Клюева Варвара. Каиново семя (Часть 1)

   Значит, с Виталием, скорее всего, собираются вступить в переговоры. Причем, в переговоры мирные - во всяком случае, предполагалось, что после беседы с губернатором Виталий вернется домой живым и невредимым. Теперь спрашивается: что может заставить большого начальника, узнавшего о готовящемся покушении на его дочь, вступить в мирные переговоры с подонком, который приложил руку к организации этого покушения? Надежда предотвратить покушение? Вряд ли. Виталий честно признался Вольской, что не знает о наемнике ничего, кроме контактного телефона, и этот номер он ей сообщил. Может, они тоже не смогли связаться с киллером и решили, что Виталий неправильно запомнил номер? Может быть. Только в этом случае за ним не стали бы присылать шофера. К нему пожаловали бы специалисты из губернаторской службы безопасности, которые владеют приемами, позволяющими человеку вспомнить забытое. Шофер и машина означают, что Турусов собирался разговаривать с ним лично.
   Зачем губернатору нужен личный разговор с персоной нон грата? Выразить ему свое негодование? Виталий слишком мелкая сошка для этого. Таких либо давят без разговоров, либо отдают кому следует распоряжение отравить негодяю жизнь и больше не вспоминают. Турусов мог прислать за ним машину только в одном случае: если ему от Виталия что-то нужно, причем он не хочет, чтобы об этом кто-либо знал. Как в том случае, с Альбиной.
   Но это же нонсенс! Что губернатору может понадобиться от Виталия, если в его распоряжении лучшие специалисты в какой угодно области? В тот раз Виталия выбрала Альбина Николаевна, и то лишь потому, что он посмел связаться с ее дочерью. А теперь? Может быть, Виктор Палыч думает, что Виталию стали известны какие-нибудь важные секреты покойной губернаторши? Нет, ерунда! Турусов прекрасно знал, как жена относилась к своему "личному помощнику". Тут что-то другое. Но что?!
   Виталий закрыл глаза и начал перебирать в уме события последних дней, которые могли бы дать ключ к разгадке. Допрос в прокуратуре? Про Турусова они почти не говорили, следователь только спросил, знал ли Виктор Палыч об отношениях Виталия с Альбиной. Тут никакой тайны нет. Многократные попытки Виталия дозвониться до Марины, его последний разговор с ней? Не то, явное не то. Беседа с Вольской? Вроде бы, там тоже не было ничего такого... Она разговаривала с ним очень резко, как с врагом, и побелела до синевы, но это понятно - смертельно перепугалась за Маришку... Или не только за Маришку? Может быть, ее испугало признание Виталия, что он за ней следил? В тот самый день, когда Альбина приказала ему нанять киллера...
   ***
   Счастливая мысль, посетившая его после долгих мучительных поисков выхода, относилась к Вольской. Виталий решил обратиться к ней за помощью.
   Он не был лично знаком с Оксаной Яновной, но знал, что она с детства дружила с Альбиной и пользовалась покровительством губернатора. Маришка упоминала в письмах о Вольской как о добром гении их семьи. Вольская дважды спасала губернаторше жизнь и на правах ближайшей подруги не боялась критиковать воспитательные методы Альбины. Она единственная заступалась за Маришку и осмеливалась говорить ее матушке правду в глаза. В конце концов это привело к разрыву между подругами, но не сказалось на положении Вольской в городской табели о рангах. Она по-прежнему имела влияние на местных столоначальников и была на короткой ноге с Турусовым, который уважал ее и прислушивался к ее мнению. Если Виталию удастся убедить Оксану Яновну в своей искренности, она обязательно придумает выход.
   Он торопливо оделся, выбежал на улицу и устремился к остановке. На бегу сообразил, что сначала следовало бы позвонить, выяснить, где можно найти Вольскую, но увидел троллейбус и решил не возвращаться. До клиники ехать всего четыре остановки, а там ему подскажут, как связаться с Оксаной Яновной.
   Но спрашивать Виталию не пришлось. Выйдя из троллейбуса, он сразу наткнулся на Вольскую взглядом. Она стояла неподалеку от остановки и пыталась поймать машину. Пока Виталий раздумывал, как к ней обратиться, рядом с Оксаной Яновной затормозила "Волга", она нырнула в салон и укатила. Виталий, бросившийся к машине, только и успел, что услышать короткий приказ: "В аэропорт! Быстрее, пожалуйста".
   На минуту он растерялся. Как некстати! У него такое срочное дело, а она куда-то сорвалась. И неизвестно, когда вернется. Виталий похлопал себя по карманам и с облегчением убедился, что деньги и паспорт у него при себе. Он поднял руку. Через минуту остановилась "девятка".
   - В аэропорт, - повторил за Вольской Виталий. - Десять баксов сверх таксы, если довезешь меньше, чем за сорок минут.
   Он приехап как раз вовремя, чтобы увидеть, как Оксана Яновна берет билет на московский рейс и бежит к стойке регистратора. На его счастье, билеты и время еще оставались. Виталий надеялся поговорить с Вольской в самолете, но тут ему не повезло. Во-первых, Оксана Яновна встретила знакомого, который немедленно устроился рядом с ней и принялся болтать. Во-вторых, минут через двадцать после взлета Виталий, сидевший в следующем ряду, услышал, как Вольская попросила соседа заткнуться. Сослалась на усталость и сказала, что хочет поспать. Спала она (или делала вид) до самого захода на посадку. А потом знакомый снова вцепился в нее клещом и уже не выпустил. Они сели в одно такси. Виталию ничего не оставалось, как побыстрее прыгнуть в следующее и склонить водителя к погоне в духе дурацких детективов. Водитель понимающе ухмыльнулся и назвал цену, сравнимую с ценой билета на самолет. Виталий судорожно пересчитал деньги, тяжело вздохнул и согласился.
   Поездка длилась часа два. Когда доехали до Маяковки, первое такси остановилось, и спутник Вольской в несколько приемов покинул салон, но Оксана Яновна поехала дальше. По Садовому Кольцу до Красных Ворот, потом дальше, к площади трех вокзалов, по Красносельской, Стромынке, Щелковскому шоссе... Водитель Виталия уже начал намекать, что первоначальная такса слишком скромна для такой экскурсии, когда передняя машина остановилось у аптеки. Оксана Яновна не отпустила такси, поэтому Виталий остался ждать снаружи. Но когда ожидание затянулось, не стерпел - подошел к шоферу и спросил, куда тот собирается везти пассажирку.
   - В аэропорт Домодедово, - охотно поделился информацией седой мужик в мохнатых усах. - Чудная какая-то дамочка. Вроде, только прилетела, съездила вот в аптеку и уже назад собирается. Неужто у них там, в провинции, лекарств не хватает? И куда только торгаши смотрят? А главное, я не понимаю, зачем ей через весь город тащиться-то было! Этих аптек и в Домодедово полно, а уж в Москве - у каждого столба! Может, редкое какое лекарство, только в одной этой аптеке и есть?
   Виталия настолько заинтриговали сведения шофера, что он решил заглянуть в эту особенную аптеку, посмотреть, чем там занимается Оксана Яновна. Тем более что в редкое лекарство он не верил. Положение Вольской в Старграде позволяло ей заказать любое лекарство в любой стране мира с доставкой на дом. И наверняка это обошлось бы дешевле, чем самолет до Москвы и обратно плюс четырехчасовая поездка на мафиозном такси.
   Он поднялся на крыльцо, потянул на себя дверь и оказался в тесном закутке со второй дверью. Едва Виталий взялся за ручку, дверь толкнули, и Вольская стремительно проскочила мимо него на улицу. Он на миг замешкался, решая, броситься ли следом или все-таки войти и выяснить, что делала в аптеке Оксана Яновна. Любопытство победило. Сказав себе, что упустить Вольскую он не может, поскольку знает, куда она едет, Виталий вошел в помещение аптеки.
   И тут же забыл и о Вольской, и о такси, и обо всем на свете. Перед ним ярким солнечным светом засиял выход из безнадежного тупика. Он со всей очевидностью понял, что надо делать, чтобы спасти свою и Маришкину жизнь.
   Тогда он был настолько возбужден, а потом настолько погружен в хлопоты, необходимые для претворения замысла в жизнь, что ему больше не пришло в голову задуматься над странностью поведения Вольской. А потом Маришка отвергла его план, он запаниковал, и ему было уже не до чужих тайн. И только сейчас Виталию открылось то, что должно было броситься в глаза с самого начала: загадочный визит Оксаны Яновны в Москву, ее встреча с девушкой, которая навела его на решение проблемы, именно в тот момент, когда Виталий отчаянно это решение искал, не могли быть случайным совпадением.
   Что, если Вольская как-то узнала о планах Альбины сделать из дочери донора и придумала тот же план спасения Маришки? Или даже осуществила его? Эта гипотеза открывала такие возможности, что у Виталия голова пошла кругом.
   "Похоже, у меня мозги перегрелись. Нужно выпить кофе. Если я правильно понимаю, дома мне ничто не угрожает. Турусовский водила вряд ли скоро вернется. А если вернется, я просто не открою. Не будет же он выламывать дверь".
   С этой утешительной мыслью Виталий пошел к дому. Он без приключений дождался лифта, поднялся на шестой этаж и попытался вставить ключ в замочную скважину. Ключ почему-то не вставился. Виталий вертел его так и этак, но ничего не получалось. Вытащив ключ, он склонился к замочной скважине посмотреть, что мешает. Шагов за спиной он не услышал. Только слабое движение воздуха в последнее мгновение заставило его дернуться. Но шипучая струя какой-то гадости все равно угодила в лицо. Сознание померкло почти мгновенно.
   Часть вторая
   Она с детства остро ощущала свою непохожесть на других людей. Все люди как люди, а Марьяна - словно два человека, каким-то чудом поместившихся в одном теле. Когда ей было десять, она увидела передачу о двух сиамских близнецах, Кате и Даше, живущих в общем теле с двумя головами. Марьяна тогда решила, что она такая же, только у нее вторая голова спрятана внутри первой. Она даже имена дала обеим близняшкам - Маша и Яна. Маша - ужасно правильная и здравомыслящая особа, примерная девочка, послушная дочь и отличница. Яна маленький клон Остапа Бендера в женском обличье - азартная, веселая, озорная авантюристка с крайне легкомысленным отношением к жизни. Маша, по всей видимости, старшая. Именно она чаще брала верх, призывала Яну к порядку, одергивала, делала внушение. И Яна почти всегда ее слушалась. Но иногда Маша уставала или отвлекалась на свои мысли, и тогда Яна разворачивалась вовсю. Разрисовывала обои в квартире немыслимыми цветами, дегустировала напитки из домашнего бара, кидала с балкона воздушные шарики с водой под ноги ничего не подозревающим прохожим, срывала уроки - словом, куролесила по полной программе.
   В двенадцать лет Марьяна прочитала в медицинском справочнике про шизофрению и перепугалась настолько, что бросилась к матери и впервые открыла ей свой секрет. Мама внимательно ее выслушала, улыбнулась и погладила по голове.
   - Всего только две девочки? Да ты счастливая! Знаешь, я как-то насчитала в себе целых пять личностей. Причем, две из них жутко не нравятся трем остальным. Мне тоже было не по себе, но психологи считают, что это совершенно нормально. Я принесу тебе книжку, сама убедишься.
   Книга, написанная двумя авторитетными психологами, успокоила Марьяну, хотя в глубине души у нее все же осталось подозрение, что ее случай особый. Слишком остро она ощущала в себе присутствие двух совершенно непохожих девиц. Однако мысль о шизофрении ее больше не тревожила. К тому же Яна внезапно угомонилась и полностью уступила главенство Маше. Маша с блеском окончила школу, поступила в медучилище, выучилась на фармацевта. Когда знакомые удивлялись, почему Марьяна не пошла сразу в институт, Маша здраво объясняла им, что пока не на сто процентов уверена, правильно ли выбрала профессию, а переучиваться после института психологически труднее будет жаль потраченных усилий и времени.
   Пока Маша училась, Яна апатично предавалась философским размышлениям о жизни. "В чем-то Шекспир прав, - рассуждала она. - Весь мир, и впрямь, театр. Но только театр кукольный. Люди делятся на марионеток и кукловодов. Те, кто это понимает, конечно, кукловоды. И я в том числе. Хорошо это или плохо? Пожалуй, в театре, где репертуар состоит сплошь из бытовых пьес, одинаково скучно быть и куклой, и кукловодом. Персонажи просыпаются, умываются, завтракают, трясутся в автобусах, в вагонах метро, исполняют скучные обязанности на работе, снова погружаются в транспорт, едут на свидания, женятся, рожают детей... Помереть от тоски. Никакого интереса дергать за ниточки ради мелких страстишек, копеечного азарта, микроскопических взлетов и падений. Вот там, где обитают сильные мира сего, где крутятся большие деньги и правят бал нешуточные страсти, - там кукловодам действительно раздолье. Эх, попасть бы сейчас в мир дворцовых интриг времен Елизаветы Английской, или мадам Помпадур, или Екатерины Второй! Там бы я развернулась. Нынешние королевские дома - бледное подобие прежних. Судьбы мира теперь вершатся на биржах и в скучных парламентах. Но даже туда такой мелюзге, как я, не пробиться. Одна надежда - на дикую удачу, на шальной случай. А раз так, то и нечего суетиться. Пусть все идет, как идет, а мы будем спокойно ждать своего выигрышного билета".
   Маша между тем закончила училище и устроилась в аптеку помощником провизора. Кому-то ее работа показалась бы однообразной рутиной, но Маша с ее аккуратностью, любовью к порядку и пристрастием все раскладывать по полочкам была здесь в своей стихии. А Яна свернулась в клубочек и впала в спячку - до поры до времени.
   И вот ее час настал. Все началось с внезапного появления Оксаны Яновны, старинной маминой знакомой. Она ворвалась в аптеку, как будто за ней по пятам гнались черти.
   - Тетя Ксана?! - Марьяна собиралась засыпать ее вопросами, но Оксана Яновна остановила девушку властным жестом.
   - Погоди, Марьяша, не теперь. У меня к тебе очень серьезный разговор, а время поджимает. Скажи, ты не могла бы выйти со мной минут на пятнадцать?
   - Ох, боюсь, что нет. Я сейчас одна. Нина Арнольдовна уехала в управление. А мы не можем поговорить здесь? Я закрою дверь и повешу табличку "Технический перерыв".
   - Что ж, можно и так, - согласилась Оксана. Она подождала, пока Марьяна повесит обещанную табличку и закроет засов, а потом заговорила, глядя в сторону: - Прежде всего, хочу попросить тебя, Марьяша: не говори ничего маме о моем сегодняшнем визите и о нашем разговоре. К сожалению, я не могу объяснить тебе причину своей просьбы - это не моя тайна. Вернее, не только моя. Просто поверь мне: мама очень расстроится, если узнает, с чем я приехала. Могу я на тебя положиться?
   - Думаю, да. Но прежде чем что-то обещать, хотелось бы узнать, о чем будет разговор, - сказала осторожная Маша.
   - Разумно. - Оксана усмехнулась. - Только, боюсь, разговор будет странным. Скажи, к тебе в последнее время никто не обращался с каким-нибудь необычным предложением? Сменить работу, сняться в кино, съездить отдохнуть?
   Марьяна покачала головой.
   - Может быть, у тебя недавно появился знакомый или знакомая, которые могли бы предложить что-либо подобное?
   - Нет. Кажется, за последние полгода у меня вообще не было новых знакомств. Таких, о каких стоило бы упоминать.
   - А о каких упоминать не стоит?
   - Ну, знаете, из разряда: "Девушка, можно с вами познакомиться? Меня зовут Вася, а вас? Ой, какая сердитая девушка!"
   - А из таких "знакомых" не был ли кто-нибудь чрезмерно навязчив?
   - Да как тут определишь меру? Если не отстал через пять минут - это чрезмерно навязчивый или как?
   - Я имею в виду тех, кто предпринимал неоднократные попытки.
   - Таких вроде не было. Нет, точно не было.
   Оксана Яновна достала из кармана сигареты, повертела в руках, посмотрела по сотронам, передумала и сунула пачку обратно.
   - Спасибо, Марьяша.
   - За что?
   - За то, что не требуешь объяснений.
   - Вы же предупредили: это не ваша тайна. Думаю, все, что мне следует знать, вы скажете сами, не дожидаясь моих вопросов.
   - Умная девочка. В общем, так: в ближайшее время не вступай ни в какие разговоры с незнакомыми людьми. Не принимай никаких предложений, выходящих за рамки твоих обязанностей по работе. Будь осторожна. Постарайся не ходить одна в безлюдных местах, особенно в темноте. - Оксана открыла сумочку и достала баллончик. - Вот, возьми. Держи всегда под рукой. Если кто-то попытается куда-нибудь затащить тебя силой, применяй не раздумывая. Только дыхание задержи и сразу же убегай - как можно быстрее. Не дай бог, сама вдохнешь. У тебя есть близкий человек, которому можно довериться? Кто-то, с кем ты видишься каждый день? Мама не в счет.
   - Есть. Лена Купцова. Живет этажом ниже. Мы вместе учились. Хорошая девушка, надежная. Вообще-то мы не каждый день видимся, но при желании можно и каждый.
   - Отлично. Хорошо бы даже дважды в день. Не обязательно встречаться, можно созваниваться. Если в один прекрасный день ты не появишься и не позвонишь, пусть твоя Лена немедленно свяжется со мной. Вот визитка, тут все телефоны, по которым меня можно застать. А если к тебе кто-нибудь подкатит с необычным предложением или просто произойдет что-нибудь экстраординарное, звони мне сама. Ты, главное, не бойся. Я совершенно не уверена, что произойдет что-нибудь этакое. И даже сильно сомневаюсь. Просто хочу подстелить соломку. Скорее всего, впустую. Как бы то ни было, твоей жизни и здоровью ничто не грозит. Только не соглашайся ни на какие сомнительные предложения, и все будет в порядке.
   Оксана потрепала Марьяну по плечу, взглянула на часы, охнула, кинулась к двери, крикнула на бегу: "Пока! Созвонимся!", отодвинула засов и была такова. Марьяна вернулась за конторку и погрузилась в задумчивость.
   Покупатели входили и уходили, она выдавала им лекарства и рекомендации, выбивала чеки, отсчитывала сдачу, но при этом почти не соображала, что делает. Мысли были целиком поголощены странным набегом Оксаны Яновны и ее более чем странным предостережением. Вся сцена с момента ее появления до поспешного ухода выглядела настолько нереальной, настолько киношной, что поневоле закрадывалось подозрение, уж не разыгрыш ли это. С другой стороны, из всех знакомых Марьяны Вольская - последняя, кого можно заподозрить в пристрастии к глупым шуткам. Солидная дама, хирург, главврач, в высшей степени ответственная и уравновешенная особа... Если она бросила дела, пациентов и полетела в Москву ради разговора с дочерью давней знакомой, можно не сомневаться: мотив был серьезный. И по всему выходит, что мотив этот - страх за нее, Марьяну. По какой-то неизвестной причине Вольская боится, что девушку похитят.
   Но это же абсурд! В жизни Марьяны нет и не было ничего такого, что представляло бы хоть какой-то интерес для похитителей - ни богатых или влиятельных родителей, ни страшных тайн, ни даже сногсшибательной внешности. Кому она могла понадобиться? И откуда Вольская, которой удавалось вырываться в Москву раз в два года, и буквально на пару дней, узнала, что Марьяну, москвичку, никогда не бывавшую в Старграде, собираются похитить?
   Марьяна с трудом дождалась возвращения заведующей и под предлогом неважного самочувствия отпросилась домой. Видимо, выглядела она и впрямь бледно, поскольку Нина Арнольдовна, женщина суровая и малочувствительная, отпустила помощницу без звука, и даже предложила выпить пару таблеток аспирина.
   Домой Марьяна поехала не сразу, сначала пошла в парк. Ей всегда легче думалось на ходу, и, попадая в затруднительное положение, она всякий раз отправлялась погулять в одиночестве. Однако на этот раз прогулка не помогла. Произошедшее настолько не укладывалось в рамки жизненного опыта, что ни Маша, с ее редкостным здравомыслием, ни Яна, с ее нешаблонным мышлением, так и не сумели правдоподобно объяснить странное поведение Вольской. Впервые в жизни Марьяна нуждалась в совете. По некотором размышлении, она решила обратиться за ним к Лене Купцовой, тем более что все равно обещала Оксане Яновне заручиться Ленкиной поддержкой.
   По причине существования Маши и Яны у Марьяны не было близких подруг. С одной стороны, она в них не нуждалась, ведь ни одна из составляющих ее личностей никогда не чувствовала себя одинокой, с другой - близкая подруга могла углядеть в Марьяне какую-нибудь ненормальность, а то и выведать тайну "двойняшек", и кто поручился бы, что дело не кончится Белыми Столбами? Но если бы Марьяна все же решила обзавестись такой подругой, она выбрала бы Купцову, и никого другого.
   Ленка вызывала у нее искреннее уважение и даже восхищение. Она была умна, немногословна, скупа на проявление чувств и удивительно самодостаточна. Ни в ком не нуждаясь, тем не менее поддерживала со всеми ровные приятельские отношения и никогда никого не осуждала. Она вообще обладала редким свойством спокойно принимать мир таким, какой он есть. Потерпев неудачу, не сетовала на неблагоприятные обстоятельства, не искала виноватых; об успехах своих не кричала на каждом углу. Не суетилась, не распихивала ближних локтями в попытке ухватить от жизни лакомый кусок. И пряники, и пинки судьбы принимала с изрядной долей пофигизма. Еще Ленка была удивительно естественной. Марьяна не помнила, чтобы она хоть раз встала в позу, попыталась что-нибудь из себя изобразить или получше себя подать. Комплексом неполноценности она явно не страдала. Внешне ничуть не похожая на англичанку - маленькая, плотная, темноволосая, - Ленка в полной мере обладала хрестоматийным английским чувством собственного достоинства. И чувством юмора. А главное - сдержанностью и надежностью.
   - Хм! - Купцова задумчиво погладила пальцем переносицу. - Если бы я видела в этом хоть какой-нибудь смысл, я бы решила, что ты меня разыгрываешь.
   - Нет, честное слово.
   - Сама понимаю, что нет. Ну, допустим, не позвонишь ты мне завтра. И дома тебя не окажется. Я сообщу об этом твоей Вольской. И дальше что? Кто будет надрывать животики, потешаясь над моей доверчивой глупостью? Ты, что ли? Так ты, вроде, не идиотка. Может, у этой врачихи крыша поехала?
   - Ни с того ни с сего? Вряд ли.
   - Почему ни с того ни с сего? Переутомление, неприятности на работе, телесные недуги, облом на личном фронте - мало ли причин, по которым одинокая женщина в годах может повредиться рассудком? Она ведь тебе о своей жизни не докладывает.
   - Хорошо, предположим, она тронулась. Но я-то тут при чем? Неужели она не могла найти себе объект беспокойства где-нибудь поближе? Я ей вообще никто. Мы и виделись-то от силы раз десять.
   Купцова пожала плечами, собираясь, видимо, сказать, что поступки психов подчиняются извращенной логике и не нормальным людям о них судить, но, бросив внимательный взгляд на озабоченное лицо Марьяны, передумала и спросила:
   - А твоя мама? Что их, вообще, связывает?
   - Вольская когда-то здорово помогла маме. Можно сказать, даже спасла. Именно благодаря ей мама стала тем, кем стала. Не говоря уже обо мне. Ты знаешь, что мама родила меня, когда ей было шестнадцать?
   - Не знала, но всегда удивлялась, как молодо она у тебя выглядит. Продолжай.
   - Это довольно длинная история. Мамин отец погиб, когда ей было пять лет. Ее мать начала пить, а потом вышла замуж, тоже за пьяницу. Обстановка дома была такая, что мама старалась бывать там как можно реже. После школы шла в библиотеку и до закрытия просиживала над книгами. Друзей у нее не было, - она очень стеснялась своей ветхой одежонки, синяков, боялась разговоров о выходках пьяной матери и отчима. В общем, несчастный, заброшенный ребенок. Когда она закончила восьмилетку, дома стало совсем невыносимо. Мама никогда открыто не говорила, но по кое-каким ее обмолвкам я поняла, что отчим начал к ней приставать. В смысле домогаться. Она сбежала в областной центр, Старград, и поступила в училище при швейной фабрике. И там нарвалась на моего папашу, донжуана местного разлива. Он учился в ПТУ на жестянщика и обитал в соседнем общежитии. Мама была просто сражена, когда он начал ее обхаживать - ведь ей, бедняжке, до тех пор никто ласкового слова не сказал. А тут - комплименты, мороженое, кино... Разумеется, она тут же отдала соблазнителю душу. Ну и тело заодно, поскольку ее душа папашу интересовала мало. Банальный случай. По неопытности мама не сразу поняла, что беременна. А когда поняла, я уже вовсю сучила у нее в животе ножками, и думать об аборте было поздно. Папаша к тому времени успел сменить еще пару девиц, так что о женитьбе речи даже не заходило. Представляешь себе положеньице? Ни мужа, ни родни, ни друзей, ни жилья, ни профессии, ни денег, и ребенок на подходе. Словом, мрак полный. Мама перестала есть и спать и в результате загремела в больницу, где и познакомилась с Оксаной Яновной. Вольская тогда была заведующей гинекологическим отделением...
   - Ты же говорила, она - хирург.
   - Хирург. А что тебя удивляет? В гинекологии половину болезней лечат хирургическим путем, не говоря уже об абортах и кесаревых сечениях.
   - Ну да, понятно. И чем же она помогла твоей маме?
   - Всем. Во-первых, разговорила и вывела из депрессии. Во-вторых, дала денег и отправила в Москву, к своей подруге, бывшей однокурснице. Эта подруга, тетя Галя, тоже переживала тяжелые времена. Пока она ждала ребенка - а беременность у нее протекала очень тяжело, все больше по больницам - козел-муж завел себе любовницу. Добрые соседи открыли Галине глаза, и она, ясное дело, выставила мужа за дверь. Ну и осталась при пиковом интересе. Маленький ребенок, копеечные алименты, настроение хоть волком вой. Правда, друзей у нее много. И все помогали, чем могли. Вели ободряющие разговоры, оставались с малышом, подбрасывали денег. Только тетя Галя человек гордый, и необходимость принимать помощь страшно ее угнетала. Она предпочитает давать, а не брать. В общем, они с мамой чудесно подошли друг другу. Мама поселилась у нее и приглядывала за обоими детьми, за мной и Димкой, а Галина вышла на работу. Позже мама поступила в вечернюю школу, и они друг друга подменяли. До тех пор пока мама не поступила в университет, а мы с Димкой не доросли до детского сада. Мы и сейчас дружим домами.