Колычев Владимир. Дважды коронован

   Фурман плотно сжал губы, хмуро, исподлобья глядя на крутого. Он понимал, что это не пустое бахвальство. Видно, что рынок держат очень неслабые люди и шутки с ними могут закончиться очень плохо. Он просто с этого рынка не выйдет. Вперед ногами отсюда унесут, темной ночкой, а потом где-нибудь в канализационном колодце найдут, сам, скажут, туда упал. Лучше молчать, чем нарываться. К тому же он уже доказал Рите, что готов глотку за нее рвать.
   – Некогда мне с тобой разговаривать, – буркнул Фурман, взяв Риту под руку, и шагнул вперед. Крутой даже посторонился, освобождая ему путь. Но страха в его глазах не было, только насмешка с долей уважения.
   – С тобой не соскучишься, – одобрительно сказала Рита по дороге домой.
   Гомонящая толпа осталась позади, напряжение спало, можно было перевести дух.
   – С тобой тоже. Мужики как мухи липнут.
   – Потому что я красивая, – кокетливо улыбнулась она.
   – Не знаю, не знаю, – прищурившись, посмотрел на нее Фурман.
   – Как это не знаешь? – Рита чуть не задохнулась от возмущения.
   – Ну, товар лицом нужно выставлять. А ты все больше спиной ко мне.
   – Знаю, какое лицо тебе нужно... Пошли!
   Идти было недалеко, но Фурман остановил машину, чтобы с шиком отвезти ее домой.
   А там уже был накрыт стол. Закуска, выпивка, похмельное настроение, смешанное с табачным дымом, и пьяные рожи Косого и Горемыки. Грязно на кухне, мусор на полу, бутылки по углам, в коридоре небрежно валяются пакеты с покупками.
   Один Моток был трезвым и красовался в гостиной перед зеркалом, рассматривая свой стильный джинсовый костюм и солнцезащитные очки, добавлявшие ему крутизны. Короткая прическа, терпкий запах одеколона, и костюмчик, что называется, сидит.
   – Неплохо, неплохо, – глядя на него, одобрительно отозвалась Рита.
   – Я вот думаю, нам бы в кабак неплохо сходить, – с залихватской улыбкой произнес Моток. – А то киснем тут...
   – Я не понял, ты с кем в кабак собрался? – возмущенно протянул Фурман.
   – Ну, с тобой. С Ритой. Я себе там девчонку найду, такую же красивую...
   – Ты найдешь, а я тебе познакомиться помогу. – Рита подошла к нему, заботливо сняла нитку с лацкана пиджака. Фурману это не понравилось.
   – Будет вам кабак... Завтра... – Он взял Риту под руку, увел за собой в комнату и ревниво спросил: – Я не понял, ты с кем – со мной или с ним?
   – С тобой, – как о чем-то само собой разумеющемся ответила она.
   – А чего тогда липнешь к нему?
   – Липну?! Нитка у него висела...
   – Ага, и ты решила ее снять?
   Рита надула щеки и выразительно подняла глаза кверху. Дескать, все у тебя, дорогой, к одному сводится.
   Может, и правда, комплекс у него? Сегодня точно докажет ей, что он – настоящий мужик, а то вдруг она к Мотку потянется?
   Да и Моток наглеет. В кабак с ней собрался... И Косой с Горемыкой оборзели. Сказано же им, больше никаких пьянок. Пора встряхнуть это болото, показать, кто в доме хозяин. Всем показать: и Мотку, чтобы на хозяйское добро не зарился, и остальным, чтоб не бухали. Ну а Рите доказывать ничего не надо, она и так видела сегодня, какой он крутой.
   Фурман не спешил. Сначала переоделся во все новое. Рита знала толк в одежде, и в пиджаке и джинсах он действительно смотрелся эффектно. Ему бы очки еще, как у Мотка...
   – Ну как? – позируя перед ней, спросил Юра. – Чисто дон Корлеоне, да?
   – Ты меня заводишь, – игриво повела бровью Рита.
   Да, заведет он ее, и разгонит, и по ухабам на всей скорости промчит. Но это будет чуть позже. А сейчас – ваш выход, босс!
   Косой и Горемыка поднимали стаканы, когда Фурман зашел на кухню.
   – О! Какой у тебя костюмчик! Обмыть надо!
   Не поднимая головы, Горемыка протянул ему полную стопку, но Фурман резко ударил по ней ногой. Стакан с водкой глухо ударился о стенку, осколки звонко посыпались на кафельный пол.
   – Э-э, я не понял! – вскочил со своего места Горемыка.
   Не было, по его меркам, большей провинности, чем столь варварское отношение к водке. Он мог простить Фурману все, но только не святотатство, которое только что свершилось. И похоже, он собирался наброситься на него с кулаками.
   Но Фурман ударил первым. И с такой силой, что Горемыка не удержался на ногах и упал на спину. Фурман начал бить его по животу, раз, другой, третий... Обескураженный Горемыка едва защищался, и Фурман в своей злобе мог забить его до смерти.
   – Эй, ты чего! – крикнул Косой, пытаясь оторвать его от жертвы, но жестоко поплатился за это. В запале Фурман ударил его кулаком в нос.
   Послышался хруст, хлюпнули кровавые сопли. Косой устоял, и это еще больше разозлило Фурмана. Он с ударами накинулся на Косого. Одним словом, урок был преподан, досталось и Горемыке, и Косому.
   – Еще раз увижу ханку на столе, урою! – злобно прошипел Фурман, поправляя на себе пиджак. – Ты меня понял? – в упор посмотрел он на поднимающегося Косого.
   – Да, – подавленно кивнул тот.
   – Два часа у вас, чтобы в хате был марафет! Чтобы, как у кота яйца, все блестело! Вопросы?
   Вопросов не последовало. Закрывая за собой дверь в спальню, Фурман увидел, как Моток открыл дверь ванной – в одной руке тазик, в другой – тряпка. Он тоже понял, кто в хате смотрящий.
   – Ну, ты сегодня разошелся! – восхищенно посмотрела на Фурмана Рита.
   – Раздевайся!
   – Грубо... Но мне нравится.
   Фурман уложил Риту на кровать, разделся сам, и... на этот раз все у него получилось.
   Сегодня был его день!

* * *

   На сцене, в паутине из разноцветных лучей, вприпляску пела юная звезда. Символическая блузка, короткая юбка из латекса, искры из-под высоких каблуков. Смотрелась она очень эротично и зажигала круто. Это Москва, это уровень – не то что «Мурка» в Тартарыни.
   Только настроение у Фурмана было не очень. Выглядел он круто, Рита своей красотой добавляла ему очков, а Моток смотрелся как его телохранитель. Короче говоря, в элитное казино их пропустили без проблем. Правда, сначала через рамку металлоискателя прогнали, но это вовсе не унижение: все через это проходили.
   Сначала был игровой зал. Фурман всю жизнь мечтал сыграть в рулетку, даже правила знал, катала один в зоне рассказывал, как в казино шиковал. И сегодня ему повезло выиграть. Поставил десять фишек, а снял сто. Потом, правда, все это богатство слил под шарик, но азарт крепко держал его за ворот. Он сходил в кассу, взял еще фишек на две штуки баксов и снова все спустил. Это его немного отрезвило, да и Рита вмешалась, удержала от очередного набега на кассу и повела в ночной клуб, что находился по другую сторону холла. Там и звезды эстрады, и танцпол, и ресторанная зона. Цены зубастые, но Фурман мог позволить себе не думать о деньгах.
   – Красивая девушка, – будто издалека донесся до него голос Риты. Она сидела справа от него, но силуэт ее тонул в красном полумраке зала.
   – Что? – не понял Фурман.
   – Это я не тебе...
   Оказывается, Рита обращалась к Мотку. Он завороженно смотрел на девушку, скучавшую за соседним столиком в одиночестве. Гранатового цвета вечернее платье, грудь полностью закрыта, зато спина обнажена чуть ли не до копчика. Правильные, выразительные черты лица, красивые глаза, густые ухоженные волосы, аристократический шарм в облике. Она казалась такой недоступной, что неуверенность Мотка была не удивительной.
   – Я сейчас, – поднялась с места Рита.
   Фурману не понравилось, что она хочет угодить Мотку, но он не стал ее останавливать. Пусть помогает кому хочет, все равно никуда от него не денется. Договор между ними, а вчера он продемонстрировал ей всю свою молодецкую мощь. Таких мужчин не бросают. Крутых мужчин, очень-очень крутых.
   Рита подсела к девушке, что-то с улыбкой сказала ей, и та, с интересом глядя на нее, ответила тем же вежливым тоном. Спустя несколько минут девушки уже подсаживались к их столику. Моток не растерялся, галантно подставил стул. Она поблагодарила его милой и, как показалось Фурману, многообещающей улыбкой. Похоже, Моток ей понравился.
   А девушка она красивая, ничуть не хуже Риты, может, даже чуточку лучше. Хотел бы Фурман зажечь с ней, но, видно, это счастье улыбнется Мотку.
   Фурман подозвал официанта и велел ему подать меню для гостьи. Выбор предоставил ей, но Дана – так звали девушку – заказала только салат из морепродуктов. И еще Фурман велел принести бутылку хорошего французского вина для нее и Риты.
   – Я здесь ненадолго, – с извиняющейся улыбкой сказала Дана, обращаясь больше к Мотку, чем ко всем остальным. – Мне через час нужно быть дома.
   – Одна пойдешь, и без охраны? – спросил Фурман.
   – Одна. И без охраны. – Дана посмотрела на него без особого интереса. Может, потому, что Рита с ним, а может, Моток ей нравился больше. И это задело Фурмана.
   – А здесь чего делаешь? – вроде бы вежливо, но с жесткой подоплекой спросил он.
   – Человека одного ждала.
   – Кого-то конкретно или вообще?
   Рита наступила ему на ногу, но слово уже вылетело.
   – Кого-то конкретно, – расстроенно проговорила Дана. Ей явно не понравилось, что ее приняли за проститутку или что-то в этом роде.
   – Ты ждала, а он не пришел. Бывает, – бодро высказалась Рита. – И со мной так было, и не раз. Кстати, Степан тоже девушку сегодня ждал. И она тоже не пришла.
   Фурман удивленно посмотрел на нее. Нет, он понял, что Рита привирает для красного словца. Но кто такой Степан? Откуда она знает, как зовут Мотка?
   – Да? Значит, мы с тобой товарищи по несчастью? – кокетливо повернулась к Мотку Дана.
   – Почему по несчастью? Может, это хорошо, что Катя не пришла? – не растерялся Моток. – Твой не пришел, и моя не пришла. Ты свободна, и я свободен. Вдруг это судьба, а?
   – Ты веришь в судьбу?
   – Если повезет, то поверю.
   – В смысле, повезет?
   – В смысле, с тобой. То есть если разрешишь, чтобы я тебя охранял. Ну, когда ты уйдешь. Чтобы я с тобой...
   – Почему не разрешу? Может, даже попрошу об этом.
   Для Мотка все так удачно складывалось, но тут откуда-то из сумрака возник крепко скроенный мужик в малиновом пиджаке. Топорной рубки лицо, бронированный лоб, взгляд жесткий, колючий, как сорокаградусный мороз.
   – Дана? Я не понял, ты что здесь делаешь? – Голос грубый, дребезжащий. – Что это за лохи?
   – Я не понял, ты кого лохом назвал? – взвился Фурман.
   Пугающая внешность у мужика, и внутри у него какой-то дьявольский стержень, но нельзя оставаться спокойным, когда тебя назвали лохом. Не хотел Фурман падать в глазах Риты. Да и перед Мотком обязан был держать масть.
   – Ты – лох! Тебя и назвал! – Мужик так резко шагнул к нему, что внутри у Фурмана что-то оборвалось, и руки как-то вдруг отяжелели.
   – Гена! Не надо! – мотнула головой Дана.
   Мужик остановился в шаге от него. Косая ухмылка прорезала лицо. Он кинул немного назад голову, будто собираясь протаранить Фурмана лбом, и жестко отрезал:
   – Ты – лох!
   Но Фурман не собирался сдавать свои позиции. Хоть и страшновато было, но он наклонил голову, чтобы защитить лицо от удара, и встал в стойку.
   – Так ты у нас крутой! – зловеще оскалился Гена.
   – Класть я на тебя хотел, понял?!
   – Ну пошли, поговорим. Посмотрим, какой ты в деле! – Гена кивком головы показал ему на выход и повернулся спиной.
   – Не надо, не ходи! – попыталась остановить Фурмана Дана.
   – Да мы сейчас на раз-два! – с бахвальством произнес Моток и последовал за Фурманом.
   Гена ждал их в холле. Криво усмехаясь, он показал им на лестницу, что вела в туалет, щелкнув при этом пальцами, чтобы привлечь к себе внимание клубных вышибал. Глянув через плечо, Фурман увидел, как эти громилы перекрывают вход в туалет. Никто не сможет зайти сюда, не к кому будет обратиться за помощью в случае чего. Впрочем, на подмогу со стороны он и не рассчитывал. Но его пугало, что Гена – свой в этом заведении, а может, и главный здесь, если охрана ему подчиняется.
   На просторной площадке перед туалетными секциями никого, только мертвая тишина, слегка разбавленная брюзжанием ламп дневного света.
   – Что, двое против одного? Ну, ну! – закатывая рукав, с презрительной насмешкой начал Гена.
   – Это тебя Дана ждала? – заметно нервничая, спросил Моток.
   – А ты что, глаз на нее положил? Что ж, придется этот глаз тебе выбить!
   Гена плавно тянул к нему руки, будто собираясь размять их, но вдруг его ладонь разогналась до немыслимой скорости и верхним ребром врезалась Мотку в шею. Ноги у парня согнулись в коленях, и он бесчувственно повалился на бок.
   – Глаз я ему потом выбью, – ухмыльнулся Гена, надвигаясь на Фурмана, медленно отступавшего под его парализующим взглядом. – А говорил, что крутой...
   Эти слова всколыхнули Юрия, вся его бойцовская суть взбунтовалась. И он рванулся в атаку, нанося удар с такой же силой, с которой сокрушил вчера Горемыку. Но кулак почему-то разрубил пустоту. Зато что-то твердое ткнулось ему в живот, и боль в печени скрутила все тело. Затем последовал удар по ногам, по затылку, и в голове у Фурмана помутнело...
   Очнулся он быстро, на том же месте. Только рядом с Геной стояли еще два бугая, в клубных пиджаках, с золотыми цепями на мощных шеях и с хищным оскалом на грубых, обветренных лицах. Один из них держал в руках пустое ведро, и Фурман понял, что он только что выплеснул воду ему в лицо, чтобы привести в чувство. На душе стало совсем тошно.
   – Я же говорил тебе, что ты – лох. А ты не поверил, – ухмыльнулся Гена.
   – Я не лох, – в беспомощной злобе посмотрел на него Юра.
   – Лох, лох! Из какой деревни приехал?
   – Я не из деревни. Я срок мотал. За «мокрое»...
   – Ну, теперь ты сам у нас мокрая курица. И зоной меня, лошара, пугать не надо. Я знаю, что такое зона. Сам в авторитете был. Короче, нечего мне с тобой тут базлать. Жить хочешь?
   Фурман похолодел, глядя, как бугай в коричневом пиджаке передергивает затвор пистолета.
   – Э-э... Хочу...
   – Тогда с тебя пятьдесят кусков. Зеленью. Типа, за нашу доброту...
   – А у меня есть такие бабки?
   – Если нет, укради. Или убей. Или то и другое. Короче, срок у тебя три дня. Через три дня приходишь сюда, ждешь, когда я к тебе подойду, отдаешь мне деньги и забираешь свою телку.
   – Кого забираю?
   – Ты что, глухой? Телку свою заберешь. Эту, белобрысую. Она с нами остается. Так нам спокойней. И веселей. Телка у тебя нехилая, мы с ней в карты играть будем. На раздевание. И на все такое прочее. Нет, сейчас трогать не будем. А через три дня начнем. Если не будет денег. – Гена сел перед Фурманом на корточки, похлопал по щеке, а потом вдруг ударил костяшками пальцев по виску, да так сильно, что Юра снова потерял сознание.
   Очнулся он в темном дворе какого-то дома. В чувство его привел Моток. Риты с ним не было, она осталась в казино.
   Гена бросил ему вызов. Что ж, он получит на него достойный ответ.

Глава 6

   Чистейший кокаин – белый порошок с жемчужным оттенком. Листья коки обрабатываются керосином, перетираются в пасту, куда затем добавляется соляная кислота. Порошок – это и есть соль кокаина, балластного вещества здесь по минимуму. Главное, хорошо измельчить его перед употреблением. Это потом порошок разбавят кофеином, чтобы расфасовать по дозам для клиентов, а Гена потребляет чистейший продукт. Себя не обидит.
   Порошок уже рассыпан по зеркалу, теперь бритвочкой нужно раскрошить его в пыль. Сделано. Теперь эту пыль нужно сбить в кучку, вытянуть ее в дорожку сантиметров на пять, истончить до миллиметра. И с этим Гена справился. Он не торопится, для него это священнодействие – прелюдия к кайфу. И новенькую хрустящую купюру в сто долларов он скатывает в трубочку не спеша. Один конец у этой трубочки совсем тонкий, другой – шириной с ноздрю. «Дорожка» снюхивается неторопливо, в удовольствие...
   Кокаин можно колоть в вену, тогда приход наступает быстро. И курить тоже можно, с тем же эффектом. А если через нос, то бодрящая, окрыляющая волна поднимается медленно, и выше она, и гуще...
   И волна поднялась, и настроение. Гена Витязь расслабленно откинулся в кресле, нажал на кнопку, и вышибала ввел в кабинет красотку с роскошными волосами цвета кокаина.
   – Да пусти ты! – дернулась она, пытаясь высвободиться из цепких рук вышибалы.
   – Косыга, ты, правда, зацеп свой убери, – недовольно глянул на охранника Гена. – Это ж тебе не кашалот какой-то, а женщина. С женщин пылинки сдувать надо. – Он поднялся с кресла, подошел к девушке, мягко взял ее под локоток и повлек к дивану: – Как тебя зовут?
   – Рита.
   От девушки приятно пахло розами и лавандой. Дыхание чистое, свежее. И на внешность просто прелесть...
   Дана, правда, получше будет, но и с этой Гена не прочь замутить. Дана – его новая подружка, и никуда она от него не денется. А эта Рита – его пленница, она в его власти, с ней можно делать все, что угодно. Да хоть прямо сейчас.
   – Да ты не бойся, никто тебя здесь пальцем не тронет. Ну, без твоего желания, конечно.
   – И здесь я тоже по своему желанию? – возмущенно спросила она.
   – Ты мне понравилась, вот я тебя и отбил у этих ослов...
   – А Дана?
   – И Дану, получается, у них же отбил. Ты мне скажи, зачем ты ее к своему столу позвала?
   – Степа меня попросил. И я не хотела одна быть. Плохо, когда ты одна, а их двое.
   – Кого их?
   – Ну, этих парней...
   – Кто они такие?
   Гена видел людей насквозь, поэтому хорошо понимал, что связался с ребятами, пытающимися казаться крутыми. Парни они, конечно, не простые, что-то есть у них за душой, но сырости в них много, матерости нет, внутренний стержень слабоват. Таких бояться – себя не уважать. К тому же они допустили большую ошибку – попытались наехать на Гену в присутствии Даны. И в глазах Риты он тоже не хотел казаться никчемностью, вот и прессанул их, о чем нисколько не жалел.
   – Да я не знаю. Просто познакомились...
   – Где?
   – Здесь, в Москве. Шла по улице, они подошли, слово за слово, так и познакомились. Они меня в казино пригласили.
   – Я так понял, деньги у них есть.
   – Да, в казино почти пять тысяч проиграли.
   – Проиграли? Если проиграли, это хорошо. Вот если бы выиграли, было бы плохо. Чем они по жизни занимаются?
   – Не знаю.
   – Откуда они?
   – Не успела спросить.
   – А сама откуда?
   – Из Белгорода, – не очень уверенно ответила Рита.
   Гена кликнул охранника, велел принести ее сумочку. Достал из нее паспорт, пролистал его. Действительно, зовут Ритой.
   – Белгородская область, город Тартарынь... А говоришь, что из Белгорода.
   – Вам же Тартарынь ничего не скажет, – смущенно сказала она.
   – Ну, в общем, да... Значит, из Белгорода. А в Москве что делаешь?
   – Да так, в отпуск приехала, по магазинам походить.
   Гена снова полез в сумочку, вытащил кошелек, заглянул внутрь. Пятидесятитысячные купюры, доллары... Есть у нее деньги, чтобы по магазинам ходить. И шмотки не последние.
   – А почему вы все время в мою сумку лезете? – раздраженно спросила Рита.
   – Должен же я знать, кто ты такая. Может, проститутка, снимаешься здесь. А это мое казино. Все здесь через меня должно проходить.
   – Не проститутка я, – хрюпнула носом Рита. – Что я такого сделала, что вы со мной как с рабыней?
   – Почему с рабыней? Ты – моя гостья. И будешь находиться здесь, пока твой... как его там? Степа?
   – Я с Юрой была.
   – В общем, Юра деньги должен привезти. Через три дня. Выкуп за тебя. Если привезет, ты свободна. Если нет, останешься здесь.
   – Какой выкуп?
   – Пятьдесят штук зеленью.
   – За меня?! Мы с ним только-только познакомились. У нас ничего не было. Я ему никто. Зачем он будет платить за меня деньги?
   Гена задумался. Действительно, зачем Юра будет унижаться и отдавать деньги, если он может найти себе другую подругу? Рита, конечно, хороша, но есть девчонки и получше. Да и проститутку можно смазливую снять, с Украины по этой теме отличный товар идет.
   – Отпустите меня, пожалуйста!
   – Не могу.
   – Почему?
   – Ты у меня как в ломбарде. Если выкупят, отпущу. Если нет, останешься в моей собственности. Рабыней моей будешь.
   – Но сейчас не Средние века!
   – Для кого-то – нет, а для кого-то – да. Все в этом мире относительно.
   – И что я должна буду делать? – с опаской, но без истерики спросила Рита.
   Гена ухмыльнулся. Похоже, девчонка уже готова смириться со своей участью. Или натура у нее такая рабская, или прикрытия никакого нет. Некому ее защитить. Но ведь это хорошо. Зачем ему проблемы из-за какой-то бабы? Впрочем, проблем он не боялся, с ними даже веселее жить. И адреналин в крови бурлит, и кокаин реально вставляет. А без азарта приход почти нулевой...
   – Стриптиз танцевать умеешь?
   – Не очень...
   – А пробовала?
   – Было как-то.
   – Покажешь?
   – Зачем?
   – Может, я тебя к себе в танцовщицы возьму. У нас по ночам стриптиз танцуют. Народу нравится.
   – Но я не хочу быть стриптизершей.
   – А проституткой? Тут одно из двух – или стриптизершей, или проституткой. Что лучше?
   – Стриптиз лучше, – обреченно проговорила Рита.
   – Тогда тебе придется постараться. Ты должна меня удивить.
   Сейчас Рита исполнит ему стриптиз в полном варианте, разденется перед ним догола, и он покажет ей, как нужно крутиться на шесте. Есть у него желание преподать ей урок. Жаль, что времени маловато, нужно еще с Даной поговорить. Она сейчас в игровом зале, успокаивается после жесткого разговора. Сейчас малость развеется за рулеткой, а потом он ее утешит. Прямо здесь. В этом кабинете.
   – Когда?
   – Прямо сейчас.
   – А если не удивлю?
   – Тогда будешь проституцией заниматься. В грязном борделе, откуда не убежишь. А стриптизерша – свободный человек, и зарплата у нее неплохая. Тебе нужны деньги?
   – Да.
   – Тогда старайся.
   – Хорошо.
   – Ну что, включаю музыку?
   – Нет... Может, Юра заплатит за меня.
   – Ты же в этом сомневаешься.
   – А вдруг?
   – А если нет?
   – Тогда я покажу вам, как умею танцевать. Сколько у меня есть времени? Три дня?
   – Не больше.
   – Мне бы подучиться немного.
   – Хорошо. Завтра придет инструктор, он с девочками работает, и с тобой поработает. Только без глупостей. Попробуешь сбежать – горько об этом пожалеешь. Точно в притон сдам. В самый грязный. Дальнобойщиков будешь обслуживать. Мамой клянусь, так и сделаю! – Гена так посмотрел на девушку, что у нее от страха в нервном тике задергалась щека. – Ты меня поняла?
   – Да... Я буду стараться...
   – Я почему-то уверен, что у тебя все будет хорошо, – успокаивающе похлопал ее по плечу Гена.
   Он распорядился отвести ее в одну из трех гостевых комнат, что были предусмотрены в казино, и при ней сделал внушение охраннику. Одного этого должно было хватить, чтобы отбить у нее всякое стремление к побегу.

* * *

   Дела, дела... То одно, то другое, то с русской братвой проблемы, то с китайской. И во все приходится вникать самому, подставлять свою башку, хотя для разборок есть специальная бригада. И Мартын – отменный мастер по этой части.
   Он сейчас и разговаривал с китайцами, а Спартак стоял чуть в стороне. Но ведь он тоже подставляет голову под возможный удар.
   – Слушай сюда, клоун! – с насмешкой говорил Мартын патлатому китайцу. – Это наш рынок. Мы здесь рулим. И вам здесь делать нечего.
   Китайский бригадир смотрел на него жестко, немигающим взглядом, руки собраны внизу живота, как у футболиста перед штрафным, но для него это боевая поза, из которой он может нанести удар. Если, конечно, владеет кунг-фу.
   Но Мартыну глубоко начхать на крутость китайских рэкетсменов. Их немного, всего шесть человек. Держатся сурово, с достоинством, но все-таки не хватает им той мощи, которая движет Мартыном. Нет в них той святой уверенности в своей правоте. Да и откуда она может быть, если это чужой монастырь и никто не ждет их здесь со своим уставом.
   – Мы бы хотели решить с вами вопрос, – нещадно коверкая слова, проговорил китайский бригадир.
   – Какие вопросы, чувак? – небрежно хмыкнул Мартын.
   Его голос эхом отражался от металлических стен огромного ангара, посреди которого шел разговор. Это сооружение только-только возвели, даже стеллажи не успели наварить, поэтому свободного места предостаточно. Рядом такие же ангары, вокруг – обнесенный колючкой забор товарного двора. Все это – территория Спартака, и, если Мартын сейчас даст отмашку, китайцев здесь просто похоронят. И никто ничего не узнает.
   Можно было перенести стрелку на нейтральную территорию. Но с какой стати? Китайцы пришли сюда, а не наоборот. К тому же они уже сотворили беспредел, и Спартак вправе их за это жестоко наказать, прямо здесь и сейчас.
   – Знаю я ваши вопросы. Рэкет, проституция, наркота...
   – Среди своих, – уточнил китаец, встревоженно глянув на Спартака.
   Разговор вел Мартын, но азиат нутром чуял, что не он главный, понимал, что все зависит от Спартака. Хотя все может быть и так, как решит Мартын. Спартак и слова ему не скажет, если китайцев пустят на фарш. И снайперы ждут команды, и бойцы за спиной Мартына наготове.
   – Какие свои? Здесь все наши. Все, кто здесь работает, – наши. Ты мог бы здесь с девочками работать, травку толкать. Мог бы, если бы сразу подошел к нам и перетер с нами вопросы. А ты что сделал? Ты с Куна своего решил поиметь и с других иметь хотел. А они нам за работу платят. Нам!
   Торговец Кун едва выжил после рэкетирского наезда. Бандиты вывезли его в лес и реально подвесили за яйца. Это был акт устрашения для всех китайцев, обосновавшихся на репчинском рынке. А их уже немало, и с каждым днем становится все больше. Целая улица у них на барахолке из металлических контейнеров, откуда они торгуют и где живут. Чайна-таун в миниатюре.
   А по соседству вьетнамцы обосновались. И там уже своя мафия проклевывается. Гобой держит руку на пульсе. Хоть и трудно с этим народцем работать, но все-таки есть среди них информатор. Сложно было его найти, но у Гобоя большой опыт по части разведки и штат немалый. Даже из бывшей госбезопасности специалист есть.