Отис Клайн
Мэйза, принцесса Луны
Глава 1
ТРУДНОСТИ
– Либо мы получим эту награду, либо нам придется закрывать лавочку.
Тед Дастин, молодой президент и главный менеджер фирмы «Теодор Дастин, Инкорпорейтед», потянулся к кисету, набил табаком черную вересковую трубку и тяжело вздохнул.
Роджер Сэндерс, помощник президента, которому предназначались эти слова, положил на свой стол охапку документов, прикрыл двери кабинета и уселся в кресло напротив своего шефа.
– Ты хочешь сказать…
– Я хочу сказать, – перебил Дастин, нажимая большим пальцем на колесико зажигалки, – что, готовя снаряд к запуску, мы истратили все до последнего цента, да еще и порядочно влезли в долги. «Теодор Дастин, Инкорпорейтед» разорена дотла, а завод заложен целиком, от крыши до канализационных труб. Если мы не получим этой награды, через тридцать дней кредиторы обдерут нас как липку.
– Мистер Дастин! – Женский голос прозвучал, казалось, из пустоты. Тед повернулся к видеофону – на вид обыкновенному гладкому диску на небольшой подставке, который стоял возле его локтя. Не было видно ни кнопок, ни проводов, ни иных приспособлений для управления этим устройством.
– Да, – сказал Тед, и тотчас на экране видеофона появилось лицо секретарши. Слово «да» и служило сигналом к установлению связи.
– Мистер Ивенс из «Глоб» хотел бы знать, готовы ли вы к разговору с представителями прессы.
– А много их там собралось?
– В приемной ждут двадцать семь репортеров, не считая его самого. Мистер Ивенс говорит, что вы пригласили их всех явиться одновременно.
– Так оно и есть, – ответил Тед Дастин. – Впустите их через пять минут. Конец.
Когда он произнес слово «конец», изображение на экране погасло – связь прерывалась этим кодовым словом, произнесенным резко и подчеркнуто.
Роджер отправился за стульями, а Тед поднялся и подошел к окну. Он стоял и глядел на раскинувшийся внизу завод – нигде ни трубы, ни струйки дыма. Еще десять лет назад и дыма, и труб было достаточно. Энергия, полученная при сгорании угля и нефти, приводила в движение заводские станки и механизмы.
Тед Дастин изменил все это своим изобретением – устройством, которое улавливало и накапливало солнечный свет, преобразуя его в электричество, источник тепла, света и энергии. Таким образом производство получило новую, экологически чистую основу, а Тед, дожив до тридцати лет, увидел, как его солнечные батареи начали применять везде и всюду.
Прибыль, полученную от этого изобретения, Тед немедленно вложил в дело и занялся исследованиями и экспериментами в еще более важной и значительной области – покорение атома. И вот уже на пороге успеха он обнаружил, что его капиталы почти иссякли, а потому истратил последние средства на то, чтобы создать гигантскую пушку и снаряд – и получить награду в миллион долларов от Объединенных правительств Земли.
Когда в кабинет вошел Роджер в сопровождении взволнованных и возбужденных репортеров, Тед повернулся к ним и сказал:
– Рассаживайтесь, джентльмены.
Скрипнули двадцать восемь стульев. Двадцать восемь репортеров торопливо проверили свои диктофоны. Наступила напряженная тишина.
Тед откашлялся.
– Вам известно, ребята, – начал он, – что нам уже давным-давно пора выходить в глубокий космос. Начали мы неплохо, но вот дальше… Первый шаг, честно говоря, мы уже сделали. Поскольку Луна – наш ближайший сосед в космосе и расположена достаточно далеко от Земли, добраться до нее было серьезной проблемой. Объединенными правительствами Земли была назначена щедрая награда в миллион долларов тому, кто первым отправится в это путешествие без ракеты и докажет, что достиг цели.
По каким-то загадочным каналам информации, известным только вам, репортерам, вы узнали, что я включился в эту гонку. Разумеется, до сих пор я держал свои планы в тайне и от общественности, и от соперников. Но отныне с тайнами покончено. Пушка, построенная по моим чертежам Американской артиллерийской корпорацией, имеет в длину триста пятьдесят футов, калибр – семь футов. Несмотря на то что она в четыре раза больше соответствующей толщины самых мощных современных пушек, мои расчеты показывают, что после выстрела она разрушится. Десятого марта пушку доставили на остров Большая Дафна – это один из мелких островов Галапагосского архипелага, недалеко от экватора. Снаряд, изготовленный на моем собственном заводе, сегодня полностью собранный и упакованный, отправился в путь на грузовом воздушном судне компании «Интернэшнл-эйр».
Я рассчитал, что наиболее благоприятным днем для запуска снаряда будет двадцатое марта, так как в этот день Луна в своем извечном кружении вокруг Солнца пересечет орбиту Земли. Снаряд будет наведен и запущен так, чтобы, преодолев начальную скорость и земное притяжение, полететь по дуге и встретиться с Луной в точке, определенной моими расчетами. Принцип его устройства во многом напоминает устройство плавучих мин, которые расставляли минные заградители во время мировой войны сорок лет назад.
Сила, которая выведет этот снаряд в космос, – та самая сила, которую человечеству только-только удалось высвободить и до некоторой степени научиться ею управлять. Это чудовищная мощь, заключенная в атоме. Движение снаряда после того, как он покинет Землю, будет автоматически контролироваться и корректироваться моим новейшим изобретением, которое я назвал «атомотор». Этот прибор отделяет протоны от электронов и, используя могучую силу отталкивания между одноименно заряженными частицами, позволяет им вылетать через особым образом сконструированные цилиндры – после того, как частицы отдадут энергию головкам цилиндров, а оттуда снаряду. Эти цилиндры установлены так, что позволяют автоматическому корректору курса управлять движением снаряда. В момент запуска снаряд будет защищен плитой из легкоплавкого металла, которая разрушится прежде, чем снаряд покинет атмосферу. Кроме того, снаружи снаряд будут защищать шесть слоев утолщенного асбеста, между которыми находится вакуум. В головке снаряда расположена взрывчатка, которая отреагирует на любое соприкосновение с твердым предметом. Это вещество при взрыве даст вспышку необычайно яркого света, которую можно будет легко разглядеть, если снаряд упадет в тень солнца на поверхности Луны, и густое облако черного несветящегося дыма, которое распространится над местом взрыва примерно на сто миль окрест и будет легко различимо с Земли, если снаряд попадет на освещенную солнцем половину.
Завтра, шестнадцатого марта, я вылетаю на остров Большая Дафна, чтобы зарядить и навести пушку. И пока эта пушка не выстрелит, парни, добавить мне больше нечего.
Роджер открыл дверь, и репортеры, пожелав молодому изобретателю успеха, один за другим удалились.
Тед Дастин, молодой президент и главный менеджер фирмы «Теодор Дастин, Инкорпорейтед», потянулся к кисету, набил табаком черную вересковую трубку и тяжело вздохнул.
Роджер Сэндерс, помощник президента, которому предназначались эти слова, положил на свой стол охапку документов, прикрыл двери кабинета и уселся в кресло напротив своего шефа.
– Ты хочешь сказать…
– Я хочу сказать, – перебил Дастин, нажимая большим пальцем на колесико зажигалки, – что, готовя снаряд к запуску, мы истратили все до последнего цента, да еще и порядочно влезли в долги. «Теодор Дастин, Инкорпорейтед» разорена дотла, а завод заложен целиком, от крыши до канализационных труб. Если мы не получим этой награды, через тридцать дней кредиторы обдерут нас как липку.
– Мистер Дастин! – Женский голос прозвучал, казалось, из пустоты. Тед повернулся к видеофону – на вид обыкновенному гладкому диску на небольшой подставке, который стоял возле его локтя. Не было видно ни кнопок, ни проводов, ни иных приспособлений для управления этим устройством.
– Да, – сказал Тед, и тотчас на экране видеофона появилось лицо секретарши. Слово «да» и служило сигналом к установлению связи.
– Мистер Ивенс из «Глоб» хотел бы знать, готовы ли вы к разговору с представителями прессы.
– А много их там собралось?
– В приемной ждут двадцать семь репортеров, не считая его самого. Мистер Ивенс говорит, что вы пригласили их всех явиться одновременно.
– Так оно и есть, – ответил Тед Дастин. – Впустите их через пять минут. Конец.
Когда он произнес слово «конец», изображение на экране погасло – связь прерывалась этим кодовым словом, произнесенным резко и подчеркнуто.
Роджер отправился за стульями, а Тед поднялся и подошел к окну. Он стоял и глядел на раскинувшийся внизу завод – нигде ни трубы, ни струйки дыма. Еще десять лет назад и дыма, и труб было достаточно. Энергия, полученная при сгорании угля и нефти, приводила в движение заводские станки и механизмы.
Тед Дастин изменил все это своим изобретением – устройством, которое улавливало и накапливало солнечный свет, преобразуя его в электричество, источник тепла, света и энергии. Таким образом производство получило новую, экологически чистую основу, а Тед, дожив до тридцати лет, увидел, как его солнечные батареи начали применять везде и всюду.
Прибыль, полученную от этого изобретения, Тед немедленно вложил в дело и занялся исследованиями и экспериментами в еще более важной и значительной области – покорение атома. И вот уже на пороге успеха он обнаружил, что его капиталы почти иссякли, а потому истратил последние средства на то, чтобы создать гигантскую пушку и снаряд – и получить награду в миллион долларов от Объединенных правительств Земли.
Когда в кабинет вошел Роджер в сопровождении взволнованных и возбужденных репортеров, Тед повернулся к ним и сказал:
– Рассаживайтесь, джентльмены.
Скрипнули двадцать восемь стульев. Двадцать восемь репортеров торопливо проверили свои диктофоны. Наступила напряженная тишина.
Тед откашлялся.
– Вам известно, ребята, – начал он, – что нам уже давным-давно пора выходить в глубокий космос. Начали мы неплохо, но вот дальше… Первый шаг, честно говоря, мы уже сделали. Поскольку Луна – наш ближайший сосед в космосе и расположена достаточно далеко от Земли, добраться до нее было серьезной проблемой. Объединенными правительствами Земли была назначена щедрая награда в миллион долларов тому, кто первым отправится в это путешествие без ракеты и докажет, что достиг цели.
По каким-то загадочным каналам информации, известным только вам, репортерам, вы узнали, что я включился в эту гонку. Разумеется, до сих пор я держал свои планы в тайне и от общественности, и от соперников. Но отныне с тайнами покончено. Пушка, построенная по моим чертежам Американской артиллерийской корпорацией, имеет в длину триста пятьдесят футов, калибр – семь футов. Несмотря на то что она в четыре раза больше соответствующей толщины самых мощных современных пушек, мои расчеты показывают, что после выстрела она разрушится. Десятого марта пушку доставили на остров Большая Дафна – это один из мелких островов Галапагосского архипелага, недалеко от экватора. Снаряд, изготовленный на моем собственном заводе, сегодня полностью собранный и упакованный, отправился в путь на грузовом воздушном судне компании «Интернэшнл-эйр».
Я рассчитал, что наиболее благоприятным днем для запуска снаряда будет двадцатое марта, так как в этот день Луна в своем извечном кружении вокруг Солнца пересечет орбиту Земли. Снаряд будет наведен и запущен так, чтобы, преодолев начальную скорость и земное притяжение, полететь по дуге и встретиться с Луной в точке, определенной моими расчетами. Принцип его устройства во многом напоминает устройство плавучих мин, которые расставляли минные заградители во время мировой войны сорок лет назад.
Сила, которая выведет этот снаряд в космос, – та самая сила, которую человечеству только-только удалось высвободить и до некоторой степени научиться ею управлять. Это чудовищная мощь, заключенная в атоме. Движение снаряда после того, как он покинет Землю, будет автоматически контролироваться и корректироваться моим новейшим изобретением, которое я назвал «атомотор». Этот прибор отделяет протоны от электронов и, используя могучую силу отталкивания между одноименно заряженными частицами, позволяет им вылетать через особым образом сконструированные цилиндры – после того, как частицы отдадут энергию головкам цилиндров, а оттуда снаряду. Эти цилиндры установлены так, что позволяют автоматическому корректору курса управлять движением снаряда. В момент запуска снаряд будет защищен плитой из легкоплавкого металла, которая разрушится прежде, чем снаряд покинет атмосферу. Кроме того, снаружи снаряд будут защищать шесть слоев утолщенного асбеста, между которыми находится вакуум. В головке снаряда расположена взрывчатка, которая отреагирует на любое соприкосновение с твердым предметом. Это вещество при взрыве даст вспышку необычайно яркого света, которую можно будет легко разглядеть, если снаряд упадет в тень солнца на поверхности Луны, и густое облако черного несветящегося дыма, которое распространится над местом взрыва примерно на сто миль окрест и будет легко различимо с Земли, если снаряд попадет на освещенную солнцем половину.
Завтра, шестнадцатого марта, я вылетаю на остров Большая Дафна, чтобы зарядить и навести пушку. И пока эта пушка не выстрелит, парни, добавить мне больше нечего.
Роджер открыл дверь, и репортеры, пожелав молодому изобретателю успеха, один за другим удалились.
Глава 2
ПУСК
Утром 16 марта Дастин и Сэндерс вылетели на Галапагосы на принадлежавшем Сэндерсу вертолете, который мог развить скорость до восьмисот миль в час. Они прибыли на место около полудня и сразу усердно принялись за работу, так что к вечеру пушка была заряжена и готова к гераклову деянию – установке на платформу.
17 марта пушку навели на цель согласно расчетам молодого изобретателя, а 18-го укрепили на платформе сотнями тонн специального быстро застывающего цемента.
19-го на остров прибыл воздушный линкор «Гавайи», на борту которого находилась группа опытных наблюдателей, представлявших Объединенные правительства Земли. Группа была до зубов вооружена необходимым оборудованием – сверхмощными телескопами, спектроскопами и фотографической аппаратурой.
Хотя Тед Дастин был занят по горло тем, что готовил к вывозу из опасной зоны свое оборудование и сотрудников, ему пришлось отвлечься ради высокопоставленных гостей, показать им пушку, платформу и ответить на тысячи вопросов. Сэндерс тем не менее так хорошо исполнял нелегкие обязанности заместителя, что еще до того, как ученые вернулись на борт «Гавайев», чтобы отправиться в точку наблюдения и там ожидать запуска, он уже погрузил и отправил с острова и людей, и оборудование.
Весь этот вечер и часть ночи – до 1.30 уже 20 марта – изобретатель лично подсоединял автоматическое устройство запуска и проверял его готовность.
К этому времени Дастин, Сэндерс и пилот вертолета Бивенс остались единственными людьми на острове. После завтрака всухомятку и последней проверки каждый из них был готов исполнить свою часть задачи.
Согласно расчетам, Луна должна была пересечь земную орбиту в 18 часов 53 минуты 13 секунд по среднему стандартному времени. Поэтому время запуска назначили на 14 часов 32 минуты 22 секунды, то есть около половины третьего.
Ровно в 2.20 Бивенс запустил вертолетный пропеллер и, поднявшись над краем кратера, взял курс на северо-запад, к точке экватора в 97,2 градуса западной долготы, которая была признана самой удобной для наблюдений. Туда еще прошлым вечером улетели ученые на «Гавайях». Для мощного вертолета это составляло меньше сорока минут полета.
Лопасти винта со свистом разрезали воздух. Тед то и дело поглядывал на хронометр. В 2.30 он поспешно достал из футляра бинокль, открыл шторы иллюминатора и направил окуляры в сторону Большой Дафны.
– Ты же все равно не разглядишь отсюда остров, – заметил Роджер.
– Пожалуй, что так. Мы отдалились от него на добрых две с половиной сотни миль и еще не поднялись достаточно высоко, чтобы остров оказался в пределах видимости.
– Что же ты тогда ожидаешь увидеть?
– Может быть, какие-нибудь признаки взрыва. Погляди-ка сам.
Роджер направил свой бинокль в ту же сторону, а Тед повернулся к Бивенсу.
– В два тридцать пять пустишь дымовой хвост, – приказал он. – Следи за воздушными колебаниями. Очень может быть, что нас ждет хорошенькая встряска.
– Есть, сэр!
В 2.32 Тед и Роджер затаили дыхание и, не сводя биноклей с архипелага, напряженно прислушивались к тиканью хронометра, который отсчитывал секунды.
Наступило расчетное время запуска, минула секунда, другая, а взволнованные наблюдатели так пока ничего и не увидели. И вдруг в небе над горизонтом вспухло серое грибообразное облако. Прямо над облаком вертикально вонзилась в зенит тоненькая, словно вязальная спица, едва различимая в бинокль полоска дыма.
– Ур-ра-а! – завопил Роджер. – Пошел!
Тед никак не отозвался на этот ликующий вопль. Лицо его вдруг посерьезнело.
– Эй, в чем дело? – воскликнул Роджер. – Нам же удалось!
– Боюсь, мы вызвали последствия, на которые никак не рассчитывали, – отозвался Тед. – Видишь ты это черное облако, которое поднимается вверх, пробивая себе дорогу через серое?
– Ну да.
– И желтую полоску прямо под ним?
– Угу. Что это такое?
– Извержение вулкана, – ответил Тед. – Если помнишь, Большая Дафна – кратер потухшего вулкана. Мы сшибли его макушку, а рассерженная матушка-природа довершила остальное. Судя по тому, что видно отсюда, извержение ужасное. И вот, смотри – ответ с небес. Видишь эти вспышки в облаках? В верхних слоях началась гроза.
В это мгновение из хвоста вертолета начал извергаться густой черный дым, и разглядеть что-либо стало невозможно.
– Бивенс, полный вперед! – крикнул Тед. – Выжми из машины все, что сможешь! Через пять минут нас нагонит сильный шквал!
Он был прав – совсем скоро дымовой хвост, тянувшийся за вертолетом, показал чудовищные колебания воздуха.
– Подъем под углом в сорок пять градусов! – приказал Тед. – Помчимся на гребне бури…
Он еще не успел выговорить эти слова, когда вертолет содрогнулся от такого удара, что Тед и Роджер очутились на полу. Встряска сопровождалась оглушительным ревом, точно тысяча ударов грома громыхнула одновременно, перекатываясь незатихающим эхом, которое гремело и рокотало еще несколько минут.
Поднявшись на ноги – с трудом, потому что вертолет немилосердно кренило, – Тед кое-как добрался до иллюминатора и выглянул наружу. Дымовой хвост рассеялся бесследно, и небо позади вертолета опять очистилось. Две вещи Тед разглядел почти одновременно: огромную, как гора, белопенную стену воды, которая гналась за вертолетом по поверхности океана, и прямо над нею – бурлящую массу туч, черную снизу и серебряно-белую сверху. Сердцевину этой массы полосовали ветвистые молнии. Тед прокричал:
– Выше, Бивенс! Гони что есть духу, или нам крышка.
Вертолет судорожно дернулся, и раздался рев – это Бивенс поспешил набрать предельную скорость. Затем машина рванулась вверх, да так стремительно, что Теда и Роджера припечатало к полу.
Но как быстро пилот ни выполнял приказы, он не мог состязаться в проворстве с силами природы. Словно оскорбленная этой жалкой попыткой человека покорить ее, она вцепилась в вертолет могучими руками ветров и играла им, точно перышком. Еще при первом ударе стихии Тед заметил, что Роджер ударился головой о холодильник и безвольно сполз на пол. Тед попытался дотянуться до Роджера, но все его попытки оказались напрасны. Машина без конца то ныряла в воздушные ямы, то кувыркалась и вертелась, как волчок. Не в силах ничем помочь другу, Тед цеплялся за что ни попадя, а его ноги то взмывали в воздух, то бились о стену, то уж вовсе взлетали под потолок. Молнии сверкали непрерывно, и так же безостановочно грохотал гром. Дождь, мокрый снег и град поочередно хлестали в каюту через разбитый иллюминатор.
На секунду вертолет немного выровнялся, и Теду удалось ухватить Роджера за лодыжку. Подтащив бесчувственного друга к себе, он подсунул руку под его обмякшее сухощавое тело и удерживал его изо всех сил, не выпуская из цепких пальцев ручки кресла. Хотя снаружи по-прежнему бушевала буря, Бивенсу, как видно, удалось выровнять движение вертолета, потому что машину теперь швыряло и раскачивало все меньше и меньше.
Наконец вспышки молний отдалились, и темнота, наступившая с бурей, понемногу начала рассеиваться.
Как только Тед получил возможность разжать пальцы, он бережно уложил своего помощника на пол кабины, в которой царил невообразимый беспорядок. Включив свет, Тед торопливо обследовал глубокую рану на бледном лбу Роджера и с облегчением обнаружил, что кости не повреждены. Порывшись в аптечке и перевязав рану, Тед подсунул подушку под голову Роджера, который все еще был без сознания, и пробрался к иллюминатору. Выглянув наружу, он убедился, что вертолет поднялся выше грозы, но все еще летит в густом слое облаков, скрывавшем солнечный свет, словно толстое одеяло. Тед окликнул пилота:
– Все в порядке, Бивенс?
– На все сто, сэр!
– Отлично. Попробуй взлететь еще выше, чтоб мы оказались над грозовыми облаками.
– Есть, сэр!
Роджер слабо застонал и, когда Тед склонился над ним, открыл глаза.
– Что с-случилось? – пробормотал он.
– Ты потерял сознание. Ничего страшного. Скоро совсем придешь в себя. Хочешь чего-нибудь?
– Сигарету.
– Само собой. Держи.
Тед сунул сигарету в пепельно-бледные губы Роджера и дал ему прикурить.
– Отлежись немного, – посоветовал он. – Я попытаюсь сделать кое-какие наблюдения, если только нам удастся выбраться из этих проклятых облаков.
Не сразу, но в конце концов в иллюминаторах вспыхнул долгожданный солнечный свет. Тед обнаружил, что буря отнесла их на три с лишним сотни миль к юго-западу. Когда вертолет снова лег на курс и направился к точке рандеву с «Гавайями», Тед оглянулся проверить, как там Роджер. Его приятель уже пришел в себя и с любопытством разглядывал тонкий слой пыли на полу.
– Откуда это, по-твоему, взялось? – осведомился он и ткнул пальцем в пыль.
– Вулканическая пыль, – пояснил Дастин. – После сильных извержений она, бывает, совершает и кругосветные перелеты, так что нет ничего удивительного, что мы обнаружили ее здесь после этакой передряги. Как твоя голова, старик?
– Спасибо, лучше.
– Вот и славно. У нас как раз есть время перекусить, пока не встретимся с «Гавайями».
Они подкрепились. Покуда Бивенс жевал бутерброды, Тед сам вел вертолет.
– Вроде, сэр, мы уже почти на месте? – спросил Бивенс, проглотив последний кусок.
– Вот именно – почти. Я дам тебе знать, когда надо будет снижаться. Боюсь, без прожекторов нам не обойтись.
Тед принялся изучать показания приборов. Наконец он подал сигнал снижаться. В один миг вертолет погрузился в непроглядную тьму, которую и мощные прожекторы не могли пробить дальше чем на полсотни футов в любом направлении.
– Так мы никогда не найдем «Гавайев», – сказал Тед. – Попробуй-ка, Роджер, связаться с ними по радио.
Сэндерс попробовал раз, другой…
– Радио испорчено, – наконец сказал он. – Должно быть, из-за грозы. Что-нибудь перегорело.
– Ладно, – отозвался Тед. – Следи за приборами, а я посмотрю, в чем там дело.
Ему понадобилось всего несколько секунд, чтобы выявить неполадку.
– Тут мы ничего не сможем сделать, – огорченно сообщил он. – Все до единой платы полетели, а я забыл прихватить запасной передатчик. Думаю, нам просто нужно лететь наугад и надеяться на удачу. Нечего сказать, в хорошенькую историю мы вляпались!
– Что до меня, – отозвался Роджер, – я рад уже и тому, что остался в живых, пускай и без связи.
– Это само собой, но я буду сильно разочарован, если не попаду на борт «Гавайев», в компанию официальных наблюдателей, к тому времени, когда снаряд достигнет Луны. Может, нам и удастся разглядеть этот момент в бинокли, но я лично в этом не уверен.
Они долго барражировали во мгле, описывая все более широкие круги. Время шло, но линкора они так и не обнаружили. Наконец, когда на хронометре было уже 6.20, Тед решил прекратить поиски и приказал Бивенсу возвращаться в точку наблюдения. Вертолет почти достиг ее в 6.50, и еще минута ушла на то, чтобы подняться над верхним слоем облаков.
Солнце зашло, и полуосвещенный шар Луны висел над горизонтом. Тед и Роджер одновременно направили бинокли на Луну. Было ровно 6.53, и они напряженно ждали, когда пройдет тринадцать секунд – расчетное время, за которое снаряд должен был достигнуть Луны.
Тринадцатая секунда промелькнула безо всякого результата. Пошла четырнадцатая, и тут в самом центре небесной мишени что-то произошло. Наблюдатели одновременно увидели на затененной стороне Луны яркую точечную вспышку, и в тот же миг на освещенной солнцем стороне начало медленно расти черное пятнышко.
– Ур-ра! – воскликнул Роджер. – В яблочко! Тед молчал, разглядывая черное пятнышко.
– Похоже, снаряд попал в самый центр кратера, – наконец отозвался он. – Поначалу я решил, что рассчитал неверно, но теперь-то я понял, в чем дело. Мы увидели вспышку как раз через секунду с четвертью после того, как она произошла – потому что именно столько времени идет свет от Луны до Земли.
Черное пятнышко таяло с ощутимой быстротой и через минуту совершенно исчезло.
– Вот и сгинуло наше доказательство, – вздохнул Тед. – Будем надеяться, что наблюдатели успели его разглядеть.
Он повернулся к пилоту и приказал:
– В Чикаго, Бивенс.
17 марта пушку навели на цель согласно расчетам молодого изобретателя, а 18-го укрепили на платформе сотнями тонн специального быстро застывающего цемента.
19-го на остров прибыл воздушный линкор «Гавайи», на борту которого находилась группа опытных наблюдателей, представлявших Объединенные правительства Земли. Группа была до зубов вооружена необходимым оборудованием – сверхмощными телескопами, спектроскопами и фотографической аппаратурой.
Хотя Тед Дастин был занят по горло тем, что готовил к вывозу из опасной зоны свое оборудование и сотрудников, ему пришлось отвлечься ради высокопоставленных гостей, показать им пушку, платформу и ответить на тысячи вопросов. Сэндерс тем не менее так хорошо исполнял нелегкие обязанности заместителя, что еще до того, как ученые вернулись на борт «Гавайев», чтобы отправиться в точку наблюдения и там ожидать запуска, он уже погрузил и отправил с острова и людей, и оборудование.
Весь этот вечер и часть ночи – до 1.30 уже 20 марта – изобретатель лично подсоединял автоматическое устройство запуска и проверял его готовность.
К этому времени Дастин, Сэндерс и пилот вертолета Бивенс остались единственными людьми на острове. После завтрака всухомятку и последней проверки каждый из них был готов исполнить свою часть задачи.
Согласно расчетам, Луна должна была пересечь земную орбиту в 18 часов 53 минуты 13 секунд по среднему стандартному времени. Поэтому время запуска назначили на 14 часов 32 минуты 22 секунды, то есть около половины третьего.
Ровно в 2.20 Бивенс запустил вертолетный пропеллер и, поднявшись над краем кратера, взял курс на северо-запад, к точке экватора в 97,2 градуса западной долготы, которая была признана самой удобной для наблюдений. Туда еще прошлым вечером улетели ученые на «Гавайях». Для мощного вертолета это составляло меньше сорока минут полета.
Лопасти винта со свистом разрезали воздух. Тед то и дело поглядывал на хронометр. В 2.30 он поспешно достал из футляра бинокль, открыл шторы иллюминатора и направил окуляры в сторону Большой Дафны.
– Ты же все равно не разглядишь отсюда остров, – заметил Роджер.
– Пожалуй, что так. Мы отдалились от него на добрых две с половиной сотни миль и еще не поднялись достаточно высоко, чтобы остров оказался в пределах видимости.
– Что же ты тогда ожидаешь увидеть?
– Может быть, какие-нибудь признаки взрыва. Погляди-ка сам.
Роджер направил свой бинокль в ту же сторону, а Тед повернулся к Бивенсу.
– В два тридцать пять пустишь дымовой хвост, – приказал он. – Следи за воздушными колебаниями. Очень может быть, что нас ждет хорошенькая встряска.
– Есть, сэр!
В 2.32 Тед и Роджер затаили дыхание и, не сводя биноклей с архипелага, напряженно прислушивались к тиканью хронометра, который отсчитывал секунды.
Наступило расчетное время запуска, минула секунда, другая, а взволнованные наблюдатели так пока ничего и не увидели. И вдруг в небе над горизонтом вспухло серое грибообразное облако. Прямо над облаком вертикально вонзилась в зенит тоненькая, словно вязальная спица, едва различимая в бинокль полоска дыма.
– Ур-ра-а! – завопил Роджер. – Пошел!
Тед никак не отозвался на этот ликующий вопль. Лицо его вдруг посерьезнело.
– Эй, в чем дело? – воскликнул Роджер. – Нам же удалось!
– Боюсь, мы вызвали последствия, на которые никак не рассчитывали, – отозвался Тед. – Видишь ты это черное облако, которое поднимается вверх, пробивая себе дорогу через серое?
– Ну да.
– И желтую полоску прямо под ним?
– Угу. Что это такое?
– Извержение вулкана, – ответил Тед. – Если помнишь, Большая Дафна – кратер потухшего вулкана. Мы сшибли его макушку, а рассерженная матушка-природа довершила остальное. Судя по тому, что видно отсюда, извержение ужасное. И вот, смотри – ответ с небес. Видишь эти вспышки в облаках? В верхних слоях началась гроза.
В это мгновение из хвоста вертолета начал извергаться густой черный дым, и разглядеть что-либо стало невозможно.
– Бивенс, полный вперед! – крикнул Тед. – Выжми из машины все, что сможешь! Через пять минут нас нагонит сильный шквал!
Он был прав – совсем скоро дымовой хвост, тянувшийся за вертолетом, показал чудовищные колебания воздуха.
– Подъем под углом в сорок пять градусов! – приказал Тед. – Помчимся на гребне бури…
Он еще не успел выговорить эти слова, когда вертолет содрогнулся от такого удара, что Тед и Роджер очутились на полу. Встряска сопровождалась оглушительным ревом, точно тысяча ударов грома громыхнула одновременно, перекатываясь незатихающим эхом, которое гремело и рокотало еще несколько минут.
Поднявшись на ноги – с трудом, потому что вертолет немилосердно кренило, – Тед кое-как добрался до иллюминатора и выглянул наружу. Дымовой хвост рассеялся бесследно, и небо позади вертолета опять очистилось. Две вещи Тед разглядел почти одновременно: огромную, как гора, белопенную стену воды, которая гналась за вертолетом по поверхности океана, и прямо над нею – бурлящую массу туч, черную снизу и серебряно-белую сверху. Сердцевину этой массы полосовали ветвистые молнии. Тед прокричал:
– Выше, Бивенс! Гони что есть духу, или нам крышка.
Вертолет судорожно дернулся, и раздался рев – это Бивенс поспешил набрать предельную скорость. Затем машина рванулась вверх, да так стремительно, что Теда и Роджера припечатало к полу.
Но как быстро пилот ни выполнял приказы, он не мог состязаться в проворстве с силами природы. Словно оскорбленная этой жалкой попыткой человека покорить ее, она вцепилась в вертолет могучими руками ветров и играла им, точно перышком. Еще при первом ударе стихии Тед заметил, что Роджер ударился головой о холодильник и безвольно сполз на пол. Тед попытался дотянуться до Роджера, но все его попытки оказались напрасны. Машина без конца то ныряла в воздушные ямы, то кувыркалась и вертелась, как волчок. Не в силах ничем помочь другу, Тед цеплялся за что ни попадя, а его ноги то взмывали в воздух, то бились о стену, то уж вовсе взлетали под потолок. Молнии сверкали непрерывно, и так же безостановочно грохотал гром. Дождь, мокрый снег и град поочередно хлестали в каюту через разбитый иллюминатор.
На секунду вертолет немного выровнялся, и Теду удалось ухватить Роджера за лодыжку. Подтащив бесчувственного друга к себе, он подсунул руку под его обмякшее сухощавое тело и удерживал его изо всех сил, не выпуская из цепких пальцев ручки кресла. Хотя снаружи по-прежнему бушевала буря, Бивенсу, как видно, удалось выровнять движение вертолета, потому что машину теперь швыряло и раскачивало все меньше и меньше.
Наконец вспышки молний отдалились, и темнота, наступившая с бурей, понемногу начала рассеиваться.
Как только Тед получил возможность разжать пальцы, он бережно уложил своего помощника на пол кабины, в которой царил невообразимый беспорядок. Включив свет, Тед торопливо обследовал глубокую рану на бледном лбу Роджера и с облегчением обнаружил, что кости не повреждены. Порывшись в аптечке и перевязав рану, Тед подсунул подушку под голову Роджера, который все еще был без сознания, и пробрался к иллюминатору. Выглянув наружу, он убедился, что вертолет поднялся выше грозы, но все еще летит в густом слое облаков, скрывавшем солнечный свет, словно толстое одеяло. Тед окликнул пилота:
– Все в порядке, Бивенс?
– На все сто, сэр!
– Отлично. Попробуй взлететь еще выше, чтоб мы оказались над грозовыми облаками.
– Есть, сэр!
Роджер слабо застонал и, когда Тед склонился над ним, открыл глаза.
– Что с-случилось? – пробормотал он.
– Ты потерял сознание. Ничего страшного. Скоро совсем придешь в себя. Хочешь чего-нибудь?
– Сигарету.
– Само собой. Держи.
Тед сунул сигарету в пепельно-бледные губы Роджера и дал ему прикурить.
– Отлежись немного, – посоветовал он. – Я попытаюсь сделать кое-какие наблюдения, если только нам удастся выбраться из этих проклятых облаков.
Не сразу, но в конце концов в иллюминаторах вспыхнул долгожданный солнечный свет. Тед обнаружил, что буря отнесла их на три с лишним сотни миль к юго-западу. Когда вертолет снова лег на курс и направился к точке рандеву с «Гавайями», Тед оглянулся проверить, как там Роджер. Его приятель уже пришел в себя и с любопытством разглядывал тонкий слой пыли на полу.
– Откуда это, по-твоему, взялось? – осведомился он и ткнул пальцем в пыль.
– Вулканическая пыль, – пояснил Дастин. – После сильных извержений она, бывает, совершает и кругосветные перелеты, так что нет ничего удивительного, что мы обнаружили ее здесь после этакой передряги. Как твоя голова, старик?
– Спасибо, лучше.
– Вот и славно. У нас как раз есть время перекусить, пока не встретимся с «Гавайями».
Они подкрепились. Покуда Бивенс жевал бутерброды, Тед сам вел вертолет.
– Вроде, сэр, мы уже почти на месте? – спросил Бивенс, проглотив последний кусок.
– Вот именно – почти. Я дам тебе знать, когда надо будет снижаться. Боюсь, без прожекторов нам не обойтись.
Тед принялся изучать показания приборов. Наконец он подал сигнал снижаться. В один миг вертолет погрузился в непроглядную тьму, которую и мощные прожекторы не могли пробить дальше чем на полсотни футов в любом направлении.
– Так мы никогда не найдем «Гавайев», – сказал Тед. – Попробуй-ка, Роджер, связаться с ними по радио.
Сэндерс попробовал раз, другой…
– Радио испорчено, – наконец сказал он. – Должно быть, из-за грозы. Что-нибудь перегорело.
– Ладно, – отозвался Тед. – Следи за приборами, а я посмотрю, в чем там дело.
Ему понадобилось всего несколько секунд, чтобы выявить неполадку.
– Тут мы ничего не сможем сделать, – огорченно сообщил он. – Все до единой платы полетели, а я забыл прихватить запасной передатчик. Думаю, нам просто нужно лететь наугад и надеяться на удачу. Нечего сказать, в хорошенькую историю мы вляпались!
– Что до меня, – отозвался Роджер, – я рад уже и тому, что остался в живых, пускай и без связи.
– Это само собой, но я буду сильно разочарован, если не попаду на борт «Гавайев», в компанию официальных наблюдателей, к тому времени, когда снаряд достигнет Луны. Может, нам и удастся разглядеть этот момент в бинокли, но я лично в этом не уверен.
Они долго барражировали во мгле, описывая все более широкие круги. Время шло, но линкора они так и не обнаружили. Наконец, когда на хронометре было уже 6.20, Тед решил прекратить поиски и приказал Бивенсу возвращаться в точку наблюдения. Вертолет почти достиг ее в 6.50, и еще минута ушла на то, чтобы подняться над верхним слоем облаков.
Солнце зашло, и полуосвещенный шар Луны висел над горизонтом. Тед и Роджер одновременно направили бинокли на Луну. Было ровно 6.53, и они напряженно ждали, когда пройдет тринадцать секунд – расчетное время, за которое снаряд должен был достигнуть Луны.
Тринадцатая секунда промелькнула безо всякого результата. Пошла четырнадцатая, и тут в самом центре небесной мишени что-то произошло. Наблюдатели одновременно увидели на затененной стороне Луны яркую точечную вспышку, и в тот же миг на освещенной солнцем стороне начало медленно расти черное пятнышко.
– Ур-ра! – воскликнул Роджер. – В яблочко! Тед молчал, разглядывая черное пятнышко.
– Похоже, снаряд попал в самый центр кратера, – наконец отозвался он. – Поначалу я решил, что рассчитал неверно, но теперь-то я понял, в чем дело. Мы увидели вспышку как раз через секунду с четвертью после того, как она произошла – потому что именно столько времени идет свет от Луны до Земли.
Черное пятнышко таяло с ощутимой быстротой и через минуту совершенно исчезло.
– Вот и сгинуло наше доказательство, – вздохнул Тед. – Будем надеяться, что наблюдатели успели его разглядеть.
Он повернулся к пилоту и приказал:
– В Чикаго, Бивенс.
Глава 3
НЕОЖИДАННЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ
Добравшись до своего кабинета в Чикаго, Дастин обнаружил краткую радиограмму от командира воздушного линкора «Аляска»:
– Это значит, что мы проиграли? – спросил Роджер.
– Это значит, – ответил Тед, мужественно стараясь скрыть дрожь разочарования в голосе, – что фирма «Теодор Дастин, Инкорпорейтед» через тридцать дней будет продана с молотка в пользу ее кредиторов – целиком и полностью, со всеми потрохами.
В последующие дни Тед и Роджер были заняты тем, что приводили в порядок дела фирмы, готовясь передать их кредиторам. В последнюю минуту адвокат добился для них тридцатидневной отсрочки, но это в конце концов было лишь продлением агонии.
Наивысшую цену за патенты и завод предложил некий русский банкир, и среди персонала фирмы воцарилось уныние, когда было объявлено, что кредиторы, скорее всего, примут его предложение.
Официальные наблюдатели, враждебно относившиеся к Теду, как он и предвидел, единодушно заявляли: не существует ни малейшего доказательства, что его снаряд достиг Луны. Правда, астроном-любитель из Гватемалы сообщил, что видел вспышку и темное облачко неподалеку от кратера Гиппарх именно в названное Тедом время, но его свидетельство было единственным, а потому ничем не подкрепило заявления Теда.
Из-за бури и извержения вулкана южноамериканские обсерватории вообще не смогли наблюдать Луну, а другие обсерватории, которые имели хотя бы слабую возможность что-то рассмотреть, сообщали лишь об исключительно облачной погоде.
Утром 5 мая Тед Дастин угрюмо сидел в своем кабинете, окутанный клубами табачного дыма, когда в комнату ворвался Роджер, размахивая газетой, которую он и швырнул на стол Теда.
– Можешь ты это опровергнуть, Тед? – возбужденно спросил он. – Они утверждают, что твой снаряд упал на Землю и почти до основания разрушил Лондон!
Тед пробежал глазами кричащие заголовки – и у него перехватило дыхание.
– Ну вот, Роджер, – сказал он, – мальчики из племени «я-же-говорил» снова при деле. Честное слово, меня от них тошнит! Ради того, чтобы подтвердить свою ничтожную теорийку, они пытаются превратить меня в глазах всего мира в массового убийцу. До чего же я устал от всего этого!
Внезапно послышался голос телефонистки:
– Мистер Дастин!
– Да!..
– Станция ВН-437 объявила, что сейчас будет передано важное международное сообщение. Включить его для вас?
– Будьте добры.
И тотчас на экране видеофона вспыхнуло изображение – диктор «Всемирных новостей», стоящий у микрофона на станции в Вашингтоне. В одной руке он держал листок бумаги, в другой часы, явно ожидая определенного времени, чтобы начать передачу. Наконец диктор откашлялся и поднял глаза.
– Мы только что получили сообщение из Парижа, – произнес он. – Снаряд, подобный тому, который упал в Темзу близ Грейвс-Энд, рухнул сегодня в самом центре столицы Франции. Город лежит в развалинах, людские потери огромны и до сих пор не подсчитаны. Ученые, которые предполагали, что предыдущий взрыв был произведен снарядом Дастина, на сей раз не выдвигают никаких предположений. Ни один ученый, с которым мы консультировались, не смог предложить какого-то объяснения этим необычайным и чудовищным происшествиям.
Диктор сделал паузу и повернулся, чтобы взять у курьера листок бумаги с новым сообщением.
– Положение со взрывами гигантских снарядов становится все более угрожающим, – продолжал он. – У меня здесь текст радиосообщения из Нью-Йорка. Третий снаряд только что упал в Нью-Йоркскую гавань, затопив или разрушив все находившиеся в ней суда. Убиты и ранены тысячи людей, на много миль в округе вылетели стекла в окнах. Рухнули два небоскреба на Бродвее, усугубив трагедию, так как немало охваченных паникой людей, которые искали убежища, погибло в развалинах.
Опять диктор сделал паузу, чтобы взять новый листок бумаги.
– Сообщение от профессора Фаулера из Йоркской обсерватории: сегодня утром, между часом и четырьмя, он наблюдал Луну и в течение этого времени заметил пять отчетливых и очень ярких вспышек в районе кратера Птолемей. Профессор только что узнал о взрывах в Париже, Лондоне и Нью-Йорке и полагает, что они могут быть связаны с явлением, которое он наблюдал сегодня на поверхности Луны. Его гипотеза такова: Луна подвергается бомбардировке, подобной той, от которой пострадали земные города.
Диктор вдруг исчез с экрана, вместо него появилась телефонистка.
– Сэр, – тихо, словно извиняясь, сказала она, – мне пришлось отключить ВН-437. Вас вызывает президент Соединенных Штатов.
– Соедините, – ответил Дастин.
И тотчас на экране появилось знакомое лицо президента Уитмора. Президент был явно встревожен, и, когда он заговорил, голос его слегка дрожал:
– Мистер Дастин, вы можете как-то объяснить причину тех бедствий, которые обрушились на мир в последние часы?
– Мистер президент, – ответил Дастин, – у меня нет для вас фактов, зато есть гипотеза.
– И что же это за гипотеза?
– Я полагаю, что бомбардировка Земли ведется с Луны. Минувшей ночью Луна достигла позиции, выгодной для бомбометания, и между часом и четырьмя утра профессор Фаулер наблюдал эти пять вспышек. Согласно моей теории, с Луны в направлении земной орбиты были запущены пять снарядов, и три из них уже достигли цели. Более того, они были наведены с такой точностью, что один из наших крупнейших городов разрушен, а два других едва не постигла та же участь.
Только что обнаружил «Гавайи», потерпевшие крушение в Тихом океане, рация не работает. Официальные наблюдатели не смогли увидеть Луну из-за густой облачности. Буксирую «Гавайи» в Сан-Франциско.Тед молча прочитал радиограмму и протянул ее Сэндерсу.
Дж. С. Фаррелл,
капитан воздушного лайнера «Аляска».
– Это значит, что мы проиграли? – спросил Роджер.
– Это значит, – ответил Тед, мужественно стараясь скрыть дрожь разочарования в голосе, – что фирма «Теодор Дастин, Инкорпорейтед» через тридцать дней будет продана с молотка в пользу ее кредиторов – целиком и полностью, со всеми потрохами.
В последующие дни Тед и Роджер были заняты тем, что приводили в порядок дела фирмы, готовясь передать их кредиторам. В последнюю минуту адвокат добился для них тридцатидневной отсрочки, но это в конце концов было лишь продлением агонии.
Наивысшую цену за патенты и завод предложил некий русский банкир, и среди персонала фирмы воцарилось уныние, когда было объявлено, что кредиторы, скорее всего, примут его предложение.
Официальные наблюдатели, враждебно относившиеся к Теду, как он и предвидел, единодушно заявляли: не существует ни малейшего доказательства, что его снаряд достиг Луны. Правда, астроном-любитель из Гватемалы сообщил, что видел вспышку и темное облачко неподалеку от кратера Гиппарх именно в названное Тедом время, но его свидетельство было единственным, а потому ничем не подкрепило заявления Теда.
Из-за бури и извержения вулкана южноамериканские обсерватории вообще не смогли наблюдать Луну, а другие обсерватории, которые имели хотя бы слабую возможность что-то рассмотреть, сообщали лишь об исключительно облачной погоде.
Утром 5 мая Тед Дастин угрюмо сидел в своем кабинете, окутанный клубами табачного дыма, когда в комнату ворвался Роджер, размахивая газетой, которую он и швырнул на стол Теда.
– Можешь ты это опровергнуть, Тед? – возбужденно спросил он. – Они утверждают, что твой снаряд упал на Землю и почти до основания разрушил Лондон!
Тед пробежал глазами кричащие заголовки – и у него перехватило дыхание.
ЧУДОВИЩНЫЙ ВЗРЫВ В ОКРЕСТНОСТЯХ ЛОНДОНА!Тед раздраженно отшвырнул газету.
ВОЗМОЖНО, СНАРЯД
ДАСТИНА ВЕРНУЛСЯ НА ЗЕМЛЮ!
«Сегодня утром, в 4.30, в Темзу недалеко от Грейвс-Энд упал огромный снаряд. Он взорвался с чудовищной силой, убив свыше, тысячи четырехсот человек и ранив многие тысячи. Сотрясение от взрыва ощущалось на всей территории Британских островов, а также на Европейском континенте и было зарегистрировано сейсмографами во всем мире.
Ученые рассчитали, что снаряд, запущенный изобретателем Тедом Дастином, вернется на Землю в течение тридцати дней, однако теперь они полагают, что его орбита оказалась длиннее расчетной, и потому снаряд, разрушивший Лондон, и есть детище Дастина, вернувшееся позже, чем было предсказано».
– Ну вот, Роджер, – сказал он, – мальчики из племени «я-же-говорил» снова при деле. Честное слово, меня от них тошнит! Ради того, чтобы подтвердить свою ничтожную теорийку, они пытаются превратить меня в глазах всего мира в массового убийцу. До чего же я устал от всего этого!
Внезапно послышался голос телефонистки:
– Мистер Дастин!
– Да!..
– Станция ВН-437 объявила, что сейчас будет передано важное международное сообщение. Включить его для вас?
– Будьте добры.
И тотчас на экране видеофона вспыхнуло изображение – диктор «Всемирных новостей», стоящий у микрофона на станции в Вашингтоне. В одной руке он держал листок бумаги, в другой часы, явно ожидая определенного времени, чтобы начать передачу. Наконец диктор откашлялся и поднял глаза.
– Мы только что получили сообщение из Парижа, – произнес он. – Снаряд, подобный тому, который упал в Темзу близ Грейвс-Энд, рухнул сегодня в самом центре столицы Франции. Город лежит в развалинах, людские потери огромны и до сих пор не подсчитаны. Ученые, которые предполагали, что предыдущий взрыв был произведен снарядом Дастина, на сей раз не выдвигают никаких предположений. Ни один ученый, с которым мы консультировались, не смог предложить какого-то объяснения этим необычайным и чудовищным происшествиям.
Диктор сделал паузу и повернулся, чтобы взять у курьера листок бумаги с новым сообщением.
– Положение со взрывами гигантских снарядов становится все более угрожающим, – продолжал он. – У меня здесь текст радиосообщения из Нью-Йорка. Третий снаряд только что упал в Нью-Йоркскую гавань, затопив или разрушив все находившиеся в ней суда. Убиты и ранены тысячи людей, на много миль в округе вылетели стекла в окнах. Рухнули два небоскреба на Бродвее, усугубив трагедию, так как немало охваченных паникой людей, которые искали убежища, погибло в развалинах.
Опять диктор сделал паузу, чтобы взять новый листок бумаги.
– Сообщение от профессора Фаулера из Йоркской обсерватории: сегодня утром, между часом и четырьмя, он наблюдал Луну и в течение этого времени заметил пять отчетливых и очень ярких вспышек в районе кратера Птолемей. Профессор только что узнал о взрывах в Париже, Лондоне и Нью-Йорке и полагает, что они могут быть связаны с явлением, которое он наблюдал сегодня на поверхности Луны. Его гипотеза такова: Луна подвергается бомбардировке, подобной той, от которой пострадали земные города.
Диктор вдруг исчез с экрана, вместо него появилась телефонистка.
– Сэр, – тихо, словно извиняясь, сказала она, – мне пришлось отключить ВН-437. Вас вызывает президент Соединенных Штатов.
– Соедините, – ответил Дастин.
И тотчас на экране появилось знакомое лицо президента Уитмора. Президент был явно встревожен, и, когда он заговорил, голос его слегка дрожал:
– Мистер Дастин, вы можете как-то объяснить причину тех бедствий, которые обрушились на мир в последние часы?
– Мистер президент, – ответил Дастин, – у меня нет для вас фактов, зато есть гипотеза.
– И что же это за гипотеза?
– Я полагаю, что бомбардировка Земли ведется с Луны. Минувшей ночью Луна достигла позиции, выгодной для бомбометания, и между часом и четырьмя утра профессор Фаулер наблюдал эти пять вспышек. Согласно моей теории, с Луны в направлении земной орбиты были запущены пять снарядов, и три из них уже достигли цели. Более того, они были наведены с такой точностью, что один из наших крупнейших городов разрушен, а два других едва не постигла та же участь.