту. Я уверена, что, несмотря на огромные сложности, с которыми сейчас сталкиваются мигранты, они не пожалеют, что приехали в Россию. После 2005 года начнет сокращаться трудоресурсное население страны, и пойдет этот процесс такими темпами, что иммиграция станет одним из самых дефицитных, если не самым дефицитным, ресурсом России. Думаю, что у детей нынешних мигрантов будет такой выбор работы, о каком можно только мечтать - они смогут реализовать все свои желания.
В XXI веке Россия, возможно, станет главной страной иммиграции в мире, подобно тому, какой была Америка в XIX и XX веках. Но если мы сейчас не будем думать о том, как нам цивилизованно принимать мигрантов, создавать им приемлемые для жизни условия или хотя бы не создавать препятствий, то в скором времени экономика сметет искусственно создаваемые барьеры, и Россия вынуждена будет принимать всех, кто пожелает приехать.
Нина Горланова
А котята - русские или казахи?
В 1970 году я закончила Пермский университет и осталась жить в Перми. А многих моих однокурсников разбросало по республикам. Валю и Галю распределили в Узбекистан (г. Наманган), Ларка вышла замуж в Казахстан (за русского). Вскоре однокурсница мужа (наш общий друг) уехала в Грузию (вышла замуж за нефтяника, русского). Учились в нашем университете и две подруги с Украины - они после окончания уехали на родину. Мы переписывались, посылками обменивались. Из Узбекистана приходило детское белье, из Казахстана - мед, из Грузии - мандарины, с Украины - сухофрукты. Я отдаривалась книгами. Пермское издательство тогда работало здорово, а у меня муж там служил в отделе прозы, так что книги мы для друзей доставали. И все они приезжали в гости, рассказывали, как хорошо сложилось все у них там, поражались, что в Перми стало совсем плохо с продуктами.
Когда я накрыла стол для гостей и Ларка увидела бутерброды, она прослезилась: "Студенческая еда! Я не видела этого столько лет! В Казахстане это совершенно невозможно - там все мясо, мясо!" У Ларки хозяйство: две коровы, телята, поросята и прочее, конечно, всегда есть мясо...
Однажды в санатории в Железноводске я подружилась с Леной, русской женщиной - инженером из Ташкента. Тоже переписывались, обменивались посылками, и она сообщила, что собирается к нам в гости. Я, помня Ларкину реакцию на пермскую жизнь, Лену в письмах долго готовила: у нас в магазинах пусто, ты не удивляйся и так далее. Лена закупила продуктов и дала телеграмму, чтоб я ее встретила. Она привезла 10 килограммов муки, еще что-то, но все-таки решила сходить в магазин, чтобы докупить кое-что для пирога. Видимо, мне не удалось ее подготовить адекватно! Когда Лена увидела пустые полки, она сразу начала причитать: "Да зачем вы не уедете отсюда! У нас тридцать сортов колбасы всегда в наличии, из них половина копчености...".
Родители мужа жили в целинном совхозе в Казахстане, приезжали в гости и тоже качали головами: "Как вы в этой голодаевке живете?!".
Это одна сторона проблемы: русским в союзных республиках жилось хорошо, и они ценили сие. Ни одного плохого слова я от них не слышала про узбеков или казахов. Родители мужа говорили, что в их совхозе сорок национальностей, и все дружно сосуществуют! Но была и другая сторона. О ней стыдно и трудно писать, но нужно.
Мой знакомый получил распределение в узбекский кишлак, где отработал два года. По приезде на полном серьезе рассказывал: "До чего тупые дети у этих узбеков! В программном стихотворении Пушкина они вместо "челн" произносят "член"!.." А когда этот, с позволения сказать учитель (понимай: такой тонкий!), им вместо диктанта стал диктовать стихи Пастернака, дети делали ошибку на ошибке, за что он нещадно лупил их по головам.
Мы были в шоке! Зачем Пастернака-то диктовать узбекам, кто тебя просил?! Русский язык и так труден для изучения, а если еще взять синтаксис Пастернака!.. Ну начали бы узбеки ему диктовать из Алишера Навои... по-узбекски, а потом лупили бы по голове за ошибки! Прожив там два года, сам не удосужился выучить узбекский язык, но презирал детей за ошибки в русском (да еще и бил)!
В том же Железноводске соседка по столу - русская, живущая в Таджикистане, - рассказывала о таджиках примерно то же, что наш знакомый об узбеках. Таджиков она звала неизменно чурками. И тоже жила в республике не один год, не соизволив выучить язык того народа, среди которого поселилась.
Одноклассница писала мне из Туркмении, используя то же слово "чурки", но с добавлением прилагательного "чернож...ые", крыла их безбожно... Я перестала ей отвечать. Через некоторое время мне написала ее мама: дочь умерла от рака, а "эти чурки дали на внука такую маленькую пенсию!". Опять чурки! Опять я не ответила...
Имперское сознание превосходства, увы, тоже имело место. Превосходство и непонимание! Мой муж хорошо помнит, как один русский гордо хвастался: "Да мы казахов стоя сцать научили!". Вот культуртрегер нашелся! А того, что кочевые народы не должны были показывать обнаженного тела небу (остатки старинного культа неба), он не знал и не хотел знать... Нечего уж говорить о том, что русские распахали степь, которая для казахов была ВСЕМ! А теперь что - пыльные бури, за которые спасибо нам не скажет никто...
Да, от русских в Казахстан пришло всеобщее образование, хорошая медицина (в том числе - прививки). Но и тут все неоднозначно. Например, у казахов никогда не было туберкулеза, а с приходом русских началось заражение... Так что за время существования СССР много всяких обид, конечно, накопилось в республиках.
Но тем не менее оставались там и цивилизованно мыслящие люди. Возможно, они существовали только в тонкой прослойке интеллигенции. Приведу примеры. Когда во второй половине восьмидесятых меня стали публиковать центральные журналы, я стала получать много писем и посылок от читателей из республик, в том числе и от коренных жителей. Две посылки с чудесными детскими вещами пришло, например, от Людмилы Пацевич из Литвы. И были другие, но я уже запамятовала имена и фамилии (ведь прошло полтора десятка лет!).
А еще мне стали писать коллеги-писатели из Таджикистана, Туркмении и так далее... И я им отвечала.
И вот все рухнуло: Союз распался! Я по привычке еще продолжала писать друзьям, но ответов не было. Потом Ларка из Казахстана приехала и рассказала, что она вообще никаких писем не получала: "Казахи все, что для русских, просто выбрасывают в мусорный ящик возле почты". Вдруг (для нее именно вдруг!) оказалось, что казахи так ненавидят русских! Даже маленькая дочь Ларки, когда их кошка окотилась, спросила озабоченно: "Мама, а котята - русские или казахи?". Она боялась, что и котятам достанется, если они вдруг тоже русские... Ларка сказала дочке: котятам хорошо - у них нет национальности.
Все наши друзья и родственники стали срочно выбираться из бывших окраин СССР. Свекор со свекровью переехали в Ярцево к дочери (к нам в коммуналку - просто некуда). Подруга из Грузии смогла вовремя продать свою квартиру и купить в Перми дом. А подруга с Украины тоже продала квартиру, но так дешево, что здесь ничего не купишь на эти деньги. Она живет в общежитии. О прочих сейчас не знаю практически ничего.
На днях моя дочь рассказала, что к крестному ее сына приехали жить родственники из Узбекистана. Вообще без денег! И уж, конечно, без мебели, без запаса одежды. Но они хотя бы надеются жить дальше, работать, растить детей. А вот сестру оставили там умирать от туберкулеза - у нее последняя стадия, и поехать она никуда не в состоянии... Мы с мужем выслушали, обсудили подробности этой леденящей душу истории и буквально растерялись. Что можно сделать? Чем помочь? Помолились за эту бедную женщину, и все. Господи, Ты всемогущ, помоги ей!!! Буквами еще раз прошу Тебя горячо-горячо!!!
Все понятно: у России нет возможности всех соотечественников принять сразу. Но есть пример Израиля и можно последовать ему! Создать всюду сильные русские общины! Есть Всемирное еврейское агентство с отделениями во многих странах - пусть и у нас будут "Русские агентства". И через них можно помогать, как Израиль помогает своим...
Роман Сенчин
"Коренные" против "некоренных"
Миграция населения - процесс, на мой взгляд, естественный, необходимый, в большой степени благотворный. Трудно представить, как бы развивалось человеческое общество, живи люди, поколение за поколением, лишь в местах своего рождения. Именно миграция из перенаселенной Европы создала такую сверхдержаву как США. После распада СССР с массовой миграцией вплотную столкнулась Россия. И почему-то так получилось, что в основном русским стало неуютно, а то и невыносимо жить в бывших союзных республиках.
Демографы уже который год сообщают, что, несмотря на большую разницу между смертностью и рождаемостью, население России почти не сокращается, и, сделав паузу, добавляют: по причине огромного притока мигрантов из ближнего зарубежья.
Но проблема миграции существует и внутри России. Расскажу о Туве, где я родился и прожил (не считая службы в армии) двадцать два года.
Республика Тува находится на юге Сибири, - на карте как раз под Красноярским краем. Официально она вошла в состав СССР в 1944 году, через двадцать с лишним лет после его образования.
В конце 50-х - начале 60-х годов в республике нашли асбест и кобальт, построили комбинаты, возникло множество промышленных предприятий, был разработан угольный бассейн. И в Туву хлынула рабочая сила из разных регионов. Процент некоренного населения стал расти год от года. К середине 80-х годов у тувинского населения все явственней начала проявляться агрессивность по отношению к "некоренным". Случались драки среди молодежи, в результате которых "некоренные" частенько попадали в больницу, а то и в морг с ножевыми ранениями. Некоторые тувинцы постарше стали подумывать, а не отойти ли к братской Монголии. Вместе с возрождением древней национальной культуры проявился и национализм. Появились села, в которые русским (так я буду называть некоренное население) заезжать было опасно. Местные или колеса у машины проколят, или стекла побьют, или сотворят еще чего хуже.
Жители столицы республики - Кызыла - на две трети были "некоренными". Из пятнадцати школ всего две национальные, а в остальных - по два-три тувинских ученика в классе. Увеличение тувинского населения не приветствовалось и наверняка сдерживалось. Существовало неофициально такое разделение: в районах - в основном тувинцы, в городах - больше русские. И тогда в Кызыле время от времени стали появляться из чисто национальных районов ватаги молодняка, которые наводили страх на горожан.
Тувинцев раздражало отношение к ним русских как к младшим братьям. Впрочем, люди пожилые, проведшие в Туве десятилетия, относились к местному населению иначе. Например, моя бабушка Валентина Мартемьяновна Шаталова, родившаяся в Туве в 1922 году, никогда о коренных плохо не отзывалась, умела объясниться с ними на их языке, знала особенности их характера.
В самом конце 80-х национальная проблема в Туве резко обострилась. В Кызыл из районов потекли потоки перепуганных "некоренных", бросивших свои дома и имущество.
В деревнях русские и тувинцы обычно селились раздельно: например, одна половина деревни была русской и называлась (в народе, правда) Сосновка, а другая половина, тувинская, Бай-Хаак. Причем русское поселение появлялось раньше, а затем к нему пристраивалось тувинское. Сейчас русские (старообрядческие) села остались лишь на самом севере республики, вдоль течения Енисея.
После районов пришел черед и Кызыла. Выдавливание "некоренных" было и явным (оскорбления, избиения, а то и убийства) и завуалированным (сокращения на работе, замена национальными кадрами, отказ в приеме на работу). В итоге большая часть русских, читай "некоренных", покинула республику Тува.
Куда же они двинулись? В основном осели на юге Красноярского края и в Хакасии. Заполонили там города и городки, поселки, деревни. Их не любят, они - чужаки, да к тому же конкуренты. От местного населения отличаются активностью, образованностью - ведь именно такие люди легки на подъем и бывают востребованы на новом месте. Например, в руководстве Хакасии сейчас много "тувинцев" (так здесь называют таких переселенцев).
Туда же, на юг Красноярского края, направился почти одновременно поток с Севера - из Норильска, Дудинки, Енисейска (тоже люди не вялые). Работы, жилья на всех, конечно, не хватает. Еще недавно маленький - тысяч семьдесят населения, из которого почти половина пенсионеры, - уездный Минусинск в последние годы (причем - резко) увеличился примерно вдвое, забурлил, засуетился... То же самое произошло и в близлежащих селах. Стала возникать напряженность, стычки, как в Центральной России, где происходят чуть ли не побоища местных русских с русскими же переселенцами из Киргизии, с Кавказа... Не исключено, что усиливающаяся людская волна с любой из четырех сторон света (а это вполне реально) спровоцирует такие побоища и на юге Красноярского края.
Хочу коснуться еще одной проблемы.
В последнее время, мне кажется, происходит как бы сужение, съеживание населенной территории России. Русский Север, Сибирь, Дальний Восток обезлюдевают. Понятно еще, когда люди покидают искусственно созданные, не приспособленные к жизни районы. Но пустеют и обжитые издавна места.
Миграция может быть как стихийной, так и управляемой. Вспомним Целину, БАМ.
Сейчас всё в большую моду входит вахтовый метод. Человек, скажем, месяц добывает нефть и газ, валит лес, моет золото, а потом месяца два отдыхает в нормальных условиях. К чему может привести вахтовый метод? Думаю, в конце концов, конечно, не скоро, но вполне вероятно, в Сибири, например, останется с десяток крупных городов (в основном вдоль Транссиба), откуда будут разъезжаться, разлетаться вахтовые бригады, чтобы пахать землю, убирать урожай, добывать полезные ископаемые, валить деревья. Наверное, на время это будет удобно. А дальше?
Тема миграции не исчерпывается, конечно, материалами этого конференц-зала. Поэтому мы предлагаем нашим читателям поспорить с авторами либо продолжить разговор о проблемах, которые остались за рамками конференц-зала.
* Печатаются в сокращении. Полностью они будут опубликованы в сборнике, который готовится к изданию.
Много это или мало? Даже в течение 90-х, когда Россия имела беспрецедентный по величине миграционный прирост, он составил всего 330 тысяч человек в среднем в год, а в 80-е был около 200 тысяч в год. Лишь в 1994 году миграционный прирост взлетел до 810 тысяч человек, однако в дальнейшем не удалось даже приблизиться к этим цифрам. Понятно, таким образом, что в России открываются огромные перспективы для иммиграции, особенно если учесть слабую заселенность страны. Стратегическое направление нашей миграционной политики на длительную перспективу предопределится сложившейся у нас демографической ситуацией.
Но мигранты очень нужны России и сегодня. Развитие строительства и возрождающаяся промышленность испытывают дефицит работников, причем особенно массовых профессий. Поэтому ограничительная миграционная политика, которую сейчас проводит Россия, находится в вопиющем противоречии с насущными потребностями страны.
Непрерывно усложняется процедура оформления пребывания в России. Это касается и мигрантов из стран СНГ. В прошлом году из всех стран СНГ в Россию приехало всего 186 тысяч человек - мизерное количество для такой большой страны. Сильно снизился приток людей из Украины, Казахстана, Узбекистана. А ведь к нам едет миграционная элита, очень инициативные дееспособные люди, многие с высшим или средним специальным образованием, семьи с детьми, которые должны стать нашими гражданами.
Наивно думать, что миграционное тяготение в Россию незыблемо и что только от нас зависит, сколько мы пустим к себе мигрантов. В странах СНГ тоже происходят перемены к лучшему, поднимается экономика, растет потребность в специалистах. Это способствует большей этнической, в том числе языковой, терпимости. Да и оставшиеся русские, конечно же, за прошедшее десятилетие более или менее приспособились к новым условиям существования. Кроме того, явно недружелюбная миграционная политика России толкает мигрантов из стран СНГ к поиску других маршрутов, например в страны Средиземноморья или Восточной Европы. Значительная переориентация в этом направлении потоков из Украины и Молдавии уже произошла. При более толерантной политике по отношению к мигрантам страны СНГ могли бы удовлетворить потребности России в дополнительной рабочей силе по крайней мере до конца этого десятилетия. Но мы упускаем свой шанс и как будто нарочно все делаем, чтобы приток к нам наиболее жизнеспособных людей, владеющих русским языком, иссяк.
Большую озабоченность вызывает и внутренняя миграция - стремительный отток в центральные области населения Севера и Дальнего Востока. Между тем сокращение иммиграции из стран СНГ и снижение населенности Севера и Дальнего Востока связаны между собой. Поскольку Центральный регион является самым мощным миграционным насосом страны, где естественная убыль населения самая большая, а экономическое развитие самое быстрое, то чем меньше мигрантов прибывает сюда из стран СНГ, тем больше жителей Севера и Дальнего Востока имеют возможность здесь поселиться. Так, в 2001 году, когда приток из СНГ, как уже говорилось, был очень мал, резко усилился внутренний миграционный процесс. Центр стал аккумулировать население также с Урала, Поволжья, Северного Кавказа.
Миграционная политика затрагивает огромный круг людей. Это не только сами мигранты, но и родственники тех, кто уже приехал и кто, возможно, приедет, работодатели, квартиросдатчики. Не перестаешь поражаться тому, с каким пренебрежением к ним вводятся миграционные новшества. В тот момент, когда принимался закон о гражданстве, вся страна была вовлечена в обсуждение дискриминации, которой подвергались наши олимпийцы. А вот жарких дебатов по поводу закона о гражданстве почти не было. Не было и предварительной информационной подготовки населения к новшествам, вводимым законом о пребывании иностранцев. Наглядное свидетельство этого - толпы в ОВИРах, торговля миграционными картами, незаконное их изготовление, выросший на этом криминальный бизнес. В любом магазине можно купить руководство по составлению, например, бухгалтерских или налоговых документов, да и в Интернете оно есть, но тщетно искать таковое по оформлению пребывания в России или порядку получения гражданства давно приехавшими переселенцами с паспортами СССР на руках. Все в "лучших" традициях МВД, но под разговоры о демократии.
Базовый инструмент управления миграцией - регистрация по месту жительства - крайне несовершенен. Во-первых, почти невозможно осуществить ее в отведенные законом 3 дня, только один из пяти мигрантов может зарегистрироваться в течение недели, половина же не укладывается и в месяц. Кроме того, не всякий сдающий жилье согласится даже временно зарегистрировать съемщика. Поэтому приезжим приходится регистрироваться совсем не там, где они живут, и часто регистрацию покупать. Вот и появляются адреса, по которым зарегистрированы сотни мигрантов.
Необходимо разработать и ввести в практику такой механизм регистрации, который можно осуществлять без вмешательства милиции. Купил человек марку-пошлину в сбербанке, представил ее вместе с документом, удостоверяющим личность, получил отметку на миграционной карте, - и регистрация состоялась.
Хочу все же внести в проблему миграции оптимистическую ноту. Я уверена, что, несмотря на огромные сложности, с которыми сейчас сталкиваются мигранты, они не пожалеют, что приехали в Россию. После 2005 года начнет сокращаться трудоресурсное население страны, и пойдет этот процесс такими темпами, что иммиграция станет одним из самых дефицитных, если не самым дефицитным, ресурсом России. Думаю, что у детей нынешних мигрантов будет такой выбор работы, о каком можно только мечтать - они смогут реализовать все свои желания.
В XXI веке Россия, возможно, станет главной страной иммиграции в мире, подобно тому, какой была Америка в XIX и XX веках. Но если мы сейчас не будем думать о том, как нам цивилизованно принимать мигрантов, создавать им приемлемые для жизни условия или хотя бы не создавать препятствий, то в скором времени экономика сметет искусственно создаваемые барьеры, и Россия вынуждена будет принимать всех, кто пожелает приехать.
Нина Горланова
А котята - русские или казахи?
В 1970 году я закончила Пермский университет и осталась жить в Перми. А многих моих однокурсников разбросало по республикам. Валю и Галю распределили в Узбекистан (г. Наманган), Ларка вышла замуж в Казахстан (за русского). Вскоре однокурсница мужа (наш общий друг) уехала в Грузию (вышла замуж за нефтяника, русского). Учились в нашем университете и две подруги с Украины - они после окончания уехали на родину. Мы переписывались, посылками обменивались. Из Узбекистана приходило детское белье, из Казахстана - мед, из Грузии - мандарины, с Украины - сухофрукты. Я отдаривалась книгами. Пермское издательство тогда работало здорово, а у меня муж там служил в отделе прозы, так что книги мы для друзей доставали. И все они приезжали в гости, рассказывали, как хорошо сложилось все у них там, поражались, что в Перми стало совсем плохо с продуктами.
Когда я накрыла стол для гостей и Ларка увидела бутерброды, она прослезилась: "Студенческая еда! Я не видела этого столько лет! В Казахстане это совершенно невозможно - там все мясо, мясо!" У Ларки хозяйство: две коровы, телята, поросята и прочее, конечно, всегда есть мясо...
Однажды в санатории в Железноводске я подружилась с Леной, русской женщиной - инженером из Ташкента. Тоже переписывались, обменивались посылками, и она сообщила, что собирается к нам в гости. Я, помня Ларкину реакцию на пермскую жизнь, Лену в письмах долго готовила: у нас в магазинах пусто, ты не удивляйся и так далее. Лена закупила продуктов и дала телеграмму, чтоб я ее встретила. Она привезла 10 килограммов муки, еще что-то, но все-таки решила сходить в магазин, чтобы докупить кое-что для пирога. Видимо, мне не удалось ее подготовить адекватно! Когда Лена увидела пустые полки, она сразу начала причитать: "Да зачем вы не уедете отсюда! У нас тридцать сортов колбасы всегда в наличии, из них половина копчености...".
Родители мужа жили в целинном совхозе в Казахстане, приезжали в гости и тоже качали головами: "Как вы в этой голодаевке живете?!".
Это одна сторона проблемы: русским в союзных республиках жилось хорошо, и они ценили сие. Ни одного плохого слова я от них не слышала про узбеков или казахов. Родители мужа говорили, что в их совхозе сорок национальностей, и все дружно сосуществуют! Но была и другая сторона. О ней стыдно и трудно писать, но нужно.
Мой знакомый получил распределение в узбекский кишлак, где отработал два года. По приезде на полном серьезе рассказывал: "До чего тупые дети у этих узбеков! В программном стихотворении Пушкина они вместо "челн" произносят "член"!.." А когда этот, с позволения сказать учитель (понимай: такой тонкий!), им вместо диктанта стал диктовать стихи Пастернака, дети делали ошибку на ошибке, за что он нещадно лупил их по головам.
Мы были в шоке! Зачем Пастернака-то диктовать узбекам, кто тебя просил?! Русский язык и так труден для изучения, а если еще взять синтаксис Пастернака!.. Ну начали бы узбеки ему диктовать из Алишера Навои... по-узбекски, а потом лупили бы по голове за ошибки! Прожив там два года, сам не удосужился выучить узбекский язык, но презирал детей за ошибки в русском (да еще и бил)!
В том же Железноводске соседка по столу - русская, живущая в Таджикистане, - рассказывала о таджиках примерно то же, что наш знакомый об узбеках. Таджиков она звала неизменно чурками. И тоже жила в республике не один год, не соизволив выучить язык того народа, среди которого поселилась.
Одноклассница писала мне из Туркмении, используя то же слово "чурки", но с добавлением прилагательного "чернож...ые", крыла их безбожно... Я перестала ей отвечать. Через некоторое время мне написала ее мама: дочь умерла от рака, а "эти чурки дали на внука такую маленькую пенсию!". Опять чурки! Опять я не ответила...
Имперское сознание превосходства, увы, тоже имело место. Превосходство и непонимание! Мой муж хорошо помнит, как один русский гордо хвастался: "Да мы казахов стоя сцать научили!". Вот культуртрегер нашелся! А того, что кочевые народы не должны были показывать обнаженного тела небу (остатки старинного культа неба), он не знал и не хотел знать... Нечего уж говорить о том, что русские распахали степь, которая для казахов была ВСЕМ! А теперь что - пыльные бури, за которые спасибо нам не скажет никто...
Да, от русских в Казахстан пришло всеобщее образование, хорошая медицина (в том числе - прививки). Но и тут все неоднозначно. Например, у казахов никогда не было туберкулеза, а с приходом русских началось заражение... Так что за время существования СССР много всяких обид, конечно, накопилось в республиках.
Но тем не менее оставались там и цивилизованно мыслящие люди. Возможно, они существовали только в тонкой прослойке интеллигенции. Приведу примеры. Когда во второй половине восьмидесятых меня стали публиковать центральные журналы, я стала получать много писем и посылок от читателей из республик, в том числе и от коренных жителей. Две посылки с чудесными детскими вещами пришло, например, от Людмилы Пацевич из Литвы. И были другие, но я уже запамятовала имена и фамилии (ведь прошло полтора десятка лет!).
А еще мне стали писать коллеги-писатели из Таджикистана, Туркмении и так далее... И я им отвечала.
И вот все рухнуло: Союз распался! Я по привычке еще продолжала писать друзьям, но ответов не было. Потом Ларка из Казахстана приехала и рассказала, что она вообще никаких писем не получала: "Казахи все, что для русских, просто выбрасывают в мусорный ящик возле почты". Вдруг (для нее именно вдруг!) оказалось, что казахи так ненавидят русских! Даже маленькая дочь Ларки, когда их кошка окотилась, спросила озабоченно: "Мама, а котята - русские или казахи?". Она боялась, что и котятам достанется, если они вдруг тоже русские... Ларка сказала дочке: котятам хорошо - у них нет национальности.
Все наши друзья и родственники стали срочно выбираться из бывших окраин СССР. Свекор со свекровью переехали в Ярцево к дочери (к нам в коммуналку - просто некуда). Подруга из Грузии смогла вовремя продать свою квартиру и купить в Перми дом. А подруга с Украины тоже продала квартиру, но так дешево, что здесь ничего не купишь на эти деньги. Она живет в общежитии. О прочих сейчас не знаю практически ничего.
На днях моя дочь рассказала, что к крестному ее сына приехали жить родственники из Узбекистана. Вообще без денег! И уж, конечно, без мебели, без запаса одежды. Но они хотя бы надеются жить дальше, работать, растить детей. А вот сестру оставили там умирать от туберкулеза - у нее последняя стадия, и поехать она никуда не в состоянии... Мы с мужем выслушали, обсудили подробности этой леденящей душу истории и буквально растерялись. Что можно сделать? Чем помочь? Помолились за эту бедную женщину, и все. Господи, Ты всемогущ, помоги ей!!! Буквами еще раз прошу Тебя горячо-горячо!!!
Все понятно: у России нет возможности всех соотечественников принять сразу. Но есть пример Израиля и можно последовать ему! Создать всюду сильные русские общины! Есть Всемирное еврейское агентство с отделениями во многих странах - пусть и у нас будут "Русские агентства". И через них можно помогать, как Израиль помогает своим...
Роман Сенчин
"Коренные" против "некоренных"
Миграция населения - процесс, на мой взгляд, естественный, необходимый, в большой степени благотворный. Трудно представить, как бы развивалось человеческое общество, живи люди, поколение за поколением, лишь в местах своего рождения. Именно миграция из перенаселенной Европы создала такую сверхдержаву как США. После распада СССР с массовой миграцией вплотную столкнулась Россия. И почему-то так получилось, что в основном русским стало неуютно, а то и невыносимо жить в бывших союзных республиках.
Демографы уже который год сообщают, что, несмотря на большую разницу между смертностью и рождаемостью, население России почти не сокращается, и, сделав паузу, добавляют: по причине огромного притока мигрантов из ближнего зарубежья.
Но проблема миграции существует и внутри России. Расскажу о Туве, где я родился и прожил (не считая службы в армии) двадцать два года.
Республика Тува находится на юге Сибири, - на карте как раз под Красноярским краем. Официально она вошла в состав СССР в 1944 году, через двадцать с лишним лет после его образования.
В конце 50-х - начале 60-х годов в республике нашли асбест и кобальт, построили комбинаты, возникло множество промышленных предприятий, был разработан угольный бассейн. И в Туву хлынула рабочая сила из разных регионов. Процент некоренного населения стал расти год от года. К середине 80-х годов у тувинского населения все явственней начала проявляться агрессивность по отношению к "некоренным". Случались драки среди молодежи, в результате которых "некоренные" частенько попадали в больницу, а то и в морг с ножевыми ранениями. Некоторые тувинцы постарше стали подумывать, а не отойти ли к братской Монголии. Вместе с возрождением древней национальной культуры проявился и национализм. Появились села, в которые русским (так я буду называть некоренное население) заезжать было опасно. Местные или колеса у машины проколят, или стекла побьют, или сотворят еще чего хуже.
Жители столицы республики - Кызыла - на две трети были "некоренными". Из пятнадцати школ всего две национальные, а в остальных - по два-три тувинских ученика в классе. Увеличение тувинского населения не приветствовалось и наверняка сдерживалось. Существовало неофициально такое разделение: в районах - в основном тувинцы, в городах - больше русские. И тогда в Кызыле время от времени стали появляться из чисто национальных районов ватаги молодняка, которые наводили страх на горожан.
Тувинцев раздражало отношение к ним русских как к младшим братьям. Впрочем, люди пожилые, проведшие в Туве десятилетия, относились к местному населению иначе. Например, моя бабушка Валентина Мартемьяновна Шаталова, родившаяся в Туве в 1922 году, никогда о коренных плохо не отзывалась, умела объясниться с ними на их языке, знала особенности их характера.
В самом конце 80-х национальная проблема в Туве резко обострилась. В Кызыл из районов потекли потоки перепуганных "некоренных", бросивших свои дома и имущество.
В деревнях русские и тувинцы обычно селились раздельно: например, одна половина деревни была русской и называлась (в народе, правда) Сосновка, а другая половина, тувинская, Бай-Хаак. Причем русское поселение появлялось раньше, а затем к нему пристраивалось тувинское. Сейчас русские (старообрядческие) села остались лишь на самом севере республики, вдоль течения Енисея.
После районов пришел черед и Кызыла. Выдавливание "некоренных" было и явным (оскорбления, избиения, а то и убийства) и завуалированным (сокращения на работе, замена национальными кадрами, отказ в приеме на работу). В итоге большая часть русских, читай "некоренных", покинула республику Тува.
Куда же они двинулись? В основном осели на юге Красноярского края и в Хакасии. Заполонили там города и городки, поселки, деревни. Их не любят, они - чужаки, да к тому же конкуренты. От местного населения отличаются активностью, образованностью - ведь именно такие люди легки на подъем и бывают востребованы на новом месте. Например, в руководстве Хакасии сейчас много "тувинцев" (так здесь называют таких переселенцев).
Туда же, на юг Красноярского края, направился почти одновременно поток с Севера - из Норильска, Дудинки, Енисейска (тоже люди не вялые). Работы, жилья на всех, конечно, не хватает. Еще недавно маленький - тысяч семьдесят населения, из которого почти половина пенсионеры, - уездный Минусинск в последние годы (причем - резко) увеличился примерно вдвое, забурлил, засуетился... То же самое произошло и в близлежащих селах. Стала возникать напряженность, стычки, как в Центральной России, где происходят чуть ли не побоища местных русских с русскими же переселенцами из Киргизии, с Кавказа... Не исключено, что усиливающаяся людская волна с любой из четырех сторон света (а это вполне реально) спровоцирует такие побоища и на юге Красноярского края.
Хочу коснуться еще одной проблемы.
В последнее время, мне кажется, происходит как бы сужение, съеживание населенной территории России. Русский Север, Сибирь, Дальний Восток обезлюдевают. Понятно еще, когда люди покидают искусственно созданные, не приспособленные к жизни районы. Но пустеют и обжитые издавна места.
Миграция может быть как стихийной, так и управляемой. Вспомним Целину, БАМ.
Сейчас всё в большую моду входит вахтовый метод. Человек, скажем, месяц добывает нефть и газ, валит лес, моет золото, а потом месяца два отдыхает в нормальных условиях. К чему может привести вахтовый метод? Думаю, в конце концов, конечно, не скоро, но вполне вероятно, в Сибири, например, останется с десяток крупных городов (в основном вдоль Транссиба), откуда будут разъезжаться, разлетаться вахтовые бригады, чтобы пахать землю, убирать урожай, добывать полезные ископаемые, валить деревья. Наверное, на время это будет удобно. А дальше?
Тема миграции не исчерпывается, конечно, материалами этого конференц-зала. Поэтому мы предлагаем нашим читателям поспорить с авторами либо продолжить разговор о проблемах, которые остались за рамками конференц-зала.
* Печатаются в сокращении. Полностью они будут опубликованы в сборнике, который готовится к изданию.