Страница:
Евгений Клёц
Время Тьмы: Источник скверны
"… истинно говорю вам, вечен Свет, как и вечна Тьма, обратная сторона его. И смерть есть лишь обновление и движение вперед — сиречь жизнь".
Неизвестный толкователь Арна.
Глава 1
Матерый, старый клыкач, шел на сладкий и такой манящий запах свежего мяса. Густая, тягучая слюна, стекая из пасти, падала на землю, оставалась мутными каплями на листве кустарника и чахлой траве, отмечая его путь. Осторожно пробираясь сквозь заросли, он старался не тревожить шипастыми выростами брони подлесок, хотя и не чувствовал чужого присутствия. Выработанная долгими годами привычка быть всегда на стороже, давала о себе знать. Именно она позволила ему не только выжить, но и дожить до преклонных лет на суровых просторах Пустоши, тогда как другие, менее осторожные сородичи уже давно лежали мертвыми, белея обгоревшими на солнце костями.
Иногда он останавливался, втягивал носом воздух, чтобы не потерять направление, а затем, вновь мягко ступая лапами, продолжал движение. В прежние времена, идя на запах крови, он не потратил бы и доли секунды на подобную остановку, так как чувствовал его за многие сотни метров, тем более, если тому способствовал ветер. Но сейчас все изменилось. Нос утратил чувствительность, глаза остроту, а тело гибкость. Некогда, будучи вожаком стаи, он наводил ужас на молодых самцов своей грозной мощью, и многие из них носили следы его зубов, если конечно выживали после схватки. Теперь все это было в прошлом. Возраст брал свое, и вот уже он вынужден был покинуть сородичей, чтобы не стать их добычей. Старые, слабые и больные жили не долго, и умирали, как правило, не своей смертью. Он сам придерживался этих правил, поэтому, когда почувствовал что, сдает, без сожаления ушел из стаи. Ушел гордо, никем не побежденный, и вот уже почти год охотился один. Но добыча давалась не легко, и все чаще и чаще его уделом становилась падаль. Вот и сейчас клыкач не ел уже несколько дней и чувствовал, что начинает терять последние силы. Он безуспешно рыскал по окрестностям в поисках, хоть какой ни будь пищи, когда почувствовал такой знакомо-манящий запах крови. Рядом было мясо.
Миновав кустарник, он остановился у широкой прогалины, не спеша выходить на открытое место. Торопиться не стоило. Еще раз, втянув воздух, он внезапно почувствовал легкий укол тревоги. Пахло железом и человеком. Запаха метала, он не боялся, здесь на каждом шагу попадались ржавеющие остатки непонятных для него конструкций, а вот запах живого человека, это совсем другое… за долгие годы жизни он научился уважать этих двуногих созданий.
Напряженно всматриваясь, зверь стоял, с трудом сдерживая себя, так как запах крови перебивал почти все. Желудок сводили спазмы голода, тем более, что он мог уже видеть кусок огромной ноги онарга лежащий в траве. Но железо и человек очень опасное сочетание.
Прошло, наверное, не менее десяти минут, прежде чем клыкач решился. Голод гнал его вперед, тем более что самих людей видно не было. Прижавшись к земле, он осторожно пополз к заветной цели, стараясь ни на секунду не упускать из виду источающий нежный аромат кусок мяса. Шаг за шагом, все ближе и ближе подбирался он к еде. Когда же до нее осталось не более нескольких метров, зверь вдруг увидел яркую красную точку, метнувшеюся к нему. Она казалась абсолютно не опасной, но каким-то шестым чувством клыкач понял, это конец. Взвившись в воздух, он одним прыжком оказался возле добычи и успел сомкнуть на ней челюсти, прежде чем услышал грохот пулемета и почувствовал, как тело рвут крупнокалиберные пули. Кровь онарга смешалась с его собственной кровью, сознание начало угасать и темнеть, но он лишь сильнее сжал зубы. Это была его добыча, и это была его последняя охота.
Невдалеке от места разыгравшейся драмы Серж отвел от глаз мощный армейский бинокль.
— А? Что я тебе говорил? — повернулся он к сидящему рядом Морану. — Триста метров, абсолютная зона смерти! Умели же делать оружие наши предки. Это тебе не какие-то там файерболы.
— Кто бы спорил, — лениво отозвался Моран. — Лучше скажи, когда закончишь со своими экспериментами. Пора бы уже выдвигаться. Винсент конечно голова в вопросах магии, но мне все же больно видеть Шера в растительном состоянии.
— Да ты прав, — Серж спрыгнул с борта броневика. Ласково погладил покрытый песчаным камуфляжем, нагретый солнцем метал. — Какая машина, а? Да с такой техникой и к черту в зубы не страшно.
— Так, когда выезжаем? — напомнил Моран.
— В принципе все готово, — ответил Серж. — Оружейные системы в полном порядке, движок ты сам смотрел, продовольствия на два таких перехода, топлива тоже достаточно…
— Значит завтра, — констатировал Моран.
— Можно и завтра, только еще бы…
— Что?
— Хочу попросить Винсента поколдовать над магической защитой. Все-таки путь дальний, мало ли что.
Моран улыбнулся.
— А кто только что пренебрежительно отзывался о магах? Не ты ли?
— Не помню такого.
— Ладно, мысль хорошая. Поговори с Винсом, думаю, дня ему хватит.
— Да я бы уже давно это сделал, — признался Серж. — Но после разговора с волком, он что-то сам не свой. Может, ты с ним побеседуешь?
— Хорошо, — легко согласился Моран. — Пожалуй, сейчас этим и займусь.
Он поднялся и неспешно направился к входу в убежище. Еще три дня назад он был здесь пленником, а теперь стал почетным гостем. Вот такие метаморфозы за столь короткое время.
Охранник, один из людей Дитера, приветливо поднял руку, когда он прошел мимо в прохладные туннели «Ковчега». После того как многочисленная армия мертвяков Векса вместе со своим хозяином отправилась, наконец, в крематорий, дышать здесь стало гораздо легче. А может, просто так казалось. В любом случае ему было гораздо уютней под открытым небом, нежели здесь, в этой бетонной могиле. Именно поэтому он и настоял на своей кандидатуре, для поездки за противоядием для Шермана. Сидеть в этих угрюмых стенах он не собирался.
Добравшись до лифтов Моран заметил Тамиру, отчаянно ругающуюся с одним из охранников. Она яростно наседала на почти двух метрового детину, пытаясь пробиться к скоростному лифту, ведущему в медицинский модуль.
— Да мне плевать, что там сказал Дитер! — втолковывала она стражу. — Я ему не подчиняюсь, а Шерман мой друг. И ты не имеешь права не пускать к нему! Лучше отойди в сторону и не зли меня.
— Это распоряжение не только Дитера, но и вашего мага.
— Винсент мне тоже не начальник! — упрямо напирала девушка. — Отойди, говорю тебе!
Страж, мужественно прижавшись спиной к дверям, держал оборону. Увидев идущего к ним Морана, умоляюще посмотрел на него. Было заметно, что перепалка с Тамирой ему уже порядком осточертела.
Моран тяжко вздохнул, притворно закатил глаза, показывая охраннику, что он вполне понимает его мучения, но сделать вряд ли что сможет. Если девушка что-то вбила себе в голову, это всерьез и надолго. Сколько времени Шерман пребывал в медотсеке, столько пыталась к нему пробиться Тамира, несмотря на строжайший запрет. Запрет касающийся абсолютно всех кроме Винсента. Да и тот посещал его только один раз в ночь, чтобы поддержать заклинание наложенное Идлейном. Слишком шатко было состояние Шермана. Настолько, что даже сам маг не вполне понимал, за счет чего тот держится, хотя и догадывался. После такой дозы яда, сдобренной предсмертным проклятием, никто выжить не мог. Но его друг жил, во многом благодаря своим странным способностям, да искусству Идлейна. Так что во избежание лишних проблем было решено никого к нему не допускать. Все восприняли это с пониманием, кроме настырной Тамиры. Она считала, что присутствие друзей ничего кроме пользы принести не может.
Моран неслышно подошел к девушке и положив руку на ее плечо невинно поинтересовался.
— Что за шум, а драки нету?
Тамира нервно дернулась, сбрасывая его ладонь.
— Скоро будет вам драка, — пообещала она.
— Тамми, да не злись ты так, — попробовал урезонить ее Моран. — Если бы у Винсента не было веской причины не пускать к Шерману, он бы не стал так на этом настаивать.
— Начальник выискался.
— Ну, положим не начальник, а единственный среди нас маг, способный в настоящее время помочь Шеру. Если бы не его умение, да помощь нашего нового знакомого Идлейна, мы бы могли его давно потерять. Ты же сама слышала, что говорил Доган об этом кинжале, а тут еще и проклятие. Так что смени, пожалуйста, гнев на милость.
Тамира насупившись, замолчала. Да кинжал. Чертов кинжал и чертов Векс со своей темной магией. Все правильно нечего сейчас лезть к Шерману, но и оставаться в стороне было тоже выше ее сил. С одной стороны она понимала, что Винсент делает все возможное для ее друга, и она вряд ли чем-то сможет помочь, но с другой стороны сидеть и ничего не делать она тоже не могла. Простое ожидание было не в ее характере.
— Может тебе поехать с нами, — видя ее мучения, предложил Моран. — Места хватит, да и лишний человек нам пригодится, дорога неблизкая.
Тамира отрицательно покачала головой. Она уже думала над этим, но уезжать далеко от Шермана не хотелось. Что-то тянуло ее к нему, и тем острее она это почувствовала, когда их разлучили.
— Спасибо за предложение Моран, — отозвалась она. — Но я, пожалуй, останусь. Вдруг Винсенту понадобиться какая помощь.
— Да у него здесь помощников хоть пруд пруди. После того, что они с Шерманом сделали, только попроси.
— Нет, я уже приняла решение.
— Ну, дело хозяйское, — сдался Моран. — Кстати где Винсент? Ты его случайно не видела?
— Не видела, — ответила она. — Хотя где ему еще быть как не в местной библиотеке, или в кабинете Векса. Небось, опять зарылся по уши в свои книги. Ты же его знаешь.
— Знаю, — согласился Моран. — Пожалуй, стоит начать с кабинета.
Он сидел в кабинете бывшего повелителя «Ковчега» бездумно перебирая бумаги. Сосредоточиться никак не удавалось, так как из головы не выходило все то, что ему сообщил оборотень. Это ж надо, за один вечер целых два раза перевернуть все его представление об окружающем мире. Сначала Шерман со своим странным даром, затем Идлейн с его пугающими откровениями. С ума сойти можно.
Маг откинулся на спинку кресла и, закрыв глаза, в который раз прокрутил в голове недавние события…
Они стояли чуть в стороне от суетящихся над Шерманом людей. Маг только что чувствовавший себя полубогом и странный незнакомец появившийся неизвестно откуда.
— Кто ты? — спросил Винсент, стараясь не смотреть ему в глаза.
Почему-то от этого взгляда ему становилось не по себе, несмотря на присутствие рядом друзей. Во всем облике того, кто стоял напротив, чувствовалась огромная сила и власть. Она не подавляла, но внушала уважение.
— Можешь звать меня Идлейн.
— Очень приятно, — вежливо отозвался маг. Грубить он поостерегся. — Но меня интересует не имя.
— Если говорить об истинной сущности, то я оборотень, — улыбнулся он, обнажая острые белые зубы. — Но в данном случае это не важно, ибо поговорить я хотел с тобой не о себе, а о твоем друге.
— Он умирает, — с горечью произнес Винс.
— Он не умрет, — уверенно заявил Идлейн. — Если мы все сделаем правильно. Именно за этим я здесь. К сожалению, я несколько опоздал, но все еще можно исправить.
Винсент, наконец, отважился посмотреть в глаза оборотня.
— Какое дело, такому как ты, до моего друга? — подозрительно поинтересовался он.
— Вот именно об этом и пойдет разговор.
— Мне кажется, сейчас не совсем удобное время вести разговоры, — Винсент покосился в сторону распростертого на полу Шермана. Внезапно он почувствовал, что ничего хорошего не услышит.
— Нет, это придется сделать здесь и сейчас, — Идлейн был настойчив. — У меня мало времени. Да и не только у меня.
— Хорошо, — сдался маг. — Я тебя слушаю.
Оборотень удовлетворенно кивнул. Немного постоял молча, будто решая с чего начать и, наконец, обратил свои странные глаза на мага.
— Скажи Винсент, что ты думаешь, о том, как сейчас устроен ваш мир? Ведь ты хорошо знаешь, что до последней войны все было совсем по-другому. Откуда взялось то, что вы называете Тьмой? Что представляет собой Ржавый лес, или откуда у тебя твои способности к магии? Ведь тебя как человека просвещенного это должно было интересовать.
Винсент удивленный таким странным началом задумчиво произнес:
— Это слишком сложный вопрос, и теорий на этот счет существует великое множество.
— Меня не интересуют теории, — махнул рукой Идлейн. — Я спрашиваю твое мнение.
— Хорошо. Вот тебе мое мнение, — выдохнул маг. — Я думаю, что массированные термоядерные удары, обрушившиеся на землю, во время последней войны каким-то образом повредили целостность нашего мира, и он соприкоснулся с некими параллельными плоскостями. Хотя ты вряд ли понимаешь, о чем я говорю.
— Я понимаю, что вы тоже применили какое-то оружие чудовищной мощи, и этого мне достаточно, — усмехнулся Идлейн. — Ты веришь во множественность миров?
— Я знаю, что они существуют, — уверенно кивнул маг. — В конце концов, я сам не раз вызывал сущности, не принадлежащие этому миру.
— Хорошо, ибо я тоже здесь всего лишь гость. А что по поводу Тьмы?
— Видимо тоже влияние этого разрыва. Более конкретно сказать тяжело. Мы просто приняли новые законы как данность, и теперь учимся жить по новым правилам. Если бы вдруг завтра появилась возможность летать или дышать под водой, человечество бы и этим воспользовалось. Причем сначала начало бы использовать все те плюсы, что дают новые возможности и только потом разбираться, почему так происходит. Сейчас мы находимся именно на первой стадии. Просто используем. Выяснять, что да почему будем после.
— Хорошенький подход, — оскалился волк. — А ты не думал, что этого «после» может и не быть.
— Это почему?
— Потому, что некому будет объяснять нежданно свалившиеся на голову чудеса. Человечество исчезнет как вид.
— Очередной конец света, — махнул рукой маг. — Сколько их было на протяжении тысяч лет, что люди живут в этом мире? Каждый десяток лет находиться очередной пророк, объявляющий о том, что это случиться в ближайший понедельник. Должно произойти нечто большее, чем ядерная война, чтобы нас не стало. Если ты, конечно, понимаешь, о чем я говорю. А уж о такой мелочи как приход в наш мир магии и некоторых проблемах с техникой и электричеством по ночам, я вообще умолчу.
— Ты действительно веришь, в то о чем говоришь? — оборотень в упор смотрел на Винсента, словно стараясь заглянуть тому в душу.
Маг поежился. Да, он не верил в это. Он знал, что человечество последние несколько десятков лет находиться на грани выживания. И что достаточно небольшого толчка, чтобы все то, что с таким трудом поднято после войны вновь обратилось в прах. Знал, но боялся признаться в этом даже себе.
— Я скажу тебе, что такое Тьма, — будто чеканя слова, и не сводя с него глаз, продолжил Идлейн. — То, что вы называете этим, словом — кровь моего мира. Вы бездумно пользуетесь этой силой, а тем временем мой мир умирает.
— Честно сказать, — смело перебил Винсент собеседника. — По большей части приход Тьмы доставляет нам больше неприятностей, чем какой-то пользы. Мы просто приспосабливаемся под меняющийся мир. Хотя мне как магу уже тяжело было бы жить без этой силы. И потом не наша вина, что так случилось.
— Да, это наша общая проблема, — он поморщился, словно надкусил, кислую ягоду. — Всему виной люди. Что у вас, что у нас. Но не об этом речь. Дело в том, что ваш мир тоже катиться к концу.
— Что-то я этого не замечал, — признался Винсент.
Идлейн усмехнулся.
— Не ты один. Люди слишком беспечны, чтоб заметить надвигающуюся опасность. Когда же она свалиться им прямо на голову будет уже слишком поздно что-либо предпринимать. На ваше счастье мне, и многим другим существам, что живут за счет той силы, что вы называете Тьмой, не безразлична судьба мира. Мы сейчас в одной лодке, поэтому и бороться нам предстоит вместе.
— С чем или с кем ты собираешься бороться? — Винсент все еще не понимал, куда клонит оборотень.
— С третьей силой.
— Час от часу не легче. Что еще за третья сила?
— Это то, что рано или поздно убьет оба наших мира. Если конечно ничего не предпринимать.
— Объясни.
— Видишь ли, наши миры, несмотря на то, что были разделены, имеют много общего. У нас тоже живут представители твоей расы, хотя находятся они на более ранней ступени развития, чем ваша цивилизация. И откровенно говоря, меня последнее чрезвычайно радует, ибо у нас еще сохранились зеленые леса, чистые моря и воздух. В отличие от вашего мира.
— Излагай по делу, — Винсенту уже начали надоедать намеки на ограниченность его расы. Своими словами оборотень всколыхнул в душе обиду за все человечество, хотя в чем-то он, несомненно, был прав.
— Я и излагаю, — сверкнул он ровным оскалом зубов. — Так вот. В вашем мире тоже испокон веков существовали источники магической силы, хоть и не такие мощные как у нас. И были люди, практиковавшие искусство магии еще до того как разразилась ваша последняя война. Иначе откуда бы вы черпали знания, когда грани миров, были стерты и сила нашего мира хлынула в ваш? Ведь ты сам наверняка учился по старым книгам?
— Да, — согласился Винсент. — А ты я смотрю, много знаешь для оборотня.
— Я не просто оборотень, если тебе это интересно, — ответил Идлейн. — Но об этом потом, если у нас еще будет время пообщаться. Сейчас бы мне хотелось перейти к главному. Наши миры похожи. И то, что случилось, убить их в принципе не могло. Да они бы изменились, но всегда можно приспособиться к новым условиям жизни. Вы это называете принципом сообщающихся сосудов. Рано или поздно силы бы уравновесились, и жизнь бы продолжилась.
— Так что же этому мешает? Та самая третья сила?
— Да, — кивнул оборотень. — К сожалению, брешь, пробитая вашими военными и нашими магами, коснулась не только наших двух миров, но и чего-то еще.
— Чего?
— Хороший вопрос, — грустно заметил Идлейн. — К сожалению даже у меня нет точного ответа на твой вопрос. Первоначально мы считали, что это первозданный хаос, из которого когда-то возникли все миры, но в свете некоторых последних событий представление несколько изменилось. Возможно это еще один мир, другой мир, где нам нет места. И он крадет силы наших миров, как пиявка, присосавшись к ним. Хуже того, оттуда тоже сочиться нечто, то, что в частности вы называете Ржавым лесом. И это растет, пожирая все больше и больше земли, меняя ее, порождая чудовищ.
— Это действительно так опасно? — спросил Винсент, вспомнив могучие стволы, утопающие в вечном тумане.
— А ты много знаешь людей, кто смог вернуться, попав в него? — вопросом на вопрос ответил Идлейн.
— Ни одного, — признался маг. — И все же не преувеличиваешь ли ты опасность? Ведь как бы то ни было это просто лес, и ничего более.
— А ты в этом уверен? Возможно, ты видишь то, чего нет на самом деле. Ты думал над этим?
Нет, — честно ответил Винсент. — А тебе приходилось там бывать?
Идлейн кивнул.
— Только самым краем. Дело в том, что переход между нашими мирами лежит именно там. Но глубоко я не забирался, хотя догадываюсь где источник этой поросли.
— Где?
— Там где когда-то было прекрасное королевство Мирана. Впрочем, тебе это не о чем не скажет.
Винсент помолчал, обдумывая услышанное. Затем задал главный вопрос, что мучил его сейчас:
— А какое отношение ко всем этим вещам имеет мой друг. Ведь ты наверняка не из простого альтруизма оказался здесь?
— Конечно, — легко согласился Идлейн. — Твой друг ключ к спасению обоих наших миров.
— Это из-за его дара? — догадался Винсент.
— Да, — кивнул оборотень. — Только он может дойти туда, куда не ты ни я не попадем, как бы ни старались. К источнику всех проблем, к источнику скверны, что проникает в наш мир. И возможно ему удастся решить эту проблему.
— Каким образом?
— Он сможет исправить то, что было сделано вашими неразумными предками. Во всяком случае, я искренне на это надеюсь.
— А если у него не получиться?
Идлейн грустно усмехнулся.
— Ты сам знаешь ответ.
Винсент замолчал. Что тут можно было сказать? Веселое положение.
Оборотень тоже молчал. Он сказал все, что считал нужным, и теперь ждал, пока маг переварит услышанное.
Наконец Винсент очнулся.
— Но, кажется, у нас образовалась большая проблема, — он вновь посмотрел в сторону распростертого на полу тела друга. — Ты уверен, что он останется жив?
— Да. Хотя вытащить его будет нелегко.
— Что нужно делать?
— Для начала я локализую яд. Но для этого мне придется дождаться ночи, ибо в отличие от твоего друга я не могу черпать силу, когда хочу. К сожалению, вылечить его не в моих силах, противоядие у меня нет. Хотя и этот вопрос решаем. Поговори с Доганом, он должен кое-что знать о том оружии, которым был ранен Шерман.
— Откуда ты это знаешь?
— У меня свои методы получения информации.
— Хорошо, что дальше.
— Так вот я наложу заклинание, которое не даст яду убить твоего друга, тебе останется лишь поддерживать его. Но это, к сожалению не главная проблема. Более всего меня волнует предсмертное проклятие. Не тебе объяснять, что это такое.
Винсент просто кивнул. Он знал, что это такое.
— Местный хозяин практиковал некромантию, — продолжил Идлейн. — Поэтому его познания о смерти и посмертии были достаточно велики, чтобы наложить такое заклятие которое просто так не снимешь. Я могу чувствовать, что случилось с твоим другом, но сразу помочь не смогу.
— И что с ним?
— Если объяснять просто, его душа отделена от тела и сейчас оно не более чем пустая оболочка. Хоть и живет. У Некроманта было время попрактиковаться в создании зомби, так что здесь твоему другу не повезло. Тело будет медленно умирать, превращаясь в мумию, и ничего с этим сделать нельзя, пока его дух пленен в одном из тонких измерений.
— Так что же делать?
— Надо его освободить, — просто ответил Идлейн. И предвосхищая реплику Винсента, добавил. — Я сам займусь этим. Ваша задача найти противоядие, и просто ждать меня. Пока мы не поставим Шермана на ноги, сделать ничего будет нельзя.
— Хорошо, я поговорю с Доганом. Что ни будь еще?
— Пока все, — Идлейн повернулся в сторону Шермана. — Пойдем, поможем ему.
После того как Идлейн наложил сдерживающие яд заклинание, Шерман стал выглядеть значительно лучше. Дыхание его выровнялось, с лица исчезла гримаса боли, но в сознание он так и не пришел. Друзья перенесли его в медицинский модуль, где было больше возможностей осуществлять за ним уход.
Оборотень, сделав свое дело долго задерживаться, не стал. Забрав проклятый кинжал, он покинул убежище. Уходя еще раз, напомнил магу об их разговоре и пообещал сделать все возможное, чтобы снять с Шермана эту напасть.
Как только суета немного улеглась, Винсент, вспомнив слова Идлейна, отвел Догана в сторону.
— Мне кажется, ты должен что-то знать о том кинжале, что унес с собой Идлейн.
Доган удивленно уставился на мага.
— С чего ты решил, что именно я могу об этом что-то знать?
— Можешь называть это интуицией.
Доган подозрительно посмотрел на мага, но отпираться не стал.
— Да пару раз мне приходилась с такими сталкиваться, правда, те не были расписаны всякими грязными письменами.
— И?
— Что «и»? Все что я знаю, это то, что полное название такой игрушки: — специальный нож типа «Вепрь», и комплектовались ими отряды боевых пловцов, естественно еще до войны. В ручку вставлялась капсула с сильным ядом.
— А противоядие? Было противоядие.
— Вроде да. В индивидуальной аптечке. Но их я ни разу не видел, и не знаю, сохранилась ли хоть одна до наших дней. А если и сохранилась, то подействует ли сыворотка.
— Но яд то действует до сих пор.
— С этим не поспоришь, — согласился Доган. — Могу только предположить, у кого это можно найти.
Винсент с надеждой поднял на него глаза.
— Говори.
— У того, кто занимается скупкой и продажей вещей довоенной эпохи. Например…
— У Трэта!!! - опередил его маг.
— Да. А если у него не найдется такой вещицы, но у нас будет, чем его заинтересовать, он добудет противоядие гораздо раньше нас. Связи у Трэта налажены неплохо.
— И чем интересно мы его заинтересуем?
— Ты забыл, где мы находимся?
Да пресловутый «Ковчег». Несбыточная мечта всех старателей, кто хоть раз уходил в поисках добычи на Пустошь. Только здесь тоже было большое "но".
— А ты не забыл, — парировал Винсент. — Что у всего этого есть хозяева?
— Нет, — улыбнулся Доган. — Просто надо поговорить с Дитером. Он вроде парень неплохой, глядишь, и поделится, чем ни будь. Все-таки мы тоже сделали немало, для того чтобы помочь им обрести свободу. Впрочем, есть еще одна возможность, более простая.
— Слушаю тебя.
— Если у Векса был нож, то может быть, где-нибудь было и противоядие?
— Да. Это тоже стоит проверить.
Следующий день был потрачен на поиски вакцины, но, к сожалению, результаты не порадовали. Если у Векса она и была, то спрятал он ее весьма надежно. Настроение у всех было не важное, и даже люди Дитера, пребывавшие в состоянии эйфории после обретения свободы смущенно отводили глаза в сторону. Словно это на них лежала вина за то, что случилось.
Иногда он останавливался, втягивал носом воздух, чтобы не потерять направление, а затем, вновь мягко ступая лапами, продолжал движение. В прежние времена, идя на запах крови, он не потратил бы и доли секунды на подобную остановку, так как чувствовал его за многие сотни метров, тем более, если тому способствовал ветер. Но сейчас все изменилось. Нос утратил чувствительность, глаза остроту, а тело гибкость. Некогда, будучи вожаком стаи, он наводил ужас на молодых самцов своей грозной мощью, и многие из них носили следы его зубов, если конечно выживали после схватки. Теперь все это было в прошлом. Возраст брал свое, и вот уже он вынужден был покинуть сородичей, чтобы не стать их добычей. Старые, слабые и больные жили не долго, и умирали, как правило, не своей смертью. Он сам придерживался этих правил, поэтому, когда почувствовал что, сдает, без сожаления ушел из стаи. Ушел гордо, никем не побежденный, и вот уже почти год охотился один. Но добыча давалась не легко, и все чаще и чаще его уделом становилась падаль. Вот и сейчас клыкач не ел уже несколько дней и чувствовал, что начинает терять последние силы. Он безуспешно рыскал по окрестностям в поисках, хоть какой ни будь пищи, когда почувствовал такой знакомо-манящий запах крови. Рядом было мясо.
Миновав кустарник, он остановился у широкой прогалины, не спеша выходить на открытое место. Торопиться не стоило. Еще раз, втянув воздух, он внезапно почувствовал легкий укол тревоги. Пахло железом и человеком. Запаха метала, он не боялся, здесь на каждом шагу попадались ржавеющие остатки непонятных для него конструкций, а вот запах живого человека, это совсем другое… за долгие годы жизни он научился уважать этих двуногих созданий.
Напряженно всматриваясь, зверь стоял, с трудом сдерживая себя, так как запах крови перебивал почти все. Желудок сводили спазмы голода, тем более, что он мог уже видеть кусок огромной ноги онарга лежащий в траве. Но железо и человек очень опасное сочетание.
Прошло, наверное, не менее десяти минут, прежде чем клыкач решился. Голод гнал его вперед, тем более что самих людей видно не было. Прижавшись к земле, он осторожно пополз к заветной цели, стараясь ни на секунду не упускать из виду источающий нежный аромат кусок мяса. Шаг за шагом, все ближе и ближе подбирался он к еде. Когда же до нее осталось не более нескольких метров, зверь вдруг увидел яркую красную точку, метнувшеюся к нему. Она казалась абсолютно не опасной, но каким-то шестым чувством клыкач понял, это конец. Взвившись в воздух, он одним прыжком оказался возле добычи и успел сомкнуть на ней челюсти, прежде чем услышал грохот пулемета и почувствовал, как тело рвут крупнокалиберные пули. Кровь онарга смешалась с его собственной кровью, сознание начало угасать и темнеть, но он лишь сильнее сжал зубы. Это была его добыча, и это была его последняя охота.
Невдалеке от места разыгравшейся драмы Серж отвел от глаз мощный армейский бинокль.
— А? Что я тебе говорил? — повернулся он к сидящему рядом Морану. — Триста метров, абсолютная зона смерти! Умели же делать оружие наши предки. Это тебе не какие-то там файерболы.
— Кто бы спорил, — лениво отозвался Моран. — Лучше скажи, когда закончишь со своими экспериментами. Пора бы уже выдвигаться. Винсент конечно голова в вопросах магии, но мне все же больно видеть Шера в растительном состоянии.
— Да ты прав, — Серж спрыгнул с борта броневика. Ласково погладил покрытый песчаным камуфляжем, нагретый солнцем метал. — Какая машина, а? Да с такой техникой и к черту в зубы не страшно.
— Так, когда выезжаем? — напомнил Моран.
— В принципе все готово, — ответил Серж. — Оружейные системы в полном порядке, движок ты сам смотрел, продовольствия на два таких перехода, топлива тоже достаточно…
— Значит завтра, — констатировал Моран.
— Можно и завтра, только еще бы…
— Что?
— Хочу попросить Винсента поколдовать над магической защитой. Все-таки путь дальний, мало ли что.
Моран улыбнулся.
— А кто только что пренебрежительно отзывался о магах? Не ты ли?
— Не помню такого.
— Ладно, мысль хорошая. Поговори с Винсом, думаю, дня ему хватит.
— Да я бы уже давно это сделал, — признался Серж. — Но после разговора с волком, он что-то сам не свой. Может, ты с ним побеседуешь?
— Хорошо, — легко согласился Моран. — Пожалуй, сейчас этим и займусь.
Он поднялся и неспешно направился к входу в убежище. Еще три дня назад он был здесь пленником, а теперь стал почетным гостем. Вот такие метаморфозы за столь короткое время.
Охранник, один из людей Дитера, приветливо поднял руку, когда он прошел мимо в прохладные туннели «Ковчега». После того как многочисленная армия мертвяков Векса вместе со своим хозяином отправилась, наконец, в крематорий, дышать здесь стало гораздо легче. А может, просто так казалось. В любом случае ему было гораздо уютней под открытым небом, нежели здесь, в этой бетонной могиле. Именно поэтому он и настоял на своей кандидатуре, для поездки за противоядием для Шермана. Сидеть в этих угрюмых стенах он не собирался.
Добравшись до лифтов Моран заметил Тамиру, отчаянно ругающуюся с одним из охранников. Она яростно наседала на почти двух метрового детину, пытаясь пробиться к скоростному лифту, ведущему в медицинский модуль.
— Да мне плевать, что там сказал Дитер! — втолковывала она стражу. — Я ему не подчиняюсь, а Шерман мой друг. И ты не имеешь права не пускать к нему! Лучше отойди в сторону и не зли меня.
— Это распоряжение не только Дитера, но и вашего мага.
— Винсент мне тоже не начальник! — упрямо напирала девушка. — Отойди, говорю тебе!
Страж, мужественно прижавшись спиной к дверям, держал оборону. Увидев идущего к ним Морана, умоляюще посмотрел на него. Было заметно, что перепалка с Тамирой ему уже порядком осточертела.
Моран тяжко вздохнул, притворно закатил глаза, показывая охраннику, что он вполне понимает его мучения, но сделать вряд ли что сможет. Если девушка что-то вбила себе в голову, это всерьез и надолго. Сколько времени Шерман пребывал в медотсеке, столько пыталась к нему пробиться Тамира, несмотря на строжайший запрет. Запрет касающийся абсолютно всех кроме Винсента. Да и тот посещал его только один раз в ночь, чтобы поддержать заклинание наложенное Идлейном. Слишком шатко было состояние Шермана. Настолько, что даже сам маг не вполне понимал, за счет чего тот держится, хотя и догадывался. После такой дозы яда, сдобренной предсмертным проклятием, никто выжить не мог. Но его друг жил, во многом благодаря своим странным способностям, да искусству Идлейна. Так что во избежание лишних проблем было решено никого к нему не допускать. Все восприняли это с пониманием, кроме настырной Тамиры. Она считала, что присутствие друзей ничего кроме пользы принести не может.
Моран неслышно подошел к девушке и положив руку на ее плечо невинно поинтересовался.
— Что за шум, а драки нету?
Тамира нервно дернулась, сбрасывая его ладонь.
— Скоро будет вам драка, — пообещала она.
— Тамми, да не злись ты так, — попробовал урезонить ее Моран. — Если бы у Винсента не было веской причины не пускать к Шерману, он бы не стал так на этом настаивать.
— Начальник выискался.
— Ну, положим не начальник, а единственный среди нас маг, способный в настоящее время помочь Шеру. Если бы не его умение, да помощь нашего нового знакомого Идлейна, мы бы могли его давно потерять. Ты же сама слышала, что говорил Доган об этом кинжале, а тут еще и проклятие. Так что смени, пожалуйста, гнев на милость.
Тамира насупившись, замолчала. Да кинжал. Чертов кинжал и чертов Векс со своей темной магией. Все правильно нечего сейчас лезть к Шерману, но и оставаться в стороне было тоже выше ее сил. С одной стороны она понимала, что Винсент делает все возможное для ее друга, и она вряд ли чем-то сможет помочь, но с другой стороны сидеть и ничего не делать она тоже не могла. Простое ожидание было не в ее характере.
— Может тебе поехать с нами, — видя ее мучения, предложил Моран. — Места хватит, да и лишний человек нам пригодится, дорога неблизкая.
Тамира отрицательно покачала головой. Она уже думала над этим, но уезжать далеко от Шермана не хотелось. Что-то тянуло ее к нему, и тем острее она это почувствовала, когда их разлучили.
— Спасибо за предложение Моран, — отозвалась она. — Но я, пожалуй, останусь. Вдруг Винсенту понадобиться какая помощь.
— Да у него здесь помощников хоть пруд пруди. После того, что они с Шерманом сделали, только попроси.
— Нет, я уже приняла решение.
— Ну, дело хозяйское, — сдался Моран. — Кстати где Винсент? Ты его случайно не видела?
— Не видела, — ответила она. — Хотя где ему еще быть как не в местной библиотеке, или в кабинете Векса. Небось, опять зарылся по уши в свои книги. Ты же его знаешь.
— Знаю, — согласился Моран. — Пожалуй, стоит начать с кабинета.
* * *
Прошло уже три дня после разговора с Идлейном, а Винсент все никак не мог прийти в себя от услышанного. Не каждый день тебе сообщают, что мир на грани катастрофы, тем более странно было узнать об этом из уст не человека.Он сидел в кабинете бывшего повелителя «Ковчега» бездумно перебирая бумаги. Сосредоточиться никак не удавалось, так как из головы не выходило все то, что ему сообщил оборотень. Это ж надо, за один вечер целых два раза перевернуть все его представление об окружающем мире. Сначала Шерман со своим странным даром, затем Идлейн с его пугающими откровениями. С ума сойти можно.
Маг откинулся на спинку кресла и, закрыв глаза, в который раз прокрутил в голове недавние события…
Они стояли чуть в стороне от суетящихся над Шерманом людей. Маг только что чувствовавший себя полубогом и странный незнакомец появившийся неизвестно откуда.
— Кто ты? — спросил Винсент, стараясь не смотреть ему в глаза.
Почему-то от этого взгляда ему становилось не по себе, несмотря на присутствие рядом друзей. Во всем облике того, кто стоял напротив, чувствовалась огромная сила и власть. Она не подавляла, но внушала уважение.
— Можешь звать меня Идлейн.
— Очень приятно, — вежливо отозвался маг. Грубить он поостерегся. — Но меня интересует не имя.
— Если говорить об истинной сущности, то я оборотень, — улыбнулся он, обнажая острые белые зубы. — Но в данном случае это не важно, ибо поговорить я хотел с тобой не о себе, а о твоем друге.
— Он умирает, — с горечью произнес Винс.
— Он не умрет, — уверенно заявил Идлейн. — Если мы все сделаем правильно. Именно за этим я здесь. К сожалению, я несколько опоздал, но все еще можно исправить.
Винсент, наконец, отважился посмотреть в глаза оборотня.
— Какое дело, такому как ты, до моего друга? — подозрительно поинтересовался он.
— Вот именно об этом и пойдет разговор.
— Мне кажется, сейчас не совсем удобное время вести разговоры, — Винсент покосился в сторону распростертого на полу Шермана. Внезапно он почувствовал, что ничего хорошего не услышит.
— Нет, это придется сделать здесь и сейчас, — Идлейн был настойчив. — У меня мало времени. Да и не только у меня.
— Хорошо, — сдался маг. — Я тебя слушаю.
Оборотень удовлетворенно кивнул. Немного постоял молча, будто решая с чего начать и, наконец, обратил свои странные глаза на мага.
— Скажи Винсент, что ты думаешь, о том, как сейчас устроен ваш мир? Ведь ты хорошо знаешь, что до последней войны все было совсем по-другому. Откуда взялось то, что вы называете Тьмой? Что представляет собой Ржавый лес, или откуда у тебя твои способности к магии? Ведь тебя как человека просвещенного это должно было интересовать.
Винсент удивленный таким странным началом задумчиво произнес:
— Это слишком сложный вопрос, и теорий на этот счет существует великое множество.
— Меня не интересуют теории, — махнул рукой Идлейн. — Я спрашиваю твое мнение.
— Хорошо. Вот тебе мое мнение, — выдохнул маг. — Я думаю, что массированные термоядерные удары, обрушившиеся на землю, во время последней войны каким-то образом повредили целостность нашего мира, и он соприкоснулся с некими параллельными плоскостями. Хотя ты вряд ли понимаешь, о чем я говорю.
— Я понимаю, что вы тоже применили какое-то оружие чудовищной мощи, и этого мне достаточно, — усмехнулся Идлейн. — Ты веришь во множественность миров?
— Я знаю, что они существуют, — уверенно кивнул маг. — В конце концов, я сам не раз вызывал сущности, не принадлежащие этому миру.
— Хорошо, ибо я тоже здесь всего лишь гость. А что по поводу Тьмы?
— Видимо тоже влияние этого разрыва. Более конкретно сказать тяжело. Мы просто приняли новые законы как данность, и теперь учимся жить по новым правилам. Если бы вдруг завтра появилась возможность летать или дышать под водой, человечество бы и этим воспользовалось. Причем сначала начало бы использовать все те плюсы, что дают новые возможности и только потом разбираться, почему так происходит. Сейчас мы находимся именно на первой стадии. Просто используем. Выяснять, что да почему будем после.
— Хорошенький подход, — оскалился волк. — А ты не думал, что этого «после» может и не быть.
— Это почему?
— Потому, что некому будет объяснять нежданно свалившиеся на голову чудеса. Человечество исчезнет как вид.
— Очередной конец света, — махнул рукой маг. — Сколько их было на протяжении тысяч лет, что люди живут в этом мире? Каждый десяток лет находиться очередной пророк, объявляющий о том, что это случиться в ближайший понедельник. Должно произойти нечто большее, чем ядерная война, чтобы нас не стало. Если ты, конечно, понимаешь, о чем я говорю. А уж о такой мелочи как приход в наш мир магии и некоторых проблемах с техникой и электричеством по ночам, я вообще умолчу.
— Ты действительно веришь, в то о чем говоришь? — оборотень в упор смотрел на Винсента, словно стараясь заглянуть тому в душу.
Маг поежился. Да, он не верил в это. Он знал, что человечество последние несколько десятков лет находиться на грани выживания. И что достаточно небольшого толчка, чтобы все то, что с таким трудом поднято после войны вновь обратилось в прах. Знал, но боялся признаться в этом даже себе.
— Я скажу тебе, что такое Тьма, — будто чеканя слова, и не сводя с него глаз, продолжил Идлейн. — То, что вы называете этим, словом — кровь моего мира. Вы бездумно пользуетесь этой силой, а тем временем мой мир умирает.
— Честно сказать, — смело перебил Винсент собеседника. — По большей части приход Тьмы доставляет нам больше неприятностей, чем какой-то пользы. Мы просто приспосабливаемся под меняющийся мир. Хотя мне как магу уже тяжело было бы жить без этой силы. И потом не наша вина, что так случилось.
— Да, это наша общая проблема, — он поморщился, словно надкусил, кислую ягоду. — Всему виной люди. Что у вас, что у нас. Но не об этом речь. Дело в том, что ваш мир тоже катиться к концу.
— Что-то я этого не замечал, — признался Винсент.
Идлейн усмехнулся.
— Не ты один. Люди слишком беспечны, чтоб заметить надвигающуюся опасность. Когда же она свалиться им прямо на голову будет уже слишком поздно что-либо предпринимать. На ваше счастье мне, и многим другим существам, что живут за счет той силы, что вы называете Тьмой, не безразлична судьба мира. Мы сейчас в одной лодке, поэтому и бороться нам предстоит вместе.
— С чем или с кем ты собираешься бороться? — Винсент все еще не понимал, куда клонит оборотень.
— С третьей силой.
— Час от часу не легче. Что еще за третья сила?
— Это то, что рано или поздно убьет оба наших мира. Если конечно ничего не предпринимать.
— Объясни.
— Видишь ли, наши миры, несмотря на то, что были разделены, имеют много общего. У нас тоже живут представители твоей расы, хотя находятся они на более ранней ступени развития, чем ваша цивилизация. И откровенно говоря, меня последнее чрезвычайно радует, ибо у нас еще сохранились зеленые леса, чистые моря и воздух. В отличие от вашего мира.
— Излагай по делу, — Винсенту уже начали надоедать намеки на ограниченность его расы. Своими словами оборотень всколыхнул в душе обиду за все человечество, хотя в чем-то он, несомненно, был прав.
— Я и излагаю, — сверкнул он ровным оскалом зубов. — Так вот. В вашем мире тоже испокон веков существовали источники магической силы, хоть и не такие мощные как у нас. И были люди, практиковавшие искусство магии еще до того как разразилась ваша последняя война. Иначе откуда бы вы черпали знания, когда грани миров, были стерты и сила нашего мира хлынула в ваш? Ведь ты сам наверняка учился по старым книгам?
— Да, — согласился Винсент. — А ты я смотрю, много знаешь для оборотня.
— Я не просто оборотень, если тебе это интересно, — ответил Идлейн. — Но об этом потом, если у нас еще будет время пообщаться. Сейчас бы мне хотелось перейти к главному. Наши миры похожи. И то, что случилось, убить их в принципе не могло. Да они бы изменились, но всегда можно приспособиться к новым условиям жизни. Вы это называете принципом сообщающихся сосудов. Рано или поздно силы бы уравновесились, и жизнь бы продолжилась.
— Так что же этому мешает? Та самая третья сила?
— Да, — кивнул оборотень. — К сожалению, брешь, пробитая вашими военными и нашими магами, коснулась не только наших двух миров, но и чего-то еще.
— Чего?
— Хороший вопрос, — грустно заметил Идлейн. — К сожалению даже у меня нет точного ответа на твой вопрос. Первоначально мы считали, что это первозданный хаос, из которого когда-то возникли все миры, но в свете некоторых последних событий представление несколько изменилось. Возможно это еще один мир, другой мир, где нам нет места. И он крадет силы наших миров, как пиявка, присосавшись к ним. Хуже того, оттуда тоже сочиться нечто, то, что в частности вы называете Ржавым лесом. И это растет, пожирая все больше и больше земли, меняя ее, порождая чудовищ.
— Это действительно так опасно? — спросил Винсент, вспомнив могучие стволы, утопающие в вечном тумане.
— А ты много знаешь людей, кто смог вернуться, попав в него? — вопросом на вопрос ответил Идлейн.
— Ни одного, — признался маг. — И все же не преувеличиваешь ли ты опасность? Ведь как бы то ни было это просто лес, и ничего более.
— А ты в этом уверен? Возможно, ты видишь то, чего нет на самом деле. Ты думал над этим?
Нет, — честно ответил Винсент. — А тебе приходилось там бывать?
Идлейн кивнул.
— Только самым краем. Дело в том, что переход между нашими мирами лежит именно там. Но глубоко я не забирался, хотя догадываюсь где источник этой поросли.
— Где?
— Там где когда-то было прекрасное королевство Мирана. Впрочем, тебе это не о чем не скажет.
Винсент помолчал, обдумывая услышанное. Затем задал главный вопрос, что мучил его сейчас:
— А какое отношение ко всем этим вещам имеет мой друг. Ведь ты наверняка не из простого альтруизма оказался здесь?
— Конечно, — легко согласился Идлейн. — Твой друг ключ к спасению обоих наших миров.
— Это из-за его дара? — догадался Винсент.
— Да, — кивнул оборотень. — Только он может дойти туда, куда не ты ни я не попадем, как бы ни старались. К источнику всех проблем, к источнику скверны, что проникает в наш мир. И возможно ему удастся решить эту проблему.
— Каким образом?
— Он сможет исправить то, что было сделано вашими неразумными предками. Во всяком случае, я искренне на это надеюсь.
— А если у него не получиться?
Идлейн грустно усмехнулся.
— Ты сам знаешь ответ.
Винсент замолчал. Что тут можно было сказать? Веселое положение.
Оборотень тоже молчал. Он сказал все, что считал нужным, и теперь ждал, пока маг переварит услышанное.
Наконец Винсент очнулся.
— Но, кажется, у нас образовалась большая проблема, — он вновь посмотрел в сторону распростертого на полу тела друга. — Ты уверен, что он останется жив?
— Да. Хотя вытащить его будет нелегко.
— Что нужно делать?
— Для начала я локализую яд. Но для этого мне придется дождаться ночи, ибо в отличие от твоего друга я не могу черпать силу, когда хочу. К сожалению, вылечить его не в моих силах, противоядие у меня нет. Хотя и этот вопрос решаем. Поговори с Доганом, он должен кое-что знать о том оружии, которым был ранен Шерман.
— Откуда ты это знаешь?
— У меня свои методы получения информации.
— Хорошо, что дальше.
— Так вот я наложу заклинание, которое не даст яду убить твоего друга, тебе останется лишь поддерживать его. Но это, к сожалению не главная проблема. Более всего меня волнует предсмертное проклятие. Не тебе объяснять, что это такое.
Винсент просто кивнул. Он знал, что это такое.
— Местный хозяин практиковал некромантию, — продолжил Идлейн. — Поэтому его познания о смерти и посмертии были достаточно велики, чтобы наложить такое заклятие которое просто так не снимешь. Я могу чувствовать, что случилось с твоим другом, но сразу помочь не смогу.
— И что с ним?
— Если объяснять просто, его душа отделена от тела и сейчас оно не более чем пустая оболочка. Хоть и живет. У Некроманта было время попрактиковаться в создании зомби, так что здесь твоему другу не повезло. Тело будет медленно умирать, превращаясь в мумию, и ничего с этим сделать нельзя, пока его дух пленен в одном из тонких измерений.
— Так что же делать?
— Надо его освободить, — просто ответил Идлейн. И предвосхищая реплику Винсента, добавил. — Я сам займусь этим. Ваша задача найти противоядие, и просто ждать меня. Пока мы не поставим Шермана на ноги, сделать ничего будет нельзя.
— Хорошо, я поговорю с Доганом. Что ни будь еще?
— Пока все, — Идлейн повернулся в сторону Шермана. — Пойдем, поможем ему.
После того как Идлейн наложил сдерживающие яд заклинание, Шерман стал выглядеть значительно лучше. Дыхание его выровнялось, с лица исчезла гримаса боли, но в сознание он так и не пришел. Друзья перенесли его в медицинский модуль, где было больше возможностей осуществлять за ним уход.
Оборотень, сделав свое дело долго задерживаться, не стал. Забрав проклятый кинжал, он покинул убежище. Уходя еще раз, напомнил магу об их разговоре и пообещал сделать все возможное, чтобы снять с Шермана эту напасть.
Как только суета немного улеглась, Винсент, вспомнив слова Идлейна, отвел Догана в сторону.
— Мне кажется, ты должен что-то знать о том кинжале, что унес с собой Идлейн.
Доган удивленно уставился на мага.
— С чего ты решил, что именно я могу об этом что-то знать?
— Можешь называть это интуицией.
Доган подозрительно посмотрел на мага, но отпираться не стал.
— Да пару раз мне приходилась с такими сталкиваться, правда, те не были расписаны всякими грязными письменами.
— И?
— Что «и»? Все что я знаю, это то, что полное название такой игрушки: — специальный нож типа «Вепрь», и комплектовались ими отряды боевых пловцов, естественно еще до войны. В ручку вставлялась капсула с сильным ядом.
— А противоядие? Было противоядие.
— Вроде да. В индивидуальной аптечке. Но их я ни разу не видел, и не знаю, сохранилась ли хоть одна до наших дней. А если и сохранилась, то подействует ли сыворотка.
— Но яд то действует до сих пор.
— С этим не поспоришь, — согласился Доган. — Могу только предположить, у кого это можно найти.
Винсент с надеждой поднял на него глаза.
— Говори.
— У того, кто занимается скупкой и продажей вещей довоенной эпохи. Например…
— У Трэта!!! - опередил его маг.
— Да. А если у него не найдется такой вещицы, но у нас будет, чем его заинтересовать, он добудет противоядие гораздо раньше нас. Связи у Трэта налажены неплохо.
— И чем интересно мы его заинтересуем?
— Ты забыл, где мы находимся?
Да пресловутый «Ковчег». Несбыточная мечта всех старателей, кто хоть раз уходил в поисках добычи на Пустошь. Только здесь тоже было большое "но".
— А ты не забыл, — парировал Винсент. — Что у всего этого есть хозяева?
— Нет, — улыбнулся Доган. — Просто надо поговорить с Дитером. Он вроде парень неплохой, глядишь, и поделится, чем ни будь. Все-таки мы тоже сделали немало, для того чтобы помочь им обрести свободу. Впрочем, есть еще одна возможность, более простая.
— Слушаю тебя.
— Если у Векса был нож, то может быть, где-нибудь было и противоядие?
— Да. Это тоже стоит проверить.
Следующий день был потрачен на поиски вакцины, но, к сожалению, результаты не порадовали. Если у Векса она и была, то спрятал он ее весьма надежно. Настроение у всех было не важное, и даже люди Дитера, пребывавшие в состоянии эйфории после обретения свободы смущенно отводили глаза в сторону. Словно это на них лежала вина за то, что случилось.