– Да того и выбрала, кто больше нравится. С ним на Пушкинской и встречусь... А ты бы с тем встретилась, который на Таганке будет меня ждать...
   – Я?!
   – Ну да. А что тут такого? Скажешь, что я не смогла сегодня, скажешь, что ты за меня. Ну, до завтра... А завтра я уже с ним, ну, или послезавтра, как получится... А что тут такого? С молодым человеком время проведешь, в кино с ним сходишь. Или в Театр на Таганке, если он билеты достанет... Хотя вряд ли, это блат нужно или в очередь за месяц до спектакля встать. А откуда у него блат?
   – Откуда?
   – Вот и я спрашиваю, откуда? Не похож он на того, у кого блат есть...
   – А на кого должен быть похож человек, у которого блат есть?
   – Ноябрь на дворе, холодно уже, солидные люди в дубленках ходят, а у этого куртка болоньевая, шапка пыжиковая, брюки смешные, ну, знаешь, когда коленки оттопырены... А очки еще смешней...
   – Очки?
   – Ну да, круглые такие, их еще велосипедами называют...
   – Очкарик, значит... Прыщавый?
   – А-а, разговор наш вспомнила! – развеселилась Лиза. – Когда я тебе очкарика прыщавого обещала... Так и этот прыщавый. Но москвич!.. Точно москвич, можешь не сомневаться...
   – А зачем мне сомневаться? Зачем он мне вообще?
   – Во-первых, он мне нужен, а не тебе. А во-вторых, ты можешь провести время с пользой для себя. Может, он такой богатый, что сможет мороженым тебя угостить? – усмехнулась Лиза.
   – Холодно уже мороженое есть.
   – Тогда в кино сходите, там теплее...
   – И в кино не хочу... Я же говорю тебе, контрольная завтра...
   – Ничего, до вечера еще есть время. За час успеешь подготовиться... Да и зачем тебе это вообще нужно? С твоей головой без всякой подготовки можно. Ты же отличница...
   – Потому что стремлюсь, потому и отличница. А если не стремиться, то на двойки можно скатиться, как некоторые...
   – Уж замуж невтерпеж... Может, сегодня повезет, а? Этот, с которым я на Пушкинской буду, он перспективный. Ну, не красавец и не мальчик уже, но у него дубленка модная и шапка меховая, не обманка там какая-то... Может, и не женат. Может, и с квартирой, а?
   – А может, я с ним встречусь? – спросила Яна только для того, чтобы подначить соседку. – А ты с тем, который на Таганке, хорошо?
   Не было у нее желания встречаться ни с тем, ни с другим.
   – Ну, до Пушкинской далековато будет, а до Таганки рукой подать...
   – Ничего, на метро быстро...
   – Ну, мне с Борисом интересней...
   – А мне очкарика подсовываешь. Как его хоть зовут?
   – А-а... сейчас... Имя у него еще такое, не совсем обычное... Ульян, кажется... Он еще говорил, что его как Шекспира зовут. Но Шекспир же не Ульян, нет?
   – Шекспир – Уильям. Или просто Вильям.
   – Во! Точно! Вильям его зовут!.. И сам он, как Вильям, ну, мягкий такой, расплывчатый, что ли. Хлюпик, в общем...
   – И я должна с ним встречаться.
   – Ну, мы же подруги, мы же должны друг дружку выручать? Не так уж часто я тебя о чем-то прошу...
   Насчет подруг Яна могла бы поспорить. Не могли они называться подругами в полном смысле этого слова, слишком уж разные у них интересы. Только одна жилплощадь их и объединяла. Но спорить Яна не стала. Как не стала отказываться от встречи с каким-то Вильямом. Глядишь, когда-нибудь и Лиза ее в чем-то выручит... Да и в кино неплохо сходить, пусть даже и с очкариком...
   – Хорошо, я согласна...
   – А что ты наденешь?
   – Мне, в общем-то, все равно.
   – Мне, в общем-то, тоже... Что есть, то и надевай. Пальто, конечно, не шик, но в принципе ничего... А вот шапку свою оставь...
   – Почему?
   Пальто у Яны было новое. Родители недавно приезжали, мама почти весь день очередь в ГУМе отстояла, чтобы обновку ей на зиму купить. И шапку-шарфик там же купила. Симпатичная шапочка, с длинными ушами, которые можно было использовать как шарфик. И непонятно, почему Лиза ее забраковала.
   – Потому что выглядишь в ней, как та дурочка с переулочка... В принципе, можешь надеть, Вильяму все равно будет...
   – Да ладно, – пожала плечами Яна. – У меня волосы густые, мне и без шапки хорошо...
   – Да, что есть, то есть! – завистливо кивнула Лиза. – Волосы у тебя шикарные, и парика не надо... Мне бы твои волосы... И глаза... Глаза у тебя необычные... Сама обыкновенная, а глаза необычные...
   Яна и сама знала, что глаза у нее очень красивые. Большие, синие и, если верить брату, глубокие, как море. А мама говорила, что они у нее переливаются, как морская гладь на солнце... А волосы у нее от бабушки – темно-русые, густые. Раньше она их в косу заплетала, а потом обрезала до лопаток – так сейчас их и носит. Расчесываются они легко, потому что толстые, как конский волос: тяжелые, не путаются. Но глаза и волосы были единственным ее преимуществом перед обыкновенными девушками, в разряд которых записала ее Лиза. По большому счету, она действительно была обыкновенной, но ей-то все равно...
* * *
   Вильяма она узнала сразу, хотя он мало чем напоминал хлюпика-очкарика, которого нарисовала ей Лиза. Болоньевая куртка – да, немного прыщавое лицо – тоже было. И очки тоже присутствовали, но вовсе не смешные велосипеды. Красивая и модная оправа из тонкой нержавеющей стали. Куртка явно не ширпотребовская от фабрики «Красная швея» – наверняка фирма. Красивая куртка, темная с белыми полосами, дутая – как будто пухом набита. Полусапожки, заправленные в них джинсы. И здесь фирменный стиль. Фабрикой «Парижская коммуна» тут не пахнет. Обувь из Парижа, но без всякой коммуны. Каким одеколоном он пользовался, Яна угадала чуть позже, когда вплотную подошла к нему. Знакомый запах, «Чарли», ее старший брат за большие деньги когда-то покупал, чтобы к девчонкам на свидания ходить. Но Дима обрызгивал себя густо, так что за версту разило, а Вильям, судя по всему, знал меру. Он пах и одеколоном, и мужчиной одновременно. Хороший запах. И сам парень довольно-таки симпатичный. Худой, нескладный, но далеко не задохлик. Можно сказать, спортивного телосложения.
   Он смотрел на Яну, как на мифическую Афродиту, выходящую из пены морской.
   – Здравствуйте. Вы, случайно, не Вильям? – смущаясь, спросила она.
   – Вильям, – растерянно улыбнувшись, энергично кивнул он головой. – Но не случайно...
   – А я Лиза... То есть Яна... Но за Лизу...
   – Вот оно что... – задумчиво потирая пальцами подбородок, сказал он.
   На вид ему было лет восемнадцать. Может, на самом деле он был старше, и если так, то прыщавые щеки скидывали несколько лет. Впрочем, это были всего лишь прыщи, а не уродливые фурункулы. И не так уж их и много – лишь то, что осталось от юношеского возраста. Еще пара-тройка лет, и от них не останется и следа...
   – А Лиза где?
   – А-а, Лиза...
   Яна невольно задумалась, рассматривая Вильяма, поэтому его вопрос застал ее врасплох.
   – А она заболела... Температура у нее. Тридцать девять и девять.
   – Двадцать одно.
   – Что, простите?
   – Двадцать одно, говорю. Тридцать девять и девять, тройка и две девятки, сумма двух цифр дает двадцать одно...
   – Считать я умею. Да, получается, двадцать один. Но что с того?
   – Не двадцать один, а двадцать одно. Двадцать одно очко. Игра такая есть, в карты, очень популярная, «очко» называется. Может, знаете?
   – Нет.
   – Удивительно... Двадцать одно очко – самое счастливое число. Меньше – плохо, а больше нельзя... Вы понимаете, что я имею в виду?
   – Если честно, то не очень.
   – Тридцать девять и девять – счастливое число. И под этим числом мы с вами встретились...
   – Да, но температура не у меня, а у Лизы...
   – Но встретились-то мы с вами.
   – Да, но я за нее... Хотела сказать, что заболела...
   – Сказала, и хорошо, что сказала... Ничего, если мы будем на «ты»?
   – Ничего. Но мне все равно... Пора мне...
   Отправляясь на свидание, Яна собиралась сходить в кино с Вильямом, а сейчас думала о том, как бы поскорее сбежать от него. В общем-то, ничего удивительного: ведь она собиралась в кино с недотепой-очкариком, а перед ней стоял вполне состоявшийся и более чем просто симпатичный мужчина. Он волновал ее, она смущалась, ее состояние было близко к легкой панике. Поэтому и хотелось бежать.
   – А как же билеты? – спросил он чуточку растерянно.
   – В кино?
   – Нет, в театр... Мольер, «Мизантроп», постановка Эфроса, Золотухин в главной роли. Очень интересно...
   – Не сомневаюсь. А билеты?
   – А разве я не про них спрашиваю? Есть билеты, но на послезавтра. А сегодня туда лучше не соваться – сегодня сам Горбачев здесь будет, «Мизантропа» будет смотреть...
   – Горбачев? – удивилась Яна. – Генеральный секретарь?
   – Он самый... Я бы мог и на сегодня билеты достать, но на сегодня у меня другие планы. Сегодня у меня по плану – обкатка машины. Можем вместе покататься, если ты не против...
   О какой машине он говорил, стало ясно, когда Вильям подвел Яну к легковому автомобилю, стоявшему на обочине оживленной дороги под ярким уличным фонарем. Таких машин она еще не видела. Необычной формы, новенькая, темно-синего цвета, блестящая до ряби в глазах. Вильям открыл перед ней одну-единственную с правой стороны дверцу.
   – Прошу!
   – Я даже не знаю...
   Ей очень хотелось сесть в машину, погрузиться в уютную тишину комфортного салона. И хочется, и колется, и мама не велит... Сколько раз говорила ей мама, что порядочной девушке не пристало садиться в машину к незнакомому мужчине. Да и брат Дима об этом не раз говорил, хотя и катал сам куйбышевских девчонок на стареньком отцовском «Москвиче».
   – Да ты не бойся, я тебя не обижу...
   Вильям нежно взял ее за плечи, легонько подтолкнул к машине. Душой она воспротивилась, но забралась в салон. Дверца негромко захлопнулась за ней, Вильям обошел машину, сел за руль.
   – Иностранная машина? – спросила она.
   – Что, похоже?
   – Ну, не знаю...
   – Не знаешь, и не говори. «Лада» это новая, «восьмая» модель «Жигулей». Под европейский вариант... Мне чехлы кожаные шьют, когда поставлю, вообще класс будет...
   – Я таких машин еще не видела.
   – Значит, плохо присматривалась, в Москве таких уже немало. Хотя и не очень много. Их в прошлом году только выпускать начали, сначала для спортсменов, затем для обычных людей... Ну, в смысле, не очень обычных. Так просто такую машину не взять, даже если в очереди стоишь. Тут блат нужен...
   – А у тебя есть?
   – Не у меня, у отца, он в Министерстве внешней торговли работает... Я тоже по внешней торговле, Институт международных отношений заканчиваю, факультет там есть – международных экономических отношений. Но я пока что только учусь, а отец работает – у него и связи, и все остальное...
   – Хорошо, когда такой отец есть.
   – Хорошо. А твой отец где работает?
   Яна могла бы сказать, что сама она москвичка, а отец ее какой-нибудь академик. Но врать она не стала. Нельзя врать людям, даже если поверят, то рано или поздно сама запутаешься – так учил ее отец. Он хоть и не ученый у нее, но мудрости ему не занимать.
   – Старший инспектор гороно. В Куйбышеве...
   – Далековато.
   – Не близко. Но я не жалуюсь.
   – В педагогическом учишься?
   – Да. Так же, как Лиза...
   – Лиза?.. Ну да, Лиза... Передашь ей, чтобы выздоравливала... Или хочешь, мы прямо к ней сейчас поедем?
   – Не хочу.
   – Я тоже...
   Вильям неторопливо вставил ключ в замок зажигании, прикрыл глаза – словно в предвкушении чуда, – завел двигатель.
   – Зверь, а не машина. И мягкая, как ласточка...
   «Лада» тронулась легко, без рывка, стремительно набрала ход. Шум двигателя едва слышен, ход на удивление мягкий. Никакого сравнения с «Москвичом»...
   – Знаешь что, если мы немного покатаемся, а потом я поставлю машину в гараж и мы с тобой поедем в ресторан? – спросил он.
   – Говорят, что в московских ресторанах свободных мест не бывает.
   – А это для кого как... А кто говорит?
   – Ну, говорят... Лиза говорила.
   – Ну, Лиза, это понятно. А сама что, в ресторанах не бываешь?
   – Нет. Зачем это мне?
   – Ну, интересно. Музыка играет, народ танцует. Все такие важные, значимые, ну, пока не напьются... Но, если честно, я сам рестораны не очень жалую. Первые два-три раза еще ничего, а потом скучно... Мне вообще дома больше нравится – так, чтобы тихо, спокойно, а музыка там у меня своя. «Квин» слушаю, «Блэк Сэббэт», «Назарет»... И видео смотреть люблю. У нас видеомагнитофон, отец кучу кассет привез, перевод, правда, ужасный, но все равно очень интересно... Хочешь, поехали ко мне. Отец сейчас с матерью на даче, сегодня никого точно не будет...
   – Какая дача в ноябре?
   – Зимняя дача, какая еще! Дом у нас в трех километрах от Москвы, хороший дом, теплый – два камина, газовое отопление... А квартира здесь недалеко, на Мясницкой... Поехали? Музыку послушаем, кофе с коньячком...
   – Спасибо.
   – Спасибо, да или спасибо, нет?
   – Спасибо, нет...
   – Ну, не хочешь, не надо. Тогда просто покатаемся. И в машине музыка есть...
   – Только не тяжелый рок.
   – Любой каприз. «Бед Бойз Блю» есть. Такая же голубизна, как и «Модерн», но в общем-то слушать можно...
   Яна слушала предложенную музыку. И слушала с удовольствием. Чертовски приятно было ехать в новенькой комфортной машине, смотреть в окошко, за которым холодно и сыро. И музыка такая энергичная и жизнеутверждающая, как будто в светлое будущее зовет... Ехать бы и ехать, не останавливаясь. Но Вильяма снова потянуло на приключения.
   – Может, все-таки ко мне заедем, видео посмотрим...
   – Кофе с коньячком, да? – насмешливо спросила Яна.
   Вильям ей нравился, и она бы с удовольствием побывала у него дома, заграничное видео бы с ним посмотрела, можно и кофе с коньячком. Но ведь он приставать будет, а она совсем не расположена была к тому, чтобы уступать ему. Мама не просто говорила, она заклинала, что девственностью нужно дорожить. Таким, как Лиза, этого не понять, но сама она с мамой согласна на все сто процентов. С девственностью она расстанется в первую брачную ночь.
   – Можно кофе с коньячком, – облизнув губы, взволнованно кивнул Вильям. – А можно просто коньячок...
   – Лучше просто кофе. Но не с тобой. Отвези меня, пожалуйста, домой...
   Она не думала строить из себя недотрогу. Камню вовсе не обязательно изображать камень, он такой и есть по своей природе. А она недотрога по своим убеждениями. И пусть Вильям не старается. Никакие золотые горы не смогут сбить ее с истинного пути...
* * *
   Лиза отсутствовала три дня и три ночи. Вернулась усталая и недовольная. Едва сняв сапоги, плюхнулась на койку.
   – Это что-то с чем-то!
   Она выдохнула воздух из легких с такой силой, как будто хотела выдуть вместе с ним воспоминания последних дней.
   Яна промолчала. Она готовилась к лабораторной по физике, чем и была сейчас увлечена. Лиза воспринималась ею как досадная помеха.
   – Тебе что, не интересно, где я была?
   – Ты контрольную пропустила... Впрочем, это твое дело.
   – Ничего, как-нибудь наверстаем... Такой мужчина был, у-ух! Как вспомнишь, так вздрогнешь... В ресторане были, потом на квартиру к нему поехали. Три ночи зажигали. А потом... Потом суп с котом, – огорченно вздохнула Лиза.
   Начала, что называется, во здравие, а кончила за упокой.
   – Жена вернулась?
   – Хуже. Друг с женой вернулся. Это друга квартира была. А у Саши моего ни кола, ни двора. И сам он откуда-то из Пензы, проездом, можно сказать... С собой звал. А зачем он мне такой нужен?
   – Ты хоть сама знаешь, что тебе нужно?
   – Знаю. И очень хорошо знаю. Квартира, прописка, хорошо, если машина...
   – А любовь?
   – Что – любовь? Главное, чтобы человек был хороший. А с лица воду не пить... Да, как там у тебя с этим Ильей? – небрежно спросила Лиза.
   – С Вильямом, – поправила ее Яна.
   – Ну да, с Вильямом. Как там у тебя с ним?
   – Да так... На свидание приглашал...
   – А ты?
   – Некогда мне...
   Дел у Яны действительно хватало, но и от свидания с Вильямом она не отказывалась. Вчера они ходили в Театр на Таганке, даже в кафе немного посидели. Он проводил ее до студенческого городка – на такси привез. Завтра он позвонит ей на вахту, скажет, где они смогут встретиться. Если позвонит... Она пыталась убедить себя, что ей все равно, позвонит он или нет. Но при этом прекрасно понимала, что не все равно. Она ждала его звонка, волновалась.
   – Что, не фонтан?
   – Ты же сама его видела, зачем спрашиваешь?
   – Видела. Не фонтан... Значит, даже ты его забраковала, – сделала вывод Лиза.
   – Что значит даже ты? – возмутилась Яна.
   – Ну, то и значит, что такие, как ты, обычно неприхотливы...
   – А такие, как ты?
   – Обиделась?.. Ну, извини...
   – Злая ты.
   – Не спорю. Иногда я правда бываю такой злой... В кино-то ходили?
   – В театр ходили. Вчера. Интересно было...
   – Нормально. А билеты как достали?
   – По блату.
   – У него что, блат есть?
   – Да, отец в Министерстве внешней торговли работает.
   – Неплохо, – вскинулась Лиза.
   – Я так понимаю, не последний человек. Машину Вильяму купил.
   – Машину?!
   Лиза разволновалась так, что вскочила с кушетки.
   – Да, «Лада», какой-то новой модели, кажется, восьмой...
   – «Лада»?! «Восьмерка»?!.
   – Да, «восьмерка». Совсем новая...
   – А она не может быть старой, их только-только выпускать начали... Так что, ты с Вильямом на его машине каталась?
   – Да. Только вчера нет. Она в ремонте была. Ну, не в ремонте, сиденья кожей обтягивали...
   – Сиденья?! Кожей?! Ничего себе!
   Лиза совершенно забыла про усталость. Энергия фонтанными струями выплескивалась из нее, крутила ее по комнате, как пакет с водой, реактивно выливающейся из него в разных направлениях.
   – Дома у него, случайно, не была? – всполошенно спросила она.
   – Нет. Он приглашал, но я не захотела...
   – Большая квартира?
   – Я откуда знаю?.. Он сказал, что родителям эта квартира от деда досталась. Он каким-то большим начальником в горисполкоме был, дом еще сталинский, то ли пять комнат, то ли еще сколько... А еще отец его квартиру получил, ну, по своей линии, где-то на Марксистской улице. Вильям сказал, что это его квартира, только там ему скучно...
   – Его квартира?!. Слушай, а может, он врет?
   – Ну, не знаю... А зачем ему это?
   – Но машину ты точно видела?
   – Да. И каталась...
   – Квартира на Марксистской улице! Своя собственная! С ума сойти!.. Ты хоть понимаешь, что первой с Вильямом я познакомилась?
   – Ты познакомилась, – соглашаясь, кивнула Яна.
   – Он со мной должен был встретиться, он меня должен был на машине катать.
   – Тебя.
   – Хорошо, что ты это понимаешь... Мне нужно с ним встретиться.
   – Он же тебе не нравится.
   – Не нравится?! – удивленно повела бровью Лиза. – Кто тебе такое сказал?
   – Ты говорила.
   – Ты что-то путаешь, девочка моя... Когда ты с ним встречаешься?
   – Не знаю, мы еще не решили. Он должен позвонить завтра, на вахту.
   – Та-ак... А сама ему ты позвонить можешь? У тебя есть номер его телефона?
   – Есть... Но я как-то не думала ему звонить. Он же мужчина, он должен первый...
   – Ты или дура, или за нос меня водишь. Если у него машина своя и квартира, ты за ним как ниточка за иголочкой бегать должна...
   – Тебе надо, ты и бегай...
   – Надо! В том-то и дело, что надо!.. Если ты, конечно, не врешь... А если врешь, то я все равно узнаю... Номер телефона давай.
   – А разве у тебя его нет? Ты же с ним знакомилась, он должен был тебе номер своего телефона оставить...
   Лиза не сразу нашлась, что ответить.
   – Ну да, он оставлял... на коробке спичечном черкнул... Но я потеряла...
   Яна была не настолько глупой, чтобы поверить ей.
   – На каком коробке? Он не курит, а у тебя зажигалка...
   – Ну, не знаю, был у него коробок... Да какая разница, был или не был? Я первой с ним познакомилась. Ты меня на свидании с ним заменяла. Так что извини, подруга, придется тебе подвинуться и уступить мне мое законное место...
   Яна понимала, что не должна уступать Лизе Вильяма. Но по своей природе она не была конфликтным человеком, ей не хотелось ссориться с соседкой, тем более из-за парня. К тому же в чем-то Лиза права. Действительно, не познакомься она первой с Вильямом, не смогла бы Яна встретиться с ним...
   – Да пожалуйста, – закусив губу, с показным равнодушием пожала она плечами.
   Сердце сжималось в груди, слезы щипали глаза, но Яна старалась не давать воли своим чувствам. Она убеждала себя, что ничего страшного не произошло. Ведь раньше она как-то жила без Вильяма, и дальше будет обходиться без него. Есть университет, есть учеба, которая ее так занимает. Учебный процесс – это очень серьезно, а мальчишки – ни к чему не обязывающая ерунда... Но, как ни утешала она себя, на душе скребли кошки...
   Лиза сама позвонила Вильяму, сама напросилась на встречу. В общагу вернулась глубоко за полночь.
   – Уфф! – с пафосным каким-то облегчением вздохнула она. – Еле прорвалась! Эта стерва пускать не хотела...
   Яна понимала, о ком шла речь. Студенческое общежитие – не проходной двор, а сегодня на вахте дежурила особо привередливая особа, баба Рыжа, могучая телом и грозная духом. Лиза должна радоваться, что ее вообще пустили домой, могла бы и на улице ночевать остаться, с последующим разбором полетов у коменданта, а дальше – по инстанции.
   – Надо было у Вильяма остаться, – после недолгой паузы добавила Лиза.
   – Свет выключи и не мешай спать, – буркнула Яна.
   Ей вовсе не хотелось спать. Не тот случай. Волновалась она, переживала, казнила себя за свою глупость. Не стоило ей давать Лизе номер его телефона.
   – Да ладно тебе! – засмеялась та. – Как будто тебе не все равно, что у нас было...
   – И что у вас было? – не поворачиваясь к ней, в надежде сдержать рвущееся наружу чувство досады, спросила Яна.
   – Ну что у нас могло быть? На машине покатались, потом он меня к себе на квартиру привез, ну, на Марксистскую... Не знаю, может, ему с тобой было там скучно, но со мной точно было весело...
   – Я не знаю, как там у вас было. А я там вообще не была...
   – Да он тебя особо туда и не тянул... Ему я нужна была, а не ты. Он тебе номер телефона дал, чтобы я ему позвонила. Он меня ждал, понимаешь? А ты для него – так, время убить...
   – Все сказала?
   – А тебе мало?
   – Больше, чем надо. Свет выключи! Я спать хочу!..
   – Думаешь, я не хочу? – томно протянула Лиза. – Еще как хочу. Вильям меня утомил... Каюсь, не разглядела я его. Поздно вечером было, освещение плохое. А так он парень что надо. Сильный, выносливый... Такого жару мне задал!..
   – Замолчишь ты или нет?
   – Хочешь сказать, что тебе не интересно? Но я-то знаю, что интересно...
   – Жару он тебе задал... Тебе не стыдно мне такое рассказывать?
   – А чего стыдиться? Еще древние говорили, что естественно, то не безобразно. А мы с тобой современные люди...
   – Но это же не значит, что сразу в постель!
   – В постель?! А кто что говорил про постель! – обидно засмеялась Лиза. – Лично я ничего не говорила... Ты, наверное, не так поняла. Ведь каждый судит в меру своей испорченности. Ты вот, например, про постель думала, ну, когда с Вильямом была, но цену себе набивала, потому и не легла... А я легла. Потому что я искренна в своих желаниях. И стремлениях тоже... Думаешь, Вильям не понимает, что мне от него нужно? Понимает, он же не идиот! Все женщины такие – в Москве жить хотят, с мужем в своей квартире, на машине ездить. И я этого хочу. Да я ему это и сказала... А ты ничего не говорила, хотя ему и без того было все ясно. Он так мне и сказал, что ты цену себе набивала. Целку, говорит, строила, а сама только о том и думала, чтобы меня захомутать...
   – Врешь! Не мог он этого сказать! – возмутилась Яна.
   Все-таки обернулась она к Лизе, приподнявшись на локте. Все-таки стрельнула в нее гневным взглядом.
   – А ты у него спроси!..
   Лиза в упор смотрела на нее. Взгляд прямой, уверенный и немигающий, как у змеи... Она сумела внушить ей, что не врет...
   – А кто он такой, чтобы я его о чем-то спрашивала?.. И все равно мне, что у него квартира есть, поняла? Так ему и передай, что все равно!
   – Да я-то передам... Только ты не думай, что после этого он к тебе на белом коне да с цветами прискачет!
   – Да не думаю я ничего!.. Надоела ты мне! И Вильям твой надоел! Оба надоели!!!
   В разрушенных чувствах Яна рухнула на кровать, сунула голову под подушку, обхватила ее двумя руками, чтобы не слышать Лизу... Пусть что хочет о ней, то и думает. На пару со своим Вильямом. А она уж как-нибудь обойдется без них обоих... Найдет себе другого парня, если будет надо... А что? Как говорит отец, клин клином вышибают...
* * *
   Яна неторопливо шла по аллее университетского сквера. Настроение в унисон погоде – холодный ветер кружит хоровод из опавших листьев-мыслей, в небе пасмурная хмарь, на душе тоска. И отличная оценка по контрольной совсем не радует. Она сейчас засядет за учебники, а Лиза умчится на свидание с Вильямом. Она упорным трудом идет к своему дипломному будущему, а Лиза без всякого зазрения совести вертит хвостом. И горя не знает. На занятиях почти не появляется, из оценок получает только двойки. И ничего, никто даже не поднимает вопрос об ее отчислении. А недавно вдруг выяснилось, что у нее все лабораторные по физике сданы – а это прямой допуск к экзаменам за первый семестр. И ведь сдаст экзамены. Кто-то хлопочет за нее. Может, тот самый влиятельный прохиндей, который помог ей поступить в университет. Может, он продолжает помогать ей. В обмен на кое-какие услуги...
   – Э-эй! Привет! – неожиданно раздалось над ухом.
   Яна вздрогнула, раздраженно глянула на возмутителя спокойствия. Симпатичный парень с короткими белобрысыми волосами. Более того, он чем-то был похож на Дитера Болена из «Модерн Токинг». Такой же стройный, такой же обаятельный, ну, может, не настолько уверенный в себе, как немецкий баловень судьбы. Но ведь у него возраст еще такой – совсем юный, да и заслуг никаких нет. Наверняка такой же студент, как и Яна.