Колычев Владимир. Прощу, когда умрешь

   Но мужчина не отставал.
   – Девушка, вы меня не узнаете?
   – Представьте себе, нет.
   – Мы же с вами в одном доме живем. Вы в тридцать четвертой квартире, а я над вами...
   – Не знаю, не видела.
   – Вы с Женей Калининым живете.
   Марьяна резко остановилась и с удивлением посмотрела на приставалу.
   – Вы откуда знаете?
   – Видел я его, он из вашей квартиры выходил... У меня его диск в машине. Не верите? Могу показать... – Он ткнул пальцем в сторону новенького черного «Мерседеса» представительского класса. – Поехали, а то голова мокнет...
   – Ну, если диск покажете, – улыбнулась девушка.
   Как будто диск с фотографией Жени мог стать пропуском в ее мир... Но именно так и случилось. Мужчина сел за руль, опустил стекло, предъявил диск и открыл для нее дверь изнутри. Марьяна удовлетворенно кивнула и села рядом с ним.
   – Меня Георгий зовут. Можно просто Гоша. Можно, но не всем, – загадочно улыбнулся он. – А вас как зовут?
   – А вы не знаете?
   – Диска с вашим фото у меня пока нет.
   – Пока?
   – Ну, мало ли, вдруг вы тоже станете звездой. Потянетесь за Женей и взлетите вслед за ним... Кстати, мне нравится, как он поет. Ноги сами в пляс идут. Или вы не согласны?
   – Еще как согласна.
   Георгий без подсказок подвез Марьяну к дому, сначала вышел сам, обогнул машину и открыл ей дверь. Они вместе поднялись к ней на этаж, зашли в квартиру. Только тогда до нее вдруг дошло, какую глупость она совершила. Но тут же возник вопрос: как она могла такое допустить? Неужели Георгий так сильно ее очаровал? Или зачаровал...
   – А разве я вас к себе приглашала?
   – Да, но не выгоняли, – весело улыбнулся мужчина.
   Он закрыл за собой дверь, но в злодея превращаться и не думал.
   – Я бы вас попросила...
   – Жаль! Хотелось бы взять автограф у Жени. У меня сестра от него балдеет, да и мне нравится.
   – Женя на гастролях. Он сейчас в Рязани выступает.
   – А когда вернется?
   – Послезавтра обещал...
   – Хорошо, подожду его до завтра.
   Марьяна открыла рот от удивления, глядя, как он, сняв обувь, протопал на кухню. Наглость этого Гоши не знала границ. Но ведь смелость города берет. Как бы самой не пасть перед ним. Вдруг возьмет ее силой. А может, измором. Интересный он мужик, непросто будет избавиться от него...
   – Георгий, что-то я не очень понимаю ваши маневры. Кто вам сказал, что до завтра можно ждать у меня?
   – Да нет, я у себя подожду... – кивком указал он на потолок. – А сейчас мы просто кофе попьем.
   – А я вас приглашала на кофе?
   – Будь проще, Марьяна. И со мной можешь на «ты»...
   – Зачем?.. Сейчас вы уйдете, и разговор закончится.
   – А кофе? – бесшабашно посмотрел на девушку Гоша.
   – Хорошо, пусть будет кофе. А потом ты уйдешь.
   – Может, в ресторан съездим?.. Закажем весь ресторан, только ты и я, а вокруг официанты с подсвечниками в руках...
   – Они будут держать нам свечку? – съязвила Марьяна.
   – Держать свечку? – откинув голову назад, весело засмеялся Гоша. – Теперь я понимаю, почему Калинин с тобой живет.
   – Почему?
   – Красивая, и, главное, с тобой не соскучишься... Так как насчет ресторана?
   – Один ресторан на двоих?
   – Да. У меня их четыре.
   – Чего четыре? Ресторана четыре?
   – Да. И еще гостиница своя... Ну, не совсем своя, всего четырнадцать этажей из тридцати...
   – И все твое?
   – Да, управляющие работают, а я так, присматриваю за всем этим...
   – Отель свой, рестораны, а живешь здесь?
   Район, где жила Марьяна, неплохой, в меру престижный, и дом не какая-то «хрущевка», а улучшенной планировки. Но все-таки это не Софийская набережная или что-то в этом роде. Да и квартиру Женя снял однокомнатную. Если Гоша живет над ними, то выходит, у него такой же вариант... Но ведь она же видела, какая у него машина. Его «Мерседес» стоил больше трехкомнатной квартиры в этом доме.
   – Здесь мама живет... А у меня дом на Рублевке.
   – Да ладно, на Рублевке!
   Определенно, Гоша все больше нравился ей. Интересный, богатый, успешный...
   – Не веришь?
   – Не верю.
   – И кофе я дома не варю. Дома у меня кофемашина. Поехали, покажу!
   – А что жена скажет? – закинула удочку женщина.
   – Нет у меня жены, – с иронией отозвался гость.
   Конечно, Гоша не дурак, он понял, куда она клонит. Ну и пусть! Завязываться на женатика она не собирается, и он должен это знать.
   – Ну, если отвезешь...
   – Нет, пешком пойдем... Конечно, отвезу. И с ветерком, – сказал Гоша, поднимаясь.
   – А кофе? – спросила Марьяна, кивком указав на закипающую турку.
   – А мы торопимся?
   – Не знаю... Вообще, у меня завтра практические занятия, подготовиться надо.
   – Я так понял, ты из института шла.
   – Да.
   – Я не помню, чтобы у нас тут институт был... Хотя они сейчас как грибы растут.
   – И этот вырос. Экономико-финансовый институт...
   – Надо было в финансовую академию поступать, там уровень высокий. А эти коммерческие шараги, мягко говоря, котируются не очень. Это я тебе как работодатель говорю... На каком ты курсе?
   – На третьем.
   – Еще два года осталось.
   – Три.
   – Ничего, эти три года пролетят, и не заметишь. Я вот когда на три года... – Гоша осекся, замолчал, достал из кармана сигареты. – Ничего, если я дыхну тут?
   – Ничего.
   Марьяна и сама курила – не часто, по случаю, но тем не менее сигареты на холодильнике лежали. Но курить она не стала. Вдруг Гоше это не понравится, а ей хотелось произвести на него впечатление.
   Девушка приготовила кофе, гость выкурил сигарету, и они вместе отправились к Гоше домой.
   Неспокойно было на душе у Марьяны. Во-первых, она поступала некрасиво по отношению к Жене, а во-вторых, Гоша мог оказаться каким-нибудь проходимцем и впутать ее в дурную историю.
   Гоша не обманул: он действительно привез Марьяну в особняк, что стоял на берегу Москвы-реки в нескольких километрах от Кольцевой автострады. Полутораэтажный дом с белыми стенами и светло-коричневой крышей отдаленно напоминал гигантский гриб прямоугольной формы. Прямо во дворе росли вековые сосны; тут были газоны, пруд с водопадом, раздавался приятный шум воды. Обстановка не самая современная, бывает и лучше, да и ремонт не совсем свежий. Но все-таки мебель здесь дорогая, и полы паркетные, а лестница из красного дерева. И главное, здесь было очень светло. На улице ненастье, а в доме как будто солнце играет, хотя ни одна лампа не включена. Кухня – мечта хозяйки. И кофемашина здесь действительно была, она занимала часть настоящей барной стойки.
   Гоша нажал кнопку, и в двух чашечках образовалось капучино с пышной пенкой. Он тут же усовершенствовал напиток, добавив коньяку.
   – Ну что, выпьем за знакомство? – игриво подмигнул он Марьяне.
   Они были здесь одни, и если ему вдруг взбредет в голову какая-нибудь безумная идея, никто его не остановит. Гоша крепкий, мощный, и ему ничего не стоит сломить ее сопротивление...
   – Можно.
   – На брудершафт?
   – Кофе?
   – Один момент.
   За стойкой бара Марьяна заметила что-то вроде этажерки, на полках которой в горизонтальном положении лежали бутылки с вином. Гоша взял одну, откупорил, разлил по бокалам.
   – А так?
   – И что, сразу с поцелуем? – кокетливо улыбнулась девушка.
   – А разве мы не взрослые люди? – пристально и с улыбкой посмотрел на нее Гоша.
   Казалось, он пытался загипнотизировать ее взглядом.
   – Ну, я не знаю...
   – А я тебе сейчас подскажу, а ты мне потом скажешь, знаешь ты или нет...
   Они соприкоснулись бокалами, после чего их руки переплелись. Пить нужно было до дна, и Гоша первым осушил бокал, бросил его через плечо и улыбнулся. С ее бокалом он поступил так же. А потом накрыл ее губы своими губами.
   Целовался он не лучше Тима, но в нем больше остроты ощущений. С Женей он не выдерживал никакого сравнения, но все-таки Марьяна ощутила томление внизу живота, потому и оттолкнула Гошу. Он хоть и нравился ей, но все-таки она не желала стать для него легкой добычей.
   – Еще? – Гоша легонько щелкнул пальцами по горлышку бутылки.
   Вкусное вино, судя по всему, французское, восемьдесят восьмой год на этикетке – хотя и без того чувствуется, что выдержанное. А может, Марьяна захмелела от поцелуя?
   – Снова на брудершафт?
   – А что, мне понравилось! – подмигнул мужчина.
   – Хорошего понемногу.
   – И то верно...
   Гоша полез в холодильник, достал баночку черной икры, кусок окорока, на скорую руку приготовил бутерброды.
   – Я здесь только завтракаю, – будто в оправдание сказал он. – Первый завтрак здесь, а второй уже в ресторане. И ужинаю там же. В половине шестого вечера. После шести уже не ем...
   – Склонность к полноте?
   – Есть немного.
   – Совсем немного, – подтвердила девушка.
   Он еще не располнел, но дело к тому двигалось. Лет тридцать ему, мужчины к этому времени уже начинают распускать пояса.
   – Я за собой слежу, – не без бахвальства сказал он Марьяне.
   – Я за собой тоже.
   Увы, но у Марьяны тоже была склонность к полноте. Сейчас она лишь пухленькая, но с годами ее может разнести. Поэтому ей тоже приходится сидеть на диетах, чтобы не превратиться в корову. Но сейчас она имела в виду не это. Марьяна следит за собой в моральном плане, поэтому Гоше рассчитывать на нее нечего... Хотя вряд ли он в это поверит.
   – Ну, так что, на брудершафт или как? – спросил мужчина, взглядом показав на бокалы.
   – Давай просто так.
   – Просто так – это для того, чтобы напиться.
   – Нет, напиваться не надо...
   – Не надо так не надо.
   Они выпили по второму разу, затем по третьему. Бутерброды – слабая закуска, поэтому Марьяна еще сильней захмелела. А Гоша откупорил вторую бутылку. И сказал, что первый бокал из нее пьется на брудершафт. Отказаться она не смогла...
   Сначала они просто целовались, потом вдруг оказались на мягком диване. Гоша покорил ее своей мягкой напористостью, и вино сыграло с ней злую шутку. Разомлев – девушка отдалась.
   Но все закончилось, не успев начаться. Гоша конвульсивно дернулся, завибрировал и вдруг отвалился в сторону, как насыщенная кровью пиявка. Скорострел хренов...
   – Ты не переживай, это у нас не последний раз, – стараясь не смотреть на нее, смущенно сказал он.
   – Да я как-то не очень-то и хотела, – усмехнулась Марьяна.
   Она взяла себя в руки и уже сожалела о произошедшем. Ну и зачем она, спрашивается, раздвинула ноги?
   – Да нет, хотела...
   Он поднялся, натянул штаны, вышел из комнаты, вернулся с бутылкой виски в руке. Прямо из горлышка сделала несколько глотков, после чего протянул бутылку Марьяне.
   – Я бы лучше вина.
   – Да, там на кухне, – сказал Гоша, плюхнулся на диван и вытянул ноги. – Сходи, возьми.
   Ну да, он уже добился своего, и ухаживать за дамой вовсе не обязательно.
   – Да ладно, как-нибудь обойдусь.
   – На ночь останешься? – спросил он.
   – Да мне вообще-то на занятия завтра...
   – Я тебя подкину до института.
   – А мне к занятиям подготовиться надо.
   – Да ладно, какие там у вас занятия? – пренебрежительно спросил Гоша. – Трояки на сессии по-любому поставят...
   – А мне трояки не нужны. Я вообще-то на красный диплом иду.
   – На хрена он тебе нужен? С такой внешностью, как у тебя, на фирму и с трояками возьмут. Я бы взял...
   – Так в чем же дело?
   – А оно тебе надо, с чьей-то бухгалтерией париться? В сауне надо париться. И в постели с крутыми мужиками...
   – Ты, что ли, крутой мужик?
   – Крутой. И в авторитете. Бригада у меня была, и в зоне я реально стоял...
   – В зоне?
   – Да, срок я мотал. Пять лет.
   Гоша задрал голову, вставил в рот горлышко бутылки, сделал несколько глотков, резко выдохнул и крякнул. Ей на этот раз не предложил. И за вином на кухню не сходил.
   – Вот, срок отмотал, домой вернулся, к жене.
   – К жене?
   – Ну да, соврал я тебе. Есть у меня жена. Но ты же не думала, что я женюсь на тебе?
   Скрывая досаду, Марьяна опустила голову.
   – Что, думала? – усмехнулся он.
   – Знаешь ты кто?
   – Знаю. Твой спаситель. Сколько ты уже без секса?
   – Почему это я без секса? – удивилась Марьяна.
   – Говорят, что у Жени Калинина на баб не стоит, – ухмыльнулся Гоша.
   – Врут.
   – Да ладно!
   – Врут, я говорю.
   – Значит, он еще и с бабами?..
   – Он только с бабами.
   – А я слышал, он педик.
   – Это его продюсерша придумала.
   – Да ну! А зачем?
   – Пиар такой...
   – Значит, Женя твой – пиараст?
   – А ты что, попробовать с ним хотел?
   – Я? С ним?! – откинув голову, хохотнул Гоша. – Да нет, я с тобой!.. А знаешь, зачем продюсерша голубизну эту придумала? Чтобы мужу голову дурить. Чтобы муж не ревновал. Дескать, Женя голубой, а потому и переспать с ней не может. А он с ней спит. Еще как спит!
   – С тобой все в порядке?
   Гоша неторопливо поднялся, вышел из комнаты, вернулся с каким-то конвертом в руках, вынул из него несколько фотографий, протянул их Марьяне. Снимки не очень хорошего качества, видно, что это кадры с видеозаписи. Но Женю она узнала. Какая-то шлюха стояла перед ним на четвереньках, а он отрабатывал на ней упражнения из «Камасутры». И на остальных фотографиях примерно то же самое.
   – И что это за шалава? – возмущенно спросила Марьяна.
   – Эта шалава – моя жена, – мрачно усмехнулся Гоша. И снова приложился к бутылке.
   – Твоя жена?! Хочешь сказать, что Женькин продюсер – твоя жена?
   – Так и есть.
   – А где живет твоя мама?
   – Моя мама в Омске живет. И моя сестра от твоего придурка Жени не тащится... Разыграл я тебя.
   – Зачем?
   – Как зачем? Отомстить хотел. И отомстил. Твой Женя трахнул мою жену, а я трахнул тебя...
   – Козел ты!
   – Козел – твой Женя... Я его грохнуть могу. Это нетрудно. И закона я не боюсь... Но зачем убивать курицу, которая несет золотые яйца? Твой Женя – талант, народу нравится. Пусть дальше поет. А с женой я разобрался. Она больше не будет...
   – Где она?
   – Хочешь посмотреть? Могу дать тебе лом.
   – Лом?
   – Там в гараже яма смотровая была, я Вилку в нее замуровал. Если хочешь на нее глянуть, надо бетон ломать, без лома никак...
   – Ты это серьезно? – ужаснулась Марьяна.
   Если он признался в убийстве жены, значит, не собирался оставлять в живых и ее саму. Он бандит и уголовник, он все может... Вот тебе и дурная история. Дурнее не бывает.
   – Нет, конечно. Юмор у меня такой черный, – усмехнулся Гоша. – В клубе Вилка, работа у нее.
   – В «Колоннаде»?
   – Ну да, она же там начальник... Это казино – моя тема. Мы в девяностых тут по Москве покуролесили. Бабла наколотили, в бизнес вложили. Казино, кабаки, отель. Все это сейчас реально мое. А Вилка рулит, – Гоша смотрел в потолок, со стороны казалось, будто он разговаривает сам с собой. – У нее это конкретно получается. Я в эти дела практически не вмешиваюсь... Если ее задвинуть, кто рулить будет? Я? Самому во все вникать?.. Не, я, конечно, вникаю, у меня бойцовский клуб, я этим конкретно занимаюсь. Бойцы у меня знаешь какие? Ну, и со стороны людей приглашаю. Показательные бои, интересно. И деньги неслабые... А всем остальным Вилка занимается. Она меня любит. Мы с ней и Крым прошли, и Рым. Теперь вот медные трубы во весь рост. Женька твой в них дует... Нет, Вилка мне нужна, мне без нее край. А то, что с Женькой твоим замутила, так он у тебя красавчик... Красавчик, да?
   – Что есть, то есть.
   – Что есть, того не отнять, да?
   – Ну да.
   – Да нет, отнять можно... Я его кастрирую.
   – Что?! – вскинулась Марьяна.
   – А тебе чего?.. Он-то, может, и красавчик, но ты же мне дала, значит, со мной лучше, чем с ним...
   – Я бы не сказала.
   – Значит, он лучше меня. Пока лучше. Но ничего, без яиц останется, станет хуже... Хотя, говорят, и без них стоит. Причем долго можно, сутками напролет...
   – Что, есть к чему стремиться? – хмыкнула девушка, вспомнив о скорострельных способностях Фокина.
   – А ты язва... Но мне нравится. Будешь моей любовницей?
   – А это записываться надо или в порядке живой очереди?
   – Какая очередь? – засмеялся он. – Нет никакой очереди. Я как откинулся, ни одной бабы не было. Только с Вилкой. И с тобой...
   – Не было у нас ничего с тобой. Тебе показалось.
   – Да? Ну, тогда будем считать, что не было.
   – Тогда чего сидишь? На кухню давай, за вином. Или Гоша не хочет поухаживать за дамой?
   Фокин снова засмеялся. И за вином сходил. Немного подумал и позвонил в ресторан, сделал заказ.
   – Я так поняла, домой ты меня сегодня не повезешь? – раздухарилась Марьяна.
   В конце концов, почему она должна хранить верность Женьке? Если он ей изменяет, она просто обязана ответить ему тем же... Да и классный он мужик, этот Гоша. И богатый.
   – Нет.
   – А если твоя жена нагрянет? Или ты хочешь, чтобы она нас застукала?
   – Нет, не хочу... Зачем нам устраивать сцены? – пожал плечами Фокин. – У нее своя половая жизнь. Была. У меня своя. Будет.
   – Это как понимать?
   – Ну, она спала с твоим Женькой. А я будут спать с тобой.
   – Сколько раз она с ним спала?
   – Не знаю.
   – А если десять раз? Двадцать? Тридцать?.. Сравняешь счет и все, больше я тебе не нужна?
   – Почему не нужна? Нужна. Баба ты классная. Реально классная.
   – Ага, пока самолюбие свое не натешишь?
   – Мое самолюбие годам к семидесяти натешится, – ухмыльнулся Гоша. – Есть такой анекдот. Встречаются два ветерана Первой мировой. Один спрашивает – помнишь, нам таблетки давали, чтобы не стоял? Так вот, они действовать начинают... Когда-нибудь и на меня подействует.
   – Ты мне зубы не заговаривай!
   – Я тебе квартиру куплю. И машину. Будешь как сыр в масле кататься.
   – Прямо-таки квартиру...
   Марьяна хоть и не проститутка, но выгоду от секса поиметь не прочь. Гоша богат, почему бы ему не потратиться на нее? А она уж его отблагодарит...
   – Ну да, в Москве квартиру, двух-... Или лучше трехкомнатную квартиру?
   – Да, трехкомнатную машину и пятикомнатную квартиру.
   – Смешно.
   – Вот я и говорю, посмеешься и бросишь.
   – Нормально все будет. Отвечаю.
   Гоша легонько щелкнул пальцем по правому верхнему клыку.
   – Ну, если ты зуб даешь, тогда мне ничего не остается, как верить.
   – И я должен тебе верить... Женя твой переходит на голодный паек. И Виолетта отпадает, и ты...
   – Что-то я не поняла, – захлопала глазами Марьяна.
   – Это плохо, что ты ничего не поняла, – жестко глянул на нее Фокин. – Ты думаешь, что и со мной будешь, и с этим поющим прыщом? Нет, девочка моя, ты будешь только со мной...
   – Но я не могу без Жени! – в растерянности мотнула головой девушка.
   – Хорошо, будешь жить и с ним, и со мной. Только мы сначала его кастрируем.
   – Ты это серьезно?
   – На этот раз – да. Хочет Женя педиком быть – пусть будет, я не против, – хмыкнул Гоша.
   – Но ты же не сделаешь этого?
   – Если ты будешь со мной, то нет. Если вернешься к нему, то сделаю. Я не шучу. – Взгляд его заледенел, и таким холодом от него потянуло, что Марьяна съежилась.
   – Я человек серьезный, слов на ветер не бросаю, – продолжал Гоша. – Как я сказал, так и будет. Так что выбирай, или ты с нормальным мужиком живешь, или с обрезком?
   – Ну, я же могу отказаться? – жалко спросила она.
   – От чего?
   – Ты предложил мне любовницей стать, а я отказываюсь...
   – Значит, будешь с обрезком жить... С ментами связываться не советую. Настучать ты на меня можешь, но поверь, никто ничего не докажет. Мы умеем работать чисто. И Женю твоего сработаем, и тебя... Ты меня понимаешь?
   – Д-да.
   – Так что будь умницей, расслабься и получай удовольствие... Жить пока здесь будешь.
   – А Виолетта?
   – Она не любит этот дом. У нас другой есть, на Новорижском шоссе, но и там она редко бывает. Ей больше наша московская квартира нравится...
   – Красиво жить не запретишь, – вздохнула Марьяна.
   – Вот и живи. И ничего не бойся... Иди сюда!
   Гоша потянулся к ней, то ли обнял, то ли схватил за шею, другой рукой полез под юбку. Желания не было, но эту грубую ласку она все-таки приняла.
   Фокин хоть и козел, но все-таки через него можно получить путевку в красивую жизнь. А Женька – это несерьезно. Любит она его, но ведь рано или поздно он бросит ее. Он красивый, он звезда – поклонницы пойдут толпами, и тогда Марьяна будет не нужна... Хотя, конечно, это слабое утешение. Но лучше капуста, чем пусто...

Глава 6

   Осень, листья падают, дворника нет, вот ими и забавляется ветер – метет их по парковой аллее. Но Насте не до них: она, ничего не видя, теребит поясок своего пальто.
   – Тим, я понимаю, ты меня не любишь. Я все понимаю, но и ты меня пойми... Не могу я без тебя...
   Девушка уронила голову на грудь и опустила руки в ожидании приговора.
   – Мне тоже без тебя плохо, – признался Тимофей.
   Не может он в нее влюбиться. Даже если очень захочет, не сможет. Но ведь она очень милая и нежная. А Марьяна – мимолетное видение из нереального измерения, мелькнула перед ним, пробудила в нем все чувства, надругалась над ними и пропала. Он уже понял, что не быть им вместе, и даже смирился с этим.
   Не сможет он больше никого полюбить, но не оставаться же бобылем до конца дней своих. И очень здорово, что у него появилась возможность вернуться к Насте.
   – Правда? – радостно посмотрела на парня Настя.
   – Правда.
   – Почему же тогда не звонил?
   – Думал, что ты меня прокляла.
   Она хотела что-то сказать, но поддалась порыву и оплела его шею руками, щекой прижалась к его носу. Аромат у нее новый. У Марьяны были такие же духи. Вот, значит, чем решила его взять...
   Настя сама позвонила ему, напросилась на встречу, а до этого узнала, какими духами пользуется Марьяна. Она готова на все, чтобы вернуть Тимофея, и ему чертовски приятно это осознавать.
   Тимофей губами прошелся по ее щеке, добрался до губ, и она ответила ему жадным поцелуем. А потом потащила к себе домой. Суббота сегодня, родители ночуют на даче, так что квартира у нее свободна. Там целоваться можно до изнеможения, и не только это...
   Тимофей поймал ее губы своими губами, едва переступил порог. Целовал Настю, а сам расстегивал на ней пальто. А девушка сняла с него куртку. Он подхватил ее на руки, отнес в спальню, мягко уложил на кровать, встал перед ней на колени, снял блузку, расстегнул «молнию» на юбке...
   Тимофей не спешил: хотелось продлить удовольствие и ей, и себе. Он распалил ее, когда вдруг прозвучал звонок в дверь. Возможно, вернулись родители. Ключи они могли забыть или потерять, всякое ведь случается.
   Настя всполошилась, выскользнула из-под него, в спешке стала одеваться. И Тимофей потянулся за своей одеждой.
   Парень отправился на кухню, а Настя открыла дверь. Но тревога оказалась ложной.
   – Женя?! – донесся из прихожей недоуменный девичий голос.
   – Привет!
   – Женька! Какими судьбами?
   – Да вот, вернулся к тебе. Примешь?
   И сразу стало ясно, что это за Женя пришел к ней в гости. Он, конечно, талант, песни у него мелодичные и заводные, но Тимофей Настю ему не отдаст. И еще кое-что начистит.
   Впрочем, Настя ему вряд ли нужна. А морду набить не помешало бы. За Марьяну. С ним она живет, слух такой пошел.
   – Нет, конечно, – звонким, без тени сомнений голосом ответила она.
   – Почему «конечно»?
   – Потому что другого люблю.
   – Ну и люби себе на здоровье. Слушай, я чего пришел... Марьянка случайно не у тебя?
   – Нет.
   – Жаль.
   – А этот, Тим который, он с тобой?
   – Со мной. Да ты проходи... Ти-им!
   Тимофей вышел к Насте. Она была уже в гостиной, а Женя Калинин усаживался в кресло.
   Красивый он парень, даже мужчины это могли признать. И поет здорово. Девчонки от него без ума! И Марьяна любит... Но только не Настя. Столько дружили они, а женщиной он ее так и не сделал. Потому что не было у нее к Жене чувств. Она Тимофея ждала, в него и влюбилась... Эта мысль приятно грела самолюбие.
   – Женька! Ты молодец! Ты такой фурор произвел, я просто в шоке! – Настя не стеснялась выражать свои эмоции. Но при этом влюбленно смотрела на приближающегося Тимофея.
   И Женя тоже на него смотрел. И понимал, что не с поклонником своего творчества имеет дело, а с недругом. Потому и поднялся ему навстречу. И звезду включать не пытается.
   – Слушай, Тим, только давай без обид, – вроде бы с ухарским видом, но заискивающим тоном начал он.
   – Какие обиды?
   – Я знаю, ты с Марьянкой крутить пытался.
   – Короче можешь?
   – Может, ты знаешь, где она?
   – А где она?
   – Пропала. Была и пропала.
   – Теперь можешь поподробней.
   Тимофей осторожно посмотрел на Настю. Ей явно не нравился этот разговор. Не хотела она ничего слышать про Марьяну. Но не в ее характере затыкать рты людям. Она молча и грустно смотрела на Тимофея. И с опасением, как бы он не бросился сломя голову искать ее соперницу... Жалела она, что впустила Женю в дом.
   – Да зачем тебе подробности? Просто скажи, когда в последний раз ее видел?
   – С месяц назад.
   – Ладно, пойду дальше искать... Может, прячется она где.
   – От тебя?
   – Ну, может быть... Ладно, пошел я.
   – Да ты не торопись. Может, я тебе чем-то помогу, – не обращая внимания на упрекающий взгляд Насти, сказал Тимофей.
   – Чем ты мне поможешь?
   – Ну, не знаю... Что там у вас стряслось?
   Настя ему дорога, но ведь он любит Марьяну. Тимофей сам осознавал это свое безрассудство, но ничего не мог с собой поделать. К тому же он не надеялся вернуть Марьяну себе, быть с ней, сейчас он просто хотел найти ее. Если она в беде, он должен помочь ей. И никакая Настя его не остановит...
   Не надо было Калинину приходить к ним, но раз уж это случилось, Тимофей с него так просто не слезет.
   – Да ничего, – Женя отвел в сторону глаза.