Колычев Владимир. Команда: Генералы песчаных карьеров

   Если ты правильный пацан, если ты готовил себя к тюрьме, ты должен был познавать арестантские законы, быть знакомым или хотя бы просто знать воровских авторитетов.
   Тимур к тюрьме не готовился. Но кое-кого из авторитетов знал.
   – Моню Чабана знаю, – сказал он.
   Моня пару раз заглядывал к ним на карьер, пил с ними самогон и догонялся косяком. Говорили, что за ним две ходки на зону, что его там «жуликом» объявили. А это всего шаг-два до вора в законе... Но пацан со средневековым шлемом на плече никак не отреагировал на Моню. Никто в камере не обронил и звука... Значит, Чабан не канает.
   – Моремана знаю, – припомнил Тимур.
   Мореман жил в соседнем дворе. Тимур частенько видел его на Белоречке. Деловой такой, весь в татуировках, кепка на глазах, в руках гитара. Вокруг шпана, все в рот ему заглядывают. Мореман говорил умные вещи, не слабо пел блатные песни. Тимур за руку с ним здоровался. Даже гордился этим...
   Но и Моремана здесь никто не знал.
   Можно было сказать про Митю Ерша. Но Тимур подозревал, что не чисто с ним что-то. Не зря он руку на зоне потерял. Может, скрысятничал или скозлил. Вот братва с ним и расправилась...
   Но довольно часто он видел рядом с Митей невзрачного мужичка лет сорока. По улицам он с гитарой не ходил, «синяками» не светил, со шпаной ханку не хлестал. И когда Ерш гнул пальцы перед малолетками, он просто молча сидел рядом с ним, слушал и смолил «беломорину».
   Тимур не раз встречал его на улице. Всегда здоровался. Иногда даже за руку. Правда, этим он не особо гордился...
   – Еще это, Пацика знаю...
   – Пацика?! – ожил здоровяк. – А ну расскажи...
   – А чего рассказывать? – пожал плечами Тимур. – Он к нам часто во двор заглядывал. Митя Ерш нас на путь истинный наставлял. А Пацик слушал, головой кивал...
   – Митя Ерш?!.. Не, про такого не слышал... А Пацик – это да... А точно Пацик, ты ничего не путаешь?
   – Да нет, не путает, – послышался чей-то голос.
   Со шконки в блатном углу поднялся какой-то паренек лет семнадцати. Ростом – метр с кепкой. Но держится уверенно, властно. Пацаны перед ним расступаются... Неужто смотрящий?..
   Он подошел к Тимуру, внимательно заглянул ему в глаза. Что-то отметил про себя.
   – Значит, Пацика знаешь?.. – спросил он.
   В его глазах светилась насмешка мудрого человека. А было видно, что парень этот знает жизнь не понаслышке. Молодой он, но уже много чего повидал. Хотя Тимур мог и ошибаться...
   – Знаю, – кивнул Тимур.
   – А почему же сразу его не назвал? Про Чабана какого-то вспомнил, про Моремана... Может, они авторитетные пацаны, но лично я про них не слышал. А про Пацика – да... Ладно, все это базар-вокзал. Малява тут насчет тебя была. От Пацика. Подписывается он за тебя. Копир сказал, что ты можешь на нашу хату зарулить. Просил принять как человека... Кто такой Копир, знаешь?
   Про Копира Тимур слышал. Не зря же две недели в больничке провалялся. Копир – вор в законе, смотрящий в тюрьме. Его слово здесь – закон...
   Значит, вот оно как. Чабан и Мореман – это все так себе. Хотя крутуются они конкретно. А Пацик ведет себя скромно, лишний раз нигде не светится. А блатной мир его конкретно уважает. Его слово имеет вес даже для Копира. А Чабан и Мореман... Не все золото, что блестит...
   – Значит, говоришь, сам Пацик тебя уму-разуму учил, да? – спросил смотрящий. – Ну, расскажи, как дело было... Кстати, меня Чиком зовут. А у тебя какое погоняло?
   Вообще-то его все так и звали – Тимур. Не такое уж это распространенное имя, чтобы клеить к нему прозвище. Так он Чику и объяснил.
   – Ладно, будешь Тимуром, – решил смотрящий. – Но смотри, косяк упорешь, Придуром каким-нибудь станешь или Чухой... Ладно, шучу я, шучу. Если за тебя сам Пацик подписался, то какие могут быть косяки...
   Чик освободил для Тимура койку неподалеку от своей, дождался, когда он разместится. Затем позвал к себе.
   – Закуривай! – протянул он ему пачку сигарет.
   Тимур покачал головой.
   – Свои есть...
   Он достал пачку «Примы», выбил «бациллу», чиркнул зажигалкой. Чик одобрительно кивнул.
   Каждый уважающий себя пацан должен обходиться своим – будь то сигарета, ложка, зубная паста. Можно, конечно, принять угощение. Но сначала нужно убедиться, что в этом нет западла...
   Сигарета могла быть опарафинена. В камере хватало изгоев – парашников и петухов. Кто-то мог прикоснуться к пачке. А брать «бациллу» из такой пачки – большое западло. За это влет опустят. Чик держал эту пачку в руках. Значит, сигареты нормальные. Но ведь он мог невзначай уронить пачку. А Тимур бы взял да по глупости подобрал ее с полу. А он не должен был так поступать. Да он бы и не стал... А вдруг?..
   Тимур был благодарен Ершу за тюремные нравоучения. Ох, как они ему сейчас пригодились... Но всего знать невозможно. Поэтому нужно было следовать внутренней логике и правилу на все случаи жизни – не верь, не бойся, не проси. В общем, нужно было вести себя так, как он вел себя среди своих пацанов. Держаться строго и с достоинством. Знать себе цену...
   Чик расспрашивал про Пацика, про Ерша, одобрительно кивал головой. Было видно, что Тимур ему нравится. Возможно, он уже считает его за своего...
   С Чиком они расстались на доброй ноте. Тимур отправился к себе, лег на шконку. Закрыл глаза. Пока все нормально. Но расслабляться рано. Вернее, расслабляться ему никак нельзя...
   Он уже знал, кто такой Пацик. Он – вор в законе. И мало того, смотрящий по целому району. Короче говоря, большой авторитет. Он подписался за Тимура и этим взвалил на него целую гору обязательств.
   Тимур никогда особо не бредил воровской романтикой, он не считал, что украсть – это хорошо. Он не мечтал закончить бурсу, устроиться на завод. Разве о таком мечтают?.. Но бурса и завод – это его путь. И хочешь не хочешь, а нужно по нему идти. Ему не нравилась его жизнь. Пьянки, гулянки, драки. Но в этом он с головой. И о другом не думал... А тут оказывается, он должен принять законы воровского братства, проникнуться блатной романтикой. Только так он сможет стать своим среди юных воров, которые держали масть на этой хате. Только так он сможет добиться их уважения. Только так он сможет оправдать возложенные на него надежды. Ведь если он упорет косяк, если его опустят, Пацик от этого только проиграет – может пострадать его воровской авторитет. А Тимур этого не хотел. Да и собственный авторитет ему очень дорог. Он не привык ходить в «шестерках». И тем более в изгоях...
   У него началась трудная жизнь. Его никто не трогал – не лез с кулаками, не оскорблял. Крутые пацаны относились к нему с подчеркнутым уважением. Его держали за своего. И чтобы не ударить в грязь лицом, Тимур должен был следить за собой, контролировать каждое свое движение. Ведь вокруг отнюдь не ангелы. Масть в камере держали настоящие демоны.
   Он видел, как загнали на парашу шестнадцатилетнего мальчишку только за то, что он сказал «спасибо». Одного новичка самым натуральным образом опетушили – только за то, что у него были красные носки... Это была не жизнь, это был кошмар. Но Тимур должен был вести себя так, будто иной жизни он просто не знает. И ему это удавалось. Можно сказать, ему везло...
   Прошел месяц.
   Тимура вызывали к следователю. Один раз у него был адвокат. Но ни тот ни другой ничего не прояснили. Следователь тусклым голосом зачитал его же чистосердечное признание, составил протокол, заставил под ним расписаться. И был таков. Адвокат что-то невнятно бубнил себе под нос. Словом, тоска...
   Он слышал, что заключенные могут находиться под следствием целый год, а то и два. Но в его случае все было куда проще. Следователь явно торопился пополнить свой послужной список еще одним успешно раскрытым делом. Поэтому все материалы уже были переданы суд.
   Тимур освоился в камере. Сошелся с тремя нормальными пацанами – двое из Люберец, один – из Орехова. Одного любера повязали за драку, второго за гоп-стоп, ореховского взяли за кражу. Все трое знали себе цену и не давали себя в обиду. Тимур быстро нашел с ними общий язык.
   Они жили одной «семьей». Все «дачки» с воли делились по-братски. Часть в «общак», а все остальное – на «семейный» стол.
   С «дачками» у Тимура проблем не было. Это на воле он жил впроголодь. А здесь... Передачи для него собирались всем двором. Соседи отрывали от себя последний кусок, чтобы поделиться с ним. В принципе, так бывало всегда, если кто-нибудь попадал за решетку. В свое время и сам Тимур помогал собирать посылки в тюрьму. Теперь вот собирали ему... Что ни говори, а двор у них очень дружный. Так что не зря Тимур подписался за Ритку. Хоть она и шлюха, но своя...
   Шло время. Тимур ждал суда. Но дождался адвоката.
   Это был статный мужчина с благородными чертами лица. Холеный, подтянутый, в костюме-тройке явно заграничного качества. От него пахло дорогим одеколоном. И курил он импортные сигареты.
   Тимур с удовольствием попробовал «Мальборо». Шик...
   – Меня зовут Герберт Юрьевич, – представился мужчина. – Я ваш новый адвокат...
   Он говорил внятно. Взгляд чистый, проникновенный. От одного только его вида появлялась надежда на благоприятный исход дела. А в ходе разговора Тимур и вообще воспрял духом.
   Адвокат внимательно выслушал его, пролистал папку с материалами дела. И обнадеживающе улыбнулся.
   – Интересно, на что они рассчитывали? – усмехнулся он про себя. – Это же все филькина грамота... Чистосердечное признание – чистой воды липа. Это ж невооруженным глазом видно. Показания свидетелей – полный абсурд. Где заключение экспертизы, что на орудии преступления обнаружены отпечатки пальцев?.. Следственный эксперимент не проводился. Да-а...
   Герберт Юрьевич снова достал сигарету. Для себя. Пододвинул пачку Тимуру.
   – А можно две?
   Уж больно вкусное это «Мальборо».
   – Да забирай все, – великодушно разрешил адвокат. – Тебе еще долго здесь быть. Как минимум, неделю...
   – А потом что, суд?
   – Суд?!.. Да нет, думаю, до суда дело не дойдет... Особо обнадеживать вас не буду, но это дело и выеденного яйца не стоит. Дутое дело... Вас просто подставили, молодой человек. У вас нет состоятельных родителей, влиятельных родственников. За вас некому заступиться. Поэтому вас и бросили под танк... Ничего страшного, я вас вытащу... Для начала напишите заявление, что признательные показания из вас выбивались силой. Затем вы отказываетесь от своих показаний. А во всем остальном положитесь на меня...
   Тимур сделал все, как велел адвокат. И ровно через неделю за ним пришли.
   – Беспашный, на выход! – крикнул вертухай. – С вещами!..
   Оказывается, адвокат в два счета разрушил дутое дело, и прокурор постановил освободить Тимура из-под стражи за отсутствием состава преступления.
   Тимур хотел поблагодарить своего адвоката. Но его нигде не было. Не соизволил явиться. Зато был следователь. Он с недовольным видом зачитал постановление об освобождении и кисло пожелал больше не попадаться...
   Все так просто. Сидел, ждал суда, и на тебе, свобода. А ведь Тимур всерьез готовился получить срок и по этапу отправиться на зону. Но ему повезло... Повезло с адвокатом...
   Хотя нет, везение здесь ни при чем. Хорошие адвокаты на дороге не валяются. Хорошие адвокаты нанимаются за деньги... А кто же тогда нанял Герберта Юрьевича? Это не какой-то там общественный защитник. Он настоящий адвокат. И, судя по всему, он зарабатывает неплохие деньги. Импортный костюм, дорогой одеколон, «Мальборо». Видно, что мужик живет не на зарплату... Кто ж это подсуетился? Кто оплатил услуги адвоката?..
   Впрочем, Тимур не долго ломал голову над этой загадкой. Отгадку он нашел сразу за воротами следственного изолятора. Она сидела за рулем новенькой белой «семерки». Это была Полина...
   Тимур просто не поверил своим глазам, когда увидел ее. Она вышла ему навстречу. Красивая, модная, ухоженная от корней волос до кончиков ногтей. Как будто какая-то древнегреческая богиня с небес спустилась. Он даже ущипнул себя. Вдруг все это ему снится...
   Но нет, это не сон. Полина в самом деле идет к нему. Легкая походка от бедра, цокот каблуков, пьяная волна французских духов... Тимур представил, какие волны исходят от него, и чуть не покраснел от стыда.
   Полина смотрела на него с живым интересом. Мило улыбалась... Но где-то в глубине глаз таилась брезгливость. Такое ощущение, будто она пыталась ее утопить, но она как поплавок все норовила выскочить на поверхность...
   – Привет, – ярко блеснула она ровным рядом белоснежных зубов.
   В порыве восторженных чувств она подалась вперед, чтобы протянуть ему руку. Но что-то ее остановило.
   И Тимур понял, что. Он вызывает у нее отвращение... Тогда непонятно, чего она здесь делает?
   – Че надо? – грубо спросил он.
   Ему не нравилось поведение этой пигалицы. Снова она всем своим видом дает понять, какая она хорошая, раз снизошла к нему, к грязному и пропащему человеку.
   Да, он грязный. И нищий. У него сейчас нет ни копейки денег, чтобы добраться домой. Но он не пропащий. Он свободный человек, и у него впереди целая жизнь. А Полина... Полина для него инопланетянка, девушка с другой цветущей планеты. И не надо снисходить к нему с небес. Пусть летит к себе. У нее своя орбита, у него своя. И не фиг им пересекаться...
   – Как это что надо? – с легким удивлением и укором покачала она головой. – Вот, тебя встречать приехала...
   – Ты сумасшедшая?
   Прежде чем ответить, Полина немного подумала. Вызывающе посмотрела на него.
   – Да, сумасшедшая... Дернул меня черт связаться с тобой...
   – Ну и не связывалась бы. Зачем приперлась?
   – Слушай, ты из какого леса вышел?
   – Из этого, – кивнул он на мрачное здание СИЗО.
   – Нет, ты из джунглей. Где много-много обезьян...
   – А тюрьма – это и есть джунгли, – криво усмехнулся Тимур. – И обезьян там хватает...
   – Я ему про Ивана, а он мне про болвана. – Полина смотрела на него как на безнадежного больного. – Дикий ты какой-то... Я с отцом насчет адвоката договорилась, насчет всего остального... Ты думаешь, почему тебя выпустили?..
   – Хочешь сказать, что благодаря тебе?
   – А кому ж еще...
   – Да? А как адвоката звали?..
   Тимур уже давно не тот наивный пацан, каким был раньше. Ему лапши на уши не навешаешь...
   – Ты что, мне не веришь?
   – Ты же сама сказала, что я из джунглей. А там на веру ничего не принимают...
   – Герберт Юрьевич его зовут, доволен?
   – Доволен, – кивнул Тимур. – Только я не пойму, с чего это ты подписалась за меня. Ну, в смысле, зачем помогла?
   – Здрасьте – приехали. Ты что, меня за неблагодарную дуру держишь? Я, между прочим, умею помнить добро. Вы меня тогда от насильников спасли... Теперь вот я тебе помогла...
   – А как ты узнала, что я здесь?
   Полина хотела ответить с ходу. Но не получилось. Потянулась пауза.
   – Ты что, узнавала обо мне? – помог ей Тимур.
   – Ну да, узнавала, – замялась она. И тут же приободрилась. – Узнавала!.. Ой, только не надо думать, что я за тобой бегаю!..
   – А я и не думаю, – усмехнулся он.
   Хотя на самом деле он именно так и думал... Вряд ли Полина влюбилась в него. Это слишком. Он ей просто понравился. Может же богатой путешественнице понравиться симпатичный негр-туземец... Тимур – белый. Но для Полины он негр. Экзотический экземпляр, прихоть избалованной особы...
   – Слушай, а что ты из себя строишь? – разозлилась она.
   А это должно было случиться. Богатая путешественница думала, что туземец упадет перед ней ниц, начнет вылизывать ее белые ноженьки. А банан с пальмы ей по всей морде...
   – Я ничего из себя не строю. Я такой, какой есть... А вот кого ты из себя строишь?.. Благодетельница, блин, нашлась... Я вообще не понимаю, зачем ты сюда приехала? Рассказать, какая ты хорошая?.. Хорошо, я уже знаю, что ты классная девчонка. Я тебе по гроб жизни благодарен... И все, больше нам с тобой говорить не о чем...
   А действительно, о чем им говорить? Они живут на разных планетах и разговаривают на разных языках. У нее тачки, шмотки дорогие, видеомагнитофоны. Круг друзей из «золотой молодежи». Влиятельные папики, распахнутые двери в будущее. А у него свой мир. Карьеры, шпана, пьяные драки и нищета. И дверь в будущее с решеткой и под замком. В ее мир ему тоже нет хода... О чем им говорить?..
   – Почему не о чем? – в раздумье протянула Полина. – Мы можем поговорить...
   Она запнулась. Поняла, что Тимур прав на все сто процентов. Нет у них точек соприкосновения. Не могут они говорить на равных. По-любому, она будет выступать благодетельницей, а он благодарным идиотом... Нет, такие расклады ему ни к чему.
   – Это, спасибо тебе за все, – серьезно, без тени насмешки, сказал он. – И удачи тебе... Все, бывай!..
   Тимур резко повернулся к ней спиной и гордо зашагал прочь.
   Вообще-то он мог бы чмокнуть ее в щечку на прощание... А вдруг ее стошнит?.. А ведь стошнит. Как ни пыталась она скрыть свою брезгливость, было видно, какое отвращение вызывает в ней Тимур... Отвращение. И вместе с тем жгучий интерес. И хочется, и колется... Поколется и перестанет...
   – Дурак! – возмущению Полины не было предела. – Я же с тобой по-хорошему. Я же подвезти тебя хотела...
   Тимур не ответил. Просто поднял вверх руку. Типа, но пассаран. Спасибо за все, но мы уж как-нибудь сами.
   Он не видел, с каким лицом она садилась в машину. Но слышал, как взревел мотор. Полина с места взяла в карьер и была такова...
   Тимур испытал облегчение. Баба с возу – кобыле легче. И все же осталось сожаление. Не нужно было с ней так грубо. Она-то хотела как лучше... Но ведь он ей не ровня. И она сама это прекрасно понимала.
   Нашла уличного пацана. Поиграться с ним захотела. А дудки! Пусть со своими мальчиками-мажорами играется. С ними-то никаких забот... А Тимур – босяк по жизни. И куда ему со своим свиным рылом лезть в калашный ряд...
   А ведь он хочет быть своим в калашном ряду. Хочет... Но не знает, как туда попасть. Не знает, но ведь можно узнать...
   Он всегда догадывался о существовании двух миров. И сейчас он четко осязал разделяющую грань. И так же четко осознал, как трудно пересечь ее на белом коне. Но он попробует... Пьянки на карьере, бессмысленные драки район на район, завод и комната в общаге на будущее – это не по нему. Вот это он уже знал точно...

Глава шестая

   Пацаны встречали его как героя. Налетели на него со всех сторон. Холера, тот запрыгнул на спину, Скопец полез обниматься. Дворовые мужики побежали в магазин за водкой. Митя Ерш крепко сжал его руку и долго-долго ее тряс.
   – Ну, Тимура, молодца!
   Он потащил его в беседку. Посадил за стол.
   – Я уже в курсах, что ты на киче не облажался, – сказал Ерш.
   Сейчас он вел себя как смотрящий по хате. Взгляд строгий, сосредоточенный, властные манеры. И куда только делся недавний пьяница Митяй. Не, в натуре, серьезный, всеми уважаемый пахан или что-то вроде того. Пацаны слушали его с раскрытыми ртами.
   – Антон Михайлович тобой доволен...
   Антон Михайлович – это Пацик. В присутствии простых пацанов уважаемых людей по прозвищам не называют. А Пацик – очень уважаемый человек. Кому как не Тимуру об этом знать.
   – Мое почтение. И ему, и тебе, Митяй... – с важным видом изрек Тимур. – Это, за все вас благодарю...
   Пацаны смотрели на него с восхищением. И не удивительно. После тюрьмы его авторитет поднялся на небывалую высоту.
   Митяй поднял единственную руку, махнул ею. Пацанов как ветром сдуло.
   – Как дальше жить собираешься?
   – Да думаю, – пожал плечами Тимур. – Может, что подскажешь?
   Митяй одобрительно кивнул. Он как будто ждал, что к нему обратятся за советом.
   – Подсказать? Подсказать-то я могу... – медленно, с расстановкой проговорил он. – Ты мне вот что скажи, как ты на ментов смотришь?
   – Век бы их не видеть, – горько усмехнулся Тимур. – Я их и раньше не любил. А сейчас я их просто ненавижу...
   Может, где-то и существуют честные менты. Но Тимур таких не встречал. Подлые мусора не за хрен собачий сунули его за решетку. Могли бы сломать ему жизнь. И как он должен о них после этого думать?.. А сколько невинных людей сидит сейчас по тюрьмам...
   – Мстить будешь? – испытующе посмотрел на него Ерш.
   Тимур думал не долго.
   – Нет, – покачал он головой. – Не буду. Какой в этом смысл?.. Но на один гектар кезать не сяду, это точно...
   – И то верно, – одобрительно кивнул Митяй. – Менты – это чума. Их стороной обходить надо. А мстить – дело дохлое. Да и хлопотно это... Нормальные люди с ними не связываются. Но руки им не подают... Ладно, все это, типа, присказка. В общем, расклад такой... То, что ты на киче был, – это, конечно, плюс. Но среди наших ты еще пока никто. Извини, конечно, за прямоту...
   – Да я понимаю, – упавшим голосом согласился Тимур.
   В принципе, Митяй был прав. Воровской мир – особый мир. Здесь своя иерархия. И короли свои есть, и пешки... Тимур даже не пешка. Он вообще никто. У него нет никаких обязательств, никаких заслуг. Но ведь он может стать пешкой. И все к этому идет. Не зря же Митяй завел этот разговор.
   – Это хорошо, что ты понимаешь... Я тебе вот что скажу. Пацик тобой доволен. Сказал, что из тебя может выйти толк... Хочешь знать, что он еще сказал?
   – Ну.
   – Ну-у, – передразнил его Митяй. – Ты сначала скажи, хочешь ты быть с нами или нет.
   – Хочу, – кивнул Тимур.
   Всего одно слово. И как много оно значит. Это черта между прошлым и будущим. Одно дело строить из себя крутого «волка» с песчаного карьера в махачах стенка на стенку. И совсем другое – принадлежать к мрачному, как сама жизнь, воровскому миру. Ты становишься частицей единого организма, у тебя появляются обязательства перед кланом. В конце концов ты уже не принадлежишь себе. А дом твой – тюрьма... Страшно. И в то же время притягательно...
   – Нормальный ответ, – кивнул Ерш. – Пацик так и думал, что ты не фуфло... В общем, расклад такой. Пацик хотел бы, чтобы ты собрал команду бойцов. Ты на киче был, должен понимать, о чем базар.
   Тимур кивнул. Да, он все понимает... Бойцы, гладиаторы, торпеды – это ударная сила воровских паханов. Наверняка у Пацика есть силовая поддержка. Без этого он как без рук. Но, видно, у него на будущее большие планы. И ему нужны дополнительные силы. Поэтому он делает ставку на таких пацанов, как Тимур...
   – Человек семь-восемь, думаю, будет в самый раз, – сказал Митяй.
   – А дальше?
   – На этом пока все... Собирай команду и жди, когда тебя позовут для дела...
   Тимур думал, что Пацик уже сейчас позовет его к себе. Возьмет с него клятву верности, познакомит с авторитетными людьми, даст задание наконец. А оказалось, что все буднично просто. Он всего лишь должен собрать команду гладиаторов. Всего лишь, и больше ничего... Да, пожалуй, Митяй прав на все сто. Для воровского клана он – Никто. И зовут его Никак.
   Он соберет команду. Поставит ее на ноги. А за ним будут наблюдать. Глазами того же Митяя. И если Тимур не свернет с правильного пути, не скурвится, только тогда он станет своим, только тогда с него возьмут клятву верности и приобщат к большому делу...
   – Я все понял. И я все сделаю... – Тимур жестко чеканил каждое слово. – Все будет путем.
   – Ну вот и договорились, – ободряюще подмигнул ему Ерш. – Вон, Палыч с Иванычем ханку несут. А закирять бы не помешало...
   Он снова превратился в бесшабашного беспонтового Митяя. А Тимур вспомнил, что у него не хватает одной руки.
   Ерш поднялся, чтобы выйти из беседки.
   – Это, вопрос есть, – остановил его Тимур.
   В его взгляде не было ни капли заискивания. Он еще не принадлежит воровскому клану. Он всего лишь в проекте. И к Митяю, как к своему наставнику, он может относиться лишь с уважением. А какое уважение, если не все с ним ясно.
   – Ты руку как потерял?
   Митяй не ожидал такого вопроса. Лицо его недовольно вытянулось. И только спустя какое-то время в глазах снова появилась задоринка. На губы легла дружелюбная улыбка.
   – А на красной зоне я был. С суками схлестнулся... Но ты не думай, эти козлы горько об этом пожалели...
   Тимур слышал про красные зоны. Их еще называют сучьими. Там правят бал активисты, или ссученные воры. И с кем-то из них Митяй что-то не поделил. Потому и остался без руки... Так что нет за ним никаких косяков. А делами своими воровскими он не занимается по одной причине – много ли можно сделать одной рукой? Потому и отошел от дел. Но не отвернулся от воровской идеи. И то, что он в кентах с самим Пациком, наглядное тому подтверждение...
   Что ж, Тимур готов признать его своим куратором. Надо только подождать, когда его приобщат к большому делу... Только, если честно, не очень охота ему быть в этих делах. Но он уже натянул поводья. И свернуть в сторону – как-то западло...
   Только Митяй вышел из беседки, как вокруг Тимура образовалась толпа пацанов. Среди них Скопец и Холера. Этих двоих он однозначно берет в свою команду. Остальная дворовая пацанва – мелочь пузатая.
   Еще можно будет подпрячь Малика с Костылем. Самвел еще есть. Можно из команды Бычка кого выдернуть. В общем, надо подумать... И Олега надо бы к этому делу подпрячь. Пацан он вроде боевой...
   – А где Олежек? – спросил Тимур.
   – Так он это, на тренировке. Он на шинном в клубе занимается. Там секция, вот он там сейчас и тренируется... Скоро должен быть.
   – Как там Рита?
   – А что Рита, – пожал плечами Скопец. – Дома уже. Выписали из больницы... Видел бы ты ее. Лицо все в шрамах, брр... Она ж вены себе вскрывала, еле откачали...
   Олег появился в самый разгар застолья. Прошел мимо как ни в чем не бывало.
   – Эй! – остановил его Тимур. – А ну иди сюда!
   Олег скупо улыбнулся, вяло помахал ему рукой. И медленно, нехотя направился к столу. Сел рядом с Тимуром. От водки отказался наотрез.