Колычев Владимир. Любовь в законе

   – А меня возьмешь?
   – Да? Чтобы с тобой к мамке твоей заявиться? Она, если узнает, что у нас тут за каша, точно обратно вернется. Из вредности. И подсолит, и подмаслит, да так, чтобы до тошноты. Уж я-то ее хорошо знаю.
   – Но я не хочу оставаться без тебя! – умоляюще смотрела на него Полина.
   – Да я за пару деньков обернусь.
   – Но…
   – Давай без «но»! – нахмурился он. – Как я сказал, так и будет. Ты меня поняла?
   Полина подавленно кивнула. Не могла она противиться его воле.
   По своему обыкновению, Макар бросил в кофе кусочек сахара.
   – Завтра я поеду. А сегодня мы пойдем и купим тебе новое платье. Хочу, чтобы ты была королевой на выпускном балу.
   Полина чуть не задохнулась от нахлынувшего вдруг чувства вселенской благодарности. Действительно, завтра у нее последний экзамен, а еще через четыре дня – выпускной вечер. Она об этом забыла, но Макар помнил. Потому что любил ее. Очень любил. И она не должна в этом сомневаться.
   – Ты должен вернуться к выпускному, – обняв его за шею, нежно прошептала она ему на ухо.
   – Вернусь. И украду тебя, как чужую невесту, – запустив руку под подол ее халатика, пообещал он.
   На самом деле выпускной вечер был Полине почти безразличен. Это было все равно что свадьба с Севастьяном. И она будет только рада, если Макар украдет ее и промчит через всю жизнь на своем лихом коне.
   Никогда ей еще не было так тоскливо в одиночестве, как сейчас. Даже в ту ночь, когда бабушка лежала в гробу посреди гостиной, пустота в квартире и мертвая тишина не давили на нее так, как сейчас. Было такое ощущение, что она умрет, если Макар сегодня не вернется домой.
   А он вернется. Ведь сегодня у нее выпускной вечер. Неспроста они чуть ли не полдня ходили по рынку, чтобы выбрать ей наряд. Не зря он выбрал для нее серебристое платье – короткое, с декольте и в обтяжку. И он не лукавил, когда говорил, что в нем она выглядит сверхсексуально. Не для кого-то Макар ее одевал, а для себя. Кто-то сегодня будет раздевать ее глазами, а он сделает это руками, и с полным на то правом… Он вернется, сегодня он обязательно вернется.
   Пустая квартира по-прежнему угнетала Полину, поэтому чуть ли не полдня она провела в парикмахерской. Она должна выглядеть на все сто, чтобы у Макара вдруг не пропало желание украсть ее. А деньги у нее были – он оставил ей на жизнь полмиллиона рублей. И еще подарил жемчужное ожерелье, чтобы на выпускном балу она была королевой.
   На вечер она опоздала, актовый зал уже был полон, директор читал праздничную речь. Но она думала только об одном: хоть Макара здесь и нет, но он незримо присутствует рядом. А это значит, что она не должна ни с кем флиртовать, должна быть раскрепощенной, но при этом совершенно недоступной.
   Не зря она училась ходить на каблуках, вспоминая, как делала это Зойка. Тяжело было в учении, зато сейчас походка у нее легкая, игривая, правда, бедра покачиваются едва-едва, но ведь она никого не собирается соблазнять, и ей вовсе незачем крутить «восьмерки». Она шла к актовому залу по гулкому коридору. Тук-тук, стучали ее каблучки, тук-тук. А навстречу шел Олег Бирюков – высокий стройный парень с женственно-красивым лицом. Раньше он проходил мимо Полины, едва замечая ее, а сейчас его глаза приклеиваются к ней, лицо недоуменно вытягивается, нижняя челюсть отвисает. Тело проходит мимо, а голова остается, как бы шею не скрутил себе, бедняга.
   Олег прошел мимо, но Полина даже взглядом его не удостоила. Бум! И все-таки ей пришлось обернуться. Бирюков распластался по стене, как распятая на заборе лягушка, а перед его носом качался маятником плакат о вреде курения. Из-за чрезмерного любопытства бедняга сбился с прямой и боком врезался в стену. Макар был бы доволен. Полина снисходительно усмехнулась, подумав об этом.
   – Олежка, с тобой все в порядке? – услышала она вдруг позади знакомый женский голос.
   И снова ей пришлось обернуться, потому что Зойку игнорировать было по меньшей мере глупо. Она остановилась с независимым видом, без всякой суеты повернулась к ней.
   Зойка рассматривала ее с интересом. Легкая небрежная улыбка кривила ее верхнюю губу. Но Полина видела, что за этой показной неприязнью скрывается самая обыкновенная зависть. Неужели красавица Зойка решила, что проигрывает той, кого за глаза называла серой мышкой и с которой дружила чуть ли не из жалости?
   – А я смотрю, что это за цаца такая! – Ей пришлось напрячься, чтобы выдавить из себя дружелюбную улыбку. – А это наша Полина!.. Платье коротковато, а так ничего.
   На ней также было блестящее платье, но не серебряного, а бронзового отлива. И чуть подлинней, чем у нее. Зато декольте такое, что пышный бюст едва не вываливался из него.
   – И бижутерия ничего, – глядя на ожерелье, добавила она.
   Полина не стала говорить, что это морской жемчуг, может, и не самый крупный, но зато настоящий. Ей все равно, что думает Зойка.
   – А папочка твой где?
   – Что? – всколыхнулась Полина.
   – Ну, папочка твой, который с мамочкой, – в язвительной улыбке расплылась Зойка. – И с тобой… Вы как там, втроем в одной кроватке спите?
   – Сука!
   Полина стремительно шагнула к ней и с размаху влепила пощечину. Удар оказался настолько сильным, что Зойка упала, высоко задрав ноги.
   Полина с удивлением смотрела, как поднимается на ноги ее бывшая подружка. Никак не думала она, что способна на такой отпор.
   Она была удивлена, но не растеряна. И готовилась отвесить Зойке новую затрещину, если та попытается взять реванш.
   – Ну ты и дура!
   Зойка чувствовала ее настроение, поэтому испугалась. Стоит, чуть не плачет, пальцами красноту на щеке потирает.
   – Не спит он с мамочкой, поняла? Он спит только со мной! – раскуражилась Полина. – Еще что-то хочешь узнать?
   – Что это на тебя нашло? – чуть ли не с суеверным ужасом смотрела на нее Зойка.
   Уж не решила ли она, что видит перед собой ведьму на шабаше? А Полина готова быть ведьмой. Лишь бы только Макар был с ней. Лишь бы никто не лез в ее личную жизнь.
   – За языком следить надо!
   – Ну извини, – окончательно сдалась Зойка.
   И в это время со стороны парадных дверей появился Севастьян. Он видел Полину, но старался на нее не смотреть. Все его внимание, казалось, было приковано к Зойке. Важный, сосредоточенный, независимый, он подошел к ней, с хозяйской развязностью обнял ее за талию. Он заметно прихрамывал, и под глазами его желтели синяки – следы недавнего побоища с Макаром. Сева был одет с иголочки: модный батник в желто-голубую полосочку, зеленые джинсы.
   – Это у тебя что такое? – спросил он, рассматривая красноту на щеке своей девушки.
   – Да так, упала, – потупилась Зойка.
   Она хотела пожаловаться ему на Полину, но свое поражение признать не решалась. Вдруг Севастьян узнает, за что она получила. А ведь это он рассказал ей и про Макара, и про маму, с которой тот жил до Полины.
   Но Севастьян и сам обо всем догадался.
   – Твоя работа? – глянул он на Полину.
   – Да пошел ты! – презрительно фыркнула она.
   И так резво повернулась к ним спиной, что едва не сломала каблук.
   – Сука! – бросила ей вслед Зойка.
   Но Полина даже не обернулась. Зато вскинула вверх правую руку и перекрыв ее левой, согнула в локте. Пусть отправляется по этому адресу вместе со своим Севой.
   Торжественная часть уже закончилась, когда она подошла к дверям актового зала. Дальше – кафе рядом с техникумом, праздничный стол, танцы. Деньги на банкет Полина сдавала, и Макар знал, где нужно ее искать. Но ей совсем не хотелось общаться со своими однокурсниками. Возможно, Зойка уже разболтала всем, в какой развратной семье она живет, с кем и как спит. Ну и как после всего этого относиться к Севастьяну?
   Она решила, что ей ничего не остается делать, как отправиться домой. С деньгами у нее все в порядке, по пути зайдет в какой-нибудь бар, возьмет хорошего вина. Потом она пойдет домой, а когда появится Макар, торжество продолжится. А рассвет они встретят в постели, и это будет очень романтично…
   Она знала, в каком баре по вечерам можно было купить хорошее вино. Располагался он в подвальном помещении мебельного магазина, недалеко от ее дома. Туда она и спустилась, не думая о том, что вид у нее далеко не самый скромный. Мягкая музыка, полутона, обшитый мореным деревом зал, барная стойка, бородатый толстяк за ней с красным, как у Деда Мороза, носом. Ему бы еще бороду побелить…
   – Чего желаем? – спросил он, окинув Полину оценивающим взглядом.
   Судя по тому, как он усмехнулся в усы, мнение о ней создалось не самое высокое. Она поняла, что ее приняли за проститутку. Как ни странно, это ее не разозлило. Вот если бы бармен обозвал ее вслух, тогда бы она точно устроила скандал. А так пусть думает что хочет. К тому же проститутки тоже люди.
   – Бокал вина.
   Людей в баре было совсем немного. Несколько парней с девушками за одним столом, немолодая уже парочка – за другим. Вот, пожалуй, и все. А за барной стойкой она одна. И почему бы немного не посидеть, не передохнуть? Не так уж и просто ходить на каблуках, ноги устают.
   – Какого?
   – Красного, французского, – забравшись на высокий стул, сказала она.
   – Нет французского, есть молдавское, тоже ничего. Но дорого, пятнадцать тысяч за бокал.
   Полина выразительно посмотрела на него: дескать, за деньги он может не переживать.
   Бармен молча поставил перед ней бокал. Она полезла в сумочку, но прежде, чем она достала деньги, на стойке появилась двадцатидолларовая купюра.
   – За нее и за меня, – услышала она справа от себя густой зычный голос.
   С ликующей улыбкой она повернула голову на звук, ожидая увидеть Макара, но рядом с ней стоял совершенно незнакомый парень. Короткая стрижка, кряжистая голова, массивный лоб, маленькие жгучие глазки, кривой нос, тонкие губы, тяжелый выпяченный подбородок с ямочкой, бычья шея, мощные плечи, мускулистые руки. И энергетика у него такая же сильная, как у Макара. Только вот не было в нем той сумасшедшей притягательности, которая бы заставила ее потерять голову.
   – Не надо за меня платить, – протестуя, мотнула она головой.
   – Да ты не переживай, кроха, в счет это не войдет, – свысока хмыкнул он.
   – Я тебе не кроха!
   Полина все-таки достала из кошелька две десятитысячные купюры, положила их на стойку.
   – А кто же ты такая? – с похотливым интересом рассматривал ее парень.
   – Кто надо! – раздраженно бросила Полина.
   Бокал вина стоит перед ней, алкоголизмом она не страдала, но и добро пропадать не должно. А времени посидеть за этим бокалом у нее не было, поскольку обстоятельства вынуждали уносить ноги. Девушка набрала в легкие воздуха и залпом осушила бокал. Вино мягкое, приятное – желания закусить не возникло. Разве что поморщиться немного в кулак.
   – Я смотрю, ты все делаешь как надо! – засмеялся парень.
   – Оставь меня в покое!
   Она повернулась к нему спиной и стремительным шагом вышла из бара. На пороге она споткнулась. Каблук не сломала, но что-то стрельнуло в ноге, на вывих не похоже, но дальше она пошла, слегка прихрамывая.
   – Чего ж ты такая неосторожная?
   Незнакомец из бара догнал ее на улице и с ходу положил руку ей на талию.
   – Отстань! – отстранилась она.
   – Чего ты такая брыкучая? Я ж тебе реальные бабки предлагаю! Сто баксов за ночь.
   – Чего? – взбешенной кошкой глянула на него Полина.
   – Что чего? Твои подружки за пару баксов мундштук шлифуют, а тебе сотни мало.
   – Какие подружки?! Я тебе не проститутка!
   – Да? Значит, ошибся.
   – Твои проблемы!
   Полина развернулась к нему спиной, но парень схватил ее за руку.
   – Куда ты? Мы можем просто посидеть, выпить.
   – Не хочу!
   Она попыталась вырваться, но грубиян продолжал держать ее за руку.
   – Я тебя никуда не отпущу! – Он смотрел на нее пристально, с насмешкой уверенного в своем полном превосходстве человека.
   – Пусти!
   – Расслабься, детка, легче пойдет.
   – Пойдешь ты сам! – в состоянии, близком к панике, закричала Полина. – Пусти, сказала!
   Но парень продолжал удерживать ее.
   – Я Макару все расскажу! Он тебя убьет!
   – Чего? – потешаясь над ней, хохотнул он.
   – У него пистолет есть! Он тебя застрелит!
   – Из какого дерева пистолет? Сосна, липа? – продолжал глумиться он.
   – Из железа! Тульский «ТТ»!
   – Да? Ну и где твой Макар?
   Полина мысленно взывала к Макару. Ну почему его нет рядом? Почему он не появляется? Ведь он обещал быть.
   – Давай его сюда! Я его прямо здесь опущу! – Парень отпустил Полину, чтобы изобразить перед ней движение, с которым лыжник стартует с места.
   И в это время кто-то вдруг схватил его за плечо, развернул к себе лицом и со всей силы ударил в челюсть. Парень подался в сторону, тут же попытался шагнуть навстречу неожиданному противнику, но это у него не вышло: ноги вдруг подкосились в коленях, и он рухнул наземь.
   – Пошли!
   Увы, но спасителем оказался не Макар. Руку Полине протягивал Севастьян.
   – Ну, чего стоишь? Пошли!
   Она не должна была принимать от него помощь. Потому что не любила его. Потому что он для нее теперь чужой. Но еще глупей было стоять и ждать, когда грубиян встанет на ноги, чтобы отомстить.
   Полина убрала руки за спину, но за Севастьяном пошла. Они вместе свернули в проход между домами, прошли через шумный двор, оказавшись на выщербленной аллее давно уже зачахшего сквера. Севастьян постоянно оглядывался, видимо, опасаясь погони.
   – Что, страшно? – из вредности попыталась уязвить его Полина.
   – Зато ты, я смотрю, смелая, по барам шляешься, – пренебрежительно глянул он.
   – А это не твое дело!
   – Посмотрела бы на себя, в кого превратилась. Накрасилась, как проститутка! И платье это блудское… Смотреть противно, во что превратил тебя этот упырь!
   – Сам ты упырь.
   – Откуда у него пистолет! Он что, бандит?