Владимир Колычев
Авторитетный роман

Часть первая

Глава 1

   Арест, суд, срок, зона – всего четыре слова, и каждое весом в один год лишения свободы. Но для Дениса Майорова все это – уже история. А если точнее, то темное прошлое. Отмотал срок, вернулся домой, обменял справку об освобождении на паспорт и отправился искать работу. Вот тут-то темное прошлое и дало о себе знать.
   – Судимость есть? – спросил сухопарый седеющий мужчина лет сорока.
   Лицо суровое, аскетичное, взгляд жесткий, пытливый. Непросто скрыть правду под таким взглядом. Да Денис и не пытался выкручиваться. В охранной фирме своя служба безопасности, так что справки о нем наведут быстро. Он уже примерно знал, как это делается. Ведь это не первое место, куда он пытался устроиться на работу. Отметки о судимости в паспорт не ставятся, казалось бы, этот факт биографии можно было бы и скрыть, но серьезные люди за обман и спросить могут. Денис мог за себя постоять – голыми руками его не возьмешь, но проблемы ему не нужны. И без того хлебнул лиха… Хотя, если займется пожар, в стороне он отсиживаться не станет. Он проблем не боится, он их решает…
   – Есть.
   – Плохо.
   – Я знаю.
   – Попробуй в «Оберег» устроиться, может, там возьмут, – возвращая Денису паспорт, сказал директор по персоналу.
   – Был я уже там, – вяло махнул рукой Денис и неторопливо поднялся.
   И в «Обереге» он пытался найти работу, и в «Бастионе», и просто сторожем на склад просился, но никуда его не взяли. Была возможность устроиться водителем грузовика на завод, но и с этим ничего не вышло – все по той же причине.
   Что ж, придется устроиться грузчиком на склад. Работа тяжелая, но платят вроде бы неплохо. За годик-другой на «жигуленок» подержанный можно будет скопить, а там и в таксисты податься… Денис еще молод, ему всего двадцать восемь лет, и он справедливо считал, что вся жизнь еще впереди, и она, рано или поздно, наладится. Да, его судимость – «волчий билет», но это совсем не значит, что нужно забить на себя…
   А если вдруг все пойдет наперекосяк, что ж, так тому и быть. И в тюрьме жизнь есть, он в этом уже убедился. Да и смерть не так страшна, как многим кажется. Денису пришлось побывать и на том свете, остались впечатления…
   – Торопишься? – в раздумье спросил директор по персоналу.
   Худощавый он, поджарый, сухожилый. Костюм на нем темно-серый, белоснежная сорочка с галстуком к нему напрашивалась, но вместо нее надета была светлая водолазка без горловины. На шее отсвечивала золотом крупнозвенная цепь. И на пальце – массивная печатка.
   – Куда? – пожал плечами Денис.
   – Не знаю.
   – И я не знаю.
   Некуда ему, в общем-то, идти. Дома полный дурдом – мать с отцом, сестра с мужем и двумя детьми. Дениса на улицу никто не гнал, но там он чувствовал себя лишним, потому и не тянуло его туда. А к дружку Валере идти не хотелось. Компания у него шумная, веселая, но водка там, наркота и сифилис. Первое время Денису нравилось ошиваться у него, поскольку хотелось веселья после зеленой зоновской тоски, а сейчас нет, не тянет. Да и деньги нужны, чтобы «ханку» покупать и баб веселить, а с этим у него туго.
   – Сидел за что?
   – Ну, за покушение на убийство…
   – А чего не убил? – заинтересованно спросил мужчина. И движением руки велел Денису вернуться на место.
   – Ну, не успел…
   – А что так?
   – Долгая история…
   – А до тюрьмы чем занимался?
   – Ну, в школе учился… В армии служил… Ну, потом работал…
   – Где работал?
   – Да так, разно…
   – Это не ответ.
   – Ну, в охране…
   – Охранял что?
   – Ну, Дикий рынок.
   Дикий рынок в городе образовался еще в советское время, сначала там продавали всякую всячину, барахло, а во времена перестройки развернули торговлю кооператоры. Ограждение у рынка появилось, торговые ряды, а вместе с тем – и криминал. Банда Ухана взяла под свой контроль восточную часть города, где и был Дикий рынок.
   Денис вернулся из армии в девяносто пятом году. Встретил своего дружка, с которым когда-то занимался в секции, разговорились. Вадим к тому времени уже три года подвязался в банде Ухана, даже карьеру сделал. Он со своей бригадой и держал под собой Дикий рынок. Дениса он знал как отличного бойца, а тут еще Чечня, боевой опыт. В общем, поступило предложение, от которого нужно было отказаться, но, увы, Денис принял его.
   Он числился рядовым «быком» в бригаде Вадима, ничем особенным не занимался – вместе со всеми смотрел за рынком, отбивался от залетных, в спортзал ходил, в тир. Ухан своим бойцам спуску не давал – здоровый образ жизни, через день тренировки по рукопашному бою, раз в неделю занятия по стрельбе. А стрелял Денис отлично. Это и сыграло с ним злую шутку. Сам Ухан его к себе вызвал, предложил «серьезную» работу. Сафара надо было завалить, самого крутого в городе наркобарона. Денис не соглашался, отнекивался, дескать, братва киллеров не уважает, но Ухан все-таки уговорил его. Ведь Сафар мразь, народ наркотой губит, все такое прочее. А крови Денис не боялся – ни своей, ни чужой. В Чечне он в самом пекле был, когда там все начиналось – и сам погибал, и врагов убивал…
   Согласился Денис «исполнить» Сафара, взял пистолет, отправился к его дому, но до греха дело так и не дошло – руоповцы его повязали. Оказалось, что Ухан у них в разработке был, и они знали, какой заказ принял Денис. Взяли его тогда под белы руки, закрыли в изоляторе, пустили под пресс, чтобы он сдал своего босса. Плевать хотел Денис на Ухана, не было в нем преданности бандитскому делу, но язык все-таки не развязал. Потому что западло это, сдавать своих. К тому же не хотел он афишировать свою причастность к братве. Дескать, отомстить Сафару хотел за свою подружку, которая от наркоты сгинула. Может, потому суд и отмерил ему всего четыре года…
   Такая вот была история. Началось все с Дикого рынка и закончилось судебным приговором. И еще четыре года колонии строгого режима, где пришлось хлебнуть лиха.
   – Дикий рынок охранял? Когда? – с возрастающим интересом спросил работодатель. – Девяносто пятый, девяносто шестой…
   – Так его тогда Ухан охранял.
   – Ну, охранял…
   – Так ты что, в бригаде Ухана был?
   Денис пожал плечами. Не хотел он об этом говорить, но и врать причины нет. Сафара все равно грохнули, а потом и сам Ухан сгинул. Команда его развалилась – кто-то сбежал, кого-то посадили, кто-то просто из дела вышел. РУОП, говорят, хорошо поработал. Вадима закрыли на восемь лет за похищение человека. Денис не знал, на самом деле было похищение или менты дело сфабриковали. Да и неинтересно ему все это. Молодым он был, глупым – многого не понимал в этой жизни. Но за четыре года поумнел, потому и не было желания возвращаться в прошлое.
   – А покушался на кого? – допытывался сухопарый.
   – Да так, было дело…
   – Может, ты киллером был? – спросил тот мягко, но слова резанули слух.
   – Я пойду, да? – поднялся со своего места Денис.
   – А работа?
   – Так вы ж не берете.
   – Ну, почему не беру? Нам специалисты нужны…
   Денис вернулся на место, но уши развешивать не стал. Взглянул на мужчину тяжело, с едкой кислотной мутью в глазах, и жестко спросил:
   – Ты кто?
   – Не понял! – опешил директор от такой наглости.
   – Я спрашиваю, кто ты по жизни?
   Денис уже понял, что обычной работы здесь ему не видать, а на гиблое дело он подписываться не собирался. Не дурак он и понял, что интерес к его персоне возник неспроста. Хрен с бугра серьезную охранную фирму не откроет, тут авторитет в криминальных или в ментовских кругах нужен. И те авторитеты, и другие под вывесками частных охранных предприятий темные делишки крутят. Там и «крыши», замаскированные под охрану бизнеса, и разборки с конкурентами, и устранение неугодных. В эти фирмы не только охранники требуются, но и киллеры…
   – Слышь, пацан, ты чо, уху ел? – вскинулся сухопарый.
   Но взгляд у Дениса не дрогнул. Ветром каменную глыбу с места не сдвинешь.
   – Тебе проблемы нужны? – еще заметней занервничал работодатель.
   – От кого?
   – Жетон я!
   Денис удовлетворенно кивнул, взгляд его смягчился, лицо приняло прежнее выражение – постное, апатичное.
   – Слышал, – вяло сказал он.
   – Что ты слышал? – Жетон оправил руками пиджак с таким видом, словно Денис только что держал его за грудки.
   – Ну, был у Мирона такой бригадир…
   Мирон когда-то делил город вместе с Уханом и Дроном. Он и сейчас, возможно, в деле. Возможно, охранная фирма «Гарантия» – его детище.
   – Почему был? Я и сейчас при деле. И люди нам толковые нужны…
   – Я знаю, какие люди вам нужны. И знаю, зачем… Извини, Жетон, я в эти игры не играю.
   – А жаль.
   – Жаль.
   – Тебя жаль, – хищно сузил глаза сухопарый.
   – Не понял, – нахмурился Денис.
   – А надо понимать… Завтра зайдешь. Завтра с тобой поговорим.
   Жетон резко разжал кулак, выкидывая пальцы в сторону двери. Дескать, свободен! Такой вот пренебрежительно-вальяжный жест. Именно так Дениса выпроваживал из кабинета лагерный опер, когда он отказался секретно с ним сотрудничать.
   Домой Денис возвращался в мрачном расположении духа. Он уже понял, что не отстанет от него Жетон. И дело тут не только в том, что ему нужен специалист по «мокрым» делам. Денис вскрыл его намерения и тем самым стал опасен. И завтра его поставят перед выбором – или он в деле, или без головы. Мирон – тот еще зверь, да и Жетон ему под стать. Они потому до сих пор на плаву, что умеют за собой подчищать.
   А завтра Жетон будет ждать его у себя, и, если он не появится, возможно, за ним начнется охота. И дело здесь не столько в том, что Денис отказался от опасного предложения, сколько в другом – сегодня он повел себя с Жетоном дерзко, грубо, а такое не всегда прощается. Вдруг у бандита возникнет желание потренировать на нем свою зондеркоманду? Боевых псов так и тренируют, спуская их на диких кроликов…
   Скорее всего, ничего не случится. Но в жизни Дениса возникали ситуации, когда незначительный, казалось бы, взмах руки вызывал целую бурю. Так что не лишним было бы подстраховаться. Есть два варианта – нанести упреждающий удар или убраться из города.
   Оружия у Дениса не было, но, если очень захотеть, его можно найти. Но не хотелось ввязываться в бесполезную для себя войну. А уехать из города…
   Он уже подумывал о том, чтобы уехать в Москву. К брату. Но это был крайний для него вариант.
   Мишка подался в столицу лет двадцать тому назад. Учился в институте, жил в общаге, но потом женился на москвичке, поселился у нее, тесть помог ему остаться после выпуска в столице. Не хотел Миша смущать новых родственников своими провинциальными родителями, братом, сестрой, поэтому никого к себе не звал. Вот получу собственную квартиру, говорил он, тогда, пожалуйста, приезжайте, живите… Но квартиру он так и не получил. Союз Советских Социалистических развалился, и закончились те времена, когда квартиры раздавали бесплатно. Смутные времена наступили, тяжелые, и все реже Миша давал о себе знать.
   Три года назад он развелся и почти сразу женился на молодой. Родителей на свадьбу пригласил, сестру с мужем, а Денис приехать не смог: в местах не столь отдаленных отпуска не предусматривались. Но Миша написал ему письмо, сказал, чтобы приезжал, когда освободится. И с тех пор ни слуху о нем, ни духу. Снова он растворился в своих проблемах, не до родственников ему. К тому же Денис всерьез подозревал, что не обрадуется ему брат, если он к нему приедет. Поэтому искал работу здесь, резонно полагая, что и в Москве с его судимостью ловить нечего.
   Но вот у него вдруг появился серьезный повод отправиться к брату. Почему бы не воспользоваться им?

Глава 2

   Темная клубящаяся туча низко висела над высокими коробками многоэтажных домов, холодный ветер срывал с нее колючие капли, нахально швыряя в лица прохожих. Но Денис не обращал внимания на непогоду, и ворот короткого драпового пальто не поднимал, как это делали другие. И шел он неспешно. Настроение, мягко говоря, неважное, и вопросы царапкими когтями скребут по душе. Зачем он приехал в Москву? Кто здесь его ждет? Как получить работу со своей судимостью?
   Деньги на обратный билет пока имеются. Может, повернуть назад? Очень хотелось есть, так на вокзале он и перекусит. Ему много не надо – одной шаурмы из ларька хватит, чтобы наесться.
   Но до вокзала далеко. Миша раньше в Москве жил, а сейчас квартира у него в пригороде, а это полтора часа на медлительной электричке. Да еще пока до станции доберешься, чтобы на нее сесть… Нет, надо бы брата сначала повидать, а там уже думать, что делать дальше.
   Денис решительно махнул рукой и направился к подъезду. Но зайти в него сразу не смог – дверь была закрыта на кодовый замок. Цифры на трех кнопках стерты больше других – «два», «четыре», «семь». Но непонятно, в какой последовательности их набирать. Возможных комбинаций немного, всего шесть. Что ж, это не так уж и много.
   Замок сдался с третьей попытки, и Денис зашел в подъезд. Непогода на улице, к тому же вечер надвигается, темно уже там. И здесь тоже сумрак. На первом этаже лампочка не горела, возможно, свет был на втором и на третьем, но Денис не стал проверять, так это или нет. На девятый этаж он поднялся на лифте. И здесь сумрачно. А еще из разбитого окна на межэтажной площадке сильно сквозило.
   Две квартиры слева от лифта выведены в тамбур, справа – такая же картина. Только в первом случае тамбур закрыт решетчатой дверью, а во втором – ничего такого не наблюдалось. А квартира, в которой жил Миша, находилась справа, и ничто не преграждало Денису путь к ней, кроме двери с номером «тридцать шесть». Постояв некоторое время в раздумье, он нажал на клавишу звонка.
   Дверь открылась почти сразу. Из квартиры в сумрак тамбура с тихим радостным стоном вынырнула длинноволосая, пахнущая розами женщина. Денис от неожиданности оцепенел, когда ее нежные руки обвили его шею.
   – Ну, наконец-то! – Голос у женщины был сочный, бархатисто-звонкий, он не просто ласкал, а еще и завораживал слух.
   А какое у нее тело! Изящное, гибкое, трепетное. Плоть нежная, упругая, невероятно волнующая. Денис вдруг решил, что попал в сказку…
   – Я так боялась за тебя!
   – За меня?! – только и смог выдавить Денис.
   Женщина услышала его голос, шарахнулась и попятилась назад, всполошенно всматриваясь в него.
   – Кто ты?
   – Денис я, – виновато улыбнулся он, уже понимая, за кого приняла его женщина.
   Внешне он был похож на брата. Те же жесткие густые волосы, такие же пышные черные брови. Крупные глаза с треугольным разрезом, высокая и широкая переносица, средней полноты губы, широкий, четко очерченный подбородок. Только вот Миша слегка располнел – как лицом, так и телом, если судить по свадебной фотографии, а у Дениса недостаток жировой массы, хотя и дефицитом веса он не страдает. Метр семьдесят восемь роста, пятьдесят второй размер в плечах, талия, усиленная корсетом из косых мышц живота. Впрочем, за три года Миша мог и похудеть.
   – Денис? – Женщина в смущении прикрыла ладошкой рот.
   – Да, Мишин брат… А ты – Майя?
   – Да, Майя… Ты так похож на своего брата, Денис.
   Она отошла от двери, движением руки пригласила зайти в квартиру.
   – Да, мне говорили, – кивнул он и все с той же виноватой улыбкой переступил порог. – А Миша где? С работы еще не пришел?
   – Нет, не с работы… – страдальчески сморщила лицо Майя.
   – А что такое?
   – Да ты разувайся, проходи.
   Она закрыла за ним дверь, рукой показала на кухню, сама тоже прошла туда.
   На кухне было не так сумрачно, как в прихожей, но все равно не мешало бы включить свет. Но, может, в доме нет электричества? Хотя звонок-то работает…
   Майя смотрела на него, он – на нее. Красивая женщина. Черты лица крупные, но вместе с тем четкие, одухотворенные и женственно-мягкие. Глаза красивые, глубокие, как колодцы с чистейшей водой, губы пухлые, спелые, будто вишневым соком налитые. Худенькая, изящная, ножки длинные, стройные, с сильными, как у балерины, икрами. Мише уже тридцать семь лет, а ей всего двадцать шесть. Молодая она для него.
   Денис видел ее на свадебной фотографии, но тогда не почувствовал исходящей от невестки чувственности, сексуальности, а сейчас он ощущал себя намагниченной стрелкой в электрическом поле. Стрелкой, которая тянулась к Майе.
   Но стрелка, она бездушная, а Денис – человек, и он понимал, что нет у него права вожделеть Майю. Ее муж – его родной брат, поэтому он должен был скрутить свои желания в бараний рог.
   – Ты правда похож на Мишу, – тускло улыбнулась женщина.
   Она радовалась тому, что кинулась Денису на шею по уважительной причине. С братом она его перепутала – распущенность здесь вовсе ни при чем. Только радость эта квелая, что-то печалило Майю.
   – Миша где? – встревоженно спросил Денис.
   – Не знаю, – с горечью взглянула на него женщина.
   – Как это ты не знаешь?
   – Я не знаю, что с ним… Пропал он…
   – Как пропал?
   – Третий день уже, как его нет, – с тяжким вздохом развела она руками.
   – К другой ушел? – с надеждой спросил Денис.
   В этом случае Майя могла бы остаться ему. Чисто теоретически. Но не о том он сейчас подумал. Пусть уж лучше Миша будет с другой женщиной, чем со смертью в обнимку где-нибудь в морге.
   – Нет, не мог он к другой уйти, – мотнула головой Майя.
   – Ну, может, к первой жене вернулся. У них же дети, да?..
   – И у нас будет…
   Плоский у нее живот, тонкая талия под халатом угадывается – никаких признаков беременности. Но ведь она молодая, у нее все еще впереди.
   – Ну, я не знаю, что там у него на уме, – пожал плечом Денис.
   – А я знаю. Только я у него на уме…
   – Да я и не спорю… В полицию обращалась?
   – Да. И в полицию, и морги все обзвонила…
   – Ничего?
   – Ничего.
   – Плохо.
   – Плохо?! Да это ужасно! Я места себе не нахожу!
   – Понимаю… Где он работает?
   – А ты разве не знаешь? – удивилась Майя.
   – Ну, он звонит родителям, все хорошо, все нормально, вот и весь разговор. Да и звонит редко.
   – Куда звонит? – внутренне напряглась Майя, вспомнив о чем-то.
   – Ну, родителям… Не в тюрьму же, – мрачно усмехнулся он.
   Конечно, она знала о его уголовном прошлом, потому и встревожилась. Впрочем, он уже привык к такой реакции на свою судимость.
   – А ты уже вышел, да?
   – Не бойся, не сбежал, – с той же угрюмой иронией отозвался Денис. – У меня и паспорт есть. Показать?
   – Да нет, не надо. Просто Миша не говорил, что ты освободился.
   – Говорю же, он редко звонит.
   – Ну, ты бы сам ему позвонил…
   – Зачем? Он же сам по себе, зачем его напрягать? Ты, Майя, не переживай, я вас тут стеснять не собираюсь. Мне бы работу найти, а там я уже сам как-нибудь. А если сейчас попросишь, я не обижусь, – движением головы показал в сторону входной двери Денис.
   – Да нет, не попрошу, оставайся пока… А работать где собираешься?
   Денис чувствовал, что происходит на душе у женщины. Вроде бы и не раздражает ее гость, и вряд ли стесняет – квартира у них с мужем трехкомнатная, детей нет, места много. Но у них с Мишей быт налажен, она привыкла к среде своего обитания, и посторонний человек в ее уютном мирке мог вызвать дискомфорт. Но в то же время у нее проблема: муж куда-то пропал. Тревога на душе, страх за Мишу. Ей сейчас родственная поддержка нужна, и она это чувствует – возможно, пока только на подсознательном уровне.
   – Не знаю. Судимость у меня, а это проблема.
   – Судимость – это плохо. Миша говорил, что ты был… ну-у…
   – Ну, чего смутилась, сестренка? Бандитом я был. Ты это хотела спросить?
   – Не совсем, – замялась она.
   – У каждого есть право на ошибку. И право за нее расплачиваться, – с грустью в голосе сказал он. – Я вот своей свободой расплатился. И то не сполна. Клеймо на мне, я с этим клеймом никому не нужен, потому и не берут на работу. Только не подумай, что я жалуюсь.
   – Да я не думаю. А какая работа тебе нужна?
   – Ну, не бандитская же. Грузчиком могу работать, чернорабочим, водителем, охранником.
   – Ты вроде бы техникум заканчивал.
   – Жилищно-коммунальный. Могу сантехником работать. Только в ЖЭК меня не возьмут. Да и желания в чужом дерьме возиться нет.
   Денис поступил в этот техникум только потому, что находился он всего в двух кварталах от дома, далеко ходить не хотелось. Закончил его, но по специальности не проработал ни дня. И после армии не хотел устраиваться сантехником, может, потому и принял предложение Вадима.
   – Но ведь сантехнику можно в новых домах устанавливать.
   – А кто ж меня к новым домам подпустит?
   – Миша дома строит.
   – Дома строит?
   – Фирма у него своя. Не очень большая, я бы даже сказала, совсем небольшая. Частные дома строит, квартиры отделывает. Ну, не сам, конечно, людей нанимает.
   – Это интересно.
   В поезде, в одном плацкартном вагоне вместе с Денисом ехали тамбовские ребята. На стройку зарабатывать ехали, говорили, что в Москве за сезон можно хорошо на деньги подняться. А строительный сезон уже начинается, апрель месяц на дворе. Холодно еще, но морозов уже не будет.
   – Он бы тебя бригадиром к себе взял.
   – Я не против.
   – Только где Миша? – Майя чуть не заплакала с горя.
   – Где?
   – Откуда я знаю!
   – Что, и никаких догадок?
   – Нет.
   – А фирма у него своя?
   – Что значит своя? – непонимающе взглянула на Дениса Майя. – Конечно, своя!
   – Может, компаньон есть?
   – Компаньон? Нет, компаньона нет. Он сам с отделки квартир начинал. Сам своими руками все делал. Хорошо все делал, поэтому заказы пошли, сам он с ними не справлялся и людей нанимать стал. Сначала две бригады, потом три… Сейчас у него одиннадцать бригад. Тут у нас и в Кострах заказов много, а еще москвичи рядом у реки строятся. Большие дома строят, дорогие. Миша уже четыре дома построил, и еще заказы есть. И еще будут. Репутация у него хорошая…
   – Верю, – окинув взглядом кухню, сказал Денис.
   Отделкой квартир Миша занимался, а ремонт на кухне давно делался, серые разводы на потолке, да и обои на стенах потемнели. А еще дверь в тамбур не сделана, и отделки никакой. В таких случаях почему-то вспоминается сапожник без сапог.
   – Да ты не смотри, что у нас тут серость. Это не наша квартира, мы ее снимаем. Миша деньги на свою квартиру собирал, а прошлым летом мы дом начали строить. Фундамент поставили, цокольный этаж вывели. Дальше надо поднимать…
   – Ничего, все нормально будет. По больницам звонила? Может, кто с травмой головы поступал? Так бывает, идешь по улице, а сзади отморозок с дубиной. Очнешься в больнице и ничего не помнишь. Амнезия называется…
   – Да, звонила, – вздохнула она. – И в полиции спрашивала. В больнице правило такое, если кто-то поступает к ним с криминальной травмой, врачи в полицию сообщают. Не было ничего такого…
   – Здесь не было, а может, где-то и было. Он только здесь, в Кострах, строил? Может, у него в самой Москве что-то было? Может, он где-то в московской больнице лежит?
   – Есть квартиры в Москве, – кивнула Майя. – Только его там нет. Искали его в московских больницах. И морги я обзванивала…
   – Машина у него есть?
   – Была. Он вместе с машиной пропал.
   – А водитель?
   – Какой водитель? Он же не миллионер, чтобы водителя иметь. Сам на своей «девятке» ездил.
   – А где его в последний раз видели?
   – Ты прямо как оперуполномоченный уголовного розыска, – мягко улыбнулась Майя. И вдруг спохватилась: – Извини.
   – Не понял. За что извиняешься? – удивился Денис.
   – Ну, может, я тебя обидела, – замялась она.
   – Чем? Тем, что с опером сравнила? Так я блатной романтикой никогда не бредил. И к операм ничего не имею. Я обычный человек, и не надо мне тут…
   – Ты, наверное, голодный?
   – Да, есть немного…
   – У меня ничего не готово. Я сама только с работы. Яичницу с колбасой будешь?
   И поужинал Денис, и ванну принял, и в маленькой комнате на ночь устроился. Устал он с дороги, растрясло его в поезде, поэтому провалился в сон, едва головой коснулся подушки. Вернее, умчался туда в качающемся вагоне.

Глава 3

   Дверь закрылась едва слышно, но все равно разбудила Дениса. Ну, вот и Миша вернулся, пронеслось в голове. Может, и не очень он обрадуется младшему брату, но встретить его надо на ногах и в джинсах, а не в трусах.
   Денис поднялся, натянул брюки, надел рубашку и босиком вышел в коридор. Но пусто там, ни единой живой души. И на кухне никого. Только на столе записка: «Денис, я на работе. На завтрак пожарь яичницу. Майя».
   Денис выглянул в окно и увидел, как Майя выходит из подъезда. Роскошные волосы стянуты в хвост на затылке, и этот стиль очень ей шел, как и дорогой кожаный плащ. Походка у нее изящная, грациозная, от бедра, но не вызывающая, как это бывает у любительниц покрутить одним местом перед мужиками. Красивая у нее походка, аристократическая… Глядя на нее, Денис понимал брата, который бросил ради Майи жену с двумя детьми.
   Таких женщин, как она, возят на машинах, но она пешком вышла со двора и исчезла из виду. Денис даже не знал, где она работает. И Майя ничего про него не знала, но все-таки оставила в своем доме. Может, переживает, думая, что совершила глупость?
   Квартира нуждалась в косметическом ремонте – потолок побелить было бы неплохо, обои переклеить, линолеум сменить. Да и мебель здесь не новая, но, видимо, Майю это не смущало, если она ничего не требовала от Миши. Любила она его. Денис мог об этом судить по тому, как вчера набросилась на него в темном тамбуре, приняв за мужа. Да и без того видно, как переживает она.