Страница:
У Ким был свой бизнес, связанный с инвестициями и управлением ее портфелем недвижимости. Она получала от этого удовольствие и вела свои дела в удобном для нее темпе. Бывали дни, когда она заглядывала на кухню, заставала там меня, слоняющегося туда-сюда в попытках найти какое-нибудь занятие, и спрашивала:
— Ты ищешь, чем бы заняться?
— Нет, — отвечал я. — Я просто ищу способ ничего не делать.
— Ну ладно, дай мне знать, если ничего не найдешь, тогда мы сможем сделать это вместе, — с улыбкой говорила Ким. — Почему бы тебе не позвонить друзьям, не собраться вместе и не заняться чем-нибудь?
— Уже пробовал, — отвечал я. — Но все они работают. У них нет свободного времени.
После нескольких месяцев, прошедших в попытках ничего не делать, мы с Ким решили устроить себе каникулы на островах Фиджи, куда ездил Найл. Я был взволнован одной только возможностью куда-то двинуться, даже если там все равно нечего будет делать.
Спустя три недели после принятия решения поехать на Фиджи мы прибыли на гидросамолете и были встречены улыбающимися жителями острова с гирляндами цветов и напитками из тропических фруктов. Когда мы с Ким спустились и пошли по длинному молу, выступавшему из прозрачной голубой воды, я подумал, что прибыл на фантастический остров мечты, и казалось, что сейчас появится маленький, пухленький, круглолицый ангелочек и скажет: «Летим, босс, летим».
Этот остров был еще прекраснее, чем описывал Найл. Трудно было поверить, что на свете существует такая красота. Поскольку я вырос на Гавайях, то не мог не сказать себе: «Вот какими были когда-то Гавайи и какими им следовало бы быть». И тем не менее, каким бы сказочно прекрасным ни был этот уединенный остров, ритм его жизни был для меня слишком замедленным. Никогда бы не подумал, что рай может довести до безумия. Утром я просыпался, съедал полезный завтрак из фруктов, делал небольшую пробежку трусцой, а затем проводил день на берегу океана. Спустя час внутри меня просыпалось бешенство. Какими бы красивыми ни были берега этого острова, я был готов бежать обратно в Штаты и начинать новый бизнес. Не знаю, почему я пообещал Найлу, что возьму по меньшей мере год на отдых. Две недели — вот все, что я смог взять от рая. Ким согласна была остаться там навсегда, но я уже был готов возвратиться домой, в Аризону. Почему мне нужно было ехать домой, не знаю… Но мы покинули этот рай и направились домой.
Сидеть дома было не лучше, чем на берегу, но, по крайней мере, у меня был под рукой автомобиль и я мог ездить в знакомые места, что помогало мне не сойти с ума окончательно. Однажды к нам зашел представиться наш новый сосед. Он тоже отошел от дел, но был на 20 лет старше меня; ему было 68, и раньше он был высокооплачиваемым менеджером в компании «Fortune 500». Каждый день он приходил к нам и пересказывал последние события, сводку погоды и спортивные новости. Он был прекрасным малым, но сидеть с ним, стараясь ничего не делать, было утомительнее самых утомительных совещаний, на которых я когда-либо присутствовал. Все, что ему хотелось делать, — это возиться на заднем дворе и играть в гольф. Для него уход на пенсию стал поистине райским наслаждением. Он ничуть не скучал по миру бизнеса и любил проводить свободное время ничего не делая. Тогда я понял, что кончу тем же, если буду продолжать водить с ним дружбу. Когда он предложил мне присоединиться к группе его приятелей, карточных игроков при загородном клубе, мне стало ясно, что я должен найти какое-нибудь другое занятие, чтобы ничего не делать.
Наконец мое терпение иссякло, и однажды я сказал Ким:
— Я переезжаю в Байсби. Мне нужно куда-то ехать, чтобы хоть чем-то заняться.
Через несколько дней я перебрался на маленькое ранчо, которое мы с Ким приобрели в собственное владение. Это чудесное уединенное местечко, приютившееся в долине и покрытое высокими дубами, меж которыми петляет ручей. В лесу водится много оленей и можно встретить даже горного льва, устроившего себе логово высоко в горах на стыке границ Мексики и штатов Нью-Мексико и Аризона. Наконец-то я нашел себе место, где можно было провести мой годичный отдых, — место, где я мог быть занят абсолютным ничегонеделанием. После нескольких дней праздного сидения в горах, в коттедже без телевизора и радиоприемника, я начал успокаиваться и вести оседлый образ жизни. Ритм моего дыхания стал медленным, и такой же стала походка. Вместо прежнего постоянного напряжения во время совещаний и попыток уложиться в намеченные крайние сроки частью моей повседневной жизни стали тишина и покой… Наконец-то начался мой годовой отпуск, и он был таким, как сказал Найл, — «тем даром, который выпадает очень немногим, поэтому прими его». Для того чтобы в достаточной степени замедлить ритм своей жизни, мне потребовалось почти полгода, и только после этого я смог по-настоящему почувствовать, что отдыхаю.
Там, в коттедже, мне часто хотелось вернуться назад во времени и снова оказаться с друзьями моего детства. Мне хотелось просто смеяться и быть опять молодым… Но теперь все, что у меня было, — это яркие воспоминания Я хотел бы сделать больше фотографий, написать больше писем и больше общаться, но каждый из нас пошел своей дорогой и был очень занят. Сидеть в горах, перед полыхающим огнем, прокручивая в голове воспоминания юности, было интереснее, чем смотреть кинофильм. Этот отпуск позволил мне провести время в уединении, чтобы отчетливо и в деталях восстановить в памяти картины прошлого. Что интересно, даже самые плохие времена теперь не казались такими уж плохими. Я приехал сюда, чтобы дать оценку своей жизни, людям, встречавшимся на моем пути, всему хорошему и плохому, и, несмотря на то что временами в моей жизни царил полнейший беспорядок, я понял, что высоко ценю мою единственную в своем роде жизнь.
В уединенности и тишине я сумел осознать, что у всех нас есть потенциальные возможности быть хорошими или плохими людьми. Мы все можем стать великими, но я не относил себя к выдающимся людям. Я не был ни вундеркиндом, ни каким-нибудь одаренным музыкантом, ни звездой спорта, я не выделялся в толпе и не был тем, кого наперебой приглашают на вечера. Окидывая взглядом свою прошлую жизнь, я понял, что был средним человеком. Но этот отпуск в горах резко изменил мою жизнь.
У меня было время подумать о своей семье, старых Друзьях, ребятах, с которыми я занимался спортом, вспомнить подружек прежних лет и бывших партнеров по бизнесу. Я думал о выборе, который сделал, и размышлял о том, что случилось бы, если бы я сделал иной выбор. Например, как сложилась бы моя жизнь, если бы я женился на своей подруге из колледжа, остепенился, завел детей? Что случилось бы в моей жизни, если бы я не принял решение стать пилотом и не полетел во Вьетнам? А что произошло бы, если бы мне удалось избежать участия в той войне, что и сделало большинство моих друзей? А что произошло бы, если бы я получил степень магистра, вместо того чтобы начинать свой бизнес с нейлоновыми бумажниками на «липучках»? Или если бы я два раза не потерпел крах в бизнесе, перед тем как в конце концов начать то дело, которым занимался в последние годы? Что случилось бы, если бы я не встретил Ким и не женился на ней? Что, если бы Ким не захотела остаться со мной, когда наступили действительно тяжелые времена? И, что важнее всего, чему я научился и кем стал в результате всех взлетов и падений, которые были в моей жизни? Это верно — нельзя изменить свое прошлое. Но можно изменить свое мнение о нем. До этого времени, пока я не очутился в горах, мое прошлое имело какие-то неясные очертания. Это был просто ряд людей и событий, которые с шумом пронеслись мимо в суматохе моей повседневной жизни. Теперь же мне представилась возможность остановить стремительный бег жизни и внимательно проанализировать все. В моем прошлом было также много такого, чем я не могу гордиться и чего ни за что не сделал бы снова; много ошибок, которых я не хотел бы совершить, и лжи, которой не хотел бы допустить. Там есть также много дорогих мне друзей и близких, которым я причинил немало боли. Есть много людей, которых я горячо люблю, но с которыми больше не разговариваю, потому что мы разошлись из-за какой-то глупости. Я осознал, насколько все эти события были важны для меня. Сидя в одиночестве, я смог снова соединиться со своими старыми друзьями, с семьей и с самим собой и поблагодарить их за то, что они были частью моей жизни. И в этой горной тишине я нашел в себе силы сказать «спасибо» моему прошлому и подготовиться к будущему.
Сегодня, выступая перед людьми и рассказывая им об этом отпуске, я отмечаю: «Самое лучшее в раннем отходе от дел и возможности в середине жизни использовать этот годичный отпуск заключалось в том, что у меня появилась возможность начать жизнь сначала».
Спустя 18 месяцев после продажи бизнеса и отхода от дел я в конце концов спустился с гор и перебрался в Южную Аризону. Уезжая оттуда, я действительно не знал, что буду делать дальше, — знал только, что хочу все делать иначе. В моем компьютере «Apple Macintosh» находился черновой набросок книги «Богатый папа, бедный папа», а в портфеле лежал наскоро набросанный чертеж игры «ДЕНЕЖНЫЙ ПОТОК 101». Так началась вторая половина моей жизни. Но на сей раз это была мояжизнь. Теперь я стал старше, мудрее, сообразительнее, менее безрассудным и немного более надежным, чем прежде.
Когда я покинул горы, началась вторая половина моей жизни. Не та, что была продиктована желаниями и 0мечтами моих родителей, учителей, друзей и собственными детскими мечтами. Это была совершенно новая жизнь, и на сей раз она должна была стать моей жизнью,развивающейся по моим собственным правилам.
Вот основная причина, по которой я советую отходить от дел в более молодом возрасте. Это даст вам шанс начать свою жизнь заново.
Совет.Независимо от того, можете вы отойти от дел рано или нет, я советую уделять по крайней мере один час каждый месяц тому, чтобы поразмышлять над своей жизнью. Что касается меня, то, уделив время таким размышлениям, я обнаружил:
1. То, что я считал важным, оказалось нестоль уж важным.
2. Важным было то, где я находился,а не куда я собирался попасть.
3. Нет человека более важного, чем тот, кто находится перед вами в данный момент. Воспользуйтесь возможностью побыть вместе с ним или с ней.
4. Время драгоценно, не расходуйте его попусту. Цените его.
5. Иногда остановиться на мгновение труднее, чем продолжать заниматься делами.
Для меня лучшим, что принес мне ранний уход от дел, было научиться ценить жизнь, даже если она сумбурна, полна стрессов и проблем. В тот период, когда мне нечего было делать, я понял, как это трудно — ничего не делать. Сегодня я по-настоящему умею ценить все жизненные передряги, поскольку знаю, что такое сидеть сложа руки. Поэтому, как бы ни складывалась ваша нынешняя жизнь, найдите время по справедливости оценить ее — потому что завтра она станет лишь воспоминанием.
Примечание Мери Пэинтер, директора «Operations at CASHFLOW® Technologies, Inc.»
Глава 3
— Ты ищешь, чем бы заняться?
— Нет, — отвечал я. — Я просто ищу способ ничего не делать.
— Ну ладно, дай мне знать, если ничего не найдешь, тогда мы сможем сделать это вместе, — с улыбкой говорила Ким. — Почему бы тебе не позвонить друзьям, не собраться вместе и не заняться чем-нибудь?
— Уже пробовал, — отвечал я. — Но все они работают. У них нет свободного времени.
После нескольких месяцев, прошедших в попытках ничего не делать, мы с Ким решили устроить себе каникулы на островах Фиджи, куда ездил Найл. Я был взволнован одной только возможностью куда-то двинуться, даже если там все равно нечего будет делать.
Спустя три недели после принятия решения поехать на Фиджи мы прибыли на гидросамолете и были встречены улыбающимися жителями острова с гирляндами цветов и напитками из тропических фруктов. Когда мы с Ким спустились и пошли по длинному молу, выступавшему из прозрачной голубой воды, я подумал, что прибыл на фантастический остров мечты, и казалось, что сейчас появится маленький, пухленький, круглолицый ангелочек и скажет: «Летим, босс, летим».
Этот остров был еще прекраснее, чем описывал Найл. Трудно было поверить, что на свете существует такая красота. Поскольку я вырос на Гавайях, то не мог не сказать себе: «Вот какими были когда-то Гавайи и какими им следовало бы быть». И тем не менее, каким бы сказочно прекрасным ни был этот уединенный остров, ритм его жизни был для меня слишком замедленным. Никогда бы не подумал, что рай может довести до безумия. Утром я просыпался, съедал полезный завтрак из фруктов, делал небольшую пробежку трусцой, а затем проводил день на берегу океана. Спустя час внутри меня просыпалось бешенство. Какими бы красивыми ни были берега этого острова, я был готов бежать обратно в Штаты и начинать новый бизнес. Не знаю, почему я пообещал Найлу, что возьму по меньшей мере год на отдых. Две недели — вот все, что я смог взять от рая. Ким согласна была остаться там навсегда, но я уже был готов возвратиться домой, в Аризону. Почему мне нужно было ехать домой, не знаю… Но мы покинули этот рай и направились домой.
Сидеть дома было не лучше, чем на берегу, но, по крайней мере, у меня был под рукой автомобиль и я мог ездить в знакомые места, что помогало мне не сойти с ума окончательно. Однажды к нам зашел представиться наш новый сосед. Он тоже отошел от дел, но был на 20 лет старше меня; ему было 68, и раньше он был высокооплачиваемым менеджером в компании «Fortune 500». Каждый день он приходил к нам и пересказывал последние события, сводку погоды и спортивные новости. Он был прекрасным малым, но сидеть с ним, стараясь ничего не делать, было утомительнее самых утомительных совещаний, на которых я когда-либо присутствовал. Все, что ему хотелось делать, — это возиться на заднем дворе и играть в гольф. Для него уход на пенсию стал поистине райским наслаждением. Он ничуть не скучал по миру бизнеса и любил проводить свободное время ничего не делая. Тогда я понял, что кончу тем же, если буду продолжать водить с ним дружбу. Когда он предложил мне присоединиться к группе его приятелей, карточных игроков при загородном клубе, мне стало ясно, что я должен найти какое-нибудь другое занятие, чтобы ничего не делать.
Наконец мое терпение иссякло, и однажды я сказал Ким:
— Я переезжаю в Байсби. Мне нужно куда-то ехать, чтобы хоть чем-то заняться.
Через несколько дней я перебрался на маленькое ранчо, которое мы с Ким приобрели в собственное владение. Это чудесное уединенное местечко, приютившееся в долине и покрытое высокими дубами, меж которыми петляет ручей. В лесу водится много оленей и можно встретить даже горного льва, устроившего себе логово высоко в горах на стыке границ Мексики и штатов Нью-Мексико и Аризона. Наконец-то я нашел себе место, где можно было провести мой годичный отдых, — место, где я мог быть занят абсолютным ничегонеделанием. После нескольких дней праздного сидения в горах, в коттедже без телевизора и радиоприемника, я начал успокаиваться и вести оседлый образ жизни. Ритм моего дыхания стал медленным, и такой же стала походка. Вместо прежнего постоянного напряжения во время совещаний и попыток уложиться в намеченные крайние сроки частью моей повседневной жизни стали тишина и покой… Наконец-то начался мой годовой отпуск, и он был таким, как сказал Найл, — «тем даром, который выпадает очень немногим, поэтому прими его». Для того чтобы в достаточной степени замедлить ритм своей жизни, мне потребовалось почти полгода, и только после этого я смог по-настоящему почувствовать, что отдыхаю.
Начать жизнь сначала
Когда я сидел в одиночестве в своем коттедже в горах, у меня было время поразмышлять о жизни. Я вспоминал все те глупые и импульсивные поступки, которые совершил в юности. Думал о тех решениях, которые принимал в прошлом, и о том, насколько каждое из них, даже не будучи блестящим, было важным с точки зрения формирования моей личности. Я вспоминал свои школьные годы и друзей, с которыми я рос и с которыми так редко вижусь сегодня. Я думал о товарищах по колледжу и пытался представить, чем они занимаются теперь. Это время, проведенное наедине с собой, позволило мне увидеть, насколько сильное влияние оказали друзья моей юности на то, каким человеком я стал.Там, в коттедже, мне часто хотелось вернуться назад во времени и снова оказаться с друзьями моего детства. Мне хотелось просто смеяться и быть опять молодым… Но теперь все, что у меня было, — это яркие воспоминания Я хотел бы сделать больше фотографий, написать больше писем и больше общаться, но каждый из нас пошел своей дорогой и был очень занят. Сидеть в горах, перед полыхающим огнем, прокручивая в голове воспоминания юности, было интереснее, чем смотреть кинофильм. Этот отпуск позволил мне провести время в уединении, чтобы отчетливо и в деталях восстановить в памяти картины прошлого. Что интересно, даже самые плохие времена теперь не казались такими уж плохими. Я приехал сюда, чтобы дать оценку своей жизни, людям, встречавшимся на моем пути, всему хорошему и плохому, и, несмотря на то что временами в моей жизни царил полнейший беспорядок, я понял, что высоко ценю мою единственную в своем роде жизнь.
В уединенности и тишине я сумел осознать, что у всех нас есть потенциальные возможности быть хорошими или плохими людьми. Мы все можем стать великими, но я не относил себя к выдающимся людям. Я не был ни вундеркиндом, ни каким-нибудь одаренным музыкантом, ни звездой спорта, я не выделялся в толпе и не был тем, кого наперебой приглашают на вечера. Окидывая взглядом свою прошлую жизнь, я понял, что был средним человеком. Но этот отпуск в горах резко изменил мою жизнь.
У меня было время подумать о своей семье, старых Друзьях, ребятах, с которыми я занимался спортом, вспомнить подружек прежних лет и бывших партнеров по бизнесу. Я думал о выборе, который сделал, и размышлял о том, что случилось бы, если бы я сделал иной выбор. Например, как сложилась бы моя жизнь, если бы я женился на своей подруге из колледжа, остепенился, завел детей? Что случилось бы в моей жизни, если бы я не принял решение стать пилотом и не полетел во Вьетнам? А что произошло бы, если бы мне удалось избежать участия в той войне, что и сделало большинство моих друзей? А что произошло бы, если бы я получил степень магистра, вместо того чтобы начинать свой бизнес с нейлоновыми бумажниками на «липучках»? Или если бы я два раза не потерпел крах в бизнесе, перед тем как в конце концов начать то дело, которым занимался в последние годы? Что случилось бы, если бы я не встретил Ким и не женился на ней? Что, если бы Ким не захотела остаться со мной, когда наступили действительно тяжелые времена? И, что важнее всего, чему я научился и кем стал в результате всех взлетов и падений, которые были в моей жизни? Это верно — нельзя изменить свое прошлое. Но можно изменить свое мнение о нем. До этого времени, пока я не очутился в горах, мое прошлое имело какие-то неясные очертания. Это был просто ряд людей и событий, которые с шумом пронеслись мимо в суматохе моей повседневной жизни. Теперь же мне представилась возможность остановить стремительный бег жизни и внимательно проанализировать все. В моем прошлом было также много такого, чем я не могу гордиться и чего ни за что не сделал бы снова; много ошибок, которых я не хотел бы совершить, и лжи, которой не хотел бы допустить. Там есть также много дорогих мне друзей и близких, которым я причинил немало боли. Есть много людей, которых я горячо люблю, но с которыми больше не разговариваю, потому что мы разошлись из-за какой-то глупости. Я осознал, насколько все эти события были важны для меня. Сидя в одиночестве, я смог снова соединиться со своими старыми друзьями, с семьей и с самим собой и поблагодарить их за то, что они были частью моей жизни. И в этой горной тишине я нашел в себе силы сказать «спасибо» моему прошлому и подготовиться к будущему.
Сегодня, выступая перед людьми и рассказывая им об этом отпуске, я отмечаю: «Самое лучшее в раннем отходе от дел и возможности в середине жизни использовать этот годичный отпуск заключалось в том, что у меня появилась возможность начать жизнь сначала».
Спустя 18 месяцев после продажи бизнеса и отхода от дел я в конце концов спустился с гор и перебрался в Южную Аризону. Уезжая оттуда, я действительно не знал, что буду делать дальше, — знал только, что хочу все делать иначе. В моем компьютере «Apple Macintosh» находился черновой набросок книги «Богатый папа, бедный папа», а в портфеле лежал наскоро набросанный чертеж игры «ДЕНЕЖНЫЙ ПОТОК 101». Так началась вторая половина моей жизни. Но на сей раз это была мояжизнь. Теперь я стал старше, мудрее, сообразительнее, менее безрассудным и немного более надежным, чем прежде.
Когда я покинул горы, началась вторая половина моей жизни. Не та, что была продиктована желаниями и 0мечтами моих родителей, учителей, друзей и собственными детскими мечтами. Это была совершенно новая жизнь, и на сей раз она должна была стать моей жизнью,развивающейся по моим собственным правилам.
Вот основная причина, по которой я советую отходить от дел в более молодом возрасте. Это даст вам шанс начать свою жизнь заново.
Совет.Независимо от того, можете вы отойти от дел рано или нет, я советую уделять по крайней мере один час каждый месяц тому, чтобы поразмышлять над своей жизнью. Что касается меня, то, уделив время таким размышлениям, я обнаружил:
1. То, что я считал важным, оказалось нестоль уж важным.
2. Важным было то, где я находился,а не куда я собирался попасть.
3. Нет человека более важного, чем тот, кто находится перед вами в данный момент. Воспользуйтесь возможностью побыть вместе с ним или с ней.
4. Время драгоценно, не расходуйте его попусту. Цените его.
5. Иногда остановиться на мгновение труднее, чем продолжать заниматься делами.
Для меня лучшим, что принес мне ранний уход от дел, было научиться ценить жизнь, даже если она сумбурна, полна стрессов и проблем. В тот период, когда мне нечего было делать, я понял, как это трудно — ничего не делать. Сегодня я по-настоящему умею ценить все жизненные передряги, поскольку знаю, что такое сидеть сложа руки. Поэтому, как бы ни складывалась ваша нынешняя жизнь, найдите время по справедливости оценить ее — потому что завтра она станет лишь воспоминанием.
Примечание Мери Пэинтер, директора «Operations at CASHFLOW® Technologies, Inc.»
В свое время мне довелось работать при Пенсионном, фонде штата Пенсильвания в отделе помощи тем, кто утратил работоспособность, а также по случаю смерти. Я совершенно отчетливо помню, как в возрасте 19 или 20 лет занималась расчетами, связанными с оказанием всякого рода помощи пенсионерам. Сидя там изо дня в день и просматривая свидетельства о смерти, я изумлялась, как много людей умирало спустя всего несколько месяцев после выхода на пенсию — вследствие болезней, тех или иных расстройств, а также самоубийств. Когда я спросила у своих сослуживцев, почему люди так быстро умирают, или почему некоторые совершают самоубийство после того, как не покладая рук работали всю свою жизнь, а теперь наконец обрели полную свободу, мне ответили, что для многих работа составляла всю их жизнь. Ничего другого в их жизни не было. Второй предполагаемой причиной было то, что многие люди работают всю жизнь, рассчитывая на приличную пенсию, когда оставят работу, а потом обнаруживают, что ее едва хватает на жизнь. И вот они оказываются в таком положении, когда у них полно свободного времени, чтобы делать все, что хочется, но на все это нет денег.
По своей наивности я думала, что со мной этого не случится. Но потом я оказалась точно на том же пути, который прошли многие из этих людей. Спустя 19 лет, после многих продвижений по служебной лестнице, я вдруг поняла, что ничего не могу сделать Для моей семьи и себя самой. Тогда мы с мужем поняли, что в нашей жизни необходимо произвести существенные изменения. Мы переехали в Аризону, где несколько месяцев собирались с мыслями, а затем проходили бесконечные собеседования по найму на работу. Одно из таких собеседований как раз касалось должности в «CASHFLOW Technologies». Мне дали экземпляр книги «Богатый папа, бедный папа». Я приехала домой и буквально проглотила ее за один день. Я считаю, что мне чрезвычайной повезло — я получила работу в «CASHFLOW®», — но что еще важнее, я поняла, что нужно делать, чтобы не кончить так же, как те несчастные люди, о которых я узнала много лет назад и помню до сих пор.
Глава 3
Каким образом мне удалось рано отойти от дел
Весной 1999 года у меня была намечена беседа с группой банкиров — приблизительно 250 человек — в Лос-Анджелесе. Так как в то утро я был первым выступающим, то вылетел из Финикса, где тогда жил, накануне ночью. После завтрака я сидел в своем гостиничном номере и почесывал затылок, раздумывая над тем, что им сказать. Моя обычная беседа о финансовых отчетах, финансовой грамотности и разнице между активом и пассивом казалась не подходящей для этих людей. Так как это были не просто обычные банкиры — они
работали с закладными в области недвижимости,— я предполагал, что им хорошо известны те финансовые основы, о которых я обычно говорю, или, по крайней мере, они в какой-то мере с ними знакомы.
Моя беседа была назначена на 9:30 утра, а сейчас было 8:00, и я был в растерянности — какую новую идею (или хотя бы старую, но под новым углом зрения) я мог бы предложить этим банкирам. Сидя за письменным столом в своем номере, я бегло взглянул на приложение к утренней газете, которую уже принесли в номер. На первой странице была фотография счастливой супружеской четы, сидящей в своем гольф-карте. Заголовок, напечатанный жирным шрифтом над фотографией, гласил: «Мы решили рано уйти на пенсию».
Далее в статье говорилось, что эти супруги, выбравшие пенсионный план 401(k), настолько преуспели за последние 10 лет на стремительно растущем рынке акций, что решили уйти на пенсию на шесть лет раньше, чем планировали. Мужу было 59 лет, а жене — 56. Ниже приводилась следующая цитата: «Наши общие фонды увеличивались так успешно, что в один прекрасный день мы стали миллионерами. Вместо того чтобы работать в течение еще шести лет, мы отошли от дел, продали свой дом, купили небольшой коттедж в этой уединенной деревушке, положили разницу, полученную от продажи дома, на депозитный сертификат с высоким процентным доходом, сократили свои расходы и теперь каждый день играем в гольф».
Итак, я нашел тему для беседы с банкирами. Прочитав статью, я принял душ, оделся и спустился вниз к ожидавшим меня банкирам, выдающим кредиты по закладным. Ровно в 9:30 я был представлен им и поднялся на подиум. Подняв вверх газету и указав на фотографию только что ушедшей на пенсию супружеской пары, я прочитал вслух заголовок статьи: «Мы решили рано уйти на пенсию». Затем назвал возраст пенсионеров, мужа и жены — 59 и 56 лет — и прочел несколько комментариев из этой статьи. Затем, отложив в сторону газету, я сказал:
— Мы с женой тоже рано вышли на пенсию. Мы отошли от дел в 1994 году. Мне было 47, а Ким — 37.
Я сделал паузу и окинул взглядом аудиторию, чтобы дать слушателям возможность хорошенько впитать информацию. После 10-секундного молчания я продолжил беседу:
— Поэтому позвольте мне спросить, каким образом я смог отойти от дел на 12 лет раньше, чем этот мужчина, а моя жена — на 19 лет раньше, чем эта женщина? В чем разница?
Ответом было молчание; и я понял, что совершил промах. Я начал не с того. Я понял, что заговорил об этом преждевременно, я хотел заставить аудиторию думать, вместо того чтобы дать им возможность просто слушать. Мои слова прозвучали самонадеянно и дерзко, когда я сравнил свой ранний уход в отставку с той четой пенсионеров из газеты. Тем не менее мне хотелось сделать хорошую мину при плохой игре, к тому же было уже слишком поздно поворачивать назад. Я чувствовал себя дешевым комедиантом, который только что отпустил свою коронную шутку, а публика не смеется. Желая поскорее выйти из неприятной ситуации, я спросил:
— А кто из вас планирует рано отойти от дел?
И опять ответа не последовало. Никто не поднял руку. В помещении нарастало чувство неловкости. Стоя на подиуме, я чувствовал, как почва буквально уходит у меня из-под ног. Я понимал, что должен быстро что-то предпринять. Окинув слушателей беглым взглядом, я заметил, что большинство из них моложе меня. А на тех немногих, кто был моего возраста, мои слова о раннем отходе от дел не произвели желаемого впечатления. И я быстро спросил:
— Кому из вас больше сорока пяти?
И вдруг аудитория начала оживать. Я почувствовал ответную реакцию. То там, то здесь стали медленно подниматься руки. Я сразу оценил, что таких было приблизительно 60 процентов. Остальные были еще сравнительно молодые люди, по крайней мере, по сравнению со мной. Изменив тактику, я повел другую игру, задав такой вопрос:
— А кто из вас хотел бы уйти на пенсию в свои сорок с небольшим и стать свободными в финансовом отношении на всю оставшуюся жизнь?
И тут руки стали подниматься с гораздо большим энтузиазмом. Мой контакт с аудиторией начал налаживаться, и, казалось, присутствующие стали оживать. Те, кто был моего возраста или старше, испытывали некоторую неловкость, поглядывая на своих более молодых соратников, многие из которых подняли руки, показывая тем самым, что они не хотят состариться на работе. Чувствуя смущение тех, кто был моим ровесником или даже старше, я понял, что необходимо сейчас же что-то сказать, чтобы между нами не возникло отчуждения.
Улыбаясь, я подождал, пока опустятся руки, и, глядя на тех, кто был моего возраста и старше, сказал:
— Я хочу поблагодарить всех банкиров в мире, занимающихся закладными, потому что именно вы сделали возможным мой ранний отход от дел, а не мой брокер по недвижимости или мой биржевой маклер, не мой финансовый консультант и не мои квалифицированные бухгалтеры. Это вы, именно вы — банкиры, занимающиеся закладными, — сделали для меня возможным уйти на пенсию почти на 20 лет раньше, чем это смог сделать мой отец.
Глядя на аудиторию, я заметил, что начала исчезать прежняя неловкость, и теперь я мог спокойно продолжать беседу. Похоже, здесь сыграла свою роль моя осведомленность, касавшаяся их сферы деятельности. Теперь я завладел вниманием почти 80 процентов слушателей. Продолжая разговор, я повторил заданный ранее вопрос:
— Так почему же я смог отойти от дел раньше, чем эта супружеская пара, и каким образом вы, банкиры, помогли мне в этом?
И опять последовало молчание. Я начал понимать, что они незнают, каким образом оказали мне в этом помощь. И хотя опять наступила тишина, они, по крайней мере, казались несколько более оживленными, чем несколько минут назад. Я решил пока не задавать вопрос, ответить на который они не были готовы. Повернувшись к доске над кафедрой, я написал крупными жирными буквами:
— Я смог рано отойти от дел, потому что использовал долгдля наполнения своего пенсионного фонда. А эта супружеская пара со своей программой 401(k) использовала отчислениядля обеспечения своего пенсионного содержания. Вот почему им пришлось дольше работать, чтобы получить пенсию.
Я сделал короткую паузу, чтобы дать слушателям возможность уяснить сказанное. Наконец кто-то поднял руку и спросил:
— Вы хотите сказать, что они использовал своиденьги, чтобы уйти на пенсию, а вы использовали для этого наши!
— Верно, — сказал я. — Я использовал ваши деньги, чтобы поглубже залезть в долги, а они старались выбраться из долгов.
— Так вот почему им потребовалось больше времени, — заметил другой слушатель. — На 12 лет больше, чем вам. Им пришлось дольше работать, потому что они использовал свои деньги, свои собственные отчисления, чтобы уйти на пенсию.
В ответ на это поднялся целый лес рук, на многих лицах были улыбки. Похоже, люди начали оживать. Тем не менее, как и следовало ожидать, были и такие, которые сидели, скрестив руки на груди и закинув ногу на ногу. Похоже было, что они не слишком одобряли мою речь. Циники и скептики хотели остаться циниками и скептиками. Казалось, я не смог достучаться до них. Во всяком случае, я смог исправить впечатление от очень неудачного начала, и некоторые слушатели из этой группы начали переходить на мою сторону.
Один молодой человек в первом ряду поднял руку и попросил:
— А вы не могли бы более подробно объяснить, как вам удалось отойти рано от дел, используя долги, и как те люди из газеты использовали отчисления?
— Конечно, — ответил я, обрадовавшись возможности продолжить свое объяснение. Подняв газету и указывая на фотографию, я сказал:
— Этот человек ушел на пенсию за шесть лет до положенного срока — если считать 60 лет нормальным пенсионным возрастом, — потому что на рынке акций был подъем. Итак, дела этого человека шли хорошо, поскольку он инвестировал в рынок свои собственные деньги.А теперь скажите: насколько бы лучше он поступил, если бы занял деньги в вашембанке и вложил вашиденьги в тот же самый рынок?
По аудитории прошла волна беспокойства. Мои слова встревожили многих присутствующих. Молодой человек из первого ряда, теперь уже с растерянным выражением лица, сказал:
— Но мы не дали бы ему взаймы своих денегдля инвестирования в рынок акций.
— Почему? — спросил я.
— Потому, что это слишком рискованно, — ответил банкир.
Одобрительно кивнув головой, я сказал:
— Именно потому, что это слишком рискованно, этот пенсионер вынужден использовать свои собственные деньги, свои отчисления. Его пенсионный план, эта программа 401(k) работала исправно, и так же исправно шло накопление его акций. У него все шло хорошо, потому что хорошо шли дела на рынке. А дела на рынке акций шли хорошо, потому что миллионы людей, подобных ему, делали то же самое и в то же самое время. Поэтому он рано вышел на пенсию. Но ему потребовалось больше времени, так как он использовал в основном свои собственные деньги, чтобы купить долю в других инвестициях. Интересно, что он вкладывал в инвестиции, для которых ваша отрасль обычно не дает взаймы денег, потому что это слишком рискованно. Вы, банкиры, не даете взаймы людям денег для того, чтобы они спекулировали акциями на рынке, не так ли?
Большинство присутствующих отрицательно покачали головами.
— Значит, вы считаете, что ему повезло? — спросил один из банкиров.
— Скажем так, он оказался в нужном месте в нужном возрасте и в нужном цикле рынка, — сказал я. — Но если эта тенденция изменится, он может пожалеть о том, что так рано вышел на пенсию.
— А нашиденьги вы использовали для инвестирования во что? — спросил еще один из участников встречи.
— В недвижимость, — ответил я. — На что же другое вы даете ссуду? Ведь вы — банкиры, работающие по закладным, а не банкиры, занимающиеся инвестициями, не так ли?
Моя беседа была назначена на 9:30 утра, а сейчас было 8:00, и я был в растерянности — какую новую идею (или хотя бы старую, но под новым углом зрения) я мог бы предложить этим банкирам. Сидя за письменным столом в своем номере, я бегло взглянул на приложение к утренней газете, которую уже принесли в номер. На первой странице была фотография счастливой супружеской четы, сидящей в своем гольф-карте. Заголовок, напечатанный жирным шрифтом над фотографией, гласил: «Мы решили рано уйти на пенсию».
Далее в статье говорилось, что эти супруги, выбравшие пенсионный план 401(k), настолько преуспели за последние 10 лет на стремительно растущем рынке акций, что решили уйти на пенсию на шесть лет раньше, чем планировали. Мужу было 59 лет, а жене — 56. Ниже приводилась следующая цитата: «Наши общие фонды увеличивались так успешно, что в один прекрасный день мы стали миллионерами. Вместо того чтобы работать в течение еще шести лет, мы отошли от дел, продали свой дом, купили небольшой коттедж в этой уединенной деревушке, положили разницу, полученную от продажи дома, на депозитный сертификат с высоким процентным доходом, сократили свои расходы и теперь каждый день играем в гольф».
Итак, я нашел тему для беседы с банкирами. Прочитав статью, я принял душ, оделся и спустился вниз к ожидавшим меня банкирам, выдающим кредиты по закладным. Ровно в 9:30 я был представлен им и поднялся на подиум. Подняв вверх газету и указав на фотографию только что ушедшей на пенсию супружеской пары, я прочитал вслух заголовок статьи: «Мы решили рано уйти на пенсию». Затем назвал возраст пенсионеров, мужа и жены — 59 и 56 лет — и прочел несколько комментариев из этой статьи. Затем, отложив в сторону газету, я сказал:
— Мы с женой тоже рано вышли на пенсию. Мы отошли от дел в 1994 году. Мне было 47, а Ким — 37.
Я сделал паузу и окинул взглядом аудиторию, чтобы дать слушателям возможность хорошенько впитать информацию. После 10-секундного молчания я продолжил беседу:
— Поэтому позвольте мне спросить, каким образом я смог отойти от дел на 12 лет раньше, чем этот мужчина, а моя жена — на 19 лет раньше, чем эта женщина? В чем разница?
Ответом было молчание; и я понял, что совершил промах. Я начал не с того. Я понял, что заговорил об этом преждевременно, я хотел заставить аудиторию думать, вместо того чтобы дать им возможность просто слушать. Мои слова прозвучали самонадеянно и дерзко, когда я сравнил свой ранний уход в отставку с той четой пенсионеров из газеты. Тем не менее мне хотелось сделать хорошую мину при плохой игре, к тому же было уже слишком поздно поворачивать назад. Я чувствовал себя дешевым комедиантом, который только что отпустил свою коронную шутку, а публика не смеется. Желая поскорее выйти из неприятной ситуации, я спросил:
— А кто из вас планирует рано отойти от дел?
И опять ответа не последовало. Никто не поднял руку. В помещении нарастало чувство неловкости. Стоя на подиуме, я чувствовал, как почва буквально уходит у меня из-под ног. Я понимал, что должен быстро что-то предпринять. Окинув слушателей беглым взглядом, я заметил, что большинство из них моложе меня. А на тех немногих, кто был моего возраста, мои слова о раннем отходе от дел не произвели желаемого впечатления. И я быстро спросил:
— Кому из вас больше сорока пяти?
И вдруг аудитория начала оживать. Я почувствовал ответную реакцию. То там, то здесь стали медленно подниматься руки. Я сразу оценил, что таких было приблизительно 60 процентов. Остальные были еще сравнительно молодые люди, по крайней мере, по сравнению со мной. Изменив тактику, я повел другую игру, задав такой вопрос:
— А кто из вас хотел бы уйти на пенсию в свои сорок с небольшим и стать свободными в финансовом отношении на всю оставшуюся жизнь?
И тут руки стали подниматься с гораздо большим энтузиазмом. Мой контакт с аудиторией начал налаживаться, и, казалось, присутствующие стали оживать. Те, кто был моего возраста или старше, испытывали некоторую неловкость, поглядывая на своих более молодых соратников, многие из которых подняли руки, показывая тем самым, что они не хотят состариться на работе. Чувствуя смущение тех, кто был моим ровесником или даже старше, я понял, что необходимо сейчас же что-то сказать, чтобы между нами не возникло отчуждения.
Улыбаясь, я подождал, пока опустятся руки, и, глядя на тех, кто был моего возраста и старше, сказал:
— Я хочу поблагодарить всех банкиров в мире, занимающихся закладными, потому что именно вы сделали возможным мой ранний отход от дел, а не мой брокер по недвижимости или мой биржевой маклер, не мой финансовый консультант и не мои квалифицированные бухгалтеры. Это вы, именно вы — банкиры, занимающиеся закладными, — сделали для меня возможным уйти на пенсию почти на 20 лет раньше, чем это смог сделать мой отец.
Глядя на аудиторию, я заметил, что начала исчезать прежняя неловкость, и теперь я мог спокойно продолжать беседу. Похоже, здесь сыграла свою роль моя осведомленность, касавшаяся их сферы деятельности. Теперь я завладел вниманием почти 80 процентов слушателей. Продолжая разговор, я повторил заданный ранее вопрос:
— Так почему же я смог отойти от дел раньше, чем эта супружеская пара, и каким образом вы, банкиры, помогли мне в этом?
И опять последовало молчание. Я начал понимать, что они незнают, каким образом оказали мне в этом помощь. И хотя опять наступила тишина, они, по крайней мере, казались несколько более оживленными, чем несколько минут назад. Я решил пока не задавать вопрос, ответить на который они не были готовы. Повернувшись к доске над кафедрой, я написал крупными жирными буквами:
ДОЛГЗатем, обернувшись к аудитории и указав на слово долг,сказал:
против
ОТЧИСЛЕНИЙ
— Я смог рано отойти от дел, потому что использовал долгдля наполнения своего пенсионного фонда. А эта супружеская пара со своей программой 401(k) использовала отчислениядля обеспечения своего пенсионного содержания. Вот почему им пришлось дольше работать, чтобы получить пенсию.
Я сделал короткую паузу, чтобы дать слушателям возможность уяснить сказанное. Наконец кто-то поднял руку и спросил:
— Вы хотите сказать, что они использовал своиденьги, чтобы уйти на пенсию, а вы использовали для этого наши!
— Верно, — сказал я. — Я использовал ваши деньги, чтобы поглубже залезть в долги, а они старались выбраться из долгов.
— Так вот почему им потребовалось больше времени, — заметил другой слушатель. — На 12 лет больше, чем вам. Им пришлось дольше работать, потому что они использовал свои деньги, свои собственные отчисления, чтобы уйти на пенсию.
Восемнадцать лет жизни
Я улыбнулся, утвердительно кивнул головой и сказал: — Что касается меня, то отход от дел в возрасте 47 лет дал мне дополнительно 18 лет жизни по сравнению с теми, кто уходит на пенсию в 65. А что значат для вас 18 лет жизни?… 18 лет в еще сравнительно молодом возрасте? Что же касается моей жены, то она получила 28 дополнительных лет, чтобы наслаждаться своей молодостью. А многие ли из вас могли бы рано отойти от дел, чтобы наслаждаться своей молодостью, всеми удовольствиями жизни и свободой делать все, что вам хочется, имея для этого необходимые деньги?В ответ на это поднялся целый лес рук, на многих лицах были улыбки. Похоже, люди начали оживать. Тем не менее, как и следовало ожидать, были и такие, которые сидели, скрестив руки на груди и закинув ногу на ногу. Похоже было, что они не слишком одобряли мою речь. Циники и скептики хотели остаться циниками и скептиками. Казалось, я не смог достучаться до них. Во всяком случае, я смог исправить впечатление от очень неудачного начала, и некоторые слушатели из этой группы начали переходить на мою сторону.
Один молодой человек в первом ряду поднял руку и попросил:
— А вы не могли бы более подробно объяснить, как вам удалось отойти рано от дел, используя долги, и как те люди из газеты использовали отчисления?
— Конечно, — ответил я, обрадовавшись возможности продолжить свое объяснение. Подняв газету и указывая на фотографию, я сказал:
— Этот человек ушел на пенсию за шесть лет до положенного срока — если считать 60 лет нормальным пенсионным возрастом, — потому что на рынке акций был подъем. Итак, дела этого человека шли хорошо, поскольку он инвестировал в рынок свои собственные деньги.А теперь скажите: насколько бы лучше он поступил, если бы занял деньги в вашембанке и вложил вашиденьги в тот же самый рынок?
По аудитории прошла волна беспокойства. Мои слова встревожили многих присутствующих. Молодой человек из первого ряда, теперь уже с растерянным выражением лица, сказал:
— Но мы не дали бы ему взаймы своих денегдля инвестирования в рынок акций.
— Почему? — спросил я.
— Потому, что это слишком рискованно, — ответил банкир.
Одобрительно кивнув головой, я сказал:
— Именно потому, что это слишком рискованно, этот пенсионер вынужден использовать свои собственные деньги, свои отчисления. Его пенсионный план, эта программа 401(k) работала исправно, и так же исправно шло накопление его акций. У него все шло хорошо, потому что хорошо шли дела на рынке. А дела на рынке акций шли хорошо, потому что миллионы людей, подобных ему, делали то же самое и в то же самое время. Поэтому он рано вышел на пенсию. Но ему потребовалось больше времени, так как он использовал в основном свои собственные деньги, чтобы купить долю в других инвестициях. Интересно, что он вкладывал в инвестиции, для которых ваша отрасль обычно не дает взаймы денег, потому что это слишком рискованно. Вы, банкиры, не даете взаймы людям денег для того, чтобы они спекулировали акциями на рынке, не так ли?
Большинство присутствующих отрицательно покачали головами.
— Значит, вы считаете, что ему повезло? — спросил один из банкиров.
— Скажем так, он оказался в нужном месте в нужном возрасте и в нужном цикле рынка, — сказал я. — Но если эта тенденция изменится, он может пожалеть о том, что так рано вышел на пенсию.
— А нашиденьги вы использовали для инвестирования во что? — спросил еще один из участников встречи.
— В недвижимость, — ответил я. — На что же другое вы даете ссуду? Ведь вы — банкиры, работающие по закладным, а не банкиры, занимающиеся инвестициями, не так ли?