Кокто Жан. Священные чудовища

Кокто Жан

Священные чудовища

   Жан Кокто
   Священные чудовища
   Перевод Е. Якушкиной
   Живой портрет одной пьесы в трех актах
   ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
   Эстер
   Лиан
   Шарлотта
   Люлю - костюмерша
   Старая дама
   Флоран
   Директор
   Эта пьеса должна дать представление о Примадонне, о "Священном идоле" стиля Режан или Сара Бернар, скорее Режан. Пьеса не должна быть датирована определенной эпохой и стилем. Зрители, даже зрители военных дней 1940 года, должны ощущать иллюзию, что события пьесы происходят в современности "Несовременной", то есть в То время, когда войны могло бы не быть.
   Никакой ретроспективы, и в особенности ничего живописно-картинного.
   Костюмы актрисы должны быть костюмами, которые носят в то время, когда играют пьесу.
   Главная цель спектакля - вывести зрителя из гипноза войны, заставить его поверить, что он находится в нормальном театре в нормальное время. Только после спектакля зритель должен подумать: "Но в конце концов, в какое время это все происходит?"
   Если автор вместе с художником и исполнителями добьется этого - цель достигнута.
   АКТ ПЕРВЫЙ
   Уборная Эстер - актрисы и директора театра. Классическая уборная знаменитости. В глубине огромные ширмы, затянутые разноцветным муслином всех цветов радуги. Налево - гримировальный столик, отгороженный маленькой китайской ширмой. Направо - дверь в коридор. Диван, кресла, стулья, корзины цветов, украшенные бантами. На полу - красный поношенный коврик. Комната освещена большой лампой и ничем не зате-ненными лампочками по бокам туалетного столика. Когда открывается занавес, уборная пуста. Эстер, скрытая ширмой, громко разговаривает со своей костюмершей, не зная, что ее нет в комнате. Из-за ширмы мелькают руки Эстер. Она раздевается. Бросает на ширму амазонку - костюм из последнего акта пьесы под названием "Добыча", которую она играла сегодня вечером.
   СЦЕНА ПЕРВАЯ
   Эстер (одна, невидимая за ширмой). Ты меня слушаешь, Люлю? Так вот, с этим наконец покончено! На этот раз я твердо решила уничтожить боковые ложи на авансцене. Двенадцать лет я собиралась это сделать, я долго сомневалась, но на этот раз с меня довольно. Зрители на авансцене сводят меня с ума. Подумать только, двенадцать лет человек по своей скупости, по своей лени терпит все то, что сводит его с ума. Через семь дней мы заканчиваем сезон, через восемь - я вызываю рабочих. Ты меня слушаешь, Люлю? Уже давно мне кажется, что зрители на авансцене похожи на людей, вползающих на четвереньках к тебе в спальню. Мужчины подмигивают, а женщины буквально пробуют на ощупь материю на твоем платье... Но сегодня вечером, сегодня вечером это пере-шло все границы... Ты меня слушаешь, Люлю? В последнем акте ко мне на авансцену с правой стороны засунули сумасшедшую старуху. Должно быть, она глухая. Как только я открывала рот, эта сумасшедшая старуха начинала пожимать плечами. Казимир мне шепчет: "Ты видишь эту сумасшедшую?" Сначала я не поняла, что у нее тик, я думала, что она находит меня смешной. Каждую минуту она пожимала плечами, и так как я всегда все замечаю, я увидела, что зрители в первых рядах смеются. Они перестали слушать актеров они смеялись. Но кто больше всего меня поразил, так это Шарлотта. На сцене она впадает в экстаз. Ты думаешь, ей мешала старуха? Ничуть не бывало. Она играла вовсю. Иногда с изумлением поглядывала на меня, как будто я больна. Она даже не заметила эту сумасшедшую. Я готова была убить ее. К счастью, я ухожу со сцены раньше всех, я чуть не устроила скандал. Мне хотелось крикнуть: "Немедленно уберите отсюда эту сумасшедшую, иначе я прекращу играть!" Ты меня слушаешь, Люлю? Я уничтожу места на авансцене. Это мертвые места! Подай мне халат, я начну разгримировываться. Люлю... Люлю!.. (Появляется из-за ширмы в белом, очень элегантном платье, и останавливается в изумлении.) Вот так так... Ровно час я говорю в пустоту. (Подходит к двери и кричит.) Люлю!.. Люлю!..
   СЦЕНА ВТОРАЯ
   Эстер и Люлю.
   Входит Люлю, старая костюмерша, в черном, с глупым выражением лица.
   Люлю.Мадам меня звала?
   Эстер. Я переодевалась за ширмой и думала, что ты в уборной. Вот уже час, как я с тобой разговариваю. Где ты была?
   Люлю. Я спускалась к консьержке.
   Эстер. Послушай, я еще не сошла с ума. Ты же заходила ко мне в уборную после "Комеди Франсэз"?
   Люлю. Да, мадам.
   Эстер. И ты сразу же ушла?
   Люлю. Да, мадам. Мне нужно было спуститься к консьержке.
   Эстер. Всему виной твои шлепанцы. Может быть, ты и в "Комеди Франсэз" ходила в шлепанцах?
   Люлю. Да, мадам. У меня устают ноги.
   Эстер. Господи боже мой, почему это все одевалыцицы ходят в шлепанцах? Да-да, я знаю, чтобы было меньше шума за кулисами. Но в таком случае, почему вы все ступаете на пятки, сотрясая театр сверху донизу. Передай мне халат... Я сейчас лопну от злости.
   Люлю. Вот, мадам. (Накидывает ей на плечи легкий халат.)
   Эстер. А почему ты так рано вернулась? Ты ушла с последнего акта?
   Люлю. Да, мадам. Потому что я ходила, чтобы поглядеть на мсье, а в последнем акте мсье больше не было. Его вызвали к телефону.
   Эстер. Вызвали к телефону? В "Британике"?
   Люлю. Я не знаю, мадам, куда ему звонили. Но раз он ушел, я тоже ушла.
   Эстер. Боже, какая я дура! Это же был "Человеческий голоc". Они заканчивают спектакль "Человеческим голосом".
   Люлю. Я не знаю, мадам.
   Эстер. (разгримировываясь) Мсье имел успех?
   Люлю. О, конечно, мадам. Все вокруг кричали: "Автора! Автора!"
   Эстер. После "Британика"?! В конце концов, это возможно. В наше время все возможно. Тебе понравился "Британик"?
   Люлю. Как сказать, мадам, я не все поняла, он говорил по-старинному...
   Эстер. (подняв глаза к небу) Боже мой!
   Люлю. Да, мадам... Он говорил по-старинному. Мсье был таким смешным!
   Эстер. Ну что же, быть смешным в роли Нерона - большое достижение.
   Люлю. Уж это правильно мадам говорит. На мсье было надето старое платье, мадам. А потом, чтобы подшутить надо мной, мсье спрятался за декорацию. Я даже сказала своей соседке: "Поглядите-ка, мадам, мсье спрятался за декорацию, а я его все одно вижу, потому что на нем надето платье моей хозяйки, а ее платья я повсюду найду. И под стульями и за шкафом нахожу - повсюду".
   Эстер. И что же она тебе ответила, твоя соседка?
   Люлю. Ничего, мадам. Она пожала плечами.
   Эстер. Прекрасно. По-видимому, сегодня вечером все дамы, сидя в театрах, пожимают плечами.
   Люлю. Наверное, мадам.
   Эстер. Значит, ты провела хороший вечер?
   Люлю. Очень хороший, мадам. Мсье смешил меня до упаду.
   Эстер. Он будет в восторге. Ты свободна, Люлю. Я оденусь сама. Возможно, я сегодня надолго задержусь. Предупреди швейцара, чтобы он не гасил свет и ждал меня.
   Люлю. Мадам снова проведет бессонную ночь...
   Эстер. Ты сама не будешь спать всю ночь, бедная моя Люлю, сидя до утра у твоей кузины.
   Люлю. Все из-за того, что сиделка заболела. Около нее надо сидеть, не отходя всю ночь, и ни одной минутки нельзя поспать. Вы понимаете, мадам?
   Эстер. Понимаю, что завтра ты будешь совершенно замотанная. Приезжай к двенадцати часам в Шату. Немножко отдохнешь, поспишь. А сейчас я советую тебе спуститься к консьержке и попросить у нее большую чашку очень крепкого кофе.
   Люлю. Ах, нет, мадам. После кофе я никогда не сплю.
   Эстер. (делая вид, что падает в обморок) Ох!!!
   Люлю. Мадам дурно?
   Эстер. Нет.
   Люлю. Ах, я совсем забыла, мадам, про молодую девушку, которая там плачет.
   Эстер. Наверное, Жюли.
   Люлю. Я не знаю, как ее зовут. Она не говорила мне, что ее зовут Жюли. Она плачет. Она в приемной.
   Эстер. (встревожено) В приемной? Я сойду с ума!
   Люлю. Она поднималась по лестнице. Швейцар ее не видел. Я побежала за ней следом и сказала: "И куда же вы идете?" - "Я ищу уборную мадам Эстер". Но тогда я ее посадила в приемной, потому что она была вся в слезах.
   Эстер. Откуда она? (Открывает дверь).
   СЦЕНА ТРЕТЬЯ
   Те же и Лиан.
   В дверях появляется Лиан. Это очень современная молодая особа, весьма фотогеничная, в элегантном плаще. Она еле держится на ногах и опирается плечом о косяк двери, в руках у нее шляпа, она откидывает прядь волос со лба.
   Эстер. Входите, мадемуазель.
   Лиан. Простите меня, мадам, я была сегодня вечером в зале.
   Люлю. Наверное, ей нужна ваша фотография...
   Эстер. Значит, она пришла кстати. Иди, Люлю, отправляйся, после этой истории с сумасшедшей я жажду похвал... Беги! (Меняя решение.) Нет, не уходи. Сядь за дверью и никого ко мне не пускай. (Улыбаясь Лиан.) После спектакля я снова становлюсь директором театра. Все приходят ко мне жаловаться. Все чего-то просят. (К Люлю.) Смотри, чтобы никто не входил.
   Люлю. Хорошо, мадам.
   Эстер. А если к тому же тебе удастся помешать Казимиру петь арию из "Тоски", когда он будет спускаться, я подарю тебе часы с браслетом. Итак, чтобы никто не входил. Завтра днем я жду тебя в Шату. Хорошенько ухаживай за своей кузиной. (Закрывает дверь.) Ужасно! И это продолжается уже двадцать пять лет! Я стала рабыней Люлю. Люлю меня обожает, и я обожаю Люлю. Я от нее глупею. Мой муж сегодня играет Нерона. Я послала Люлю в "Комеди Франсэз", чтобы от нее избавиться. Мне повезло: сегодня ночью она дежурит у больной кузины и при этом отказывается пить кофе, потому что от кофе у нее бессонница. Что за народ! Вы были сегодня на спектакле?
   Лиан. Да, мадам.
   Эстер. Почему же вы не остались до конца?
   Лиан. Потому что вы ушли со сцены.
   Эстер. Еще одна девушка, которая любит актеров и не любит театр...
   Лиан. Но, мадам...
   Эстер. Никаких "но, мадам". Вы не любите театр. Финальная сцена в охотничьем павильоне - лучшая сцена в спектакле. Ее хотели сократить. Хотели заканчивать спектакль на моем уходе. Абсурд! В этой последней кар-тине я гораздо больше присутствую, чем если бы я действительно была на сцене... Хотя, конечно, пьеса...
   Лиан. Мне не очень понравилась пьеса.
   Эстер. Деточка, в этом и заключается наша трагедия! Или великолепная роль и нет пьесы, или же хорошая пьеса, но нет ролей. Когда я наконец найду хорошую пьесу с хорошей ролью? Вот над чем я ломаю голову.
   Лиан. Пьеса не имеет никакого значения... На сцене видишь только вас одну.
   Эстер. Жаль! Хороший спектакль создается ансамблем.
   Лиан. Мадам, это очень смешно, но я ни разу вас раньше не видела...
   Эстер. Вы "удачно" попали. Я сегодня чудовищно играла последний акт. Я потеряла голову из-за этой сумасшедшей старухи.
   Лиан. Из-за мадам де Ковиль?
   Эстер. Бедная Шарлотта! Нет, не из-за нее. На авансцене с правой стороны сидела старая дама, которая все время пожимала плечами. Ужасный тик. Но сначала я не поняла, что у нее тик.
   Лиан. Я ее даже не заметила.
   Эстер. Вам повезло. Вам действительно кажется, что я неплохо играла?
   Лиан. Мадам... Это смешно... Я думаю... Мне кажется, что вы сами не понимаете, что происходит. Вы, наверное, давно привыкли к успеху, к восхищению. Я не знаю, понимаете ли вы, в каком состоянии я сейчас нахожусь. (Опускается на диван.)
   Эстер. Бедная девочка. (Берет ее за руки.) У вас совершенно ледяные руки. Подойдите сюда, к радиатору...
   Лиан. Нет, я все равно не согреюсь. К счастью, мне удалось взять себя в руки. Я перестала стучать зубами. Мадам, вы - это Вы. Единственная! Вы сами не понимаете, какая вы, и каждый вечер вы играете эту роль... Но я ведь пришла оттуда... (Показывает на окно и закрывает лицо руками.)
   Эстер. Бедная крошка, успокойтесь. Что я могу для вас сделать?
   Лиан. Ничего. Побудьте со мной... Разрешите мне смотреть на вас... Чувствовать, что я рядом с вами, в вашей уборной...
   Эстер. Понимаю. Вы ожидали встретить здесь над-менную особу, возлежащую на медвежьей шкуре и вды-хающую запах тубероз. Собственно, чего вы ждали?
   Лиан. Не знаю. Я машинально поднялась по лестнице. Я дрожала, как в лихорадке. Я услышала ваш разговор с Люлю, ваш смех. Мне потребовалось огромное мужество, чтобы встать с места и подойти к вашей двери.
   Эстер. Я настолько вас взволновала?
   Лиан. Взволновали - не то слово. До того как я вас увидела, я играла и даже не догадывалась, что такое великая актриса. Я слышала рассказы о Режан, о Саре Бернар, о Грете Гарбо, но это совсем не то: они - призраки. Я видела хороших актрис, умелых актрис. Я думала, что "Священные чудовища", как их называл мой дедушка, были просто хорошими актерами в ту эпоху, когда публика довольствовалась малым, а позже их смерть добавляла остальное. И вдруг, увидев вас, слушая вас, я поняла, что театр - это что-то иное, это религия...
   Эстер. А я играла сегодня как автомат, как плохо заведенная машина.
   Лиан. Вам так казалось. Вы машинально повторяли то чудо, которое живет в вас и так действует на окружающих.
   Эстер. Вы мне вернули немножко мужества. Я считала, что играю отвратительно. Актеры обожают комплименты. Спасибо. Вы доставили мне большое удовольствие.
   Лиан. Вы чудо, мадам Эстер, великое чудо!
   Эстер. Ни капли. Я все равно должна была задержаться в театре... Я бы сидела здесь совсем одна. Актрисы гораздо более одиноки, чем считают зрители. Наши поклонники обычно не осмеливаются приходить за кулисы, и в этом их главная ошибка. Я вам очень благодарна за то, что вы пришли.
   Лиан. А я-то думала, что ваша уборная полна народа.
   Эстер. Театр - это нечто, похожее на монастырь. Мы служим своему богу, повторяя одни и те же молитвы. А сами мы никогда не ходим в театры. Днем, с утра - мы здесь, среди товарищей по сцене. Снова звучат одни и те же слова и шутки. Посторонние посещают нас очень редко. У нас имеются также и свечи, и цветы, и фимиамы. И еще я могу добавить, что закулисные лестницы во всех театрах мира очень напоминают тюремные.
   Лиан. Вы любите ваш монастырь?
   Эстер. Я обожаю своего мужа, а мой муж - это театр. Значит, я люблю театр. Вы видели моего мужа на сцене?
   Лиан. Да. Я восхищаюсь им. Он тоже "Священное чудовище".
   Эстер. Вы видели его в Нероне?
   Лиан. Да, я видела его в Нероне. Он необыкновенный, ослепительный.
   Эстер. Вам повезло больше, чем мне. Я видела только, как он репетировал, а посмотреть, как он играет, не удалось. Мой монастырь не отпускает меня ни на минуту.
   Лиан. Рассказ вашей костюмерши дает об этом весьма туманное представление.
   Эстер. Почему вы не стали актрисой, раз вы так любите театр?
   Лиан. Я актриса.
   Эстер. Подумать только! А... где вы играете?
   Лиан. В "Комеди Франсэз"
   Эстер. Что?
   Лиан. Я играю совсем маленькие роли... Но я закончила консерваторию и принята в труппу театра.
   Эстер. Значит, вы знаете Флорана?
   Лиан. Да, я его знаю.
   Эстер. Вы...
   Лиан. Не пугайтесь. Я не знаменитость. Меня зовут Лиан.
   Эстер. Значит, это вы - маленькая Лиан? Лиан. Ваш муж рассказывал обо мне? Эстер. Он считает, что вам должны были дать роль Агнессы.
   Лиан. Он преувеличивает мои возможности.
   Эстер. (причесываясь) Лиан... Какое странное имя... Это ваше настоящее имя?
   Лиан. Меня зовут Элиан. Лиан - мое театральное имя.
   Эстер. В мое время это было имя кокоток. Все эти дамы назывались Лианами. Они посещали каток в "Ледяном дворце", и с пяти до семи все эти Лианы увивались вокруг инструктора и танцевали вальс... Впрочем...
   Лиан. Впрочем?..
   Эстер. Впрочем, до меня имя Эстер было только названием трагедии. Слава - это когда делаешь невозможное имя возможным. Лафонтен, Корнель, Расин были абсолютно невозможные имена. Если бы ко мне пришел молодой автор и сказал: "Меня зовут Анатоль Франс!", я бы ему посоветовала выбрать одно из двух: просто Анатоль или просто Франс. Что, впрочем, не мешает Анатолю Франсу быть Анатолем Франсом. Сделать имя привычным - именно в этом все и заключается.
   Лиан. Вы очаровательны. Очаровательны и так просты.
   Эстер. Знаете, после спектакля я никогда не вспоминаю о том, что я актриса.
   Лиан. Вы совсем непохожи на те легенды, которые о вас рассказывают.
   Эстер. Легенда не была бы легендой, если бы мы на нее походили. Главная удача - не походить на то, что о нас думают люди. Что бы от нас осталось, если бы наши враги нападали на нашу действительную сущность? Видите ли, детка, я самая обыкновенная женщина, которая слепо любит своего мужа и сына. В этом все счастье моей жизни. Все остальное - драмы, интриги, ложь, хитрость - все это остается на сцене. Возможно, в театре я освобождаюсь от всего, что я так ненавижу в жизни. Вернувшись домой, я снова превращаюсь в милейшую идиотку, у которой знаменитый муж и женатый сын - инженер, живущий в Шотландии.
   Лиан. Сколько лет вашему сыну?
   Эстер. Жану - мы зовем его Жанно - двадцать пять лет. Я уже старая дама. Я должна вам казаться развалиной.
   Лиан. У вас возраст гения. Не знаю, вам восемь лет или же восемь тысяч... Вашему мужу тоже нельзя дать его лет.
   Эстер. А сколько бы вы ему дали?
   Лиан. О?.. Я... Я мечтаю о таком Фаусте, которому Маргарита скажет после его сговора с Мефистофелем: "Какая жалость, мой дорогой, я ненавижу молокососов!"
   Эстер. Многие молодые девушки презирают своих сверстников, и все молодые девушки сходят с ума из-за Флорана. Вы из их числа?
   Лиан. Выслушайте меня, мадам. Мой приход к вам - не только приход поклонницы или влюбленной в вас зрительницы.
   Эстер делает жест.
   Да-да, влюбленной... Нет, это шаг очень серьезный, очень тягостный, который я долго откладывала... Я коченею при одной мысли... Потрогайте мои руки. Во время той сцены, когда вы рыдали, когда вы, не защищаясь, покорно переносили обрушившийся на вас поток оскорблений, я умирала от жалости и тоски! Я говорила себе: "Ты пойдешь, нет, ты не пойдешь, ты пойдешь, нет, ты не пойдешь, пойдешь и все расскажешь".
   Эстер. Вы меня заинтриговали...
   Лиан. Мадам...
   Эстер. Называйте меня просто Эстер, как меня зовут все.
   Лиан. Эстер... Разрешите мне сказать вам, почтительно сказать, что вы ребенок. Именно поэтому, чего бы мне ни стоило, я обязана с вами поговорить... Но я не осмеливаюсь... Помогите мне.
   Эстер. Вы влюбились во Флорана?
   Лиан. Да...
   Эстер. Еще одна! Что же я могу сделать? Что вы от меня хотите? Только не просите меня быть вашим адвокатом. Флоран заткнет уши и не станет меня слушать. Не моя вина, что мы с ним образцовая семейная пара! Классические супруги, каких в наше время уже не бывает. Каждый раз, когда я защищаю его поклонницу, он нежно похлопывает меня по щеке и называет сводницей. Мы одержимы друг другом. Мы старомодны до крайности. Это клинический случай!
   Лиан. Вы осложняете мою задачу...
   Эстер. Начинайте! Я вас слушаю.
   Лиан. (падая на колени) Простите меня.
   Эстер. Простить за то, что вы влюблены в моего мужа?
   Лиан. Простить за то, что я не знала, кому я причиняю зло.
   Эстер. Что случилось, черт побери?..
   Лиан. Эстер, сегодня вечером, смотря на вас, слушая вас, пьянея от вашего обаяния и блеска редкостной жемчужины, я поняла, что я недостойна занять ваше место, что мужчина, который мне его предложил, просто ненормален и что я должна, да, я должна вас предупредить.
   Эстер. О ком вы говорите?
   Лиан. О, несчастная, вы слепы и глухи... Прекрасная моя, я говорю о Флоране, и, в конце концов, вы должны все понять.
   Эстер. (в полной растерянности, с лицом, намазанным вазелином) Флоран? Мой муж?
   Лиан. (на коленях) Да, Флоран, ваш муж, играющий любовников, вместо того чтобы посвятить себя целиком такому чуду, как вы...
   Эстер. (вставая) Да как вы смеете!..
   Лиан. Вы хотите сказать, что я не смею его судить. Но я осуждаю его, и мне не стыдно. Сегодня вечером я измерила расстояние, которое отделяет меня от вас. Моя любовь к тому, что вы олицетворяете, оказалась сильнее моей влюбленности в него. Мне стало стыдно, и я решила рассказать вам все, облегчить свою совесть, покончить с этой чудовищной ложью.
   Эстер. Вы любовница Флорана?
   Лиан. Он предложил мне выйти за него замуж, сказал, что покинет вас. Вот каковы мужчины! Вот против чего я восстаю. Сегодня вечером вы преобразили меня, вырвали из привычной оболочки. Возможно, что завтра я снова стану сама собой. Но сегодня я испытала волнение, которое подняло меня на другую высоту, я стану вашей сообщницей... Я была без ума от Флорана и, не зная вас, считала вполне естественным, что он без ума от меня. Но мужчина, имеющий счастье принадлежать вам, не отказывается от этого счастья ради молодой особы моего масштаба. О нет, я не накручиваю себя. Я сужу трезво. Я больше не сумасшедшая, хотя Флоран остается безумным. Еще вчера я думала: "Я выйду замуж за Флорана и стану знаменитой". Сегодня же я готова целовать ваши ноги, умоляя о прощении. Я не знала вас, но Флоран знал, вот в чем его вина! О! Как я его ненавижу! (Бьет кулаком по полу.)
   Эстер. Это невозможно... Мне это снится... Мне это приснилось... Я, наверное, заснула в своей уборной. (Кричит.) Люлю! Люлю!..
   Лиан. Нет, мадам, вам это не снится. Я понимаю, что наношу вам страшный удар, но встаньте и вы на мое место... Молодая девушка дебютирует... Знаменитый актер...
   Эстер. Замолчите!
   Лиан. Дайте мне ваши руки, дайте мне поцеловать их!
   Эстер. Не прикасайтесь ко мне!
   Лиан отпрянула назад, запрокинув голову, смотрит на Эстер.
   Вот, значит, как выглядит несчастье. Вот какое у него лицо. (Берет Лиан за подбородок.) Покажите мне его. Покажите, какая вы? Значит, вот как оно бывает: чувствуешь себя счастливой женщиной, самой счастливой на свете, и вдруг приходит несчастье, и у него такое личико, как у вас.
   Лиан. Эстер!
   Шум. Дверь распахивается, в уборную врывается Шарлотта, в охотничьем костюме, следом за ней бежит кричащая Люлю.
   Люлю. Мадам просила ее не беспокоить! Мадам де Ковиль! Мадам просила ее не беспокоить!
   СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ
   Эстер, Лиан, Люлю, Шарлотта.
   Эстер. Что это значит?
   Люлю. Мадам де Ковиль меня оттолкнула. Она говорит, что должна видеть мадам, что мадам ее примет.
   Эстер. Одну минуту! Встаньте!
   Лиан встает с колен и отходит в сторону.
   Мадемуазель показывала мне одну сцену. Почему вы вошли, Шарлотта? Я же просила, чтобы меня не беспокоили.
   Шарлотта. Эстер, милая, я не предполагала, что ваш запрет распространяется и на меня тоже... Мне необходимо сообщить вам одну очень важную вещь. Если я вам помешала...
   Эстер. Вы мне мешаете, Шарлотта. Говорите скорей. В чем дело?
   Шарлотта. Как неудачно я попала. Так вот, моя мать сейчас здесь, в театре, и я мечтаю ее вам представить. Это займет одну минуту...
   Эстер. Послушайте, Шарлотта. Я вас очень люблю, и я очень тронута вашим вниманием, но я не в состоянии, совершенно не в состоянии принимать вашу маму. Я работаю, и я предупредила Люлю. Никто не должен меня беспокоить. Простите меня за откровенность, но приход вашей мамы мне бы очень помешал.
   Шарлотта. Прекрасно. Перенесем нашу встречу на другой день. Но, так как моя мать очень стара и весьма редко выходит из дома, я полагала...
   Эстер. Кроме того, я сегодня отвратительно играла, а когда я бываю так отвратительна, я не терплю, чтобы меня поздравляли. Я скрываюсь от всех. Вам повезло, моя дорогая, что вы смогли доиграть последний акт, глядя на эту женщину, непрерывно пожимавшую плечами.
   Шарлотта. Вы ее заметили?
   Эстер. То есть как - заметила... это было ужасно!
   Шарлотта. Моя несчастная мать! Мне не везет с вами, Эстер...
   Эстер. Как? Это была ваша матушка - старая дама в ложе, на авансцене.
   Шарлотта. У нее тик: я к этому уже привыкла и не вижу, что другие это замечают. Билетерша посадила ее на авансцену, потому что она плохо видит и немножко плохо слышит.
   Эстер. Теперь я понимаю, почему вы были сегодня в такой прекрасной форме.
   Шарлотта. Боже мой! Всегда одно и то же. Я хотела сделать вам приятное. Я обожаю маму, но обстоятельства всегда против меня. (Всхлипывает.)
   Эстер. Только не плачьте, пожалуйста, не плачьте. Когда болеет мать, дорогая Шарлотта, ее оставляют дома. Не стоит рисковать, ведь спектакль может быть сорван...
   Шарлотта. Это чисто нервное. Она восхищается вами больше всего на свете, и от волнения у нее начинается тик.
   Эстер. Не будем больше говорить об этом. Но в следующий раз предупреждайте, или, лучше, помещайте вашу маму в ложу бенуара или, еще лучше, уговорите ее остаться дома.
   Шарлотта. Вы жестоки, Эстер. Очень жестоки!
   Эстер. Я не жестока, я просто нервничаю. У меня тоже есть тик. Я кричу, когда мне хочется кричать. Идите, Шарлотта, идите... Ухаживайте за вашей мамой... Я очень люблю вас, но я ненавижу, когда нарушают мои распоряжения.
   Шарлотта. Вы очень жестоки, Эстер. (Уходит, прижимая платок к глазам.)
   Дверь хлопает, слышен голос Люлю.
   Люлю. Я же вам говорила: мадам никого не желает видеть.
   СЦЕНА ПЯТАЯ
   Как только дверь закрывается, Эстер начинает хохотать как безумная.
   Эстер. (смеясь) Что за глупость! (Внезапно вспоминает и прижимает руку к сердцу.) О! Я... Я забыла...
   Лиан. Я...
   Эстер. Молчите! (Ходит взад и вперед по комнате.) Когда закололи королеву Елизавету, ей сначала казалось, что ее просто ударили кулаком в грудь. Она еще долго жила с кинжалом в сердце, а когда его вынули, она умерла. Я тоже хожу с вашим кинжалом в сердце. Когда его вынут, я, конечно, тоже умру... А пока я чувствую себя такой легкой... легкой... Я даже не могу сказать, что мне плохо. Потеряв близкого человека, только через несколько дней начинаешь понимать, что он умер. Не говорите со мной. Не двигайтесь. Воспользуемся этой передышкой, чтобы понять. Потому что такую вещь, мадемуазель, очень трудно понять. Представьте себе женщину и мужчину, обожающих друг друга, которые живут друг для друга, не расстаются никогда, даже для работы, которые никогда ничего не скрывают друг от друга, признаваясь в малейшей слабости, которые... (Закрывает глаза.) И вдруг несчастье входит в дом! Его лицо-это лицо миленькой девочки, обвиняющей вашего мужа в том, что он чудовище, и извиняющейся за то, что она стала его сообщницей. Подобные вещи очень трудно понять. Перестаньте рыдать. Разве я рыдаю? Я наблюдаю. Я слушаю. Я спрашиваю себя: не сплю ли я, существую ли я, остался ли мир миром? (Садится.) Я встаю (встает), я двигаю ногой, я поворачиваю голову. Я делаю шаг вперед... Отступаю. Я существую. Правда, существую. И я двигаюсь с вашим кинжалом в сердце.