Колычев Владимир. Коронный удар

   – Говорят, ты за щеку классно берешь! – гнусно засмеялся парень с золотым зубом.
   – Что?! – Ее возмущению не было предела.
   – А что, не берешь?.. А хочешь, все будут знать, что берешь. Очереди к тебе выстраиваться. Чур, я первый!
   Катрин была в бешенстве. И без всякого стеснения выдала все, что она о них думает. И слова правильные подобрала. Из резервных запасов могучего русского языка. Вышла целая пулеметная очередь.
   Бритоголовые опешили. Челюсти отвисли, глаза расширились.
   – Класс! Во дает! – восхищенно протянул он, когда Катрин закончила.
   – Я никому не даю, понял?..
   И снова пулеметная очередь.
   – Если вы сейчас не уйдете, я буду кричать! – предупредила она напоследок.
   И для убедительности закрыла глаза и пальцами заткнула уши.
   Кричать она не стала. Но когда она открыла глаза, от бритоголовых не осталось даже дымка на асфальте. Зато вокруг полно было случайных прохожих. Женщины, мужчины, старики, дети... И все смотрели на нее с раскрытыми ртами. Вне всякого сомнения, они слышали хотя бы заключительную часть ее речи.
   Но, как ни странно, никто не стал ее осуждать.
   – Так с ними и надо, с оглоедами! – замахала клюкой какая-то бабка.
   – Совсем распоясалась уголовщина! – сказал, как транспарант вывесил, какой-то дедок.
   – Проходу от них нет! – возмущенно воскликнула женщина с большой хозяйственной сумкой.

* * *

   Секс!.. Как много в этом звуке!.. Слилось... Вернее, слились. Два тела. Два разгоряченных тела. Ее и Глеба... Ну, слилось. А как же без этого?.. Хотя нет. Как раз-то и надо обходиться без этого. Пока не поздно?.. А если поздно? Если она уже беременна?
   – Эй, ты чего? – забеспокоился Глеб. – Что с тобой?
   – А что со мной? – выдавила она.
   – Рука у тебя задрожала. И сама побледнела...
   – А что, заметно?
   – Хоть и темно, а все равно заметно... Что случилось?
   – Презервативами пользоваться надо, вот что!
   – А-а, ну да... – Глеб озадаченно почесал затылок. – Как-то не подумал...
   – Почему не подумал? Подумал... Только не тем местом. Все вы, мужики, этим местом думаете... Что, если я беременна?
   – А что, есть признаки?
   – Есть. Между ног у тебя признак...
   И направилась в ванную... Привычка у нее такая, мыться после этого ... Интересно, когда она уже успела к этому привыкнуть? Всего три недели с мужчиной живет...
   Она приняла душ и вернулась в спальню.
   Глеб лежал все в той же позе. На спине во весь рост, руки на груди. Только уже не дышит.
   Катрин стало не по себе. А что, если он умер?.. Сегодня он был на высоте. От всей души старался ей угодить. Угодил. Не перестарался ли? Может, его инфаркт хватил. Или инсульт. Он, конечно, слишком молод для этого. Но ведь всякое может быть...
   – Глеб, а, Глеб...
   Она попыталась его растормошить. Но бесполезно. Глеб лежал как бревно. Как будто уже окоченел. И по-прежнему не дышал.
   – Глеб, что с тобой?.. Да очнись же ты!
   Но, увы, он даже не пошевелился. Все так же лежит бездыханный.
   – Глеб, вставай! Глеб!!!
   Она трясла его, ладонями хлопала по щекам. Никаких признаков жизни... Эй, а это что такое?
   Случайно, локтем, она коснулась одного места. А там оловянный солдатик. Стойкий оловянный солдатик с повышенной температурой...
   – Глеб!!! – взвизгнула она.
   И с силой надавила на его рычаг. Как будто жизненный механизм включила. Глеб моментально ожил. Открыл глаза, лукаво посмотрел на нее, засмеялся. Нежно взял руками за плечи. И резко опрокинул на постель.
   – Ты знаешь, что делают покойники, когда оживают?
   – Нет, – мотнула она головой.
   Ей нравилась эта игра. И сам Глеб нравился. Как никто другой. Не зря же она выбрала его на роль своего первого мужчины. С ним легко и просто. И очень хорошо. А иногда, в пикантных ситуациях, хорошо до ужаса или даже до умопомрачения... Пикантная ситуация. Целая серия пикантных ситуаций. Катрин уже снова хотела продолжения этого сериала. Нет, не хотела, жаждала... А Глеб умеет угадывать ее желания. Он самый лучший...
   – Они делают... Они делают... Они делают это!!!
   Он не просто угадал ее желание. Он его исполнил. И, как всегда, на самом высоком кобелином уровне. Самец ненасытный!!!
   Катрин с головой ушла в омут наслаждения. Она уже была на самом дне, когда вдруг вспомнила, что «стойкий солдат» Глеба без мундира. Но ни ужаса в душе, ни паники. Слишком хорошо было, чтобы думать о каких-то мелочах... Будь что будет!.. А-ах, секс – это такая прелесть! И чем глубже, тем лучше. А если еще и побыстрее...

* * *

   Родители возвращаются из отпуска послезавтра. А вдруг они приедут раньше? Что, если сегодня ночью?.. Звонок в дверь. Неужели они?.. Нет, это Глеб. Она его, конечно, ждала. И рада ему. Ну а если родители застукают их вместе?.. А в конце-то концов, чего она должна их бояться. Во-первых, она уже не девочка. А во-вторых, нечего было оставлять ее дома одну. Она уже достаточно взрослая для этих дел. И они должны это понимать... Кстати, могли бы взять ее с собой. Она, между прочим, не отказалась бы пару недель покоптиться на жарких пляжах Крыма...
   У Глеба вид не очень. Напряжен, чем-то озабочен.
   – Глеб, ты сегодня какой-то не такой.
   – Да это... Сегодня у меня был первый матч в новой команде...
   – И как?
   – Да вроде ничего. Гол забил...
   – Поздравляю!
   – Да не с чем поздравлять. Слабаки против нас выставлялись. Можно было и больше набросать. Да игра что-то не клеилась.
   – Ну да, конечно, так я тебе и поверила. Выкладываться просто не хотел. Наверное, для меня себя берег?
   – Ну, и о тебе, конечно, думал...
   Его взгляд ткнулся куда-то в пустоту.
   – И что ты обо мне думал, если не секрет?
   – Ну... – как-то отрешенно протянул он. Осекся. Встрепенулся. На лице шальная улыбка. – Гол в твои ворота мечтал забросить... Но сначала разминка...
   Он привлек ее к себе. И жарким поцелуем накрыл ее губы... Катрин вмиг растаяла, как шоколад на солнце. Разомлела, размякла... А он уже берет ее на руки, несет в спальню. Он сильный. Он самый-самый...
   Секс – это как самолет. Сначала разгон. Поцелуи, шорох срываемой одежды... Затем полет. Когда долгий, когда не очень. Но всегда головокружительный. А потом «штопор», удар о землю и взрыв... И сейчас так хочется взорваться. Но что-то мешает взлететь. Нет обычной легкости. Какие-то смутные страхи... Может, она опасается приезда родителей? Нет, не это... Ах, да!
   – Подожди! – Катрин нашла в себе силы отстраниться от него.
   Потянулась к тумбочке, достала оттуда презерватив... Полдня сегодня по родительским сусекам скребла. И нашла то, что искала. Папа-мама, они же не святые. Она еще лет пять назад об этом узнала. Правда, никому не говорила. Даже себе не признавалась...
   – Чо это такое?.. А-а... Кстати, я об этом сегодня думал... Ты меня тогда озадачила...
   Его предстартовое напряжение сошло на нет. Он еще не взлетел, а шасси уже убрано... Как же теперь до седьмого неба добраться?
   – В общем, я тут подумал... Я подумал... Я долго думал...
   Да он не только шасси убрал. Он еще и крылья сложил. И мотор его вот-вот заглохнет...
   – Глеб, ты не заболел?
   – Да нет вроде...
   – А чего такой бледный? Даже испарина на лбу... Что с тобой? На солнце просто перегрелся? Или от мыслей? Что ты там сегодня обо мне думал?
   – Да не о тебе. О нас... Это, я тут подумал, что ты... Что мы...
   Ну, если ты вдруг беременна... В общем, я решил, что нам нужно держаться вместе. Если ты вдруг беременна, аборт делать не надо. Я это, не против взять на себя заботу о тебе и о твоем ребенке... Э-э, я хотел сказать, о нашем ребенке...
   Да, полета сегодня точно не будет. Летчик, похоже, уже катапультировался.
   – Ты хоть сам понял, что сказал? – насмешливо спросила Катрин.
   – Да я-то понял...
   – А я, извини, нет... Забота обо мне, это как?
   – Ну... Ну, мы бы могли пожениться...
   – Даже так? Занятно!.. Ну, с ребенком понятно. Из-за него все... Значит, ты не против... Он не против!.. Он не против взять на себя заботу... Смотри какой благородный!.. Так, куда я дела платок? Глаза слезами заливает...
   – Ты прикалываешься?
   – Ну да, ты меня прикалываешь. И я прикалываюсь. В цирк идти не надо...
   – Какой цирк? – Глеб обиженно поджал губы.
   – А что, не цирк?.. Ты хоть раз смотрел на себя со стороны?
   – Я тебя чем-то не устраиваю?
   – Ты меня как раз-то устраиваешь. Гарный хлопец с большим э-э... Впрочем, это не суть важно... Гарный хлопец, первый парень на деревне, на гармони хорошо играешь... Гармонь, понятно, это я... Ты меня устраиваешь. Вот ты-то меня устраиваешь!.. А вот устраиваю ли я тебя, вот в чем вопрос?
   – А чего не устраиваешь? Устраиваешь...
   – Твой голос звучит, как на похоронах. Как будто меня хоронишь. Или уже похоронил?.. Сколько мы уже с тобой? Почти месяц, да? Ты за это время хоть раз букет цветов мне подарил?..
   – Ну, это... – окончательно стушевался Глеб.
   – Что «ну»? Что «это»? – не на шутку разошлась Катрин. – А в любви хоть раз признался?.. Дождешься от тебя, как же, жди!..
   – Ну да я бы признался... Просто...
   – Что «просто»?.. Просто в постель со мной ложиться. А в любви признаваться это ох как сложно. Так?
   – Да нет, не так...
   – Да ты расслабься. Расслабься. Не нужны мне твои признания. И любовь мне твоя не нужна... Ты знаешь кто? Ты самец. Ты натуральный самец! Тебе бы только шляться по бабам, а не жениться... А если и осчастливишь кого, бедная та женщина...
   – Ты заблуждаешься.
   – Да что вы такое говорите?.. Нет, я не заблуждаюсь. Это ты заблуждаешься... И не нужна мне твоя жертва!
   – Не, ну что ты такое говоришь? Как с цепи сорвалась. Тебе самой надо успокоиться...
   – Я уже спокойна. И что дальше?
   – Ты должна выслушать меня.
   – Слушаю.
   – Катрин, ты мне очень нравишься. И я не против на тебе жениться...
   – Здрасьте-приехали! Опять двадцать пять! Он не против!.. Да как ты не можешь понять, что не нужна мне твоя жертва! Не нужна!.. И... И ты сам мне не нужен... Мне с тобой хорошо, отрицать не буду. Но одно дело любиться, и совсем другое жить под одной крышей...
   – А чем тебе плохо со мной под одной крышей?
   – Во-первых, ты меня не любишь... Да, дорогой, надо уметь отличать любовь от кобелиной похоти... А во-вторых... Во-вторых, ты пока не в состоянии обеспечить семью...
   – А вот тут ты не права! Я устроился на работу. Буду получать зарплату. Две тысячи в месяц.
   – О-хо-хо! Зарплата!.. А как насчет жилья? Мы будем жить у твоих родителей?
   – Да хотя бы и так. А потом я получу квартиру...
   – Какая квартира? Глеб, опомнись! В стране разруха, заводы останавливаются. И твой завод когда-нибудь остановится... Если уже не остановился. Какая может быть квартира?
   – Я же не просто рабочий. Я в футбольной команде. Если хорошо буду играть, меня будут удерживать в команде любой ценой. Ценой той же квартиры...
   – А сколько тебе лет?
   – Семнадцать. В ноябре будет восемнадцать.
   – И ты здоров как бык, а это значит... Как там в песне поется, через две зимы, через две весны... В армию тебя, дорогой ты мой, забреют. Долги будешь Родине отдавать...
   – Ну так я ж не абы где служить буду. Я же перспективный спортсмен. Может, меня в ЦСКА возьмут. Или хотя бы просто в какой-нибудь спортивный клуб армии...
   – А мне без разницы, куда тебя возьмут... Я тебя два года буду ждать. А ты с молодой женой из армии вернешься. Извини, родная, так получилось...
   – Ты что, за сволочь меня держишь?
   – Я тебя вообще не держу. Ты свободен, Глеб. И не надо на мне жениться. Да я и не хочу за тебя замуж. Я вообще замуж не хочу...
   И это было правдой... Ей всего семнадцать лет. Впереди целая жизнь. А она будет связывать себя семьей, ребенком. Бутылочки, пеленки, сранки, ссанки. Борщи, котлеты. Готовить обеды, убирать, стирать, мыть посуду. А еще по ночам мужа ублажать – это нетрудно, но захочется ли?..
   Нет, семья – это, может, и неплохо. Но ей рано надевать на себя этот хомут.
   – А чего ты хочешь?
   – Тебя хочу. Просто хочу...
   Глеб для нее в удовольствие. Она не монахиня, и у нее нет причины отказывать себе в удовольствии.
   – Ты у меня форвард?
   – Ну форвард...
   – Ну так чего лежишь? Забивай гол в ворота!..
   Они с Глебом из одного теста. Может, она и нравится ему. Но он не так уж хочет взваливать на себя обузу в виде обручального кольца. Он вольный охотник. Ему нужна свобода. Такие, как он, в неволе долго не живут.

* * *

   Машина – блеск! Серебристый «БМВ». Такое авто Катрин видела только в журнале. Там еще была красивая девушка в серебристом купальнике. Очень красивая девушка. И фигурка у нее – прелесть. Машина должна была быть всего лишь фоном. Но почему-то вышло как раз наоборот. Машина отодвинула красотку на задний план. Слишком хороша была машина для того, чтобы оставаться в тени...
   А сейчас точно такой же «БМВ» она видела наяву. Она шла по тротуару, а машина не спеша ехала навстречу. А может, она ехала к ней?.. Мечты, мечты... Ну а вдруг это в самом деле сказочный принц!
   Машина ехала бесшумно. Только слышно, как шелестят шины по гладкому асфальту. Но этот едва уловимый шелест уже не слышен. Машина остановилась. Рядом с ней. Открылась дверца. Показался молодой интересный мужчина. Белая рубашка с галстуком, черные брюки. Начинающий бизнесмен... Хотя какой он начинающий, если выкатывает на такой крутой тачке?
   – Девушка, не подскажете, как мне на улицу Барона Врангеля выехать?
   Приятная располагающая улыбка, задорный взгляд. Да, похоже, он настроен на лирический лад. Да и у нее отнюдь не похоронное настроение.
   – Улица Барона Врангеля?! Нет такой улицы... Но... Но я могу показать. Это недалеко...
   Уж очень хотелось узнать, насколько хороша эта машина изнутри.
   – Будьте добры! Если вас, конечно, не затруднит...
   – А вас не затруднит открыть даме дверь?
   Да, Катрин сама напросилась в машину. Но это не значит, что она должна запрыгивать в нее с поросячьим визгом. Она, конечно, не девочка-целочка. Но у нее есть гордость. И кое-какие принципы. Поэтому пусть этот красавчик поухаживает за ней. А там будет видно...
   Как будто в сказку попала. Потрясающий уют, комфорт, пьянящий запах кожи. Музыка...
   – Ну что, поехали? – с самодовольной улыбкой спросил молодой человек.
   – Поехали, – кивнула Катрин. – Тут недалеко. Улица Гитлера, проезд Гестапо, площадь Чингачгука... Дальше улица Катрин Первой...
   – Вы, наверное, хотели сказать, Екатерины Первой?
   – Да нет, все правильно. Улица Катрин Первой. Катрин – это я. А я всегда и во всем первая.
   – Я в этом и не сомневаюсь... С вами интересно разговаривать. Вам никто об этом не говорил?
   – Ну как уж это не говорили? Говорили... Э-э, папа римский говорил, Джордж Буш говорил. Маргарет Тэтчер говорила... Ельцин вчера звонил. Но это не в счет... А чего мы стоим? Поехали. Только, прошу вас, не везите меня в сумасшедший дом. А то еще решите, что я сумасшедшая... А я не сумасшедшая. Просто настроение такое. Шутить хочется...
   – Вы умеете поднять настроение. Мне вот тоже вдруг захотелось шутить... Кстати, меня Марксэном зовут.
   – Сразу видно, что человек может и умеет шутить.
   – А вот тут вы не угадали. Я не шучу. Меня действительно так зовут. Имя у меня такое. Марксэн...
   – Странное имя. Мадэ ин не наше.
   – Полуфабрикат германский, а производство наше, отечественное... У меня мама на коммунистических идеях помешана. Папа – тот попроще. Но к моему рождению он занимал видный пост в горкоме партии. И просто не имел силы отказать моей маме, когда она предложила назвать меня в честь Маркса и Энгельса. Получилось Марксэн...
   – Вам повезло. Если вдруг грянет всемирная катастрофа, марсиане запросто откроют вам визу. Имя у вас почти марсианское...
   – Вообще-то, на земной манер меня Марк зовут. Но а если в самом деле мировая катастрофа? Надо подумать, надо подумать... А вы, Катрин, случайно не знаете, где марсианское посольство?
   – Случайно знаю. На улице Катрин Первой.

   – Я слышал, там еще ресторан один есть. Очень хороший ресторан. Вы не хотели бы составить мне компанию?
   – Может, и хочу... Но только с одним условием. Чтобы там не было марсианских блюд. Говорят, они едят мазут и пьют машинное масло...
   – Зато земляне едят красную и черную икру и пьют мартини... Вы когда-нибудь пили мартини?
   – Нет. Надеюсь, что это лучше, чем машинное масло?
   Ресторан ее впечатлил. Небольшой, но чертовски уютный. Столики, вместо дурацких стульев – мягкая мебель. Официантки бегают как заведенные. А кухня, кухня... Разве что только птичьего молока здесь нет. Зато есть коктейль – мартини плюс тоник со льдом. Пьется легко, как газировка...
   Дорогой ресторан, изысканная кухня, заморские напитки. А рядом богатый и щедрый мужчина. И смотрит на тебя, как на богиню. Такое ощущение, будто он хочет бросить мир к твоим ногам. Головокружительное ощущение. Хочется петь от восторга... А петь она умеет. И голос у нее есть. Только она не поет. А сейчас бы спела. И на фоно бы сыграла. Музыкантов в сторону. Они ей не нужны. Она сама... Э-эх, пой и гуляй душа, радуйся празднику жизни...
   Но на сцену Катрин не полезет. Она хоть и пьяна, но голова на месте. И тормоза в рабочем состоянии. И цену себе знает...
   После ресторана Марк повез ее к себе. Как будто так и должно быть. Катрин не возражала. Как будто это в порядке вещей...
   Четырехкомнатная квартира соответствовала его образу преуспевающего бизнесмена. Центр города, шикарный ремонт, дорогая мебель, телевизор чуть ли не в полстены. И даже персональный компьютер. Катрин слышала про это заморское диво, но видеть не приходилось...
   – Я, кстати, компьютерами сейчас и занимаюсь, – как бы походя сказал он. – Очень выгодный бизнес...
   – В чем я нисколько не сомневаюсь!.. Марк, у меня такое ощущение, будто я попала в сказку.
   – Это не сказка. Это всего лишь присказка... А сказку я тебе сейчас покажу...
   Он приблизился к ней. Одной рукой обнял ее за талию, привлек к себе. И закрыл ее рот поцелуем...
   Целоваться Катрин умела. И любила... Если поцелуи – это интим, то первым ее мужчиной был не Глеб. У нее было много парней. И со всеми она целовалась до боли в губах. Это такое пьянящее чувство...
   Волна возбуждения мягко обволокла ее сознание. Но в открытое море порока не понесла. Она бы и не против. Но ведь она не шлюха. И у нее есть за что зацепиться, чтобы остаться на берегу...
   Марк разошелся не на шутку. Он прижимал ее к себе так тесно, что она ощущала силу его желания. Его руки лихорадочно искали застежку на ее платье...
   – Я сама, – отстраняясь, сказала она.
   Он выпустил ее из своих объятий.
   Катрин выбежала из комнаты. И ошеломила Марка, когда вернулась к нему совершенно голая. Ноги сплетены вместе, одна рука закрывает низ живота, другая отведена за спину. Марк в полном восторге.
   – Ты само совершенство!
   – Я эталон совершенства!
   – Иди ко мне.
   – Ты меня не понял. Я – эталон. А эталон должен стоять на месте. На него можно смотреть... Смотреть можно, руками трогать – нельзя...
   Она совершенно не стеснялась своей наготы. А чего стесняться, если фигура в полном порядке. Вот если бы она была какой-нибудь уродиной...
   – Ты шутишь.
   – Нет, не шучу.
   – А я говорю, что шутишь.
   Он поднялся со своего места и медленно направился к ней. Из глаз искрами сыплется похоть. А что еще можно ожидать от возбужденного самца?
   – А я говорю, что не шучу!
   И она заставила его в это поверить... В руке, которую она держала за спиной, был нож. Самый обыкновенный кухонный нож. Но на вид очень внушительный. Опыта по части его применения против людей у нее не было никакого. Но она же не собирается драться с Марком. Она просто выставила нож перед собой. Этого должно хватить, чтобы охладить его кобелиный пыл.
   – Катрин, ты чего? – Он испуганно попятился назад.
   – А ты чего? Я же сказала тебе, что не шучу... Теперь веришь?
   – Теперь верю... Ну ты даешь.
   – Ты меня, конечно, извини. Но я не шлюха, чтобы с первой же встречи прыгать к тебе в постель.
   – Ну ты же сама разделась.
   – Разделась. Смотри, пожалуйста. Мне не жалко. Но руками не трогай. Я еще для тебя не созрела.
   – А когда созреешь?
   – А это зависит от тебя. Может, завтра. Может, через год. А может, никогда... Ты только не думай, я недотрогу из себя не корчу. Просто мне нужно привыкнуть к человеку...
   – Шебутная ты девка, – хмыкнул Марк. – Но с характером... Говорили мне про тебя...
   Он осекся. Но слово-воробей уже вылетело.
   – Так, так, – нахмурилась она. – И кто же тебе про меня говорил?
   – Ну, мало ли кто.
   – Так наша встреча – не случайность?
   – Не случайность... Я должен был с тобой познакомиться, – не стал скрывать Марк.
   – Это интересно. И кто же тебя так озадачил?
   Забавная сцена. Голая девка с ножом в руке допрашивает одетого мужика. Где вы, господа режиссеры, ау!..
   – Ладно, – махнул он рукой. – Все равно тебе надо знать...
   – Ты не будешь возражать, если я оденусь?
   – И нож на место не забудь положить.
   Пока она одевалась, у нее была прекрасная возможность удрать из этого дома. Здесь явно что-то нечисто... Но ее авантюрный дух держал ее на привязи крепче всякой цепи. Катрин была жуть как заинтригована. И просто не могла уйти, пока не выслушает Марка.
   А ему было что рассказать.
   – Ты слышала про рэкет? – спросил он.
   – При чем здесь это? – удивилась она.
   – А при том. С недавних пор рэкет стал составляющей частного бизнеса. Осталось только законодательно его утвердить... Короче, «братки»-рэкетиры и до меня добрались. Они, конечно, изверги. Но это если идти против них. А если ты с ними нормально, то и они к тебе тоже нормально относиться будут... Я недавно даже в сауне вместе с их бригадиром парился...
   – А я здесь при чем?
   – Про тебя разговор был. Мол, есть одна девчонка, из-за которой один бравый парень в тюрьме томится. Улавливаешь?
   – Это ты про Демьяна.
   – Да я не знаю, про кого. Может, и про него... К тебе двух «братков» посылали. Так ты, говорят, таким матом их обложила. Было дело?
   – Было. Подходили ко мне два каких-то кретина. Я их в самом деле послала. Далеко-далеко... А чего им нужно-то было?
   – Чтобы ты заявление забрала... Это очень опасные люди, поверь мне. Они ведь и убить могут.
   – Зачем ты мне это говоришь?
   – А чтобы ты подумала. И забрала заявление.
   – Ах вот оно что! Так ты у нас уполномоченный представитель господ бандитов?
   – Ты напрасно иронизируешь. Все очень серьезно... Это еще хорошо, что у них бригадир не дурак. Правильно оценил ситуацию. Не стал еще раз подсылать к тебе своих головорезов. Меня вот на это дело подбил. Чтобы я поговорил с тобой, убедил. Девчонка, говорит, красивая. Мне, мол, даже понравится... А ты мне в самом деле понравилась. Я нисколько не жалею, что согласился поговорить с тобой...
   – Ну так в чем же дело? Давай, становись на колени. Моли меня о пощаде. Глядишь, я пожалею тебя. Заберу заявление.
   – На колени я не встану. А заявление ты забери... С бандитами связываться опасно. Они ведь только сейчас как бы добренькие. А завтра возьмут и разозлятся. Тогда худо будет...
   Марк расстегнул рубаху и выставил напоказ шрам на животе.
   – Знаешь, что это такое?
   – Что?
   – А это меня господа бандиты утюжком гладили!
   – Тебя что, пытали? – ужаснулась Катрин.
   – Как видишь!
   – Что ты такого сделал?
   – Делиться не хотел.
   – Теперь делишься?
   – Делюсь... А что прикажешь делать?
   – И после этого ты им еще помогаешь?
   – Я не им помогаю. Я тебе помогаю. Может, мне тебя, дуру, жалко... Ладно, мне что со шрамом, что без него. А тебя, скажи, такой шрам украсит?
   – Какой ужас!.. А если я заберу заявление?
   – Тогда считай, что тебе повезло...
   Катрин было не до шуток. Да какие могут быть шутки, когда перед глазами маячил горячий утюг и раскаленный паяльник. Нет, она не Зоя Космодемьянская...
   – Вот и умница, – поощрительно подмигнул ей Марк. – Кстати, я через пару недель в Сочи еду. Не составишь мне компанию?
   – В Сочи?! С тобой?! Это что, приз за содействие бандитам?
   – Ни в коем случае. Это чисто моя инициатива. Я же говорю, что ты мне нравишься... Ну так что, едем?
   – Ты, наверное, думаешь, что я от радости брошусь к тебе на шею?
   – От тебя дождешься... Ну так что?
   – Вообще-то, я хочу в Сочи... Но не с тобой.
   – А чем я тебя не устраиваю?
   – Был бы ты бандитом, я бы еще подумала... А ты бандитская «шестерка»...
   – Ты за словами следи! – напыжился Марк.
   – А ты что, обиделся? Я думала, на правду не обижаются... Извини, мне пора домой!
   Что она делает? Куда она идет?.. Надо остаться. Надо договориться с Марком насчет моря. Ведь ей так хочется в Сочи. Марк, он в принципе неплохой. Не злой, не подлый. Ну, подумаешь, бандитам услугу оказал. Зато благодаря этому они познакомились. Благодаря этому она может уехать с ним в Сочи. А там солнце, пальмы, фотографы с обезьянками. Они будут жить в дорогой гостинице, кататься на яхте, каждый день ходить в рестораны. Это будет не жизнь. Это будет сказка... Куда ты, Катрин, остановись!.. Но напрасно взывал к ней внутренний голос. Она не остановилась. И ушла от Марка, не попрощавшись... Ну почему она такая дура?!
   На следующий день она сходила к следователю. Капитан все понял. Невесело вздохнул, но заявление отдал...
   А через три дня после этого она снова встретилась с Марком. Он преподнес ей пышный букет цветов, подарил золотой перстень с сапфиром. Словом, растопил лед в ее душе. Ужинали в ресторане, а кофе пили у него дома. До постели дело не дошло. Но это не значило, что ее бастион готов к долгой осаде. Когда-нибудь она сдастся. А может, и нет...