Страница:
– В вашей стране принято, чтобы гость оскорблял своего хозяина? – осведомился мовил Тоор и положил ладонь на рукоять меча.
– Напротив, – отпарировал Джерри, – это у нас столь же редкий случай, как хозяин, оскорбляющий своего гостя.
Мовил Тоор нахмурился еще сильнее, но тут вмешался зовил Манит. Взяв за руки Джерри и бронзовокожего принца, он сказал:
– Пойдемте! Вы двое всех задерживаете. Пора начинать игру.
Однако не успели они усесться вокруг стола, как рослый широкоплечий игрок в оранжево-черном одеянии поднялся и сказал:
– Лично я не собираюсь играть, пока здесь торчит этот плебей. Сам его вид уже оскорбителен, но от его манер воняет так, что для чувствительного носа это сущая мерзость.
Джерри замер, смерив его холодным взглядом:
– Не имею чести быть с тобой знакомым.
При этих словах Лал-Вак дернул его за руку и по-английски прошептал:
– Берегись! Это и есть ловушка, которую расставил для тебя мовил Тоор. Этот человек – самый опасный фехтовальщик в Кальсиваре.
– Я – Арсад, рад доорский, – объявил новоявленный враг Джерри. – Ты стоишь на моем пути.
Вспомнив предостережение своего наставника – любой ценой избегать ссор, – Джерри отступил.
Но задира повернулся и снова оказался с ним лицом к лицу:
– Разве я не сказал, что ты стоишь на моем пути?
И с этими словами Арсад с силой ударил Джерри по щеке тыльной стороной ладони.
Джерри рассвирепел и ответил прямым ударом, обрушив кулак на челюсть своего противника. Арсад пошатнулся и рухнул навзничь на игровой стол, разметав игральные доски. Секунду он валялся без движения, затем с ревом вскочил, выплюнул три зуба вместе с кровью и выхватил меч.
Драгоценная рукоять меча ткнулась в ладонь Джерри – это Манит вновь доказал ему свою дружбу, отдав свой меч.
Землянин стремительно вскинул клинок и отразил выпад, нацеленный в его сердце. Его ответный удар был с легкостью отбит, и Джерри скоро понял, что имеет дело с первоклассным фехтовальщиком. Но и Арсад, видно, одновременно с ним пришел к тому же выводу, потому что начал фехтовать крайне осторожно.
Между тем зрители, образовавшие кольцо вокруг противников, наслаждались зрелищем боя, какой им приводилось видеть нечасто. Арсад был известен как один из лучших фехтовальщиков Марса, но и Джерри считался одним из лучших фехтовальщиков в американской армии.
У Арсада в запасе было много трюков, и Джерри узнал на собственной шкуре один из них после того, как отбил особенно длинный выпад. Рад доорский во время выпада повернул меч зазубренным острием к боку Джерри, и, когда он отдернул меч, зазубрины чиркнули по телу землянина и из глубокой раны хлынула кровь. Такой трюк можно было проделать только с марсианским зазубренным клинком.
Зажав рану на боку, чтобы остановить кровь, землянин бросился в атаку с таким ожесточением, что его противник вынужден был отступить, спасая свою жизнь. Однако ранить Арсада землянину так и не удалось.
Зато марсианин понял, что серьезная опасность грозит уже не его здоровью, а самой жизни. Сорвав с головы покров, он швырнул его в лицо Джерри и на миг ослепил своего противника. А потом нанес удар.
Джерри спасли его земные мускулы – он успел отпрыгнуть футов на десять. Затем он сорвал с лица покров и, вытянув меч, яростно прыгнул вперед, прямо на атакующего Арсада. Тот, не ожидая подобного натиска, споткнулся и упал, превратившись в легкую мишень для клинка землянина.
Но вместо того, чтобы нанести последний удар, Джерри выбил меч из руки своего опасного противника и приставил острие своего клинка к его груди.
– Стой! Ты убьешь безоружного?
– Убью, если не сдашься!
Но Арсад извернулся и, откатившись вбок, схватил выбитый из его руки меч; вскочив, он отразил низкий выпад Джерри и взмахнул мечом, целясь ему в шею. Тот поднырнул под его меч, вытянув перед собою клинок. Меч Арсада, не причинив никакого вреда, сверкнул над спиной землянина, зато клинок Джерри вошел в тело марсианина и на целых два фута вышел наружу из его спины.
С ужасом и удивлением на лице рад доорский выронил меч и повалился на пол.
Тут вышли вперед два хирурга, за которыми послали в самом начале поединка. Один осмотрел Арсада и объявил, что он мертв. Другой стянул края раны Джерри и залил ее густым слоем смолы, которая называлась «джембал» – она быстро застыла и продезинфицировала рану, не препятствуя оттоку гноя и не пропуская инфекцию. Раб взял у Джерри окровавленный меч, вытер клинок и вернул землянину.
Когда рану Джерри обработали, он отдал зовилу Нунта меч.
– Вот уже второй раз я в долгу у вашего высочества.
– Чепуха, – ответил Манит. Взяв кубок с пульчо у стоявшего рядом раба, он протянул его землянину. – Выпей! – приказал он. – Это поможет тебе восстановить силы. Ты потерял много крови.
Джерри залпом осушил кубок и действительно почувствовал себя лучше. Между тем тело Арсада унесли, и рабы уничтожили все следы поединка. Игральные доски вернули на место, и несколько дворян возобновили игру. Они потягивали пульчо и хохотали, словно ничего и не случилось.
Громче всех хохотал Шив, зовил кальсиварский. Наследный принц был хрупким юным хлыщом. Заметно было, что он выпил слишком много пульчо.
– Подите сюда! – крикнул он, швырнув на доску пригоршню платиновых шариков. – Сыграем! Хочу посмотреть, так ли хорошо этот плебей играет в гапун, как дерется.
– С позволения вашего высочества, – сказал Джерри, – я бы предпочел сегодня не играть. Я потерял много крови и нуждаюсь в отдыхе.
Шив покраснел от злости.
– Ты отказываешься от чести играть с наследником кальсиварского трона? Для плебея ты чересчур дерзок!
– А ты чересчур нелюбезен для принца, – парировал Джерри.
Его слова разорвались в комнате, как осколочная фаната. Лицо зовила Шива покрыла смертельная бледность. Рука его метнулась к поясу, но, не успел он обнажить меч, как вмешался зовил Манит.
– Погоди, Шив, – сказал он. – Этот человек из другого мира и не знает наших обычаев.
– Значит, его следует научить!
– Только не мечом, – ответил Манит. – Он уже продемонстрировал это на теле лучшего фехтовальщика в Кальсиваре.
– Клянусь гневом Дэзы! – взорвался Шив. – Ты что же, намекаешь, что я боюсь сразиться с этим неуклюжим ублюдком? Не злоупотребляй нашим гостеприимством, иначе в Нунт вернется только твой пепел!
– А ты не злоупотребляй тем, что я приехал сюда ухаживать за ее высочеством твоей сестрой! Я равен тебе по крови, и мой меч ответит, если ты и дальше будешь оскорблять меня.
При этих словах Шив, пьяно пошатываясь, вскочил на ноги и вырвал из ножен меч. Манит тоже обнажил клинок, но тут, к изумлению Джерри, между принцами встал не кто иной, как его наставник.
– Прежде чем начнется этот поединок, ваши высочества, – проговорил Лал-Вак, – я умоляю вас остановиться и подумать о последствиях. В пылу гнева творится немало такого, о чем, остыв, пожалеешь. Если вы сразитесь, один из вас неминуемо погибнет. Оба вы отважны, и гибель вас не страшит. Но кто бы из вас ни умер, результат будет один – немедленная война между Нунтом и Кальсиваром, которая будет стоить многих миллионов жизней и истощит ресурсы обоих народов.
При этих словах все дворяне поддержали Лал-Вака, уговаривая принцев спрятать мечи. Джерри, который присоединился к хору старавшихся унять гнев Манита, заметил, что в комнате был один человек, который держался в стороне от происходящего, – и лишь увидев, что мечи вот-вот исчезнут в ножнах, он присоединился к уговорам.
Принцев вынудили обменяться салютами, хотя глаза у обоих все еще грозно сверкали. Затем Манит отсалютовал своему темнокожему хозяину, поблагодарил его за гостеприимство и удалился. Джерри и Лал-Вак последовали его примеру, и когда они вышли на сигнальную платформу, то нагнали там принца, который ожидал экипаж.
– Опять я должен поблагодарить тебя, зовил, за то, что ты вступился за меня, – сказал Джерри. – Не присоединишься ли к нам с Лал-Ваком в наших покоях, чтобы вместе провести остаток вечера?
– Сожалею, но я намерен сейчас же попрощаться с вилом Нумином и покинуть эту страну, – отвечал Манит. – Прекрасная Джуния стоит того, чтобы сражаться и умереть за нее, но я не из тех, кто сможет долго выносить постоянные оскорбления этого хлыща, ее братца! Что касается твоего долга, друг мой, – его не существует. Я только сделал то, что сделал бы в подобных обстоятельствах любой порядочный человек. Не в первый раз Шив оскорбляет меня, и я уверен, что во всем виноват его кузен, который настраивает его против меня. К несчастью, ч не могу найти подходящего предлога, чтобы затеять ссору с Тоором.
Но тут возле них затормозил многоногий экипаж. Когда Джерри и Лал-Вак добрались до своей платформы, зовил Манит простился с ними и на прощание пригласил их побывать когда-нибудь у него во дворце. Сам он, сказал Манит, покинет Ралиад, как только выразит свое почтение виду Нумину.
Когда они вошли в свои покои, сопровождаемые парой неизменных стражников, Лал-Вак предложил, чтобы землянин немедленно отправлялся спать – ему нужен отдых после большой потери крови. Сам же он должен навестить друга, который живет в другой части дворца, и вернется поздно. Когда ученый ушел, Джерри снял покров и уже собирался раздеться, когда стражник отдернул портьеру и объявил:
– Паж от ее высочества новилы Найши! Джерри поспешно натянул покров и сказал:
– Пусть войдет.
Бронзовокожий паж шагнул в комнату, отсалютовал и сказал:
– Ее высочество новила Найша требует, чтобы Джерри Морган немедленно явился к ней.
– Передай ее высочеству мои извинения, – ответил Джерри. – Скажи, что я ослабел, потерял много крови и…
– Это приказ, Джерри Морган. Отказы и извинения не принимаются.
Джерри задумался, от всей души сожалея, что Лал-Вака поблизости нет и не у кого спросить совета, как поступить. Поскольку новила Найша была сестрой мовила Тоора, он чуял в этом приглашении какой-то подвох. Но ведь паж не примет никаких отговорок – видимо, так ему было приказано.
Он повернулся к пажу и сказал:
– Я готов. Веди меня к ее высочеству.
Глава 8
Глава 9
– Напротив, – отпарировал Джерри, – это у нас столь же редкий случай, как хозяин, оскорбляющий своего гостя.
Мовил Тоор нахмурился еще сильнее, но тут вмешался зовил Манит. Взяв за руки Джерри и бронзовокожего принца, он сказал:
– Пойдемте! Вы двое всех задерживаете. Пора начинать игру.
Однако не успели они усесться вокруг стола, как рослый широкоплечий игрок в оранжево-черном одеянии поднялся и сказал:
– Лично я не собираюсь играть, пока здесь торчит этот плебей. Сам его вид уже оскорбителен, но от его манер воняет так, что для чувствительного носа это сущая мерзость.
Джерри замер, смерив его холодным взглядом:
– Не имею чести быть с тобой знакомым.
При этих словах Лал-Вак дернул его за руку и по-английски прошептал:
– Берегись! Это и есть ловушка, которую расставил для тебя мовил Тоор. Этот человек – самый опасный фехтовальщик в Кальсиваре.
– Я – Арсад, рад доорский, – объявил новоявленный враг Джерри. – Ты стоишь на моем пути.
Вспомнив предостережение своего наставника – любой ценой избегать ссор, – Джерри отступил.
Но задира повернулся и снова оказался с ним лицом к лицу:
– Разве я не сказал, что ты стоишь на моем пути?
И с этими словами Арсад с силой ударил Джерри по щеке тыльной стороной ладони.
Джерри рассвирепел и ответил прямым ударом, обрушив кулак на челюсть своего противника. Арсад пошатнулся и рухнул навзничь на игровой стол, разметав игральные доски. Секунду он валялся без движения, затем с ревом вскочил, выплюнул три зуба вместе с кровью и выхватил меч.
Драгоценная рукоять меча ткнулась в ладонь Джерри – это Манит вновь доказал ему свою дружбу, отдав свой меч.
Землянин стремительно вскинул клинок и отразил выпад, нацеленный в его сердце. Его ответный удар был с легкостью отбит, и Джерри скоро понял, что имеет дело с первоклассным фехтовальщиком. Но и Арсад, видно, одновременно с ним пришел к тому же выводу, потому что начал фехтовать крайне осторожно.
Между тем зрители, образовавшие кольцо вокруг противников, наслаждались зрелищем боя, какой им приводилось видеть нечасто. Арсад был известен как один из лучших фехтовальщиков Марса, но и Джерри считался одним из лучших фехтовальщиков в американской армии.
У Арсада в запасе было много трюков, и Джерри узнал на собственной шкуре один из них после того, как отбил особенно длинный выпад. Рад доорский во время выпада повернул меч зазубренным острием к боку Джерри, и, когда он отдернул меч, зазубрины чиркнули по телу землянина и из глубокой раны хлынула кровь. Такой трюк можно было проделать только с марсианским зазубренным клинком.
Зажав рану на боку, чтобы остановить кровь, землянин бросился в атаку с таким ожесточением, что его противник вынужден был отступить, спасая свою жизнь. Однако ранить Арсада землянину так и не удалось.
Зато марсианин понял, что серьезная опасность грозит уже не его здоровью, а самой жизни. Сорвав с головы покров, он швырнул его в лицо Джерри и на миг ослепил своего противника. А потом нанес удар.
Джерри спасли его земные мускулы – он успел отпрыгнуть футов на десять. Затем он сорвал с лица покров и, вытянув меч, яростно прыгнул вперед, прямо на атакующего Арсада. Тот, не ожидая подобного натиска, споткнулся и упал, превратившись в легкую мишень для клинка землянина.
Но вместо того, чтобы нанести последний удар, Джерри выбил меч из руки своего опасного противника и приставил острие своего клинка к его груди.
– Стой! Ты убьешь безоружного?
– Убью, если не сдашься!
Но Арсад извернулся и, откатившись вбок, схватил выбитый из его руки меч; вскочив, он отразил низкий выпад Джерри и взмахнул мечом, целясь ему в шею. Тот поднырнул под его меч, вытянув перед собою клинок. Меч Арсада, не причинив никакого вреда, сверкнул над спиной землянина, зато клинок Джерри вошел в тело марсианина и на целых два фута вышел наружу из его спины.
С ужасом и удивлением на лице рад доорский выронил меч и повалился на пол.
Тут вышли вперед два хирурга, за которыми послали в самом начале поединка. Один осмотрел Арсада и объявил, что он мертв. Другой стянул края раны Джерри и залил ее густым слоем смолы, которая называлась «джембал» – она быстро застыла и продезинфицировала рану, не препятствуя оттоку гноя и не пропуская инфекцию. Раб взял у Джерри окровавленный меч, вытер клинок и вернул землянину.
Когда рану Джерри обработали, он отдал зовилу Нунта меч.
– Вот уже второй раз я в долгу у вашего высочества.
– Чепуха, – ответил Манит. Взяв кубок с пульчо у стоявшего рядом раба, он протянул его землянину. – Выпей! – приказал он. – Это поможет тебе восстановить силы. Ты потерял много крови.
Джерри залпом осушил кубок и действительно почувствовал себя лучше. Между тем тело Арсада унесли, и рабы уничтожили все следы поединка. Игральные доски вернули на место, и несколько дворян возобновили игру. Они потягивали пульчо и хохотали, словно ничего и не случилось.
Громче всех хохотал Шив, зовил кальсиварский. Наследный принц был хрупким юным хлыщом. Заметно было, что он выпил слишком много пульчо.
– Подите сюда! – крикнул он, швырнув на доску пригоршню платиновых шариков. – Сыграем! Хочу посмотреть, так ли хорошо этот плебей играет в гапун, как дерется.
– С позволения вашего высочества, – сказал Джерри, – я бы предпочел сегодня не играть. Я потерял много крови и нуждаюсь в отдыхе.
Шив покраснел от злости.
– Ты отказываешься от чести играть с наследником кальсиварского трона? Для плебея ты чересчур дерзок!
– А ты чересчур нелюбезен для принца, – парировал Джерри.
Его слова разорвались в комнате, как осколочная фаната. Лицо зовила Шива покрыла смертельная бледность. Рука его метнулась к поясу, но, не успел он обнажить меч, как вмешался зовил Манит.
– Погоди, Шив, – сказал он. – Этот человек из другого мира и не знает наших обычаев.
– Значит, его следует научить!
– Только не мечом, – ответил Манит. – Он уже продемонстрировал это на теле лучшего фехтовальщика в Кальсиваре.
– Клянусь гневом Дэзы! – взорвался Шив. – Ты что же, намекаешь, что я боюсь сразиться с этим неуклюжим ублюдком? Не злоупотребляй нашим гостеприимством, иначе в Нунт вернется только твой пепел!
– А ты не злоупотребляй тем, что я приехал сюда ухаживать за ее высочеством твоей сестрой! Я равен тебе по крови, и мой меч ответит, если ты и дальше будешь оскорблять меня.
При этих словах Шив, пьяно пошатываясь, вскочил на ноги и вырвал из ножен меч. Манит тоже обнажил клинок, но тут, к изумлению Джерри, между принцами встал не кто иной, как его наставник.
– Прежде чем начнется этот поединок, ваши высочества, – проговорил Лал-Вак, – я умоляю вас остановиться и подумать о последствиях. В пылу гнева творится немало такого, о чем, остыв, пожалеешь. Если вы сразитесь, один из вас неминуемо погибнет. Оба вы отважны, и гибель вас не страшит. Но кто бы из вас ни умер, результат будет один – немедленная война между Нунтом и Кальсиваром, которая будет стоить многих миллионов жизней и истощит ресурсы обоих народов.
При этих словах все дворяне поддержали Лал-Вака, уговаривая принцев спрятать мечи. Джерри, который присоединился к хору старавшихся унять гнев Манита, заметил, что в комнате был один человек, который держался в стороне от происходящего, – и лишь увидев, что мечи вот-вот исчезнут в ножнах, он присоединился к уговорам.
Принцев вынудили обменяться салютами, хотя глаза у обоих все еще грозно сверкали. Затем Манит отсалютовал своему темнокожему хозяину, поблагодарил его за гостеприимство и удалился. Джерри и Лал-Вак последовали его примеру, и когда они вышли на сигнальную платформу, то нагнали там принца, который ожидал экипаж.
– Опять я должен поблагодарить тебя, зовил, за то, что ты вступился за меня, – сказал Джерри. – Не присоединишься ли к нам с Лал-Ваком в наших покоях, чтобы вместе провести остаток вечера?
– Сожалею, но я намерен сейчас же попрощаться с вилом Нумином и покинуть эту страну, – отвечал Манит. – Прекрасная Джуния стоит того, чтобы сражаться и умереть за нее, но я не из тех, кто сможет долго выносить постоянные оскорбления этого хлыща, ее братца! Что касается твоего долга, друг мой, – его не существует. Я только сделал то, что сделал бы в подобных обстоятельствах любой порядочный человек. Не в первый раз Шив оскорбляет меня, и я уверен, что во всем виноват его кузен, который настраивает его против меня. К несчастью, ч не могу найти подходящего предлога, чтобы затеять ссору с Тоором.
Но тут возле них затормозил многоногий экипаж. Когда Джерри и Лал-Вак добрались до своей платформы, зовил Манит простился с ними и на прощание пригласил их побывать когда-нибудь у него во дворце. Сам он, сказал Манит, покинет Ралиад, как только выразит свое почтение виду Нумину.
Когда они вошли в свои покои, сопровождаемые парой неизменных стражников, Лал-Вак предложил, чтобы землянин немедленно отправлялся спать – ему нужен отдых после большой потери крови. Сам же он должен навестить друга, который живет в другой части дворца, и вернется поздно. Когда ученый ушел, Джерри снял покров и уже собирался раздеться, когда стражник отдернул портьеру и объявил:
– Паж от ее высочества новилы Найши! Джерри поспешно натянул покров и сказал:
– Пусть войдет.
Бронзовокожий паж шагнул в комнату, отсалютовал и сказал:
– Ее высочество новила Найша требует, чтобы Джерри Морган немедленно явился к ней.
– Передай ее высочеству мои извинения, – ответил Джерри. – Скажи, что я ослабел, потерял много крови и…
– Это приказ, Джерри Морган. Отказы и извинения не принимаются.
Джерри задумался, от всей души сожалея, что Лал-Вака поблизости нет и не у кого спросить совета, как поступить. Поскольку новила Найша была сестрой мовила Тоора, он чуял в этом приглашении какой-то подвох. Но ведь паж не примет никаких отговорок – видимо, так ему было приказано.
Он повернулся к пажу и сказал:
– Я готов. Веди меня к ее высочеству.
Глава 8
Просторные апартаменты новилы Найши были обставлены с роскошью почти варварской, и сама Найша была здесь самым богато украшенным предметом обстановки. Лежа на висячем диване, обитом бархатом в оранжево-синюю полоску, она улыбнулась представшему перед ней Джерри, сопровождая улыбку томным взглядом из-под загнутых ресниц.
Ее великолепно сложенное тело облекала лишь коротенькая юбочка из оранжевого шелка с синей каймой, крохотный нагрудник из синих и янтарно-желтых бусин едва прикрывал грудь. По любым канонам красоты она была бесспорно хороша.
Взмахом руки она отпустила пажа и заговорила грудным голосом, мурлыкая, словно котенок, которого гладят по шерстке:
– Ты не мешкал, Джерри Морган, но почему ты пришел с телохранителями? Неужели ты опасаешься меня? Я ведь даже не вооружена, как видишь.
– Ваше высочество забыли, что я пленник, приговоренный к смерти и лишь получивший отсрочку. Стражники…
– Ах да, конечно. Я и в самом деле забыла. – Она обратилась к стражникам: – Мои рабы принесут вам пульчо в соседнюю комнату. Ждите там, пока я вас не позову. Я сама буду в ответе за вашего пленника.
Почтительно отсалютовав, стражники вышли вслед за бронзовокожей рабыней в дверь, задернутую портьерой. Затем Найша небрежно махнула узкой ладошкой, и рабыни, которые стояли возле нее, гуськом вышли из комнаты. Едва Джерри и Найша остались одни, принцесса с кошачьей грацией поднялась и подошла к землянину, улыбаясь и томно глядя на него из-под полуопущенных век. Она была одного роста с Джунией и очень похожа на нее внешне, но в каждом ее взгляде или движении чувствовалось что-то роковое и неукротимое.
– Пойдем, – сказала она и, взяв Джерри за руку, увлекла его к дивану. – Ты, верно, очень устал после поединка с Арсадом. Присядь рядом со мной, отдохни, и мы поговорим.
– Я ив самом деле потерял много крови, – ответил Джерри. – Именно поэтому я хотел просить ваше высочество разрешить мне…
– Но поскольку я готова обойтись без формальностей, – промурлыкала она, усаживая его на диван, – ты и здесь можешь отдохнуть, как в своих собственных апартаментах. А то, что я хотела сказать тебе, не может ждать, потому что против твоей жизни затевается заговор, а я хочу спасти тебя. Завтра будет уже поздно.
– Так великодушно со стороны вашего высочества беспокоиться о моей жизни…
Найша прильнула к нему.
– Напротив, я действую только в собственных интересах. С того самого дня, когда я впервые увидела тебя перед троном вила Нумина, я возжелала тебя. Я узнала о рабе, который умер в твоих покоях, но тогда еще не поняла всего значения этой новости. Тем не менее, услышав сегодня о твоей дуэли с Арсадом, я поняла, что ты чем-то вызвал неудовольствие моего брата, и там, где Арсад потерпел неудачу, добьется своего другой подручный Тоора. Поэтому я решила поговорить с братом.
– Я не знаю, чем я мог вызвать его гнев, – сказал Джерри, – разве что обратил против него одну из его саркастических реплик.
– Это имело некоторое значение, но не в том истинная причина его нелюбви к тебе, – сказала принцесса. – Это началось, когда наша кузина Джуния вымолила твою жизнь у вила Нумина – и это после того, как ты убил ее псара! Могу добавить, что те, кто вызывает ревность моего брата, долго не живут.
– Значит, мне исключительно повезло.
– Сегодня вечером тебя спасло твое фехтовальное искусство, – отозвалась она, – но уже задуманы другие способы избавиться от тебя. Соглядатаи Тоора есть повсюду, и, когда он услышал о том, как сегодня смотрела на тебя в своих покоях Джуния, твоя участь была решена.
– А чем же ты можешь мне помочь в этом деле? – спросил Джерри.
– Всем, – ответила она. – Я заключила соглашение с братом. Твою жизнь пощадят по моему желанию – при условии, что ты никогда не поднимешь больше глаз на мою красавицу кузину.
– Значит, вы уладили это дело между собой. Как это заботливо, ваше высочество! Но неужели вам не пришло в голову, что у меня могут быть свои мысли на сей счет?
К его изумлению, принцесса обвила руками его шею, и ее горячие губы прильнули к его губам.
Если бы землянин никогда не видел Джунию, он бы, вероятно, капитулировал. Но сейчас он лишь мягко разомкнул ее объятия и поднялся.
Найша, тяжело дыша, упала на диван. Но тут же вскочила и набросилась на Джерри. Скрежеща зубами и выкрикивая проклятия, она колотила кулачками по его груди, царапала ногтями кожу до крови. А он стоял неподвижно, опустив руки вдоль тела и сцепив зубы в жесткой усмешке.
Приступ ярости прошел так же мгновенно, как налетел. Найша стояла перед ним, пошатываясь, и в ее глазах застыл ужас.
– Помоги мне, Дэза! – простонала она. – Что же я натворила…
– Могу ли я уйти, ваше высочество? – спросил Джерри, стараясь говорить спокойно.
– Нет, подожди! Ты не можешь уйти от меня вот таким… Она выбежала в соседнюю комнату и принесла тазик с водой, пучок мягкого мха и склянку с джембалом. Джерри стоял как изваяние, пока принцесса смывала кровь и покрывала джембалом нанесенные ею царапины. Закончив с этим, она подняла на него черные глаза – в них блестели слезы, искрясь росинками на длинных ресницах.
– Прости меня, о господин мой! – сокрушенно умоляла она. – Ударь меня, сломай пополам своими сильными руками! Только не уходи от меня с гневом в сердце. Только скажи, что прощаешь меня, и Дэза дарует мне силы продолжать жить, зная, что когда-нибудь я сумею добиться твоей любви!
– Это мне нужно просить у тебя прощения, – сказал Джерри, – ведь ты ранила только мое тело, а я, кажется, невольно ранил твое сердце.
– О господин мой, как ты милостив! – воскликнула Найша, обвила руками его шею и крепко поцеловала. – А теперь иди. Но помни – Найша любит тебя и будет ждать.
Не сказав больше ни слова, Джерри повернулся и вышел. Он уже спустился на ярус ниже, где были его собственные покои, когда заметил, что идет один, без стражников. Впрочем, Джерри быстро сообразил, что они и так знают дорогу к его покоям – не хуже его самого.
Войдя к себе, он зачехлил баридиевые лампы – все, кроме одной, и приготовился ко сну. Но, как это ни странно, спать ему расхотелось. Чувствуя, что глоток свежего воздуха пойдет ему на пользу, Джерри открыл два нижних сегмента окна и вышел на балкон. Ночь была необыкновенно холодной даже для Марса.
Откинув голову, Джерри с жадностью вдохнул сладкий стылый воздух. Но вдох его на середине оборвался вскриком изумления, потому что сверху, с балкона, расположенного этажом выше, на него смотрела Джуния. Она стояла, кутаясь в мягкие светлые меха, и Джерри от всей души пожалел, что никакой мост не может перекинуться через пустоту, разделяющую их.
Она улыбнулась, и Джерри улыбнулся ей в ответ. Потом принцесса повернулась и исчезла. Больше она не появилась, но Джерри пришла в голову одна мысль. Зачем ему мост, если он в силах одолеть эту преграду с помощью своих земных мускулов? Меньше чем в восьми футах над его головой свисали тугие лианы дикого винограда, который оплетал балкон Найши. А на балконе Джунии – Джерри сумел разглядеть это, вытянув шею, – плети винограда свисают еще ниже…
Через несколько секунд Джерри уже стоял на балконе Найши. На его счастье, до самых низких завитков дикого винограда на балконе Джунии он сумел дотянуться прыжком с места, избежав необходимости излишне мелькать перед окном.
Плети выдержали, и он легко забрался на балкон Джунии. Как и на всех балконах, на этом стояли горшки с разными растениями, и землянин не сразу заметил чей-то силуэт на другом конце балкона, в тени ароматического себолиса. Но когда Джерри перебрался через перила, глаз его уловил едва приметное движение в тени, и сердце у Джерри екнуло. Неужели это стражник? А он безоружен…
Все, что Джерри мог различить в темноте, – застывшую перед ним фигуру. Он бесшумно, крадучись шагнул вперед и так же бесшумно прыгнул, одной рукой обхватил плечи незнакомца, а другой зажал ему рот.
К его изумлению, это оказалась женщина. У пленницы вырвался сдавленный крик, когда Джерри подтащил ее туда, где на балкон лилось сияние дальней луны.
– Джуния! – воскликнул он, разжал руки и, оробев, замер перед ней. – Я думал, это стражник…
– Что, собственно говоря, ты делаешь на моем балконе? – спросила девушка. – И с какой бы стати тебе нападать на моего стражника?
– Мне нужно было увидеть тебя, и у меня не было другого способа встретиться с тобой наедине. Ох, Джуния, я просто обречен ошибаться всякий раз, когда встречаюсь с тобой, – словно все боги сговорились сделать все, чтобы ты ненавидела меня!
– Я… Я не думаю, что когда-нибудь смогу возненавидеть тебя, Джерри Морган, – тихо проговорила она. – Но ты такой нескладный… Даже не поймешь, что делать с тобой, как унять твои неловкие порывы.
В свете луны она смотрела на Джерри, и он осознал, что одним своим взглядом Джуния может добиться от него больше, чем добилась бы Найша своими руками и губами, всем своим прекрасным телом.
– Ты сказал, что тебе нужно было увидеть меня, – продолжала она. – Почему?
– Потому что я люблю тебя.
– Очень смело с твоей стороны приходить ко мне таким образом и еще смелее – говорить мне такие слова, – промолвила девушка, но в глазах ее не было и тени гнева.
– Вы правы, ваше высочество, – удрученно пробормотал Джерри. – С вашего позволения, я сейчас уйду и никогда впредь не стану беспокоить вас.
Но когда он повернулся, чтобы уйти, Джуния положила руку на его плечо.
– Подожди, Джерри Морган, – сказала она. – Что, если я скажу тебе, что ты мне небезразличен?
– Джуния! Этого не может быть…
– Но это так, Джерри Морган.
Нежно, благоговейно он заключил в объятия хрупкую, укутанную в меха фигурку, и Джуния подставила ему губы.
Мгновение они стояли так – мгновение, когда время, как почудилось Джерри, застыло. Затем она отстранилась.
– Теперь ты должен уйти. Уже поздно, нас могут обнаружить. – Что-то похожее на сдавленный всхлип прозвучало в ее голосе, когда она добавила: – Да сохранит тебя Дэза и приведет ко мне снова живым и невредимым!
А потом она скрылась в темноте своих покоев.
Мгновение Джерри смотрел ей вслед. Затем он перебрался через перила и спустился на свой балкон, хватаясь за стебли дикого винограда.
В его покоях было все так же пусто. Подойдя к дверям, Джерри отдернул портьеру, чтобы узнать, не вернулись ли стражники. Их не было, и он уже хотел вернуться в покои, когда из-за поворота коридора выбежал и бросился к нему человек в синей королевской одежде. Джерри с изумлением узнал в нем зовила Манита. В руке принца Нунта был окровавленный меч, и из раны у него на груди струйкой бежала кровь.
Одним прыжком Джерри очутился около него, подхватил и отвел в свои покои.
– Что случилось, ваше высочество? – спросил он. – На вас напали?
– О да! – выдохнул зовил Манит. – Я только что убил этого пьяного болвана Шива. Ради Дэзы, помоги мне смыть эту кровь, иначе я расстанусь с жизнью и разразится война, страшнее и опустошительнее которой не было во всей истории Марса.
Ее великолепно сложенное тело облекала лишь коротенькая юбочка из оранжевого шелка с синей каймой, крохотный нагрудник из синих и янтарно-желтых бусин едва прикрывал грудь. По любым канонам красоты она была бесспорно хороша.
Взмахом руки она отпустила пажа и заговорила грудным голосом, мурлыкая, словно котенок, которого гладят по шерстке:
– Ты не мешкал, Джерри Морган, но почему ты пришел с телохранителями? Неужели ты опасаешься меня? Я ведь даже не вооружена, как видишь.
– Ваше высочество забыли, что я пленник, приговоренный к смерти и лишь получивший отсрочку. Стражники…
– Ах да, конечно. Я и в самом деле забыла. – Она обратилась к стражникам: – Мои рабы принесут вам пульчо в соседнюю комнату. Ждите там, пока я вас не позову. Я сама буду в ответе за вашего пленника.
Почтительно отсалютовав, стражники вышли вслед за бронзовокожей рабыней в дверь, задернутую портьерой. Затем Найша небрежно махнула узкой ладошкой, и рабыни, которые стояли возле нее, гуськом вышли из комнаты. Едва Джерри и Найша остались одни, принцесса с кошачьей грацией поднялась и подошла к землянину, улыбаясь и томно глядя на него из-под полуопущенных век. Она была одного роста с Джунией и очень похожа на нее внешне, но в каждом ее взгляде или движении чувствовалось что-то роковое и неукротимое.
– Пойдем, – сказала она и, взяв Джерри за руку, увлекла его к дивану. – Ты, верно, очень устал после поединка с Арсадом. Присядь рядом со мной, отдохни, и мы поговорим.
– Я ив самом деле потерял много крови, – ответил Джерри. – Именно поэтому я хотел просить ваше высочество разрешить мне…
– Но поскольку я готова обойтись без формальностей, – промурлыкала она, усаживая его на диван, – ты и здесь можешь отдохнуть, как в своих собственных апартаментах. А то, что я хотела сказать тебе, не может ждать, потому что против твоей жизни затевается заговор, а я хочу спасти тебя. Завтра будет уже поздно.
– Так великодушно со стороны вашего высочества беспокоиться о моей жизни…
Найша прильнула к нему.
– Напротив, я действую только в собственных интересах. С того самого дня, когда я впервые увидела тебя перед троном вила Нумина, я возжелала тебя. Я узнала о рабе, который умер в твоих покоях, но тогда еще не поняла всего значения этой новости. Тем не менее, услышав сегодня о твоей дуэли с Арсадом, я поняла, что ты чем-то вызвал неудовольствие моего брата, и там, где Арсад потерпел неудачу, добьется своего другой подручный Тоора. Поэтому я решила поговорить с братом.
– Я не знаю, чем я мог вызвать его гнев, – сказал Джерри, – разве что обратил против него одну из его саркастических реплик.
– Это имело некоторое значение, но не в том истинная причина его нелюбви к тебе, – сказала принцесса. – Это началось, когда наша кузина Джуния вымолила твою жизнь у вила Нумина – и это после того, как ты убил ее псара! Могу добавить, что те, кто вызывает ревность моего брата, долго не живут.
– Значит, мне исключительно повезло.
– Сегодня вечером тебя спасло твое фехтовальное искусство, – отозвалась она, – но уже задуманы другие способы избавиться от тебя. Соглядатаи Тоора есть повсюду, и, когда он услышал о том, как сегодня смотрела на тебя в своих покоях Джуния, твоя участь была решена.
– А чем же ты можешь мне помочь в этом деле? – спросил Джерри.
– Всем, – ответила она. – Я заключила соглашение с братом. Твою жизнь пощадят по моему желанию – при условии, что ты никогда не поднимешь больше глаз на мою красавицу кузину.
– Значит, вы уладили это дело между собой. Как это заботливо, ваше высочество! Но неужели вам не пришло в голову, что у меня могут быть свои мысли на сей счет?
К его изумлению, принцесса обвила руками его шею, и ее горячие губы прильнули к его губам.
Если бы землянин никогда не видел Джунию, он бы, вероятно, капитулировал. Но сейчас он лишь мягко разомкнул ее объятия и поднялся.
Найша, тяжело дыша, упала на диван. Но тут же вскочила и набросилась на Джерри. Скрежеща зубами и выкрикивая проклятия, она колотила кулачками по его груди, царапала ногтями кожу до крови. А он стоял неподвижно, опустив руки вдоль тела и сцепив зубы в жесткой усмешке.
Приступ ярости прошел так же мгновенно, как налетел. Найша стояла перед ним, пошатываясь, и в ее глазах застыл ужас.
– Помоги мне, Дэза! – простонала она. – Что же я натворила…
– Могу ли я уйти, ваше высочество? – спросил Джерри, стараясь говорить спокойно.
– Нет, подожди! Ты не можешь уйти от меня вот таким… Она выбежала в соседнюю комнату и принесла тазик с водой, пучок мягкого мха и склянку с джембалом. Джерри стоял как изваяние, пока принцесса смывала кровь и покрывала джембалом нанесенные ею царапины. Закончив с этим, она подняла на него черные глаза – в них блестели слезы, искрясь росинками на длинных ресницах.
– Прости меня, о господин мой! – сокрушенно умоляла она. – Ударь меня, сломай пополам своими сильными руками! Только не уходи от меня с гневом в сердце. Только скажи, что прощаешь меня, и Дэза дарует мне силы продолжать жить, зная, что когда-нибудь я сумею добиться твоей любви!
– Это мне нужно просить у тебя прощения, – сказал Джерри, – ведь ты ранила только мое тело, а я, кажется, невольно ранил твое сердце.
– О господин мой, как ты милостив! – воскликнула Найша, обвила руками его шею и крепко поцеловала. – А теперь иди. Но помни – Найша любит тебя и будет ждать.
Не сказав больше ни слова, Джерри повернулся и вышел. Он уже спустился на ярус ниже, где были его собственные покои, когда заметил, что идет один, без стражников. Впрочем, Джерри быстро сообразил, что они и так знают дорогу к его покоям – не хуже его самого.
Войдя к себе, он зачехлил баридиевые лампы – все, кроме одной, и приготовился ко сну. Но, как это ни странно, спать ему расхотелось. Чувствуя, что глоток свежего воздуха пойдет ему на пользу, Джерри открыл два нижних сегмента окна и вышел на балкон. Ночь была необыкновенно холодной даже для Марса.
Откинув голову, Джерри с жадностью вдохнул сладкий стылый воздух. Но вдох его на середине оборвался вскриком изумления, потому что сверху, с балкона, расположенного этажом выше, на него смотрела Джуния. Она стояла, кутаясь в мягкие светлые меха, и Джерри от всей души пожалел, что никакой мост не может перекинуться через пустоту, разделяющую их.
Она улыбнулась, и Джерри улыбнулся ей в ответ. Потом принцесса повернулась и исчезла. Больше она не появилась, но Джерри пришла в голову одна мысль. Зачем ему мост, если он в силах одолеть эту преграду с помощью своих земных мускулов? Меньше чем в восьми футах над его головой свисали тугие лианы дикого винограда, который оплетал балкон Найши. А на балконе Джунии – Джерри сумел разглядеть это, вытянув шею, – плети винограда свисают еще ниже…
Через несколько секунд Джерри уже стоял на балконе Найши. На его счастье, до самых низких завитков дикого винограда на балконе Джунии он сумел дотянуться прыжком с места, избежав необходимости излишне мелькать перед окном.
Плети выдержали, и он легко забрался на балкон Джунии. Как и на всех балконах, на этом стояли горшки с разными растениями, и землянин не сразу заметил чей-то силуэт на другом конце балкона, в тени ароматического себолиса. Но когда Джерри перебрался через перила, глаз его уловил едва приметное движение в тени, и сердце у Джерри екнуло. Неужели это стражник? А он безоружен…
Все, что Джерри мог различить в темноте, – застывшую перед ним фигуру. Он бесшумно, крадучись шагнул вперед и так же бесшумно прыгнул, одной рукой обхватил плечи незнакомца, а другой зажал ему рот.
К его изумлению, это оказалась женщина. У пленницы вырвался сдавленный крик, когда Джерри подтащил ее туда, где на балкон лилось сияние дальней луны.
– Джуния! – воскликнул он, разжал руки и, оробев, замер перед ней. – Я думал, это стражник…
– Что, собственно говоря, ты делаешь на моем балконе? – спросила девушка. – И с какой бы стати тебе нападать на моего стражника?
– Мне нужно было увидеть тебя, и у меня не было другого способа встретиться с тобой наедине. Ох, Джуния, я просто обречен ошибаться всякий раз, когда встречаюсь с тобой, – словно все боги сговорились сделать все, чтобы ты ненавидела меня!
– Я… Я не думаю, что когда-нибудь смогу возненавидеть тебя, Джерри Морган, – тихо проговорила она. – Но ты такой нескладный… Даже не поймешь, что делать с тобой, как унять твои неловкие порывы.
В свете луны она смотрела на Джерри, и он осознал, что одним своим взглядом Джуния может добиться от него больше, чем добилась бы Найша своими руками и губами, всем своим прекрасным телом.
– Ты сказал, что тебе нужно было увидеть меня, – продолжала она. – Почему?
– Потому что я люблю тебя.
– Очень смело с твоей стороны приходить ко мне таким образом и еще смелее – говорить мне такие слова, – промолвила девушка, но в глазах ее не было и тени гнева.
– Вы правы, ваше высочество, – удрученно пробормотал Джерри. – С вашего позволения, я сейчас уйду и никогда впредь не стану беспокоить вас.
Но когда он повернулся, чтобы уйти, Джуния положила руку на его плечо.
– Подожди, Джерри Морган, – сказала она. – Что, если я скажу тебе, что ты мне небезразличен?
– Джуния! Этого не может быть…
– Но это так, Джерри Морган.
Нежно, благоговейно он заключил в объятия хрупкую, укутанную в меха фигурку, и Джуния подставила ему губы.
Мгновение они стояли так – мгновение, когда время, как почудилось Джерри, застыло. Затем она отстранилась.
– Теперь ты должен уйти. Уже поздно, нас могут обнаружить. – Что-то похожее на сдавленный всхлип прозвучало в ее голосе, когда она добавила: – Да сохранит тебя Дэза и приведет ко мне снова живым и невредимым!
А потом она скрылась в темноте своих покоев.
Мгновение Джерри смотрел ей вслед. Затем он перебрался через перила и спустился на свой балкон, хватаясь за стебли дикого винограда.
В его покоях было все так же пусто. Подойдя к дверям, Джерри отдернул портьеру, чтобы узнать, не вернулись ли стражники. Их не было, и он уже хотел вернуться в покои, когда из-за поворота коридора выбежал и бросился к нему человек в синей королевской одежде. Джерри с изумлением узнал в нем зовила Манита. В руке принца Нунта был окровавленный меч, и из раны у него на груди струйкой бежала кровь.
Одним прыжком Джерри очутился около него, подхватил и отвел в свои покои.
– Что случилось, ваше высочество? – спросил он. – На вас напали?
– О да! – выдохнул зовил Манит. – Я только что убил этого пьяного болвана Шива. Ради Дэзы, помоги мне смыть эту кровь, иначе я расстанусь с жизнью и разразится война, страшнее и опустошительнее которой не было во всей истории Марса.
Глава 9
Водой и пучком мха Джерри очистил рану Манита и покрыл ее джембалом. Поскольку рана была всего в дюйм длиной и оказалась расположена как раз посредине груди, принц смог прикрыть ее массивным медальоном.
Вычистив и вернув в ножны меч своего покровителя, Джерри смыл упавшие на пол капли крови; затем он вышел на балкон и швырнул грязный мох далеко через перила в сторону – так, чтобы нельзя было разобрать, с какого балкона этот мох упал.
Сделав это, он вернулся к Маниту, который сидел на диване, тяжело дыша, и налил ему пульчо.
– Выпейте, ваше высочество, и успокойтесь. Теперь у вас нет причин для тревоги. На вас и на вашем оружии крови нет, рана обработана и скрыта. Надо сказать, рана довольно опасная. Дюйм влево – и вас бы уже не было в живых.
Манит залпом осушил кубок и поставил его на стол.
– Ты прав, друг мой, – сказал он. – Я столкнулся с пьяным хлыщом в коридоре. Он шел с мечом в руке, явно направляясь к твоим покоям. И когда я прошел мимо него, он бросился на меня безо всякого предупреждения – я едва успел схватиться за меч. Но, как видишь, его замысел провалился. Увернувшись от предательского удара, я сам обнажил меч и проткнул ему горло без малейших угрызений совести – словно бешеному псару.
– И ты уверен, что он мертв?
– Если и нет, то скоро будет мертв.
– Но с какой стати тебя станут обвинять в преступлении? Ты убил его в честной схватке, когда он беспричинно напал на тебя.
– Потому что не было свидетелей. Дуэль при свидетелях законна, без свидетелей это убийство.
– Ты кого-нибудь встретил в коридоре до поединка или после?
– Никого.
– Тогда ты в безопасности. Только ты и я знаем, что произошло, а я клянусь тебе честью, что не пророню об этом ни слова.
– Я верю тебе, ибо, хоть ты и носишь одежды плебея, ты настоящий дворянин.
– А теперь, – продолжал Джерри, – лучшее, что ты можешь сделать, – веди себя так, словно ничего не случилось. Ты испросил у вила разрешения уехать и собирался отправляться домой. Так и поступи, не торопясь. В этом случае тебя не запо…
Он оборвал свою речь на полуслове, услышав снаружи топот ног и бряцание оружия. Поднявшись, Джерри взял кувшин с пульчо и, наполнив оба кубка, протянул один Маниту, а сам взял другой. Стоя спиной к двери, он слышал шаги вошедших, но, не обратив на это внимания, поднял кубок и сказал:
– Желаю тебе приятного и безопасного путешествия.
За его спиной сверкнул меч, выбив кубок из руки Джерри и расплескав его содержимое на колени Манита. Джерри обернулся и столкнулся взглядом с горящими глазами Тоора. За спиной принца стояли двенадцать солдат с мечами наизготове.
Джерри вынудил себя улыбнуться своему врагу.
– Довольно шумный способ объявлять о своем прибытии, ваше высочество, – сказал он, поднимая кубок, – но тем не менее добро пожаловать. Мы с зовилом Манитом как раз хотели выпить за его безопасное и благополучное путешествие. Не желаете ли вы все присоединиться к нам?
– Это как раз в твоем духе – рассыпаться в шуточках в такое время!
– Поскольку у вашего высочества игривое настроение, я по мере сил стараюсь ему соответствовать, – отвечал Джерри, продолжая натянуто улыбаться. – Вежливость, знаете ли, обязывает.
– Но я настроен отнюдь не игриво, и ты в этом очень скоро убедишься. Где твои охранники?
– Почем я знаю! – пожал плечами Джерри. – Это ведь они меня охраняют, а не я их.
– Что ты делал в коридоре минуту назад?
– Ничего. Я был в своих покоях. Мы с зовилом Манитом немного поболтали. Ты же знаешь, он возвращается в Нунт, вот и заглянул ко мне, чтобы попрощаться перед отъездом.
Тоор повернулся к принцу.
– Ты заметил в коридоре что-нибудь необычное, когда шел сюда?
– Ничего, – ответил Манит, – а в чем дело?
– Там только что убили зовила Шива.
– Какой ужас! – сказал Манит. – Я должен выразить свои соболезнования отцу и сестре принца. Кто, по-твоему, убийца?
– Я полагаю, – отвечал мовил Тоор, – шпион, живущий вот в этих покоях.
Вычистив и вернув в ножны меч своего покровителя, Джерри смыл упавшие на пол капли крови; затем он вышел на балкон и швырнул грязный мох далеко через перила в сторону – так, чтобы нельзя было разобрать, с какого балкона этот мох упал.
Сделав это, он вернулся к Маниту, который сидел на диване, тяжело дыша, и налил ему пульчо.
– Выпейте, ваше высочество, и успокойтесь. Теперь у вас нет причин для тревоги. На вас и на вашем оружии крови нет, рана обработана и скрыта. Надо сказать, рана довольно опасная. Дюйм влево – и вас бы уже не было в живых.
Манит залпом осушил кубок и поставил его на стол.
– Ты прав, друг мой, – сказал он. – Я столкнулся с пьяным хлыщом в коридоре. Он шел с мечом в руке, явно направляясь к твоим покоям. И когда я прошел мимо него, он бросился на меня безо всякого предупреждения – я едва успел схватиться за меч. Но, как видишь, его замысел провалился. Увернувшись от предательского удара, я сам обнажил меч и проткнул ему горло без малейших угрызений совести – словно бешеному псару.
– И ты уверен, что он мертв?
– Если и нет, то скоро будет мертв.
– Но с какой стати тебя станут обвинять в преступлении? Ты убил его в честной схватке, когда он беспричинно напал на тебя.
– Потому что не было свидетелей. Дуэль при свидетелях законна, без свидетелей это убийство.
– Ты кого-нибудь встретил в коридоре до поединка или после?
– Никого.
– Тогда ты в безопасности. Только ты и я знаем, что произошло, а я клянусь тебе честью, что не пророню об этом ни слова.
– Я верю тебе, ибо, хоть ты и носишь одежды плебея, ты настоящий дворянин.
– А теперь, – продолжал Джерри, – лучшее, что ты можешь сделать, – веди себя так, словно ничего не случилось. Ты испросил у вила разрешения уехать и собирался отправляться домой. Так и поступи, не торопясь. В этом случае тебя не запо…
Он оборвал свою речь на полуслове, услышав снаружи топот ног и бряцание оружия. Поднявшись, Джерри взял кувшин с пульчо и, наполнив оба кубка, протянул один Маниту, а сам взял другой. Стоя спиной к двери, он слышал шаги вошедших, но, не обратив на это внимания, поднял кубок и сказал:
– Желаю тебе приятного и безопасного путешествия.
За его спиной сверкнул меч, выбив кубок из руки Джерри и расплескав его содержимое на колени Манита. Джерри обернулся и столкнулся взглядом с горящими глазами Тоора. За спиной принца стояли двенадцать солдат с мечами наизготове.
Джерри вынудил себя улыбнуться своему врагу.
– Довольно шумный способ объявлять о своем прибытии, ваше высочество, – сказал он, поднимая кубок, – но тем не менее добро пожаловать. Мы с зовилом Манитом как раз хотели выпить за его безопасное и благополучное путешествие. Не желаете ли вы все присоединиться к нам?
– Это как раз в твоем духе – рассыпаться в шуточках в такое время!
– Поскольку у вашего высочества игривое настроение, я по мере сил стараюсь ему соответствовать, – отвечал Джерри, продолжая натянуто улыбаться. – Вежливость, знаете ли, обязывает.
– Но я настроен отнюдь не игриво, и ты в этом очень скоро убедишься. Где твои охранники?
– Почем я знаю! – пожал плечами Джерри. – Это ведь они меня охраняют, а не я их.
– Что ты делал в коридоре минуту назад?
– Ничего. Я был в своих покоях. Мы с зовилом Манитом немного поболтали. Ты же знаешь, он возвращается в Нунт, вот и заглянул ко мне, чтобы попрощаться перед отъездом.
Тоор повернулся к принцу.
– Ты заметил в коридоре что-нибудь необычное, когда шел сюда?
– Ничего, – ответил Манит, – а в чем дело?
– Там только что убили зовила Шива.
– Какой ужас! – сказал Манит. – Я должен выразить свои соболезнования отцу и сестре принца. Кто, по-твоему, убийца?
– Я полагаю, – отвечал мовил Тоор, – шпион, живущий вот в этих покоях.