- Значит, эта ткань непроницаема для ветра? Прекрасно, я продам ее дома без труда. Вряд ли она пригодна для практических надобностей, например, для изготовления крыши, но она, безусловно, очень красива, особенно цветные образцы. Должен признать, хотя это и не совсем соответствует торговому протоколу, что она для нас самый ходовой товар из всех, что я видел пока на вашем острове...
- Вряд ли пригодна для практических надобностей? - Риджаарен возмутился больше, чем торговец. - Да знаешь ли ты, что такой материал изготавливается только у нас на островах, и это единственная ткань, достаточно легкая и в то же время достаточно прочная для крыльев наших планеров? Если ты решишь ее купить, я отдам приказ отмерять ее небольшими кусками, чтобы вы не смогли ее использовать для тех же целей у себя дома... только дурак станет летать на планерах с шитыми крыльями...
- Конечно, - согласился Барленнан. - Здесь, где вес можно игнорировать, эта материя вполне годится для крыльев. Но, уверяю тебя, в наших широтах использовать ее невозможно; крыло, достаточно обширное, чтобы поднять вес пилота, немедленно разорвется там в клочья при первом же порыве ветра, достаточно сильного, чтобы обеспечить взлет.
Барленнан почти дословно привел объяснение одного из землян, который обосновывал гипотезу, почему в странах на юге не додумались до планеров.
- Да, нагрузка на крылья в наших широтах весьма невелика, - признал Риджаарен. - Поэтому-то мы и не стремимся делать наши планеры более прочными, чем это необходимо. Увеличение прочности ведет к увеличению веса...
Барленнан пришел к выводу, что его противник не блещет умом.
- Естественно, - сказал он. - Но уж морские корабли при таких бурях, как у вас здесь, должны быть гораздо прочнее наших. Скажи, часто ли случается, что их забрасывает на сушу, как забросило наш? Я никогда прежде не видел таких приливных волн.
- Ну, когда приближается буря, мы, естественно, принимаем меры предосторожности. Насколько я знаю, такие приливные волны бывают только в наших широтах. А вообще-то наши корабли во всем похожи на ваши, хотя вооружение у вас, я вижу, совсем другое. Такого оружия я не знаю - несомненно, наши военные специалисты сочли его непригодным для условий наших широт. Что, оно сильно пострадало во время урагана?
- Еще бы, - солгал Барленнан. - А как вооружены ваши суда?
Он не надеялся, что переводчик ответит на этот вопрос; он даже опасался, что Риджаарен опять напыжится. Но на этот раз переводчик был любезен и обязателен. Он повернулся к холму, на котором остались его спутники, и провопил какой-то приказ, после чего один из них послушно спустился к месту торгов со странным предметом в клешнях.
Барленнан, конечно, никогда прежде не видел самострела. Он преисполнился должного восхищения, когда Риджаарен послал в прочный ствол какого-то растения ярдах в сорока от них три шестидюймовые стрелы с кварцевыми наконечниками, и все они на три дюйма ушли в мишень. И он сразу перестал удивляться неожиданной любезности Риджаарена; такое оружие стало бы бесполезным грузом еще до того, как "Бри" прошел бы четверть пути до родных широт. Барленнан решил испытать его и попросил продать ему один самострел; переводчик любезно предложил самострел в подарок вместе со связкой стрел. Для капитана этого было достаточно; как всякий торговец, он любил, чтобы его принимали за дурачка. Как правило, это бывает выгодно.
Он в огромных количествах закупил материю для крыльев (Риджаарен либо забыл распорядиться, чтобы ее продавали небольшими кусками, либо больше не считал это необходимым), много эластичного каната и изрядное количество местных изделий, оставив на палубе свободными только рабочие места и небольшое пространство для резерва продовольствия. Он избавился от всех товаров, привезенных кораблем на остров, за исключением разве что огнеметов. С тех пор как Риджаарену сказали, что они вышли из строя, он больше не вспоминал о них, хотя явно понял, что это оружие. Барленнан подумал было о том, чтобы подарить ему один комплект без хлорного горючего, но ведь тогда пришлось бы объяснять и даже демонстрировать действие "огневого боя", а этого он как раз не желал делать. Если островитяне не знают огневого оружия, он не желает, чтобы они с ним познакомились; а если оно им известно, он не желает быть уличенным во лжи. Гораздо важнее было сохранять с Риджаареном хорошие отношения.
Когда торги закончились, толпы местных жителей постепенно рассосались; в конце концов поблизости остались только планеры и члены их экипажей - кое-кто из членов экипажей толпился внизу, возле корабля, а часть оставалась на холмах, возле своих машин. Барленнан разыскал переводчика там, где и ожидал: тот проводил много времени, болтая с матросами. Матросы докладывали, что он все время осторожно выпытывает у них сведения насчет летательных аппаратов их народа. Так оно и ожидалось, и матросы превосходно сыграли свою роль в этой игре, отделываясь небрежными ответами, в которых "случайно" обнаруживали значительные знания по аэродинамике. Естественно, ни одним намеком они не дали понять, когда они приобрели эти знания или каков их источник. Теперь Барленнан убедился, что островитяне, или по крайней мере их официальные представители, поверили, что его народ умеет летать.
- Вот, кажется, и все, что я смог купить и продать, - сказал Барленнан Риджаарену. - Все необходимые налоги мы уплатили. Прошу разрешения покинуть остров.
- Куда вы направитесь отсюда?
- На юг, туда, где вес нормальный. Мы совершенно не знаем этого океана, у нас есть только отрывочные сведения о нем от наших купцов, которые прошли сюда по суше. Мне бы хотелось узнать его получше.
- Очень хорошо. Можете отправляться. Не сомневаюсь, в вашем путешествии вы еще встретитесь с нами, и я сам время от времени плаваю на юг. И впредь берегитесь бурь. - Переводчик, воплощенная сердечность, повернулся, чтобы идти, но снова остановился. - Мы еще увидимся на берегу. Фьорд, в который вы вошли, представляется нам удобным местом для устройства порта, и я хочу его осмотреть.
С этими словами он двинулся вверх по склону к ожидавшим его планерам. Барленнан обернулся к кораблю и хотел было отдать приказ немедленно сниматься со стоянки (товары грузились на плотики сразу же после покупки), как вдруг до него дошло, что путь кораблю все еще преграждают копья, сброшенные с планеров. Секунду он колебался, не обратиться ли к островитянам с просьбой убрать барьер, но вовремя одумался. Требовать в его положении он не мог, а в ответ на просьбу Риджаарен, несомненно, снова надуется спесью. Нет, выходить из положения команде "Бри" придется без посторонней помощи.
На борту он отдал приказ взяться за пилы, но Дондрагмер остановил его.
- Я рад, что поработал не впустую, - объявил он.
- Что? - спросил капитан. - Ах, да, я ведь видел, что последние сорок или пятьдесят дней ты возишься с какими-то штуковинами, но был слишком занят и не спросил, в чем дело. С торгами мы управились без тебя. Чем же ты занимался?
- Сразу же после того, как нас заперли, у меня появилась одна идея. Вы навели меня на нее, когда спросили Летчиков насчет машин для выдергивания копий. Позже я обратился к ним с вопросом, нет ли у них такой машины, не слишком сложной для нас, и один из них, поразмыслив, ответил, что такая машина есть. Он объяснил, как ее сделать: вот этим я и занимался. Сейчас мы установим у какого-нибудь копья треногу, и я погляжу, как она действует.
- Что же это за машина? Я думал, все машины у Летчиков делаются из металла, который мы не можем обрабатывать, потому что прочные его сорта требуют слишком большой температуры...
- Вот.
Помощник показал ему два предмета, которые он изготовил. Один представлял собой простейший блок, очень широкий, с прочным крюком. Второй был системой из двух блоков с гвоздеобразными зубцами, торчащими по окружности каждого. Блоки были вырезаны из цельного куска дерева и тоже снабжены крюком; вдобавок здесь была полоса кожи, пропущенная между ними, с отверстиями, соответствующими гвоздеобразным зубцам; концы ее были скреплены таким образом, что она образовывала двойную петлю. Вся эта конструкция представлялась месклинитам совершенно бессмысленной - в том числе и Дондрагмеру, который еще не знал, почему это устройство работает и будет ли оно работать вообще. Он перетащил оба предмета к тому месту, где находились радиоаппараты, и разложил их на палубе.
- Теперь это собрано правильно? - спросил он.
- Да. Теперь это будет работать, если ремень достаточно крепок, отозвался землянин. - Ты прицепишь крюк единичного блока к копью, которое будешь вытаскивать; это вы сумеете сделать при помощи веревок. Другой блок, двойной, ты подвесишь к верхушке треножника. А что делать дальше, я тебе уже говорил.
- Да, я знаю. Только мне пришло в голову, что не надо тратить время на перемотку. Лучше я буду расстегивать ремень и вставлять его снова...
- Но не забудь при этом поддерживать груз, - сказал землянин. Молодец, Дон.
Команда немедленно двинулась к первой ограде из копий, но Барленнан приказал им остановиться.
- На канале, который мы не дорыли, копий меньше. Слушай, Дон, Летчик не сказал тебе, сколько времени требуется, чтобы вытащить одно копье при помощи этой штуки?
- Он не мог сказать точно, потому что это зависит от того, как глубоко копья сидят в грунте и как быстро мы будем работать; но он считает, что на одно копье уйдет не больше дня - это быстрее, чем пилить...
- Ага, но ведь кто-то должен дорыть канал, да еще много народу нужно будет откомандировать для этой работы. Кстати, как эта штука называется?
- Летчик назвал ее дифференциальным подъемником. Второе слово вполне понятно, но как перевести первое - я не знаю. Для меня это просто набор звуков.
- Для меня тоже. Дифференциальный, гм... Ну, принимайся за дело. Ты берешь на себя подъемник, я - канал.
Команда с воодушевлением взялась за работу.
Канал был закончен раньше: очень скоро выяснилось, что в землеройных работах может принять участие почти вся команда; двух моряков, сменяющих друг друга у подъемника через каждые пять минут, оказалось достаточно, чтобы копья очень медленно, но уверенно стали вылезать из твердого грунта. К удовлетворению Барленнана, вместе с копьями подняли и наконечники, так что когда операция закончилась, в распоряжении команды оказалось восемь копий весьма грозного вида. Народ Барленнана почти не знал обработки камня, и кварцевые наконечники представляли большую ценность.
Когда барьер остался позади, до озера было уже рукой подать; там они остановились, чтобы вновь собрать "Бри" в единое целое. На это тоже ушло не очень много времени - моряки стали настоящими специалистами по сборке кораблей, - и вот "Бри" опять оказался на сравнительно глубоком месте. Земляне наверху облегченно вздохнули. Но, как выяснилось, преждевременно.
Планеры летали над кораблем взад и вперед на протяжении всего пути до места торгов. Возможно, их экипажи и поразил способ, с помощью которого моряки расправились с барьером, но они не подали виду. Барленнан, конечно, надеялся, что они все разглядели и добавили эту информацию к списку достижений его народа. Он не очень удивился, когда заметил на берегу неподалеку от устья фьорда дюжину планеров, и скомандовал рулевому повернуть корабль к этому месту. Теперь-то островитяне обязательно заметят целые и невредимые копья у него на палубе.
Когда "Бри" бросил якорь в нескольких ярдах от берега, первым их приветствовал Риджаарен.
- Итак, ваш корабль опять готов к плаваниям, а? Смотри, на твоем месте все остальные бури я постарался бы встречать в открытом море, подальше от суши.
- Правильно, - согласился Барленнан. - Когда плаваешь по незнакомому морю, самое трудное - это точно знать, как далеко ты от берега. Может быть, ты подскажешь нам, как распределяется суша в этом океане? А может, ты мог бы снабдить нас картами? Мне, конечно, следовало бы спросить об этом раньше...
- Карты наших островов - это секрет, - отозвался переводчик. Впрочем, через сорок-пятьдесят дней плаванья вы оставите наши острова за собой, а дальше на юг вы не увидите суши примерно тысячу дней. Я не знаю скорости твоего корабля, поэтому говорю очень приблизительно. После этого начнутся острова: берег материка, который вы пересекли, круто завернет на восток, и если все время держать прямо на юг, ты выйдешь к нему примерно... (он назвал широту по показаниям пружинных весов, и широта эта соответствовала силе тяжести в сорок пять земных "g"). - Я мог бы рассказать тебе о странах, которые лежат вдоль побережья, но на это уйдет слишком много времени. Замечу только, что тамошние народы скорее склонны торговать, чем сражаться... хотя некоторые из них сделают все возможное, чтобы просто захватить у тебя товары.
- А они будут принимать нас за шпионов? - любезно осведомился Барленнан.
- Вы, конечно, рискуете, хотя у них не так уж много секретов, которые стоит выведать. Они скорее постараются выведать секреты у тебя, если узнают, что они у вас есть. Так что не советую вам там распространяться о своих летающих машинах.
- Мы и не собираемся, - заверил его Барленнан, старательно скрывая злорадство. - Мы благодарим тебя за советы и информацию.
Он отдал приказ поднять якорь, и тут Риджаарен впервые заметил каноэ, груженное продовольствием, которое болталось у "Бри" на буксире.
- Как же я не заметил его раньше? - произнес переводчик. - Я бы тогда не усомнился, что вы пришли с юга. Как вам удалось отобрать его у туземцев?
И тут Барленнан сделал первую серьезную ошибку за все время переговоров с этим островитянином.
- О, мы привезли его с собой; мы часто используем такие суденышки для транспортировки излишков съестных припасов. Ты видишь, его форма позволяет вести его на буксире безо всякого труда.
Это элементарное представление об обтекаемости он почерпнул из разговора с Лэклендом вскоре после того, как каноэ попало в его руки.
- А, так в вашей стране тоже строят такие суда? - полюбопытствовал переводчик. - Это интересно; я никогда не видел таких на юге. Можно мне осмотреть его? Или ты торопишься?
Барленнан заколебался: ему представилось, что последняя фраза является тонким ходом, своего рода маневром, к каким всегда прибегал он сам; с другой стороны, он не видел опасности в том, чтобы уступить Риджаарену, ибо не может же островитянин увидеть при осмотре больше, чем он видит сейчас. В конце концов, самое главное - форма каноэ, это ясно каждому. Он подогнал "Бри" еще ближе к берегу, подтянул каноэ за канат и толкнул в сторону островитянина. Тот бросился в залив и вынырнул у суденышка, крутившегося над отмелью в несколько дюймов глубины. Передняя часть туловища Риджаарена изогнулась вверх и вперед, и он заглянул в каноэ; мощные руки, увенчанные клешнями, ощупали борта. Каноэ было из обычного дерева, и борта пружинили, прогибаясь при надавливании; и тогда островитянин издал вопль - сигнал тревоги, по которому четыре планера, кружившиеся в воздухе, развернулись и ринулись на "Бри", а сухопутные силы взяли оружие наизготовку.
- Шпионы! - пронзительным голосом завопил Риджаарен. - Приказываю немедленно пристать к берегу, Барленнан - если это твое настоящее имя! Ты искусный лжец, но на этот раз твоя ложь будет стоить тебе тюрьмы!
14. Беда с этими полыми лодками...
Барленнана в годы его юности не раз предупреждали, что язык его до добра не доведет и он может попасть в такую переделку, что ему уж не удастся ничем отговориться. В разные периоды его последующей жизни не раз случалось так, что это предсказание вот-вот готово было исполниться, и каждый раз он клялся впредь не давать волю языку. Примерно то же самое происходило и сейчас, но, кроме того, он был уязвлен, так как решительно не понимал, чем же он все-таки себя выдал. У него не было времени теоретизировать на этот счет, необходимо было что-то предпринять, и чем скорее, тем лучше. Риджаарен уже громогласно отдавал приказания пилотам планеров пригвоздить "Бри" копьями ко дну, если он только попытается двинуться к выходу из фьорда, а катапульты на берегу выбрасывали одну за другой все новые машины на подмогу тем, что уже кружили над заливом. Ветер дул с моря и бил в дальнюю стену фьорда почти под прямым углом, создавая над этой частью острова атмосферную подушку, которая давала планерам возможность держаться в небе сколь угодно долго. Из объяснений землян Барленнан знал, что в открытом море силы восходящих атмосферных потоков от океанских волн не хватает, чтобы поднять планеры достаточно высоко для прицельного метания копий; но до открытого моря было еще далеко, и Барленнан, убедившись на опыте в искусстве воздушных метателей, сразу же отказался от упований на свое мастерство в маневрировании кораблем.
Как это часто случалось и раньше, пока он раздумывал, действовать начали его подчиненные. Дондрагмер схватил самострел, подаренный Риджаареном, и с быстротой и сноровкой, свидетельствующей о том, что в последнее время он занимался не только подъемником, натянул тетиву. Затем он молниеносно установил оружие на стержневую подпорку, развернул его в сторону берега и прицелился в переводчика.
- Стой, Риджаарен, куда это ты?
Уже ступивший на берег островитянин, с длинного тела которого стекала жидкость, остановился и повернул переднюю часть туловища вполоборота назад, чтобы взглянуть, кто его окликает. Он понял что к чему и заколебался, не зная, как поступить.
- Если ты считаешь, что я промахнусь, потому что никогда раньше не держал этой штуки в руках, - продолжал Дондрагмер, - тогда валяй, иди. Мне и самому будет интересно потренироваться. Так вот, если ты сию же секунду не повернешь обратно к кораблю, я буду считать, что ты пытаешься удрать от меня. Ну, давай!
Последние слова помощник пролаял громовым голосом, и на этом колебания переводчика закончились. Видимо, он не был так уж уверен в некомпетентности помощника; он завершил поворот, снова погрузился в жидкость и поплыл к "Бри". Если он и подумывал нырнуть, то храбрости у него на это не хватило. Он отлично знал, что даже под днищем "Бри" глубина не превышает нескольких дюймов и что такой слой метана плохая защита от стрелы, пробивающей с расстояния сорока ярдов при семикратной силе тяжести слой дерева толщиной в три дюйма. Конечно, все это представлялось ему не в этих терминах и образах, но так или иначе он отлично знал, что такое самострел.
Он вскарабкался на борт, весь сотрясаясь от ярости и страха.
- Вы полагаете, это вас спасет? - осведомился он. - Вы же сделали себе еще хуже. Если вы сдвинетесь с места, планеры нападут в любом случае, буду я у вас на борту или нет.
- А ты прикажи им не нападать.
- Пока я в ваших руках, они не подчинятся никаким моим приказам; если бы в вашей стране было хоть какое-то подобие вооруженных сил, ты бы знал это...
- Мне редко приходилось иметь дело с солдатами, - отозвался Барленнан. Он уже вновь взял инициативу в свои руки, как всегда, когда ход развития ситуации вполне определялся. - Ладно, примем пока твои слова на веру. Нам придется задержать тебя здесь до тех пор, пока не будет выяснено это дурацкое недоразумение и пока ты не перестанешь требовать, чтобы мы пристали к берегу... а может быть, за это время мы сумеем вдобавок разделаться с этими твоими планерами. Жаль, что мы не захватили с собой на эти задворки более совершенного оружия.
- Не морочьте мне голову, - сказал пленник. - Оружие у вас такое же, как и у остальных дикарей на юге. Я признаю, тебе удалось одурачить нас на время, но ты все равно только что выдал себя.
- Чем же это я себя выдал?
- Не вижу смысла в объяснениях. То, что ты об этом не догадываешься, лишний раз доказывает мою правоту. И вообще для вас было бы лучше, если бы ваш обман не был таким успешным, тогда мы были бы осторожнее с нашими секретами. А теперь вы узнали столько, что нам так или иначе придется расправиться с вами.
- Если бы не эти твои последние слова, тебе, может, и удалось бы уговорить нас сдаться, - вмешался Дондрагмер, - хотя, впрочем, вряд ли. Капитан, я готов держать пари, что ваша несчастная оговорка касается как раз того предмета, о котором я вам все уши прожужжал. Правда, теперь с этим уже ничего не поделаешь. Сейчас вопрос в том, как нам избавиться от этих назойливых планеров; никаких морских сил я здесь не вижу, а публика на берегу располагает только самострелами с планеров, стоящих на грунте. Значит, все свои упования они возложили на воздушные силы. - Он перешел на английский: - Вспомним все, что рассказывали Летчики; как бы нам избавиться от этих докучливых машин?
Барленнан упомянул о том, что высота полета над открытым морем строго лимитирована, но обоим было ясно, что сейчас это им не поможет.
- Можно обстрелять их из самострела, - предложил Барленнан на своем языке, и Риджаарен открыто выразил презрительную насмешку.
Но Крендораник, начальник вооружений, который, как и вся команда, жадно прислушивался к разговору, был настроен менее скептически.
- Давайте попытаемся, - резко заговорил он. - Есть одна штука, которую я мечтаю опробовать еще с тех дней, когда мы застряли у речной деревни.
- Что именно?
- Предпочитаю не рассказывать в присутствии этого типа. Лучше мы ему продемонстрируем, если вы не возражаете.
Барленнан секунду поколебался, затем дал согласие. Он слегка встревожился, когда Крендораник без всяких предосторожностей раскрыл короб с огнеприпасами, но тот знал, что делает. Он извлек небольшой пакет, завернутый в светонепроницаемую материю, и все поняли, чем он занимался темными ночами после того, как они оставили позади деревню речных жителей.
Пакет был почти шаровидный и предназначался, очевидно, для метания рукой; как и все остальные моряки, Крендораник по-настоящему увлекся возможностями, которые предоставляло новое искусство бросания. Теперь он был намерен развить эту идею еще дальше.
Он взял пакет, наложил его на древко стрелы и крепко-накрепко примотал его полосой какой-то ткани. По долгу службы, пока они спускали "Бри" вниз по течению и опять собирали его, он хорошо изучил самострел и ничуть не сомневался в том, что может поразить неподвижную мишень на не очень большом расстоянии; относительно движущихся целей у него было больше сомнений, но ведь планеры, перед тем как резко изменить направление полета, сильно накреняются, так что у него будет время подготовиться...
По приказу Крендораника один из матросов группы огневого боя приблизился к нему с зажигательным устройством и остановился в ожидании. Затем, к неописуемому разочарованию наблюдавших землян, Крендораник подполз к ближайшему телепередатчику и водрузил на него стержневую подпорку, чтобы изготовиться для стрельбы вверх. Это начисто лишило людей возможности следить за тем, что происходит, ибо передатчики были расположены "звездочкой" и ни один объектив не перекрывал поля зрения другого.
А между тем планеры продолжали кружить над заливом на высоте примерно пятидесяти футов и раз за разом проносились прямо над "Бри", угрожая "бомбардировкой" в любую секунду; пожалуй, по ним не промахнулся бы и менее опытный стрелок, чем начальник вооружений. Он рявкнул - отдал команду своему помощнику, направил самострел на очередной приближающийся планер и повел его, не выпуская из прицела. Затем он подал исполнительную команду, и помощник протянул зажигатель к пакету на конце медленно поднимающейся стрелы. Последовала вспышка, клешня Крендораника нажала на спусковой крючок, и вслед за взлетающей стрелой потянулась полоса дыма.
С молниеносной быстротой Крендораник и его помощник припали к палубе и покатились в наветренную сторону, чтобы укрыться от клубов дыма; моряки с подветренной стороны бросились врассыпную и попрятались кто куда. К тому моменту, когда они почувствовали себя в безопасности, сражение было почти закончено.
Стрела едва не проскочила мимо: стрелок недооценил скорости планера. Она ударила в самый кончик фюзеляжа, и пакет с хлористым порошком яростно запылал. За планером потянулось огненное облако и длинный дымовой хвост, от которого шедшие следом машины даже не попытались увернуться. Экипаж подбитого воздушного корабля избежал воздействия ядовитых паров, но хвостовое оперение у них за несколько секунд выгорело напрочь. Планер клюнул носом и, кувыркаясь, полетел вниз; пилоты успели выпрыгнуть за секунду до того, как он врезался в берег. Два планера, влетевшие в дым, тоже потеряли управление, едва пары хлористого водорода оглушили их экипажи, и оба свалились в залив. Словом, это был один из самых славных выстрелов в истории.
Барленнан, не дожидаясь падения последней жертвы, отдал приказ ставить паруса. Ветер дул им навстречу, но глубина для выдвижных килей была достаточной, и он начал маневрировать, направляясь к выходу из фьорда. На мгновение всем показалось, что солдаты на берегу готовятся обстрелять корабль из своих самострелов, но Крендораник уже зарядил самострел новым ужасным снарядом и нацелился на берег, и одной этой угрозы было достаточно, чтобы они обратились в беспорядочное бегство впрочем, в наветренную сторону: большей частью это были благоразумные существа.
Риджаарен смотрел молча, всем своим видом являя крайнее смятение. Оставшиеся планеры еще кружились над заливом, и некоторые даже набирали высоту, как бы намереваясь атаковать; но он-то понимал, что теперь "Бри" в сущности обезопасил себя от попыток такого рода. И действительно, один из планеров все-таки сбросил копье с высоты в триста футов, но еще один снаряд, за которым тянулся хвост дыма, сильно сбил его прицел, и попытки напасть больше не повторялись. Теперь машины кружили далеко за пределами досягаемости, между тем как "Бри" уверенно скользил по фьорду к открытому морю.
- Вряд ли пригодна для практических надобностей? - Риджаарен возмутился больше, чем торговец. - Да знаешь ли ты, что такой материал изготавливается только у нас на островах, и это единственная ткань, достаточно легкая и в то же время достаточно прочная для крыльев наших планеров? Если ты решишь ее купить, я отдам приказ отмерять ее небольшими кусками, чтобы вы не смогли ее использовать для тех же целей у себя дома... только дурак станет летать на планерах с шитыми крыльями...
- Конечно, - согласился Барленнан. - Здесь, где вес можно игнорировать, эта материя вполне годится для крыльев. Но, уверяю тебя, в наших широтах использовать ее невозможно; крыло, достаточно обширное, чтобы поднять вес пилота, немедленно разорвется там в клочья при первом же порыве ветра, достаточно сильного, чтобы обеспечить взлет.
Барленнан почти дословно привел объяснение одного из землян, который обосновывал гипотезу, почему в странах на юге не додумались до планеров.
- Да, нагрузка на крылья в наших широтах весьма невелика, - признал Риджаарен. - Поэтому-то мы и не стремимся делать наши планеры более прочными, чем это необходимо. Увеличение прочности ведет к увеличению веса...
Барленнан пришел к выводу, что его противник не блещет умом.
- Естественно, - сказал он. - Но уж морские корабли при таких бурях, как у вас здесь, должны быть гораздо прочнее наших. Скажи, часто ли случается, что их забрасывает на сушу, как забросило наш? Я никогда прежде не видел таких приливных волн.
- Ну, когда приближается буря, мы, естественно, принимаем меры предосторожности. Насколько я знаю, такие приливные волны бывают только в наших широтах. А вообще-то наши корабли во всем похожи на ваши, хотя вооружение у вас, я вижу, совсем другое. Такого оружия я не знаю - несомненно, наши военные специалисты сочли его непригодным для условий наших широт. Что, оно сильно пострадало во время урагана?
- Еще бы, - солгал Барленнан. - А как вооружены ваши суда?
Он не надеялся, что переводчик ответит на этот вопрос; он даже опасался, что Риджаарен опять напыжится. Но на этот раз переводчик был любезен и обязателен. Он повернулся к холму, на котором остались его спутники, и провопил какой-то приказ, после чего один из них послушно спустился к месту торгов со странным предметом в клешнях.
Барленнан, конечно, никогда прежде не видел самострела. Он преисполнился должного восхищения, когда Риджаарен послал в прочный ствол какого-то растения ярдах в сорока от них три шестидюймовые стрелы с кварцевыми наконечниками, и все они на три дюйма ушли в мишень. И он сразу перестал удивляться неожиданной любезности Риджаарена; такое оружие стало бы бесполезным грузом еще до того, как "Бри" прошел бы четверть пути до родных широт. Барленнан решил испытать его и попросил продать ему один самострел; переводчик любезно предложил самострел в подарок вместе со связкой стрел. Для капитана этого было достаточно; как всякий торговец, он любил, чтобы его принимали за дурачка. Как правило, это бывает выгодно.
Он в огромных количествах закупил материю для крыльев (Риджаарен либо забыл распорядиться, чтобы ее продавали небольшими кусками, либо больше не считал это необходимым), много эластичного каната и изрядное количество местных изделий, оставив на палубе свободными только рабочие места и небольшое пространство для резерва продовольствия. Он избавился от всех товаров, привезенных кораблем на остров, за исключением разве что огнеметов. С тех пор как Риджаарену сказали, что они вышли из строя, он больше не вспоминал о них, хотя явно понял, что это оружие. Барленнан подумал было о том, чтобы подарить ему один комплект без хлорного горючего, но ведь тогда пришлось бы объяснять и даже демонстрировать действие "огневого боя", а этого он как раз не желал делать. Если островитяне не знают огневого оружия, он не желает, чтобы они с ним познакомились; а если оно им известно, он не желает быть уличенным во лжи. Гораздо важнее было сохранять с Риджаареном хорошие отношения.
Когда торги закончились, толпы местных жителей постепенно рассосались; в конце концов поблизости остались только планеры и члены их экипажей - кое-кто из членов экипажей толпился внизу, возле корабля, а часть оставалась на холмах, возле своих машин. Барленнан разыскал переводчика там, где и ожидал: тот проводил много времени, болтая с матросами. Матросы докладывали, что он все время осторожно выпытывает у них сведения насчет летательных аппаратов их народа. Так оно и ожидалось, и матросы превосходно сыграли свою роль в этой игре, отделываясь небрежными ответами, в которых "случайно" обнаруживали значительные знания по аэродинамике. Естественно, ни одним намеком они не дали понять, когда они приобрели эти знания или каков их источник. Теперь Барленнан убедился, что островитяне, или по крайней мере их официальные представители, поверили, что его народ умеет летать.
- Вот, кажется, и все, что я смог купить и продать, - сказал Барленнан Риджаарену. - Все необходимые налоги мы уплатили. Прошу разрешения покинуть остров.
- Куда вы направитесь отсюда?
- На юг, туда, где вес нормальный. Мы совершенно не знаем этого океана, у нас есть только отрывочные сведения о нем от наших купцов, которые прошли сюда по суше. Мне бы хотелось узнать его получше.
- Очень хорошо. Можете отправляться. Не сомневаюсь, в вашем путешествии вы еще встретитесь с нами, и я сам время от времени плаваю на юг. И впредь берегитесь бурь. - Переводчик, воплощенная сердечность, повернулся, чтобы идти, но снова остановился. - Мы еще увидимся на берегу. Фьорд, в который вы вошли, представляется нам удобным местом для устройства порта, и я хочу его осмотреть.
С этими словами он двинулся вверх по склону к ожидавшим его планерам. Барленнан обернулся к кораблю и хотел было отдать приказ немедленно сниматься со стоянки (товары грузились на плотики сразу же после покупки), как вдруг до него дошло, что путь кораблю все еще преграждают копья, сброшенные с планеров. Секунду он колебался, не обратиться ли к островитянам с просьбой убрать барьер, но вовремя одумался. Требовать в его положении он не мог, а в ответ на просьбу Риджаарен, несомненно, снова надуется спесью. Нет, выходить из положения команде "Бри" придется без посторонней помощи.
На борту он отдал приказ взяться за пилы, но Дондрагмер остановил его.
- Я рад, что поработал не впустую, - объявил он.
- Что? - спросил капитан. - Ах, да, я ведь видел, что последние сорок или пятьдесят дней ты возишься с какими-то штуковинами, но был слишком занят и не спросил, в чем дело. С торгами мы управились без тебя. Чем же ты занимался?
- Сразу же после того, как нас заперли, у меня появилась одна идея. Вы навели меня на нее, когда спросили Летчиков насчет машин для выдергивания копий. Позже я обратился к ним с вопросом, нет ли у них такой машины, не слишком сложной для нас, и один из них, поразмыслив, ответил, что такая машина есть. Он объяснил, как ее сделать: вот этим я и занимался. Сейчас мы установим у какого-нибудь копья треногу, и я погляжу, как она действует.
- Что же это за машина? Я думал, все машины у Летчиков делаются из металла, который мы не можем обрабатывать, потому что прочные его сорта требуют слишком большой температуры...
- Вот.
Помощник показал ему два предмета, которые он изготовил. Один представлял собой простейший блок, очень широкий, с прочным крюком. Второй был системой из двух блоков с гвоздеобразными зубцами, торчащими по окружности каждого. Блоки были вырезаны из цельного куска дерева и тоже снабжены крюком; вдобавок здесь была полоса кожи, пропущенная между ними, с отверстиями, соответствующими гвоздеобразным зубцам; концы ее были скреплены таким образом, что она образовывала двойную петлю. Вся эта конструкция представлялась месклинитам совершенно бессмысленной - в том числе и Дондрагмеру, который еще не знал, почему это устройство работает и будет ли оно работать вообще. Он перетащил оба предмета к тому месту, где находились радиоаппараты, и разложил их на палубе.
- Теперь это собрано правильно? - спросил он.
- Да. Теперь это будет работать, если ремень достаточно крепок, отозвался землянин. - Ты прицепишь крюк единичного блока к копью, которое будешь вытаскивать; это вы сумеете сделать при помощи веревок. Другой блок, двойной, ты подвесишь к верхушке треножника. А что делать дальше, я тебе уже говорил.
- Да, я знаю. Только мне пришло в голову, что не надо тратить время на перемотку. Лучше я буду расстегивать ремень и вставлять его снова...
- Но не забудь при этом поддерживать груз, - сказал землянин. Молодец, Дон.
Команда немедленно двинулась к первой ограде из копий, но Барленнан приказал им остановиться.
- На канале, который мы не дорыли, копий меньше. Слушай, Дон, Летчик не сказал тебе, сколько времени требуется, чтобы вытащить одно копье при помощи этой штуки?
- Он не мог сказать точно, потому что это зависит от того, как глубоко копья сидят в грунте и как быстро мы будем работать; но он считает, что на одно копье уйдет не больше дня - это быстрее, чем пилить...
- Ага, но ведь кто-то должен дорыть канал, да еще много народу нужно будет откомандировать для этой работы. Кстати, как эта штука называется?
- Летчик назвал ее дифференциальным подъемником. Второе слово вполне понятно, но как перевести первое - я не знаю. Для меня это просто набор звуков.
- Для меня тоже. Дифференциальный, гм... Ну, принимайся за дело. Ты берешь на себя подъемник, я - канал.
Команда с воодушевлением взялась за работу.
Канал был закончен раньше: очень скоро выяснилось, что в землеройных работах может принять участие почти вся команда; двух моряков, сменяющих друг друга у подъемника через каждые пять минут, оказалось достаточно, чтобы копья очень медленно, но уверенно стали вылезать из твердого грунта. К удовлетворению Барленнана, вместе с копьями подняли и наконечники, так что когда операция закончилась, в распоряжении команды оказалось восемь копий весьма грозного вида. Народ Барленнана почти не знал обработки камня, и кварцевые наконечники представляли большую ценность.
Когда барьер остался позади, до озера было уже рукой подать; там они остановились, чтобы вновь собрать "Бри" в единое целое. На это тоже ушло не очень много времени - моряки стали настоящими специалистами по сборке кораблей, - и вот "Бри" опять оказался на сравнительно глубоком месте. Земляне наверху облегченно вздохнули. Но, как выяснилось, преждевременно.
Планеры летали над кораблем взад и вперед на протяжении всего пути до места торгов. Возможно, их экипажи и поразил способ, с помощью которого моряки расправились с барьером, но они не подали виду. Барленнан, конечно, надеялся, что они все разглядели и добавили эту информацию к списку достижений его народа. Он не очень удивился, когда заметил на берегу неподалеку от устья фьорда дюжину планеров, и скомандовал рулевому повернуть корабль к этому месту. Теперь-то островитяне обязательно заметят целые и невредимые копья у него на палубе.
Когда "Бри" бросил якорь в нескольких ярдах от берега, первым их приветствовал Риджаарен.
- Итак, ваш корабль опять готов к плаваниям, а? Смотри, на твоем месте все остальные бури я постарался бы встречать в открытом море, подальше от суши.
- Правильно, - согласился Барленнан. - Когда плаваешь по незнакомому морю, самое трудное - это точно знать, как далеко ты от берега. Может быть, ты подскажешь нам, как распределяется суша в этом океане? А может, ты мог бы снабдить нас картами? Мне, конечно, следовало бы спросить об этом раньше...
- Карты наших островов - это секрет, - отозвался переводчик. Впрочем, через сорок-пятьдесят дней плаванья вы оставите наши острова за собой, а дальше на юг вы не увидите суши примерно тысячу дней. Я не знаю скорости твоего корабля, поэтому говорю очень приблизительно. После этого начнутся острова: берег материка, который вы пересекли, круто завернет на восток, и если все время держать прямо на юг, ты выйдешь к нему примерно... (он назвал широту по показаниям пружинных весов, и широта эта соответствовала силе тяжести в сорок пять земных "g"). - Я мог бы рассказать тебе о странах, которые лежат вдоль побережья, но на это уйдет слишком много времени. Замечу только, что тамошние народы скорее склонны торговать, чем сражаться... хотя некоторые из них сделают все возможное, чтобы просто захватить у тебя товары.
- А они будут принимать нас за шпионов? - любезно осведомился Барленнан.
- Вы, конечно, рискуете, хотя у них не так уж много секретов, которые стоит выведать. Они скорее постараются выведать секреты у тебя, если узнают, что они у вас есть. Так что не советую вам там распространяться о своих летающих машинах.
- Мы и не собираемся, - заверил его Барленнан, старательно скрывая злорадство. - Мы благодарим тебя за советы и информацию.
Он отдал приказ поднять якорь, и тут Риджаарен впервые заметил каноэ, груженное продовольствием, которое болталось у "Бри" на буксире.
- Как же я не заметил его раньше? - произнес переводчик. - Я бы тогда не усомнился, что вы пришли с юга. Как вам удалось отобрать его у туземцев?
И тут Барленнан сделал первую серьезную ошибку за все время переговоров с этим островитянином.
- О, мы привезли его с собой; мы часто используем такие суденышки для транспортировки излишков съестных припасов. Ты видишь, его форма позволяет вести его на буксире безо всякого труда.
Это элементарное представление об обтекаемости он почерпнул из разговора с Лэклендом вскоре после того, как каноэ попало в его руки.
- А, так в вашей стране тоже строят такие суда? - полюбопытствовал переводчик. - Это интересно; я никогда не видел таких на юге. Можно мне осмотреть его? Или ты торопишься?
Барленнан заколебался: ему представилось, что последняя фраза является тонким ходом, своего рода маневром, к каким всегда прибегал он сам; с другой стороны, он не видел опасности в том, чтобы уступить Риджаарену, ибо не может же островитянин увидеть при осмотре больше, чем он видит сейчас. В конце концов, самое главное - форма каноэ, это ясно каждому. Он подогнал "Бри" еще ближе к берегу, подтянул каноэ за канат и толкнул в сторону островитянина. Тот бросился в залив и вынырнул у суденышка, крутившегося над отмелью в несколько дюймов глубины. Передняя часть туловища Риджаарена изогнулась вверх и вперед, и он заглянул в каноэ; мощные руки, увенчанные клешнями, ощупали борта. Каноэ было из обычного дерева, и борта пружинили, прогибаясь при надавливании; и тогда островитянин издал вопль - сигнал тревоги, по которому четыре планера, кружившиеся в воздухе, развернулись и ринулись на "Бри", а сухопутные силы взяли оружие наизготовку.
- Шпионы! - пронзительным голосом завопил Риджаарен. - Приказываю немедленно пристать к берегу, Барленнан - если это твое настоящее имя! Ты искусный лжец, но на этот раз твоя ложь будет стоить тебе тюрьмы!
14. Беда с этими полыми лодками...
Барленнана в годы его юности не раз предупреждали, что язык его до добра не доведет и он может попасть в такую переделку, что ему уж не удастся ничем отговориться. В разные периоды его последующей жизни не раз случалось так, что это предсказание вот-вот готово было исполниться, и каждый раз он клялся впредь не давать волю языку. Примерно то же самое происходило и сейчас, но, кроме того, он был уязвлен, так как решительно не понимал, чем же он все-таки себя выдал. У него не было времени теоретизировать на этот счет, необходимо было что-то предпринять, и чем скорее, тем лучше. Риджаарен уже громогласно отдавал приказания пилотам планеров пригвоздить "Бри" копьями ко дну, если он только попытается двинуться к выходу из фьорда, а катапульты на берегу выбрасывали одну за другой все новые машины на подмогу тем, что уже кружили над заливом. Ветер дул с моря и бил в дальнюю стену фьорда почти под прямым углом, создавая над этой частью острова атмосферную подушку, которая давала планерам возможность держаться в небе сколь угодно долго. Из объяснений землян Барленнан знал, что в открытом море силы восходящих атмосферных потоков от океанских волн не хватает, чтобы поднять планеры достаточно высоко для прицельного метания копий; но до открытого моря было еще далеко, и Барленнан, убедившись на опыте в искусстве воздушных метателей, сразу же отказался от упований на свое мастерство в маневрировании кораблем.
Как это часто случалось и раньше, пока он раздумывал, действовать начали его подчиненные. Дондрагмер схватил самострел, подаренный Риджаареном, и с быстротой и сноровкой, свидетельствующей о том, что в последнее время он занимался не только подъемником, натянул тетиву. Затем он молниеносно установил оружие на стержневую подпорку, развернул его в сторону берега и прицелился в переводчика.
- Стой, Риджаарен, куда это ты?
Уже ступивший на берег островитянин, с длинного тела которого стекала жидкость, остановился и повернул переднюю часть туловища вполоборота назад, чтобы взглянуть, кто его окликает. Он понял что к чему и заколебался, не зная, как поступить.
- Если ты считаешь, что я промахнусь, потому что никогда раньше не держал этой штуки в руках, - продолжал Дондрагмер, - тогда валяй, иди. Мне и самому будет интересно потренироваться. Так вот, если ты сию же секунду не повернешь обратно к кораблю, я буду считать, что ты пытаешься удрать от меня. Ну, давай!
Последние слова помощник пролаял громовым голосом, и на этом колебания переводчика закончились. Видимо, он не был так уж уверен в некомпетентности помощника; он завершил поворот, снова погрузился в жидкость и поплыл к "Бри". Если он и подумывал нырнуть, то храбрости у него на это не хватило. Он отлично знал, что даже под днищем "Бри" глубина не превышает нескольких дюймов и что такой слой метана плохая защита от стрелы, пробивающей с расстояния сорока ярдов при семикратной силе тяжести слой дерева толщиной в три дюйма. Конечно, все это представлялось ему не в этих терминах и образах, но так или иначе он отлично знал, что такое самострел.
Он вскарабкался на борт, весь сотрясаясь от ярости и страха.
- Вы полагаете, это вас спасет? - осведомился он. - Вы же сделали себе еще хуже. Если вы сдвинетесь с места, планеры нападут в любом случае, буду я у вас на борту или нет.
- А ты прикажи им не нападать.
- Пока я в ваших руках, они не подчинятся никаким моим приказам; если бы в вашей стране было хоть какое-то подобие вооруженных сил, ты бы знал это...
- Мне редко приходилось иметь дело с солдатами, - отозвался Барленнан. Он уже вновь взял инициативу в свои руки, как всегда, когда ход развития ситуации вполне определялся. - Ладно, примем пока твои слова на веру. Нам придется задержать тебя здесь до тех пор, пока не будет выяснено это дурацкое недоразумение и пока ты не перестанешь требовать, чтобы мы пристали к берегу... а может быть, за это время мы сумеем вдобавок разделаться с этими твоими планерами. Жаль, что мы не захватили с собой на эти задворки более совершенного оружия.
- Не морочьте мне голову, - сказал пленник. - Оружие у вас такое же, как и у остальных дикарей на юге. Я признаю, тебе удалось одурачить нас на время, но ты все равно только что выдал себя.
- Чем же это я себя выдал?
- Не вижу смысла в объяснениях. То, что ты об этом не догадываешься, лишний раз доказывает мою правоту. И вообще для вас было бы лучше, если бы ваш обман не был таким успешным, тогда мы были бы осторожнее с нашими секретами. А теперь вы узнали столько, что нам так или иначе придется расправиться с вами.
- Если бы не эти твои последние слова, тебе, может, и удалось бы уговорить нас сдаться, - вмешался Дондрагмер, - хотя, впрочем, вряд ли. Капитан, я готов держать пари, что ваша несчастная оговорка касается как раз того предмета, о котором я вам все уши прожужжал. Правда, теперь с этим уже ничего не поделаешь. Сейчас вопрос в том, как нам избавиться от этих назойливых планеров; никаких морских сил я здесь не вижу, а публика на берегу располагает только самострелами с планеров, стоящих на грунте. Значит, все свои упования они возложили на воздушные силы. - Он перешел на английский: - Вспомним все, что рассказывали Летчики; как бы нам избавиться от этих докучливых машин?
Барленнан упомянул о том, что высота полета над открытым морем строго лимитирована, но обоим было ясно, что сейчас это им не поможет.
- Можно обстрелять их из самострела, - предложил Барленнан на своем языке, и Риджаарен открыто выразил презрительную насмешку.
Но Крендораник, начальник вооружений, который, как и вся команда, жадно прислушивался к разговору, был настроен менее скептически.
- Давайте попытаемся, - резко заговорил он. - Есть одна штука, которую я мечтаю опробовать еще с тех дней, когда мы застряли у речной деревни.
- Что именно?
- Предпочитаю не рассказывать в присутствии этого типа. Лучше мы ему продемонстрируем, если вы не возражаете.
Барленнан секунду поколебался, затем дал согласие. Он слегка встревожился, когда Крендораник без всяких предосторожностей раскрыл короб с огнеприпасами, но тот знал, что делает. Он извлек небольшой пакет, завернутый в светонепроницаемую материю, и все поняли, чем он занимался темными ночами после того, как они оставили позади деревню речных жителей.
Пакет был почти шаровидный и предназначался, очевидно, для метания рукой; как и все остальные моряки, Крендораник по-настоящему увлекся возможностями, которые предоставляло новое искусство бросания. Теперь он был намерен развить эту идею еще дальше.
Он взял пакет, наложил его на древко стрелы и крепко-накрепко примотал его полосой какой-то ткани. По долгу службы, пока они спускали "Бри" вниз по течению и опять собирали его, он хорошо изучил самострел и ничуть не сомневался в том, что может поразить неподвижную мишень на не очень большом расстоянии; относительно движущихся целей у него было больше сомнений, но ведь планеры, перед тем как резко изменить направление полета, сильно накреняются, так что у него будет время подготовиться...
По приказу Крендораника один из матросов группы огневого боя приблизился к нему с зажигательным устройством и остановился в ожидании. Затем, к неописуемому разочарованию наблюдавших землян, Крендораник подполз к ближайшему телепередатчику и водрузил на него стержневую подпорку, чтобы изготовиться для стрельбы вверх. Это начисто лишило людей возможности следить за тем, что происходит, ибо передатчики были расположены "звездочкой" и ни один объектив не перекрывал поля зрения другого.
А между тем планеры продолжали кружить над заливом на высоте примерно пятидесяти футов и раз за разом проносились прямо над "Бри", угрожая "бомбардировкой" в любую секунду; пожалуй, по ним не промахнулся бы и менее опытный стрелок, чем начальник вооружений. Он рявкнул - отдал команду своему помощнику, направил самострел на очередной приближающийся планер и повел его, не выпуская из прицела. Затем он подал исполнительную команду, и помощник протянул зажигатель к пакету на конце медленно поднимающейся стрелы. Последовала вспышка, клешня Крендораника нажала на спусковой крючок, и вслед за взлетающей стрелой потянулась полоса дыма.
С молниеносной быстротой Крендораник и его помощник припали к палубе и покатились в наветренную сторону, чтобы укрыться от клубов дыма; моряки с подветренной стороны бросились врассыпную и попрятались кто куда. К тому моменту, когда они почувствовали себя в безопасности, сражение было почти закончено.
Стрела едва не проскочила мимо: стрелок недооценил скорости планера. Она ударила в самый кончик фюзеляжа, и пакет с хлористым порошком яростно запылал. За планером потянулось огненное облако и длинный дымовой хвост, от которого шедшие следом машины даже не попытались увернуться. Экипаж подбитого воздушного корабля избежал воздействия ядовитых паров, но хвостовое оперение у них за несколько секунд выгорело напрочь. Планер клюнул носом и, кувыркаясь, полетел вниз; пилоты успели выпрыгнуть за секунду до того, как он врезался в берег. Два планера, влетевшие в дым, тоже потеряли управление, едва пары хлористого водорода оглушили их экипажи, и оба свалились в залив. Словом, это был один из самых славных выстрелов в истории.
Барленнан, не дожидаясь падения последней жертвы, отдал приказ ставить паруса. Ветер дул им навстречу, но глубина для выдвижных килей была достаточной, и он начал маневрировать, направляясь к выходу из фьорда. На мгновение всем показалось, что солдаты на берегу готовятся обстрелять корабль из своих самострелов, но Крендораник уже зарядил самострел новым ужасным снарядом и нацелился на берег, и одной этой угрозы было достаточно, чтобы они обратились в беспорядочное бегство впрочем, в наветренную сторону: большей частью это были благоразумные существа.
Риджаарен смотрел молча, всем своим видом являя крайнее смятение. Оставшиеся планеры еще кружились над заливом, и некоторые даже набирали высоту, как бы намереваясь атаковать; но он-то понимал, что теперь "Бри" в сущности обезопасил себя от попыток такого рода. И действительно, один из планеров все-таки сбросил копье с высоты в триста футов, но еще один снаряд, за которым тянулся хвост дыма, сильно сбил его прицел, и попытки напасть больше не повторялись. Теперь машины кружили далеко за пределами досягаемости, между тем как "Бри" уверенно скользил по фьорду к открытому морю.