Кивинов Андрей Владимирович. Цена поражения

   – Блин, круто… А как это вы?… Ну, это… Сумели.
   – Потомственное. Плюс космоэнергетика. Кстати, могу предложить еще ряд услуг. Снятие порчи и сглаза, избавление от зомбирования, установка на успех в бизнесе. Все с гарантией. Правда, за отдельную плату.
   – Не, с бизнесом у меня порядок, – отказался президент, покрутив пальцами усы, – а с порчей я сам разберусь. Пусть только попробуют, гады.
   Экстрасенс открыл ключиком бюро и извлек инкрустированную магическими символами шкатулку, из которой вынул изогнутую буквой "Г" алюминиевую вязальную спицу.
   – Мы можем поехать прямо сейчас. Вы на машине?
   – Конечно! Тачка-зверь, – потряс ключами президент.
   – Замечательно… Единственная просьба. Я видел рядом с машиной каких-то людей, скорей всего, преступников. Поэтому, когда мы найдем машину, вызовите, пожалуйста, милицию… На всякий случай. Вы, ведь, заявляли?
   – А куда деваться?… Заявлял. Только они не ищут ни фига.
   – Просто это дано не каждому. И еще одна просьба, если вас не затруднит. Я не афиширую свою деятельность и работаю только по рекомендациям. Сами понимаете, налоги, ненужные мне обвинения в шарлатанстве и все такое прочее… Поэтому не говорите в милиции, каким образом вы нашли пропажу.
   – А чего говорить?
   – Господи, да что угодно. Например, позвонил доброжелатель и сообщил, где спрятан «Камаз». Вполне житейское дело. Договорились?
   – Лады, без базара. Лишь бы фуру найти.
   – Тогда, вперед… Да, и, если не трудно, заберите домкрат. Он мне больше не нужен…
 

***

 
   «…В результате проверки телефонограммы из травматологического пункта о получении гр-й Твердохлебовой Н.С. телесных повреждений, установлено следующее. Придя после работы домой, гр-ка Твердохлебова предложила своему мужу гр-ну Твердохлебову Г.К. сходить в оперу на „Евгения Онегина“, билеты в которую она достала с огромным трудом и по блату. Однако гр-н Твердохлебов Г.К. отказался, заявив, что собирается смотреть лигу чемпионов по футболу. Гр-ка Твердохлебова огорчилась, обозвав мужа „нравственным импотентом“. Посчитав, что задето его мужское достоинство, гр-н Твердохлебов Г.К. нанес жене удар фарфоровой пепельницей по морде, затем схватил за волосы и несколько раз мокнул головой в аквариум, в результате чего из него выпали две гуппи, которые впоследствии скончались от удушья. Защищаясь, гр-ка Твердохлебова Н.С. расцарапала гр-ну Твердохлебову Г.К. лицо, в силу чего он окончательно расстроился и стал избивать супругу ногами. Когда она упала, он за шиворот выволок ее на кухню, где ее головой проломил стенку шкафа для посуды. Окатив жену кипятком из чайника, гр-н Твердохлебов Г.К. схватил кусок замороженного мяса и принялся наносить им удары по различным частям тела…» – Красиво излагаешь. Прямо, Достоевский, – Демидов оторвался от документа, взглянул на сидящего перед ним молодого участкового, сделал глубокую затяжку и продолжил читать вслух.
   "В ходе потасовки гр-ка Твердохлебова выскочила из квартиры и смогла убежать, после чего обратилась в травматологический пункт. Будучи опрошенной, она заявила, что претензий к мужу не имеет, с ним помирилась и просит уголовного дела не возбуждать.
   Учитывая изложенное, постановляю уголовное дело не возбуждать, материал сдать в архив. Участковый инспектор Ульянкин В.П." Зе бест! Любить по-русски! И что, шеф не хочет это подписывать? – Демидов протянул материал участковому.
   – Ну так! Говорит, бери, переделывай. А чего тут переделывать? Как все было, так и написал!
   – Особенно мне понравилось про гуппи, скончавшихся от удушья, – подметил Роман, ковырявшийся в недрах своего стола, – я бы непременно направил материал в прокуратуру. Пускай возбуждают двойное убийство рыбок особо жестоким способом.
   – А гр-н Евгений Онегин будет свидетелем, – добавил Демидов.
   – Чего вы прикалываетесь? – надулся участковый Ульянкин, – помогли бы лучше.
   – Не обижайся, старина. Мы ведь от души. Вероятно, шеф хочет, чтобы ты расписал произошедшее более подробно. Он во всем любит педантичность и обстоятельность. А тут как-то куце, бесцветно… Ну, избил, ну, убежала… Нет огня, эмоций. А без этого материал – не материал. Пародия. Жена ведь наверняка орала, как зарезанная. Орала?
   – Орала… Все соседи слышали.
   – А чего ж ты это не описал?! Про каких-то рыбок вспомнил, а главное не указал. И муж тоже, видимо, орал, а об этом ни слова. Правильно шеф тебя завернул. Иди, дорабатывай.
   – Ну, ладно, попробую…
   – И избегай жаргонных выражений, типа «по блату», «по морде». Это, все-таки, официальный документ.
   Участковый спрятал материал в портфель, сказал: «Спасибо» и вышел из кабинета.
   – Да, имей в виду! – прокричал вдогонку Демидов, – Лига чемпионов пишется с большой буквы…
   Роман, закончив раскопки, закрыл стол.
   – По-моему, перебор. Острый дефицит мозга. Даже дефолт. Полный. Он же так и напишет.
   – Ну, и хорошо. Снова порадуемся. Должны же быть в жизни светлые мгновения.
   – Мне судья знакомый рассказывал, они так тоже над одним молодым коллегой прикололись. У того первый процесс, кража бутылки растительного масла из магазина. Молодой к опытным товарищам – мужики, сколько обычно за такое дают? Те в шутку и брякнули, четыре года, не меньше. Он и влепил, сколько сказали. А хлопец за масло до сих пор нары полирует.
   – Линия судьбы называется.
   – Не приведи Господь…
   Философский диспут прервал телефонный звонок. Роман, снявший трубку, сразу узнал голос президента Сазонова. Владимир Иванович, судя по фальцету, был возбужден до беспредела.
   – Алло! Это я! Сазонов! Давайте скорей сюда! Фура нашлась!
   – Спокойно, Владимир Иванович, не волнуйтесь. Объясните все нормально.
   – Да чего объяснять! Позвонил мужик какой-то, спрашивает, фура не пропадала? Да, говорю, было дело. А он – ваша машина в Шувалово, в промышленной зоне, в пятом ангаре. И трубку бросил. Я туда. Точно, стоит моя ласточка! Ее хлопчики охраняют, я в одиночку не совался, вам звоню.
   – Понял, – перебил Роман, – давайте адрес, сейчас подъедем. Сколько там бойцов?
   – Я двоих заметил, но, может, еще есть.
   – Отлично! Выезжаем.
   Записав адрес и, договорившись о месте встречи, Роман бросил трубку, достал из сейфа пистолет с кобурой и повернулся к Демидову.
   – Гоним! Фура Сазоновская нашлась. По дороге объясню.
   – Вдвоем справимся? Наших в отделе никого.
   – Ульянкина захватим. Он вряд ли ушел. «Отказник» переписывает.
   Владимир Иванович, приплясывая на ветру, ждал на перекрестке, за которым раскинулась маложивописная промышленная зона. Сразу чувствовалось, что власти в этот райский уголок носа не совали. На противоположной стороне дороги притаился синий «Ниссан». Роман, издалека заметив президента, велел водителю остановить УАЗик и дальше отправился пешком. Милицейская машина всегда привлекает повышенное внимание, особенно в местах скопления преступного элемента.
   – Здравствуйте еще раз, – Роман пожал руку Сазонову, – фура на месте? Не уехали?
   – Отсюда не выезжала, а других дорог нет.
   – Где она?
   – Вон, видите, – Владимир Иванович протянул руку в направлении алюминиевого цилиндрического ангара, покрытого слоем копоти, – это склад мебели. За ним авторемонтные мастерские, а за ними снова склады. Фура в пятом от дороги ангаре.
   – Что там, кроме машины?
   – Понятия не имею… Железо, вроде, какое-то. Я прикинулся, что заблудился, зашел внутрь, спросил у мужиков, фуру срисовал и сразу вам звонить.
   – Хорошо, – Роман обернулся к УАЗику и махнул рукой, – пойдемте с нами, покажете. Да и лишняя помощь не помешает. Кто это в вашей машине?
   – С автопарка парень один. Я его на всякий случай захватил.
   Федор Андреевич, словно почувствовав, что речь идет о нем, вылез из «Ниссана» и направился к Сазонову.
   Через минуту группа захвата была в сборе. Ульянкина, облаченного в форму, оставили в арьергарде, накинув ему поверх шинели желтый ватник. Дорога до места предстоящего сражения заняла четверть часа. Участковый промочил ноги и жалобно ныл, выясняя, почему нельзя было подъехать на машине.
   – Вам сапоги для чего выдают? Хромовые, – пресек нытье Демидов, – Вот и носил бы. Они не промокают.
   – Так я их на рынке цыганам толкнул. За две сотни. Все равно малы были.
   – Какая экзотика… Ментовские сапоги цыганам. Хорошо, хоть не на анашу сменял.
   Ангар представлял собой огромную ржавую металлическую бочку, сваленную набок. Роман толкнул массивную незапертую дверь и перешагнул через высокий порог. Демидов зашел следом. «Камаз», не боящийся грязи, почти полностью занимал внутреннее пространство, едва вписываясь в габариты ангара. Металлический лом, сваленный на свободном месте, дополнял внутренний интерьер. Два угрюмых товарища в камуфляже курили, сидя на деревянной скамеечке.
   – Здорово, отцы, – подмигнул им Роман, – мы за машиной. Парни переглянулись и поднялись со скамейки.
   – От Борюсика, что ли? Он, вроде, завтра собирался забирать.
   – Планы изменились. Менты на хвосте.
   Словно в подтверждении этих слов, в ангаре возник участковый Ульянкин, предварительно снявший ватник, и представший, таким образом, во всей милицейской красе. Правда, без сапог.
   – Здравствуйте. Милиция. Участковый Ульянкин.
   Дальнейшее происходило достаточно традиционно. Попытка бегства с препятствиями, нецензурное возмущение беспределом, сведенные болью зубы, лязганье браслетов… Короче, не Голливуд, где упомянутую сцену режиссеры растянули бы минут на десять экранного времени и спалили бы ангар вместе с «Камазом» к чертовой матери.
   Владимир Иванович, горя от нетерпения, распахнул тяжелые двери фуры и, увидев коробки со стиральными машинами, нежно припал к ним грудью, словно Антей к матушке-землице.
   – Целы… Целы…
   Когда задержанных загружали в подогнанный УАЗик, к сияющему счастьем президенту негромко обратился Федор Андреевич.
   – Владимир Иванович, простите за назойливость, вы ничего не забыли?
   Сазонов скривился, словно проглотил мадагаскарского таракана, хотел что-то возразить, но не стал.
   «Черт, если б не менты, хрен бы чего ему отдал. Я и сам бы машину нашел…» Он нехотя достал бумажник и отслюнявил две тысячи с таким видом, будто подписывал собственный смертный приговор.
   – Спасибо, – поблагодарил ясновидец, пересчитывая деньги, – будут еще проблемы, звоните. Всегда готов помочь.
   Спрятав кошелек, Сазонов угрюмо посмотрел на Романа.
   – Это, между прочим, ваша работа… Вам за это деньги платят.
   – Согласен, – вздохнул Роман, – но мы не всесильны. Бывают удачи, бывают поражения… Но, кстати, не позвони вам неизвестный… Вы не думали, кто это может быть?
   – Без понятия… Я могу забрать машину?
   – Чуть попозже, после небольших формальностей. Все должно быть по закону…
 

***

 
   – Здорово, Нострадамус, – Роман хлопнул по плечу мужчину, изучавшего ассортимент книжного лотка, – как поживают кармические структуры?
   – А, Ромка… Напугал. Привет, – Федор Андреевич пожал руку оперативнику, – кармические структуры поживают прекрасно, но все время просят жрать. Погоди, куплю кое-что. Молодой человек, будьте добры «Прикладную экстрасенсорику».
   – Чо, типа боевик? – покосился на книгу стоящий рядом с Федором парнишка с внешностью бандита-дебютанта.
   – В некотором роде.
   – Ничего? Конкретный?
   – Ничего, но вам не понравится.
   Оплатив покупку, Федор кивнул Роману, и оба переместились под навес станции метро.
   – Зачем это тебе? – указал Роман на приобретенную книгу.
   – Заинтересовался просто. Вдруг у меня, действительно, дар? Смех смехом, а уже шесть человек сегодня звонили. Просят помочь отыскать пропавшее барахло, а один – собаку. Сазонов все-таки растрепал на радостях, несмотря на запрет.
   – И ты решил прибегнуть к помощи специальной литературы.
   – Так, на всякий случай… Чтоб в следующий раз по науке…
   – Не поможет. Работай лучше, где работаешь. Рекламный бизнес, может, и не такой доходный, зато чуток надежней.
   – А мы, что, больше не будем? Мне понравилось.
   Роман потер подбородок, что-то прикидывая, потом отрицательно покачал головой.
   – Нет, не будем… Хотя мне тоже понравилось. Давай деньги. Федор достал из куртки перетянутую резиночкой пачку и передал Роману.
   – Здесь три восемьсот, как договаривались. Двести мне за труды.
   – Отдал без проблем?
   – Со скрипом… Вам бы, думаю, вообще ничего не светило. Слушай, поделись магическим секретом, как ты ухитрился за один день найти фуру?
   – Над камешком поворожил, – гордо улыбнулся Роман.
   – А серьезно?
   – Да ничего особенного. Сразу было ясно – либо водила, либо охранник в доле. Я охранника застращал как следует и в камеру затрюмил. А мобильник у него не изъял. Он и позвонил хозяину прямо из трюма. Так и так, пропадаю. В тюрьме сижу, выручай. Я хозяина тут же вычислил по звонку. Оказалось, он в нашем департаменте человек известный, сидел пятилеточку за хищения. А сейчас металлом ворованным приторговывает. Я вместо отсыпного к нему на фирму наведался, туда, в Шувалово, фуру и засек в ангаре. Одного боялся, как бы они ее раньше времени не перегнали. А то и, правда, на камушке гадать бы пришлось.
   – Да, действительно не сложно. Когда знаешь. Слушай, чего мы просто так стоим? Может, по пиву?
   – Рекламы насмотрелся? Нет, пить пиво на морозе – это извращение. Даже теплое.
   – Ну, как хочешь. Погоди, а чем все закончилось?
   – Да чем это может закончиться? Не военным же переворотом? Задержанных раскололи без проблем, потом хозяина взяли, тоже колонули. С проблемами, но колонули. И, напоследок, охранника.
   – И того раскололи?
   – А куда ему деваться? Он еще кое-что рассказал от счастья. Дорогой Владимир Иванович контрабандой грешит. Я на таможню уже весточку заслал. На первом же рейсе прихватят президента.
   – Если таможня не в доле.
   – Будем надеяться. Ладно, мне пора. Спасибо за помощь. Веронике привет и гигантских творческих успехов.
   – Ей нормальную роль, наконец, дали. На премьеру пригласим. Вместе с Маришкой.
   – Придем обязательно, – пообещал Роман, протягивая руку, – пока.
   Роман стряхнул снег с воротника куртки и направился ко входу на станцию метро.
   – Погоди, – окликнул его Федор, – что ж я зря эту книгу купил? Может, все-таки попробуем?
   – Не верю я в магию, Федь…
   – Так, и я не верю… Ой, совсем забыл. Заскочи как-нибудь ко мне, помоги камень выкинуть, а то опять спину сорву. Все деньги на лечение и отдам…
 

***

 
   Старушка-вахтер, узнав Романа, нажала педаль вертушки, пропуская оперативника в здание общежития. Он пешком поднялся на третий этаж, подошел к знакомой двери и постучал.
   – Открыто. Заходите.
   В комнате молодая девушка читала пеструю книжку худенькой девочке лет пяти. Узнав вошедшего, девчушка радостно закричала.
   – Здравствуй, дядя Рома! А у тебя есть «Маккона»? А у меня есть «Маккона»! [А у меня есть Маккона – известная реклама кофе] – Привет, старушка, – Роман потрепал девочку по голове, – как дела?
   – Хорошо. У меня с дымком, а у Сереги без дымка! В этом нет ничего удивительного. Кто мы? Кто Серега?… [Кто мы? Кто Серега? – известная реклама пива] – Настя, хватит глупости нести… Рома, проходи, – девушка встала с дивана, – не обращай внимания. Их в детском саду заставили рекламу выучить. Телевизора мало. Уже и так как зомби.
   Рома снял ботинки, повесил куртку на крючок и прошел в небольшую комнатку.
   – Чай будешь?
   – Да, не откажусь. Настя, держи, – он достал из пиджака большую плитку шоколада.
   Девочка схватила подарок и выбежала в коридор.
   – А что надо сказать? – прокричала вслед мать, – ай… Никак не научить.
   – Как у нее дела?
   – Все по-прежнему, – уныло произнесла девушка, – для нас сейчас каждый потерянный день, словно вечность… Ты посмотри, как скелетик живой. Посиди, я на кухню.
   Хозяйка взяла чайник и покинула комнату. Роман взглянул на висящую над столом черно-белую фотографию в рамке. Улыбающееся лицо Сереги, оперативника, с которым он просидел полтора года в одном кабинете. Научившего Романа работать. Хорошо работать, грамотно. Потом Серега уехал в Чечню. Зарабатывать на операцию Насте, у которой был врожденный порок сердца. Конечно, можно прооперировать бесплатно, так бесплатно и есть бесплатно.
   Серега не вернулся. Подорвался с двумя мужиками на растяжке во время зачистки. Военного опыта почти никакого, в уголовном розыске мины обезвреживать не доводилось, не та специфика. Денег дочке на операцию начальство и спонсоры пообещали, но так и не дали. Ребята из отдела сбросились, как всегда. Бухгалтерия немного подкинула. Как раз на похороны и хватило. Родня жены кое-чем помогла, Серегины старики подсобрали немного, но… Не хватало без малого четырех тысяч долларов, суммы астрономической для учительницы начальных классов, а более денежной работы Ксения, вдова Сереги, найти не могла.
   Роман оторвал взгляд от фотографии, сунул руку за пазуху, вынул и положил на стол перетянутую резиночкой пачку бледно-зеленых купюр…
   Возле метро к Роману привязалась молодая цыганка.
   – Дай, погадаю на счастье. Что было, что будет, всю правду скажу, ничего не утаю…
   – Я сам про тебя что хочешь узнаю, – усмехнулся тот, легко отстраняя ее с дороги, – Суток через пятнадцать.
   Подняв снежный вихрь многоярусной юбкой, цыганка шарахнулась в сторону и растворилась в толпе.
   На стеклянной двери станции все еще висело сделанное на принтере, знакомое полустертое объявление.
   «Потомственный Магистр эзотерических наук избавит от магического воздействия, приворожит любимого человека, проведет энергетическую очистку квартир и офисов. Зарядит на успех в бизнесе и личной жизни. Отыщет пропавшее имущество. Цены умеренные, оплата по договоренности».
   Роман улыбнулся, толкнул дверь и направился к эскалатору.