Страница:
– Эй, пацанчик…
Дема недоговорил. Это Женя вывел его из игры четкими и мощными ударами по корпусу. Свою комбинацию он завершил ударом в шею. Ударом из арсенала профессионального каратиста.
В этот момент Женя был похож на Брюса Ли – такой же тощий, такой же уверенный и заряженный на победу. Но Брюс Ли добавил бы какой-нибудь маваши ногой, а Стриж отработал только руками. И так это у него красиво получилось, что сам Чак Норрис позавидовал бы. Но еще красивей упал Дема… Кто бы мог подумать, что мешок с дерьмом может упасть картинно, как в кино.
– Ну ты, в натуре…
Восхищенно глянув на друга, Глеб склонился над громилой, обыскал его, но ствола у него не нашел. Как оказалось, пистолет был только у Демы. Был, пока не сплыл.
– Ненавижу! – сквозь зубы процедил Женя, неистово глядя на громилу и понимая, что с бандитами договориться не удастся.
Глеб понял это еще раньше, поэтому наставил ствол на Дему, когда тот открыл глаза.
– Эй, пацанчик, ты чего? – в ужасе пробормотал «качок».
– А ты чего?
– Ну зря ты это… Могли бы договориться…
– Давай договоримся. – Глеб перевел взгляд с него на громилу: – Сейчас вы спокойно уходите и забываете про нас.
– Договорились, не вопрос…
Бандиты убрались, но Глеб ничуть не сомневался в том, что разговор еще не окончен. За подмогой они ушли, может, через пять минут вернутся, может, через час, а может, и завтра. В любом случае вернутся.
– Сматываем удочки, брат, – невесело сказал он.
Женя подогнал к магазину старенький «пирожок» на базе «Жигулей», загрузил его до отказа. Остатки взял на борт своей «девятки» Глеб. Не пропадать же добру.
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Дема недоговорил. Это Женя вывел его из игры четкими и мощными ударами по корпусу. Свою комбинацию он завершил ударом в шею. Ударом из арсенала профессионального каратиста.
В этот момент Женя был похож на Брюса Ли – такой же тощий, такой же уверенный и заряженный на победу. Но Брюс Ли добавил бы какой-нибудь маваши ногой, а Стриж отработал только руками. И так это у него красиво получилось, что сам Чак Норрис позавидовал бы. Но еще красивей упал Дема… Кто бы мог подумать, что мешок с дерьмом может упасть картинно, как в кино.
– Ну ты, в натуре…
Восхищенно глянув на друга, Глеб склонился над громилой, обыскал его, но ствола у него не нашел. Как оказалось, пистолет был только у Демы. Был, пока не сплыл.
– Ненавижу! – сквозь зубы процедил Женя, неистово глядя на громилу и понимая, что с бандитами договориться не удастся.
Глеб понял это еще раньше, поэтому наставил ствол на Дему, когда тот открыл глаза.
– Эй, пацанчик, ты чего? – в ужасе пробормотал «качок».
– А ты чего?
– Ну зря ты это… Могли бы договориться…
– Давай договоримся. – Глеб перевел взгляд с него на громилу: – Сейчас вы спокойно уходите и забываете про нас.
– Договорились, не вопрос…
Бандиты убрались, но Глеб ничуть не сомневался в том, что разговор еще не окончен. За подмогой они ушли, может, через пять минут вернутся, может, через час, а может, и завтра. В любом случае вернутся.
– Сматываем удочки, брат, – невесело сказал он.
Женя подогнал к магазину старенький «пирожок» на базе «Жигулей», загрузил его до отказа. Остатки взял на борт своей «девятки» Глеб. Не пропадать же добру.
Глава 3
Сколько раз он подъезжал к этому старому дому на окраине города, но ни разу не бывал здесь в гостях. Такая вот у Глеба дружба с Женей. Деловая дружба – не черствая, но сдержанная. Сошлись на общности деловых интересов, бизнес общий у них, деньги делят – не ссорятся, а кто чем живет, и знать не знают. У Глеба свои друзья в личной жизни, у Жени – свои, он к одним в гости ходит, тот – к другим.
Но сейчас Глеб вынужден был скрываться у него. Никто из родственников Жени в этом доме не прописан, а значит, братва не сможет выйти на него. Здесь у Стрижей мастерская, можно сказать, офис незарегистрированной фирмы, и в том, что их семейное предприятие не проходило ни по каким бумагам, был большой плюс. И адрес дома нигде не указан, и друзья-знакомые ничего про него не знают, потому что размещено здесь, как ни крути, незаконное производство, афишировать которое никак нельзя. В доме не было свободных комнат, но ведь переночевать можно и в мастерских, тем более что наемные швеи отправлены в отпуск.
Вчерашнюю ночь Стрижи здесь и провели, но Глеба с ними не было. Он присоединился к ним только сегодня. Отвез мать и брата в деревню к бабушке, а сам вернулся в город.
Мама не работала: инвалидность у нее, но Лешка учился в школе, занятия в которой пропускать нежелательно. Жаль, конечно, что пришлось оторвать его от занятий, но уж лучше это, чем проблема с братвой. А в школу и в деревне ходить можно, условия для этого есть. К тому же Лешка даже рад погостить у бабушки, там у него одна юная зазноба живет…
– Нормально все, никаких движений, – сказал Женя, крепко пожав ему руку.
– Ни движений, ни работы, – усмехнулся Глеб.
Он заботился о своей безопасности, но переживал и за простой в работе. Без торговли не будет и денег, а они нужны всегда.
– Ну почему нет работы? Контора шьет. – Женя кивком головы показал на дом с запыленными, давно не мытыми окнами. – На склад работаем.
– А склад разгружать надо.
– Ничего, что-нибудь придумаем… Быть бы живу…
– Будем.
В той же Чечне Глеб мог погибнуть сто раз, ничего, выжил же. И здесь с ним ничего не случится. Рано или поздно братва успокоится, потеряет к ним с Женей интерес, перестанет их разыскивать, тогда и всплывут они на поверхность жизни. На рынок, разумеется, не вернутся, найдут какую-нибудь другую точку для сбыта, а может, и несколько, если товара накопится чересчур уж много… А может, бандиты уже успокоились? Или вчерашние братки не рискнули рассказать своему боссу, как их уделали какие-то продавцы женской одежды, и только эти двое охотятся за ними? А может, их вообще никто не ищет… Хорошо, если так…
Глеб загнал машину во двор, Женя набросил на капот покрывало, чтобы с улицы не видно было номеров.
Прохладно сегодня, дождь накрапывает, а в доме тепло. Хотя и не очень уютно. Машинки в одной комнате шумят – мать Женина там, сестры его, в другой – Юрий Владимирович дымит над закроечным столом. Какую-то дрянь он курит, дым крепкий, забористый, вонючий. С ним Глеб познакомился еще в прошлом году, и Анжелу Борисовну знал неплохо, и со старшей сестрой виделся не раз.
А Нила как будто ждала его. Поднялась из-за стола, потянулась, демонстрируя свой стройный и тонкий стан. Вид сзади, надо сказать, впечатлял, но Глеб знал, как Нила выглядит снаружи, поэтому дыхание у него не захватило. Она неторопливо повернулась к нему, посмотрела с томной усталостью во взгляде, мило, но невесело улыбнулась. Дескать, хорошо, что ты есть, но можно запросто прожить и без тебя.
Нила и жила без него все двадцать четыре года. И дальше жить будет. Не клюнет Глеб на ее уловки, не раззадорится, чтобы попробовать на вкус изюминку, которую она перед ним здесь изображала. Тем более что не было никакой изюминки. Может, потому она до сих пор и ходит в девках.
Правильные черты лица у нее, густые волосы, чистая нежная кожа, фигура замечательная, но не было в Ниле загадки, которая так привлекает мужчин. Вроде бы симпатичная девушка, но не привлекательная. Пресная какая-то. Можно хорошо приготовить праздничный пирог, но есть его будет невозможно, если хозяйка забудет про соль.
– Привет! – Глеб в ответ улыбнулся так же мило, но без претензий.
Он понимал, что нравится Ниле, но, если что, отбой дать ей не постесняется. Не самое приятное это дело – лишать девушку иллюзий, но лучше сделать это до постели, чем после.
На его голос отреагировала младшая Женина сестра. Она оставила шитье, и поднялась из-за стола. С ней Глеб знаком не был. Нина ее звали. Нила и Нина – такие вот имена дали дочерям их родители. Имена созвучные, и сами сестры похожи. Фигуры у них точно одинаковые – обе худенькие, ноги стройные, длинные, талии тонкие, попки поджарые. И у той волосы темно-русые, и у другой…
Нина повернулась, и у Глеба перехватило дыхание. Девушка действительно похожа была на свою старшую сестру. Черты лица вроде бы те же, но гораздо более выразительные и одухотворенные, и глаза как будто светятся изнутри, как изумруды высшей пробы. Губы тонкие, но зато какие сочные на вид, хотя совсем не накрашены. И столько сексуальности в линиях ее лица и тела, что Глеб остолбенел, глядя на нее. Но сексуальность эта мягкая, совсем непорочная. Скромное платье на Нине, в меру длинное, без декольте. Волосы убраны в косу, как у сказочной красавицы… Должна быть в женщине какая-то загадка, а в этой девушке таилась еще и волшебная сказка.
– Привет… – Голос его прозвучал далеко не так уверенно, как в случае с Нилой. – Глеб, – выдавил он из себя.
– Я знаю.
Она близко подошла к нему, обдав приятным ароматом волос и кожи, смешанным с запахом швейного машинного масла. Глеб думал, что она остановится, но девушка прошла мимо, слегка коснувшись пальцами его предплечья. А может, это лишь поток воздуха шевельнул волосы на его руке. Так или иначе, но чувство прикосновения приятно взбудоражило кровь.
Анжела Борисовна тоже оторвалась от занятия, вышла из комнаты. Глебу и прежде приходилось видеться с ней, но сейчас он взглянул на нее другими глазами. Ему вдруг захотелось, чтобы она стала его тещей. А что? Он ведь молодой и неженатый.
Анжела Борисовна уже в годах, далеко за сорок ей, седина в волосах, морщины на лбу и вокруг глаз, но выглядела она для своих лет все-таки неплохо. Может, потому что стройная, почти такая же худенькая, как Нина.
Не зря говорят, что нужно взглянуть на тещу, чтобы понять, как будет выглядеть жена в ее возрасте. Хотелось бы надеяться на это. Женщин в теле Глеб, честно говоря, как-то не очень жаловал, хотя и случались исключения.
– Здравствуй, Глеб, – невесело улыбнулась Анжела Борисовна.
Дочери ее, казалось, не знали печали, а мать одолевала тревога. Бандиты – народ подлый и суровый, от них всего можно ожидать. Если они ворвутся в дом, то неизвестно, чем все это может закончиться. Нину могут изнасиловать…
О том, что бандиты могут обидеть Нилу, Глеб почему-то не подумал, а ведь братки запросто могли позариться и на нее.
– Да уж, натворили вы дел, – без осуждения, но с тоской в голосе проговорила Анжела Борисовна.
– Ничего, утрясется…
– Каких дел натворили?! – подал голос Юрий Владимирович.
Женя похож был на него только лицом, но никак не фигурой. Грузное у Стрижа-старшего тело, живот большой, жирный, студенистый. Нездоровая желтизна в глазах, красные прожилки на лице землистого цвета. Походка тяжелая, шаркающая. Нездоровый вид у мужика, но держался он бодро, даже задиристо.
– Все правильно сделали! Это быдло бандитское совсем распоясалось! Учить их надо, на место ставить!..
– Да не поставили их на место… – вздохнула Анжела Борисовна. И, выразительно глянув на Глеба, движением руки увлекла его за собой на кухню, где уже хозяйничала Нина. – Чаю с дороги хоть попьешь, – указала она ему на стул.
– Угощайся, – Нила поставила на стол тарелку с присыпанным сахаром печеньем.
– Ужин мы еще не готовили, – сказала ее мама. – Сейчас с работой управимся, и займемся…
– А нужна эта работа? – с плохо скрытым сарказмом спросила Нила.
Нина молчала, стараясь не смотреть на Глеба. Хотелось надеяться, что он ей понравился, просто она не хочет выдавать свои чувства, поэтому и мнется стеснительно в сторонке.
– Почему не нужна? – Анжела Борисовна вроде бы возражала дочери, но при этом готова была согласиться. – Материал есть, руки, слава Богу, пока не отнялись…
– Сбыта нет.
А Глеб уже был согласен с ней, но пораженческие настроения поддерживать не захотел.
– Будет, – решительно проговорил он. – Все будет.
Нина благодарно взглянула на него, будто он уже снял с них бандитскую осаду. Поймав на себе этот взгляд, Глебу вдруг захотелось взять в руки оружие и ринуться в бой. В конце концов у него есть «ТТ» с восемью патронами в обойме, а стрелять он умеет. И бандитов убивать приходилось, не важно, что чеченских… Не зря же говорят, что лучшая защита – это нападение.
– Главное, не падать духом. – Он обращался к Ниле, а смотрел при этом на ее сестру.
Нина смущенно улыбнулась и отвела в сторону взгляд.
– А кто падает? – удивленно спросила Нила. – Никто не падает. Даже интересно… – Она заметила его интерес к Нине, и, решив перейти от тактики равнодушной симпатии к навязчивому вниманию, как бы невзначай положила руку ему на плечо: – Страшно было бы, если бы вы с Женькой убегали от бандитов, а ведь это они от вас убегали, да?
По ее мнению, Глеб должен был воспринять эти слова как комплимент, и ответить ей примерно тем же. Но он просто промолчал. Хотя бы потому, что ее слова не совсем соответствовали действительности. Да, братки действительно позорно бежали, но ведь не они теперь скрываются, а наоборот. Не бандиты беглецы, а Глеб с Женей. И сама Нила заложница ситуации, равно, как и ее родные.
– Не говори гоп, – покачал головой Глеб.
– Не говори, – поддакнула ему Анжела Борисовна. – Пошли лучше работать.
Она взяла дочь под руку и чуть ли не силком утянула ее за собой, видимо, посчитав ее заигрывание с гостем чем-то неприличным. Что ж, Глеб готов был с ней согласиться… Вот если бы Анжела Борисовна одернула Нину, он бы возразил против такой заботы. Но ведь не одернула и оставила наедине с гостем.
– Может, вы кушать хотите? – спросила девушка.
– Не понял, а почему «вы»? – удивленно повел он бровью. – Я что, большой, толстый и старый?
– Ну, не старый и не толстый… – приложив к губам согнутый палец, сдавленно улыбнулась Нина.
– Тогда почему на «вы»?
– Ну, не знаю…
– А надо знать. Что со мной на «ты», надо знать.
– Кушать хочешь? – осмелела она.
– Если ты предлагаешь, то да.
– Все равно ужин готовить надо…
Она подала ему чай, предложила печенье и ушла. Ей надо было спросить у мамы, что готовить на ужин. Глеб предполагал, что Нина скоро вернется, но вместо нее появилась ее сестра.
Нила молча полезла в холодильник, достала оттуда потрошеную курицу, взяла нож. Казалось, она не обращала на него никакого внимания. Ну да, мама устроила ей выволочку, и все из-за него. Может, Нила ждала, что у Глеба возникнет чувство вины перед ней, и он начнет оправдываться, извиняться. Он бы, пожалуй, мог бы опуститься до такого, будь на ее месте Нина. Но не было ее здесь, а с Нилой ему неинтересно. Потому и направился он к выходу.
– Ты куда? – всполошилась Нила.
– Не знаю… – пожал плечами Глеб.
Можно было во двор выйти, свежим воздухом подышать, за домом есть беседка, с улицы ее не видно. Прохлада и мелкий дождик не помеха… Но скучно там будет. Вот если бы Нина к нему вышла…
Похоже, пропал он. Увидел Нину и пропал. Ни одна женщина его никогда так не волновала, хотя голову он от любви терял не раз. Но, наверное, то была ненастоящая любовь…
– Ты где спать будешь? – спросила Нила.
– С кем? – шутливо усмехнулся он.
– Ну, можно с Женей, – замялась она.
– Я с мужчинами не сплю.
– Э-э, я не в том смысле, – еще больше смутилась Нила.
– И я не в том… Мне бы в гордом одиночестве.
– Ну, тогда тебе в кладовку…
– Я и с крысами не сплю, – засмеялся Глеб.
– Да ну тебя! – развеселилась и Нила.
Она вывела его на веранду, открыла дверь в маленькую заваленную всяким хламом комнату. Ящики какие-то, баулы, стопки старых газет и книг, гитара без грифа, самовар без краника, пластмассовая лошадь без головы… Но, главное, здесь была кровать, правда, Глеб не сразу ее заметил. И еще печку-буржуйку он смог разглядеть, и то лишь потому, что к ней от форточки тянулась закопченная труба.
– М-да. Не «Астория», скажем прямо.
– Мы думали, ты будешь спать в комнате с отцом и Женей. Там просторно, и раскладушка есть.
– Там раскладушка, а здесь кровать. Здесь круче… Куда этот хлам убрать можно?
– На чердак. – Нила подняла голову и взглядом показала на ржавый люк над головой.
– А лестница?
– Лестница во дворе… Если хочешь, я тебе помогу.
Глеб покачал головой. Нет, он уж как-нибудь сам.
Сходив за лестницей, он открыл люк и принялся за работу. А когда освободил комнату, появилась Нила. Ведро принесла, тряпку и молча стала протирать окно.
Вдвоем они быстро закончили начатое. Нила принесла матрас, сама застелила его. Глеб тем временем занялся печью.
Дом отапливался газом, поэтому дровяного сарая во дворе не было. Но на чердаке он обнаружил какие-то доски, а топор и ножовку взял у Стрижа-старшего. И еще Женя пришел ему на помощь.
Но только он разжился дровами, как его позвали к столу.
Но сейчас Глеб вынужден был скрываться у него. Никто из родственников Жени в этом доме не прописан, а значит, братва не сможет выйти на него. Здесь у Стрижей мастерская, можно сказать, офис незарегистрированной фирмы, и в том, что их семейное предприятие не проходило ни по каким бумагам, был большой плюс. И адрес дома нигде не указан, и друзья-знакомые ничего про него не знают, потому что размещено здесь, как ни крути, незаконное производство, афишировать которое никак нельзя. В доме не было свободных комнат, но ведь переночевать можно и в мастерских, тем более что наемные швеи отправлены в отпуск.
Вчерашнюю ночь Стрижи здесь и провели, но Глеба с ними не было. Он присоединился к ним только сегодня. Отвез мать и брата в деревню к бабушке, а сам вернулся в город.
Мама не работала: инвалидность у нее, но Лешка учился в школе, занятия в которой пропускать нежелательно. Жаль, конечно, что пришлось оторвать его от занятий, но уж лучше это, чем проблема с братвой. А в школу и в деревне ходить можно, условия для этого есть. К тому же Лешка даже рад погостить у бабушки, там у него одна юная зазноба живет…
– Нормально все, никаких движений, – сказал Женя, крепко пожав ему руку.
– Ни движений, ни работы, – усмехнулся Глеб.
Он заботился о своей безопасности, но переживал и за простой в работе. Без торговли не будет и денег, а они нужны всегда.
– Ну почему нет работы? Контора шьет. – Женя кивком головы показал на дом с запыленными, давно не мытыми окнами. – На склад работаем.
– А склад разгружать надо.
– Ничего, что-нибудь придумаем… Быть бы живу…
– Будем.
В той же Чечне Глеб мог погибнуть сто раз, ничего, выжил же. И здесь с ним ничего не случится. Рано или поздно братва успокоится, потеряет к ним с Женей интерес, перестанет их разыскивать, тогда и всплывут они на поверхность жизни. На рынок, разумеется, не вернутся, найдут какую-нибудь другую точку для сбыта, а может, и несколько, если товара накопится чересчур уж много… А может, бандиты уже успокоились? Или вчерашние братки не рискнули рассказать своему боссу, как их уделали какие-то продавцы женской одежды, и только эти двое охотятся за ними? А может, их вообще никто не ищет… Хорошо, если так…
Глеб загнал машину во двор, Женя набросил на капот покрывало, чтобы с улицы не видно было номеров.
Прохладно сегодня, дождь накрапывает, а в доме тепло. Хотя и не очень уютно. Машинки в одной комнате шумят – мать Женина там, сестры его, в другой – Юрий Владимирович дымит над закроечным столом. Какую-то дрянь он курит, дым крепкий, забористый, вонючий. С ним Глеб познакомился еще в прошлом году, и Анжелу Борисовну знал неплохо, и со старшей сестрой виделся не раз.
А Нила как будто ждала его. Поднялась из-за стола, потянулась, демонстрируя свой стройный и тонкий стан. Вид сзади, надо сказать, впечатлял, но Глеб знал, как Нила выглядит снаружи, поэтому дыхание у него не захватило. Она неторопливо повернулась к нему, посмотрела с томной усталостью во взгляде, мило, но невесело улыбнулась. Дескать, хорошо, что ты есть, но можно запросто прожить и без тебя.
Нила и жила без него все двадцать четыре года. И дальше жить будет. Не клюнет Глеб на ее уловки, не раззадорится, чтобы попробовать на вкус изюминку, которую она перед ним здесь изображала. Тем более что не было никакой изюминки. Может, потому она до сих пор и ходит в девках.
Правильные черты лица у нее, густые волосы, чистая нежная кожа, фигура замечательная, но не было в Ниле загадки, которая так привлекает мужчин. Вроде бы симпатичная девушка, но не привлекательная. Пресная какая-то. Можно хорошо приготовить праздничный пирог, но есть его будет невозможно, если хозяйка забудет про соль.
– Привет! – Глеб в ответ улыбнулся так же мило, но без претензий.
Он понимал, что нравится Ниле, но, если что, отбой дать ей не постесняется. Не самое приятное это дело – лишать девушку иллюзий, но лучше сделать это до постели, чем после.
На его голос отреагировала младшая Женина сестра. Она оставила шитье, и поднялась из-за стола. С ней Глеб знаком не был. Нина ее звали. Нила и Нина – такие вот имена дали дочерям их родители. Имена созвучные, и сами сестры похожи. Фигуры у них точно одинаковые – обе худенькие, ноги стройные, длинные, талии тонкие, попки поджарые. И у той волосы темно-русые, и у другой…
Нина повернулась, и у Глеба перехватило дыхание. Девушка действительно похожа была на свою старшую сестру. Черты лица вроде бы те же, но гораздо более выразительные и одухотворенные, и глаза как будто светятся изнутри, как изумруды высшей пробы. Губы тонкие, но зато какие сочные на вид, хотя совсем не накрашены. И столько сексуальности в линиях ее лица и тела, что Глеб остолбенел, глядя на нее. Но сексуальность эта мягкая, совсем непорочная. Скромное платье на Нине, в меру длинное, без декольте. Волосы убраны в косу, как у сказочной красавицы… Должна быть в женщине какая-то загадка, а в этой девушке таилась еще и волшебная сказка.
– Привет… – Голос его прозвучал далеко не так уверенно, как в случае с Нилой. – Глеб, – выдавил он из себя.
– Я знаю.
Она близко подошла к нему, обдав приятным ароматом волос и кожи, смешанным с запахом швейного машинного масла. Глеб думал, что она остановится, но девушка прошла мимо, слегка коснувшись пальцами его предплечья. А может, это лишь поток воздуха шевельнул волосы на его руке. Так или иначе, но чувство прикосновения приятно взбудоражило кровь.
Анжела Борисовна тоже оторвалась от занятия, вышла из комнаты. Глебу и прежде приходилось видеться с ней, но сейчас он взглянул на нее другими глазами. Ему вдруг захотелось, чтобы она стала его тещей. А что? Он ведь молодой и неженатый.
Анжела Борисовна уже в годах, далеко за сорок ей, седина в волосах, морщины на лбу и вокруг глаз, но выглядела она для своих лет все-таки неплохо. Может, потому что стройная, почти такая же худенькая, как Нина.
Не зря говорят, что нужно взглянуть на тещу, чтобы понять, как будет выглядеть жена в ее возрасте. Хотелось бы надеяться на это. Женщин в теле Глеб, честно говоря, как-то не очень жаловал, хотя и случались исключения.
– Здравствуй, Глеб, – невесело улыбнулась Анжела Борисовна.
Дочери ее, казалось, не знали печали, а мать одолевала тревога. Бандиты – народ подлый и суровый, от них всего можно ожидать. Если они ворвутся в дом, то неизвестно, чем все это может закончиться. Нину могут изнасиловать…
О том, что бандиты могут обидеть Нилу, Глеб почему-то не подумал, а ведь братки запросто могли позариться и на нее.
– Да уж, натворили вы дел, – без осуждения, но с тоской в голосе проговорила Анжела Борисовна.
– Ничего, утрясется…
– Каких дел натворили?! – подал голос Юрий Владимирович.
Женя похож был на него только лицом, но никак не фигурой. Грузное у Стрижа-старшего тело, живот большой, жирный, студенистый. Нездоровая желтизна в глазах, красные прожилки на лице землистого цвета. Походка тяжелая, шаркающая. Нездоровый вид у мужика, но держался он бодро, даже задиристо.
– Все правильно сделали! Это быдло бандитское совсем распоясалось! Учить их надо, на место ставить!..
– Да не поставили их на место… – вздохнула Анжела Борисовна. И, выразительно глянув на Глеба, движением руки увлекла его за собой на кухню, где уже хозяйничала Нина. – Чаю с дороги хоть попьешь, – указала она ему на стул.
– Угощайся, – Нила поставила на стол тарелку с присыпанным сахаром печеньем.
– Ужин мы еще не готовили, – сказала ее мама. – Сейчас с работой управимся, и займемся…
– А нужна эта работа? – с плохо скрытым сарказмом спросила Нила.
Нина молчала, стараясь не смотреть на Глеба. Хотелось надеяться, что он ей понравился, просто она не хочет выдавать свои чувства, поэтому и мнется стеснительно в сторонке.
– Почему не нужна? – Анжела Борисовна вроде бы возражала дочери, но при этом готова была согласиться. – Материал есть, руки, слава Богу, пока не отнялись…
– Сбыта нет.
А Глеб уже был согласен с ней, но пораженческие настроения поддерживать не захотел.
– Будет, – решительно проговорил он. – Все будет.
Нина благодарно взглянула на него, будто он уже снял с них бандитскую осаду. Поймав на себе этот взгляд, Глебу вдруг захотелось взять в руки оружие и ринуться в бой. В конце концов у него есть «ТТ» с восемью патронами в обойме, а стрелять он умеет. И бандитов убивать приходилось, не важно, что чеченских… Не зря же говорят, что лучшая защита – это нападение.
– Главное, не падать духом. – Он обращался к Ниле, а смотрел при этом на ее сестру.
Нина смущенно улыбнулась и отвела в сторону взгляд.
– А кто падает? – удивленно спросила Нила. – Никто не падает. Даже интересно… – Она заметила его интерес к Нине, и, решив перейти от тактики равнодушной симпатии к навязчивому вниманию, как бы невзначай положила руку ему на плечо: – Страшно было бы, если бы вы с Женькой убегали от бандитов, а ведь это они от вас убегали, да?
По ее мнению, Глеб должен был воспринять эти слова как комплимент, и ответить ей примерно тем же. Но он просто промолчал. Хотя бы потому, что ее слова не совсем соответствовали действительности. Да, братки действительно позорно бежали, но ведь не они теперь скрываются, а наоборот. Не бандиты беглецы, а Глеб с Женей. И сама Нила заложница ситуации, равно, как и ее родные.
– Не говори гоп, – покачал головой Глеб.
– Не говори, – поддакнула ему Анжела Борисовна. – Пошли лучше работать.
Она взяла дочь под руку и чуть ли не силком утянула ее за собой, видимо, посчитав ее заигрывание с гостем чем-то неприличным. Что ж, Глеб готов был с ней согласиться… Вот если бы Анжела Борисовна одернула Нину, он бы возразил против такой заботы. Но ведь не одернула и оставила наедине с гостем.
– Может, вы кушать хотите? – спросила девушка.
– Не понял, а почему «вы»? – удивленно повел он бровью. – Я что, большой, толстый и старый?
– Ну, не старый и не толстый… – приложив к губам согнутый палец, сдавленно улыбнулась Нина.
– Тогда почему на «вы»?
– Ну, не знаю…
– А надо знать. Что со мной на «ты», надо знать.
– Кушать хочешь? – осмелела она.
– Если ты предлагаешь, то да.
– Все равно ужин готовить надо…
Она подала ему чай, предложила печенье и ушла. Ей надо было спросить у мамы, что готовить на ужин. Глеб предполагал, что Нина скоро вернется, но вместо нее появилась ее сестра.
Нила молча полезла в холодильник, достала оттуда потрошеную курицу, взяла нож. Казалось, она не обращала на него никакого внимания. Ну да, мама устроила ей выволочку, и все из-за него. Может, Нила ждала, что у Глеба возникнет чувство вины перед ней, и он начнет оправдываться, извиняться. Он бы, пожалуй, мог бы опуститься до такого, будь на ее месте Нина. Но не было ее здесь, а с Нилой ему неинтересно. Потому и направился он к выходу.
– Ты куда? – всполошилась Нила.
– Не знаю… – пожал плечами Глеб.
Можно было во двор выйти, свежим воздухом подышать, за домом есть беседка, с улицы ее не видно. Прохлада и мелкий дождик не помеха… Но скучно там будет. Вот если бы Нина к нему вышла…
Похоже, пропал он. Увидел Нину и пропал. Ни одна женщина его никогда так не волновала, хотя голову он от любви терял не раз. Но, наверное, то была ненастоящая любовь…
– Ты где спать будешь? – спросила Нила.
– С кем? – шутливо усмехнулся он.
– Ну, можно с Женей, – замялась она.
– Я с мужчинами не сплю.
– Э-э, я не в том смысле, – еще больше смутилась Нила.
– И я не в том… Мне бы в гордом одиночестве.
– Ну, тогда тебе в кладовку…
– Я и с крысами не сплю, – засмеялся Глеб.
– Да ну тебя! – развеселилась и Нила.
Она вывела его на веранду, открыла дверь в маленькую заваленную всяким хламом комнату. Ящики какие-то, баулы, стопки старых газет и книг, гитара без грифа, самовар без краника, пластмассовая лошадь без головы… Но, главное, здесь была кровать, правда, Глеб не сразу ее заметил. И еще печку-буржуйку он смог разглядеть, и то лишь потому, что к ней от форточки тянулась закопченная труба.
– М-да. Не «Астория», скажем прямо.
– Мы думали, ты будешь спать в комнате с отцом и Женей. Там просторно, и раскладушка есть.
– Там раскладушка, а здесь кровать. Здесь круче… Куда этот хлам убрать можно?
– На чердак. – Нила подняла голову и взглядом показала на ржавый люк над головой.
– А лестница?
– Лестница во дворе… Если хочешь, я тебе помогу.
Глеб покачал головой. Нет, он уж как-нибудь сам.
Сходив за лестницей, он открыл люк и принялся за работу. А когда освободил комнату, появилась Нила. Ведро принесла, тряпку и молча стала протирать окно.
Вдвоем они быстро закончили начатое. Нила принесла матрас, сама застелила его. Глеб тем временем занялся печью.
Дом отапливался газом, поэтому дровяного сарая во дворе не было. Но на чердаке он обнаружил какие-то доски, а топор и ножовку взял у Стрижа-старшего. И еще Женя пришел ему на помощь.
Но только он разжился дровами, как его позвали к столу.
Глава 4
Жаркое с курицей и картофелем, капустный салат с горошком, соленые огурчики, сало, сырная нарезка… Не так уж и плохо для осадного положения.
– Здесь у нас, конечно, не царские хоромы, и столы от яств не ломятся, но жить можно, – бодро сказал Юрий Владимирович, доставая из холодильника бутылку водки.
– Если не помешают, – вздохнула Анжела Борисовна.
– Ничего, Бог не выдаст, свинья не съест.
– На Бога надейся, а сам на посту не спи, – усмехнулся Глеб. – А постов у нас-то как раз и нет.
– А они спасут, эти посты? – покачал головой Женя.
– Ну, если вовремя дадим отпор… – Глеб достал из-за пояса «ТТ» и не очень громко припечатал его к столу.
В комнате повисла напряженная тишина. Казалось, Стрижи только сейчас осознали, насколько все серьезно. Нила побледнела, Нина вжала голову в плечи.
– Это лишнее, – нахмурился Юрий Владимирович. – Стрелять нельзя. Тогда нас точно всех здесь… – Он махнул рукой, как будто пытался отсечь дурные мысли.
– Может, и не ищет нас никто… – Анжела Борисовна не хотела думать о плохом.
– Так вас никто и не ищет. Нас с Женей ищут. Если найдут, нас накажут, а вам ничего не будет. Так что нормально все… – Глеб забрал у Стрижа бутылку, стал наполнять рюмки. – Но скорее всего действительно никто никого не ищет.
После ужина он отправился в свою комнату. Женя помог ему растопить печку, пожелал спокойной ночи и ушел. Только Глеб собрался лечь в постель, как появилась Нила. Щечки розовые, глазки озорные. Глядя на нее, становилось понятно, почему она посодействовала ему с этой комнатой. Кровать железная, односпальная, но им бы места хватило.
– Может, тебе чего-то нужно? – спросила она.
– Да нет, все есть…
– Печка горит…
– И горит, и дымит. Но дым костра создает уют.
– А угарный газ?
– Угарный газ создает угарный уют, – улыбнулся он.
– Угореть можно.
– Да нет, главное шибер не закрывать…
– Шибер?
– Ну, заслонку…
Ему месяцами приходилось жить в полевых палатках, отапливаемых такими вот печками, уж он-то знал, что да как.
– Точно не угоришь?
– Исключено.
– Может… – Нила запнулась, словно испугавшись своих мыслей.
– Что, может? – с подстегивающей иронией усмехнулся он.
– Да нет, ничего… Я пойду? – Она взялась за ручку двери в надежде, что Глеб ее остановит.
– Иди.
Нила, не дождавшись приглашения, вздохнула и ушла. Глеб выключил свет и выглянул в окно. Тихо за калиткой и не очень темно: фонарь на ветру качается. Если вдруг к дому подъедет машина, он услышит, успеет проснуться и…
Но стоит ли браться за оружие? Всех бандитов он перебить не сможет, а семью Стрижей виноватыми сделает. Братва ведь и на Нине отыграется, и на Ниле, может, и Анжеле Борисовне достаться… Не лучше ли сразу сдаться, чтобы никто не пострадал?..
Тяжелый вопрос, и не просто дать на него однозначный ответ. А вдруг он чересчур уж преувеличивает опасность? Хотелось бы надеяться на это…
Какое-то время Глеб лежал без сна, не раздеваясь, думал, думал, пока в сон не потянуло. Снял одежду, забрался под одеяло, пистолет сунул под подушку и не заметил как уснул…
Он не слышал, как приоткрылась дверь, но глаза неожиданно открыл. Темно в комнате, но все-таки он различил тонкий женский силуэт, тут же забравшийся к нему под одеяло. Не трудно догадаться, кто пожаловал к нему.
Но Глеб ошибся, это была не Нила, а Нина. Он узнал ее по запаху, по той невероятной энергии, которая исходила от девушки.
Он повернулся к ней, освобождая пространство. Она рывком подалась к нему, ртом поймав его губы, а ладонью закрыв глаза. Она не хотела объясняться с ним, и ей, похоже, не нужны были прелюдии. Судя по тому, какой пожар полыхал внутри нее, она сейчас хотела только одного… И он хотел того же.
Нина кусала губы, пытаясь сдержать стон, но громкий звук рвался наружу, и Глеб пришел ей на помощь. Он накрыл ее рот жадным поцелуем, и ее тело вдруг конвульсивно напряглось, спина выгнулась дугой, внутри все завибрировало. Он все понял, вошел в резонанс с ней, и они пришли к финишу на одной волне…
– Ты как? – спросил он, губами коснувшись ее щеки.
Нина не отзывалась. Свернувшись калачиком, она мелко дрожала, как заячий хвост. Губы поджаты, глаза закрыты, на лице застывшее выражение блаженства. Она все еще не могла прийти в себя от пережитого наслаждения. Наконец открыла глаза и посмотрела на него ясным чистым взглядом.
– Привет, – усмехнулся Глеб. – Хочешь знать, как ты здесь оказалась?
– Я знаю.
– Честно скажу, я в шоке.
– Прости, – спокойно проговорила Нина.
– За что?
– Ну, шок убивает.
– Да нет, шок – это по-нашему, – натянуто улыбнулся он. – К тому же мы люди достаточно взрослые…
– Мне всего семнадцать. Я школу в этом году закончила…
– Но ведь закончила?.. У нас в классе чуть ли не половина девчонок после школы сразу замуж выскочили.
– И я собиралась, – как о чем-то само собой разумеющемся сказала Нина, отстраненно глядя в потолок.
– За кого?
– Сергей его зовут.
– И почему… – Глеб запнулся, потому что в горле вдруг пересохло от волнения. – Почему не вышла?
– Потому что жена у него, – вздохнула Нина. И взгляд ее наполнился тоской.
– Обманул?
– Обманул.
– Простила?
– Нет. Я не хочу его прощать.
– Почему?
– Мне так легче.
– А если вдруг простишь?
– Тогда буду бегать за ним, как собачонка, – пожала она плечами.
– Любишь его?
– Люблю.
– А простить не можешь?
– Могу, но не хочу.
– Может, наказать его хочешь?
– Может, и хочу!
– Со мной?.. – Глеб закашлялся. Это сама ревность схватила его за горло.
– С тобой?! – задумалась она. – Наказать?!. Да нет, как-то не думала.
– Может, ты в меня влюбилась? – вроде бы в шутку, но с надеждой на серьезное «да» спросил он.
– Влюбилась?! Нет.
От этого «нет» у Глеба похолодели кончики пальцев на ногах.
– Так влюбилась или нет?
– Не влюбилась.
– Тогда зачем все это?
– Захотелось.
– И часто так с тобой бывает?
Нина не ответила. Она молча поднялась с кровати, сняла со спинки одежду, быстро оделась и выпорхнула из комнаты, оставив Глеба наедине с клокочущими мыслями.
– Здесь у нас, конечно, не царские хоромы, и столы от яств не ломятся, но жить можно, – бодро сказал Юрий Владимирович, доставая из холодильника бутылку водки.
– Если не помешают, – вздохнула Анжела Борисовна.
– Ничего, Бог не выдаст, свинья не съест.
– На Бога надейся, а сам на посту не спи, – усмехнулся Глеб. – А постов у нас-то как раз и нет.
– А они спасут, эти посты? – покачал головой Женя.
– Ну, если вовремя дадим отпор… – Глеб достал из-за пояса «ТТ» и не очень громко припечатал его к столу.
В комнате повисла напряженная тишина. Казалось, Стрижи только сейчас осознали, насколько все серьезно. Нила побледнела, Нина вжала голову в плечи.
– Это лишнее, – нахмурился Юрий Владимирович. – Стрелять нельзя. Тогда нас точно всех здесь… – Он махнул рукой, как будто пытался отсечь дурные мысли.
– Может, и не ищет нас никто… – Анжела Борисовна не хотела думать о плохом.
– Так вас никто и не ищет. Нас с Женей ищут. Если найдут, нас накажут, а вам ничего не будет. Так что нормально все… – Глеб забрал у Стрижа бутылку, стал наполнять рюмки. – Но скорее всего действительно никто никого не ищет.
После ужина он отправился в свою комнату. Женя помог ему растопить печку, пожелал спокойной ночи и ушел. Только Глеб собрался лечь в постель, как появилась Нила. Щечки розовые, глазки озорные. Глядя на нее, становилось понятно, почему она посодействовала ему с этой комнатой. Кровать железная, односпальная, но им бы места хватило.
– Может, тебе чего-то нужно? – спросила она.
– Да нет, все есть…
– Печка горит…
– И горит, и дымит. Но дым костра создает уют.
– А угарный газ?
– Угарный газ создает угарный уют, – улыбнулся он.
– Угореть можно.
– Да нет, главное шибер не закрывать…
– Шибер?
– Ну, заслонку…
Ему месяцами приходилось жить в полевых палатках, отапливаемых такими вот печками, уж он-то знал, что да как.
– Точно не угоришь?
– Исключено.
– Может… – Нила запнулась, словно испугавшись своих мыслей.
– Что, может? – с подстегивающей иронией усмехнулся он.
– Да нет, ничего… Я пойду? – Она взялась за ручку двери в надежде, что Глеб ее остановит.
– Иди.
Нила, не дождавшись приглашения, вздохнула и ушла. Глеб выключил свет и выглянул в окно. Тихо за калиткой и не очень темно: фонарь на ветру качается. Если вдруг к дому подъедет машина, он услышит, успеет проснуться и…
Но стоит ли браться за оружие? Всех бандитов он перебить не сможет, а семью Стрижей виноватыми сделает. Братва ведь и на Нине отыграется, и на Ниле, может, и Анжеле Борисовне достаться… Не лучше ли сразу сдаться, чтобы никто не пострадал?..
Тяжелый вопрос, и не просто дать на него однозначный ответ. А вдруг он чересчур уж преувеличивает опасность? Хотелось бы надеяться на это…
Какое-то время Глеб лежал без сна, не раздеваясь, думал, думал, пока в сон не потянуло. Снял одежду, забрался под одеяло, пистолет сунул под подушку и не заметил как уснул…
Он не слышал, как приоткрылась дверь, но глаза неожиданно открыл. Темно в комнате, но все-таки он различил тонкий женский силуэт, тут же забравшийся к нему под одеяло. Не трудно догадаться, кто пожаловал к нему.
Но Глеб ошибся, это была не Нила, а Нина. Он узнал ее по запаху, по той невероятной энергии, которая исходила от девушки.
Он повернулся к ней, освобождая пространство. Она рывком подалась к нему, ртом поймав его губы, а ладонью закрыв глаза. Она не хотела объясняться с ним, и ей, похоже, не нужны были прелюдии. Судя по тому, какой пожар полыхал внутри нее, она сейчас хотела только одного… И он хотел того же.
Нина кусала губы, пытаясь сдержать стон, но громкий звук рвался наружу, и Глеб пришел ей на помощь. Он накрыл ее рот жадным поцелуем, и ее тело вдруг конвульсивно напряглось, спина выгнулась дугой, внутри все завибрировало. Он все понял, вошел в резонанс с ней, и они пришли к финишу на одной волне…
– Ты как? – спросил он, губами коснувшись ее щеки.
Нина не отзывалась. Свернувшись калачиком, она мелко дрожала, как заячий хвост. Губы поджаты, глаза закрыты, на лице застывшее выражение блаженства. Она все еще не могла прийти в себя от пережитого наслаждения. Наконец открыла глаза и посмотрела на него ясным чистым взглядом.
– Привет, – усмехнулся Глеб. – Хочешь знать, как ты здесь оказалась?
– Я знаю.
– Честно скажу, я в шоке.
– Прости, – спокойно проговорила Нина.
– За что?
– Ну, шок убивает.
– Да нет, шок – это по-нашему, – натянуто улыбнулся он. – К тому же мы люди достаточно взрослые…
– Мне всего семнадцать. Я школу в этом году закончила…
– Но ведь закончила?.. У нас в классе чуть ли не половина девчонок после школы сразу замуж выскочили.
– И я собиралась, – как о чем-то само собой разумеющемся сказала Нина, отстраненно глядя в потолок.
– За кого?
– Сергей его зовут.
– И почему… – Глеб запнулся, потому что в горле вдруг пересохло от волнения. – Почему не вышла?
– Потому что жена у него, – вздохнула Нина. И взгляд ее наполнился тоской.
– Обманул?
– Обманул.
– Простила?
– Нет. Я не хочу его прощать.
– Почему?
– Мне так легче.
– А если вдруг простишь?
– Тогда буду бегать за ним, как собачонка, – пожала она плечами.
– Любишь его?
– Люблю.
– А простить не можешь?
– Могу, но не хочу.
– Может, наказать его хочешь?
– Может, и хочу!
– Со мной?.. – Глеб закашлялся. Это сама ревность схватила его за горло.
– С тобой?! – задумалась она. – Наказать?!. Да нет, как-то не думала.
– Может, ты в меня влюбилась? – вроде бы в шутку, но с надеждой на серьезное «да» спросил он.
– Влюбилась?! Нет.
От этого «нет» у Глеба похолодели кончики пальцев на ногах.
– Так влюбилась или нет?
– Не влюбилась.
– Тогда зачем все это?
– Захотелось.
– И часто так с тобой бывает?
Нина не ответила. Она молча поднялась с кровати, сняла со спинки одежду, быстро оделась и выпорхнула из комнаты, оставив Глеба наедине с клокочущими мыслями.
Глава 5
Дорожка вокруг дома мокрая, а на небе ни облачка. Как будто кто-то со шлангом по двору прошел, чтобы прибить к земле пыль и освежить воздух. На самом деле ночью прошел дождь, а утром выглянуло солнце и разогнало ненастье. Хорошая сегодня погода намечается. Вдруг тоска на душе рассосется? Тоска по разрушенной любви…
Нина открыла калитку, вышла на улицу. В магазин ей надо, продукты на обед купить. Семья у них большая, а еще Глеб вдруг появился…
Красивый он парень, видный, статный. И сильный. Женя рассказывал, как он дрался с огромным бандитом… Ей нравились такие парни, потому и нашло вчера…
Это все Сергей. Это он разбудил в ней женщину – страстную и ненасытную. До встречи с ним она была скромницей, от одной мысли о невинных поцелуях краснела, а он ее такому научил, что и подумать стыдно. Она в общем-то и сейчас скромная. На мужиков не заглядывается, короткие платья не носит, задом не крутит, и мысли у нее вполне благопристойные. Но так вдруг вчера захотелось лечь под Глеба, что ноги сами к нему понесли…
И кто она после этого?.. А это он сам пусть решает. И пусть осуждает, она это заслужила… Стыдно ей, но ничего, она это как-нибудь переживет. Стыд пройдет, а чувство свершившейся мести останется…
За спиной послышался шелест автомобильных шин. Машина сбавляла ход, сейчас она остановится рядом с ней. Сергей?! Нина застыла как вкопанная, затаила дыхание и резко повернулась.
Нет, возле нее остановилась темно-серая «девятка». Сергей на «БМВ» ездит, а это другая машина, Глеба Касаткина «девятка».
Глеб вышел из машины, с тревожной улыбкой подошел к ней, взял под локоток. Сильные у него руки, мужская энергетика в них – мощная, волнующая. И аура у него магнитная – так и тянет к нему… Но ведь она его не любит. Это всего лишь страстное наваждение.
Глеб помог ей сесть в машину, занял свое место за рулем…
– Твоя сестра с ума сошла… – сказал он. – Нашла, куда тебя отправить. Я понимаю, без продуктов обед не сваришь, но ведь нас же ищут. Что, если с милицией?
– С милицией?
– А что, такого не может быть?
– Наверное, может, – пожала плечами Нина.
– Я знаю место, где нас искать не будут, – сказал Глеб. – В Макеевке магазин есть.
– Это же далеко.
– Каких-то пятнадцать километров. А машина – зверь, – засмеялся он.
– Ну, как скажешь…
Машина плавно катила по улице, и так не хотелось из нее выходить. Ехать бы и ехать.
– Так и скажу.
– А Нила знает?
– Она видела, как я поехал за тобой.
– Она ревнивая.
– Мне-то что?
– Ну, ты ей нравишься…
– И что?
– Мама хотела бы, чтобы ты на ней женился…
Машина выехала за город. Пятнадцать километров до поселка, но дорога хорошая, местами даже заасфальтированная. И десяти минут не пройдет, как они будут на месте.
Но Глеб вдруг свернул с дороги на ухабистый проселок, машина проскакала по колдобинам до березовой рощи и остановилась.
– Ты что, убить меня хочешь? – усмехнулась Нина.
– Хуже.
Он повернулся к Нине, с дикими от возбуждения глазами обнял ее за шею, поцеловал в губы. И спинку кресла опустил. В низ живота вдруг нахлынула горячая волна распирающей истомы. И нервы как будто съежились в предчувствии урагана, грозы и ливневых дождей. В душе смятение и тревога, но будет еще хуже, если гром не грянет…
Но гром прокатился оглушительными раскатами, и смерч закрутился, втягивая в себя тонны горячей воды, чтобы в один момент обрушить всю эту массу в пересохшее русло реки. Забурлила река, хлынула вода, смывая на своем пути остатки стыда и совести…
Нина открыла калитку, вышла на улицу. В магазин ей надо, продукты на обед купить. Семья у них большая, а еще Глеб вдруг появился…
Красивый он парень, видный, статный. И сильный. Женя рассказывал, как он дрался с огромным бандитом… Ей нравились такие парни, потому и нашло вчера…
Это все Сергей. Это он разбудил в ней женщину – страстную и ненасытную. До встречи с ним она была скромницей, от одной мысли о невинных поцелуях краснела, а он ее такому научил, что и подумать стыдно. Она в общем-то и сейчас скромная. На мужиков не заглядывается, короткие платья не носит, задом не крутит, и мысли у нее вполне благопристойные. Но так вдруг вчера захотелось лечь под Глеба, что ноги сами к нему понесли…
И кто она после этого?.. А это он сам пусть решает. И пусть осуждает, она это заслужила… Стыдно ей, но ничего, она это как-нибудь переживет. Стыд пройдет, а чувство свершившейся мести останется…
За спиной послышался шелест автомобильных шин. Машина сбавляла ход, сейчас она остановится рядом с ней. Сергей?! Нина застыла как вкопанная, затаила дыхание и резко повернулась.
Нет, возле нее остановилась темно-серая «девятка». Сергей на «БМВ» ездит, а это другая машина, Глеба Касаткина «девятка».
Глеб вышел из машины, с тревожной улыбкой подошел к ней, взял под локоток. Сильные у него руки, мужская энергетика в них – мощная, волнующая. И аура у него магнитная – так и тянет к нему… Но ведь она его не любит. Это всего лишь страстное наваждение.
Глеб помог ей сесть в машину, занял свое место за рулем…
– Твоя сестра с ума сошла… – сказал он. – Нашла, куда тебя отправить. Я понимаю, без продуктов обед не сваришь, но ведь нас же ищут. Что, если с милицией?
– С милицией?
– А что, такого не может быть?
– Наверное, может, – пожала плечами Нина.
– Я знаю место, где нас искать не будут, – сказал Глеб. – В Макеевке магазин есть.
– Это же далеко.
– Каких-то пятнадцать километров. А машина – зверь, – засмеялся он.
– Ну, как скажешь…
Машина плавно катила по улице, и так не хотелось из нее выходить. Ехать бы и ехать.
– Так и скажу.
– А Нила знает?
– Она видела, как я поехал за тобой.
– Она ревнивая.
– Мне-то что?
– Ну, ты ей нравишься…
– И что?
– Мама хотела бы, чтобы ты на ней женился…
Машина выехала за город. Пятнадцать километров до поселка, но дорога хорошая, местами даже заасфальтированная. И десяти минут не пройдет, как они будут на месте.
Но Глеб вдруг свернул с дороги на ухабистый проселок, машина проскакала по колдобинам до березовой рощи и остановилась.
– Ты что, убить меня хочешь? – усмехнулась Нина.
– Хуже.
Он повернулся к Нине, с дикими от возбуждения глазами обнял ее за шею, поцеловал в губы. И спинку кресла опустил. В низ живота вдруг нахлынула горячая волна распирающей истомы. И нервы как будто съежились в предчувствии урагана, грозы и ливневых дождей. В душе смятение и тревога, но будет еще хуже, если гром не грянет…
Но гром прокатился оглушительными раскатами, и смерч закрутился, втягивая в себя тонны горячей воды, чтобы в один момент обрушить всю эту массу в пересохшее русло реки. Забурлила река, хлынула вода, смывая на своем пути остатки стыда и совести…