Колычев Владимир. Капитан закона

   – Нет, если бы в Ижевске брал, он бы не стал забирать винтовку… Хотя, кто его знает, – пожал плечами Ревякин. – Но на всякий случай надо бы с «барабанщиками»^[1] поговорить… Кстати, стреляли с вашего района.
   – Значит, нам и подключаться? – с безобидной иронией усмехнулся Богдан.
   – Ну, хотелось бы…
   – Думаю, тут руоповцы подключатся.
   – Они-то подключатся, а расхлебывать все равно нам. Если «глухарь», то мы виноваты. Если что-то нароем, РУОП на коне…
   Богдан неопределенно пожал плечами. Народовольский РУОП работал неплохо, просто у Ревякина были личные трения с подполковником Очаговым, потому он и наговаривает на него. А спорить не хотелось, да и времени на это нет, прежде всего у самого Ревякина.
   – Я поспрашиваю у своих «барабанщиков», может, кто-то что-то слышал, – пообещал Городовой.
   – Я в долгу не останусь… Да, кстати, ты Фирсова откуда знаешь?
   – Убийство у нас было, танцовщицу из «Двадцать пятого часа» убили.
   – Да, да, было такое… И ты к Фирсову по этой теме ходил?
   – Ну да… Его охранник вину на себя взял, но я ему не очень верю.
   – Что так?
   – Да Фирсов себя подозрительно вел. Может, он эту девчонку и убил. Убил и приказал своим «бычкам» вывезти ее за город. А «бычок» напортачил, неправильно себя повел, поэтому труп и всплыл. За это его могли очень жестоко наказать. Парень это понял, поэтому и взял вину на себя…
   – А что за девчонка?
   – Говорю же, танцовщица из клуба.
   – Стриптизерша?
   – Как хочешь, так и называй…
   – Ну да, стриптизерша тоже человек… В «Двадцать пятом часе» танцевала? – спросил Ревякин, в раздумье приложив палец ко лбу.
   – Ну да.
   – А Фирсов ее убил?
   – Утверждать не берусь. Но мог.
   – А его люди пытались вывезти труп, и кому-то это очень не понравилось… Парень у нее мог быть?
   – Запросто.
   – А парень мог быть среди сотрудников клуба, так? Может, он знал, кто реально ее убил. И отомстил… Значит, надо выяснить, кто из сотрудников клуба отсутствовал в момент убийства.
   Богдан промолчал. Он понимал, что сейчас Ревякин больше разговаривал с самим собой, чем с ним.
   К ним подошел Миша Орлов, опер из Юбилейного РОВД. Он тяжело дышал, как будто только что сдал норматив по стометровке.
   – Илья Николаевич, – стараясь удержать сбившееся дыхание, обратился опер к своему начальнику. – Киллера видели… Он действительно по лестнице спустился… И винтовка у него за плечами была… В каком-то чехле… На двух ремнях, как у биатлонистов…
   – А лыж не было? – мрачно пошутил Ревякин.
   – Не было.
   – Свидетель опознать его сможет?
   – Нет, он был в маске. В черном спортивном костюме, в перчатках. Бежал быстро. Там дом недостроенный, забором огорожен; ну, он через этот забор и сиганул… Дальше следы теряются.
   – А ты был за этим забором?
   – Нет.
   – Так в чем дело? Давай посмотри, что там…
   Орлов уходил от Ревякина, как Иванушка-дурачок, которого послали туда, не знаю куда, принести то, не знаю что… Ясно же, что киллера в недостроенном доме нет. А если вдруг обнаружится свидетель, то вряд ли сможет составить его фоторобот… А если киллер избавился от винтовки в этом доме? Или даже переоделся? С другой стороны, мог выйти из дома без маски да и нарваться на сторожа. Или на какого-нибудь бомжа… Все могло быть.
   – В черном костюме, в маске, винтовка за спиной… Прямо ниндзя какой-то, – обращаясь к Богдану, сказал Ревякин.
   – Ниндзя сами по себе не работают. За ними всегда стоит заказчик.
   – Может, был и заказчик… Заказное убийство? А может, нет… По заказному руоповцы будут работать. А тем временем почему бы не отработать версию с этой стриптизершей? Кто такая, с кем дружила…
   – Попробуй.
   – Кажется, руоповцы подъехали, – Ревякин мрачно посмотрел на черную «Волгу», что встала рядом с машиной оперативно-следственной группы.
   И точно, из автомобиля вышел подполковник Очагов, за ним потянулись его опера.
   – Не буду тебе мешать, Илья.
   Богдан легонько хлопнул Ревякина по плечу, пожал ему руку и направился к своей машине. Здесь и без него тесно. РУОП уже пожаловал, скоро городское начальство подтянется, ну и без журналистов вряд ли обойдется…
   Ему нужно было опросить свидетеля по делу об ограблении, выяснить детали, которые могли ускользнуть от внимания в прошлый раз. Дело серьезное, но Богдан вдруг вспомнил, что сегодня в следственный изолятор должны этапировать Рымарева. Можно поговорить с ним и в СИЗО, там сделать это будет гораздо легче. Но Богдан решил не откладывать. Он повернул назад и уже минут через десять входил в отделение. Оказалось, что автозак из СИЗО еще не прибыл.
   Рымарева доставили в помещение для допросов. Парень смотрел на Богдана с беспомощной ненавистью. Ведь это из-за него он попал за решетку. Не попадись ему на пути Городовой, он сбагрил бы труп Ренаты и жил бы сейчас в свое удовольствие.
   – На этап тебя, Федя, сегодня отправляют, – вместо предисловия сказал Богдан.
   – Знаю, – угрюмо буркнул Рымарев.
   – В тюрьме сейчас не сахар. Жара, духота, уголовники злые как собаки. Как бы не случилось чего-нибудь…
   – Ничего, разберемся.
   – Может, и разберешься, выдержишь… Только духота пройдет, а статья останется. Лет десять получишь, не меньше.
   – Сам виноват, сам срок и отмотаю.
   – В чем ты виноват? В том, что на мужика наехал? В том, что на меня буром попер?.. Я понимаю, если ты покажешь на Фирса, тебе не жить. А так хоть какой-то шанс выбраться из ситуации. Десять лет когда-нибудь пройдут, да? Братва встретит, к теплому месту пристроит, да? Ну и за колючкой тебя греть будут…
   – Может, и так… Тебе-то что, начальник?
   – А то, что нет больше Фирса.
   – Как это нет?!
   – Убили его. Снайпер сегодня завалил…
   – Да нет, быть не может! – всполошился Рымарев.
   – Не веришь? Можешь в клуб позвонить. Тебе скажут.
   – А можно?
   – Почему нельзя?.. Касьянов же звонил. Сказал, что ты вроде Ренату любил. Что в машине ее убил случайно… Это Касьянов тебе посоветовал на себя вину взять?
   – Позвонить можно?
   – Можно.
   Богдан лично отконвоировал Рымарева в комнату дежурного. Парень позвонил в клуб на известный ему номер, и там ему сказали, что Фирса больше нет.
   – Ну что, убедился? – спросил Богдан, вернув подследственного на место.
   Какое-то время Рымарев отрешенно смотрел на него, нервно покусывая губы. Затем спросил:
   – А кто его убил?
   – Я же сказал, снайпер.
   – И что теперь?
   Наверняка парень понимал все без подсказки, но все-таки хотел ее получить. Как будто только это могло сдвинуть его с места.
   – А то, что ты теперь можешь смело валить все на Фирса. Если он убил Ренату, то тебе никто ничего не предъявит. Ну а если напраслину возведешь, тогда я тебе не завидую…
   – Да не возвожу я ничего!
   – Значит, ты убил Ренату?
   – Ну да… – кивнул Рымарев без прежней уверенности в правильности своего поведения.
   – Десять лет – это много. А пятнадцать – еще больше. Неизвестно, с какой ноги судья встанет, – можно и на три пятилетки загреметь…
   – Ну-у… Вообще-то я не убивал. Меня позвали, сказали, что труп надо вывезти… Я так понял, что это босс разыгрался.
   – Босс – это Фирс… А разыгрался – это как? Это у него развлечение такое – стриптизерш убивать?
   – Да нет, это он со злости… Ну, Касьян так сказал, что со злости.
   – Он сказал, что Фирс Ренату со злости убил?
   – Ну, я так понял, что Фирс.
   – Но сам ты не видел, как ее убивали?
   – Нет… Мы с Касьяном машину к выходу подогнали, тело в багажник сгрузили… Везли, но не довезли.
   – А Касьян видел, как убивали Ренату?
   – Ну да, он в кабинете у Фирса был…
   – А за что ее убили?
   – Фирс Ксюху искал, а та с Ренатой дружила. Рената могла знать, где Ксюха, он потому ее к себе и позвал. Ну а там – слово за слово, кулаком по башке…
   – А зачем Фирс Ксюху искал?
   – А зачем я должен это говорить? – буркнул Рымарев. – Что мне с этого будет?.. Я же не видел, как Фирс Ренату кончил. Фирса нет, но Касьян остался. Он у того начальником охраны был. Но Вентиль его не меньше чем Фирса уважает. Они вместе дела делать начинали, Вентиль Касьяна за это ценит. Если Фирса нет, то Вентиль Касьяна на его место поставит. Я, конечно, могу сказать, что это Фирс Ренату сделал, но кто мне поверит? Никто. Но могут подумать на Касьяна. А тот со мной церемониться не станет, у него руки длинные, он меня везде достанет… Вот если бы ты, начальник, с Касьяном поговорил, ну, чтобы он сам все на Фирса списал… Фирса нет, а мне страдать… Я бы в долгу не остался…
   – Может, и поговорю. Может, он и поможет тебе.
   – Вот и поговори. А я тогда тебе про Ксюху скажу.
   – Так, может, Касьян мне все и расскажет. Тебя отмазывать не станет, а про Ксюху расскажет…
   – А чего там рассказывать? – тяжко вздохнул Рымарев. – Ну, стриптиз она танцевала… Фирс, говорят, ее туда заманил. Она вообще-то бальными танцами занималась, а он ее в стриптиз привлек… Красивая баба. Танцует так, что мертвого подымет. А если разденется… Только она догола никогда не раздевалась. Ну, лифчик снимала, и все. А так даже в «привате» догола не раздевалась. Ну, и с клиентами не спала. Хотя желающих как собак нерезанных было…
   – А с Фирсом спала?
   – Так в том-то и дело! К ней потому и прикасаться нельзя было, потому что она с Фирсом спала. Босс реально от нее тащился, а она как-то не очень… Не хотела она с ним. Но куда с подводной лодки денешься?.. Он ее… – Рымарев осекся и отвел в сторону взгляд.
   – Чем он ее к себе привязал?
   – Ну да, привязал…
   – Наркотой?
   – Ты откуда знаешь? – удивленно повел бровью Рымарев.
   – Да нет, не знаю. Догадался. Потому что вашу поганую породу знаю… Всех бы вас, уродов, передавить! – зло нахмурил брови Богдан.
   Не счесть, сколько нормальных девчонок испорчено криминальной нечистью. И насилуют их, и на иглу сажают, превращая в сексуальных рабынь. А сколько их убито ни за что ни про что… Это само по себе вызывало праведный гнев. К тому же такая участь могла постигнуть и Альбину. Потому и зачесались у Богдана кулаки.
   – Да не привязывал я никого, – настороженно покосился на него Рымарев.
   – А кто привязывал? Фирс? Ксюху на иглу посадил?
   – Нет, не на иглу… На кокс. Ну, на кокаин…
   – Как будто есть разница, – криво усмехнулся Богдан.
   – Ну, это, колоться не надо… И спрыгнуть с кокаина легче… Я здесь не при делах. Фирс Ксюху на это дело ушатал, с него и спрашивай.
   – Поздно. Уже кто-то спросил. Или за Ксюху, или за Ренату. Или за обеих… А может, еще из-за кого-то непонятки были? Может, ты знаешь, кто угрожал Фирсу? Может, он с кем-то воевал?
   – Воевал?.. Ну, это Вентиль с Мохнатым воюет. Ну, из-за центра. Так это все знают.
   Мохнатый подмял под себя весь Советский район, поэтому Богдан просто обязан был держать его в поле своего зрения. Городовой не был начальником РОВД и даже уголовный розыск не возглавлял, но информацией о криминальной обстановке в районе владел. Потому что работал с душой, а главное, с умом, и личного времени на это дело не жалел. В общем, был у него стукачок в окружении Мохнатого. Не в самых первых рядах, и не все было ему известно, но лучше что-то, чем ничего. Тем более что на безрыбье и рак на горе может свистнуть. Если вдруг что, этот «барабанщик» сам должен выйти на связь. Но пока тишина. Может, бешеный черт выскочил из какого-то другого омута? Может, убийство Фирса действительно связано с гибелью Ренаты?..

Глава 4

   Нет больше Фирса. Но клуб остался. И он уже светится неоновыми огнями. Подъезжают клиенты на иномарках, по аллее прохаживаются девочки фотомодельной внешности. Одни красотки хотят тупо «сняться» за деньги, другие рассчитывают на более серьезные отношения с богатыми мужчинами, третьи – как повезет. Но, в общем-то, желающих попасть в клуб сегодня не очень много. Четверг – не самый лучший день для нетрезво-активного отдыха.
   И все-таки клуб работает. Фирс мерзнет в морге, а неоновые вывески его заведения зазывают публику. И не видно траурных флагов над входом. Человека нет, но жизнь продолжается и без него.
   Вышибалы на месте, но Богдана уже знают, не останавливают. А в грохочущем зале к нему подошла та самая девушка, что сопровождала к столику его и Альбину. Только сейчас он с мужчиной, капитаном Пляцковым, его другом и напарником. Они уже работают в паре два года и пока претензий друг к другу не имеют. Мелкие трения не в счет…
   – Вам на первый этаж или на второй? – спросила Маргарита.
   Богдан посмотрел на нее с легким недоумением.
   – Мы из милиции.
   – Да, я знаю, – в фальшивой улыбке растянула она и без того крупные губы.
   – А у вас тут ничего не случилось?
   – Случилось, – сникла она.
   – А Касьянов где?
   – В кабинете директора.
   – Давай веди нас к нему.
   В директорский кабинет Богдан и Пляцков отправились в сопровождении двух охранников. Касьянова уже предупредили, и он их ждал. Только выражение лица у него было отнюдь не гостеприимным.
   – Что, опять двадцать пять? – недовольно спросил он и нервным движением показал на стулья за приставным столом.
   Не очень большой кабинет, но мебель дорогая, из массива, наверняка импортная.
   – Я не понял, Касьян, ты что, нарываешься? – Богдан решил не церемониться с этим фруктом. – Забыл мою доброту? Я же на тридцать суток мог тебя закрыть.
   – Ну, прямо-таки на тридцать, – замялся бандит.
   – Хочешь проверить? – Богдан смотрел на него тяжело, угнетающе. Угроза в его словах ощущалась явственно, поэтому Касьян совсем присмирел.
   – Да нет, не надо. Просто запарили сегодня. То одни, то другие…
   – Так не надо было Фирса убивать, – усмехнулся Богдан, усаживаясь за стол.
   – Кто его убивал?! Я?! – оторопело глянул на него Касьян.
   – Ты сам это сказал.
   – Я сказал?! Когда я это сказал?
   – Сейчас и сказал.
   – Не говорил я, а спрашивал.
   – И я не говорил. Но мог подумать. Убийцу нужно искать среди тех, кому это выгодно. Закон детективного жанра, если ты не в курсе. А кому выгодна смерть Фирса? Тебе, Касьян, выгодна. Ты его место занял.
   – А оно мне нужно? Мне и на своем неплохо было. Те же бабки… Ну, почти те же.
   – И с танцовщицами у тебя все на мази было? На какую показал, та с тобой и пошла, да?
   – При чем здесь это? – напрягся Касьян.
   – Да при том, что Рената могла с тобой не пойти. И ты мог за это на нее очень обидеться. Ну и пристукнуть ее ненароком.
   – Это не я.
   – А кто?
   – Ну, ясно, кто…
   – Нехорошо, Касьян, верных тебе пацанов предавать. Братва этого не оценит. Ладно, Фирс живой был, Рымарь его вину на себя взял. Но Фирса нет, а Рымарю сидеть. И что братва скажет?
   – Братва и промолчать может, – усмехнулся Пляцков. – Только смотреть косо будет. И думать криво.
   Симпатичный он малый – черные как воронье крыло волосы, синие глаза, роковая внешность. Девчонки от него пищат. Но Эдик не только выглядит как настоящий мужчина, он и ведет себя соответствующе. И в рукопашной с преступником запросто сойдется, и в перестрелке рядом с ним спокойно, и голова у него как надо работает, и язык подвешен.
   – Вот-вот, – согласился с ним Богдан.
   – Это вы о чем? – нервно спросил Касьян.
   – О том, что ты Рымаря из тюрьмы должен вытащить.
   – Ну-у…
   – Что «ну»? Если Фирс Ренату убил, то Рымарь за него сидеть не должен. Братва не поймет.
   – А разве Фирс ее убил?
   – Не знаю. Рымарь ничего не видел. Но труп ему ты приказал вынести. И сам вместе с ним пошел.
   – Он это сказал? – еще больше занервничал бандит.
   – Ты думаешь, он хочет вместо Фирса сидеть? А может, он твою вину на себя взял?
   Вопрос прозвучал как щелчок дрессировочного хлыста над ухом циркового льва. Касьян вздрогнул и большими газами посмотрел на Городового.
   – Касьян, я не пойму, ты реально тупой или притворяешься? – продолжал капитан. – Рымарь показания дал, рассказал, как на самом деле все было. Ты велел ему заняться трупом. Если так, то выходит, что Ренату убил ты.
   – Не я!
   – А если мы с твоими людьми начнем работать? Спросим, как дело было? Ну и скажем заодно, что ты Рымаря подставляешь.
   – Э-э… Ну да, Фирс Ренату замочил, – не выдержал прессинга бандит.
   – За что?
   – Выеживалась баба, потому ей и прилетело. Фирс не хотел ее убивать, просто ударил, но попал в висок. А кость у нее хрупкая…
   – Кто еще видел, как он ее ударил?
   – Не было никого больше.
   – Плохо. Потому что еще один свидетель нужен. Фирса же нет, а ты свою вину на него сваливаешь.
   – Да не моя это вина!
   – А от трупа ты избавлялся? Избавлялся. Это уже преступление.
   Касьян думал долго, напряженно, наконец выдавил:
   – Ну ты, начальник, в натуре… Не убивал я Ренату. Фирс это сделал. Я тебе реально говорю, что Фирс ее замочил…
   – Кто это видел, кроме тебя?
   – Никто.
   – Давай собирайся, – с невозмутимым видом Богдан снял с пояса наручники.
   – Да погоди ты!.. Сонька была. Ну, подружка Ренаты.
   – Где она?
   – Танцует сейчас на разогреве.
   – Сюда ее давай.
   Касьян кивнул, вызвал охранника, и тот минут через пять привел в кабинет красивую, ярко накрашенную девушку в серебристом купальнике. Она могла бы иметь очень соблазнительный вид, если бы ее не трясло от страха.
   – Кто Ренату убил? – спросил у нее Касьян.
   – Я не знаю! – в ужасе мотнула она головой.
   – Можешь сказать правду, я разрешаю.
   – Фирс ее убил. Алексей Аркадьевич.
   – Да ты не бойся, Софья, мы тебя в обиду не дадим, – сказал Богдан, стараясь не смотреть ниже уровня ее шеи. Купальник на ней символический, и полновесная грудь едва удерживалась в лифе. – Денис, ты бы нашел, чем ей прикрыться, – сказал он Касьянову. – А то трясет ее. Может, от холода?
   Касьянов снова озадачил охранника, и тот отправился за халатом. Сам он из кабинета выходить не стал – видно, не хотел оставлять стриптизершу без присмотра.
   – Софья, нам нужно знать, где Фирсов убил Ренату, – сказал Богдан, с ободряющей улыбкой глядя на девушку.
   – Здесь, в этом кабинете. Но он не хотел ее убивать.
   – Это мы уже поняли.
   – Он просто ее ударил… Когда Рената упала, я думала, что она сейчас поднимется. А она лежит… Денис наклонился, пощупал пульс, – с опаской глянув на Касьянова, сказала девушка. – А пульса нет.
   – Что было дальше?
   – Ну, я ушла. Чтобы было дальше, не знаю…
   Можно было представить весь ужас положения, в котором оказалась Соня. В чем в чем, а в наивности ее точно не упрекнешь. Она прекрасно понимала, что может последовать за своей подругой. Возможно, она сама валялась в ногах Фирса, вымаливая пощаду. Вряд ли ее пришлось уговаривать держать язык за зубами.
   – Ну что, начальник, теперь ты знаешь, кто убил Ренату? – спросил Касьянов.
   – Теперь знаю. Но не знаю, за что.
   В кабинет вошел телохранитель, набросил на девичьи плечи банный халат бежевого цвета и удалился.
   – Да какая разница!..
   – Есть разница, есть.
   – Ну, накосячила Ренатка…
   – А Софья? Она что здесь делала?
   – Тоже накосячила. Чаевые утаила, – на ходу придумал Касьянов. – У нас с этим строго.
   – А я слышал, Фирс какую-то Ксюху искал… И Рената могла знать, куда она делась.
   – Если ты знаешь, начальник, зачем спрашиваешь?
   – А ты зачем скрываешь, Касьян?
   – Да не скрываю я! Просто в подробности не хочу вдаваться.
   – А ты вдайся. Если не хочешь в наручниках отсюда выйти.
   – Да ничего там такого не было. Ну, слиняла Ксюха, ну не понравилось это Фирсу. Он думал, что Рената знает, куда она делась, а та не знала. Ну, он ее и ударил. Погорячился, конечно…
   – А убежала Ксюха почему?
   – Да черт ее знает.
   – Может, ты, Софья, знаешь?
   Девушка пугливо глянула на Касьянова, но тот покладисто кивнул – мол, говори уж. Можно было бы выставить Касьянова за дверь, но тогда бы Соня точно ничего не сказала. Не столько она трусливая, сколько жизнь у нее страшная.
   – Не хотела Ксюха с Фирсаном быть. Достал он ее.
   – А делась она куда?
   – Никто не знает. Была – и нету.
   – А парень у нее имелся?
   – Да нет вроде.
   – А родители у нее кто?
   – Отца нет, а мать где-то в горгазе работает, в кассе, что ли…
   – А у Ренаты парень был?
   Соня снова глянула на Касьянова, тот в ответ загадочно усмехнулся.
   – Она с парнями не дружила, – потупилась девушка.
   – Сонька у нее парень, – ухмыльнулся бандит. – Такая вот розовая любовь…
   – Можно было и промолчать, – буркнула танцовщица.
   – А что здесь такого? – вроде как удивился Богдан. – В жизни всякое бывает. Все то законно, что не преступно… Только ты плохой парень, Соня. Очень плохой. Твою подругу убивают, а ты язык спрятала. Могла бы и сообщить, кто ее убил… Но ты не сообщила. И не отомстила…
   Соня сокрушенно пожала плечами.
   – Страх оказался сильней дружбы, да? А может, все-таки отомстила? Может, попросила кого-то с Фирсовым разобраться?
   Соня встрепенулась и недоуменно посмотрела на Богдана. И даже разозлилась.
   – Я что, на идиотку похожа?
   – Да нет, не похожа, – кивнул Городовой.
   Не было в ней твердости духа, чтобы бросить вызов сильным мира сего. Трусливая она, малодушная. Нет, не могла она заказать Фирсова. И за Ксюху некому было спросить. Ни парня у девчонки, ни отца… Похоже, Ревякин выбрал тупиковую ветвь, а Богдан по ней пошел.
   Впрочем, отсутствие результата – тоже результат. Если гибель Фирсова не связана с убийством Ренаты, значит, нужно разрабатывать бандитскую линию. Может, действительно Мохнатый начал отстреливать своих врагов? А может, это Талер пытался расширить свои владения за счет территории Вентиля…
   Богдан отпустил Соню, но сам уходить не стал.
   – Кубик Рубик у вас тут часто бывает? – спросил он, вспомнив бандита, которого видел в клубе.
   – Кубик Рубик?.. А кто сказал, что он у нас бывает? – напрягся Касьян.
   – Я сам его здесь видел.
   – Ну да, говорили, что ты здесь с тел… пардон, с девушкой был…
   – Да, мне тоже говорили, что ты коз… пардон, начальником охраны здесь был… – мило улыбнулся Богдан. – Но ты не ответил на мой вопрос. Часто бывает здесь Кубик Рубик? Что ему здесь нужно?
   – Как что? Посидеть с телочками, выпить, потанцевать. У нас же путево здесь, ты сам все видел, начальник.
   – А может, Кубик Рубик присматривался к вашему клубу? Может, у него к нему материальный интерес?
   Касьян догадался, к чему клонит Богдан.
   – Думаешь, Кубик мог Фирса заказать? – озадаченно спросил он. – Да нет, не мог… Какой в этом смысл?.. Чтобы клуб этот забрать, Венти… Женю Круглова надо убрать. Пока он рулит, нас тут с места не сдвинешь…
   – А со стороны Мохнатого какие движения?
   – Да с этой стороны тоже спокойно все… Я понимаю, начальник, тебе убийцу надо найти. Так мы тоже ищем. По своим каналам…
   – И что, нашли?
   – Пока ничего. Но если вдруг что, я тебе маякну.
   – С чего такая щедрость?
   – А что, мужик ты правильный… – Касьян подошел к бару, достал оттуда бутылку виски, три бокала, поставил все это на стол. – Вот, Рымаря нам собираешься вернуть. Я сам уже думал с повинной к тебе прийти, а тут ты…
   Касьян разлил виски по бокалам, но Богдан покачал головой.
   – Плевать мне на твоего Рымаря, – поднимаясь со своего места, сказал он. – И на тебя тоже… До встречи!
   Увлекая за собой Пляцкова, Городовой направился к двери.
   – Хотелось бы распрощаться, – обиженно буркнул Касьянов.
   – И не надейся. Повесткой тебя вызову, показания против Фирсова дашь. И смотри, чтобы с Сонькой твоей ничего не случилось. Я с тебя тогда не слезу.
   Богдана действительно не волновала судьба Рымарева. Парень вытянул свой жребий, когда пошел в услужение к бандитам. Сам выбрал свою судьбу, сам пусть и расхлебывает. Но все-таки приятно было осознавать, что благодаря ему Рымарев не будет отвечать за чужое преступление.

Глава 5

   Одна-единственная тучка плыла по синему небу, и она же закрыла солнце, на какие-то несколько секунд едва прикрутив эту горелку. Дождя бы сейчас, ливня, чтобы асфальт остыл под ногами, чтобы жара хоть немного спала…
   Но нет, солнце жарит и палит. И даже под козырьком подъезда спасу от него нет. А еще муха в глаза лезет. Эта жирная тварь с зеленовато-золотистым брюшком только что слизывала кровь с лица покойника, а теперь вот заинтересовалась Богданом…
   Касьянову же все равно. По его лицу ползают мухи, а ему все равно. И жара его не мучает. Потому что не чувствует он ничего. Убили его. Точным снайперским выстрелом. Пуля попала в лоб и раздробила затылок.
   Богдан только что спустился с крыши девятиэтажного дома, откуда был произведен выстрел. И винтовку он там со снайперским прицелом нашел, и гильзу. Только киллера не было. Жильцы близлежащих домов слышали выстрел, но убийцу никто не заметил. А телохранителей у Касьянова не было, и некому было гнаться за убийцей, поэтому киллер спокойно исчез.
   – Он выходил из дома, когда в него стреляли. Откуда тогда он шел? – в раздумье спросил Пляцков.
   Опер тоже был весь в мыле – искал возможных свидетелей. Может, кто видел, как киллер спускался во двор, садился в машину или уходил пешком. Пока ничего. Но ведь он обошел только двор и один подъезд. А следователь Другов уже косится на него. Дескать, чего стоишь, работать иди. Все правильно, опера ноги кормят.