1 Бергшрунд-подгорная трещина в верховьях ледника
   2 маршрут Мышляева- маршрутам присваиваются имена руководителей групп первопроходителей
   РИСК РАДИ ТРАДИЦИИ
   Принимать какое-либо решение всегда ответственно. Во много раз ответственней принимать решение, связанное с жизнью человека. А спасателям приходится принимать решение о прекращении поисковых работ, сознавая, что завтра ему придется смотреть в глаза родственникам, близким друзьям пропавшего. Думаю, это можно делать только, исчерпав все возможности и только самому убедившись, что дальнейшие работы могут привести к новым жертвам. По опыту многих лет работы в горах, знаю, что наиболее подходящее время для восхождения на Ушбу - это конец июля, начало августа. Обычно, когда приходят альпинисты за советом о состоянии маршрута к спасателям, а особенно, на такие вершины как Чатын, Шхельда, Ушба - стараешься дать максимально полезную информацию. К нам стекаются от восходителей самые свежие сведения, да и сами спасатели имеют возможность, совершенствуясь, делать спортивные восхождения. Конечно, беседуя о сложных маршрутах, всегда внимательно присматриваешься и прислушиваешься к собеседнику, ведь твоя рекомендация может стать решающей во время восхождения. Важен анализ, как предварительных тренировочных восхождений, так и психологическая подготовка спортсменов, идущих на сложный маршрут. Порой бывали тяжелые собеседования. Мне, делая вывод из этих бесед, приходилось иногда не рекомендовать выходить на желанную гору. Всегда это воспринималось сиюминутно, как несправедливость. Так случилось и в этот раз. Группа спасателей прошла за несколько дней до состоявшегося разговора, траверс Ушбы. Заявку на этот маршрут подала группа харьковчан. Состояние траверса было опасным - свежий снег, огромные карнизы. Прошли маршрут ребята тяжело, пришлось даже посылать поддержку к перевалу Бечо, чтобы облегчить возвращение уставшим после восхождения альпинистам. Поэтому, исходя из состояния маршрута, я вынужден был рекомендовать ребятам воздержаться пока от восхождения, тем более, что в составе группы двое второразрядников. Хотя формально по правилам спортсмены второго разряда могли идти на маршрут 5А категории сложности. Но Ушба, как первая пятерка, и при тяжелом состоянии маршрута, конечно неудачный выбор. Это и высказал Володе, давнему моему приятелю, коллеге по высотным работам. Ребята, с которыми он собрался на гору, работали с ним в одной бригаде высотников. Может быть поэтому были какие-то обязательства, мечты, не знаю, но земляки, несмотря на предупреждение, всё же вышли на восхождение. Рассказывая о восхождении, Вячеслав отметил, что после ночевки на "подушке" Северной Ушбы (это снежное плечо, где обычно останавливаются на ночевку восходители) двумя связками двойкой и тройкой утром они вышли на маршрут. Прошли выступающие скалы, сначала тройка Вячеслав, Пётр и Степан, а затем двойка - Володя и Илья. После этого начали двигаться по крутой трехсотметровой снежно-ледовой "доске". Ушба требует от восходителей большого внимания на каждом шагу. По моему мнению, на горе нет места, где можно расслабиться и не страховаться. Опасный участок с зализанными и обледенелыми скальными выступами позади. Снежная "доска" в зависимости от сезона, от погоды, от состояния фирна, проходится по разному, но всегда с тщательной страховкой, просто есть куда падать. Рассказывает Вячеслав, что во время движения его тройки они вдруг услышали шум скользящего тела. Пётр видел скольжение, а затем и момент, когда Володя с Ильей скрылись за перегибом... Это была авария, вернее начало трагедии. Крики тройки повисли в воздухе, остались без ответа... Спускаясь по пути падения двойки, ребята вышли на снежную полку, на которой увидели рюкзак Ильи, выпавшие вещи и детали разбившегося фотоаппарата Володи. Дальше начинался ледовый сброс, а затем ниже и скальный. Спускаться дальше по гребню, чтобы просмотреть путь падения, было невозможно. Рация улетела с Володей, поэтому сообщить кому-либо о несчастье они не смогли. Что делать? Ответ на этот вопрос сложен и многогранен. Есть в альпинизме правила написанные кровью, есть неписаные законы гор. Конечно, жить точно по пунктам правил невозможно, тем не менее, согласно правилам, в отдаленный район одну группу не отправляют. В крайнем случае выделяют наблюдателей для постоянной радиосвязи. После пропуска двух штатных радиосвязей, спасательный отряд альплагеря обязан был немедленно выйти к группе, не вышедшей на связь. По законам гор одному по разорванным ледникам ходить нельзя, а группа, в которой произошла авария, ищет пропавших до прихода спасательного отряда. Ребята решили разделиться. Вячеслав направился через Ушбинский ледопад, а затем по Шхельдинскому леднику один за спасательным отрядом, а двойка продолжила поиск. Так они решили и, Бог им судья. Две безответных радиосвязи прошло, но почему-то альплагерь оставался в ожидании, никто не вышел на спасательные работы. Собираться в альплагере начали вечером, только после прихода Вячеслава. Кстати, в состав спасательного отряда вошли курсанты и тренера школы инструкторов. На следующий день отряд ждет прибытия вертолета, и лишь во второй половине дня спасатели вышли в далекий путь под Ушбу. В этот день вертолет по каким-то причинам вылететь не смог. Двойка, оставшаяся под Ушбой, как в последствии оказалось, спустилась к "охотничьим ночевкам" в Сванетию, поставила палатку и начала искать упавших в кулуаре, разделяющем Северную и Южную вершины горы. Это очень опасный кулуар, в него сбрасываются все отколовшиеся камни и лед с обеих вершин. Пять суток работали спасатели на склонах Ушбы. На вторые сутки были обнаружены на скальном выступе под висячим ледником трое погибших. Трагедия стала ясной. Петр со Степаном, обнаружив тело Ильи, попытались вытащить его на вершину выступа. Во время их работы, обвалился ледник. Обрушившийся лед убил ребят. На третьи сутки вертолет, несмотря на ураганный ветер, пробился в наше ущелье. За штурвалом, как всегда, был Леша Севостьянов, наш дорогой водитель спасательного вертолета. Работа пилота в горах, для которого эти полеты являются обычной каждодневной работой, так отличается от простых летчиков, как космонавт от директора аэроклуба. Загрузили на борт продукты для спасательного отряда и я, вместе с начучем альплагеря, полетел на вертолете, чтобы разобраться в обстановке. Ведь оборвалось четыре жизни. Решение, как работать дальше, надо принимать на месте. На подлёте к Ушбинскому ледопаду, очередной раз раскрылся вертолётный талант Леши Севостьянова. Он попытался развернуть вертолет направо, чтобы залететь через Ушбинский ледопад на плато, однако ураганный поток ветра с перевала нашу многотонную машину, как пушинку бросает в противоположную сторону ущелья. Стою возле кабины, наблюдаю за работой пилота. Становится как-то страшно, а Леша спокойно выравнивает машину и берет курс дальше на Сванетию. Облетаем Ушбу с юга и с другой стороны залетаем на плато. Короткая просьба командира экипажа: "мужики побыстрее работайте". Леша решил все-таки приземлиться на снежное плато, а здесь четыре тысячи сто метров над уровнем моря и вокруг скалы. Несмотря на ураганный ветер, машина зависает метрах в полутора над ледником. Быстро выбрасываем ящики с продуктами и выпрыгиваем из вертолета, которого сразу ветер уносит в сторону и он исчезает за поворотом. К нам подходят спасатели, вместе, загрузившись ящиками с продуктами, канистрами с бензином, отправляемся к бивуаку, расположенному на плато под "забором" Шхельды. Солнце быстро заходит за склоны гор. Должно похолодать, ведь мы на большой высоте, однако потеплело, утих ветер, под ногами появился противный кислый снег, насыщенный влагой. Спустя полчаса после прилета, на бивуаке собирается весь спасательный отряд. Планируем выхода на завтрашний день. Часть отряда продолжит поиск Володи. На прямой вопрос кто пойдет под висячий ледник снимать тела погибших - опущенные головы, молчание. Говорю, что мне, как профессиональному спасателю, вроде положено идти снимать трупы, но один с тремя телами, я не справлюсь. В ответ - тишина. Вообще на любых спасаловках старался не командовать, а тут разве можно приказать, в любой момент могут обрушиться глыбы льда... Здесь жизнь и смерть реально приблизились друг к другу. Риск ради чего?! Древняя традиция предков предавать земле своих близких. Хриплые голоса двух Олегов и Миши почти одновременно произнесли - "мы с вами". Вячеслав рванулся тоже, но я его оставляю, хватит риска для него. Как-то обыденно произношу, что остальные свободны. Садимся обсуждать - как нам работать, готовим веревки, снаряжение. Принимаю решение работать с двух часов ночи до семи утра. К двум часам ночи немного похолодает и лёд перестаёт падать, а после семи утра солнце освещает ледник и он опять активно бомбит льдом и камнями по кулуару. В два часа ночи выходим. На плато под ногами мокрая кашица снега. Паршиво. Подходим к ледовой стене, начинаем двигаться с попеременной страховкой. По ходу движения крутим ледобуры, закрепляем перила. Через три с половиной веревки выходим на снежную площадку. Траверсируем под висячим ледником и выходим на скальный выступ, на котором лежит тело Петра, пристегнутое к локальной петле и от неё уходит вниз натянутая веревка, на конце которой закреплены тела Ильи и Степана. Молча начинаем работать. С помощью полиспаста поднимаем тела на выступ, готовим станцию для переправы их из- под висящего над нами ледника. Смотрю на часы - 6,45. Надо уходить. Несколько кусков льда упало рядом, осколки бьют по каскам. Неприятно, какой-то холодок внутри. Траверсируя по скалам, возвращаемся к навешенным веревкам. Тут немного вздохнули, сюда лед не долетает. По закрепленным веревкам спускаемся на плато и идем к бивуаку. Тяжело опускаемся возле палаток. Страшно хочется пить, благо ребята из отдыхавшего ночью отряда уже завтракают. Вооружившись биноклями, они днем снова уйдут на поисковые работы. Будут тщательно просматривать кулуар с противоположных склонов. Спрашиваю у мужиков: - Почему чай без сахара? Завхоз с целью экономии продуктов выдает по одному кусочку. - Не понял, какой завхоз на спасработах? Вообще впервые встречаю такую должность в спасательном отряде. Переусердствовали тренера школы. Обращаюсь к руководителю школы с вопросом. Тут же происходит сокращение завхоза в штате спасотряда, а мужики плотно завтракают, напиваясь до отвала уже сладким чаем. Несмотря на ночную работу, спать не хочется. После завтрака выхожу на связь с КСП, сообщаю по радио о выполненной работе, о планах на сегодняшний день и предстоящую ночь. Затем садимся с тренерами и по людям разбиваем на группы ребят, кто войдет в поисковую группу, а кто в транспортировочную. Ночью мы опять той же четверкой идем под нависающий ледник, а за нами, через полчаса по плану должны выйти двенадцать транспортировщиков. После того, как мы натянем канатную дорогу, начнутся транспортировочные работы. Дорога дает возможность работать ребятам в безопасном месте. Незаметно пролетает световой день. К сожалению новостей по поиску нет. Как наметили, выходим четверкой в два часа ночи, с включенными налобными фонарями. Сыро, под ногами та же снежная каша. Такое на плато на четырех тысячах над уровнем моря ночью бывает редко. По закрепленным веревкам быстро подымаемся на "жумарах"1. Подойдя к скальному выступу, начинаем налаживать подвесную дорогу для транспортировки тел. Прошло два часа работы, на зубах перетащили одно тело. Силы на пределе, а транспортировщиков все нет. В чем дело? Где люди? Я рассчитывал, что через два с половиной часа поднимутся все. Наконец появляется первый на снежной полке. Да, для спортсменов, претендующих на звание инструктора, оказалось проблемным хождение по готовым вертикальным перилам из четырех веревок. Наверное вырождается школа инструкторов, мелькнула мысль, а может быть еще что-то мешает. Обычно разрядник проходит сорок метров закрепленной веревки за 5-10 минут. Ну да ладно, не до разборок. Цепляем ещё два тела и вновь прибывшие, стоя в безопасном месте, вытягивают тела по подвесной "дороге" из-под опасного ледника. Восьмой час. Прошу Жору - врача, пока мы будем снимать локальные петли, карабины, веревки, внимательно с включенной рацией следить за висящим над нами льдом, чтобы, если что - предупредить нас. Рации у нас тоже постоянно включены. Наконец, уходим вниз, спуская на плато тела погибших. Портится и так плохая погода, начинается снег с дождем. За спиной грохочут падающие, отколовшиеся глыбы льда. Слава богу, никого уже там нет. Земляки погибших альпинистов хотели продолжить поиск Володи, однако наша рекомендация, а затем и акт о прекращении поисковых работ, в связи с реальной опасностью для жизни спасателей, работы остановили. Отряд ушел на юг в Сванетию и, через перевал Бечо, вернулся в альплагерь. Спустя день, на плато приземлился вертолет Леши Севостьянова, в который были погружены останки погибших и борт взял курс на Нальчик.
   1 Жумар-приспособление для подъёма по верёвке
   СЕРДЦЕ С АРМЕНИЕЙ
   Сообщение о землетрясении в Армении меня застало дома в Киеве. Телевидение и радио сообщали об огромных жертвах и разрушениях в городах Ленинокане и Спитаке. Нужна помощь. Требуются люди, умеющие оказать помощь в экстремальных ситуациях, работая в автономном режиме. Лучше других это могут делать спасатели-альпинисты. Это понятно. В горах спасатели всегда работают автономно. Сердце подсказало, что мы там в далекой Армении необходимы. Тем более, тогдашний Председатель Совмина бывшего Союза Рыжков, выступая по телевиденью как-то беспомощно, просил всех о помощи. Стало ясно, государство людям не поможет. Созвонился с Виктором Яковиной - директором альпклуба и Игорем Полевым - гостренером Украины по альпинизму и, как в горах, когда возникает аварийная ситуация, чётко оговорили возможность создания Киевского спасательного отряда и возможности выезда на место беды. Городские и республиканские власти, к которым мы обращались, отправить спасателей не смогли. Люди же узнав, что я собираю команду, узнав мой домашний телефон, звонили круглые сутки. Одним из первых в телефонной трубке я услышал знакомый голос Толи Омельяненко. Он отец троих детей, рвался на помощь детям Армении. Многие люди предлагали пищу, одежду, свое участие. Назначили сбор желающих поехать на спасательные работы в помещении Спорткомитета. Там же решили отобрать шестнадцать наиболее подготовленных. Через Игоря Полевого вышли на секретаря ЦК комсомола Украины Сашу Зинченко, нынче он руководит одним из телеканалов Украины. Саша воевал в Афганистане, поэтому понял возможности альпинистов- спасателей мгновенно. Так мы попали в Армению. Отобранные шестнадцать человек были альпинисты высокой квалификации, имели звание "спасатель", имели опыт проведения спасательных работ. Моим заместителем в отряде стал Григорий Чуб - человек абсолютно надежный и многоопытный. Назову всех ребят с которыми последующий месяц мы делили все - от глотка чистой воды до риска во имя жизни. В экстремальных условиях со мной были: Захарченко Юра, Виктор Ивлев, Витя Шульга, Володя Кушпела, Юра Кузьменко, Володя Суший, Слава Недопако, Женя Карпенко, Олег Левицкий, Паша Слюсар, Саша Булыгин, Саша Муринец, Сережа Син, Толя Омельяненко. В отряде единоначалие. Основная цель - помощь пострадавшим. Этот закон, установившийся сам собой, действовал все время пребывания в Ленинакане. Двойственность отношения к человеческому роду до сих пор бередит мою душу. С одной стороны была жалость к людям, лишившихся родных, крова, а с другой стороны встретились с мародерством и цинизмом. И здесь нужно было сделать все, чтобы человечность победила. Приехали мы в Ереван. Направляюсь с вокзала в Дом профсоюзов, где заседал штаб по ликвидации последствий землетрясения. Проходим подземный переход в красной форме с жетонами спасателей на груди. Ясно, что мы прибыли сюда помогать армянскому народу. Подходит ко мне молодой парень с букетом гвоздик. -Купи цветок земляк, отдам подешевле. С издевкой в голосе. Проглотил. Идем дальше. На перекрестках стоят танки, но нас никто не останавливает. Заходим в Дом профсоюзов. Встречаю деятелей из Управления альпинизма-начальника Тер-Григорьяна и других - им не до нас, разговаривают через оттопыренную губу, дают понять - мы мешаем им заниматься бумажными делами. Разворачиваемся и выходим из этого, насыщенного бюрократией, даже в такое время, здания. Садимся на электричку и едем в Ленинокан. Вокзал встречает нас потрескавшимися потолками. Выходим на площадь. Слева улица полуразрушена. Народа мало. Еще в Киеве нам рекомендовали связаться с горкомом комсомола. Расспрашиваем у редких прохожих адрес. Приходим в штаб. Здесь оживление. Заходим знакомимся. Командует Ашот Петросян - секретарь горкома комсомола. Кстати, первый человек в Армении, который знал, что делать. Перед этим, узнав, что Ленинокан разбит на зоны, я пришел с командировочным удостоверением в украинскую шестую зону, предложив свои услуги и возможности. Ответ руководящего там лица был более, чем циничным: Зачем ребятам рисковать, закроем наряды, деньги пополам, а время проведете в палатках. Послал я его довольно далеко и обратился к комсомольцам. Ашот и его заместитель Грант для поисковых работ выделили нам район города под названием Вардбах - это новостройка была. Здесь расположен электронный завод, и жилой микрорайон, а рядом армейские склады. По дороге встретился молодой парень с седой головой. Разговорились. У людей, когда горе, поговорить хочется. Поведал, что он с семьёй приехал сюда недавно из Сумгаита, спасаясь от погромов. Дали им квартиру в новом доме на девятом этаже, а тут землетрясение. Когда затрясло, дом завалился, и от семьи остался только он один. Вышел из комнаты, которая была уже на уровне земли. Вначале искали живых. Но шансов найти было мало. У нас ни приборов, ни техники. А люди просят откопать, хотя бы тела родственников, чтобы похоронить, предать земле. Копаем. Лопаты, которые привезли из Киева - единственная техника. Краны советские, которых навезли много, но они слабые, с короткими стрелами. Подобраться к разваленной, как карточный домик, девятиэтажке такой кран не может. Делаем подкопы и вытаскиваем трупы. Их много, очень много. Вытаскиваем голыми руками. Тяжелый запах. Некоторым плохо. А люди стоят днём и ночью у нас за спиной и просят найти родных. Кончился кислород в болонах. Нечем резать арматуру, из-за этого тормозится разборка завалов. Рядом, в другом районе города, работают спасатели приехавшие из Швейцарии, из Израиля - у них поисковые приборы, гидравлические ножницы режут арматуру, как масло. Чтобы разобрать очередной завал, нужен большой кран. В городе, говорят, их 5 штук, 125-тонных, японских. Распределяет их Центральный штаб. Идем в штаб с Ашотом. Прорываемся сквозь усиленную охрану к зампреду Совмина Армении. Выслушав, он заверяет, что завтра кран нам выделят. Соврал. Захожу утром в штаб комсомола на улице Калинина, нужны антисептики. Появилась опасность желудочных заболеваний. Спасатели из отряда, работавшего рядом с нами, принесли канистру с жидкостью для дезинфекции рук. Начали мыть руки, учуяли запах - оказался коньяк, конечно попробовали, но ещё долго мыли ним руки. Утром 23 декабря в штабе встретился с Ашотом. Он сообщил, что нашли одного живого мужчину в подвале, и, что Центральный штаб решил начинать завтра подрывать аварийные дома для подготовки площадок будущему городу. Нас просят в штабе комсомола помочь пострадавшим снять с аварийных домов их домашние вещи. Люди приходят в штаб, записывают свои адреса, а мы согласно этой очереди снимаем их вещи с покосившихся девятиэтажек. 24 декабря в 13 часов начали взрывать дома. Сегодня взорвали 5 аварийных домов. Надо успеть, по возможности, снять побольше вещей людям. Надо помочь живым. Берем адреса, и разбившись на три группы, выходим к полуразвалившимся домам вместе с хозяевами квартир на работу. Работали мы на улицах Ширакаци, Коштоян, Фабричный переулок, Фрунзе, Бульварная, Сивяна, Ереванское шоссе, Мусаэляна, Тукасяна, Таэряна, Герцена. Люди, жившие на этих улицах, которым отряд наш помог, обещали об этой бескорыстной помощи рассказать своим детям и внукам. Жилье мы себе устроили в брошенном строительном вагончике на окраине Вардбаха рядом с воинскими складами. Ночевать было холодно. Нашли брошенную бочку с соляркой. Сделали печку. Спим в спальниках на полу. От печки, начиная выше пояса, жарко и душно, а на полу иней. Для того чтобы столоваться построили рядом сарай. Готовим на костре. Командует кухней Саша Булыгин. Довольно профессионально. Все время рвется работать на дома. Убедили, что на этом месте он нужней. Воду носим в бачках из воинской части. Тащить приходиться километра два. Зато свежая. Военные привозят воду на машинах издалека и мы используем её для приготовления пищи и умывания. Для мытья рук воду хлорируем. Чуб однажды перепутал бачки и хлорированной водой умылся, сильно опалив глаза, раствор больно крутой был. На весь Ленинакан работала одна маленькая баня. Ребята из городского штаба перед новым годом сделали нам банный подарок. Они приехали за нами на автобусе, и вечером весь отряд помыл свои исхудалые тела. Правда, на всё купание с раздеванием и одеванием было тридцать минут, но эти минуты запомнились. За здоровьем отряда внимательно следил наш врач Слава Недопако. Он, как единственный в городе нейрохирург, был мобилизован, в городскую "скорую помощь", но нас не забывал и приезжал часто. Каждое утро отряд, разбившись на три группы, выходит помогать людям. Тактика "восхождения" на коробку дома простая. Двойка заходит в покосившуюся девятиэтажку. Ищем путь к необходимой квартире. Сложность заключается в том, что в основном нижние этажи все разрушены. Нет лестничных клеток. И так примерно до шестого этажа, а квартиры на девятых этажах почти целые. По сигналу первой двойки поднимаются остальные, один остается внизу для координации. Ребята пакуют уцелевшие вещи, мебель, готовят к транспортировке. Первая двойка закрепляет веревку, в основном, на крыше за надёжные конструкции, и через спусковое устройство спускает вещи, уцелевшую мебель. В световой день успеваем помочь десяти двенадцати семьям. Тихое "спасибо", "мы вас не забудем", "расскажем о помощи вашей внукам" было и осталось в сердце самой высокой наградой. К сожалению, не обошлось без того, что перед лицом, помахивая пачкой денег, требовали помочь только этим индивидуумам. Приходилось тактично и твердо отказывать, объяснять, что не зарабатывать мы приехали на эту многострадальную землю. Увы, пришлось встретиться с мародерами. Они ходили по полуразрушенным квартирам вырывали внутренности телевизоров, грабили пустые брошенные квартиры. Двух таких "героев" мы сдали в милицию. Тяжело вспоминать случай, когда отец мальчика, лежащего в госпитале с перебитыми ручками и ножками, попросил опустить с седьмого этажа из своей квартиры одно только пианино. Мальчик был пианистом. Поднимаемся в покосившийся дом, отца мальчика берём с собой. Заходим в его квартиру, подходим к инструменту, а там вырваны внутренности, порваны струны, кто-то побывал здесь до нас. Вандализм. Отец раненого ребёнка тихо заплакал. Как могу, успокаиваю. Обнадежил, что можно отремонтировать пианино. Спустили аккуратно покалеченный инструмент на веревках. Слава богу, таких эпизодов было немного. В канун Нового года 31 декабря 1988 года в 8ч 30мин земля снова вздрогнула. Сообщили потом, что было 6 баллов. Последствий этого землетрясения не было. Все, что можно было разрушить, стихия уничтожила 7 декабря. К первому января все поисковые и вспомогательные работы были закончены. Сдали в комсомольский штаб свое снаряжение для передачи людям. Это палатки, спальники, примуса. Получили благодарственные грамоты и маленькие узкие бумажки с печатью горкома комсомола, где указывалось, что такой-то был ликвидатором последствий землетрясения в Армении. Эти бумажки были впоследствии оправдательным документом на работе в Киеве, т.к. большинство из нас не успели перед выездом в Армению написать, как положено, заявление. Идем с Гришей Чубом по разрушенным улицам Ленинакана, наверное в последний раз. На улицах с машин людям раздают бесплатно хлеб. Едет немецкая машина, раздает женщинам и детям одежду, конфеты. Гремят взрывы. Готовятся площадки для будущего города. Подходит старик, узнает нас. Рассказывает, что ему и его народу русские помогли уже второй раз на его веку. Первый раз это случилось вначале нынешнего века, когда армян русские спасли от турецкого геноцида. Со слезами благодарит за безвозмездную помощь. Второго января на военном самолете летим домой.
   НОЧЬ НА ДЖАНТУГАНЕ
   В течение трёх недель в горах было жарко. Небо летнее, безоблачное. Редко несчастные случаи в горах происходят в такую погоду. Много групп альпинистов вышло в это утро на восхождение. На утренней связи от всех групп, а их было пятнадцать в этот день на восхождениях, поступила обычная информация. Но сразу после связи, небо посерело и, как часто бывает в горах, стало пасмурно. Дежурным по КСП в этот день был инструктор из Кишинёва Константин. Спасатели, позавтракав, собрались выйти на ближайшие скалы для тренировки.