Колычев Владимир. Мама, я жулика люблю!

   Между супругами состоялся серьезный разговор. Варвара даже порывалась уйти от мужа. Но Игорь заявил, что никогда не отпустит ее. Сказал, что любит ее. И пообещал, что в самом скором времени завяжет со своим бандитским ремеслом. Она ему поверила. Но вот уже год прошел, как состоялся тот разговор, а воз и ныне там. Игорь по-прежнему в банде, по-прежнему вне закона. И более того, вся школа знает, чем занимается ее муж. Стыд и срам...
   Варвара пожалела, что попросила мужа подвезти ее к школе. Думала, что он поедет на своей машине. Так и оказалось. Но в придачу к «БМВ» во дворе ждал его еще и черный джип «Чероки». Возле машины стояли крепкие парни в кожаных куртках. Увидели жену босса, почтительно качнули головами.
   – Здравствуйте, Варвара Юрьевна! – поприветствовал ее один из них.
   Варвара узнала его. Не могла не узнать. Уж больно он внешне был похож на Эдика Гулькова. Только более взрослый, более объемный. И Эдик когда-нибудь станет таким же матерым зверем...
   Лишь бы только Кеша не стал спрашивать ее о том, как учится его братишка. В таком состоянии, в каком она сейчас находилась, меньше всего хотелось отвечать на такие вопросы. Хотелось бежать отсюда сломя голову... Бандиты, убийцы, и она среди них. Какой кошмар!.. И с главарем этих людей она спала сегодня в одной постели...
   И зачем только Игорь собрал во дворе этих извергов?.. Может, что-то случилось? Может, что-то серьезное? Может, ему грозит какая-то опасность?.. Но тревога за мужа не смогла заглушить панического желания провалиться сквозь землю.
   – Знаешь что, я, наверное, на своей машине поеду, – обращаясь к Игорю, вымученно улыбнулась она.
   Он посмотрел сначала на нее, затем обвел взглядом свою свиту. И понимающе кивнул.
   – Да, поезжай... И еще. На ночь меня домой не жди. Может, буду, а может, нет...
   – Случилось что-то?
   – Да так, пустяки...
   Она хотела пожелать ему удачи. Но язык не повернулся. Может, его удача состоит в чьей-то погибели...
   Варвара вернулась домой. Трусящимися руками достала из трюмо ключи от гаража и машины. Немного подумала и вернула их на место. Пешком до школы дойдет.
   Из холодильника достала бутылку боржоми, попила водички – немного успокоилась. Выглянула в окно. Бандитские машины уже исчезли из виду. Наконец-то...
   Она вышла из подъезда и нос к носу столкнулась с Кешей. Он-то как здесь оказался?
   – Варвара Юрьевна, это, Агап... э-э, Игорь Васильевич сказал, чтобы я с вами остался, – объяснил он.
   – Зачем? – изумленно подняла она брови.
   – Ну, мало ли что... Обстанова... э-э, обстановка такая, что поберечься бы надо... Ну, с ним-то все будет в порядке, а вас могут обидеть.
   – Кто?
   – Да вы не волнуйтесь, вряд ли к вам полезут. Но все равно надо бы охрану... Давайте ключи от гаража, я машину выгоню.
   – Я пешком собралась.
   – Не, пешком не годится, – мотнул головой Кеша. – Машина нужна. А еще лучше вообще в школу не ходить, дома бы пересидеть. А я от вас позвоню, машину вызову. Буду в машине сидеть. Не дома же с вами...
   Он, может, и не прочь был бы остаться с ней наедине в квартире. И даже больше... Но Варвара понимала, что Игоря такое положение вещей не устроит. А ее не устраивает прогулять школьный день.
   Пришлось возвращаться обратно, брать ключи. Кеша выгнал «девятку» из гаража, хотел было уступить ей место за рулем, но Варвара отказалась. Не в том она сейчас состоянии, чтобы вести машину. Сумбур в голове... Раньше как-то все спокойно было. Более-менее спокойно. Во всяком случае, лично ей до сих пор ничто пока не угрожало. Но, видимо, обстоятельства изменились... Жуть какая-то.
   – Может, ты объяснишь мне, что все-таки случилось? – спросила она по пути в школу.
   Если честно, она побаивалась услышать историю, в которую вляпался ее непутевый муж. Но любопытство взяло верх над желанием спрятать голову в песок.
   – Да ничего такого, обычное дело, – пожал плечами Кеша. – С айзерами, ну, с азербайджанцами, так, неувязочка одна. Мамеды – народ южный, горячий. Но так же быстро остывают, как и заводятся. Решим вопрос, и они успокоятся. Все будет в порядке, отвечаю...
   Кеша собирался заехать во двор школы, но Варвара остановила его у самых ворот.
   – Здесь подождешь.
   – Так я ж не только ждать должен. Мне смотреть за вами надо.
   – Может, ты и у доски со мной стоять будешь?
   Ее учительский обескураживающий взгляд возымел свое действие. Кеша успокоился. Отпустил ее, а сам остался в машине у ворот.
   В школьном коридоре она столкнулась с завучем старших классов. Не самой приятной внешности женщина. Мелкие черты лица, узкий подбородок, тонкие губы. Хитрые, бегающие глазки.
   – Варвара Юрьевна, на вас лица нет. Что-то случилось?
   Взгляд вроде бы участливый, но на губах угадывается змеиная улыбка.
   Варвара знала, что эта стерва за глаза называла ее бандитской подстилкой. Но в глаза в жизни так не скажет. Мужа ее боится... Впрочем, чего на нее обижаться, если Варвара готова была возненавидеть саму себя за то, что живет с бандитом.
   – Ничего, все в порядке, Галина Тимофеевна.
   – У вас в десятом «Б» первый урок.
   – Да, я знаю.
   – Вы уж соберитесь, пожалуйста. Ученики не должны знать, что у вас проблемы.
   – Нет у меня проблем, говорю же, все хорошо.
   – Не надо, милочка, не надо. Мы все знаем, какая у вас проблема... Это и наша общая проблема... Ну идите, идите, готовьтесь к уроку!
   «Наша общая проблема»... Галина Тимофеевна ясно давала понять, что и она, и весь педагогический коллектив озабочен тем, что математику в старших классах преподает жена известного в городе бандита. Как будто Варвара сама этим не озабочена.
   Но увольняться она не собиралась. Школа – ее призвание. И она не отступится.
   – Готовьтесь, – повторила завуч. И добавила: – Если вам интересно...
   Шпилька. Но Варвара к ним привыкла. Как привыкла и к вопросам, зачем ей скудный учительский хлеб, если она и без того как сыр в масле катается.
   В класс она зашла с высоко поднятой головой. На губах обаятельная улыбка, во взгляде – беспристрастность. Ученики дружно вскочили с мест, приветствуя ее... Чересчур дружно. И все потому, что никто из них не хочет иметь дел с Эдиком Гульковым.
   Варвара ни о чем его не просила. Даже в мыслях не было договариваться с ним о «внештатной» поддержке. Это все Игорь. И Кеша, будь они не ладны... Был у нее разговор с Эдиком, она просила, требовала, чтобы он перестал давить на ребят. Не нужна ей медвежья услуга с его стороны. Но тщетно. Эдик продолжал ее опекать. Варвара пробовала жаловаться Игорю, но тот делал вид, что совершенно не в курсе.
   Как и ожидалось, урок закончился без происшествий. На очереди «родной» одиннадцатый класс.
   Все на месте. За исключением Гулькова и Локтионова. Обычно они ее уроки не прогуливают. Варвара не стала спрашивать у старосты, почему их нет. Сама догадалась, где они могут быть. И чтобы получить подтверждение, вышла в коридор. И точно, стоят красавцы возле окна. Увидели ее, подобрались. Но молчат, как часовые.
   – Так, а ну-ка давайте в класс!
   Локтионов дернулся, а Гульков даже не шелохнулся. И ни одна черточка не дрогнула на его лице.
   Варвара поняла, что сейчас не имеет никакой над ним власти. Судя по всему, Эдик получил задачу от своего братца наблюдать за подступами к классу. Кто знает, может, у него пистолет под ветровкой. Чтобы отбиваться от внезапно нагрянувшего врага... Да, наверное, зря она поехала сегодня в школу. Та же Галина Тимофеевна с удовольствием нашла бы ей замену. На день-два, а еще лучше навсегда...
   Гульков остался на месте. И Локтионов снова присоединился к нему. Уж лучше оставить их в покое и вернуться в класс, решила Варвара. Довести урок до конца – и домой. К черту эти мафиозные страсти!
   Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы восстановить душевное равновесие. Ученики не должны видеть ее растерянной и тем более подавленной. А те уже, похоже, знают, что их одноклассник охраняет Варвару Юрьевну. Не все, но кое-кто точно в курсе. Тот же Захарчук – второй после Локтионова человек в свите Гулькова. Да и Бычков может знать, хотя Эдик его не больно-то жалует.
   Впрочем, Гульков никого особо не жалует. Он всерьез считает, что в школе нет для него ровни. Ну да, брат – бандит, и сам он как бы работает на крутого бандитского авторитета. Дикая постсоветская эпоха. Все в этом мире с ног на голову стало. Бандит – профессия почетная, если не сказать – героическая. Может, и плохо, что сама Варвара так не считала. А может, приложить усилие да проникнуться духом времени? Тогда и жить будет легче.
   Может, кроме Захарчука и Бычкова, кто-то еще знал, в какую ситуацию попал их классный руководитель? Но Женя Пылеев уж точно не в курсе. Он еще чужой в этом классе, чтобы с ним делиться секретами. Возможно, этот симпатичный мальчик даже и не знает, что его учительница замужем за бандитом. А он действительно симпатичный. Черные как смоль волосы, пронзительно-синие глаза, смугловатая кожа, резкие, но не грубые черты лица. Ладная фигура – рост под метр восемьдесят, худощавый, спортивного телосложения. Он еще мальчик, но в нем уже чувствуется мужчина. Манеры, повадки...
   Варвара внутренне содрогнулась, когда вдруг поняла, что думает о новичке с нежностью, неестественной для педагога, но вполне объяснимой с точки зрения женщины. А ведь она еще смотрит на него в томительном раздумье. Нельзя так смотреть. Ни в коем случае нельзя!..
   – Пылеев, к доске!
   Если вдруг кто и заметил ее необычный взгляд, пусть думает, что она оценивала Женю исключительно как ученика, но никак не мужчину...

2

   – Чего это Варвара на тебя взъелась? – с каким-то непонятным ехидством спросила Роза.
   – Почему взъелась? – обескураженно пожал плечами Женя. – Просто хотела узнать, чего я стою... Я же в Москве учился. А считается, что в Москве больше знаний дают.
   – Что-то я не заметила!
   Как это ни обидно, Варвара Юрьевна не ослепла от блеска его знаний. Не смог он произвести на нее впечатления. Плавал у доски, как дырявое корыто в луже.
   – А я что, на отличника похож?
   – Ну, не знаю... Ты у нас такой положительный. С Бычковым драться не захотел!
   Жене очень не нравилось настроение Розы. Язвит, ерничает. И это при том, что идут они не в кино, а на ночную дискотеку, где и Бычков будет, и Эдик Гульков со своими прихвостнями.
   – Восточная философия гласит: если ты избежал драки, значит, ты победил...
   Он и сам понимал, что подобной патетикой Розу не переубедить.
   – Ну да, конечно! – усмехнулась она. – Только Бычков почему-то всем рассказывает, что ты струсил!
   – Дятел он, твой Бычков! Морду ему мало били... А может, слишком много. Кто-то там говорил, что синяков у него много было.
   – Ну, были синяки. Так это потому, что он карате занимается. А как там без синяков... Да и не ты ему эти синяки ставил!
   – Так, понятно, ты хочешь, чтобы я подрался с Бычковым? – сделал он вывод.
   – Нет, я хочу, чтобы в тебя не тыкали пальцем!
   – Поэтому и на дискотеку потянула?
   – Я тебя на дискотеку потянула?! – вытаращилась на него Роза. – А ты что, не хочешь?
   – Не хочу. А что тут такого? Я же там никого не знаю.
   – Зато я там всех знаю!
   – Вот и иди туда сама!
   Женя остановился, отбросил руку, которую она держала у него под локтем.
   Роза изобразила удивление:
   – Ты что, обиделся?
   – А чего ты мне голову своим Бычковым морочишь? Надо будет, я этому каратисту физиономию набью!
   – Браво! Так держать! – ликующе улыбнулась Роза и снова прилипла к его руке.
   Жене приходилось бывать на ночных дискотеках. Но нигде он не встречал такого убожества, как здесь. Огромный зал Дворца культуры, просторный вестибюль, но нигде ни единого столика, где можно было бы присесть за бокалом коктейля. Здесь не то что бара не было, но даже занюханного буфета. И народ здесь какой-то мутный. Музыка сумасшедшая – бешеные децибелы уродуют слух, свирепая цветомузыка режет глаза. А ведь еще лето, считай, на дворе. Самое время для открытой танцплощадки. Так нет, людей загнали в эти душные стены. А те и рады...
   Роза сразу же полезла в круг к своим подружкам. Женя хотел было к ней присоединиться, но вовремя заметил, что здесь танцуют только девчонки. Парни же либо стоят у стены, либо как запрограммированные ходят по кругу. Такое ощущение, будто они ничего не соображают. Или обдолбленные все, или здесь быть дебилом – признак хорошего тона.
   Женя стоял в толпе парней, как неприкаянный, и чувствовал себя полным идиотом. Уж лучше бы в кино с Розой сходил.
   Впрочем, долго скучать ему не пришлось. «Родные» однокласснички на него натолкнулись. Гулькова не было, вместо него в центре компашки рыхлотелый здоровяк Захарчук. С ним Петя Бычков и Артур Карачаев. Здесь они вовсе не выглядели такими важными персонами, как могло кому-то показаться в школе. Здесь и без них хватало понтовитых крутышей да еще и возрастом постарше. Но все равно хвосты они свои распетушили не по-детски. А как увидели Женю, так еще как те индюки надулись...
   – Какого хрена? – в попытке перекричать ураганную музыку, заорал ему на ухо Бычков.
   Карачаев толкнул Петю в плечо и показал на прыгающую в кругу Розу.
   – Так ты с этой дурой, урод? – озверился Бычков.
   Морда у него красная – то ли от жары, то ли от злобы. Глаза стеклянные – как будто наркотиками накачался.
   – Ну не с тобой же! – крикнул Женя.
   – Ты на кого орешь, козел? – взвился Бычков. Схватил его за грудки, притянул к себе. – Пошли поговорим!
   Меньше всего Жене хотелось выходить с ним на улицу выяснять отношения. Уж лучше всю ночь в этом душном зале на своих двоих отстоять, чем лезть под раздачу. Но делать нечего, надо идти.
   На выход он шел, как на каторгу. Вокруг жарко, а внутри холодок... Предстартовый мандраж – не самое приятное в жизни ощущение.
   На дворе ночь, в темном небе кому-то улыбается луна. Кому-то, но только не Жене. Бычков завел его за здание Дворца культуры. Место мрачное, безлюдное, под ногами вздутый, местами лопнувший асфальт. Где-то в стороне тускло светит и жалко поскрипывает на ветру одинокий фонарь.
   – Ну ты что, козел! – с силой толкнул его в плечо Бычков.
   А ведь и он волнуется. Хоть и строит из себя крутого, но внутри у него стержня нет. Карате вроде бы занимается. Но даже не думает становиться в стойку. И с ходу не бьет. Просто толкается, «понял на понял» нахрапом пытается взять.
   – Сам козел!
   Зато Женя встал в стойку. Развернулся к противнику полубоком, поднял руки на уровень подбородка, сжал кулаки, втянул шею в плечи. Закрылся от Бычкова. И мандраж сразу же куда-то подевался. Кулаки налились силой. Глазомер лучше стал работать – теперь он мог видеть всю троицу, что стояла перед ним.
   – Ты что, боксер? – хохотнул Карачаев.
   – Бычок, а ну вломи ему промеж глаз! – подзадорил слегка растерявшегося Петю Захарчук.
   – Да ну его, психа! – махнул рукой Бычков.
   И стал поворачиваться к Жене спиной якобы для того, чтобы уйти. Только вот ноги его оставались на месте. Неспроста это... И точно, Бычков резко развернулся к Пылееву лицом и выбросил в его сторону кулак.
   Но Женя не зевал. С уклоном право выбросил вперед левую руку. Мощный, отлично поставленный удар достиг цели. Кулак ткнулся Бычкову в подбородок.
   Петя поплыл. Но Жене этого было мало. Он четко следовал основному правилу кулачного боя. Пошатнул противника – не останавливайся, иди вперед на добивание, закрепляй успех... Бычков раскинул руки, лицо открыто. Ничто не мешает Жене провести прямой удар справа. Щелк, и снова кулак сотрясает подбородок. Бедный Петя летит на землю, размахивая руками.
   Женя развернулся лицом к Захарчуку.
   – Э-э, ты чего, придурок? – невольно попятился тот.
   – Ты чего, правда псих? – ошалело смотрел на него Карачаев.
   – А ты поближе подойди, узнаешь! Или мне подойти?
   – Да иди ты! – скривившись, махнул рукой Артур.
   – Стоять! – зарычал вдруг Бычков.
   Он поднялся на ноги, встал в стойку каратиста и прыгнул на противника в попытке ударить его ногой. Но Женя сам умел прыгать, вернее, порхать, как бабочка. Послушные ноги сами отбросили его в сторону, а годами наработанные рефлексы швырнули в сторону Бычкова расслабленный, но сжавшийся в точке удара кулак. «Крюк» левой в челюсть и прямой добавочный – в ухо. И еще одна «двоечка» на добивание, после чего Бычков начисто забыл о том, что имел к нему претензии. А Захарчук и Карачаев даже думать не хотели о том, чтобы повторить его «подвиг».
   Женя оставил их приводить в чувство Бычкова, а сам отправился во Дворец культуры за Розой. Хватит, натанцевалась. Но в зал заходить не пришлось. Он нашел ее на крыльце в толпе курящих гуляк.
   – Женя, а я тебя ищу! Где ты был?
   – С Бычковым разговаривал, – усмехнулся он и взглядом показал в сторону, откуда пришел. – Он сказал, что ты дура.
   – А ты?
   – Я этого не говорил... Но скажу, если мы сейчас же не уйдем отсюда!
   – А Бычков?
   – Я не понял, ты с Бычковым или со мной?
   – С тобой, но...
   – Тогда пошли! – Он схватил ее за руку и потащил в сторону автобусной остановки.
   А по пути они столкнулись с Бычковым. Карачаев и Захарчук тащили его на своих плечах, как раненого бойца. Основную нагрузку нес на себе первый, второй лишь обозначал роль санитара. Бычков же действительно был плох. Глаза закрыты, голова болтается на груди...
   Роза все поняла и крепко прижалась к руке Жени.

Глава третья

1

   Сама природа создала руку для того, чтобы схватывать, зажимать, но не бить. Суставы пальцев слишком нежны для того, чтобы без перчаток выдерживать чрезмерно сильный удар руки. Женя мало тренировался на мешках с песком, чтобы закалить суставы и выдубить кожу до крепости перчаток. Поэтому после кулачного боя с Бычковым у него слегка ныли пальцы. Впрочем, ничего зазорного в том не было. Он боксер, а не уличный боец.
   Но сейчас с руками все в порядке. Равно как и со свободным временем. Раньше он жил по принципу «делу время, а учебе – час». И сейчас он будет жить точно так же. Не хочет он быть больше отличником. Хочет продолжать дело, начатое шесть лет назад. Поэтому он и явился во Дворец спорта, где, судя по объявлениям, работала секция бокса.
   Так и есть. Под эту секцию отводился целый зал. Просторное помещение с отличным полом, превосходный ринг заводской сборки, боксерские груши. Людей для такого зала немного – человек десять-двенадцать. Молодые люди в основном послешкольного возраста. Все как на подбор атлетического сложения. Двое резвятся на ринге, одни лупят по грушам, другие насилуют силовые тренажеры. Занятия в самом разгаре. Видно, что ребята опытные. Похоже, каждый занимается по индивидуальной программе. Тренер – невысокого роста, широкоплечий мужчина лет тридцати пяти. Спокойно ходит по залу, наблюдает за своими питомцами, дает советы.
   Женя стоял в дверях, ждал, когда его заметят. Заметили. Тренер направляется к нему. Подошел, смерил любопытствующим взглядом. Заинтересованно сощурился.
   – Слушаю вас, молодой человек!
   – А-а, я бы хотел заниматься...
   – Так, так... Как ваша фамилия?
   Странно, с фамилии опрос начал, подумал Женя. Обычно тренеры в таких случаях больше интересуются возрастом.
   – Пылеев.
   Брови тренера медленно и удивленно поползли вверх.
   – И каким ветром тебя занесло к нам, Пылеев?
   На «ты» перешел, надо же. На доверительное «ты».
   – А вы что, меня знаете? – догадался Женя.
   – Да знакомое лицо, – оживленно кивнул мужчина. – Кто прошлой весной первенство России выиграл, а? Думаешь, у нас тут деревня, никто ничего не знает?..
   Действительно, такое событие имело место быть. Чемпионат России Женя не потянул, занял всего лишь третье место. Зато на последующем за ним открытом первенстве отыгрался. Там ему не было равных...
   – Был я на первенстве. Валькова возил. А ты его домой отправил раньше срока... Так что, ты у нас заниматься хочешь? – недоверчиво спросил тренер.
   – Да хотел бы.
   – Ты же вроде бы московский.
   Женя был смущен и польщен. Что ни говори, а приятно, когда тебя узнают.
   – Жил в Москве. А сейчас здесь живу. И учусь в двадцать шестой школе.
   – Ну что ж, Пылеев! Добро пожаловать к нам! Нам такие люди нужны!
   Боксом Женя начал заниматься с одиннадцати лет. Успешно начал, успешно продолжал. И многого достиг. Входил в юношескую сборную Москвы, участвовал в чемпионатах, первенствах, турнирах, брал первые и призовые места. Заслужил звание «мастер спорта». А как увезла его мама в провинцию, так и оборвалась карьера. Но, как оказалось, и здесь есть жизнь. Видно, что в Балатуйске к боксу относятся очень серьезно. Зал превосходно оборудован, тренер производит впечатление цветущего, рвущегося к вершинам человека, его питомцы отнюдь не дилетанты, а экипировка у них на уровне лучших домов. Во всем этом чувствовалась рука щедрого и состоятельного спонсора.
   Женя переоделся. Трусы, майка, боксерки. Были у него и свои перчатки.
   Тренера звали Анатолием Максимовичем. Фамилия – Трехин. Он загорелся желанием посмотреть на своего нового ученика в спарринге, но Женя отказался. Может, это был недостаток с его стороны, но он старался беречь свое лицо. А выйти на ринг после долгого перерыва, без предварительных тренировок двух– или даже трехнедельной продолжительности, значило пропустить необоснованно лишние удары. Так он, ничуть не стесняясь, и объяснил тренеру.
   – Что ж, пожалуй, ты прав, Пылеев. Да, все правильно, настоящий боксер тот, кто бьет, а не тот, кого бьют... Тем более что Вальков сейчас в отличной форме. Да, и еще, мне кажется, тебе следовало бы подналечь на силовые упражнения, укрепить торс, мышцы.
   Женя недоуменно посмотрел на него.
   – Что-то не так? – удивлением на удивление ответил Анатолий Максимович.
   – Ну, насколько я знаю, наращивание мышечной массы не способствует увеличению скорости.
   – Зато утяжеляет удар.
   – Да, может быть. – Жене не хотелось спорить со своим новым наставником, но приходилось. – А как же весовая категория? Я выступаю в легком весе. И мне бы не хотелось пока переходить в полусредний...
   – Что ж, в логике тебе не откажешь, – задумчиво покачал головой тренер.
   Похоже, у него была какая-то своя, другая логика. Но посвящать в нее хоть и опытного, но новичка в его секции он не торопился.

2

   – Ты что, у Трехина занимаешься? – хмуро, но с плохо скрытым уважением во взгляде спросил Эдик.
   – Занимаюсь, – кивнул Женя.
   – В основной группе?
   – Ну, вроде бы в основной. А ты откуда знаешь?
   – Да я все знаю... Только вот не знаю, как он тебя сразу к основным зачислил. Ну, то, что ты баклана Бычкова отоварил, это понятно. Но ведь Трехин этого не знает, да?
   – Не знает, – пожал плечами Женя. – Зачем ему это знать? Он знает, что я первенство России взял.
   – По боксу?
   – Не по шахматам же...
   – Ну да, не по шахматам. – Гульков озадаченно потер переносицу. – Значит, ты у нас конкретный боксер... Да, если Трехин к основным тебя взял, то да...
   Сам спросил, сам же себе и ответил. Что это сегодня с Эдиком? Как будто не в своей тарелке парень... Женя недоуменно взирал на него с высоты своего роста. С высоты...
   – Короче, Жека, если вдруг какие-то проблемы возникнут, ты это, мне скажи, разберемся... А сам ничего не решай, не надо. Здесь я все решаю. Ну все!
   Гульков приятельски хлопнул его по плечу и отчалил. На Розу даже и не взглянул, хотя она и присутствовала при этом разговоре.
   – Что это с ним? – спросил у нее Женя.
   – Может, ты лучше скажешь, что с тобой? – восхищенно посмотрела на него девушка. – Ты что, всерьез боксом занимаешься?
   – Да есть чуть-чуть...
   – А с Бычковым боксировать не хотел... Ну да, ты же его потом отделал...
   С тех пор как Петя получил на орехи, он ходил по школе как в воду опущенный. И Женю старался обходить стороной. А самого Пылеева в классе признали за «своего». Теперь вот сам Гульков протянул ему, можно сказать, руку дружбы...
   – Женя, ты делаешь успехи! – Роза нежно обвила рукой его талию, положила голову ему на плечо. Но это было еще не все. – Я тащусь от тебя, Пылеев!
   Так же нежно она взяла его лицо в свои ладони, потянулась к нему на носочках и впилась в его губы глубоким поцелуем.
   «Ну не дура ли!..» Может, и дура, но целовалась она обалденно. Губы пахнут малиной, во рту свежесть, а язычок такой шустрый...
   За такими поцелуями обычно следуют более смелые телодвижения. Тем более что Женя совсем был не прочь просунуть руку под кофточку своей подружки. Но бурный всплеск гормонов оказался бессильным перед разумом. Он вовремя вспомнил, что находится не на последнем ряду в темном зале кинотеатра, а в школьном коридоре. Поэтому он отстранил от себя Розу.
   И первым, кого он увидел после короткого затмения, была Варвара Юрьевна. Изумленный разлет бровей, слегка осуждающий, насмешливый взгляд... А в глубине глаз недовольство обиженной женщины. И уж не ревность ли?.. Хотя нет, обида и ревность здесь ни при чем. Как она может ревновать его, если между ними ничего нет, кроме официального «учитель—ученик»?.. Просто ей не нравится, что ее подопечные целуются на виду у всех. Она же классный руководитель...
   – Лучше бы вы учились так, как целуетесь!