Саймон Кокс
Взламывая код да Винчи: Путеводитель по лабиринтам тайн Дэна Брауна
Надпись над входом в церковь Ренн-ле-Шато
Любая книга – плод коллективной работы, не верьте тому, кто скажет иное. Команда, работавшая над этой книгой, была воистину блистательна, и мне хотелось бы выразить самые искренние слова благодарности целому ряду замечательных людей.
Как мне кажется, уместно начать с выражения горячей признательности моей собственной компании женских божеств. За кропотливую, дотошную исследовательскую работу я хотел бы прежде всего поблагодарить Жаклин Харви, которой клятвенно обещаю обед в ресторане. За предоставление уникальных дополнительных материалов я благодарю Робин Крукшенк Хилтон. Эс-Пи-Ди, вы также были выше всяческих похвал. Никакие слова не способны в полной мере выразить мою безграничную благодарность.
Не обошлась подготовка книги и без мужчин, которые оказали огромную помощь. Спасибо Марку Фостеру за художественное оформление и подготовку рисунков и фоторафий – почему на свете мало таких людей, как ты, Марк? Спасибо Марку Оксбрау – за рослинcких тамплиеров. Спасибо Джеффу Петчу за его звонки и моральную поддержку. Спасибо Энди Гоу за список и замечательный разговор. Спасибо Джиму Чалмерсу за его идею, которая легла в основу моей работы.
Моя искренняя благодарность распространяется также и на членов моей семьи и моих друзей – родителей, Марка и Клер. Гемму Смит я благодарю за то, что она подбадривала меня и пинками заставляла сесть за работу. В последнем также немало преуспел Сэм.
Линдсей Дэвис и Майкл О'Мара, благодарю вас за доверие и за кофе; могу ли я в следующий раз завершить работу немного позже? Спасибо Роберту Кирби из «Пи-эф-ди» – самому терпеливому в мире литературному агенту – с меня обед в ресторане.
ВВЕДЕНИЕ
Принимая во внимание суть такого понятия, как Святой Грааль, не стоит удивляться, что о нем вот уже долгие годы существуют разные, порой полярно противоположные мнения. Но все равно редкий роман вызывал так много споров, как «Код да Винчи». Детективный роман Дэна Брауна уже разошелся во всем мире тиражом шесть миллионов экземпляров
[2], а с появлением его в мягкой обложке число продаж увеличится еще больше. Роман никого не оставляет равнодушным. Читателям он либо нравится, либо вызывает самую лютую ненависть, и это делает его выдающимся явлением последних лет.
Давайте сначала обратим внимание на противников книги Брауна. Их можно разделить на несколько категорий. Во-первых, это те, кто считает роман Дэна Брауна исторически неточным и построенным на зыбкой фактической базе. Во-вторых, к противникам можно также отнести тех, кто видит в «Коде да Винчи» вызов основным христианским догмам и традиционным ортодоксальным ценностям. В этом можно легко убедиться, если перелистать роман, в котором утверждается, что христианская церковь в течение двух тысячелетий скрывала от всего человечества кое-какие факты. Утверждение это действительно достаточно сильное, чтобы вызвать нападки как религиозных фундаменталистов и апологетов церкви, так и христианских либералов. В Интернете нетрудно найти свидетельства того, что Дэн Браун возбудил гнев многочисленных христианских теологов, которые на внушительном количестве интернетовских страничек «громят» «Код да Винчи» и его автора за нападки на христианскую веру. Некоторые из наиболее рьяных апологетов церкви уже успели выпустить собственные книги, объявляющие роман Брауна мерзкой ложью и гнусным преступлением против богобоязненных верующих во всем мире.
Больше всего их раздражает пересказываемая Брауном идея, которую он почерпнул из различных книг, написанных в жанре альтернативной истории, – идея о том, что Иисус Христос был женат на Марии Магдалине, у которой родился от него ребенок. Это позволило автору ввести в роман сюжетную линию о его потомках – семействе, дожившем до наших дней. Подобное утверждение ставит под серьезное сомнение идею божественной сути Христа, превращая его в обычного человека «из плоти и крови», а не в Сына Божия. В разделе, посвященном Марии Магдалине, я рассматриваю тезис о династии ее наследников, так что пока не буду подробно на нем останавливаться. Замечу, однако: то, что я намерен сказать, не более чем гипотеза, и апологеты вполне правы в своих контраргументах, основанных на Евангелиях и иных писаниях Нового Завета, заявляя, что в этих текстах нет прямых свидетельств брачного союза Иисуса Христа и Марии Магдалины. Тем не менее в своем прочтении Евангелий и Священного Писания они не обратились к одной из центральных тем данной гипотезы, которая как раз и состоит в том, что информация эта считалась для ранней церкви столь разрушительной, что первые редакторы и издатели Нового Завета просто умолчали о ней. Ее заменили приглаженной, облагороженной версией, которая больше устраивала отцов церкви на заре христианства.
Если вам хочется отыскать на этих страницах открытое осуждение романа Дэна Брауна, то вы взяли в руки не ту книгу – существуют другие издания, которые заинтересуют вас больше. Наша книга нацелена на первую категорию критиков и тех, кому роман понравился, но кого в то же время немного смущают историческая достоверность и фактические доказательства, приведенные автором. Обо всем этом я и поведу речь.
Дэн Браун, несомненно, использовал лишь небольшое количество книг в качестве подготовительного материала для разработки главных тем романа «Код да Винчи». Для главной темы – существующей и в наши дни династии потомков Иисуса Христа и брачного союза Христа и Марии Магдалины, а также теории существования тайного общества, именуемого Приоратом Сиона, хранящего эти сведения в глубокой тайне, – Браун воспользовался бестселлером, имеющим весьма противоречивый, неоднозначный характер, – книгой «Святая кровь, Священный Грааль» Майкла Бейджента, Генри Линкольна и Ричарда Ли. Идею о том, что Леонардо да Винчи зашифровал в своих живописных полотнах некие тайные послания, автор «Кода да Винчи» почерпнул из книги «Открытие тамплиеров», принадлежащей перу Линн Пикнетт и Клайва Принса. Источником вдохновения Брауна по теме «Мария Магдалина и священное женское начало» послужило произведение Маргарет Старберд «Женщина с алебастровым сосудом».
Тем, кто прочитал «Код да Винчи», наверняка запомнились три книги, стоявшие на полке у Ли Тибинга – вымышленного героя романа, ученого-исследователя, занимающегося темой Святого Грааля. Книги эти Дэном Брауном перечислены, а вот их авторы – нет.
В «Коде да Винчи» Дэн Браун лишь осторожно касается поверхности некоторых теорий, выдвигаемых в вышеназванных книгах. Чтобы полностью осознать глубину исследовательской работы, проведенной авторами, и важность выдвигаемых ими идей, настоятельно советую читателям прочитать хотя бы одно из названных выше произведений, а также из приводимой в конце данной книги библиографии.
Если на самом деле у Иисуса Христа было потомство, которое существует и в наши дни, то мы имеем дело с тем, что можно с изрядной долей вероятности назвать ересями: малой ересью и ересью более значимой, фундаментальной. Малая ересь относительно проста: церковь в течение двух тысячелетий лжет, скрывая от христиан истинное положение дел из самых разных соображений. Вторая ересь размерами значительно превосходит первую, малую. Потому что если эта теория окажется верна, то целые страницы истории придется переписывать заново, а вместе с ними изменять и наше понимание материи жизни, веры и окружающего мира. Так что на карту поставлено очень и очень многое!
Так почему же «Код да Винчи» пользуется такой популярностью? Прежде всего это хорошая, добротная история с крепким сюжетом. Книга хорошо читается, и по ней, несомненно, будет снят явно неплохой фильм, режиссурой которого займется Рон Ховард. Но мне думается, что причина успеха «Кода да Винчи» кроется гораздо глубже. Дэну Брауну удалось задеть большинство читателей за больное место. Очень многих людей не устраивает то, как их научили думать и верить. Вступив в XXI век, мы испытали желание вырваться из оков повседневности и глубже проникнуть в тайны жизни. Именно этого обнаженного нерва, жаждущего познания, и коснулся «Код да Винчи». Однако в том, что роман заставит тысячи христиан усомниться в своей вере и отвернуться от церкви, я очень сильно сомневаюсь.
Автору, вне всякого сомнения, удалось привнести в устоявшиеся взгляды новое направление мысли и целый ряд теорий, которые до сих пор казались некоей альтернативой и в какой-то степени ересью.
Цель этой книги – дать читателям «Кода да Винчи» нечто вроде справочника с разъяснениями по ключевым темам романа. Я попытался сделать составляющие ее статьи насколько возможно компактными и краткими, чтобы избежать излишнего академизма и сухости, присущих обычному учебнику, и не наскучить читателю. Надеюсь, мне удалось пробудить в читателе осознание того, что в мире истории полно настоящих тайн и необъяснимых странностей. Надеюсь, что я смог также вызвать интерес и желание – пусть даже и у небольшого числа любителей книг – копнуть эти темы глубже, постараться узнать о них больше, обратившись к рекомендуемой мной литературе. Великий Леонардо, я думаю, это непременно одобрил бы.
Если предисловие вызвало у вас интерес, посетите сайт по адресу:
www.crackingdavinci.com
Давайте сначала обратим внимание на противников книги Брауна. Их можно разделить на несколько категорий. Во-первых, это те, кто считает роман Дэна Брауна исторически неточным и построенным на зыбкой фактической базе. Во-вторых, к противникам можно также отнести тех, кто видит в «Коде да Винчи» вызов основным христианским догмам и традиционным ортодоксальным ценностям. В этом можно легко убедиться, если перелистать роман, в котором утверждается, что христианская церковь в течение двух тысячелетий скрывала от всего человечества кое-какие факты. Утверждение это действительно достаточно сильное, чтобы вызвать нападки как религиозных фундаменталистов и апологетов церкви, так и христианских либералов. В Интернете нетрудно найти свидетельства того, что Дэн Браун возбудил гнев многочисленных христианских теологов, которые на внушительном количестве интернетовских страничек «громят» «Код да Винчи» и его автора за нападки на христианскую веру. Некоторые из наиболее рьяных апологетов церкви уже успели выпустить собственные книги, объявляющие роман Брауна мерзкой ложью и гнусным преступлением против богобоязненных верующих во всем мире.
Больше всего их раздражает пересказываемая Брауном идея, которую он почерпнул из различных книг, написанных в жанре альтернативной истории, – идея о том, что Иисус Христос был женат на Марии Магдалине, у которой родился от него ребенок. Это позволило автору ввести в роман сюжетную линию о его потомках – семействе, дожившем до наших дней. Подобное утверждение ставит под серьезное сомнение идею божественной сути Христа, превращая его в обычного человека «из плоти и крови», а не в Сына Божия. В разделе, посвященном Марии Магдалине, я рассматриваю тезис о династии ее наследников, так что пока не буду подробно на нем останавливаться. Замечу, однако: то, что я намерен сказать, не более чем гипотеза, и апологеты вполне правы в своих контраргументах, основанных на Евангелиях и иных писаниях Нового Завета, заявляя, что в этих текстах нет прямых свидетельств брачного союза Иисуса Христа и Марии Магдалины. Тем не менее в своем прочтении Евангелий и Священного Писания они не обратились к одной из центральных тем данной гипотезы, которая как раз и состоит в том, что информация эта считалась для ранней церкви столь разрушительной, что первые редакторы и издатели Нового Завета просто умолчали о ней. Ее заменили приглаженной, облагороженной версией, которая больше устраивала отцов церкви на заре христианства.
Если вам хочется отыскать на этих страницах открытое осуждение романа Дэна Брауна, то вы взяли в руки не ту книгу – существуют другие издания, которые заинтересуют вас больше. Наша книга нацелена на первую категорию критиков и тех, кому роман понравился, но кого в то же время немного смущают историческая достоверность и фактические доказательства, приведенные автором. Обо всем этом я и поведу речь.
Дэн Браун, несомненно, использовал лишь небольшое количество книг в качестве подготовительного материала для разработки главных тем романа «Код да Винчи». Для главной темы – существующей и в наши дни династии потомков Иисуса Христа и брачного союза Христа и Марии Магдалины, а также теории существования тайного общества, именуемого Приоратом Сиона, хранящего эти сведения в глубокой тайне, – Браун воспользовался бестселлером, имеющим весьма противоречивый, неоднозначный характер, – книгой «Святая кровь, Священный Грааль» Майкла Бейджента, Генри Линкольна и Ричарда Ли. Идею о том, что Леонардо да Винчи зашифровал в своих живописных полотнах некие тайные послания, автор «Кода да Винчи» почерпнул из книги «Открытие тамплиеров», принадлежащей перу Линн Пикнетт и Клайва Принса. Источником вдохновения Брауна по теме «Мария Магдалина и священное женское начало» послужило произведение Маргарет Старберд «Женщина с алебастровым сосудом».
Тем, кто прочитал «Код да Винчи», наверняка запомнились три книги, стоявшие на полке у Ли Тибинга – вымышленного героя романа, ученого-исследователя, занимающегося темой Святого Грааля. Книги эти Дэном Брауном перечислены, а вот их авторы – нет.
В «Коде да Винчи» Дэн Браун лишь осторожно касается поверхности некоторых теорий, выдвигаемых в вышеназванных книгах. Чтобы полностью осознать глубину исследовательской работы, проведенной авторами, и важность выдвигаемых ими идей, настоятельно советую читателям прочитать хотя бы одно из названных выше произведений, а также из приводимой в конце данной книги библиографии.
Если на самом деле у Иисуса Христа было потомство, которое существует и в наши дни, то мы имеем дело с тем, что можно с изрядной долей вероятности назвать ересями: малой ересью и ересью более значимой, фундаментальной. Малая ересь относительно проста: церковь в течение двух тысячелетий лжет, скрывая от христиан истинное положение дел из самых разных соображений. Вторая ересь размерами значительно превосходит первую, малую. Потому что если эта теория окажется верна, то целые страницы истории придется переписывать заново, а вместе с ними изменять и наше понимание материи жизни, веры и окружающего мира. Так что на карту поставлено очень и очень многое!
Так почему же «Код да Винчи» пользуется такой популярностью? Прежде всего это хорошая, добротная история с крепким сюжетом. Книга хорошо читается, и по ней, несомненно, будет снят явно неплохой фильм, режиссурой которого займется Рон Ховард. Но мне думается, что причина успеха «Кода да Винчи» кроется гораздо глубже. Дэну Брауну удалось задеть большинство читателей за больное место. Очень многих людей не устраивает то, как их научили думать и верить. Вступив в XXI век, мы испытали желание вырваться из оков повседневности и глубже проникнуть в тайны жизни. Именно этого обнаженного нерва, жаждущего познания, и коснулся «Код да Винчи». Однако в том, что роман заставит тысячи христиан усомниться в своей вере и отвернуться от церкви, я очень сильно сомневаюсь.
Автору, вне всякого сомнения, удалось привнести в устоявшиеся взгляды новое направление мысли и целый ряд теорий, которые до сих пор казались некоей альтернативой и в какой-то степени ересью.
Цель этой книги – дать читателям «Кода да Винчи» нечто вроде справочника с разъяснениями по ключевым темам романа. Я попытался сделать составляющие ее статьи насколько возможно компактными и краткими, чтобы избежать излишнего академизма и сухости, присущих обычному учебнику, и не наскучить читателю. Надеюсь, мне удалось пробудить в читателе осознание того, что в мире истории полно настоящих тайн и необъяснимых странностей. Надеюсь, что я смог также вызвать интерес и желание – пусть даже и у небольшого числа любителей книг – копнуть эти темы глубже, постараться узнать о них больше, обратившись к рекомендуемой мной литературе. Великий Леонардо, я думаю, это непременно одобрил бы.
Если предисловие вызвало у вас интерес, посетите сайт по адресу:
www.crackingdavinci.com
«ПОКЛОНЕНИЕ ВОЛХВОВ»
«Нет такого человека, который не любил бы тайн». Таким высказыванием Дэн Браун предваряет свою краткую информацию о незаконченном шедевре Леонардо да Винчи «Поклонение волхвов». В романе «Код да Винчи» Браун пересказывает историю о том, как флорентийский искусствовед-диагност (его можно также назвать современным археологом от искусства) Маурицио Серазини обнаружил, что под верхним слоем краски на картине Леонардо скрыт совсем другой живописный сюжет. Руководство флорентийской галереи Уффици, не зная, как отнестись к этому открытию, убрало картину в запасники. Устами своих героев Браун сообщает об этом на страницах романа, ссылаясь на некую публикацию в «Нью-Йорк таймс мэгазин» под названием «Тайная операция Леонардо».
Подобная статья действительно была опубликована в «Нью-Йорк тайме мэгазин» в апреле 2002 года, ее автор – Мелинда Хеннебергер.
В статье рассказывается о находке, полученной в результате исследований Маурицио Серазини – реального лица, действительно проживающего во Флоренции, человека, который на самом деле является диагностом-искусствоведом.
Серазини прославился применением медицинской методики для обнаружения секретов старых мастеров-живописцев. Он сделал ряд заключений по картинам Боттичелли, Караваджо и Рафаэля, а также других великих художников прошлого. Галерея Уффици, в которой хранится «Поклонение волхвов», поручила Серазини обследовать картину и таким образом положить конец бушующим в мире искусства спорам: нужно или нет отправлять ее на реставрацию, как недавно случилось с «Тайной вечерей» Леонардо? Многие искусствоведы уверены, что картина находится в неподходящем для реставрации состоянии, другие – главным образом директор Уффици – утверждают, что картина долгое время хранилась крайне небрежно и сильно пострадала от этого и более всего нуждается в улучшении условий хранения или по крайней мере в хорошей очистке.
Серазини пришел к важным и противоречивым заключениям в отношении «Поклонения волхвов», заключениям, которым еще предстоит получить должную оценку и одобрение представителей мира искусства. Как говорит сам Серазини: «Краски того изображения, которое мы видим на „Поклонении волхвов“, были нанесены не Леонардо, а другим художником. Одному Богу известно, кто это сделал, но явно не Леонардо». Серазини считает, что неуклюже нанесенные слои краски коричневого и оранжевого оттенков – результат работы некоего художника, приложившего руку к картине несколько позже. Он также утверждает, что многие элементы картины совершенно лишены присущего Леонардо изящества, особенно в прорисовке человеческих тел. Помимо этого, Серазини обнаружил свидетельства того, что под слоями краски и вековой пыли скрывается совершенно другой сюжет.
Так что автор «Кода да Винчи» прав в отношении того, что говорится на страницах его романа о «Поклонении волхвов». Более того, Дэн Браун, видимо, намекает на то, что руководство галереи Уффици убрало картину из зала после публичного заявления Серазини о сделанном им открытии. Но дело вовсе не в этом. Картина была убрана в запасники в то время, когда Серазини проводил ее сканирование и когда руководство художественной галереи приняло решение осуществить данное обследование. В Уффици, в зале №15, посвященном творчеству Леонардо, вывесили табличку, извещающую посетителей о том, что картина на реставрации – так всегда поступают в подобных ситуациях.
Открытия Серазини привели в замешательство как руководство галереи, так и представителей мира искусства, считающих, что Леонардо закончил картину сам. Идея о том, что существует некий тайный мотив, скрытый за истинным смыслом «Поклонения волхвов», неведомый широкой публике, скорее всего имеет далеко идущие последствия.
Тем не менее совершенно ясно, что работа Серазини выявила то, что раньше было скрыто под внешним слоем краски. То, что находится под слоем краски и лака, было изучено в инфракрасных лучах. Новоявленный сюжет отличается от старого, привычного. Похоже, Леонардо хотел изобразить мир, восстановленный из руин, являющийся отражением чувств великого художника эпохи Возрождения, Первоначальная версия картины изображает здание и лестницы. Другой ее элемент представляет собой несколько столкнувшихся в беге лошадей и наводит на мысль о набросках Леонардо да Винчи, сделанных к его легендарной картине «Битва при Ангиари».
В настоящее время Серазини занимается поисками знаменитой «Битвы при Ангиари», которая, как считается, была написана на стене Зала Пятисот флорентийского палаццо Веккьо. Он убежден, что картина вполне могла сохраниться до наших дней и ее удастся обнаружить на одной из стен этого дворца.
Заказ на «Поклонение волхвов» Леонардо получил в 1481 году. Картина имела большие размеры – 96 на 97 дюймов и написана на десяти склеенных вместе деревянных досках. Она считается гениальным творением великого мастера, и до сенсационного заявления Серазини к картине относились с огромным почтением, поскольку она удивительным образом сочетает технику работы красками и карандашного наброска. На ней изображена сцена – ныне поблекшая – встречи трех царей с младенцем Иисусом и его матерью Марией,
В картине имеется несколько любопытных и, возможно, даже символических элементов, оставшихся незамеченными автором «Кода да Винчи». На заднем фоне, за фигурами людей, видно рожковое дерево. Как отмечают Клайв Принс и Линн Пикнетт в своей книге «Открытие тамплиеров», рожковое дерево обычно ассоциируется с Иоанном Крестителем – главным персонажем картин Леонардо да Винчи. Вокруг него на заднем плане в почтительных позах располагаются фигуры людей. Один из них вытянул указательный палец в жесте, типичном для Иоанна Крестителя (по утверждению К. Принса и Л. Пикнетт). Второй человек, стоящий возле Марии и младенца Иисуса, также поднял палец в том жесте, который Леонардо неоднократно изображал на своих живописных полотнах. Жест Иоанна по-прежнему остается самым загадочным элементом картин Леонардо.
См. также: Леонардо да Винчи.
Подобная статья действительно была опубликована в «Нью-Йорк тайме мэгазин» в апреле 2002 года, ее автор – Мелинда Хеннебергер.
В статье рассказывается о находке, полученной в результате исследований Маурицио Серазини – реального лица, действительно проживающего во Флоренции, человека, который на самом деле является диагностом-искусствоведом.
Серазини прославился применением медицинской методики для обнаружения секретов старых мастеров-живописцев. Он сделал ряд заключений по картинам Боттичелли, Караваджо и Рафаэля, а также других великих художников прошлого. Галерея Уффици, в которой хранится «Поклонение волхвов», поручила Серазини обследовать картину и таким образом положить конец бушующим в мире искусства спорам: нужно или нет отправлять ее на реставрацию, как недавно случилось с «Тайной вечерей» Леонардо? Многие искусствоведы уверены, что картина находится в неподходящем для реставрации состоянии, другие – главным образом директор Уффици – утверждают, что картина долгое время хранилась крайне небрежно и сильно пострадала от этого и более всего нуждается в улучшении условий хранения или по крайней мере в хорошей очистке.
Серазини пришел к важным и противоречивым заключениям в отношении «Поклонения волхвов», заключениям, которым еще предстоит получить должную оценку и одобрение представителей мира искусства. Как говорит сам Серазини: «Краски того изображения, которое мы видим на „Поклонении волхвов“, были нанесены не Леонардо, а другим художником. Одному Богу известно, кто это сделал, но явно не Леонардо». Серазини считает, что неуклюже нанесенные слои краски коричневого и оранжевого оттенков – результат работы некоего художника, приложившего руку к картине несколько позже. Он также утверждает, что многие элементы картины совершенно лишены присущего Леонардо изящества, особенно в прорисовке человеческих тел. Помимо этого, Серазини обнаружил свидетельства того, что под слоями краски и вековой пыли скрывается совершенно другой сюжет.
Так что автор «Кода да Винчи» прав в отношении того, что говорится на страницах его романа о «Поклонении волхвов». Более того, Дэн Браун, видимо, намекает на то, что руководство галереи Уффици убрало картину из зала после публичного заявления Серазини о сделанном им открытии. Но дело вовсе не в этом. Картина была убрана в запасники в то время, когда Серазини проводил ее сканирование и когда руководство художественной галереи приняло решение осуществить данное обследование. В Уффици, в зале №15, посвященном творчеству Леонардо, вывесили табличку, извещающую посетителей о том, что картина на реставрации – так всегда поступают в подобных ситуациях.
Открытия Серазини привели в замешательство как руководство галереи, так и представителей мира искусства, считающих, что Леонардо закончил картину сам. Идея о том, что существует некий тайный мотив, скрытый за истинным смыслом «Поклонения волхвов», неведомый широкой публике, скорее всего имеет далеко идущие последствия.
Тем не менее совершенно ясно, что работа Серазини выявила то, что раньше было скрыто под внешним слоем краски. То, что находится под слоем краски и лака, было изучено в инфракрасных лучах. Новоявленный сюжет отличается от старого, привычного. Похоже, Леонардо хотел изобразить мир, восстановленный из руин, являющийся отражением чувств великого художника эпохи Возрождения, Первоначальная версия картины изображает здание и лестницы. Другой ее элемент представляет собой несколько столкнувшихся в беге лошадей и наводит на мысль о набросках Леонардо да Винчи, сделанных к его легендарной картине «Битва при Ангиари».
В настоящее время Серазини занимается поисками знаменитой «Битвы при Ангиари», которая, как считается, была написана на стене Зала Пятисот флорентийского палаццо Веккьо. Он убежден, что картина вполне могла сохраниться до наших дней и ее удастся обнаружить на одной из стен этого дворца.
Заказ на «Поклонение волхвов» Леонардо получил в 1481 году. Картина имела большие размеры – 96 на 97 дюймов и написана на десяти склеенных вместе деревянных досках. Она считается гениальным творением великого мастера, и до сенсационного заявления Серазини к картине относились с огромным почтением, поскольку она удивительным образом сочетает технику работы красками и карандашного наброска. На ней изображена сцена – ныне поблекшая – встречи трех царей с младенцем Иисусом и его матерью Марией,
В картине имеется несколько любопытных и, возможно, даже символических элементов, оставшихся незамеченными автором «Кода да Винчи». На заднем фоне, за фигурами людей, видно рожковое дерево. Как отмечают Клайв Принс и Линн Пикнетт в своей книге «Открытие тамплиеров», рожковое дерево обычно ассоциируется с Иоанном Крестителем – главным персонажем картин Леонардо да Винчи. Вокруг него на заднем плане в почтительных позах располагаются фигуры людей. Один из них вытянул указательный палец в жесте, типичном для Иоанна Крестителя (по утверждению К. Принса и Л. Пикнетт). Второй человек, стоящий возле Марии и младенца Иисуса, также поднял палец в том жесте, который Леонардо неоднократно изображал на своих живописных полотнах. Жест Иоанна по-прежнему остается самым загадочным элементом картин Леонардо.
См. также: Леонардо да Винчи.
АЛЬБИГОЙСКИЙ КРЕСТОВЫЙ ПОХОД
Одним из крестовых походов, предпринятых католической церковью в XIII веке, был крестовый поход против катаров, известных также как альбигойцы – от названия крепости Альби близ небольшого городка во французской провинции Лангедок. История катаров является одной из главных тем «Кода да Винчи». Основу романа составляет по-прежнему спорная гипотеза о том, что Иисус Христос и Мария Магдалина были супругами, в это искренне верили катары. В те далекие времена подобные еретические взгляды сурово карались католической церковью.
Альбигойский крестовый поход отличался особой жестокостью и с 1209 года (его начало) по 1255 год унес жизни 100 тысяч человек – катаров и простых жителей Лангедока. Хронику этих жутких событий запечатлел для истории монах-цистерцианец Пьер де Во-де-Серне в своей книге «Historia Albigensis» («История альбигойцев»).
Влияние катаров на юге Франции было весьма значительным и сильно подрывало власть и престиж католической церкви. Это вызвало серьезную озабоченность папы Иннокентия III, но особый его гнев разбудила позиция лангедокского дворянства, которое сквозь пальцы смотрело на то, что катары активно распространяли свою веру в их землях, и не желало осознавать растушую угрозу катарских ересей.
В 1206 году граф Тулузский Раймунд VI отказался присоединиться к рыцарскому союзу, созданием которого занимался папский легат – аббат Арно Амори, поставивший своей целью искоренить катарские ереси. Раймунд VI не пожелал вести войну против подданных и в мае 1207 года был отлучен от церкви по приказу Пьера де Кастельно – помощника Амори. В январе 1208 года во время встречи с Раймундом VI Кастельно был убит одним из рыцарей – вассалов графа Тулузского. Подобное посягательство на власть Святого престола привело папу Иннокентия Ш в столь сильную ярость, что он призвал к крестовому походу против всего Лангедока, и в частности против катаров. На призыв папы откликнулись бароны с севера Франции, которых явно соблазняло богатство лангедокских земель, а также желание безнаказанно завладеть собственностью катаров.
Одним из таких рыцарей был Симон де Монфор, сыгравший главную роль в альбигойском крестовом походе. Его имя вызывало страх и ненависть у обитателей Лангедока.
Первой жертвой крестового похода пал городок Безье, к стенам которого войска де Монфора подошли 21 июля 1209 года. Крестоносцы велели жителям-католикам выдать проживавших в городке катаров, но те отказались выполнить приказание. Тогда им было предложено без всяких опасений покинуть город, чтобы крестоносцы смогли войти в него и расправиться с катарами. В случае отказа горожанам пригрозили отлучением от церкви – серьезное и сильное по тем временам наказание. Несмотря на столь грозное предупреждение, жители Безье отказались выдать катаров и даже клятвенно пообещали защищать их. По этой причине войско де Монфора осадило город. Вместе с папским легатом Амори рыцарь де Монфор повелел своему воинству «не щадить никого, независимо от сословия, возраста или пола, и без жалости убивать и катаров, и католиков. Господь Бог потом сам разберется». Окончательное взятие города вылилось в настоящую резню, унесшую жизнь 15 000 человек – мужчин, женщин и детей, среди которых было всего 222 катара.
За Безье последовал город Нарбон. А за ним, в августе 1209 года, – Каркассон, сдавшийся лишь после осады, непродолжительной, но жестокой. Жителям Каркасона было разрешено уйти, «забрав с собой все свои грехи». Покоренные земли достались де Монфору, и большая часть его войска была распущена.
Во время отсутствия де Монфора завоеванные рыцарями города и замки вскоре объединились под знаменами графа Раймунда VI Тулузского, после чего снова попали под ярмо де Монфора и его союзников. После возобновления крестового похода были покорены новые города и замки, и в 1213 году все земли юго-западной Франции, в том числе и Тулуза, попали под власть крестоносцев.
Единственной силой, способной в ту пору противостоять крестоносцам, был король Педро Арагонский, у которого имелось немало сюзеренов в ряде французских провинций. Он хотел укрепить свою власть и влияние в подвластных ему землях. В сентябре 1213 года под Тулузой Педро Арагонский атаковал войска крестоносца Мюре, но был разгромлен рыцарями де Монфора и сам погиб.
В 1215 году де Монфор прошел по землям вдоль Дордо-ни, захватил много оставленных катарами замков, таких как Домм и Кастельнодари. Примерно в это же время к армии де Монфора присоединился инфант Людовик Испанский со своим войском, и они совместно приступили к осаде Тулузы.
В 1215—1225 годах для борьбы с крестоносцами заключили союзы многие города на юге Франции, в том числе и Авиньон, имевший важное военно-политическое значение, поскольку он был подвластен графу Прованскому. В 1216 году гарнизон города Бокер дал достойный отпор де Монфору, чьи рыцари потерпели на этот раз поражение. Однако крестоносцы вскоре перегруппировались и смогли сомкнуть кольцо вокруг Тулузы и Бижера. Тем не менее они были разбиты под Лурдом, в самой западной точке альбигойского крестового похода
В сентябре 1217 года Раймунд VII, сын Раймунда VI, при поддержке Арагона взял Тулузу. Весной следующего года де Монфор осадил Тулузу, но 25 июня 1218 года был убит осколком каменного ядра, выпущенного мужественными защитниками города. После гибели предводителя крестовый поход утратил былую мощь, поскольку больше не удавалось найти лидера, способного возглавить войну против еретиков.
Отсутствие такого предводителя позволило Раймунду VII и графу де Фуа разгромить французов под Базьежем. Большая часть юга Франции оказалась в руках Раймунда VII и его союзников. Его триумф привел к возрождению и усилению катаров, и в 1224 году успехи крестоносцев свелись к уровню 1209 года.
В 1226 году король Франции Людовик VIII начал новый крестовый поход против Лангедока. Большая часть городов и замков сдалась практически без боя, что свидетельствовало о том, что их население измучено нескончаемыми войнами.
Тем не менее Авиньон сдался рыцарям только после трехмесячной осады. Это случилось 12 сентября 1226 года. После смерти Людовика VIII, последовавшей в Оверни 8 ноября того же года, крестовый поход возглавил королевский сенешаль Гумберт де Боже, осадивший Лабесед и полностью вырезавший все население этого маленького городка,
Последним бастионом сопротивления оставалась Тулуза, жители которой стойко выдерживали осаду. Все окончилось только после того, как было решено, что состоится брак между дочерью Раймунда VII и сыном Бланки Кастильской, 12 апреля 1229 года Раймунд VII согласился с условиями Парижского мирного договора. В соответствии с ним он должен был принять участие в искоренении катарских ересей, уничтожить всех жителей Тулузы, подчиниться церкви и выплатить контрибуцию в размере 22 тысяч марок [3] .
Именно тогда в Тулузе был учрежден трибунал инквизиции. Начиная с 1233 года по всему Лангедоку прокатились аресты катаров, которые были подвергнуты пыткам и сожжены на костре. Жуткие деяния инквизиции вызвали огромное недовольство во всей провинции, которое сопровождалось бунтами в Тулузе, Корде, Альби и Нарбонне.
В 1240 году Раймунд-Роже IV Транкавельский возглавил последний мятеж в Каркасоне, но был разбит и вместе со своим войском покинул пределы Франции.
Преследования крестоносцев вынудили катаров найти последнее прибежище в легендарной крепости Монсе-гюр, затерявшейся среди горных массивов Пиренеев. Осада Монсегюра началась в ноябре 1243 года, а в феврале 1244 года защитники крепости были вынуждены сдаться. 16 марта 210 катаров, остававшихся в Монсегюре, спустились с горы в долину, где были впоследствии казнены по обвинению в ереси. В августе 1255 года пала после осады маленькая крепость катаров Керилибус, и альбигойский крестовый поход окончательно завершился.
См. также: Катары.
АНХ – древнеегипетский символ и иероглиф, означающий «жизнь». Изображается в виде креста с петлей вверху. Считается, что он напоминает ремешок, сандалии или гульфик-чехол для пениса. Большинство египтологов придерживаются первой версии по причине того, что ношение сандалий в Египте очень важно, поскольку при хождении босиком велика вероятность наступить на скорпиона. Существует также и другая версия – что анх является символом женских репродуктивных органов. И это вполне разумно, если принять во внимание то, что женщина дает человеку жизнь. Этой ассоциацией с женщиной или богиней объясняется то, почему герой «Кода да Винчи» – куратор Лувра
Жак Соньер добавил в музейную коллекцию немалое количество подобных крестов.
Жизнетворное свойство анха тесно связано с изображением царей, какие можно видеть на стенах древнеегипетских храмов. Особое значение придавалось ему на рельефах эпохи Амарны, на изображениях фараона Эхнатона и его супруги Нефертити.
Жители Древнего Египта верили в то, что письменное слово обладает могущественным и загадочным смыслом и способно оживлять неодушевленные предметы. Амулетам египтяне также приписывали особые божественные качества. Вследствие уникальной природы и присущего ему могущества анх превратился в популярную магическую иконку, применявшуюся для зашиты ее владельца от злых сил. Различным цветам амулега-анха приписывались особые свойства, на которые мог рассчитывать его носитель. Так, например, красный означал жизнь и возрождение, синий символизировал плодородие, зеленый считался полезным для выздоровления, белый являл собой ритуальную чистоту и, таким образом, использовался для ритуальных предметов в форме анха, а черный давал надежду на воскресение после смерти.
В наши дни анх широко используется коптской церковью Египта как символ креста, именуемого crux ansata.
Альбигойский крестовый поход отличался особой жестокостью и с 1209 года (его начало) по 1255 год унес жизни 100 тысяч человек – катаров и простых жителей Лангедока. Хронику этих жутких событий запечатлел для истории монах-цистерцианец Пьер де Во-де-Серне в своей книге «Historia Albigensis» («История альбигойцев»).
Влияние катаров на юге Франции было весьма значительным и сильно подрывало власть и престиж католической церкви. Это вызвало серьезную озабоченность папы Иннокентия III, но особый его гнев разбудила позиция лангедокского дворянства, которое сквозь пальцы смотрело на то, что катары активно распространяли свою веру в их землях, и не желало осознавать растушую угрозу катарских ересей.
В 1206 году граф Тулузский Раймунд VI отказался присоединиться к рыцарскому союзу, созданием которого занимался папский легат – аббат Арно Амори, поставивший своей целью искоренить катарские ереси. Раймунд VI не пожелал вести войну против подданных и в мае 1207 года был отлучен от церкви по приказу Пьера де Кастельно – помощника Амори. В январе 1208 года во время встречи с Раймундом VI Кастельно был убит одним из рыцарей – вассалов графа Тулузского. Подобное посягательство на власть Святого престола привело папу Иннокентия Ш в столь сильную ярость, что он призвал к крестовому походу против всего Лангедока, и в частности против катаров. На призыв папы откликнулись бароны с севера Франции, которых явно соблазняло богатство лангедокских земель, а также желание безнаказанно завладеть собственностью катаров.
Одним из таких рыцарей был Симон де Монфор, сыгравший главную роль в альбигойском крестовом походе. Его имя вызывало страх и ненависть у обитателей Лангедока.
Первой жертвой крестового похода пал городок Безье, к стенам которого войска де Монфора подошли 21 июля 1209 года. Крестоносцы велели жителям-католикам выдать проживавших в городке катаров, но те отказались выполнить приказание. Тогда им было предложено без всяких опасений покинуть город, чтобы крестоносцы смогли войти в него и расправиться с катарами. В случае отказа горожанам пригрозили отлучением от церкви – серьезное и сильное по тем временам наказание. Несмотря на столь грозное предупреждение, жители Безье отказались выдать катаров и даже клятвенно пообещали защищать их. По этой причине войско де Монфора осадило город. Вместе с папским легатом Амори рыцарь де Монфор повелел своему воинству «не щадить никого, независимо от сословия, возраста или пола, и без жалости убивать и катаров, и католиков. Господь Бог потом сам разберется». Окончательное взятие города вылилось в настоящую резню, унесшую жизнь 15 000 человек – мужчин, женщин и детей, среди которых было всего 222 катара.
За Безье последовал город Нарбон. А за ним, в августе 1209 года, – Каркассон, сдавшийся лишь после осады, непродолжительной, но жестокой. Жителям Каркасона было разрешено уйти, «забрав с собой все свои грехи». Покоренные земли достались де Монфору, и большая часть его войска была распущена.
Во время отсутствия де Монфора завоеванные рыцарями города и замки вскоре объединились под знаменами графа Раймунда VI Тулузского, после чего снова попали под ярмо де Монфора и его союзников. После возобновления крестового похода были покорены новые города и замки, и в 1213 году все земли юго-западной Франции, в том числе и Тулуза, попали под власть крестоносцев.
Единственной силой, способной в ту пору противостоять крестоносцам, был король Педро Арагонский, у которого имелось немало сюзеренов в ряде французских провинций. Он хотел укрепить свою власть и влияние в подвластных ему землях. В сентябре 1213 года под Тулузой Педро Арагонский атаковал войска крестоносца Мюре, но был разгромлен рыцарями де Монфора и сам погиб.
В 1215 году де Монфор прошел по землям вдоль Дордо-ни, захватил много оставленных катарами замков, таких как Домм и Кастельнодари. Примерно в это же время к армии де Монфора присоединился инфант Людовик Испанский со своим войском, и они совместно приступили к осаде Тулузы.
В 1215—1225 годах для борьбы с крестоносцами заключили союзы многие города на юге Франции, в том числе и Авиньон, имевший важное военно-политическое значение, поскольку он был подвластен графу Прованскому. В 1216 году гарнизон города Бокер дал достойный отпор де Монфору, чьи рыцари потерпели на этот раз поражение. Однако крестоносцы вскоре перегруппировались и смогли сомкнуть кольцо вокруг Тулузы и Бижера. Тем не менее они были разбиты под Лурдом, в самой западной точке альбигойского крестового похода
В сентябре 1217 года Раймунд VII, сын Раймунда VI, при поддержке Арагона взял Тулузу. Весной следующего года де Монфор осадил Тулузу, но 25 июня 1218 года был убит осколком каменного ядра, выпущенного мужественными защитниками города. После гибели предводителя крестовый поход утратил былую мощь, поскольку больше не удавалось найти лидера, способного возглавить войну против еретиков.
Отсутствие такого предводителя позволило Раймунду VII и графу де Фуа разгромить французов под Базьежем. Большая часть юга Франции оказалась в руках Раймунда VII и его союзников. Его триумф привел к возрождению и усилению катаров, и в 1224 году успехи крестоносцев свелись к уровню 1209 года.
В 1226 году король Франции Людовик VIII начал новый крестовый поход против Лангедока. Большая часть городов и замков сдалась практически без боя, что свидетельствовало о том, что их население измучено нескончаемыми войнами.
Тем не менее Авиньон сдался рыцарям только после трехмесячной осады. Это случилось 12 сентября 1226 года. После смерти Людовика VIII, последовавшей в Оверни 8 ноября того же года, крестовый поход возглавил королевский сенешаль Гумберт де Боже, осадивший Лабесед и полностью вырезавший все население этого маленького городка,
Последним бастионом сопротивления оставалась Тулуза, жители которой стойко выдерживали осаду. Все окончилось только после того, как было решено, что состоится брак между дочерью Раймунда VII и сыном Бланки Кастильской, 12 апреля 1229 года Раймунд VII согласился с условиями Парижского мирного договора. В соответствии с ним он должен был принять участие в искоренении катарских ересей, уничтожить всех жителей Тулузы, подчиниться церкви и выплатить контрибуцию в размере 22 тысяч марок [3] .
Именно тогда в Тулузе был учрежден трибунал инквизиции. Начиная с 1233 года по всему Лангедоку прокатились аресты катаров, которые были подвергнуты пыткам и сожжены на костре. Жуткие деяния инквизиции вызвали огромное недовольство во всей провинции, которое сопровождалось бунтами в Тулузе, Корде, Альби и Нарбонне.
В 1240 году Раймунд-Роже IV Транкавельский возглавил последний мятеж в Каркасоне, но был разбит и вместе со своим войском покинул пределы Франции.
Преследования крестоносцев вынудили катаров найти последнее прибежище в легендарной крепости Монсе-гюр, затерявшейся среди горных массивов Пиренеев. Осада Монсегюра началась в ноябре 1243 года, а в феврале 1244 года защитники крепости были вынуждены сдаться. 16 марта 210 катаров, остававшихся в Монсегюре, спустились с горы в долину, где были впоследствии казнены по обвинению в ереси. В августе 1255 года пала после осады маленькая крепость катаров Керилибус, и альбигойский крестовый поход окончательно завершился.
См. также: Катары.
АНХ – древнеегипетский символ и иероглиф, означающий «жизнь». Изображается в виде креста с петлей вверху. Считается, что он напоминает ремешок, сандалии или гульфик-чехол для пениса. Большинство египтологов придерживаются первой версии по причине того, что ношение сандалий в Египте очень важно, поскольку при хождении босиком велика вероятность наступить на скорпиона. Существует также и другая версия – что анх является символом женских репродуктивных органов. И это вполне разумно, если принять во внимание то, что женщина дает человеку жизнь. Этой ассоциацией с женщиной или богиней объясняется то, почему герой «Кода да Винчи» – куратор Лувра
Жак Соньер добавил в музейную коллекцию немалое количество подобных крестов.
Жизнетворное свойство анха тесно связано с изображением царей, какие можно видеть на стенах древнеегипетских храмов. Особое значение придавалось ему на рельефах эпохи Амарны, на изображениях фараона Эхнатона и его супруги Нефертити.
Жители Древнего Египта верили в то, что письменное слово обладает могущественным и загадочным смыслом и способно оживлять неодушевленные предметы. Амулетам египтяне также приписывали особые божественные качества. Вследствие уникальной природы и присущего ему могущества анх превратился в популярную магическую иконку, применявшуюся для зашиты ее владельца от злых сил. Различным цветам амулега-анха приписывались особые свойства, на которые мог рассчитывать его носитель. Так, например, красный означал жизнь и возрождение, синий символизировал плодородие, зеленый считался полезным для выздоровления, белый являл собой ритуальную чистоту и, таким образом, использовался для ритуальных предметов в форме анха, а черный давал надежду на воскресение после смерти.
В наши дни анх широко используется коптской церковью Египта как символ креста, именуемого crux ansata.