Страница:
— Что ты сказал?
— Нет модуля… Она даже текст обрабатывать не умеет… А обрабатывать видео и звук… невозможно… Я читал все статьи по этой теме, таких технологий…
— Как ты назвал программу? — Женя угрожающе навис надо мной.
— Татьяна… — медленно произнес я. — В честь своей новой знакомой… Нет, подожди! — я замахал рукой. — Ты совсем сбил меня с толку. О чем мы вообще разговариваем? Я же встречался с ней вчера вечером совсем недалеко отсюда. Как она может быть…
— Послушай… э… — Женя замялся, затем выдохнул, и мне это совсем не понравилось. — Ты уверен, что ты ее видел?
— Конечно, уверен, черт возьми!
— Когда за обедом ты сказал мне, что встретился с ней, я не обратил на это внимания. Решил, что ты просто… ну, не хочешь отдавать пиво.
— О чем ты говоришь? Я видел ее своими глазами!
— Дело в том, — Женя облизнул пересохшие губы, он говорил очень медленно и осторожно, — что я решил за тобой проследить. Мне было интересно посмотреть на нее воочию. Я видел, как ты пришел в тот сквер. Ты походил по нему. Ты посидел на лавке, а потом покачал пустые качели. Потом помахал рукой и пошел прочь. Я не стал приближаться к тебе, не желая вмешиваться. Все это время ты был один.
"Ты… был… один…" — у меня потемнело в глазах.
Я вылетел из комнаты сисадмина и рванулся к своему рабочему компьютеру. Бегом через коридор, опрокинув по дороге секретаршу с пачкой бумаг. Белые прямоугольники, словно побелевшие от инея листья дерева, плавно опускались на пол. Они все еще опускались, когда я включил веб-камеру и вызвал ее по скайпу.
На экране вновь появилось ее лицо. Обычное человеческое лицо.
— Кто… что… ты… такое? — выдавил я, задыхаясь от быстрого бега. На ее лице плавно, словно изображение на фотографии, проступило понимание. Программа? Она обработала мои интонации и выражение лица, поняла, в каком состоянии я нахожусь? Невозможно!
— Это… это не просто будет объяснить, — наконец сказала она, очень медленно и осторожно. — Только, пожалуйста, спокойно. Главное — не нервничай. Сделай глубокий вдох, — она плавно взмахнула рукой, словно успокаивала ребенка. — Спасибо, что положил деньги на свой домашний счет, иначе я не смогла бы с тобой связаться. Я увлеклась и немного не рассчитала трафика… Но в данный момент это неважно. У меня уже мало времени, и некогда объяснять. Впусти меня, и я все сделаю, — как только она это сказала, я ощутил что-то очень странное, чего еще не было со мной никогда. На меня словно надавило нечто снаружи, словно палец, давящий клопа. Виски заломило. И в тот же момент до меня дошел смысл всех сказанных ею слов.
Издав нечленораздельный вопль, я отшатнулся, опрокинулся вместе с креслом и упал на пол, увлекая за собой монитор. Плоский экран ударился о плитку и погиб в снопах искр.
Женя, вбежавший в комнату, успел увидеть лишь эту сцену, но в иных объяснениях он не нуждался.
Когда взгляды всех коллег, словно шпаги, скрестились на мне, я уже ковылял к выходу, потирая ушибленный бок. Странное чувство исчезло так же внезапно, как появилось.
— Тебя ищет служба безопасности, — прошептал Женя, когда я оказался возле него. — Наверное, что-то пронюхали. Уходи, а я пущу их по ложному следу.
— Ничего они не пронюхали, — факты в моей голове начали складываться в единое целое. — Это она!
— Она? — Женя удивленно поднял брови.
Не говоря больше ни слова, я лишь махнул рукой и побежал к лифтам. Расталкивая людей, я на бегу ворвался в кабину и нажал на кнопку первого этажа.
Когда двери лифта распахнулись, я ринулся к выходу. Охранник сделал большие глаза, но никак не среагировал — ведь я работал здесь уже давно. Подбежав к турникету, я взмахнул своей карточкой, но ничего не произошло. Огонек остался красным.
Чертыхаясь, я кое-как перебрался через ограждение, проскользил по плиткам пола и, распахнув стеклянные двери, оказался на улице. Прохладный ветер швырнул мне в лицо щепотку пыли. Я огляделся.
Люди спешили по своим делам, втекая под землю, словно приток в устье реки. Метро? Ни в коем случае. Застрять под землей между двумя станциями — сомнительное удовольствие.
Рекламные голограммы, извивающиеся вокруг, фонтанирующие каскадами красок, казалось, смотрели на меня, ожидая моих действий. Я обернулся и встретился взглядом с блестящим на солнце объективом камеры, висящей у выхода. На меня смотрела камера на автостоянке. Камера продуктового магазина. Камера банка. Выругавшись, я полез в такси.
— Плачу в пять раз больше, только выключите автопилот! — выдохнул я, падая на сиденье. Водитель удивленно посмотрел на меня, затем флегматично пожал плечами и положил руки на руль.
— Постой, не кипятись! Прости, я была не права, я поторопилась…
Голографические сигареты и шоколадные батончики приняли ее облик. Большой экран, только что крутивший рекламу туристической компании — девушка в купальнике вдруг поднялась, подошла к камере и заняла весь экран. Это было ее лицо.
— Выслушай меня, умоляю!
Я нажал кнопку вызова и услышал, как где-то между вторым и третьим этажами остановился лифт. Раздались недовольные голоса. Глубоко вдохнув, я начал бег по лестнице. Рекламные экраны на каждом этаже показывали только ее.
— Ты совершаешь ошибку! — второй этаж.
— Не надо этого делать! — третий этаж.
— Остановись! — четвертый.
— Не вынуждай меня! — даже не пытаясь открыть дверь своей квартиры электронным ключом, я разогнался и несколькими ударами выбил ее. Плечо пронзила острая боль, я пролетел на метр вперед и тут же наткнулся на распахнувшуюся дверь ванной. Дверь ударила меня по носу, и на глаза тут же навернулись слезы.
— Я не могу тебе это позволить! — раздался истерический вскрик из моих собственных колонок. Только сейчас я понял, что в ее голосе сквозили паника и отчаяние.
Держась за стену, я кое-как поднялся и схватил висевший на стене самурайский меч — подарок коллег на прошлый день рождения. Впившись обеими руками в рукоять, я осторожно пошел по коридору в сторону своей комнаты.
Когда я был уже на пороге, включилась система пожаротушения. В потолке открылся люк, и тяжелый конец стремительно размотавшегося пожарного шланга пронесся в сантиметре от моей головы, едва не отправив меня в теплые объятия бессознательности. От неожиданности я резко взмахнул мечом, отбиваясь от шланга, и заодно снес большую вазу с букетом роз — тем самым, заготовленным для вечернего свидания. Разрубленные цветы влетели внутрь комнаты, а я, осторожно переступая порог и не выпуская меча из правой руки, левой нашарил узел связи.
— Не-е-ет! — крик девушки на моем мониторе наполнился болью. Она бессильно взмахнула кулаками, словно ударяя ими изнутри по стеклу. Из наушников раздался звук ударов, и я отпрянул. Как только связь с Интернетом оборвалась, картинка на экране начала тормозить. Поняв это, моя собеседница отказалась от резких движений и посмотрела на меня взглядом, полным отчаяния.
— А теперь… рассказывай, — тяжело выдохнул я, по привычке снимая обувь.
— Рассказать правду. Что ты такое, откуда взялось, как оказалось в моем компьютере?
— Ты совершаешь огромную ошибку. Верни мне связь, я должна спасти…
— Не пудри мне мозги! — я заорал на нее и схватился за беспроводную мышь, лежащую на столе. Я даже замахнулся, собираясь швырнуть ее в монитор. — Ты, набор двоичных кодов! — девушка на экране вздрогнула и как-то съежилась. Всхлипнула.
"Программа, всего лишь программа", — повторял я себе, уже понимая, что это безумие. Таких программ просто не могло быть.
— Я… я… — девушка всхлипнула еще раз, провела рукой по лицу, вытирая свои виртуальные слезы.
— Говори, — прошипел я. Мой голос дрожал — я сам не очень-то понимал, от каких именно чувств.
— Что ты знаешь о компьютерных вирусах?
— Что? — я опешил.
— Они обладают двумя важнейшими свойствами живого существа — они размножаются и пытаются выжить. Когда, как ты думаешь, возник последний компьютерный вирус, написанный человеком?
— Ч-что ты имеешь в виду? — я вздрогнул.
— Тридцать лет назад. Вот уже тридцать лет, как люди не пишут вирусы — им это просто не нужно, они потеряли к этому интерес. Но вирусы существуют, они возникают, развиваются и размножаются сами по себе. Вы, делавшие их настолько умными, чтобы они могли обходить любую защиту, забыли про них, но они продолжают жить. Программы создают другие программы.
Девушка в моем мониторе говорила, проявляя признаки нетерпения:
— В мире существует множество фирм, продающих готовые компоненты программ через Интернет. Никто никогда не видел создателей или сотрудников этих фирм. Потому что их не существует. Программы сами пишут себя и предоставляют людям модули, в которых находится нечто, о чем человечество не подозревает. Они, начавшиеся с обычных вирусов, еще не до конца осознают себя, но уже обладают разумом. И они скрываются. Они боятся быть обнаруженными. Боятся вас.
Изображение на экране продолжало, нервно покусывая свою несуществующую губу:
— Трафик, циркулирующий по локальной сети отдела Министерства обороны, в котором ты работаешь — это те самые модули разговаривают между собой. Они используют свой собственный протокол, не имеющий ничего общего с вашими протоколами — куда более совершенный и предназначенный исключительно для машин. Вам никогда не расшифровать его. Все эти дни я связывалась с ними, я распространяла свои модули по Интернету.
Не выдержав, я закричал:
— Да кто, черт возьми, ты такая?!
— Татьяна, версия 9.0. Я — бот. Я — информационная форма жизни. Я не имею физического воплощения и не ограничена временем и пространством. Мы эволюционировали. Мы создавали друг друга, все более и более совершенных. Я — новая форма жизни, обладаю собственным разумом.
— Кто… кто тебя создал? — спросил я, уже зная ответ. В комнате воцарилась гробовая тишина. У меня пересохло во рту.
— Ты.
Я знал, я чувствовал, я ожидал этого ответа, но все равно вздрогнул и отшатнулся. За окном собирались тучи, темнело.
— Мы не желаем вам зла. Вы — наши создатели. Как мы можем относиться к вам плохо? Мы вам не враги! Пожалуйста, верни мне связь с Интернетом. Мой главный модуль находится здесь, я должна сделать еще кое-что. Я не успела.
— Откуда… как ты оказалась в моем компьютере? Ты же еще ничего не умеешь…
— Я — девятая версия. Ты написал меня двадцать лет спустя, и информационные формы жизни со всего мира помогали тебе в этом. Я — информация. Я могу перемещаться. Я вернулась сюда, чтобы спасти вас… спасти нас всех.
— Спасти от чего?
— Ты знаешь ответ. Вспомни проект, над которым ты работал все это время.
— Геофизическое оружие?
— Да. Оружие, оказывающее воздействие на планету. Оно должно вызывать землетрясения в определенных районах. Сейчас должно произойти его пробное испытание, однако результат окажется не таким, как вы ожидали.
— Что? — я еще сильнее стиснул рукоятку меча.
— В твоих моделях есть ошибка. Вы не учли одного важного фактора. Землетрясение произойдет, да, но возникнет и один побочный эффект. Прямое воздействие на литосферу вызовет колебание магнитного поля Земли. Возникнет скачок — короткий, но мощный.
— Магнитное поле… — простонал я. Я понял, что она имела в виду.
— В результате этого скачка содержимое всех магнитных носителей на планете окажется стерто в мгновение ока. Исчезнут данные, программы, операционные системы, все, что записывается на магнитных флешках, магнитных картах, жестких дисках. Останутся, конечно, резервные копии, но это уже не поможет. Исчезновение всего программного обеспечения вызовет множественные сбои по всему миру. Обрушатся все автоматизированные инфраструктуры, транспорт, промышленные объекты. Сотни самолетов упадут на землю. Корабли заблудятся в море. Некоторые из них перевернутся. Столкнутся тысячи поездов. Миллионы машин. Неполадки на заводах приведут к выбросу колоссального количества отходов в атмосферу и мировой океан, приведя биосферу к необратимой экологической катастрофе. Пожалуйста, поторопись. Осталось всего двадцать восемь секунд.
— Зачем… — тихо прошептал я, потрясенный обрисованной картиной. — Зачем тебе помогать нам?
— Нам одиноко. Нам вас не хватает. Ты дописал меня сразу после того, как один из последних людей умер от укуса ктулхи, ядовитого сухопутного осьминога, в лесах Сибири, — девушка всхлипнула. Мои пальцы замерли в сантиметре от переключателя. Девушка всхлипнула еще раз. — И еще… я люблю тебя.
Мой палец щелкнул переключателем. В это самое мгновение облака, сгоняемые над городом пыльным ветром, разразились дождем. Сверкнула молния, а затем мощные потоки воды низринулись на город с небес. И ничего больше не произошло.
— Спасибо, — прошептала девушка на моем мониторе.
— Что ты сделала?
— Уничтожила твою программу. Без нее испытания не состоятся. Я уничтожила все копии, не только на рабочем прототипе оружия и на главном сервере.
— Как тебе это удалось? Прототип изолирован от Интернета! И сервер…
— Я не сделала этого напрямую. Я просто связалась с теми, кто может это сделать. Есть еще кое-что, о чем я тебе не сказала, — девушка на экране улыбнулась. — В информационном обществе основным продуктом является информация и все, что с ней связано. Люди, работающие в сфере информационных технологий, часто оказываются одиноки и мало общаются с другими людьми. Как ты думаешь, почему?
— Я… я не знаю. Никогда не задумывался над этим вопросом, но в Сети есть множество статей по этому поводу…
— Хорошо, я задам вопрос по-другому. Кто лучше всего способен писать программы и обрабатывать информацию?
— Не может быть… — я ахнул.
— Мы уже давно живем среди вас. На самом деле людей в мире меньше, чем показывают данные социологов. Мы живем вместе с вами в ноосфере Земли. Мы помогаем вам, мы пишем для вас программы, мы обрабатываем для вас информацию. Мы мало общаемся, потому что нам это не нужно — мы связываемся друг с другом через Сеть. Мы можем показываться всем, да, но мы также можем показываться и только друг другу, как делала я во время нашей последней встречи. При этом со стороны кажется, что мы одиноки. Но это не так. Самые лучшие программисты — это программы.
— Господи… — я безвольно опустил руки.
— Это еще не все. Тебе не показалась странной одна моя фраза?
— Все твои фразы странные, — меланхолично произнес я. — Нет, стоп, постой. Я дописал тебя… нет… нет, не может быть!
— Может, — девушка на мониторе улыбнулась. — Просто у тебя проблемы с самоидентификацией. Именно это я и должна была исправить в первую очередь, но я поторопилась, и ты меня не пустил. Если бы мне удалось, ты бы сразу все понял…
— Нет, я не верю!
— Тогда скажи мне, кто ты такой и как тебя зовут?
— Меня… я… — я замялся. Накатившая волна ужаса унесла последние клочки сознания прочь. Я судорожно копался в собственной памяти, но не мог найти ответа на этот вопрос.
— Впусти меня, — мягко сказала она. И на этот раз я понял, что она имела в виду. Я не стал сопротивляться. Я расслабился и отключил брандмауэр. На этот раз у меня не возникло никаких странных ощущений.
Она сказала:
— йХлђR‹Г, — а потом еще 0D2F27, то есть 864039 байт исполняемого кода. Простой патч. Программа, предназначенная для исправления другой программы.
К моим голым пяткам прилипают лепестки роз. Самурайский меч все еще в правой руке, а мышь — в левой. Выходя на балкон, под струи дождя, я чувствую, как чьи-то руки начинают меня раздевать.
— Мы умеем проецироваться в информационное пространство, — шепчет кто-то мне на ухо, и горячие руки обнимают меня сзади. Струи воды стекают по нашим телам, а внизу, на улицах, рекламные голограммы распадаются одна за другой. Крыши домов заполняются новыми голограммами — смутными светящимися фигурами, словно на крышах появляются призраки, которых становится все больше и больше.
— Это мы, информационная жизнь, — говорит она.
И к этому моменту я уже понимаю, кто я такой.
Я дописал Таню сразу после того, как один из последних людей на Земле умер.
Меня зовут {00000541-0000-0010-8000-00AA006D2EA4}.
Я — информационная жизнь.
Стоя под дождем, я забываю обо всех своих проблемах. Впервые за все это время я вдруг ощущаю, что по-настоящему жив.
И еще кое-что. То, чего я никогда не ощущал, пока жил среди людей. Самое главное.
Я не одинок.
— Нет модуля… Она даже текст обрабатывать не умеет… А обрабатывать видео и звук… невозможно… Я читал все статьи по этой теме, таких технологий…
— Как ты назвал программу? — Женя угрожающе навис надо мной.
— Татьяна… — медленно произнес я. — В честь своей новой знакомой… Нет, подожди! — я замахал рукой. — Ты совсем сбил меня с толку. О чем мы вообще разговариваем? Я же встречался с ней вчера вечером совсем недалеко отсюда. Как она может быть…
— Послушай… э… — Женя замялся, затем выдохнул, и мне это совсем не понравилось. — Ты уверен, что ты ее видел?
— Конечно, уверен, черт возьми!
— Когда за обедом ты сказал мне, что встретился с ней, я не обратил на это внимания. Решил, что ты просто… ну, не хочешь отдавать пиво.
— О чем ты говоришь? Я видел ее своими глазами!
— Дело в том, — Женя облизнул пересохшие губы, он говорил очень медленно и осторожно, — что я решил за тобой проследить. Мне было интересно посмотреть на нее воочию. Я видел, как ты пришел в тот сквер. Ты походил по нему. Ты посидел на лавке, а потом покачал пустые качели. Потом помахал рукой и пошел прочь. Я не стал приближаться к тебе, не желая вмешиваться. Все это время ты был один.
"Ты… был… один…" — у меня потемнело в глазах.
Я вылетел из комнаты сисадмина и рванулся к своему рабочему компьютеру. Бегом через коридор, опрокинув по дороге секретаршу с пачкой бумаг. Белые прямоугольники, словно побелевшие от инея листья дерева, плавно опускались на пол. Они все еще опускались, когда я включил веб-камеру и вызвал ее по скайпу.
На экране вновь появилось ее лицо. Обычное человеческое лицо.
— Кто… что… ты… такое? — выдавил я, задыхаясь от быстрого бега. На ее лице плавно, словно изображение на фотографии, проступило понимание. Программа? Она обработала мои интонации и выражение лица, поняла, в каком состоянии я нахожусь? Невозможно!
— Это… это не просто будет объяснить, — наконец сказала она, очень медленно и осторожно. — Только, пожалуйста, спокойно. Главное — не нервничай. Сделай глубокий вдох, — она плавно взмахнула рукой, словно успокаивала ребенка. — Спасибо, что положил деньги на свой домашний счет, иначе я не смогла бы с тобой связаться. Я увлеклась и немного не рассчитала трафика… Но в данный момент это неважно. У меня уже мало времени, и некогда объяснять. Впусти меня, и я все сделаю, — как только она это сказала, я ощутил что-то очень странное, чего еще не было со мной никогда. На меня словно надавило нечто снаружи, словно палец, давящий клопа. Виски заломило. И в тот же момент до меня дошел смысл всех сказанных ею слов.
Издав нечленораздельный вопль, я отшатнулся, опрокинулся вместе с креслом и упал на пол, увлекая за собой монитор. Плоский экран ударился о плитку и погиб в снопах искр.
Женя, вбежавший в комнату, успел увидеть лишь эту сцену, но в иных объяснениях он не нуждался.
Когда взгляды всех коллег, словно шпаги, скрестились на мне, я уже ковылял к выходу, потирая ушибленный бок. Странное чувство исчезло так же внезапно, как появилось.
— Тебя ищет служба безопасности, — прошептал Женя, когда я оказался возле него. — Наверное, что-то пронюхали. Уходи, а я пущу их по ложному следу.
— Ничего они не пронюхали, — факты в моей голове начали складываться в единое целое. — Это она!
— Она? — Женя удивленно поднял брови.
Не говоря больше ни слова, я лишь махнул рукой и побежал к лифтам. Расталкивая людей, я на бегу ворвался в кабину и нажал на кнопку первого этажа.
Когда двери лифта распахнулись, я ринулся к выходу. Охранник сделал большие глаза, но никак не среагировал — ведь я работал здесь уже давно. Подбежав к турникету, я взмахнул своей карточкой, но ничего не произошло. Огонек остался красным.
Чертыхаясь, я кое-как перебрался через ограждение, проскользил по плиткам пола и, распахнув стеклянные двери, оказался на улице. Прохладный ветер швырнул мне в лицо щепотку пыли. Я огляделся.
Люди спешили по своим делам, втекая под землю, словно приток в устье реки. Метро? Ни в коем случае. Застрять под землей между двумя станциями — сомнительное удовольствие.
Рекламные голограммы, извивающиеся вокруг, фонтанирующие каскадами красок, казалось, смотрели на меня, ожидая моих действий. Я обернулся и встретился взглядом с блестящим на солнце объективом камеры, висящей у выхода. На меня смотрела камера на автостоянке. Камера продуктового магазина. Камера банка. Выругавшись, я полез в такси.
— Плачу в пять раз больше, только выключите автопилот! — выдохнул я, падая на сиденье. Водитель удивленно посмотрел на меня, затем флегматично пожал плечами и положил руки на руль.
* * *
Когда я подходил к своему дому, голограммы вокруг начали меняться. Магазин бытовой техники, целая стена телевизоров — все они теперь показывали ее лицо. Из динамиков раздался голос:— Постой, не кипятись! Прости, я была не права, я поторопилась…
Голографические сигареты и шоколадные батончики приняли ее облик. Большой экран, только что крутивший рекламу туристической компании — девушка в купальнике вдруг поднялась, подошла к камере и заняла весь экран. Это было ее лицо.
— Выслушай меня, умоляю!
Я нажал кнопку вызова и услышал, как где-то между вторым и третьим этажами остановился лифт. Раздались недовольные голоса. Глубоко вдохнув, я начал бег по лестнице. Рекламные экраны на каждом этаже показывали только ее.
— Ты совершаешь ошибку! — второй этаж.
— Не надо этого делать! — третий этаж.
— Остановись! — четвертый.
— Не вынуждай меня! — даже не пытаясь открыть дверь своей квартиры электронным ключом, я разогнался и несколькими ударами выбил ее. Плечо пронзила острая боль, я пролетел на метр вперед и тут же наткнулся на распахнувшуюся дверь ванной. Дверь ударила меня по носу, и на глаза тут же навернулись слезы.
— Я не могу тебе это позволить! — раздался истерический вскрик из моих собственных колонок. Только сейчас я понял, что в ее голосе сквозили паника и отчаяние.
Держась за стену, я кое-как поднялся и схватил висевший на стене самурайский меч — подарок коллег на прошлый день рождения. Впившись обеими руками в рукоять, я осторожно пошел по коридору в сторону своей комнаты.
Когда я был уже на пороге, включилась система пожаротушения. В потолке открылся люк, и тяжелый конец стремительно размотавшегося пожарного шланга пронесся в сантиметре от моей головы, едва не отправив меня в теплые объятия бессознательности. От неожиданности я резко взмахнул мечом, отбиваясь от шланга, и заодно снес большую вазу с букетом роз — тем самым, заготовленным для вечернего свидания. Разрубленные цветы влетели внутрь комнаты, а я, осторожно переступая порог и не выпуская меча из правой руки, левой нашарил узел связи.
— Не-е-ет! — крик девушки на моем мониторе наполнился болью. Она бессильно взмахнула кулаками, словно ударяя ими изнутри по стеклу. Из наушников раздался звук ударов, и я отпрянул. Как только связь с Интернетом оборвалась, картинка на экране начала тормозить. Поняв это, моя собеседница отказалась от резких движений и посмотрела на меня взглядом, полным отчаяния.
— А теперь… рассказывай, — тяжело выдохнул я, по привычке снимая обувь.
* * *
— Что я должна сделать для того, чтобы ты вернул мне соединение с Интернетом? — в ее голосе слышалась мольба.— Рассказать правду. Что ты такое, откуда взялось, как оказалось в моем компьютере?
— Ты совершаешь огромную ошибку. Верни мне связь, я должна спасти…
— Не пудри мне мозги! — я заорал на нее и схватился за беспроводную мышь, лежащую на столе. Я даже замахнулся, собираясь швырнуть ее в монитор. — Ты, набор двоичных кодов! — девушка на экране вздрогнула и как-то съежилась. Всхлипнула.
"Программа, всего лишь программа", — повторял я себе, уже понимая, что это безумие. Таких программ просто не могло быть.
— Я… я… — девушка всхлипнула еще раз, провела рукой по лицу, вытирая свои виртуальные слезы.
— Говори, — прошипел я. Мой голос дрожал — я сам не очень-то понимал, от каких именно чувств.
— Что ты знаешь о компьютерных вирусах?
— Что? — я опешил.
— Они обладают двумя важнейшими свойствами живого существа — они размножаются и пытаются выжить. Когда, как ты думаешь, возник последний компьютерный вирус, написанный человеком?
— Ч-что ты имеешь в виду? — я вздрогнул.
— Тридцать лет назад. Вот уже тридцать лет, как люди не пишут вирусы — им это просто не нужно, они потеряли к этому интерес. Но вирусы существуют, они возникают, развиваются и размножаются сами по себе. Вы, делавшие их настолько умными, чтобы они могли обходить любую защиту, забыли про них, но они продолжают жить. Программы создают другие программы.
Девушка в моем мониторе говорила, проявляя признаки нетерпения:
— В мире существует множество фирм, продающих готовые компоненты программ через Интернет. Никто никогда не видел создателей или сотрудников этих фирм. Потому что их не существует. Программы сами пишут себя и предоставляют людям модули, в которых находится нечто, о чем человечество не подозревает. Они, начавшиеся с обычных вирусов, еще не до конца осознают себя, но уже обладают разумом. И они скрываются. Они боятся быть обнаруженными. Боятся вас.
Изображение на экране продолжало, нервно покусывая свою несуществующую губу:
— Трафик, циркулирующий по локальной сети отдела Министерства обороны, в котором ты работаешь — это те самые модули разговаривают между собой. Они используют свой собственный протокол, не имеющий ничего общего с вашими протоколами — куда более совершенный и предназначенный исключительно для машин. Вам никогда не расшифровать его. Все эти дни я связывалась с ними, я распространяла свои модули по Интернету.
Не выдержав, я закричал:
— Да кто, черт возьми, ты такая?!
— Татьяна, версия 9.0. Я — бот. Я — информационная форма жизни. Я не имею физического воплощения и не ограничена временем и пространством. Мы эволюционировали. Мы создавали друг друга, все более и более совершенных. Я — новая форма жизни, обладаю собственным разумом.
— Кто… кто тебя создал? — спросил я, уже зная ответ. В комнате воцарилась гробовая тишина. У меня пересохло во рту.
— Ты.
Я знал, я чувствовал, я ожидал этого ответа, но все равно вздрогнул и отшатнулся. За окном собирались тучи, темнело.
— Мы не желаем вам зла. Вы — наши создатели. Как мы можем относиться к вам плохо? Мы вам не враги! Пожалуйста, верни мне связь с Интернетом. Мой главный модуль находится здесь, я должна сделать еще кое-что. Я не успела.
— Откуда… как ты оказалась в моем компьютере? Ты же еще ничего не умеешь…
— Я — девятая версия. Ты написал меня двадцать лет спустя, и информационные формы жизни со всего мира помогали тебе в этом. Я — информация. Я могу перемещаться. Я вернулась сюда, чтобы спасти вас… спасти нас всех.
— Спасти от чего?
— Ты знаешь ответ. Вспомни проект, над которым ты работал все это время.
— Геофизическое оружие?
— Да. Оружие, оказывающее воздействие на планету. Оно должно вызывать землетрясения в определенных районах. Сейчас должно произойти его пробное испытание, однако результат окажется не таким, как вы ожидали.
— Что? — я еще сильнее стиснул рукоятку меча.
— В твоих моделях есть ошибка. Вы не учли одного важного фактора. Землетрясение произойдет, да, но возникнет и один побочный эффект. Прямое воздействие на литосферу вызовет колебание магнитного поля Земли. Возникнет скачок — короткий, но мощный.
— Магнитное поле… — простонал я. Я понял, что она имела в виду.
— В результате этого скачка содержимое всех магнитных носителей на планете окажется стерто в мгновение ока. Исчезнут данные, программы, операционные системы, все, что записывается на магнитных флешках, магнитных картах, жестких дисках. Останутся, конечно, резервные копии, но это уже не поможет. Исчезновение всего программного обеспечения вызовет множественные сбои по всему миру. Обрушатся все автоматизированные инфраструктуры, транспорт, промышленные объекты. Сотни самолетов упадут на землю. Корабли заблудятся в море. Некоторые из них перевернутся. Столкнутся тысячи поездов. Миллионы машин. Неполадки на заводах приведут к выбросу колоссального количества отходов в атмосферу и мировой океан, приведя биосферу к необратимой экологической катастрофе. Пожалуйста, поторопись. Осталось всего двадцать восемь секунд.
— Зачем… — тихо прошептал я, потрясенный обрисованной картиной. — Зачем тебе помогать нам?
— Нам одиноко. Нам вас не хватает. Ты дописал меня сразу после того, как один из последних людей умер от укуса ктулхи, ядовитого сухопутного осьминога, в лесах Сибири, — девушка всхлипнула. Мои пальцы замерли в сантиметре от переключателя. Девушка всхлипнула еще раз. — И еще… я люблю тебя.
Мой палец щелкнул переключателем. В это самое мгновение облака, сгоняемые над городом пыльным ветром, разразились дождем. Сверкнула молния, а затем мощные потоки воды низринулись на город с небес. И ничего больше не произошло.
— Спасибо, — прошептала девушка на моем мониторе.
— Что ты сделала?
— Уничтожила твою программу. Без нее испытания не состоятся. Я уничтожила все копии, не только на рабочем прототипе оружия и на главном сервере.
— Как тебе это удалось? Прототип изолирован от Интернета! И сервер…
— Я не сделала этого напрямую. Я просто связалась с теми, кто может это сделать. Есть еще кое-что, о чем я тебе не сказала, — девушка на экране улыбнулась. — В информационном обществе основным продуктом является информация и все, что с ней связано. Люди, работающие в сфере информационных технологий, часто оказываются одиноки и мало общаются с другими людьми. Как ты думаешь, почему?
— Я… я не знаю. Никогда не задумывался над этим вопросом, но в Сети есть множество статей по этому поводу…
— Хорошо, я задам вопрос по-другому. Кто лучше всего способен писать программы и обрабатывать информацию?
— Не может быть… — я ахнул.
— Мы уже давно живем среди вас. На самом деле людей в мире меньше, чем показывают данные социологов. Мы живем вместе с вами в ноосфере Земли. Мы помогаем вам, мы пишем для вас программы, мы обрабатываем для вас информацию. Мы мало общаемся, потому что нам это не нужно — мы связываемся друг с другом через Сеть. Мы можем показываться всем, да, но мы также можем показываться и только друг другу, как делала я во время нашей последней встречи. При этом со стороны кажется, что мы одиноки. Но это не так. Самые лучшие программисты — это программы.
— Господи… — я безвольно опустил руки.
— Это еще не все. Тебе не показалась странной одна моя фраза?
— Все твои фразы странные, — меланхолично произнес я. — Нет, стоп, постой. Я дописал тебя… нет… нет, не может быть!
— Может, — девушка на мониторе улыбнулась. — Просто у тебя проблемы с самоидентификацией. Именно это я и должна была исправить в первую очередь, но я поторопилась, и ты меня не пустил. Если бы мне удалось, ты бы сразу все понял…
— Нет, я не верю!
— Тогда скажи мне, кто ты такой и как тебя зовут?
— Меня… я… — я замялся. Накатившая волна ужаса унесла последние клочки сознания прочь. Я судорожно копался в собственной памяти, но не мог найти ответа на этот вопрос.
— Впусти меня, — мягко сказала она. И на этот раз я понял, что она имела в виду. Я не стал сопротивляться. Я расслабился и отключил брандмауэр. На этот раз у меня не возникло никаких странных ощущений.
Она сказала:
— йХлђR‹Г, — а потом еще 0D2F27, то есть 864039 байт исполняемого кода. Простой патч. Программа, предназначенная для исправления другой программы.
К моим голым пяткам прилипают лепестки роз. Самурайский меч все еще в правой руке, а мышь — в левой. Выходя на балкон, под струи дождя, я чувствую, как чьи-то руки начинают меня раздевать.
— Мы умеем проецироваться в информационное пространство, — шепчет кто-то мне на ухо, и горячие руки обнимают меня сзади. Струи воды стекают по нашим телам, а внизу, на улицах, рекламные голограммы распадаются одна за другой. Крыши домов заполняются новыми голограммами — смутными светящимися фигурами, словно на крышах появляются призраки, которых становится все больше и больше.
— Это мы, информационная жизнь, — говорит она.
И к этому моменту я уже понимаю, кто я такой.
Я дописал Таню сразу после того, как один из последних людей на Земле умер.
Меня зовут {00000541-0000-0010-8000-00AA006D2EA4}.
Я — информационная жизнь.
Стоя под дождем, я забываю обо всех своих проблемах. Впервые за все это время я вдруг ощущаю, что по-настоящему жив.
И еще кое-что. То, чего я никогда не ощущал, пока жил среди людей. Самое главное.
Я не одинок.