Климова Юлия. Оболтус для бизнес-леди

   Это самое трудное – не уронить планку. Никита мог разозлиться на отца, хлопнуть дверью и на собственные средства открыть ресторан с другим названием. Был бы у него собственный бизнес, и не зависел бы он ни от кого. Но он – Замятин, единственный сын известного ресторатора, и ответственность с себя он снимать не будет, да и не по-мужски отступать перед трудностями. «Пино Гроз» давно является весомой частью и его жизни, а значит…
   – Парикмахерских у нас навалом! – бодро ответил Иннокентий Васильевич, наклонился под стол и неизвестно из каких закромов достал белую карточку. – Вот, это ваш батюшка просил передать… ну, если вы остаетесь.
   Никита взял карточку, которая оказалась пригласительным билетом на открытие Школы виски, и кивнул. Понятно, это первая и последняя помощь отца. Презентации, вечера, фуршеты – хорошая возможность завести нужные знакомства, – а дальше придется крутиться самому.
   – За успех и победу! – прищурившись, произнес тост Никита.
   – Ага, – поддержал Иннокентий Васильевич.

* * *

   Нет, не выйдет она замуж. Никита в Лондоне, а она в Москве. Маша сморщила нос, посмотрела на часы, пощелкала кнопками телевизионного пульта, оставила музыкальный канал и плюхнулась в кресло. Какая же она была дура в девятнадцать лет! Какая же дура!
   Ей всегда нравились решительные мужчины. А еще собранные, лощеные, чуть холодные – похожие на актеров-моделей из рекламы геля для бритья или из рекламы мобильных телефонов. Матвей был именно таким – подружки ахали. А Никита… мало того, что он слишком уж рьяно за ней ухаживал, мало того, что в двадцать лет выглядел как шпана, так он еще и совершал поступки, которые в принципе не могли нравиться нормальной девушке. А она именно нормальная!
   Ну кто захочет тащиться в субботу в семь утра на вокзал, чтобы уехать черт-те куда только ради завтрака на природе? Пусть даже и вкусного завтрака с пышными булочками, блинчиками, медом и вареньем. Глупо. Он старался, но ей-то хотелось поспать. Он заводной, а она немного ленива.
   Или лошадь. Однажды он приехал на лошади к стенам ее института. Однокурсницы визжали от восторга. Первые пять минут Маша гордо оглядывалась по сторонам («Да, это мой поклонник, замучил уже своей любовью»), но потом гнедая лошадка сделала свое черное дело – наложила огромную кучу рядом с любимой клумбой декана факультета экономики. И этот самый декан, распахнув окно, тут же заставил Никиту убирать «конячье дерьмо» (именно так выразился многоуважаемый доктор экономических наук). И Машин рыцарь спрыгнул на землю, раздобыл у уборщицы нехитрый инвентарь и принялся сгребать бурую кучу картонкой на совок. Лошадь ржала, однокурсницы визжали, а Маше ничего не оставалось, как только морщить нос и вздыхать – в таких представлениях она участвовать не собиралась.
   Или взять знакомство с ее родителями. Никита ел, пил, играл на гитаре, танцевал твист с ее подагрической бабушкой Ириной Станиславовной, спрашивал у главы семьи, сколько тот хочет внуков, и обсуждал с маман животрепещущую тему: должен ли муж присутствовать при родах. Никита обязательно собирался присутствовать и планировал это делать не менее пяти раз. Странно, но и родителям, и бабушке он понравился.
   Хотя целовался он отлично. Сначала нежно, а потом… Ух! Маша улыбнулась, выключила телевизор и посмотрела на компьютер. Интересно, Никита уже ответил на ее последнее письмо? М-м-м… разве тогда, десять лет назад, можно было предположить, что он возглавит ресторан «Пино Гроз» в Лондоне? Что Лев Аркадьевич Замятин станет важной персоной в ресторанном бизнесе? Вернее, настолько важной. Раньше все было попроще.
   Маша включила компьютер и, побарабанив акриловыми розовыми ногтями по краю клавиатуры, с улыбкой вспомнила, как возобновились ее отношения с Никитой. Осенью она написала ему письмо. Сама. Просто так. Случайно встретилась со старым знакомым на дне рождения бывшего однокурсника, разговорилась – то да се, и беседа сама собой вырулила на далекую дурную молодость. «О, а ты с ним общаешься?» – «Еще как! Созваниваемся редко, но почтой…»
   Написалось первое письмо легко, и жгло любопытство: ответит или нет, какой он сейчас?
   Он ответил.
   Сначала переписка была натянутой – раз в неделю ни о чем. А затем пошло-поехало. Будто ей опять девятнадцать, ему – двадцать один, их не разделяет расстояние, и нет никакого Матвея Хорина. Никита даже звал ее в гости в Лондон, спрашивал, хотела бы она уехать из России? Нет, она не хотела бы – здесь семья и работа, здесь она профессионал, личность, а там кем будет? В гости – да, наверное, летом, а насовсем – нет. И он отвечал: ну и правильно! Дома всегда лучше.
   Переписка была о многом и ни о чем, с примесью романтики, но ничего конкретного. Чем дальше, тем сильнее затягивал водоворот прошлого. Иногда казалось, будь он неподалеку, тогда бы… Уж она бы сделала правильный выбор.
   Никита на фотографиях выглядел… возбуждающе. Необычно. Видимо, Англия наложила свой отпечаток. Джентльменом, конечно, не назовешь, но даже в вечных джинсах и рубашках навыпуск он смотрелся отменно. Наследник империи «Пино Гроз». Кто ж знал, кто ж знал…
   Маша открыла почтовый ящик и поджала губы – писем нет. Почему? Не может он быть настолько занят, чтобы не ответить на ее вчерашнее письмо! Ну почему между ними огромное расстояние? Ей сейчас не хватает именно его. Высокого, плечистого, успешного.
   – Хочу замуж, – вздохнула Маша, представляя себя в свадебном платье, украшенном серебристой вышивкой, в загсе, в окружении подруг и родственников. «Да, судьбу изменить нельзя, годы – ерунда по сравнению с настоящим чувством», – так она будет всем говорить. Впрочем, какой загс? Никита организует церемонию в загородном особняке – ей понравилось выходить замуж на природе.
   Маша кивнула, слегка раздраженно отодвинула мышку и вновь постучала ногтями по клавиатуре. Клац-клац-клац… Несложно было расстаться с Матвеем, когда другой мужчина – далекий и уверенный в себе – волновал душу и всячески поддерживал словами. И звонил. Редко, но звонил. Веселил, утешал, интересовался ее жизнью. Никита, Никита… Но переписка все же была привычнее.
   – Хочу замуж, – повторила Маша, закинув руки за голову и взбив волосы. – Хочу замуж.
   От перелива дверного звонка она вздрогнула – кого еще принесло? Если это Матвей опять явился за своими носками, галстуками, зубной щеткой или тапочками, то она его просто убьет. Медленно и с наслаждением убьет!
   Маша распахнула дверь и не поверила собственным глазам.
   Никита…
   Никита?..
   Никита!
   Он, он, он, он! Здесь. В Москве! Да что в Москве! Прямо перед ней!
   – Ты… – выдохнула она, прижимая ладонь к груди. – Ты…
   – Надеюсь, сюрприз приятный? – лукаво улыбнувшись, спросил Никита и перешагнул порог квартиры.
   Только сейчас Маша обратила внимание на белые розы, которые Никита держал в руке бутонами вниз – небрежно, как веник.
   – Приятный… – опять выдохнула она и, не сдерживая эмоции, подпрыгнула и повисла на его шее. – Ты-ы-ы-ы!

Глава 5

   Апрель обещал быть суетливым. Деловые встречи, выставки, презентации, а также всевозможные мероприятия, связанные с приездом в Москву Ивона Перро – известного французского винодела, владельца обширных виноградников, элитного ресторана, первоклассной школы поваров и много чего другого, – занимали практически все пятницы, субботы и воскресенья. Что-то можно переложить на подчиненных, но основная доля «пустой и шумной траты времени» все же ляжет на ее плечи. Вот и сегодняшний день нельзя назвать выходным – нужно собираться и ехать на открытие Школы виски.
   Ольга расчесала волосы, привычно стянула их в низкий хвост. Помедлив пару секунд, выбрала одну из «парадных» заколок и замерла, прокручивая в голове сценарий предстоящего вечера. На открытии будет посол Великобритании, значит, ожидается монотонная речь минут на пятнадцать, затем выступят организаторы проекта, затем покажут фильм об истории виски, затем – дегустация, затем – выступление джазовой певицы, а затем разброд и шатание – та самая пустая болтовня, которую она не любит. Но ничего не поделаешь: ее работа – это в том числе посещение светских мероприятий, связанных с миром алкоголя. Процентов семьдесят присутствующих будут ей знакомы. Пожалуй, если удастся поговорить с Антоном Курихиным, одним из ведущих российских сомелье, то суббота не пропадет совсем уж зря.
   – Прошу тебя, только не эту заколку!
   Оля обернулась и посмотрела на сестру. Катюшка лежала на животе на диване, подперев щеку левой рукой и болтая ногами. Взгляд скользил по страницам книги, на лице блуждающая улыбка.
   – Ты же не видела, какую я взяла.
   – Они все ужасные, – дернула плечиком Катюшка. – Я вообще не понимаю, зачем они тебе нужны. Распусти волосы хоть раз в жизни, они же у тебя красивые!
   – Тебя не спрашивают, – отрезала Оля и щелкнула замком заколки. Младшая сестра явно мается от безделья, а с тех пор, как Полина вышла замуж и переехала к Андрею, скучает и старается подражать старшей сестре. Да, Полина для Кати – бесспорный кумир: яркая, красивая и свободная. То одно выкинет, то другое… «Пример» для молодежи. Раньше они вдвоем частенько называли ее занудой, а теперь Катюшка пилит ее в одиночестве.
   – Я вернусь часов в одиннадцать… или в десять…
   – Или в девять, или в восемь. Неужели тебе не хочется повеселиться? Отвлечься? А давай тебя нарядим и…
   – Нет, – строго перебила Ольга. – Ты не понимаешь. Это работа.
   – А можно я пойду с тобой? – Катя отодвинула книгу, села и состроила жалостливую гримасу: «О, возьми меня, возьми меня с собой!»
   – Нет.
   – Ну и ладно, – вздохнула Катюшка и критически осмотрела сестру с головы до ног.
   – Лучше ничего не говори, – предупредительно сказала Ольга, заранее зная, что сейчас услышит: а вот Полина, а вот у Полины, а давай, как Полина…
   – Не буду, – фыркнула Катюшка и, подхватив книгу, демонстративно вышла из комнаты.
   Оля повернулась к трюмо и провела ладонями по гладкой макушке, будто хотя бы один торчащий волосок мог испортить всю картину.
   – Глупости, – буркнула она, вспоминая слова Кати, и повторила: – Это работа.
   Большим плюсом было именно то, что на открытие Школы виски можно пойти в деловом костюме. Куда хуже, когда приходится надевать вечернее платье и изображать светскую даму. В костюме удобнее, спокойнее, привычнее. Оля поправила воротник блузки, поднялась со стула, застегнула приталенный пиджак на все пуговицы, подошла к шкафу, отодвинула дверцу и, встав на цыпочки, взяла с верхней полки компактную черную сумочку. Бросила взгляд сначала на настенные часы, затем на окно. Обещали дождь, но погода, видимо, с таким прогнозом не согласна – с утра день теплый и сухой.
   «Послушаю немного, пообщаюсь и уеду. А на дегустацию оставаться не стоит, виски я не люблю…»
   Она заглянула в кабинет отца, предупредила, что вернется часов в десять, и заспешила к двери – мероприятие начнется не раньше половины шестого, но раз в приглашении написано «Начало в 17–00», значит, именно к этому времени она должна добраться до места. Никаких опозданий!
   «Послушаю немного, пообщаюсь и уеду».
   Просторная студия была оформлена в песочно-желто-коричневых тонах. Организаторам удалось совместить сдержанность с легкостью, строгость с мягкостью – и «театр виски» получился приятным во всех отношениях. Белый экран висел не банальным прямоугольным полотном, а представлял собой широкую ленту, которая занимала левую стену зала и преломлялась в углу. Столики, напоминающие школьные парты, стояли ближе к сцене идеально ровными рядами. Они были пусты, но Ольга по опыту знала, что, когда начнутся занятия и светская публика возьмется изучать богатую жизнь виски, на них появятся бокалы, блокноты и ручки, на экране замелькают картинки, а эксперты по алкоголю будут проводить мастер-классы и делиться секретами. Обучение продлится месяц, а затем Школа закроет свои двери до осени. Так работают престижные курсы для желающих больше узнать и имеющих возможность за это заплатить.
   Соседняя студия представляла собой диванную зону – после официальной части здесь начнутся дегустация и общение.
   Многих присутствующих Оля знала, поэтому полчаса только здоровалась, обменивалась любезностями и на вечный вопрос «Как дела у Петра Петровича, почему же он не пришел?» отвечала одно и то же: «Спасибо, у него все в порядке, увы, он очень занят». Он действительно был очень занятым человеком и тяготы светской жизни давно переложил на нее – самую ответственную из трех дочерей.
   Как Ольга и думала, официальная часть началась в половине шестого. Заняв одну из крайних «парт», она рассеянно прослушала приветственную речь эксперта из Шотландии, затем – короткое поздравление посла Великобритании, а затем на сцену вышел Антон Курихин и с шутками и прибаутками стал рассказывать о предстоящем обучении. Оля вспомнила, как он вел занятия в Школе сомелье, которую она окончила, и коротко улыбнулась. Курихин хоть и старается производить впечатление балагура, но на самом деле серьезный, умный и талантливый человек.
   – …и безусловно, мы научим вас наслаждаться виски!
   «Меня вряд ли», – скептически подумала Оля и отвлеклась от оратора, потому что за спиной раздался щелчок открывающихся дверей, и в полутемный зал проникла полоска света. Опоздавшие! Почему всегда находятся люди, которые не в состоянии прийти вовремя? Как же надоела полнейшая неорганизованность окружающих! Она обернулась, желая испепелить взглядом того, кто позабыл элементарные правила приличия, и потеряла не только дар речи, но и способность двигаться. Тело предательски онемело, а между тем нужно было срочно вновь повернуться к сцене.
   – Гурманы всех стран, объединяйтесь! – выпалил Антон Курихин, и Ольга, вздрогнув, резко повернулась.
   Полоска света исчезла, круглые лампочки, расположенные по периметру потолка, погасли, зал потемнел, и тут же на экране появилось изображение – яркой лентой потянулись леса и горы Шотландии.
   Сердце Ольги колотилось как бешеное, сосредоточить взгляд на предложенном фильме она не могла, мысли путались и скакали совсем в другом направлении… Столики-парты предназначены для одного человека, но это на период обучения, сейчас приглашенные сидят по двое. Место рядом с ней свободно. В зале осталось всего пара-тройка столиков, за которыми свободно одно место, и вероятность того, что через несколько секунд рядом с ней кто-нибудь сядет, очень велика. Огромна!
   Но кто будет этот человек?
   Опоздавших двое. Никита Замятин и… Константин Белкин.
   – Мой бывший муж, – прошептала Ольга и зажмурилась.
   И тот и другой стали бы абсолютным кошмаром.
   – Можно? – раздался за спиной знакомый голос.

* * *

   Расположившись с газетой за кухонным столом и попивая чай с медом, Петр Петрович, прислушиваясь к звукам из гостиной, размышлял о том, чем сейчас занята старшая дочь, и беспокоился о средней – не слишком ли она загружена работой? Катюшка явно смотрела сериал – до ушей долетала романтическая музыка и изредка слышались возбужденные голоса героев («Сделала бы звук потише или хотя бы дверь закрыла. И нечего смотреть эту ерунду!»). Полина наверняка с Андреем – чем они там занимаются?.. Кхм… Известно чем! Кхм… Ольга уехала на открытие Школы виски. И в субботу она занята – безобразие. Но с другой стороны, он ее прекрасно понимает, он и сам такой же.
   Петр Петрович бросил на стол сложенную газету, потянулся к телефону и набрал номер друга Лёвы. Как он там? Как Никита? Егор сказал, что встретил его в аэропорту и доставил к «Пино Гроз», но это еще полдела. Принял ли мальчик правильное решение? Вернется он в Лондон или останется в Москве?
   – Все плохо, – с грустью признался Замятин, отвечая на многочисленные вопросы разом. – Мой оболтус остается. Уперся и слушать ничего не желает. Я ему дал понять, что на мою поддержку рассчитывать не стоит и что здесь будет непросто, но он, кажется, не слишком-то испугался. Видимо, Мария Сереброва держит его крепко.
   – Нда-а, – сочувственно протянул Петр Петрович. – Надежды никакой?
   – Никакой… наверное. Условий создавать я ему не стану, если такой умный, пусть сам выкарабкивается. – Лев Аркадьевич вкратце рассказал историю о покупке дома-развалюхи и о своем уже наполовину провалившемся плане. Никита не «пустился в обратное плавание» и даже не возмутился хорошенько (увы, увы); он сделал вид, будто ничего не случилось и полученный кусок бизнеса («по полу которого мыши бегают») вполне приличен, чем существенно испортил отцу настроение. – Приехал вечером, сказал: «Спасибо, папа» – и сел чай с тортом трескать. Мать, конечно, над ним ахает и охает и меня ругает, но я считаю, что за девушками в восемнадцать лет бегать нужно, а не в тридцать два. Я, если честно, – Замятин стал говорить тише, – денег ей предложить хочу. Может, отстанет от него, а?
   – Кому? – не понял Петр Петрович.
   – Да Маше этой, кому же еще!
   – Если тебя интересует мое мнение, – Шурыгин выдержал паузу, не сомневаясь, что друг, озвучив идею, покраснел до кончиков ногтей, – не отстанет. Ты лучше за ней пригляди.
   – Каким образом? – тяжело вздохнул Лев Аркадьевич.
   – Я Егора попрошу. Мало ли что – лучше знать наперед.
   – А я и не подумал. Ты, конечно, прав!
   – А то! – самодовольно ответил Петр Петрович. Уж Егор-то за его дочерьми частенько приглядывает, да если бы не он, неизвестно, чем бы закончился брак Полины и Андрея. А впрочем, нечего нахваливать Кречетова – тот еще фрукт! Если бы не его ум и способности, в жизни бы с ним не связался. Наглый, самоуверенный тип!
   – А это удобно? Я, признаться, с частными детективами никогда дела не имел и не знаю, как они работают.
   – Об этом не беспокойся, – успокоил Петр Петрович, – я поговорю с Егором, уверен, он не откажет.
   – Слушай, а может, приедешь ко мне, а? На ужин. Например, завтра. С девочками. Чего откладывать? Давно же не виделись. Катюшка небось вымахала!
   – Выросла, конечно, – мягко ответил Петр Петрович и, вздохнув, добавил: – Но для меня все равно маленькая.
   – Вот и приезжайте, вот и поговорим, – затараторил Лев Аркадьевич, откровенно обрадовавшись. – У тебя работа, у меня работа – раз в сто лет созваниваемся, а видимся и того реже. Ну, договорились?
   Петр Петрович улыбнулся, кивнул и ответил:
   – Да.
   Действительно заработался, а ведь раньше бывало… Эх. Завтра он обязательно поедет к Замятиным. С Катюшкой и Олей поедет. И еще нужно позвонить Егору, пусть приглядит за Никитой и Марией Серебровой, а там, глядишь, и проблема отпадет сама собой.

Глава 6

   И все-таки она вздохнула с облегчением, когда услышала голос Никиты – меньшее из двух зол. Нет, против него она ничего не имеет, но сейчас не готова отвечать на его вопросы, да и вообще не готова ко второй встрече с ним. Что он здесь делает?
   – Да, можно, – ответила она, выпрямляя спину. Смысла вжимать голову в плечи, отворачиваться, надевать на голову целлофановый пакет нет, он все равно ее узнает.
   Никита сел на стул (тот жалобно скрипнул) и бросил взгляд на соседку. Официальная часть мероприятия его волновала мало, и он с чистой совестью приехал поближе к дегустации. Связи, связи – вот его истинный интерес, ну и виски, конечно.
   Каштановые волосы собраны в хвост, большие карие глаза… Она встречала его в аэропорту. Оля.
   Если бы Никита в данный момент что-нибудь пил, то он бы наверняка поперхнулся.
   – Привет, – бросил он, пряча искреннее изумление за улыбку. Что она здесь делает?!
   – Добрый вечер.
   «Вот уж не знал, что частные детективы посещают курсы, на которых учат нюхать и пить алкоголь».
   – Какими судьбами? – поинтересовался он.
   – По долгу службы.
   – Я так и подумал.
   – Тише, – одернули их сзади.
   – Извините, – ответила Ольга и бросила на Никиту строгий взгляд: «Не мешайте!»
   Он развел руками, насколько это было можно в тесноте, и повернул голову к экрану. Она тоже сосредоточилась на бокалах и бутылках, пытаясь успокоиться. Но получалось не очень хорошо. Мысли скакали то к Никите, то к бывшему мужу, очень хотелось обернуться (далеко ли сел Костя?), а больше хотелось встать и уйти! Давно она не сталкивалась с таким нервным перенапряжением, в душе царила настоящая паника. И это «счастье» она устроила себе сама, когда зачем-то поехала в Домодедово встречать младшего Замятина. И теперь он сидит рядом и наверняка задается вопросами.
   «Ничего не случилось, я просто растерялась. Это нормально, я же не ожидала увидеть сразу и Никиту, и Костю. Я вообще не ожидала увидеть ни того ни другого, я просто растерялась. Ничего не случилось», – самовнушение помогло. Оля покосилась на «соседа по парте» и коротко бесшумно вздохнула. Это же Никита – знакомый из детства. И что? Да, он не подозревает, кто она, – и ладно, какая разница? Это даже хорошо. Пусть все остается, как есть.
   А Никита задавал себе вопросы. И еще он еле сдерживал смех. Он сидит за столиком с женщиной – частным детективом, которая довезла его от аэропорта до ресторана как посылку. Отец срочно желал его видеть и выбрал, по-видимому, лучшую из лучших! Никита сжал губы. Нет, он не будет смеяться, конечно, не будет… Во всяком случае, не сейчас.
   – Отличная заколка, – тихо начал он «непринужденную беседу».
   – Спасибо, – прошептала в ответ Оля, покраснев. Надо было послушать Катю.
   – Любишь виски?
   – Нет.
   – А я люблю.
   – На здоровье.
   – Я рад, что встретил тебя здесь.
   – Мы на вы.
   – Глупости.
   – Я настаиваю.
   – Не буду тебе мешать делать это.
   Оля нахмурилась.
   – Вы меня отвлекаете, – тихо, но твердо ответила она.
   – Ты же все равно не любишь виски, – он кивнул на экран.
   – Зато я люблю свою работу.
   – Ах да.
   Оля прикусила губу. Кажется, она сказала лишнее: ему вовсе необязательно знать, кем она работает. А что означает его «Ах да»?