Колычев Владимир. Наркомутация

   Федот уже занялся мальчишкой, сыном покойной. Осторожно, аккуратно беседует с ним. Степан не прочь был принять участие, но боялся помешать. Комов и без него справится.
   Сам Степан обследовал входную дверь. Дверь тяжелая, бронированная. Два замка – самые обыкновенные «французы». Хоть и прочная конструкция, но можно было бы поставить что-нибудь более навороченное. Сейфовый замок или «тач-мемори» с электронным считывателем кода.
   Он осмотрел скважины замков. Ни единой царапины – следы взлома отсутствовали. Если разобраться, то женщине, пожалуй, не помог бы самый совершенный замок. Потому что она сама открыла преступникам дверь. Или – второй вариант – у преступников были ключи от квартиры. Отсюда вывод. Либо женщина хорошо знала своих убийц, доверяла им. Либо те слишком хорошо знали ее. Смогли вытащить у нее ключи, снять слепки и сделать дубликаты.
   – Марину убили… Вот козлы… – услышал Степан чье-то злое шипение.
   Он обернулся и увидел позади себя какого-то крутого мэна. В меру упитанный, в меру накачанный. Джинсы, рубаха, кожаная жилетка – все дорогое, из модных магазинов. Короткая стрижка, запах высокосортного мужского одеколона. В руке барсетка с ключами и документами на машину – наверняка на «мере». В общем, не бедствует дяденька.
   – А вы кто будете? – спросил его Степан.
   – Я-то? – Челюсти мэна заходили, как жернова на мельнице, желваки заиграли. – Я-то Игорь. Игорек Варенец. Меня тут все знают…
   – А-а, – с видимым почтением протянул Степан. – Слыхал, слыхал…
   Врал, конечно. Но надо доставить человеку удовольствие. Расположить к себе. Вдруг перед ним ценный свидетель? Надо, чтобы раскрылся, как цветок навстречу пчеле.
   Мужик на самом деле поплыл от удовольствия. Как же, он Игорек Варенец, которого все знают.
   А может, он не просто свидетель. Может, даже убийца. Ведь убийцы часто возвращаются на место преступления. Под видом соседей или случайных прохожих.
   – Вы что-то насчет Марины говорили, – напомнил ему Степан.
   – А, ну да, – спохватился Варенец. – Я ее сосед, двумя этажами выше живу. Такая женщина клевая была…
   – Почему была?
   – Как почему? – опешил Игорек. – Ее же это… Ну, сами знаете…
   – Ничего я не знаю…
   – Эй, ты это чего?… Да уже весь дом знает, что Маринку грохну… ну в смысле убили… А ты сам-то кто будешь?…
   – Слесарь из ЖЭКа, замки вот починить надо…
   – А я тебя за мента принял, – пренебрежительно выпятил губы Игорек.
   Надо же, перед каким-то слесарюгой распинался… Только переживания Варенца на этот счет нисколько не волновали Кручу. Его интересовала реакция на другое.
   – А замки-то не сломаны. – Рентгеновский взгляд впился в Игорька, просветил глаза, душу. – Целые замки, говорю. Преступник своим ключом дверь открыл. Или хозяйка ему открыла?… Или преступник не один был. Сколько их было?…
   Варенец ошалело уставился на Степана. Захлопал глазами. Лицо затвердело, как кусок резины на пятидесятиградусном морозе. На голове что-то зашелестело. Или волосы дыбом поднимаются, или мозговые извилины одна за другую цепляться стали.
   – Эй, ты чего? – выдавил из себя Игорек. – Ты че несешь?… Какие замки?
   Какие преступники?… Я-то здесь при чем?…
   «Ни при чем», – мысленно согласился Степан. Тест на вшивость Игорек прошел. Вряд ли этот тип причастен к убийству. Стрелка внутреннего интуитивного датчика не пересекла шкалу «виновен». А интуиция редко подводила Степана.
   – Думаете, преступники своим ключом дверь открыли? – Натиск он все же не ослаблял. Продолжал давить Игорька.
   – Да ничего не думаю… И вообще, дверь у нее гов… Дерьмо в смысле. Я ей говорил, давай, мол, я тебе настоящую дверь поставлю. С навороченными замками. И видеокамеру присобачу, на монитор выведу – чтобы все путем было…
   – Вы говорили?… А вы что, тоже слесарь?…
   – Э-э! – с заискивающей улыбкой укорил его Игорек. – Тоже слесарь… Да я уже понял, кто ты. Никакой не слесарь. Ты мент… Ну, в смысле милиционер…
   – Милиционер – это тот, кто бумажки с места на место перекладывает. А мент – это кто живым делом занимается. Или мертвым, – кивнул Степан в сторону трупа. – Значит, я мент. Подполковник Круча. Меня тут тоже кое-кто знает…
   – А-а, Круча, – почесал затылок Варенец. – Слыхал, слыхал…
   Уважения к Степану сразу прибавилось. Неудивительно. Может, не совсем скромно так думать, но в Битове Степан всех держал в кулаке.
   – И я о тебе, Игорек, слыхал. Но кое-что подзабыл… Ты чем занимаешься? Бизнес у тебя свой?…
   – Ага, бизнес. Прием и сбыт железного и цветного лома…
   – Значит, это к тебе краденые кабеля, кастрюли алюминиевые приносят?
   – Да не, начальник, какое краденое. У меня все чисто. Все законно…
   Все законно. Только глазки у Игорька почему-то воровато забегали. И сам он напрягся.
   – Я почему-то думал, что у тебя охранная фирма. С какой стати ты Марине дверь навороченную предлагал?…
   – А-а, это… – расслабился бизнесмен. – Ну так это чисто…
   Игорек замялся.
   – Ну чего ты остановился? Продолжай. Сказал "а", говори "б"…
   – Э-э, начальник, тут это… – Варенец демонстративно осмотрелся по сторонам. – Ушей, короче, много…
   – Ну так давай на улицу выйдем, переговорим…
   Игорек согласился. А куда ему деваться? Понял, что Степан с него не слезет, пока "б" не услышит.
   Они вышли на улицу. Дождь как раз прекратился. Можно было под открытым небом стоять. Игорек потянул Степана подальше от дома.
   – Жена у меня, – смущенно сказал он. – Никого не боюсь, отвечаю. А ее боюсь…
   – А налево все равно тянет? – подозрительно посмотрел на него Степан.
   Будто не уголовный розыск он сейчас представлял, а полицию нравов.
   – Тянет, начальник, тянет, – раскаялся Игорек. – Это все он, Хрен Игоревич. Все его на чужих женщин кидает…
   – И на Марину тоже, значит, тянуло.
   – Еще как. Баба-то она холостая. И какая баба – сливки, пенка. Не поверишь, начальник, как увижу ее, так ноги судорогой сводить начинает. Хотел я ее, короче. Подкатывался к ней. Да только все мимо. Дверь предлагал установить.
   Чтобы, типа, к себе расположить. Да только и это не помогло…
   – Женщина она вроде самостоятельная была. Хорошо жила. Состояние откуда?
   – Так это ж, фирма у нее своя. Что-то с компьютерными технологиями связано, точно не скажу. Но бизнес процветал, все там на мази было. Крутая копейка в карман капала…
   – Значит, не нужен ей был спонсор вроде тебя?
   – Не-а, не нужен…
   – И чисто как мужик ты ее не интересовал?
   – Да нет, в принципе она бы и не против. Только был у нее мужик.
   – А говорил, женщина она холостая.
   – Ну, холостая. А мужика-то все равно хочется… Короче, сдала она с одним…
   – С кем?
   – Ну так известно…
   – Кому известно?
   – Мне известно… Водитель у нее личный есть. Вернее, был… Или есть, а ее самой нет… Ну да это неважно… Короче, как звать его, не знаю, но на хату он к ней частенько захаживал. Иногда на ночь оставался…
   – Иногда, говоришь… А если поточней?
   – В каком смысле поточней?
   – Сегодня ночью он у нее не ночевал?
   – Чего не знаю, того не знаю… Я же за ней спецом не слежу… Жена моя если узнает, что я на нее запал, колотушкой по чайнику заедет. Она может…
   – Резкая у тебя жена?… Если мужа ударить может, то и соперницу свою по делам сердечным ножом пырнуть может… А почему нет?… Вдруг прознала, что супружник к соседке клеится? Ну и поговорила с ней по душам. Нож-то в самую душу вошел…
   Игорек подозрительно покосился на Степана.
   – Эй, начальник, я тебя, конечно, уважаю. Но ты жену мою не тронь, а?…
   Она у меня смирная. Мухи не обидит, отвечаю…
   – А тебя по башке колотушкой огреть может?
   – Ну я ж не муха…
   – И Марина тоже вроде не муха.
   – Да не, начальник, ты это брось. Моя Ксюха здесь ни при чем.
   Отвечаю… А потом, алиби у нее. Мы вчера с ней в казино рулетку крутили. Есть люди, подтвердят…
   – Долго в казино были?
   – До двух ночи… Начальник, не надо на мою Ксюху думать, а?…
   Игорек нервничал. Понял, что зря на откровенный разговор со Степаном пошел. Надо его успокоить.
   – Да ты не волнуйся. Я про твою жену для порядка спросил. А за информацию спасибо. Если вдруг попадешься, может, зачтется…
   – Да ты что, начальник, какое попадешься, – задергался Игорек. – У меня все по закону. Никакого криминала…
   – Ну раз так, можешь идти. Если вдруг что интересное вспомнишь, звони…
   На всякий случай Степан обменялся с ним визитными карточками. Чтобы знать, по какому адресу повестку посылать. На этом и расстались.
 

Глава четвертая

   На улице снова дождь, опять пузырятся лужи. Снова кабинет. В нем все так же комфортно, уютно. И опер-команда в полном составе. Каждый что-то в клюве принес. У каждого информация для общего мозгового штурма. Для начала нужно определить круг подозреваемых в убийстве гражданки Цыпиной.
   – Комов, как там малыш? – спросил Степан. Этот вопрос волновал его.
   Мальчик Митя в этой истории пострадал больше всех. Отца нет, теперь и матери не стало. Круглый сирота.
   – Не знаю, – покачал головой Федот. – Уже не знаю… Я его на руки родне сдал…
   – Родня, значит, приехала?…
   – У покойной мать во Владимирской области, брат, сестра… Все разом приехали.
   – А не быстро ли? – задумался Степан. Владимирская область – это, конечно, не самый дальний свет. Но ведь пока информация дойдет, пока родные соберутся, пока доедут… А тут все быстро, и все разом…
   – Да нет, не быстро, – рассудил Федот. – Мать у нее на пенсии, сестра тоже – по инвалидности. Брат – бизнесмен. Ему на мобильный позвонили, машина у него под боком. Заехал домой, забрал всех и сюда… Нет, все нормально…
   – Брат, значит, бизнесмен. Чем занимается?
   – Торгово-закупочная фирма. Там купил, там продал. Ничего необычного…
   Степаныч, ход мысли уловил, – скупо улыбнулся Федот. – Типчик не так прост, каким хочет казаться. В принципе, мог сестру корысти ради упокоить. Фирма ее сыну завещана. Но дядя ведь может опекунство над племянником оформить. И вся фирма у него в руках…
   – А фирма весьма и весьма, – добавил Рома. – Я уже в офисе побывал, в директорском кресле покойной посидел…
   – Понравилось? – спросил его Эдик.
   – Да вроде ничего. Кабинет, приемная – все на уровне. Пластик, подвесные потолки, компьютеры на каждом шагу, факсы-максы. В общем, впечатляет…
   – А может, это твоих рук дело? – спросил Саня. – Не зря ты уже в кресло директорское сел…
   – Чур тебя, чур! – осенил его крестным знамением Рома.
   – Ты, Кулик, говори, да не заговаривайся, – нахмурился Степан.
   – Шучу я, конечно, шучу… – начал оправдываться Саня. – Только шутка не на голом месте родилась…
   – Не на голом, – кивнул Эдик. – Рома от нас вчера поздно вечером ушел…
   – Ага, – фыркнул Лозовой. – И прямым ходом к Марине Петровне. Вышел из тумана, достал ножик из кармана… Что-то вас, мужики, не в ту сторону несет.
   Клофелина наглотались, что ли?…
   – Так вот о клофелине как раз и речь! – Саня вознес кверху указательный палец. – Ты, Рома, не колотись, само собой, претензий к тебе нет и быть не может… Я о другом. Ты вчера ушел, а мы остались. С соседом, который пугану ждал… – По-моему, вас в самом деле не туда несет, – покачал головой Степан.
   – Да нет, как раз туда… Короче, этот Семен очень интересная фигура…
   – И чем же он интересен?
   – А хотя бы тем, что он личный водитель покойной Марины Петровны.
   – Вот с этого и надо было начинать, – оживился Степан.
   Личность действительно интересная. Личный водитель и милый друг по совместительству. Как говорили в старину, всякая уважающая себя мадам должна была иметь мужа для приличия, любовника для души и кучера для тела. Мужа у Марины Петровны не было, любовника, получается, тоже. А вот кучер для тела был.
   В лице Двупалого Семена Борисовича. Степан уже на вел справки об этом типе. И на самое ближайшее будущее запланировал встретиться с ним.
   – Уж не отсюда ли уши растут? – в раздумье спросил он.
   – Да нет, скорее обрываются, – покачал головой Кулик. – Мы ж чего Рому-то пикировали. Он-то, конечно, ни при чем. Но алиби у него как бы и нет…
   А вот у Двупалого есть. Железное алиби. В момент убийства он с нами был. Я и Эдик это можем подтвердить… Рома, понятное дело, ни при чем. А вот этот дядя может быть и при чем…
   Степан задумался еще крепче.
   – А ведь у него есть мотив для убийства, – обхватив рукой подбородок, проговорил он. – В квартире покойной он бывал не раз. Это установлено.
   Возможно, любовью с ней занимался…
   – С покойной? – с едва уловимой поддевкой уточнил Рома.
   – Нет, тогда она еще живой была. – Степан принял шутку. – Живой и довольно симпатичной. Даже красивой, я бы сказал… И он оставался с ней на ночь.
   Что из этого следует?
   – А то, что он запросто мог снять слепки с ключей, – мгновенно среагировал Лозовой.
   – Оценка «отлично», – одобрительно улыбнулся Степан. – Родители твои в школу могут не приходить. Жаловаться на тебя не буду…
   – И на меня жаловаться не надо, – ухмыльнулся Федот. – Я тоже могу пятерку заработать…
   – Попробуй, – глянул на него начальник.
   – Полного перечня пропавших вещей мы пока не имеем. Но пропало много.
   Вещи, драгоценности, деньги. Возможно, много денег. Преступники знали, на что идут. А откуда они это знали?… От того же Двупалого. Если он бывал в доме покойной, то знал, где и что лежит…
   – Но у Двупалого как бы алиби, – включился в игру Эдик.
   – Алиби – ерунда, – покачал головой Федот. – Этот тип мог иметь подельников…
   – А не сложная схема? – А он что, этот Двупалый, похож на простака?
   – Да нет вроде…
   – Вот именно. Мне интересно, почему он к Сане за помощью пришел? Почему именно в этот вечер проститутку на дом вызвал? Не он ли ограбление устроил?
   – Это все предположения, – сказал Степан. – А предполагать мало, нужно еще и располагать, – сказал Степан. – Информацией располагать. Или лучше уликами. Желательна прямыми…
   – Значит, будем искать… – закивал Кулик. – Для начала нужно выяснить, пользовался он раньше услугами путан?
   – Говорил, не пользовался. Первый раз это у него, – вспомнил Эдик. – Может, врет?
   – Или вводит в заблуждение, – добавил Федот. – Надо будет пробить информацию на этот счет…
   – И я даже знаю как, – Степан с подначкой посмотрел на Кулика. – Через собутыльников гражданина Двупалого…
   – Намек понял… – Саня не скис, а, напротив, посвежел.
   – Я тоже, – не остался в стороне Эдик.
   – Сегодня вечерком к нему заглянете. Водочки выпьете, поговорите по душам. Я на вас надеюсь… А сейчас выясним еще один вопрос. Опять же насчет нашего «кучера». Не был ли он в сговоре с клофелинщиками? Уж больно все гладко – как по нотам – у него прошло…
   – Выясним, – кивнул Федот. – Сейчас с клофелинщиками поговорим. И все выясним…
   – Ты, Комов, займешься сутенером, – распорядился Степан. – А я с нашей «мадам» поговорю. Говорят, она томится в ожидании, о встрече со мной мечтает…
   «Мадам» молчала. Губы сведены в жесткую линию, взгляд остекленевший, устремлен куда-то в пустоту. Словно гранитное изваяние сидела она перед ним. Не шелохнется.
   – Мария Ильинична Пирогова, так? – спросил ее Степан.
   Женщина не ответила ни взглядом, ни жестом.
   – Как же так получилось, Мария Ильинична, что вы от сводничества опустились до банального разбоя. Или, наоборот, поднялись, а?…
   И снова в ответ тишина. Только волна презрения колыхнулась во взгляде.
   – Что, бизнес плохо идет? Девочки мало денюжек приносят? Решили на клофелинчик перейти?…
   – Когда будет адвокат?
   Ну вот, наконец снизошла до разговора с ментом.
   Честь ей за это и хвала!…
   – Адвокат будет, когда ваше дело возьмет в производство следователь…
   – Вот когда это будет, тогда и поговорим…
   Сказала и снова рот на замок. Еще крепче губы поджала. Героиню из себя строит.
   – Значит, будем молчать?
   Тишина в ответ. Накинула замок на роток. Но ведь если есть замок, то обязательно есть ключик. Или «фомка», которой можно снести этот замок.
   – Зря молчите, гражданка Пирогова, зря, – покачал головой Степан. – Ваш подельщик-то умней оказался. Я про гражданина Ковылкина говорю. Он молчать не стал. Все как на духу выложил. Рассказал, как вы его на дело подбили, как девочку свою на гражданина Двупалого натравили…
   Презрение в глазах «мадам» Пироговой только усилилось. И насмешка. Мол, давай, мент, заливай, все равно не поверю. Вроде как стреляная воробьиха.
   – Вы можете не сознаваться в содеянном, – разочарованно покачал головой Степан. – Это ваше право. Только учтите, на суде это вам зачтется, но со знаком «плюс». Годка три плюс к сроку…
   «Мадам» даже не шелохнулась. Взгляд снова устремлен куда-то в астральную пустоту.
   – Значит, по-хорошему разговора у нас не получается? – раздосадованно вздохнул Степан. – Жаль. Что ж, придется по-плохому…
   Он потянулся к трубке сотового телефона. Набрал номер, дождался, когда ответит абонент.
   – Сафрон, ты, братан…
   Братаном Сафрона Степан ни в жизнь бы не назвал. И сейчас не называет.
   Потому как разговаривает не с ним, а со своим опером Лозовым. Это ему адресован был звонок.
   – Ага, Сафрон у аппарата, – мгновенно сориентировался Рома.
   – Слушай, братан, тут у меня дело одно образовалось. Мадам залетная, не из нашего района. Клофелином наших людей травит…
   – Из каких краев залетела?
   – Да пока не знаю. Но то, что не наша – это точно. Разобраться с ней надо. Само собой, по понятиям… Давай, пацанов присылай, я ее тебе отдам. Сами разберетесь…
   Степан отключил трубку, положил ее на стол. Взялся за какие-то бумаги.
   Сделал вид, будто целиком поглощен изучением документов. На «мадам» ноль внимания. Но краем глаза видел, как поникла она. Взгляд потух, но тут же разгорелся с новой силой. Только не вселенское презрение ко всему в глазах, а напряженный мыслительный процесс. Уж больно сложную задачку поставил ей мент.
   Не на букву закона ее «ставит», а на понятия. Братву местную на нее натравил.
   Тут есть над чем подумать…
   Минут через пятнадцать «мадам» Пирогова созрела. Готова была к разговору. Только Степан ее ни о чем не спрашивал. Он внимательно изучал документы. Вернее, делал вид.
   Еще через четверть часа в дверь постучали.
   – Да! – гаркнул Степан.
   В кабинет ввалились двое. Рома Лозовой в классическом рэкетирском прикиде – широкие спортивные штаны, куцая кожаная куртка. Златая цепь в палец толщиной, стрижка «ежик». С ним какой-то громила. Не человек – монстр. Попадешь к такому в лапы, вмиг пожалеешь, что на свет родился. Где нашел Рома это чудовище, Степана не волновало. Главное, капитан справился со своей задачей.
   Блестяще справился, если судить по бледному виду «мадам». Мандраж ее хватил'губы задрожали, руки затряслись.
   – Все путем? – на блатном распеве спросил Степан.
   – Да все в цвет, начальник, мужики уже яму роют, – ощерился Лозовой. – Похороним с почестями…
   – Ну тогда ступайте, на улице подождите. Клиент к вам сам спустится…
   Рома и его напарник исчезли. Степан снова погрузился в изучение документов.
   – Я не понимаю, что здесь, происходит? – не выдержала «мадам».
 

***

 
   Ну вот, лед тронулся. Степан вскинул на нее недоуменный взгляд.
   – А вы что, гражданка, все еще здесь?
   – А где я должна, по-вашему, быть? – испуганно, но с долей ехидства в голосе спросила она.
   – Это ваши проблемы, где вам сейчас быть. Вы свободны, разве я вам этого не сказал?
   – Нет, не говорили…
   – Значит, говорю. Так, сейчас я вам выпишу пропуск и можете катиться на все четыре стороны…
   – Какие четыре стороны? – возмутилась «мадам».
   – Ах да, извините, из отдела у нас только один выход.
   – И на этом выходе меня ждут.
   – Кто?
   – А вы не знаете?!
   – Даже не догадываюсь.
   – Ну да, под местную братву меня подставили, а сейчас ничего не знаете…
   – Так это уже не мои проблемы. Сами с ними разбирайтесь. Мое дело сторона…
   – Сторона?! Ваше дело сторона?! – На губах у Пироговой выступила пена.
   – Эти уроды меня сейчас схватят, вывезут в лес, сбросят в яму, закопают… А ваше дело сторона?
   – Как вы их назвали? Уродами?… Вы меня, конечно, извините, но я вынужден сообщить ребятам об этом не совсем приятном моменте…
   Степан потянулся к телефону.
   – Не надо! – задергалась «мадам». – Мент продажный! – едва слышно прошипела себе под нос.
   – Мент, – ничуть не смутившись, кивнул Степан. – И продажный… Что поделать, времена такие. Приходится кому-то продаваться. Зарплата у нас маленькая. А у меня семья, дети. Всех нужно кормить, обувать… Да вы меня прекрасно понимаете. Сами все ищете, где бы денюжку урвать. Вот гражданина Двупалого ограбить хотели… Или не хотели?… Нет, не хотели. Если бы хотели, я бы вас не отпускал. А так отпускаю. Идите, гражданка, вот вам пропуск…
   – Не пойду! – в эмоциональном порыве «мадам» даже руки за спину спрятала.
   Как огня пропуска боится. Будто он на тот свет ей выписан.
   – Но вы же ни в чем не виновны…
   – Виновна!…
   Процесс пошел. Самое время включать диктофон.
   – Значит, вы утверждаете, что попали в квартиру гражданина Двупалого с целью завладеть его имуществом…
   – Утверждаю.
   – Тогда обо всем подробно и по порядку… Из уст гражданки Пироговой словесный поток хлынул обвинительной речью. Сейчас она была похожа на прокурора, обличающего подсудимого. Только на позорной скамье сидела она сама…
   Завтра ею и ее поделъником займется следователь. «Мадам» подтвердит свои показания или, напротив, откажется от них. Это уже их со следователем проблемы.
   – Меня интересует один момент, – сказал Степан, когда Пирогова наконец замолчала. – Мне нужна правда. На Библии я вам поклясться не предлагаю. Но все равно жду от вас искреннего ответа. При каких обстоятельствах вы познакомились с гражданином Двупалым?
   – Это который потерпевший? – уточнила Пирогова.
   – Он самый.
   – Ну так он позвонил мне два дня назад, предложил обговорить условия…
   – Какие условия?
   – Ну, девочка ему нужна была.
   – И все, больше ему ничего не было нужно?
   – Да нет, ничего, только девочку.
   – Значит, он нуждался в сексе и больше ни в чем?
   – Ну а в чем другом? – непонимающе уставилась на Степана «мадам». – Конечно же, ему нужен был секс…
   – Вы сами к нему приехали?
   – Ну да…
   – Насколько я знаю, содержательницы притонов к клиенту на дом не выезжают.
   – А это смотря каких притонов. У меня ведь помещения нет, только машина, племянник Юра на подхвате да две девочки. Все только начиналось…
   – Значит, ничего нет необычного в том, что вы сами прибыли к гражданину Двупалому… Вы спросили его, какой суммой он располагает. Зачем? Обычно просто назначают цену…
   – А я ничего не спрашивала, – возмутилась «мадам». – Он сам сказал, что бабок у него куры не клюют. Намекнул, что сотня-две баксов для него – тьфу…
   – Он намекнул, а вы сделали вывод?
   – Получается, так…
   – Клиент дал вам понять, что у него много денег. И вы приняли решение ограбить его.
   – Был грех…
   – А сам он вас об этом не просил?
   – О чем?
   – О том, чтобы ваша девушка подмешала ему в бокал клофелин…
   – Что вы такое говорите?…
   – Значит, не просил…
   – Да что вы!
   – Инициатива исходила от вас.
   – От меня…
   – Итак, когда вы оставили Двупалому свой телефон? Еще с прошлого раза?…
   – С какого прошлого раза? Мы с ним всего один раз встречались. А телефон мой он в газете нашел…
   Запутать Пирогову не удалось. По той причине, что она и Двупалый не были ранее знакомы. И ни в какой сговор не вступали. Если, конечно, верить этой своднице.
   Но ведь, если разобраться, Двупалому вовсе не обязательно было подставлять себя под бокал шампанского с клофелином. Он мог просто вызвать девочку, затем прийти к своему соседу Кулику, поплакаться в жилетку. Мол, боюсь, помогите. Так все и случилось. Саня с Эдиком устроили в квартире засаду и взяли преступников. Но ведь все могло быть по-другому. Появилась бы самая обыкновенная девочка по вызову, легла бы в постель к Двупалому. И пошел бы хрен гулять по закоулочкам. А Кулику с Савельевым пришлось бы выслушивать страстные ахи и охи. Предполагаемого клофелина бы не было, зато алиби бы все равно осталось. Как ни крути, а в момент убийства Двупалый был бы в квартире. И Саня с Эдиком это подтвердили бы…
   Но на всякий случай Двупалый решил спровоцировать инцидент. Не зря же он дал понять старухе, что у него много денег. Не зря же сыграл на ее жадности…
   Стоп! Степан осадил себя. Может, Двупалый все-таки ни в чем не виновен?
   Может, зря его подозревают?… Но зачем тогда ему нужно алиби? Зачем спровоцировал «мадам»?…
   Вопросов много. И все конкретные. И ответов хватает. Только какие-то расплывчатые они, эти ответы.
   Впрочем, Степан не унывал. Рано или поздно он докопается до истины.
 

Глава пятая

   Ну кто придумал эти дурацкие медленные танцы? Разве нельзя крутить одни быстрые? Танцуй до упада сама с собой и радуйся жизни. Так нет, эти медленные композиции все портят…
   Музыка красивая. Хьюстон из «Титаника», обалденная вещь. Только под эту мелодию Нилу на танец не приглашают. Снова парни обходят ее вниманием. Опять все лавры достаются ее подруге – Оксанке. А Ниле снова приходится отправляться за столик. Чтобы не торчать посреди зала, где кружат танцующие пары. Всех танцевать приглашают, только ее обходят стороной…