Колычев Владимир. Неподкупные

   – Ты думаешь, что Нина у меня?
   – Если ты не хочешь говорить, не надо. Заявление о пропаже не поступало, а без этого я разыскивать твою Нину не могу. И не буду. Мне лишняя головная боль ни к чему…
   – Головная боль ни к чему, а с Рычагом сцепился…
   – Он со мной сцепился. Потому что Нину ищет. И может ее найти. Вместе с тобой… А ты знаешь, кто такой Рычаг.
   – И что ты предлагаешь? – озадаченно спросил Ковальков.
   – Я предлагаю?.. Ну да, я должен предложить, – кивнул Богдан. – Я предлагаю тебе спрятаться вместе с Ниной. Чтобы тебя случайно не пристрелили на улице. А то нам лишние трупы ни к чему…
   – Да ладно! Ты же будешь знать, кто меня пристрелил.
   – Да, но Рычага голыми руками не возьмешь. А следов он не оставит… Зачем нам «глухарь», Дима?
   – А если меня в другом районе пристрелят?
   – Этот вариант мне нравится больше. Но лучше обойтись без трупов. Так что будь осторожен… И мой тебе совет: если ты со своими ребятами состоишь в банде Шурина, то лучше выйди из дела. Поверь, эта ваша вольница скоро закончится. Мы за вашими безобразиями долго наблюдать не будем…
   Богдан понимал, что с организованной преступностью справиться практически невозможно. Но ее можно было вернуть в подполье. А то повылезали тараканы изо всех щелей, произвол на улицах творят… Возможно, придется пойти на экстренные меры, как это было после войны, когда преступность разрослась до чудовищных размеров. Возможно, бандитов и сейчас придется отстреливать без суда и следствия. Если так, то Богдан к этому готов. Главное, чтобы поступил приказ. И когда-нибудь он поступит. Должна же быть политическая воля у руководителей государства…

Глава 9

   Врагов не бывает у тех оперов, которые ничего не делают. Так говорил Ревякин. Он же советовал Богдану не ходить по ночным улицам без оглядки.
   Но сейчас только вечер, на улице светло. И все равно Богдан поглядывает по сторонам. И назад нет-нет да посмотрит. Незримый бой длится круглые сутки, даже дома нельзя расслабляться.
   Он подходил к своему подъезду, когда из-за кустов прямо на него выскочил человек. Богдан уловил движение боковым зрением, сработали рефлексы. Блок, захват, бросок под звон падающего металла, успокаивающий удар.
   А на землю упал самый настоящий нож. Финка.
   Богдан скрутил нападавшего, свел руки за спину, сковал их. Только тогда уложил его на спину, заглянул в лицо. Совсем еще молодой парень, лет восемнадцать, не больше. Лицо искажала злобная гримаса, в глазах бешенство. Зрачки расширены, лоб в холодной испарине. Парень злился на Богдана, но на него не смотрел. Отсутствующий какой-то взгляд. И еще его тело сотрясала крупная дрожь.
   Все это происходило при свидетелях. Стоящие в сторонке старухи оцепенело смотрели на Богдана. Пришлось их растормошить, показать удостоверение. Одна из женщин по его просьбе побежала звонить в милицию. Сам он с места события уходить не решился. Где-нибудь поблизости мог притаиться сообщник нападавшего – как бы он не прирезал своего дружка, чтобы тот лишнего не рассказал. Да и орудие преступления могло пропасть, а без этого могут пришить злоупотребление служебным положением. Прокуратура на выдумку хитра…
   Посматривая по сторонам, Богдан склонился над задержанным, закатал правый рукав его рубашки. Как знал – сгиб локтя изуродован следами от инъекций.
   – Уколоться хочешь? – без всякого ожесточения спросил Богдан.
   Злобная гримаса с лица наркомана вдруг сошла, в глазах вспыхнул огонек надежды, губы растянулись в блаженной улыбке.
   – А что, есть?
   – А что тебе обещали?
   – Морфин.
   – И ты повелся?
   – Он сказал, что у них много всего… Мне бы морцифальчику немного…
   – Найдем. Сейчас в отделение поедем, там все будет.
   – Правда?
   – Ну, надо же тебя как-то наградить. За то, что ты такой бестолковый… Ты же не убийца, нет? И ножом бить не можешь, да?
   – Не могу.
   – А тебя наняли. За дозу.
   – За сто доз.
   – А чего не за тысячу?.. Кто нанял?
   – Я не знаю. Подошел один, ширнуться, спрашивает, хочешь? А кто ж не хочет!.. Сказал, что морцифала мне отсыплют. На сто доз, сказали, хватит…
   – И ты поверил?
   – Ну…
   – А если обманут?
   – Нет. Он слово вора дал.
   – Слово вора?
   – Ну да…
   – Да, слово вора – это сильно, – усмехнулся Богдан.
   Он мысленно представил сцену на вокзале. Сидит женщина с чемоданами, надо в туалет, а ноша тяжелая. Рядом сидит мужчина в цивильном костюме, она просит его посмотреть за чемоданами. Тот соглашается и дает слово вора, что с вещами ничего не случится… Хотелось бы увидеть глаза этой женщины в реальности. Это было бы незабываемое зрелище.
   – Как этого человека зовут, который тебя нанял?
   – Не знаю.
   – Как он выглядит?
   – Высокий такой, в солнцезащитных очках… Усы, борода…
   – Опознать сможешь?
   – Ну, я не знаю… Кепка у него была, он ее на глаза натянул. Очки опять же… Может, и опознаю, если увижу…
   – В чем он был, в рубашке?
   – Да, в рубашке.
   – С коротким рукавом?
   – Нет, с длинным…
   – Наколки на пальцах рук не видел?
   – Нет.
   – Что нет? Не было или не обратил внимания?
   – Не помню. Может, что-то и было… Вы мне ширнуться дайте, а я вспомню… Ой, хреново мне! Ой-о-ой!..
   Наркоман действительно чувствовал себя неважно: ломка у него, а это не сахар. Но ведь он же нашел в себе силы наброситься на Богдана, значит, и разговаривать сейчас мог. Просто парень решил включить дурака.
   К подъезду на скорости подъехала «канарейка», резко, с визгом остановилась. Из машины выбрались два патрульных милиционера. Рыхлоносый мордастый сержант и молодой старлей с большой фуражкой на маленькой голове.
   – А-а, товарищ лейтенант! – с сарказмом былинного героя протянул сержант. – Опять вы отличились…
   Похоже, общение с молчаливым и, в общем-то, беспомощным старлеем распоясало этого могучего деревенского парня, и он решил, что в столь фамильярном тоне можно общаться со всеми лейтенантами.
   Богдан пристально, исподлобья глянул на этого балагура, и тот не устоял перед ним, отвел глаза в сторону. И только тогда увидел валяющуюся на земле финку. Только тогда и дошло до него, какая опасность угрожала Богдану…

* * *

   В милиции работают жесткие люди, могут и нагрубить на допросе. Или даже чем-нибудь тяжелым стукнуть. Но Семену Захаркину повезло. Бить его никто не собирался. Ему всего лишь пообещали дозу, и он рассказал все без утайки.
   Вчера он тоже получил дозу своего наркоманского счастья. Старший лейтенант Скальцев помог Богдану с ампулой морфия и этим развязал язык несостоявшемуся киллеру. А сегодня Захаркиным занялся Ревякин.
   – Как ты узнал, где живет лейтенант Городовой? – спросил Илья.
   – Да я не знал. Мне показали место, где я должен был его ждать…
   – А как ты узнал Городового?
   – Мне фотографию показали…
   – Тебе велели убить Городового или просто напугать?
   – Сказали, что ножом его ударить надо… Я не собирался никого убивать!
   – Но ударить собирался?
   – Да, только ударить…
   – А как зовут человека, который тебя нанял, ты не знаешь?
   – Нет, он не назвался…
   – Как он выглядел?
   Ревякин зашел на новый круг, но ничего нового не узнал. Татуировок на руках у заказчика не было, особые приметы отсутствовали, если не считать усов и бороды, которые запросто могли быть накладными.
   Капитан снова заставил Захаркина пролистать фотоальбомы, где мог быть запечатлен заказчик, но и на это раз результат оказался нулевым. И фоторобот, который был составлен по его показаниям, никого не мог напомнить. Глаза скрыты очками, форма лица искажена кепкой и бородой…
   Захаркина увели, и Ревякин повернулся к Богдану:
   – Ну, что скажешь?
   – Дело ясное, что дело темное.
   – Тебя не смущает слово вора?
   – Смущает.
   – А морфий на сто доз?.. Я точно знаю, что Рычаг занимается наркотой. У него свой канал поставки. И сбыта… Да и кто еще мог тебя заказать?
   – Ну да, больше некому.
   Богдан и сам склонялся к мысли, что это Рычаг пытался свести с ним счеты.
   – Только вот одна проблема, парень. Я говорил с Рычагом, он сказал, что претензий к тебе не имеет. Ну, погорячились, с кем не бывает. А то, что Бурдуков за пушку схватился, так это его личное горе. Ты же здесь ни при чем…
   – Сказать можно все что угодно.
   – Это верно. Вор – зверь хитрый. Его слово – закон, но только для своих. Если он дал слово ментам, то оно ничего не стоит… И все-таки меня терзают смутные сомнения. Почему на тебя бросили никчемного Захаркина? Он же ни черта не умеет! А Рычаг знает, что голыми руками тебя не взять. Тут спеца надо было подсылать, чтобы тебя завалить… Может, Рычаг всего лишь припугнуть тебя хотел?
   – Не думаю. Захаркин, может, и дилетант, но если бы я не среагировал, он пырнул бы меня в бок. А там печень…
   – Но ты же среагировал?
   – Потому что трезвый был. И ушки на макушке. А если бы я со спиртным перебрал? Всякое ведь бывает. Водка притупляет реакцию, а много водки ее просто убивает…