— Это татуировка банды, верно? Что она означает?
Мона наклонилась, чтобы Космо мог лучше рассмотреть рисунок.
— Цепочка ДНК, составленная из частей автомобиля. Видишь колеса и поршни? Это означает, что в глубине души все Милашки одинаковы. Мы живем ради гонок.
Они прошли еще несколько кварталов, мимо одинаковых домов и забаррикадированных магазинов. Уличные торговцы разжигали жаровни. От посягательств подростков они защищались тем, что выставляли на показ оружие или держали у лотков крупных злых собак. Несколько раз Мону окликали. И не только Милашки. Космо довелось увидеть кельтские, англо-американские, славянские, африканские и азиатские группировки. Мона на ходу пыталась его просвещать.
— Это ирландцы. В основном занимаются угоном грузовиков из порта на другом берегу реки. А вон те высокие парни, — она показала на пару африканцев в черных костюмах, — зулусы. Обычно работают телохранителями, все обучены африканским боевым искусствам. Стоит такому бросить в тебя что-нибудь острое — и можешь попрощаться с жизнью.
Космо постарался стать еще более невидимым.
— Эти ребята с пирсингом — Бульдоги. Могут разобрать мотоцикл буквально за несколько секунд. Садишься завязать шнурок на ботинке, а когда оборачиваешься, видишь, что от мотоцикла осталась только рама.
— Как тебе удалось уйти от Милашек? — спросил Космо. — Я думал, что членство в банде пожизненное.
— Меня спас Стефан. Восемнадцать месяцев назад я попала в страшную аварию. Одно легкое было разорвано, я истекала кровью. Паразиты уже собирались высосать меня досуха, а братья-Милашки разбежались, едва я врезалась в столб. Стефан был в ночном патруле и услышал взрыв. Он подбежал ко мне и расстрелял сидевших на груди тварей. Повторюшка привел легкое в порядок, а потом они отвезли меня в больницу. По пути я что-то лепетала о синих существах, высасывавших из меня жизнь, поэтому через неделю Стефан навестил меня в больнице и предложил начать новую жизнь. Я согласилась. В Бушке мне все равно ничего не светило. Мои родители умерли, а Стефану уже было восемнадцать, и он стал моим поручителем. Ты просто не представляешь, как приятно было почувствовать себя полноценным гражданином, знать, что теперь мне не придется провести остаток жизни в страхе, в постоянном ожидании того, что полиция схватит меня и бросит в какой-нибудь приют.
— И Милашки просто позволили тебе уйти? Отпустили лучшего механика?
Мона остановилась у киоска и купила пару свежеиспеченных булочек. Они с Космо устроились на перевернутых мусорных баках и принялись жадно поедать горячий хлеб.
— Все было не так просто. Однажды вечером Мигель появился на Абракадабра-стрит с толпой громил. Стефан позволил им войти на погрузочную площадку, потом включил прожекторы. Мигелю он сказал, что Милашки потеряли права на мои услуги, когда оставили меня умирать.
— И Милашки согласились? — недоверчиво спросил Космо.
— Нет, — призналась Мона. — Стефан предложил им опытный образец гоночного нитромобиля «Маичи Z-12» за то, чтобы меня отпустили из банды.
— Стефан тебя купил?
Мона снова хлопнула его по плечу.
— Нет, Космо, он купил мне свободу. Именно поэтому мы ездим на чушкамобиле, именно поэтому мы пришли с тобой сюда за древним маслоприемником. — Мона доела булочку и бросила упаковку в уличный мусоросжигатель. — Пошли, нам еще предстоят трудные переговоры.
Космо пошел за Моной по узкому переулку, в котором воняло нечистотами и машинным маслом. Крысы дрались из-за объедков, ржавые клещи вгрызались в торчавшие из стен зданий балки. Мона откинула пропитанную маслом тряпку и подошла к стальной двери, оборудованной камерой наблюдения. Она постучала по защитному экрану.
— Хола,Жан-Пьер, открывай.
Через несколько секунд раздался искаженный помехами голос.
— Мона Васкез, ты еще жива? А что это за парень с тобой?
— Его зовут Космо, я за него ручаюсь.
По команде с дистанционного пульта запоры отодвинулись, и дверь распахнулась.
— Входи, только ничего не трогай.
Помещение, куда они попали, словно выпало из счастливого сна автомеханика. Казалось, сами стены были сделаны из частей автомобилей. Здесь было все, от самых современных плазменных преобразователей до частей допотопных двигателей внутреннего сгорания. Космо и Мона прошли по лабиринту запчастей мимо нескольких автомобилей, находившихся на различных стадиях ремонта.
Высокий худой мужчина копался под капотом шестиколесного «крома». Волосы механика были завязаны в «конский хвост» на затылке, а все открытые участки кожи были черными от масла и выхлопных газов.
— Эй, Жан-Пьер, что происходит?
Мужчина с трудом вылез из-под капота и снял увеличительные очки.
— Васкез, са ва?Происходит то, что ты мне заплатишь сто динаров, которые задолжала за выхлопную камеру.
Мона рассмеялась.
— Вайя ал инферно,Жан-Пьер. Пошел к черту. Камера была забита шпатлевкой. Развалилась всего через сотню миль. Мне следовало бы погонять по мастерской пинками твою тощую французскую задницу.
Жан-Пьер пожал плечами.
— Что ж, попытаться все равно стоило.
— Ты мне должен, и я пришла получить долг. — Мона бросила маслоприемник на верстак. — Дай мне такой же, и мы квиты.
— Квиты? Мона, ты шутишь. Это — настоящая редкость. Восемьдесят динаров, если мне удастся найти такой маслоприемник.
Мона сложила руки на груди.
— Тридцать динаров, хомбре.И ты уже знаешь, есть он у тебя или нет.
Жан-Пьер широко улыбнулся, сверкнул белыми зубами на замасленном лице.
— Мона, я так по тебе скучал. Так и быть, тридцать. Только потому, что тебе удалось поднять мне настроение.
Жан-Пьер скрылся в лабиринте запчастей.
— Он — единственный человек в Бушке, на которого почти можно положиться, — сказала Мона. — Может достать или сделать все что угодно. Банды не трогают его, потому что без него их тарантасы давно рассыпались бы на части.
Жан-Пьер вернулся, помахивая маслоприемником, как полицейской дубинкой. У него на плече сидел паразит. Космо машинально попятился и обрушил сложенную из колесных колпаков башню.
— Мона, смотри!
Француз нахмурился.
— Эй, мон ами,поосторожней с товаром. Что с тобой происходит?
— Не обращай на него внимания, Жан-Пьер, — сказала Мона не моргнув и глазом. — Он — чокнутый. Наглотался выхлопных газов на гонках. Иногда видит то, чего нет.
Космо не мог оторвать глаз от притаившейся на плече француза твари.
— Разве можно просто стоять и смотреть? Почему не убить ее?
Мона подбирала колпаки.
— Заткнись, Космо, — сказала она, сверкая глазами. — Там ничего нет. Понял? Ровным счетом ничего!
Космо попытался понять, что выражает взгляд ее карих глаз. Она видела тварь, он был уверен в этом.
— Ничего нет. Понял.
— Вот и хорошо. — Она отсчитала чипы достоинством в динар на верстак. По другую сторону бруствера люди, как правило, пользовались кредитными карточками, но в Бушке правили наличные. — Вот, тридцать динаров.
Жан-Пьер смахнул чипы в ящик.
— Все тридцать? Васкез, ты в меня влюбилась?
Мона взяла маслоприемник, стараясь не смотреть на сидевшего на плече француза глазастого паразита.
— Нет, просто отлично понимаю, когда сделка выгодная. — Она опустила взгляд. — Кстати, как ты себя чувствуешь в последнее время?
Жан-Пьер удивленно посмотрел на нее.
— Странно, что ты об этом спрашиваешь. Что-то давит в груди. Началось совсем недавно, всего несколько недель назад. Нужно бы сходить к врачу в городе, но кто верит врачам, нес па?
Мона посмотрела французу прямо в глаза.
— Обязательно займись этим, Жан-Пьер. Мы без тебя пропадем.
— О чем речь, ма шер.Клиент всегда прав. — Он выдвинул решетчатый ящик из стены. — Как лучшему клиенту тебе полагается комплект свечей бесплатно.
Мона положила свечи в карман и поцеловала Жар-Пьера в щеку. Паразит неохотно отодвинулся.
— До свидания, Жан-Пьер. Большое тебе спасибо.
Француз потер щеку.
— Поцелуй? От Моны Васкез? Ты не заболела?
Мона с ненавистью посмотрела на паразита.
— Нет, Жан-Пьер. Яне заболела.
Мона не произнесла ни слова, пока они не отошли на два квартала от мастерской Жан-Пьера.
— Эти твари… Иногда они знают, когда человеку грозит опасность.
— Почему мы ничего не сделали?
— Что мы могли сделать? Начать палить по воздуху средь бела дня? Жан-Пьер пристрелил бы нас. Здесь мы ничего не могли сделать, как не можем открывать стрельбу в больницах. Может быть, у Жан-Пьера будет сердечный приступ, и паразит лишит его последнего шанса. Естественные причины, понимаешь? Может быть, паразит просто высосет из него несколько лет жизни. И никто ничего не узнает, вот в чем штука. Нет преступления, нет злого умысла, нет подозреваемого, нет жертвы. Знаешь, всего год назад невозможно было увидеть паразита средь бела дня, а сейчас это происходит все чаще и чаще.
Начинался день, и людей на улицах становилось все больше и больше. Космо разглядывал прохожих. Днем паразиты были почти невидимы, но, приглядевшись, можно было заметить, как они сидят на плечах у своих жертв или парят над ними в воздухе.
Мона заметила его взгляд.
— Вот именно. Они не любят свет, но они здесь. А еще они не любят воду. Она их не убивает, но хороший душ лишает их энергии. Поэтому я каждый день молюсь о дожде.
— Так все и происходит? Если паразит тебя выбрал, можешь попрощаться с жизнью?
— Не обязательно. Тебя могут спасти врачи, тебе может повезти, или, как мы, ты можешь спрятаться за стенами из гидрогеля. Паразиты обычно появляются уже после несчастного случая или аварии, но иногда запах смерти настолько силен, что они не в силах ему сопротивляться.
Они спешили по Бушке в сторону ограждения. Космо шел, опустив голову, чтобы не привлекать внимания тварей. Боялся, что паразит заметит его взгляд и усядется на плечо.
— Уже уходишь? — раздался чей-то голос. Милашка Мигель стоял, облокотившись на перила, на балконе третьего этажа.
— Нет времени, — бросила Мона. — Слишком много работы.
— Советую остаться, чикита.Сегодня здесь будет очень интересно. Мы торжественно выводим на гонки «Маичи Z-12». Обыграем всех дочиста.
— Правда? Может быть, стоит перенести такое событие. Я слышала, что в последнее время очень плохой смог.
Мигель рассмеялся.
— Что за чепуха, детка! Милашкам смог нипочем. Сегодня вечером нам есть чем заняться. Гонки — единственное, о чем стоит волноваться.
Космо украдкой покосился на балкон. С полдюжины паразитов сидели на стене над головами Милашек и почти любовно таращились круглыми глазами на своих жертв.
Мона пошла быстрее.
— Похоже, нынче вечером у нас тоже будет чем заняться.
Глава 5
Мона наклонилась, чтобы Космо мог лучше рассмотреть рисунок.
— Цепочка ДНК, составленная из частей автомобиля. Видишь колеса и поршни? Это означает, что в глубине души все Милашки одинаковы. Мы живем ради гонок.
Они прошли еще несколько кварталов, мимо одинаковых домов и забаррикадированных магазинов. Уличные торговцы разжигали жаровни. От посягательств подростков они защищались тем, что выставляли на показ оружие или держали у лотков крупных злых собак. Несколько раз Мону окликали. И не только Милашки. Космо довелось увидеть кельтские, англо-американские, славянские, африканские и азиатские группировки. Мона на ходу пыталась его просвещать.
— Это ирландцы. В основном занимаются угоном грузовиков из порта на другом берегу реки. А вон те высокие парни, — она показала на пару африканцев в черных костюмах, — зулусы. Обычно работают телохранителями, все обучены африканским боевым искусствам. Стоит такому бросить в тебя что-нибудь острое — и можешь попрощаться с жизнью.
Космо постарался стать еще более невидимым.
— Эти ребята с пирсингом — Бульдоги. Могут разобрать мотоцикл буквально за несколько секунд. Садишься завязать шнурок на ботинке, а когда оборачиваешься, видишь, что от мотоцикла осталась только рама.
— Как тебе удалось уйти от Милашек? — спросил Космо. — Я думал, что членство в банде пожизненное.
— Меня спас Стефан. Восемнадцать месяцев назад я попала в страшную аварию. Одно легкое было разорвано, я истекала кровью. Паразиты уже собирались высосать меня досуха, а братья-Милашки разбежались, едва я врезалась в столб. Стефан был в ночном патруле и услышал взрыв. Он подбежал ко мне и расстрелял сидевших на груди тварей. Повторюшка привел легкое в порядок, а потом они отвезли меня в больницу. По пути я что-то лепетала о синих существах, высасывавших из меня жизнь, поэтому через неделю Стефан навестил меня в больнице и предложил начать новую жизнь. Я согласилась. В Бушке мне все равно ничего не светило. Мои родители умерли, а Стефану уже было восемнадцать, и он стал моим поручителем. Ты просто не представляешь, как приятно было почувствовать себя полноценным гражданином, знать, что теперь мне не придется провести остаток жизни в страхе, в постоянном ожидании того, что полиция схватит меня и бросит в какой-нибудь приют.
— И Милашки просто позволили тебе уйти? Отпустили лучшего механика?
Мона остановилась у киоска и купила пару свежеиспеченных булочек. Они с Космо устроились на перевернутых мусорных баках и принялись жадно поедать горячий хлеб.
— Все было не так просто. Однажды вечером Мигель появился на Абракадабра-стрит с толпой громил. Стефан позволил им войти на погрузочную площадку, потом включил прожекторы. Мигелю он сказал, что Милашки потеряли права на мои услуги, когда оставили меня умирать.
— И Милашки согласились? — недоверчиво спросил Космо.
— Нет, — призналась Мона. — Стефан предложил им опытный образец гоночного нитромобиля «Маичи Z-12» за то, чтобы меня отпустили из банды.
— Стефан тебя купил?
Мона снова хлопнула его по плечу.
— Нет, Космо, он купил мне свободу. Именно поэтому мы ездим на чушкамобиле, именно поэтому мы пришли с тобой сюда за древним маслоприемником. — Мона доела булочку и бросила упаковку в уличный мусоросжигатель. — Пошли, нам еще предстоят трудные переговоры.
Космо пошел за Моной по узкому переулку, в котором воняло нечистотами и машинным маслом. Крысы дрались из-за объедков, ржавые клещи вгрызались в торчавшие из стен зданий балки. Мона откинула пропитанную маслом тряпку и подошла к стальной двери, оборудованной камерой наблюдения. Она постучала по защитному экрану.
— Хола,Жан-Пьер, открывай.
Через несколько секунд раздался искаженный помехами голос.
— Мона Васкез, ты еще жива? А что это за парень с тобой?
— Его зовут Космо, я за него ручаюсь.
По команде с дистанционного пульта запоры отодвинулись, и дверь распахнулась.
— Входи, только ничего не трогай.
Помещение, куда они попали, словно выпало из счастливого сна автомеханика. Казалось, сами стены были сделаны из частей автомобилей. Здесь было все, от самых современных плазменных преобразователей до частей допотопных двигателей внутреннего сгорания. Космо и Мона прошли по лабиринту запчастей мимо нескольких автомобилей, находившихся на различных стадиях ремонта.
Высокий худой мужчина копался под капотом шестиколесного «крома». Волосы механика были завязаны в «конский хвост» на затылке, а все открытые участки кожи были черными от масла и выхлопных газов.
— Эй, Жан-Пьер, что происходит?
Мужчина с трудом вылез из-под капота и снял увеличительные очки.
— Васкез, са ва?Происходит то, что ты мне заплатишь сто динаров, которые задолжала за выхлопную камеру.
Мона рассмеялась.
— Вайя ал инферно,Жан-Пьер. Пошел к черту. Камера была забита шпатлевкой. Развалилась всего через сотню миль. Мне следовало бы погонять по мастерской пинками твою тощую французскую задницу.
Жан-Пьер пожал плечами.
— Что ж, попытаться все равно стоило.
— Ты мне должен, и я пришла получить долг. — Мона бросила маслоприемник на верстак. — Дай мне такой же, и мы квиты.
— Квиты? Мона, ты шутишь. Это — настоящая редкость. Восемьдесят динаров, если мне удастся найти такой маслоприемник.
Мона сложила руки на груди.
— Тридцать динаров, хомбре.И ты уже знаешь, есть он у тебя или нет.
Жан-Пьер широко улыбнулся, сверкнул белыми зубами на замасленном лице.
— Мона, я так по тебе скучал. Так и быть, тридцать. Только потому, что тебе удалось поднять мне настроение.
Жан-Пьер скрылся в лабиринте запчастей.
— Он — единственный человек в Бушке, на которого почти можно положиться, — сказала Мона. — Может достать или сделать все что угодно. Банды не трогают его, потому что без него их тарантасы давно рассыпались бы на части.
Жан-Пьер вернулся, помахивая маслоприемником, как полицейской дубинкой. У него на плече сидел паразит. Космо машинально попятился и обрушил сложенную из колесных колпаков башню.
— Мона, смотри!
Француз нахмурился.
— Эй, мон ами,поосторожней с товаром. Что с тобой происходит?
— Не обращай на него внимания, Жан-Пьер, — сказала Мона не моргнув и глазом. — Он — чокнутый. Наглотался выхлопных газов на гонках. Иногда видит то, чего нет.
Космо не мог оторвать глаз от притаившейся на плече француза твари.
— Разве можно просто стоять и смотреть? Почему не убить ее?
Мона подбирала колпаки.
— Заткнись, Космо, — сказала она, сверкая глазами. — Там ничего нет. Понял? Ровным счетом ничего!
Космо попытался понять, что выражает взгляд ее карих глаз. Она видела тварь, он был уверен в этом.
— Ничего нет. Понял.
— Вот и хорошо. — Она отсчитала чипы достоинством в динар на верстак. По другую сторону бруствера люди, как правило, пользовались кредитными карточками, но в Бушке правили наличные. — Вот, тридцать динаров.
Жан-Пьер смахнул чипы в ящик.
— Все тридцать? Васкез, ты в меня влюбилась?
Мона взяла маслоприемник, стараясь не смотреть на сидевшего на плече француза глазастого паразита.
— Нет, просто отлично понимаю, когда сделка выгодная. — Она опустила взгляд. — Кстати, как ты себя чувствуешь в последнее время?
Жан-Пьер удивленно посмотрел на нее.
— Странно, что ты об этом спрашиваешь. Что-то давит в груди. Началось совсем недавно, всего несколько недель назад. Нужно бы сходить к врачу в городе, но кто верит врачам, нес па?
Мона посмотрела французу прямо в глаза.
— Обязательно займись этим, Жан-Пьер. Мы без тебя пропадем.
— О чем речь, ма шер.Клиент всегда прав. — Он выдвинул решетчатый ящик из стены. — Как лучшему клиенту тебе полагается комплект свечей бесплатно.
Мона положила свечи в карман и поцеловала Жар-Пьера в щеку. Паразит неохотно отодвинулся.
— До свидания, Жан-Пьер. Большое тебе спасибо.
Француз потер щеку.
— Поцелуй? От Моны Васкез? Ты не заболела?
Мона с ненавистью посмотрела на паразита.
— Нет, Жан-Пьер. Яне заболела.
Мона не произнесла ни слова, пока они не отошли на два квартала от мастерской Жан-Пьера.
— Эти твари… Иногда они знают, когда человеку грозит опасность.
— Почему мы ничего не сделали?
— Что мы могли сделать? Начать палить по воздуху средь бела дня? Жан-Пьер пристрелил бы нас. Здесь мы ничего не могли сделать, как не можем открывать стрельбу в больницах. Может быть, у Жан-Пьера будет сердечный приступ, и паразит лишит его последнего шанса. Естественные причины, понимаешь? Может быть, паразит просто высосет из него несколько лет жизни. И никто ничего не узнает, вот в чем штука. Нет преступления, нет злого умысла, нет подозреваемого, нет жертвы. Знаешь, всего год назад невозможно было увидеть паразита средь бела дня, а сейчас это происходит все чаще и чаще.
Начинался день, и людей на улицах становилось все больше и больше. Космо разглядывал прохожих. Днем паразиты были почти невидимы, но, приглядевшись, можно было заметить, как они сидят на плечах у своих жертв или парят над ними в воздухе.
Мона заметила его взгляд.
— Вот именно. Они не любят свет, но они здесь. А еще они не любят воду. Она их не убивает, но хороший душ лишает их энергии. Поэтому я каждый день молюсь о дожде.
— Так все и происходит? Если паразит тебя выбрал, можешь попрощаться с жизнью?
— Не обязательно. Тебя могут спасти врачи, тебе может повезти, или, как мы, ты можешь спрятаться за стенами из гидрогеля. Паразиты обычно появляются уже после несчастного случая или аварии, но иногда запах смерти настолько силен, что они не в силах ему сопротивляться.
Они спешили по Бушке в сторону ограждения. Космо шел, опустив голову, чтобы не привлекать внимания тварей. Боялся, что паразит заметит его взгляд и усядется на плечо.
— Уже уходишь? — раздался чей-то голос. Милашка Мигель стоял, облокотившись на перила, на балконе третьего этажа.
— Нет времени, — бросила Мона. — Слишком много работы.
— Советую остаться, чикита.Сегодня здесь будет очень интересно. Мы торжественно выводим на гонки «Маичи Z-12». Обыграем всех дочиста.
— Правда? Может быть, стоит перенести такое событие. Я слышала, что в последнее время очень плохой смог.
Мигель рассмеялся.
— Что за чепуха, детка! Милашкам смог нипочем. Сегодня вечером нам есть чем заняться. Гонки — единственное, о чем стоит волноваться.
Космо украдкой покосился на балкон. С полдюжины паразитов сидели на стене над головами Милашек и почти любовно таращились круглыми глазами на своих жертв.
Мона пошла быстрее.
— Похоже, нынче вечером у нас тоже будет чем заняться.
Глава 5
МИЛАШКИ И БУЛЬДОГИ
Прошло двенадцать часов, и Космо снова оказался в Бушке, на этот раз в кузове чушкамобиля вместе с остальными супернатуралистами. Мона припарковала машину под крытым рифленым железом навесом напротив заброшенного полицейского участка, служившего Милашкам штаб-квартирой. Все лавки были закрыты на ночь, на улицах никого не было, кроме шлявшихся группами подростков и бездомных. Стефан был не в восторге.
— Паразиты могли ошибиться. Вдруг мы зря проторчим здесь всю ночь?
— Их было слишком много, Стефан, — возразила Мона. — Один мог ошибиться, но эти твари явно собрались здесь из-за серьезной катастрофы. Мигель сказал, что Милашки впервые выводят на гонки «Маичи Z-12». Они должны победить, а другие банды будут вне себя от ярости.
Стефан пожал плечами.
— Банды всегда вне себя от ярости.
Мона сверкнула глазами.
— Стефан, эти ребята долгое время были моей семьей. Я не могу не беспокоиться о своей семье, ты должен меня понять.
— Ладно уж, — неохотно согласился Стефан. — Присмотрим за ними часа два, потом вернемся к работе по компьютеру.
— Спасибо, Стефан.
Повторюшка отвернулся от окна.
— Приготовились, ребята, начинается.
Из подземного гаража показалась вереница «кромов» с форсированными двигателями. Во главе колонны шел тщательно замаскированный «Маичи Z-12», за рулем которого с гордым видом восседал Мигель.
— Вот она, — сказала Мона. — Цена моей свободы.
Космо протер глазок на грязном стекле фургона.
— Выглядит не слишком впечатляюще.
Мона завела двигатель чушкамобиля. Он работал поразительно тихо, несмотря на размеры.
— В этом весь фокус. Если бы Милашки в открытую заявились на «Маичи Z-12», никто не стал бы делать ставки против них. А так они сорвут огромный куш на тотализаторе.
Она выехала на дорогу, стараясь держаться подальше от колонны Милашек.
— Стефан, ты никогда не рассказывал, откуда у тебя появилась эта машина.
Стефан усмехнулся.
— Я реквизировал ее у экспериментального отдела «Маичи». Они испытывали два нитромобиля, и один из них не вписался в поворот. Врезался прямо в заправку. Я последовал к месту аварии за тучей паразитов и начал стрелять. Адвокаты подошли слишком близко, и мне пришлось воспользоваться уцелевшей машиной. Это настоящее чудо техники, все прочие модели отстали от этой на многие годы. Там предусмотрены даже пазы для крыльев, на будущее. Жаль было с ней расставаться.
Мона хлопнула его по груди. У нее это был жест одобрения.
— Ладно, Стефан. Спасибо. Сколько раз я должна это повторять?
— Пары тысяч будет вполне достаточно.
Милашки торжественно ехали по улице, непрерывно подавая свои фирменные звуковые сигналы, чтобы разбудить жителей. Скоро толпы людей высыпали на балконы и принялись приветствовать гонщиков. Мигель царственно махал публике ручкой.
Мона держалась в отдалении, пока колонна не пересекла Красную площадь и не повернула на восток.
— Так, значит, на восток. Там территория Бульдогов. Они устраивают гонки на старом заводе «Кром».
Повторюшка ввел информацию в бортовой компьютер, и буквально через мгновение установленный на складе сервер переслал план завода.
— Идеальное место. Две пятимильные полосы с твердым асфальтовым покрытием — бывшие сборочные линии. Наверняка именно они для гонок и используются.
— Доступ? — коротко спросил Стефан.
— Шесть ворот на уровне земли, которыми, как я полагаю, мы пользоваться не будем.
— Правильно.
— В таком случае я рекомендую ряды солнечных батарей на крыше. Не сомневаюсь, сами батареи давно разворованы местными жителями, поэтому нам удастся проникнуть на какую-нибудь из подвесных эстакад под потолком корпуса.
Космо застонал. Опять крыши. Впрочем, он счел за лучшее промолчать.
Стефан, казалось, прочел его мысли.
— Не волнуйся, Космо. Вчера у тебя все отлично получалось. Ты перебросил последний трап как настоящий пожарный. И с «громобоем» управлялся неплохо, хотя чаще попадал в стены, а не в паразитов.
— Комплимент от Стефана Башкира? — с деланным удивлением спросила Мона. — Хорошо было бы записать и слушать каждый день — когда еще дождешься такого события…
Космо рассмеялся, но слова Стефана много для него значили. Впервые он ощутил себя почти полноправным членом группы.
Мона повела чушкамобиль по таким узким переулкам, что ей пришлось прижать зеркала к дверям. Впереди возвышался завод «Кром», оранжевые отсветы костров плясали на стеклянных панелях крыши.
— Похоже, мы на месте, — сказала Мона, выключая двигатель, и перебралась на заднее сиденье. — Там будет не меньше пятидесяти Бульдогов. Все вооружены старинным пороховым оружием, может быть, у некоторых есть целлофановые патроны или шокеры. Мне кажется, что будет очень серьезная авария или начнется война между бандами.
Стефан кивнул.
— Ясно. Не вмешиваемся, пока не случится то, что должно случиться. После этого занимаемся нашими бестелесными друзьями.
Моне такой план не понравился.
— Может быть, стоит сорвать гонки? Предотвратить беду?
Стефан покачал головой.
— Нет, мы не в силах предвидеть будущее. Возможно, беда случится именно в том случае, если мы попытаемся сорвать гонки.
Девушка неохотно смирилась, вняв его логике. Стефан обнял ее за плечи.
— Ты в порядке, Мона? Справишься?
Мона вставила батарею в свой «громобой».
— Обо мне не беспокойся, Стефан. Я знаю, зачем мы сюда пришли.
— Отлично. Поднимаемся по пожарной лестнице на крышу, затем проникаем на эстакаду. Смотрите в оба. У бандитов могло хватить ума выставить часовых на крыше.
Переулок был настолько узким, что им пришлось выбраться из фургона через заднюю дверь и вскарабкаться на крышу чушкамобиля, чтобы оттуда добраться до пожарной лестницы завода. Стены корпуса лишь немного приглушали рев двигателей и восторженные крики. Нижняя ступень пожарной лестницы находилась в метре от поднятой вверх руки Стефана. Вместо того чтобы использовать раздвижной трап, он схватил Повторюшку за ремень.
— Готов?
Повторюшка кивнул.
— К взлету готов.
Стефан подбросил малыша вверх, и тот схватился за перекладину. Его вес заставил лестницу опуститься до уровня земли. Он начали подниматься гуськом, Стефан шел замыкающим: он был самым тяжелым, и ветхие перекладины могли не выдержать его веса.
Но они выдержали, и через несколько минут супернатуралисты уже лежали ничком на пологой крыше эстакады и смотрели вниз сквозь пустые рамы солнечных батарей. Внизу находилось то, что когда-то было мегазаводом, на котором работало больше двадцати тысяч жителей Маичи-Сити.
Приподнятые над землей конвейерные линии опирались на сваренные между собой металлические балки. Со сборочных роботов были сняты все ценные узлы, их остовы беспомощно свисали с люлек. Выше, почти под потолком, сиял прожекторами целый лабиринт висячих переходов, эстакад и монорельсов.
Бульдоги и Милашки стояли в классическом племенном строю. Не менее сотни членов обеих банд выстроились рядом со своими машинами. Каждый старательно выпячивал грудь, задирал подбородок и втягивал живот. Расфуфыренные автомобили с успехом заменяли им павлиньи хвосты: огромные спойлеры, украшенные абстрактными граффити, старомодные резиновые шины, снятые, чтобы были видны пульсирующие в нетерпении двигатели, капоты. Только «Маичи Z-12» не был украшен. Было в нем что-то от обманчиво расслабленной пантеры.
Гонки уже начались. На сборочную линию загоняли по две машины, которым предстояло преодолеть пятимильную дистанцию, сжигая бензин или азотное топливо. Правила были очень простыми. Въезд на полосы закрывали решетчатые подъемные ворота, через которые был пропущен ток. Когда они поднимались, водители нажимали на газ. Тронешься с места слишком поздно — гонка проиграна, слишком рано — электрический заряд ворот сбросит машину вместе с водителем с полосы. Тот, кто первым пересечет финишную черту, становится победителем и получает причитавшуюся ему сумму.
Не только супернатуралисты притаились под крышей заводского корпуса. Несколько десятков паразитов прижимались, как пауки, к стальным балкам и иногда падали вниз, чтобы высосать несколько капель жизни из раненых водителей. Как всегда, они не обращали на супернатуралистов ни малейшего внимания.
Космо достал свой «громобой».
— Не спеши, — сказал Стефан. — Это не то, чего мы ждем. Легкие раны не могли привлечь так много паразитов. Пока открывать огонь рано.
Пальцы Стефана нервно сжимали оружие. Было ясно, что, позволяя паразитам забирать даже каплю жизни, он испытывал жуткие мучения. «Иногда лидерам приходится принимать трудные решения», — подумал Космо.
Повторюшка посмотрел на альтиметр, вмонтированный в его наручные часы.
— Сейчас мы находимся на высоте двести футов над землей. Если что-нибудь произойдет, я никому не смогу помочь. А пришел я сюда с единственной целью — помогать раненым. Вы знаете, как я отношусь к стрельбе по паразитам. Если не дадите мне возможности лечить, я вернусь на старую работу. И зарплата там выше, и ваши мальчишеские выходки терпеть не придется.
Взгляд Стефана мог сверлить дыры в титане.
— Повторюшка, сейчас не время.
Взгляд ребенка Бартоли был не менее свирепым.
— Не время? Теперь мы спасаем жизни только тогда, когда тебе это будет благоугодно? Так бы сразу и сказал — я б тогда остался в нашем уютном гнездышке пить пиво.
Стефан заскрипел зубами: отчасти от злости, отчасти чтобы скрыть улыбку.
— Повторюшка, ей-богу, придется записать тебя в детский сад. Ладно уж, бери Мону и спускайтесь поближе к земле. Не рискуйте понапрасну. Обычно мы с такими людьми дел не имеем. Они — вооруженные убийцы. Если сможешь кому-нибудь помочь, помоги, но мой тебе совет: сначала усыпи пациента. И не за будьте про антиполицейские маски. Кто знает, что может случиться.
Повторюшка усмехнулся.
— Стефан, ты просто милашка.
И ребенок Бартоли с ловкостью горного козла направился по балке к лестнице. Мона побежала за ним, тихо ругаясь по-испански. Они спускались по лабиринту труб и балок, пока не оседлали кабельный канал, проходивший прямо над сборочной линией. Если случится несчастье, им достаточно будет просто перебросить трап, чтобы спуститься на землю.
Стефан наблюдал за ними в полевой бинокль.
— Они в безопасности.
Космо лежал рядом с ним на эстакаде.
— А мы не должны спуститься вместе с ней… с ними?
Стефан внимательно наблюдал за происходившим внизу.
— Маленький совет, Космо. Не слишком привязывайся к Моне. Она — лучший наводчик из тех, кого мне довелось видеть, но в один прекрасный день она бросит нас, чтобы идти дальше. Что касается твоего вопроса, от нас будет прок и здесь. Если наши ребята попадут в беду, мы можем совершить отвлекающий маневр, вызвать огонь на себя.
Космо вздохнул. Вызвать огонь на себя. Похоже, эта вылазка была самой опасной из всех, в которых ему до сих пор доводилось участвовать.
Стефан неправильно понял его вздох.
— Не бери в голову, парень, — сказал он, шутливо постучав по пластине «роботикс» в голове Космо. — Насколько я знаю, в институте Клариссы Фрейн тактике и стратегии не обучают.
Его жест напомнил Космо, что не все части его тела были настоящими. Какие перемены всего за неделю! Новая коленка, новый лоб, новые друзья, новая жизнь. Космо опустил взгляд на вооруженных бандитов. Новая жизнь? Надолго ли?
Повторюшка непринужденно балансировал на кабельном канале. Хоть и не вышел ростом, он был прирожденным гимнастом. Может быть, если твое тело остается неизменным в течение нескольких десятилетий, за это время можно научиться ловко с ним управляться?
— Итак, тебе нравится этот парень? — спросил он язвительным тоном, совсем не соответствующим ангельскому выражению лица. — Этот малыш, чико?
— Конечно, мне нравится Космо. Хороший парень. Очень сообразительный.
Мона лежала ничком на кабелепроводе и высматривала в толпе Мигеля. Если у нее будет шанс кого-нибудь спасти, в первую очередь она спасет Мигеля. Ведь он же спас ее, когда она шлялась по улицам и однажды попыталась угнать принадлежавшую Милашкам машину. Тогда она попалась, а он, вместо того чтобы наказать ее, дал ей работу.
Повторюшка хихикнул.
— Хороший парень? Перестань, Васкез, вспомни, с кем ты разговариваешь. С тех пор как он появился, у тебя значительно улучшился характер.
— Просто я рада, что на Абракадабра-стрит появился мой ровесник, с которым приятно общаться, понял?
Повторюшка продолжал дразнить ее.
— Не сказал бы, что он красив. О волосах пока и говорить нечего, а лоб выглядит так, словно под кожей спрятался дикобраз.
— По крайней мере, ростом он в отличие от некоторых вышел, — ехидно заметила Мона.
— Ты его уже защищаешь? Я чувствую брешь в твоей непробиваемой броне, Васкез.
Мона ни за что не призналась бы в этом, но ребенок Бартоли в чем-то был прав. Она чувствовала интерес к спасенному сироте. С самой первой минуты, когда он, дымящийся, лежал на крыше. Потом он спас ей жизнь. После всего этого он должен был обладать повадками голодного медведя, чтобы ей не понравиться.
— Он — мой друг. Вот и все. Может быть, тебе трудно понять, что возможны такие отношения.
Повторюшка улыбнулся, явно довольный тем, что ему удалось поколебать ее самообладание.
— О, решила пройтись на мой счет, да? Васкез, пусть я, как ты тут намекала, не вышел ростом, но в моей карликовой голове мозгов больше, чем у всех остальных супернатуралистов, вместе взятых.
Мона направила «громобой» на своего крошечного товарища.
— Повторюшка, перестань меня доставать. Думаешь, я не смогу выстрелить в тебя липуч кой? Если так, ты ошибаешься.
Повторюшка поднял руки.
— Угрозы насилия? Я и не догадывался, насколько далеко зашло дело. Да так быстро, кто бы мог подумать? — Он замолчал и искренне улыбнулся. — Честно говоря, я рад, что у тебя появился друг. Этот Космо — действительно славный парень.
Мона презрительно хмыкнула.
— Ты говоришь о нем как о щенке.
— Просто пытаюсь быть серьезным. Ты очень молода, Мона. Еще девочка. Тебе нужен ровесник для общения. Я — слишком стар, хотя таким не выгляжу. А Стефан… Он редко расположен к приятному общению.
У Повторюшки в кармане завибрировал телефон.
— Сообщение сверху, — сказал он, глядя на экран. — «Чем вы занимаетесь? Закройте рты и распахните гляделки». — Ребенок Бартоли махнул в сторону Стефана рукой. — Думай о работе, Мона, иначе мне придется воспользоваться преимуществами возраста.
— Паразиты могли ошибиться. Вдруг мы зря проторчим здесь всю ночь?
— Их было слишком много, Стефан, — возразила Мона. — Один мог ошибиться, но эти твари явно собрались здесь из-за серьезной катастрофы. Мигель сказал, что Милашки впервые выводят на гонки «Маичи Z-12». Они должны победить, а другие банды будут вне себя от ярости.
Стефан пожал плечами.
— Банды всегда вне себя от ярости.
Мона сверкнула глазами.
— Стефан, эти ребята долгое время были моей семьей. Я не могу не беспокоиться о своей семье, ты должен меня понять.
— Ладно уж, — неохотно согласился Стефан. — Присмотрим за ними часа два, потом вернемся к работе по компьютеру.
— Спасибо, Стефан.
Повторюшка отвернулся от окна.
— Приготовились, ребята, начинается.
Из подземного гаража показалась вереница «кромов» с форсированными двигателями. Во главе колонны шел тщательно замаскированный «Маичи Z-12», за рулем которого с гордым видом восседал Мигель.
— Вот она, — сказала Мона. — Цена моей свободы.
Космо протер глазок на грязном стекле фургона.
— Выглядит не слишком впечатляюще.
Мона завела двигатель чушкамобиля. Он работал поразительно тихо, несмотря на размеры.
— В этом весь фокус. Если бы Милашки в открытую заявились на «Маичи Z-12», никто не стал бы делать ставки против них. А так они сорвут огромный куш на тотализаторе.
Она выехала на дорогу, стараясь держаться подальше от колонны Милашек.
— Стефан, ты никогда не рассказывал, откуда у тебя появилась эта машина.
Стефан усмехнулся.
— Я реквизировал ее у экспериментального отдела «Маичи». Они испытывали два нитромобиля, и один из них не вписался в поворот. Врезался прямо в заправку. Я последовал к месту аварии за тучей паразитов и начал стрелять. Адвокаты подошли слишком близко, и мне пришлось воспользоваться уцелевшей машиной. Это настоящее чудо техники, все прочие модели отстали от этой на многие годы. Там предусмотрены даже пазы для крыльев, на будущее. Жаль было с ней расставаться.
Мона хлопнула его по груди. У нее это был жест одобрения.
— Ладно, Стефан. Спасибо. Сколько раз я должна это повторять?
— Пары тысяч будет вполне достаточно.
Милашки торжественно ехали по улице, непрерывно подавая свои фирменные звуковые сигналы, чтобы разбудить жителей. Скоро толпы людей высыпали на балконы и принялись приветствовать гонщиков. Мигель царственно махал публике ручкой.
Мона держалась в отдалении, пока колонна не пересекла Красную площадь и не повернула на восток.
— Так, значит, на восток. Там территория Бульдогов. Они устраивают гонки на старом заводе «Кром».
Повторюшка ввел информацию в бортовой компьютер, и буквально через мгновение установленный на складе сервер переслал план завода.
— Идеальное место. Две пятимильные полосы с твердым асфальтовым покрытием — бывшие сборочные линии. Наверняка именно они для гонок и используются.
— Доступ? — коротко спросил Стефан.
— Шесть ворот на уровне земли, которыми, как я полагаю, мы пользоваться не будем.
— Правильно.
— В таком случае я рекомендую ряды солнечных батарей на крыше. Не сомневаюсь, сами батареи давно разворованы местными жителями, поэтому нам удастся проникнуть на какую-нибудь из подвесных эстакад под потолком корпуса.
Космо застонал. Опять крыши. Впрочем, он счел за лучшее промолчать.
Стефан, казалось, прочел его мысли.
— Не волнуйся, Космо. Вчера у тебя все отлично получалось. Ты перебросил последний трап как настоящий пожарный. И с «громобоем» управлялся неплохо, хотя чаще попадал в стены, а не в паразитов.
— Комплимент от Стефана Башкира? — с деланным удивлением спросила Мона. — Хорошо было бы записать и слушать каждый день — когда еще дождешься такого события…
Космо рассмеялся, но слова Стефана много для него значили. Впервые он ощутил себя почти полноправным членом группы.
Мона повела чушкамобиль по таким узким переулкам, что ей пришлось прижать зеркала к дверям. Впереди возвышался завод «Кром», оранжевые отсветы костров плясали на стеклянных панелях крыши.
— Похоже, мы на месте, — сказала Мона, выключая двигатель, и перебралась на заднее сиденье. — Там будет не меньше пятидесяти Бульдогов. Все вооружены старинным пороховым оружием, может быть, у некоторых есть целлофановые патроны или шокеры. Мне кажется, что будет очень серьезная авария или начнется война между бандами.
Стефан кивнул.
— Ясно. Не вмешиваемся, пока не случится то, что должно случиться. После этого занимаемся нашими бестелесными друзьями.
Моне такой план не понравился.
— Может быть, стоит сорвать гонки? Предотвратить беду?
Стефан покачал головой.
— Нет, мы не в силах предвидеть будущее. Возможно, беда случится именно в том случае, если мы попытаемся сорвать гонки.
Девушка неохотно смирилась, вняв его логике. Стефан обнял ее за плечи.
— Ты в порядке, Мона? Справишься?
Мона вставила батарею в свой «громобой».
— Обо мне не беспокойся, Стефан. Я знаю, зачем мы сюда пришли.
— Отлично. Поднимаемся по пожарной лестнице на крышу, затем проникаем на эстакаду. Смотрите в оба. У бандитов могло хватить ума выставить часовых на крыше.
Переулок был настолько узким, что им пришлось выбраться из фургона через заднюю дверь и вскарабкаться на крышу чушкамобиля, чтобы оттуда добраться до пожарной лестницы завода. Стены корпуса лишь немного приглушали рев двигателей и восторженные крики. Нижняя ступень пожарной лестницы находилась в метре от поднятой вверх руки Стефана. Вместо того чтобы использовать раздвижной трап, он схватил Повторюшку за ремень.
— Готов?
Повторюшка кивнул.
— К взлету готов.
Стефан подбросил малыша вверх, и тот схватился за перекладину. Его вес заставил лестницу опуститься до уровня земли. Он начали подниматься гуськом, Стефан шел замыкающим: он был самым тяжелым, и ветхие перекладины могли не выдержать его веса.
Но они выдержали, и через несколько минут супернатуралисты уже лежали ничком на пологой крыше эстакады и смотрели вниз сквозь пустые рамы солнечных батарей. Внизу находилось то, что когда-то было мегазаводом, на котором работало больше двадцати тысяч жителей Маичи-Сити.
Приподнятые над землей конвейерные линии опирались на сваренные между собой металлические балки. Со сборочных роботов были сняты все ценные узлы, их остовы беспомощно свисали с люлек. Выше, почти под потолком, сиял прожекторами целый лабиринт висячих переходов, эстакад и монорельсов.
Бульдоги и Милашки стояли в классическом племенном строю. Не менее сотни членов обеих банд выстроились рядом со своими машинами. Каждый старательно выпячивал грудь, задирал подбородок и втягивал живот. Расфуфыренные автомобили с успехом заменяли им павлиньи хвосты: огромные спойлеры, украшенные абстрактными граффити, старомодные резиновые шины, снятые, чтобы были видны пульсирующие в нетерпении двигатели, капоты. Только «Маичи Z-12» не был украшен. Было в нем что-то от обманчиво расслабленной пантеры.
Гонки уже начались. На сборочную линию загоняли по две машины, которым предстояло преодолеть пятимильную дистанцию, сжигая бензин или азотное топливо. Правила были очень простыми. Въезд на полосы закрывали решетчатые подъемные ворота, через которые был пропущен ток. Когда они поднимались, водители нажимали на газ. Тронешься с места слишком поздно — гонка проиграна, слишком рано — электрический заряд ворот сбросит машину вместе с водителем с полосы. Тот, кто первым пересечет финишную черту, становится победителем и получает причитавшуюся ему сумму.
Не только супернатуралисты притаились под крышей заводского корпуса. Несколько десятков паразитов прижимались, как пауки, к стальным балкам и иногда падали вниз, чтобы высосать несколько капель жизни из раненых водителей. Как всегда, они не обращали на супернатуралистов ни малейшего внимания.
Космо достал свой «громобой».
— Не спеши, — сказал Стефан. — Это не то, чего мы ждем. Легкие раны не могли привлечь так много паразитов. Пока открывать огонь рано.
Пальцы Стефана нервно сжимали оружие. Было ясно, что, позволяя паразитам забирать даже каплю жизни, он испытывал жуткие мучения. «Иногда лидерам приходится принимать трудные решения», — подумал Космо.
Повторюшка посмотрел на альтиметр, вмонтированный в его наручные часы.
— Сейчас мы находимся на высоте двести футов над землей. Если что-нибудь произойдет, я никому не смогу помочь. А пришел я сюда с единственной целью — помогать раненым. Вы знаете, как я отношусь к стрельбе по паразитам. Если не дадите мне возможности лечить, я вернусь на старую работу. И зарплата там выше, и ваши мальчишеские выходки терпеть не придется.
Взгляд Стефана мог сверлить дыры в титане.
— Повторюшка, сейчас не время.
Взгляд ребенка Бартоли был не менее свирепым.
— Не время? Теперь мы спасаем жизни только тогда, когда тебе это будет благоугодно? Так бы сразу и сказал — я б тогда остался в нашем уютном гнездышке пить пиво.
Стефан заскрипел зубами: отчасти от злости, отчасти чтобы скрыть улыбку.
— Повторюшка, ей-богу, придется записать тебя в детский сад. Ладно уж, бери Мону и спускайтесь поближе к земле. Не рискуйте понапрасну. Обычно мы с такими людьми дел не имеем. Они — вооруженные убийцы. Если сможешь кому-нибудь помочь, помоги, но мой тебе совет: сначала усыпи пациента. И не за будьте про антиполицейские маски. Кто знает, что может случиться.
Повторюшка усмехнулся.
— Стефан, ты просто милашка.
И ребенок Бартоли с ловкостью горного козла направился по балке к лестнице. Мона побежала за ним, тихо ругаясь по-испански. Они спускались по лабиринту труб и балок, пока не оседлали кабельный канал, проходивший прямо над сборочной линией. Если случится несчастье, им достаточно будет просто перебросить трап, чтобы спуститься на землю.
Стефан наблюдал за ними в полевой бинокль.
— Они в безопасности.
Космо лежал рядом с ним на эстакаде.
— А мы не должны спуститься вместе с ней… с ними?
Стефан внимательно наблюдал за происходившим внизу.
— Маленький совет, Космо. Не слишком привязывайся к Моне. Она — лучший наводчик из тех, кого мне довелось видеть, но в один прекрасный день она бросит нас, чтобы идти дальше. Что касается твоего вопроса, от нас будет прок и здесь. Если наши ребята попадут в беду, мы можем совершить отвлекающий маневр, вызвать огонь на себя.
Космо вздохнул. Вызвать огонь на себя. Похоже, эта вылазка была самой опасной из всех, в которых ему до сих пор доводилось участвовать.
Стефан неправильно понял его вздох.
— Не бери в голову, парень, — сказал он, шутливо постучав по пластине «роботикс» в голове Космо. — Насколько я знаю, в институте Клариссы Фрейн тактике и стратегии не обучают.
Его жест напомнил Космо, что не все части его тела были настоящими. Какие перемены всего за неделю! Новая коленка, новый лоб, новые друзья, новая жизнь. Космо опустил взгляд на вооруженных бандитов. Новая жизнь? Надолго ли?
Повторюшка непринужденно балансировал на кабельном канале. Хоть и не вышел ростом, он был прирожденным гимнастом. Может быть, если твое тело остается неизменным в течение нескольких десятилетий, за это время можно научиться ловко с ним управляться?
— Итак, тебе нравится этот парень? — спросил он язвительным тоном, совсем не соответствующим ангельскому выражению лица. — Этот малыш, чико?
— Конечно, мне нравится Космо. Хороший парень. Очень сообразительный.
Мона лежала ничком на кабелепроводе и высматривала в толпе Мигеля. Если у нее будет шанс кого-нибудь спасти, в первую очередь она спасет Мигеля. Ведь он же спас ее, когда она шлялась по улицам и однажды попыталась угнать принадлежавшую Милашкам машину. Тогда она попалась, а он, вместо того чтобы наказать ее, дал ей работу.
Повторюшка хихикнул.
— Хороший парень? Перестань, Васкез, вспомни, с кем ты разговариваешь. С тех пор как он появился, у тебя значительно улучшился характер.
— Просто я рада, что на Абракадабра-стрит появился мой ровесник, с которым приятно общаться, понял?
Повторюшка продолжал дразнить ее.
— Не сказал бы, что он красив. О волосах пока и говорить нечего, а лоб выглядит так, словно под кожей спрятался дикобраз.
— По крайней мере, ростом он в отличие от некоторых вышел, — ехидно заметила Мона.
— Ты его уже защищаешь? Я чувствую брешь в твоей непробиваемой броне, Васкез.
Мона ни за что не призналась бы в этом, но ребенок Бартоли в чем-то был прав. Она чувствовала интерес к спасенному сироте. С самой первой минуты, когда он, дымящийся, лежал на крыше. Потом он спас ей жизнь. После всего этого он должен был обладать повадками голодного медведя, чтобы ей не понравиться.
— Он — мой друг. Вот и все. Может быть, тебе трудно понять, что возможны такие отношения.
Повторюшка улыбнулся, явно довольный тем, что ему удалось поколебать ее самообладание.
— О, решила пройтись на мой счет, да? Васкез, пусть я, как ты тут намекала, не вышел ростом, но в моей карликовой голове мозгов больше, чем у всех остальных супернатуралистов, вместе взятых.
Мона направила «громобой» на своего крошечного товарища.
— Повторюшка, перестань меня доставать. Думаешь, я не смогу выстрелить в тебя липуч кой? Если так, ты ошибаешься.
Повторюшка поднял руки.
— Угрозы насилия? Я и не догадывался, насколько далеко зашло дело. Да так быстро, кто бы мог подумать? — Он замолчал и искренне улыбнулся. — Честно говоря, я рад, что у тебя появился друг. Этот Космо — действительно славный парень.
Мона презрительно хмыкнула.
— Ты говоришь о нем как о щенке.
— Просто пытаюсь быть серьезным. Ты очень молода, Мона. Еще девочка. Тебе нужен ровесник для общения. Я — слишком стар, хотя таким не выгляжу. А Стефан… Он редко расположен к приятному общению.
У Повторюшки в кармане завибрировал телефон.
— Сообщение сверху, — сказал он, глядя на экран. — «Чем вы занимаетесь? Закройте рты и распахните гляделки». — Ребенок Бартоли махнул в сторону Стефана рукой. — Думай о работе, Мона, иначе мне придется воспользоваться преимуществами возраста.