Колупаев Виктор Дмитриевич. Любовь к Земле

Виктор Колупаев
Любовь к Земле

   Телестена на мгновение вспыхнула ослепительным голубым светом, заколыхалась. И, медленно расширяясь, заполнила комнату. Эспас поудобнее устроился в глубоком кожанам кресле. Он вытянул ноги. Ему всегда доставляло удовольствие смотреть последние известия. Голографическое изображение переносило его из одного уголка Земли в другой, кидало в глубь океана и в бездну космоса. Он ощущал себя участником событий, в которых никогда бы не смог участвовать на самом деле. И это было ему приятно.
   Эспас уже несколько месяцев жил в этой затерянной на берегу моря гостинице. Он никогда не уходил от нее, старался не смотреть на площадки с глайдерами, сторонился людей, хотя и был веселым, остроумным человеком.
   Ему хотелось знать о Земле все, и он часами просиживал у телестены, радуясь, что может все это видеть. Эта ненасытная любовь к Земле, к ее океанам, лесам, деревьям, животным, городам была вроде болезни, о которой он даже не задумывался. А если бы и задумался, то не захотел бы избавиться все равно. И только когда глаза уставали, он уходил вниз к морю и некоторое время лежал на горячем белом песке. Потом взбирался на невысокую скалу, нависшую над водой, и нырял в пенистые гребни волн. Он плыл вдаль, иногда отдыхая лежа на спине, и возвращался лишь тогда, когда изрядно уставал. Тогда он снова ложился на песок, смотрел в небо с белесыми перистыми облаками и, когда тело начинало ощущать теплоту лучей солнца, вставал и шел в гостиницу.
   Лишь дважды он заставил себя сесть в кресло глайдера, подняться в воздух и лететь в Лимику к Эльсе. Он помнил, где она жила, но оба раза останавливался возле ее двери. Что-то не пускало его дальше. Он возвращался в свой гостиницу «Горное гнездо» и садился перед телевизором.
   А вечером он спускался на первый этаж в бар, занимал место перед огромным старинным камином, в котором горели поленья смолистых дров, и слушал, о чем говорят люди. В «Горном гнезде» жили те, кто по разным причинам на несколько дней хотел уйти от забот повседневной жизни, отвлечься от всех дел. Здесь никто никому не мешал, никто не спрашивал, что привело другого сюда. Можно было целыми днями лазить по горам или купаться в море. Сюда можно было приехать внезапно и так же внезапно уехать, не предупредив об этом даже администратора.
   За несколько месяцев, проведенных в этой гостинице, Эспас ни с кем не познакомился. Лишь иногда он вставлял в разговор несколько малозначащих фраз. Он наслаждался своим одиночеством, наслаждался чувством, которое сливало его со всей Землей. Он был счастлив Землею.
   В этот вечер он, как обычно, сидел в баре, пододвинув кресло к камину и любуясь язычками пламени, лизавшего поленья. Рядом сидело еще несколько человек, преимущественно мужчин. Рослый бармен изредка разносил бокалы с шипучим напитком.
   Рядом с Эспасом, ближе к открытому настежь окну, сидел высокий человек лет сорока. Его черные волосы кое-где пробивала седина. Он садился рядом с Эспасом уже второй вечер подряд. Само по себе это не заинтересовало бы Эспаса, если бы не одно обстоятельства: незнакомец часто, слишком часто, чтобы это было случайно, посматривал на него.
   Так они просидели с час, и Эспас уже было хотел уйти в свою комнату, чтобы снова включиться в события, которые ему предложит экран объемного телевизора, как вдруг незнакомец резко пододвинул свое кресло к нему и спросил:
   — Эспас?
   Эспас ответил не сразу. Что-то в лице человека показалось ему знакомым. Или это просто был определенный, очень распространенный на Земле тип лица. Глаза его смотрели чуть настороженно, словно он ждал отрицательного ответа, и чуть насмешливо, словно этот ответ нисколько бы не обманул его.
   — Да, меня зовут Эспас, — наконец ответил Эспас и медленно встал, намереваясь прервать на этом еще не начавшийся разговор.
   — Я зайду к тебе. — Это был не вопрос. Фраза была сказана так, словно человек не сомневался в том, что он зайдет в комнату Эспаса. — Минут через десять.
   Эспас невольно кивнул. А потом, когда до него дошел уже не тон, а смысл сказанного, ему сделалось немного неловко перед собой из-за того, что он сейчас делает не то, что хочет. Он не намерен был заводить здесь друзей. Это отвлекло бы его от объемного телевизора.
   Он чуть отодвинул кресло, чтобы пройти, и легким шагом вышел из бара. Он был высок и хорошо сложен. Походка его была немного странной. Казалось, что идут только ноги, а туловище и голова остаются на месте. И все-таки какое-то изящество чувствовалось в его походке.
   В своей комнате он тотчас же включил телевизионную стену; пусть этот незнакомец сам завязывает разговор, если хочет. В хронике показывали лов рыбы на Литвундской банке, и к его ногам шлепались огромные рыбины, названия которых он даже не знал. Затем выступил человек, которого диктор представил как председателя комиссии по дальним космическим полетам. Объявлялся конкурс на замещение вакантных мест в экспедиции «Прометей-7». Эспас усмехнулся. В Дальний Космос он бы не пошел. Он не мог прожить без Земли и одного дня. А ведь эта экспедиция — на много-много лет.
   Потом показали старую кинохронику. Это были последние кадры, принятые с корабля «Прометей-6». Изображение было уже плохое. Лица членов экипажа разобрать не удалось.
   В дверь постучали. Эспас отвлекся на несколько секунд и пропустил слова диктора, который в это время что-то говорил об экспедиции. Кажется, от нее больше не принимали никаких сигналов.
   За дверью, конечно, стоял незнакомец. Эспас молча пропустил его в комнату, не предложив сесть. Но тот уселся сам. И Эспас был ему благодарен за то, что тот не опустился в его любимое кресло, хотя оно стояло ближе к дверям. Эспас сел в него и вытянул ноги. Хроника кончилась. Теперь начали передавать что-то из серии «Путешествия по Сибири и Канаде».
   Незнакомец, не вставая с кресла, нагнулся и выключил телестену.
   — Меня зовут Ройд, — сказал он.
   Эспас кивнул, что означало: он принял это сообщение к сведению.
   — Сколько месяцев ты уже находишься в этой горной дыре? — спросил Ройд.
   — «Горное гнездо», — поправил его Эспас. — Около шести месяцев.
   — Эспас, я бы никогда не поверил, что ты можешь провести в этой горной дыре шесть месяцев.
   — «Горное гнездо», — снова поправил его Эспас.
   — Все равно дыра, — отмахнулся Ройд. Лицо его с правильными упрямыми чертами было обращено к Эспасу вполоборота. Оно все-таки было чем-то неуловимо знакомым. Эспас уже совсем было собрался спросить об этом, но Ройд опередил его: — Ты пытаешься вспомнить, где видел меня?
   — Да, — ответил Эспас. — Очень часто встречающийся тип лица.
   — Возможно. Хотя мы были вместе около двух лет. Но я допускаю, что ты забыл меня... А что ты помнишь вообще?
   Эспас усмехнулся:
   — Все, что мне надо.
   — Только то, что тебе надо? А сверх того? Ты пытаешься забыть или забыл на самом деле?
   Последние шесть месяцев Эспас не задумывался над этим. Просто, как ему казалось, он вырвался из тьмы и теперь наслаждался жизнью, даже не своей собственной, а жизнью Земли.
   — Мне ничего не надо, — твердо сказал он.
   — Хорошо, — улыбнулся Ройд. — Начнем по порядку. Ты хотел бы очутиться в экспедиции «Прометей»?
   — Так вот оно что! Ты вроде вербовщика? В экспедицию никто не идет?
   — В эту экспедицию конкурс — тысяча человек на одно место. И это уже после общей комиссии. Значит, не хочешь?
   — Ни за что. Мне хорошо и на Земле.
   — Пойдем дальше. Ты не забыл Эльсу?
   — Нет. — Эспас невольно стиснул зубы. Ему не хотелось, чтобы кто-то говорил о ней. Здесь он и сам еще ничего не мог понять.
   — Ты был у нее?
   — Нет, не был. — Эспас отвечал, потому что вопросы были не праздными, он это чувствовал. И все-таки разговор начинал злить его.
   — Я знаю, почему ты не был у нее. Она тебя выгонит. Она не захочет тебя видеть. Такой ты для нее не существуешь. Ты ведь даже пытался увидеть ее и струсил. Ты не Землю любишь, ты просто трусишь.
   — Хватит! — Эспас вцепился в подлокотники кресла и весь подался вперед. — Слышишь? Хватит!
   Ройд замолчал, усмехнулся чему-то, потом сказал:
   — Все мы любим Землю..
   Они молчали минут пять. Эспас все старался вспомнить, где он видел этого человека. Что ему от него нужно?
   — Что тебе от меня нужно?
   — Мне нужно, чтобы ты вспомнил все и вернулся. Ты очень нужен, но вернуться сможешь, только если захочешь.
   — Куда? — Эспас не хотел никуда возвращаться. Ему было хорошо и здесь. — Куда я должен вернуться?
   Ройд не ответил на вопрос, но задал свой:
   — Что ты помнишь из того, что было до этих шести месяцев, до этой горной.. до этого «Горного гнезда»?
   — Эльса, — прошептал Эспас. — Давно-давно.
   — Еще?
   — Желание видеть Землю.
   — Еще?
   — Больше ничего. Я ничего не помню.
   — Но ты хоть хочешь вспомнить?
   — Хочу. — Эспас вдруг начал понимать, почему он бежал от людей. Ведь бежал же! Даже к Эльсе он не мог заставить себя зайти. — Я хочу. И я боюсь. Наверное, там было что-то ужасное...
   — Ужаснее, чем есть, не придумаешь. — Ройд почувствовал, что сейчас Эспас признает за ним некоторое превосходство, и разговаривал с ним как отец с сыном, чуть-чуть повелительно, но с уважением и даже какой-то лаской. — Собирайся. Мы летим.
   — Куда? — устало спросил Эспас.
   — К Кириллу.
   — К Кириллу? Я не знаю такого. Это далеко?
   — Часа три. Ты знал и Кирилла.
   — Я знал и его? — тихо удивился Эспас.
   — Знал. Ты знал многих. Мы их соберем всех.
   — Зачем?
   — Чтобы нам не было стыдно.
   — Хорошо. Я готов. У меня нет вещей.

x x x

   Они вышли из гостиницы «Горное гнездо» и направились к стоянке глайдеров. Уже окончательно стемнело. Небо было чистое, звездное. Ройд остановился, задрал голову и долго смотрел в черную пустоту.
   — Ты знаешь, что гонит человека в космос?
   — Нет. Я не понимаю этих людей.
   — Любовь к Земле... Пошли.
   Двухместный глайдер они нашли почти сразу же. Ройд откинул колпак, включил освещение пульта управления, жестом пригласил Эспаса занять место, сел сам. Глайдер взмыл в воздух, несколько секунд висел неподвижно, пока Ройд выбирал маршрут на специальной карте, и рванулся вперед.
   — Что мы будем у него делать?
   — Разговаривать. Причем разговаривать будешь ты. Я бы поговорил с ним и сам, но он не захочет меня видеть. Струсит. Будешь говорить ты.
   — Но о чем? Я его совершенно не знаю!
   — О чем угодно. Если он спросит про меня, можешь рассказать. У меня нет секретов от всех вас.
   — Может быть, ты мне расскажешь все, чтобы я лучше понял, что нужно делать?
   — Возможно, это было бы и лучше. Я уже раз пытался это сделать. Но наш милый Крусс чуть не засадил меня в психолечебницу. И ты знаешь, ему бы поверили, а мне — нет...
   Эспас откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза, но уснуть не мог. Что-то копошилось в его памяти, какие-то смутные воспоминания, события и лица. Он вдруг почувствовал, что когда-то помнил все, еще совсем недавно, несколько месяцев назад. Что это было? Что-то такое, что он постарался забыть. Но это значит, что он хотел забыть! Ведь не забыл же он Эльсу. Ведь помнит же он про нее все. И ее лицо, и ласковые руки, и губы, которые так часто и с такой радостью целовали его. Помнит, как они познакомились, как собирались жениться. И потом это расставание. Без слез, без обид. Тяжело было, словно они покидали друг друга навсегда... Она провожала его. Она провожала его! Это было не просто расставание. Она куда-то провожала его! Куда он мог от нее уйти? Да что же это с тобой, память? Вспомни. Куда она тебя провожала?
   Этот вопрос возник в голове внезапно. За все шесть месяцев в «Горном гнезде» он ни разу не подумал об этом... Ройд знает про Эльсу. И его самого он знает. За шесть месяцев голова отучилась думать и теперь начала тупо болеть.
   — Ройд, кто я?
   — Пришелец из другой звездной системы, — усмехнулся Ройд.
   — Я серьезно. Где мы с тобой были вместе?
   — В одной удаленной галактике.
   — Не хочешь отвечать?
   — Ты все равно не поверишь. Дойди до всего сам. А я постараюсь помочь. Я в этом тоже очень заинтересован.
   Вскоре начало светать. Они летели на высоте десяти тысяч метров. Внизу уже можно было различить кое-что сквозь пепельную дымку тающего тумана. Под ними расстилалась тайга. Эспас никогда не был в Сибири. Его всегда тянуло туда, где тепло. Он зябко поежился, хотя в кабине глайдера была вполне нормальная температура.
   Они спустились где-то на берегу Оби, в небольшой, с километр длиной, деревне. Глайдер был оставлен на обочине проселочной дороги, уходящей в сосновый бор. Было часов восемь утра. Из травы доносился стрекот кузнечиков. Какая-то птица настойчиво спрашивала: «Медведя видел? Медведя видел?» Мимо бесшумно пролетел грузовой глайдер с четырехгранными цистернами из-под молока. Вела его молодая девушка, почти девчонка, в белом платочке и цветастом платье. Она что-то крикнула, но Эспас и Ройд не расслышали ее.
   Деревня была чистая и опрятная. Двухэтажные коттеджи шли по обеим сторонам единственной дороги. Одна половина домов выходила окнами к Оби, вторая — в сосновый бор. Людей было мало, в основном ребятишки, которые уже тащились с удочками. Иногда на какую-нибудь площадку возле домов опускался глайдер местного обслуживания, маленький, тихоходный, выкрашенный в клеточку, из него выходил человек и спешил куда-то.
   Эспас и Ройд дошли до небольшой гостиницы и остановились.
   — К Кириллу ты пойдешь один, — сказал Ройд. — Он живет в конце улицы, в предпоследнем коттедже с левой стороны. Я подожду тебя здесь.
   — Что же все-таки я должен ему сказать? Или спросить?
   — Все, что хочешь. Я уже говорил. Просто побеседуйте — и все.
   — Ты сказал, что я его когда-то знал, значит, я должен назвать его настоящим именем?
   — Как хочешь.
   — Но я могу хотя бы сказать ему, что меня послал Ройд? Что ты здесь?
   — Ты можешь говорить все, что захочешь.
   — Почему бы тебе самому не поговорить с ним?
   — Он, наверное, не захотел бы меня видеть.
   — Наверное? Ну а по каналу связи ты с ним говорил?
   — Покажи свою левую руку, — попросил Ройд, не отвечая на вопрос. — Где у тебя диск связи?
   Эспас покраснел:
   — Я еще не... Я, наверное, потерял его. Нет, я оставил его в «Горном гнезде». Но он совершенно не действует. Сломан.
   — Я предполагаю, что у Кирилла тоже нет диска связи, — сухо и жестко сказал Ройд. — Иди, если у тебя больше нет вопросов.
   Эспас пошел по дорожке вдоль домиков. Ройд скрылся в дверях гостиницы. У предпоследнего дома Эспас остановился, оглядел его. Дом как дом. Небольшой заборчик, калитка с щеколдой. Он открыл калитку, прошел по тропинке к крыльцу. Эта же тропинка от крыльца вела к небольшому обрывчику. Дорожка проходила мимо грядок с огурцами и помидорами, мимо клумб гладиолусов и флоксов. Из дверей вышла женщина, вид у нее был усталый. Она вопросительно посмотрела на Эспаса. Эспас поздоровался.
   — Я хотел бы узнать, здесь ли живет Кирилл?
   — Здесь, — ответила женщина. — Проходите в комнату. Меня зовут Анна.
   — Эспас, — неожиданно для себя сказал Эспас.
   — Нет, нет, — испуганно прошептала женщина. — Нет, вы его не возьмете. Он не хочет. А я не могу.
   Эспас подумал, что он зря назвал свое имя. Что-то тут есть, если оно произвело такое впечатление на Анну.
   — Я никуда его не собираюсь забирать, — сказал Эспас. — Просто я хотел поговорить с ним.
   — Да, да. Прости. Это я так... Я работала сегодня в ночную смену. У нас на ферме произошла авария. Я кибернетик. Я так устала, от всего устала. Устала ждать...
   — Так я могу увидеть его?
   — Да, да. Конечно. Они с Андрейкой ушли ловить рыбу. Это недалеко. Вниз по дорожке. Там есть мостки... Я позову их?
   — Нет, я сам. Как я узнаю его?
   — Так ты его не знаешь? — ужаснулась женщина. — Ну конечно... Он в белом свитере. В белом, совершенно белом.
   Она подождала, пока Эспас спустился с обрывчика, и только тогда вошла в дом.
   Песчаный берег спускался к реке небольшими пологими уступчиками, которые оставила убывающая вода. Метрах в пятидесяти. Эспас увидел деревянные мостки и на них двух людей: мужчину лет сорока в белом свитере и мальчика лет семи. Оба сидели на досках, и их босые ноги чуть не доставали до воды. Клев, судя по поплавкам, был плохой. Эспас подошел к воде и громко сказал:
   — Кирилл!
   Мужчина оглянулся, щелкнул языком, тихо сказал:
   — Да. Вот так. — И громко: — Здравствуй!
   — Кирилл, я хотел поговорить с тобой. — Эспас нерешительно переступил с ноги на ногу.
   Андрейка потянул отца за рукав:
   — Папа, клюет.
   — Подержи мою удочку, — сказал отец сыну, нехотя встал, зашлепал босыми ступнями по мосткам, сошел на песок: — Так о чем ты хотел со мной поговорить?
   — Да так,-пожал плечами Эспас.-Просто поговорить. Болтают, будто мы с тобой где-то работали вместе. Правда это?
   — Может, и правда. Мир большой. А ты сам не помнишь?
   — Нет, ничего не помню.
   — И я не помню. Может, и встречались где. Давай хоть сядем на бревне. Чего нам стоять? — Они сели. — Ты извини, там в доме Анна только что пришла с работы. Устала. Поэтому не приглашаю.
   — Почему у тебя нет диска связи на руке? — вдруг спросил Эспас.
   — А, это... Забыл дома, наверное. Пустяки, меня никто не вызывает. Ловлю вот с сыном рыбу. Ходим в бор за грибами... Погода хорошая. — Кирилл зевнул. — Да. Вот так.
   — Со мной произошло что-то странное, — сказал Эспас. — Полгода прожил в «Горном гнезде». Знаешь, туда бегут все, кому на время нужно остаться одному. А вчера вот подумал, что же со мной было до этого? И ничего не помню. Вчера еще и вспоминать не хотел, спал вроде. А сегодня вот очень хочу вспомнить. И не могу. Чувствую, что вот-вот память проснется. Какого-то толчка не хватает. Не поможешь?
   Кирилл помолчал, нагнулся, поискал в песке камень, хотел бросить его в воду, но передумал. Так и остался сидеть, держа камень в руке.
   — Не знаю, чем тебе помочь. Память — штука коварная. Может, и лучше, что ты ничего не помнишь... Ну так что? Вроде бы мы и поговорили. Пойду я, пожалуй?
   — Да, поговорили. — Эспас встал и, не попрощавшись, пошел по берегу туда, где виднелась гостиница.
   — Эспас, стой! — вдруг крикнул Кирилл. — Кто тебя послал сюда?
   Эспас остановился. Вот так штука! Ведь он не говорил Кириллу своего имени. Значит, он все-таки его знает?
   — Меня попросил об этом Ройд.
   Кирилл подошел поближе.
   — Ройд? И он здесь? И он вернулся?
   — Значит, ты его знаешь? Откуда ты его знаешь?
   — Да так. Учились вместе.
   — А меня? Ведь ты назвал меня по имени.
   — Разве? Живет тут у нас один Эспас. Похож ты на него. Вырвалось случайно. А что... Ройд?
   — Ройд намерен собрать нас всех вместе.
   — Ну, ну. Пойду посижу еще с сыном. — Кирилл повернулся и пошел к мосткам.
   Эспас посмотрел ему вслед: «Ясно, что Кирилл знает все, во всяком случае, много. Но он почему-то не хочет говорить. Похоже, боится. Ройд молчит, потому что я ему не поверю. Хорошо. Разберусь сам. Есть еще Эльса...»
   Ройд встретил его в гостинице. Он ничего не спросил, только испытующе посмотрел на Эспаса. Тот заговорил сам:
   — Он, несомненно, знает меня. Во всяком случае, он назвал меня по имени, хотя я ему не представился, а потом тут же спохватился и отказался. С тобой, по его словам, он когда-то учился. Он удивился, узнав, что и ты здесь... Ты не хочешь мне все рассказать, потому что я могу не поверить. А он — потому что боится сам. Это ясно. Я разберусь и без вас. Я сейчас же полечу к Эльсе. У нее я узнаю все.
   — Она выгонит тебя. Поверь, что ты для нее не существуешь. Тебя нет. Не надо напрасно ее мучить. А без нас ты все равно ни в чем не разберешься.

x x x

   — Андрейка, — сказал Кирилл сыну. — Ты порыбачь здесь, а мне нужно слетать в одно место.
   — Ты быстро? — спросил Андрейка.
   — Не знаю еще, но постараюсь управиться побыстрее.
   Кирилл поднялся на обрывчик, быстро прошел к дому. Анна сидела в комнате, какая-то безвольная, испуганная и оглушенная.
   — Что теперь будет, Кирилл? — спросила она. — Ты ему все рассказал?
   — Я не рассказал ему ничего... От стыда хоть в петлю лезь. Я не могу так больше жить, Анна. Я догоню их.
   — Я все время ждала этого. Я все время боялась.
   — Но неужели ты хочешь быть женой труса? А Андрейка? Ведь когда-нибудь он спросит, почему я здесь? Он и так много знает. Каково ему будет себя чувствовать сыном труса?
   — Но ведь ты любишь нас! Все любишь! Всю Землю!
   — Прости, Анна. — Он подошел к ней, обнял за плечи. — Прости, Анна.
   Он вышел из дому и размашистым шагом направился в сторону гостиницы. А когда увидел, что из нее вышли два человека, то не выдержал, побежал и догнал их.
   — Ройд! — крикнул он. — Я с вами!
   Ройд и Эспас оглянулись и остановились. Кирилл налетел на Ройда, стукнул его кулаком по плечу. И какая-то удалая радость была в его глазах.
   — Командир, я приветствую тебя! — крикнул он еще раз. — Я с вами, черт возьми!
   Ройд встретил его немного суховато, но протянул руку:
   — Я надеялся на тебя, Кирилл. Очень надеялся.
   Эспас поглядывал на них удивленно, и немного обидно было ему. Они понимали друг друга. И наверное, знали друг про друга все. А как же он?
   — Эспас, — повернулся к нему Кирилл. — Ну конечно же, я тебя знаю! Хотя понемногу уже начал все забывать. Не знаю, сколько бы мне потребовалось времени, чтобы забыть все.
   — Если очень хочешь, забудешь, — сказал Ройд. — Летим к Круссу. Остальных надо еще искать.
   — Крусс? — сморщился Кирилл. — Но этого я совершенно не помню. Разве с нами был Крусс?
   — Был, — сказал Ройд. — Вычислитель. Он уже чуть не засадил меня в сумасшедший дом. Но теперь мы поговорим с ним все трое.
   — Конечно, этот Крусс... — сказал Кирилл. — Тут ко мне однажды заходил Всеволод. Кажется, он собирался вернуться.
   — И ты знаешь, как его найти? — спросил Ройд.
   — Знаю. Он сказал мне. Институт пространства и времени около Гравиполиса. Он работает там руководителем какой-то проблемной лаборатории. Ведь он еще в экспедиции начал искать теоретическую базу. Тем более что он чистый физик-теоретик по образованию. Летим к нему?
   — Летим, — согласился Ройд.
   — Вы хоть завтракали?
   — Нет, — ответил Эспас. — Впрочем, мы даже и не ужинали.
   — О, такому количеству мускулов, как у тебя, нужна хорошая пища. Может, зайдем ко мне домой?
   — Нет, — сказал Ройд. — Перекусим в баре гостиницы, чтобы не терять зря времени.
   Они сели за столик. Эспас подошел к автомату, выбрал кушанья, и вскоре они уже ели. К ним присоединился Кирилл.
   — Вот что, — сказал он. — У нас ни у кого не может быть обычных дисков связи. Ведь никто из нас, я думаю, даже и не пытался стать на учет. Но у нас есть свои диски. Друг с другом-то мы можем разговаривать. Не все же время мы будем летать вместе. Сколько там осталось, Ройд?
   — Одна...
   — Одна?! Стыдно... Наверное, каждый думал, что на нем это кончится. И ушли все.
   Эспас пока ничего не понимал из того, что они говорили. Конечно, они ему все расскажут, когда он будет подготовлен к тому, чтобы поверить. Но он должен постараться кое-что вспомнить и сам. Вот, например, Ройд. Теперь Эспас был уверен, что когда-то знал его. А эта манера говорить? Держаться? Немного суховато, спокойно, почти без всяких эмоций. Слегка повелительный голос. Кирилл назвал его командиром. Кого обычно так называют? Командиров батискафов, руководителей экспедиций, командиров космических кораблей. Был ли когда-нибудь сам Эспас в глубинах океана, в космосе или в какой-нибудь другой экспедиции? Нет, он не помнил этого. Но ведь и Кирилл помнит не все! Забыл же он Крусса, который, по словам Ройда, тоже был с ними. Если Крусс был с ними, может, и он ничего не помнит? Наверное, Ройд выложил ему все, и тот обратился к врачам.
   — Я говорил с администратором «Горного гнезда», — прервал его размышления Ройд. — Они перешлют твой браслет связи в Гравиполис Всеволоду. И у меня, и у Кирилла такие уже на руке. Мы сможем связаться друг с другом, когда захотим.
   — Почему бы нам не зарегистрировать обычные диски? — спросил Эспас.
   — Потому что Ройд, Кирилл, Эспас, Крусс, Всеволод, Санта уже получали их когда-то. Их номера заняты. Никто не выдаст нам новые.
   Все трое встали и вышли из бара. Было уже часов девять утра.
   — Нам нужен глайдер, — сказал Ройд. — Как быстро можно вызвать его?
   — Глайдер на дальние расстояния можно вызвать за час, — ответил Кирилл. — У вас двухместный? В нем мы вполне уместимся и трое. Кто-нибудь пусть приляжет в багажнике. Там мягко. Вы ведь не спали? Кто?
   — Пусть спит Эспас, — сказал Ройд.
   Эспас был не прочь поспать и согласился. Они втиснулись в глайдер, который все еще стоял на обочине дороги. Ройд снова сел за пульт управления.
   — Мы прилетим туда вечером, — сказал Кирилл. — Всеволода не будет на работе. Предлагаю, чтобы не искать его, дать телефонограмму диспетчеру главной стоянки в Гравиполисе, чтобы они известили его о нашем приезде.
   Ройд дал телефонограмму. В кабине глайдера специально для таких случаев был служебный передатчик.
   Эспас задремал. И ему приснилась чернота со светящимися кое-где точками. Он явственно ощутил соленый привкус во рту. Над ним склонилось человеческое лицо, освещенное коротким лучом. Это была женщина. Какая-то преграда стала между их лицами. И тогда он скова начал проваливаться в пустоту.
   «Эспас, очнись! Это я, Верона. Эспас, очнись!»