Колычев Владимир. Сбрось подругу с пьедестала

   – Так до десяти договор был, – откуда-то издалека донесся голос Рэма. – А уже третий час…
   В это трудно было поверить. Вечеринка началась в седьмом часу вечера. Вроде бы совсем недавно это было, а уже третий час ночи. Или время так быстро пронеслось. Или Рэм путает… На часы Люба смотреть не стала. Желания не было. Да и часов тоже… Может, Рэм как-нибудь догадается часики ей подарить. Она даже знает, как его отблагодарить…
   – Жаль, клевые девки… – сокрушенно вздохнул Генка.
   – И стоят клево, – кивнул Рэм. – Пятьдесят баксов в час…
   – Они что, проститутки?
   – Ну, может, быть. Только я у них не спрашивал, сколько они за этоберут. Я им за работу платил. Пятьдесят в час…
   – Аську надо было взять. Она бы забесплатно, да, Аська? – усмехнулся Генка.
   – А это смотря что? Если официанткой, то да, можно и за «спасибо», а если ноги раздвинуть…
   – А если просто стриптиз?
   – Да не вопрос!
   Аська осталась сидеть, зато Тонька, как ужаленная, сорвалась со своего места. Глаза горят, на губах шальная улыбка. Она рукой смела посуду, прыгнула на стол. И как резаная заорала:
   – Музыку!!!
   Рэм тут же включил аппарат. И Тоньку закружило-понесло. В такт музыке она не попадала, но танцевала, как заведенная. Сорвала с себя футболку, лифчик. Но с джинсами справиться не смогла. Стала стаскивать их вместе с трусами, запуталась, потеряла равновесие и рухнула прямо на руки к Генке. А тот, как зверь, набросился на нее. Схватил в охапку и с ревом возбужденного неандертальца потащил ее в темноту двора. Люба захохотала, наблюдая за ними. Но тут же осеклась. И не потому, что стыдно стало. А потому, как поняла, что завидует Тоньке. С ней сейчас такое будут вытворять… Ужасные мысли. Но как заводят!
   – Серега, айда купаться! – с безумными глазами вскочила со своего места Аська.
   Ее трясло, как в лихорадке. Но это не помешало ей сорвать с себя футболку, под которой не было никакого лифчика. Серега пришел в такой же безумный восторг, сгреб Аську в охапку и потащил к бассейну.
   – Что это с ними? – спросила Люба, глядя на Рэма широко раскрытыми глазами.
   – А что с тобой?
   Он не просто смотрел на нее. Он раздевал ее взглядом.
   – Да я бы тоже искупалась…
   Ей тоже вдруг захотелось стащить с себя футболку, джинсы. Пусть Рэм любуется ею. Пусть… Пусть, что хочет, то и делает… Пусть делает, что хочет она…
   – Так пошли!
   Люба взвизгнула от радости, когда Рэм подхватил ее на руки, взгромоздил на плечи и потащил к бассейну. Но на полпути он остановился, развернулся на сто восемьдесят градусов и галопом понесся к дому. На всех парах взбежал вверх по лестнице на второй этаж, сгрузил Любу на кровать в своей спальне…
   Майку снимать не пришлось. Девушка умудрилась избавиться от нее в пути. А с джинсами он справился без проблем. Ноги она раздвинула сама…

3

   Люба с трудом разомкнула глаза. Жутко хотелось спать, но Рэм настойчиво тряс ее за плечо… Ах, да, она же у него дома, в его постели. За окнами уже светло – утро или даже полдень, а может, и к вечеру дело близится…
   Она протерла глаза, безуспешно пытаясь разогнать сон. Беспомощно посмотрела на Рэма:
   – Может, я посплю еще немного, а?.. Посплю чуть-чуть, а потом выгоняй, ага?
   – Тебя никто не гонит, – сказал он. И озадаченно почесал затылок. – У тебя это, месячный отчет, да?
   Мысли в голове перепутались, но все же она поняла суть вопроса.
   – Да нет… И не ожидается… А что?
   – Откуда тогда кровь?
   – А-а, это… Так ты цветок мой… Девственности, короче, лишил… Мне, конечно, жаль, но спать еще больше хочется… Подожди, я сейчас, совсем чуть-чуть…
   Она повернулась к Рэму спиной, свернулась калачиком и с головой нырнула в царство Морфия. Но успела-таки почувствовать, как тело окутал шелк простыни. Рэм позаботился…
   Проснулась она под давлением тяжелого пристального взгляда. Кто-то нехорошо смотрел на нее. Люба еще во сне почувствовала такой страх, что, проснувшись, побоялась открыть глаза… Что это с Рэмом стряслось? Чего он так злится?.. Ну да, он же добился своего. Теперь она ему больше не нужна. Кто там у него на очереди?..
   Обида пересилила страх, и Люба открыла глаза. Но вместо Рэма обнаружила какую-то женщину в возрасте. Та стояла посреди комнаты и зло смотрела на нее. Высокая, вроде бы полноватая, но кажется стройной. Стильная прическа, макияж, летний брючный костюм. Можно было сказать, что дама красивая, если бы не ее лютый, как у ведьмы, взгляд. Он очень портил ее. И на Любу наводил порчу. Она не была робкого десятка, но сейчас ее охватила самая настоящая жуть…
   – Ну чего вытаращилась?
   По идее, этот вопрос должна была задать Люба. Но спросила женщина. Нагло спросила, презрительно.
   – Хоть бы закрылась, шалашовка!
   Только сейчас Люба поняла, что лежит перед ней совершено голая. Рэм вроде бы укрывал ее простыней. Но шелк легко соскальзывает с тела. И неудивительно, что простыня сейчас лежала на полу.
   Женщина оскорбила ее. И внутри у нее все поднялось. И страх вдруг куда-то подевался.
   – Где ты шалашовку видишь?
   Люба глянула вправо. Никого. Влево. И там ни единой живой души. Многозначительно посмотрела на женщину. И так же многозначительно протянула:
   – А-а, вот ты о ком!
   – Дрянь! – взвизгнула женщина. – Собирай свои манатки и пошла отсюда!
   – А ты кто такая? – вызывающе усмехнулась Люба.
   Она и не думала закрываться. В конце концов эту дуру никто сюда не звал. Сама заявилась, сама и убраться должна была, увидев голую девушку.
   – Кто я такая?!.. Это ты кто такая?..
   В этот момент в комнату влетел растрепанный Рэм.
   – Мам, ну ты чего? – растерянно пробормотал он. – Это Люба!..
   – На какой свалке ты нашел эту шлюху? – набросилась на него женщина.
   Теперь Люба знала, с кем имеет дело. Да и раньше могла бы догадаться. Должны же у Рэма были быть мать и отец. Сироты так хорошо не живут…
   – Она не шлюха. Не надо так говорить!
   – А это мне решать, что говорить, а что нет!
   – А пусть говорит, что хочет! – влезла в разговор Люба.
   Влипла, что называется, в историю. Но есть возможность выпутаться из нее. Она просто уйдет из этого дома. Всего-то дел – встать с кровати, одеться и сделать ручкой…
   – А ты не унижайся! – осуждающе покачала она головой. – Тебе это не идет…
   – Да что это такое? – вспенилась стервозная мамаша. – Какая-то дрянь смеет давать советы моему сыну!
   – Вам что, на баб голых нравится смотреть? – поднимаясь в полный рост, ехидно спросила Люба. – Хотите, чтобы я вам попозировала? Ладно…
   Она поставила ногу на кровать, подняла вверх руки, выгнула спину.
   Мать Рэма чуть не задохнулась от возмущения и злости. Повернулась к Любе спиной и бросилась прочь из комнаты. На ходу рявкнула, обращаясь к сыну:
   – Пять минут! Слышишь, пять минут!!!.. Чтобы через пять минут и духу ее здесь не было!
   – Аля-улю! И трех минут хватит! – крикнула ей вслед Люба.
   Она нашла свои джинсы, быстро влезла в них. Натянула футболку. Кроссовки надела, не завязывая шнурков.
   Рэм молча наблюдал за ней. Вид у него виноватый. Но сказать нечего. Все правильно, о чем можно говорить со шлюхой, которая к тому же еще и мамочке дражайшей не угодила. Даже хорошо, что ее выметают из дома поганой метлой: самому объясняться не придется…
   Люба выскочила из комнаты. Пересекла малый холл, спустилась по лестнице на первый этаж. В дверях дома нос к носу столкнулась с грузным мужчиной в рубахе и шортах а-ля сафари. Ни дать ни взять стареющая копия Рэма. Ясно, что его папашка.
   – Оу! – расплылся в похабно-восторженной улыбке мужик. – Кого я вижу! Может, русалку?
   – Русалку! – съязвила Люба. – Но не про вашу честь!
   Она обогнула препятствие и выскочила во двор.
   Рядом с джипом Рэма стоял роскошный новенький «Мерседес», из багажника которого водитель вытаскивал битком набитые пакеты из супермаркета. Видать, не на один день родители Рэма сюда приехали. Да хоть на целую вечность!.. Калитка была открыта, и ничто не помешало Любе выйти за ограду… Больше ее здесь никто не увидит!

Глава 4

1

   – Ну и чего, спрашивается, мы сидим, а? Работы нет? Так не бывает!
   Заведующая детским садом была молодая и стервозная. И своим нравом очень напоминала мать Рэма. Только вот лицом не вышла. Та хоть и вздорная баба, но красивая, холеная, утонченная. А эта страшная и худая, как вобла. Мужа нет, друга тоже, что совсем неудивительно. А кому она такая нужна, ненакрашенная?..
   – Бывает и хуже. – Люба уныло глянула на начальницу. – Но реже… Перекур у меня. А что, нельзя?
   Она сидела на скамейке в глубине детской площадки. У детей «тихий час», а у нее маленький перерыв. С раннего утра как проклятая вкалывала, работала так, что хоть на «доску почета» вешай. А заведующая вместо того, чтобы похвалить, бочку на нее катит. Такая если и повесит, то только под люстру на веревке без мыла.
   – Перекур?! – взвизгнула заведующая. – Ты работаешь с детьми и куришь?! Какой пример ты подаешь?
   – Так никто ж не видит.
   – Я вижу!
   – А вы долго меня искали? – усмехнулась Люба.
   Для нее самой загадка, как эта стерва нашла ее. Может, сама покурить вышла. Был бы мужик у заведующей, не была бы такой злой.
   – Так, бросай сигарету и пошла работать! – топнула ножкой начальница.
   Люба не боялась работы. Но ненавидела, когда с ней, как со скотиной, обращаются. В конце концов она не рабыня, а вольнонаемная. Хочет, работает, не хочет – может и послать работодателя.
   – Татьяна Васильевна, а хотите, я вас познакомлю с классным мужиком! Таким ночью классным, что вы уже завтра добрей Айболита станете!
   – Что?
   – Да ничего. Пахать тебя некому, вот что!
   – Да как ты смеешь! – чуть не задохнулась от возмущения заведующая.
   – Да пошла ты!..
   Люба отбросила в сторону сигарету, сняла с себя пожелтевший от времени халат и швырнула им в заведующую. Все, здесь она больше не работает… Пусть эта стерва поищет другую дуру, которая бы согласилась вкалывать беспросветно за жалкие гроши…
   Домой Люба вернулась в расстроенных чувствах. К вечеру мамуля подтянется, фитиль вставит. Она-то уже, считай, двадцать лет горшки из-под деток моет, а дочка плюнула на все на третий же день работы. Вою будет…
   Но раньше мамы к ней на огонек заглянула Леська. Явилась не запылилась. И вроде бы не под кайфом. И одета непривычно. Белая блузка, черная юбка до колен. И прическа в строгом стиле, никаких взрывов на макаронной фабрике.
   – Ну и чего приперлась? – зловредно спросила Люба.
   – Ты чего, подруга? – удивленно посмотрела на нее Леська.
   – Подруга?! Ты, наверное, забыла, куда послала меня?
   Трудно было забыть, при каких обстоятельствах закончилась их дружба.
   – Да ты что? Я ж под допингом была…
   – А я туда, между прочим, сходила. Знаешь, а мне понравилось…
   Да, ночка с Рэмом оставила неизгладимые впечатления. Люба тогда так была возбуждена, что и боли почти не почувствовала. Сначала ему в спальне отдалась, потом на портике бассейна. Даже в джипе с ним побывала. Потом снова в спальне. И так всю ночь напролет… Такое не забывается.
   – С Рэмом была? – с плохо скрытой досадой спросила Леська.
   Именно этого Люба и добивалась. Настроение у нее такое было – досадить бывшей подружке хотела. Пусть позлится.
   – С кем же еще?.. Генка с Тонькой, Серега с Аськой. А я с Рэмом. А что, нельзя?
   – Ну и где сейчас твой Рэм? – не без ехидства спросила Леська.
   – А черт его знает! – ничуть не смутилась Люба. – Я же тебе говорила, что ничего серьезного у нас быть не может. Поматросит, блин, и бросит. Так и случилось…
   Третья неделя пошла с тех пор, как ее погнали поганой метлой из богатого дома. Рэм так за ней и не приехал.
   – Ты бы видела его мамочку! Баба-яга на метле отдыхает!.. Да он бы и без мамочки меня бросил. Свое получил – и в сторону… Я знала, что так будет. И губу не раскатывала…
   Губу она, может, и в самом деле не раскатывала. Но по большому счету было бы совсем не плохо выйти замуж за Рэма. Хоть и нет к нему большой любви, зато с ним как сыр в масле кататься будешь. И уж точно никто не заставит корячиться в детсаде за копейки… Но сказка про Золушку не сложилась. Рэм был принцем только до тех пор, пока своего не добился. Все, как в жизни… Обидно. Но не лезть же в петлю…
   – Зато как оттянулись! – совсем невесело усмехнулась Люба. – И башню срывало, и днище вырывало. Все было…
   – Да Тонька говорила, – скривила губы Леська. – Серега предлагал винта замутить. А Рэм сказал, что и коньяка хватит… Тонька говорит, что он какой-то дряни туда намешал…
   А ведь в самом деле. Рэм уходил на кухню за коньяком. Долго ходил… Может, возбуждающее что-то в пойло намешал. Ведь даже Люба как с цепи сорвалась…
   – Может, и намешал. Зато здорово было… Поверь, я ни о чем не жалею.
   – Да и я в общем-то не жалею. Рэм – упадный чувак. А то, что не склеилось… Ведь и ты в пролете, да?
   – А ты и рада!
   – Ну, не знаю… Может, это и к лучшему. Все кучеряво жить хотят. Кому везет, тому завидуют. А я тебе завидовать не хочу… Да плюнь ты на этого Рэма!
   – Уже давно плюнула!
   – Ну и правильно… Ты, говорят, в дитюшник устроилась.
   – Уже уволилась… Платят копейку, а работать заставляют на доллар…
   – Да знаю, сколько там платят. Потому и пришла, – сказала Леська и сделала загадочные глаза. – У меня вот вариант есть. Одной ехать не хочется, может, вместе рванем, а?
   – Ты не темни. Что там у тебя, выкладывай! – заинтригованно потянулась к ней Люба.
   – Да вот в Москву ездила работу искать. Ну и на фирму одну вышла. Случайно получилось. А случай, знаешь ли, – большое дело. Короче, фирма людей для работы за границей нанимает. Загранпаспорта, визы, билеты – всем обеспечивают, но три штуки баксов, будь добр, верни. Но с заработанных денег. Сначала заработаешь, а потом долг отдашь. С процентами, понятное дело… Так зарплаты там за бугром, знаешь, какие? Полторы-две тысячи в месяц! Зеленью!!!.. Прикинь, если хотя бы по штуке баксов откладывать, сколько за год закалымишь? А за три! А за пять!.. Через пять лет домой вернешься вся в шоколаде. Хату купишь, тачку… Я вообще, думаю, лет на десять завербоваться. Тогда еще и бизнес открою свой…
   – Ты коней не гони, а то за тобой не угнаться. Что за работа? На плантациях, что ли?
   – Да какие плантации, о чем ты! Официантками в рестораны! Сейчас бум на русских девчонок…
   – Да, слышала. Русские проститутки сейчас в цене…
   – Я тебе что-нибудь про проституток говорила? Нет… Этого добра за границей валом. А официантками работать никто не хочет. Вот потому и делают набор… Я когда с менеджером разговаривала, так он прямо мне сказал, чтобы никакой проституции! А то как бывает, нанимаешь бабу, думаешь, она официанткой работать будет, а она раз – и на панель! Там заработки выше… Да ты не переживай! Можно и официанткой работать, и проституткой подрабатывать. Это ж просто – вечером клиента обслуживаешь за столом, а ночью – под столом. И чаевые получаешь, и двести баксов за час…
   – А кто тебе сказал, что я подрабатывать хочу? Я путанить не буду…
   – Так никто тебя и не заставляет. Наоборот, отговаривать будут… Сама понимаешь, двести баксов за час – такие деньги на дороге не валяются, так что проституток за бугром валом. А официантов не хватает… Ну так что, поедешь со мной?
   – Подумать надо.
   – А что думать? Тебя что-то в этой дыре держит?
   – Да нет в общем-то…
   – А там заграница! Франция! Лазурный берег! Знаешь, сколько там богатеев! Девчонка ты смазливая, может, какого-нибудь француза не бедного подцепишь…
   – Лишь бы триппер не подцепить! – развеселилась Люба.
   Действительно, а почему бы не попытать счастья за границей. Работы она не боится. Тем более, если вкалывать за свободно конвертируемую валюту. Не важно, доллары это будут или франки. Лишь бы не дешевые рубли…
   – А это как ты предохраняться будешь!.. Или ты и там невинность будешь блюсти?
   – Ускакала моя невинность. Обратно вернуться не обещала…
   Может, в самом деле повезет с миллионером. С Рэмом не вышло. Но так раз на раз не приходится…

2

   До вылета оставалось всего два дня. Паспорта, визы, билеты – все это уже на руках у менеджера по авиаперевозкам. Люба уже прошла все собеседования, подписала кучу договоров. Уже и место работы определено. Ресторан «Сегеста» в Сен-Тропе. Там ее уже ждут французские работодатели итальянского происхождения. Впрочем, ей все равно, на кого работать, хоть на негров, лишь бы деньги хорошие платили. А там оклад достаточно высокий – сто двадцать долларов в день плюс чаевые…
   Вот так вот, Рэм обещал взять ее с собой на берег Черного моря, а она едет на побережье Средиземного. И работать будет, и отдыхать. А проституцией заниматься не станет. Желания нет. Да и договор она подписала, где черным по белому написано, что за каждый выявленный факт подобного рода она будет выплачивать фирме штраф в размере двух тысяч франков. Все правильно, а то дай таким, как Леська, волю, от проституток во Франции отбоя не будет. А Леська, кстати, собирается заниматься этимвтихаря. Но это уже ее проблемы…
   Послезавтра Люба должна была отправиться в Москву, а уже оттуда вылететь в Ниццу. И прощай, Россия!.. Вернее, до новых встреч. Рано или поздно она сюда вернется. Или сама – навсегда, или с заграничным мужем – на побывку. Она почему-то была уверенна, что ей повезет.
   Мысленно она уже была на Лазурном Берегу. Солнце, море, яхты, богатые мужчинки в белом… Но пока что она оставалась дома. Тоска вокруг. Но уже нет чувства безнадежности. Ведь впереди ее ждет блестящее будущее. И чем скорее она в нем окажется, тем лучше… Но время тянулось так медленно. День все никак не хотел заканчиваться. А ведь впереди целая ночь, и день завтра надо будет как-то убить…
   Но ничего, ничего. Совсем скоро минуты и часы понесутся, как сумасшедшие. Лет через пять Люба вернется домой на белом коне, вернее на белом «Мерседесе» она будет проезжать мимо детского садика и обязательно встретится взглядом со злючкой заведующей. «Фа-фа! Татьяна Васильевна! Что, не ожидали? А я вот вся такая белая и пушистая. А вы как были дурой, так дурой и остались!»…
   От мыслей о белом «Мерседесе» Любу оторвал телефонный звонок.
   – Могу я поговорить с Любой Лавровой? – осведомился приятный мужской голос.
   Люба сразу же узнала его. Сам топ-менеджер фирмы ей позвонил.
   – Да это я, Игорь Алексеевич!
   – О-о! Вы запомнили мое имя?
   – Ну как же! У меня хорошая память. Да и вы такой мужчина, что вас нельзя не запомнить!
   – Похвально, похвально! Думаю, что вас ждет блестящая карьера. Но… Люба, так получилось, что рейс переносится.
   Любу как водой ледяной окатили. И без того сутки растянулись на годы. А тут еще дополнительно два-три дня ждать, а может, и неделю.
   – И когда вылет?
   – Сегодня, в двадцать два ноль-ноль.
   – Сегодня?! Так это здорово!
   – Тогда собирайтесь. Сбор возле офиса в девятнадцать тридцать! Не опаздывайте!
   – Ну что вы!
   Люба быстро собрала вещи, наскоро попрощалась с родителями. И отправилась в путь.
   На электричке до Москвы ехать часа четыре. Да еще час можно на станции простоять. Так и опоздать недолго. Поэтому она отправилась на автостанцию. Автобусом быстрей. А еще лучше поймать попутку. Это несложно, вышел на трассу и лови…
   Она стояла на обочине шоссе. Мимо проносились машины, но пока что ни одна не остановилась… Вот если бы сейчас Рэм ей попался на своем джипе. Пусть он проедет мимо. Но зато увидит, какой у нее счастливый вид. Пусть ему станет хоть чуточку обидно, что Люба может быть счастливой и без него…
   Но Рэм мимо не проезжал. Зато остановилась «девятка» с безбашенным водилой за рулем. К Любе он приставать не пытался. Но гнал, как сумасшедший. Левее отметки ста километров в час стрелка спидометра не уходила… Но напрасно Люба боялась, что до Москвы она не доедет. Доехала. Прямиком до места назначения. Расплатилась с водителем и направилась к офису фирмы «Work&Travel».
   Контора занимала три комнатки в каком-то научно-исследовательском институте на дальних окраинах рабочего промышленного квартала. Помещения неказистые, но с отдельным входом. Нужно было обойти все здание, пересечь технический двор, чтобы попасть в офис. Место довольно мрачное. Но Люба ничего не боялась.
   Она ожидала увидеть в офисе кучу народу. Но, кроме охранника, никого не было. Но так и время еще раннее – только-только шесть часов пробило. Еще подтянутся люди.
   Зато Игорь Алексеевич был на месте и ждал ее в своем кабинете. И охранник направил ее к нему.
   Топ-менеджер внушал доверие. Приятной наружности, хорошо одетый мужчина лет тридцати. Худощавый, подтянутый. Когда Люба была у него на собеседовании, в голову закралась мысль, что в такого мужчину не грех и влюбиться.
   – Здравствуйте, я Лаврова… Мне сказали, что вы хотите со мной поговорить…
   Люба не отказалась бы сейчас от дольки лимона на язык. В предчувствии грядущего счастья губы сами расползались в дурацкой улыбке, и она ничего не могла с этим поделать. Может, Игорь Алексеевич угостит ее чаем с лимоном? Она бы сама приготовила…
   – Ну, здравствуй, Лаврова… – Он показал ей на стул у стены.
   Взгляд холодный, брови нахмурены… Люба вдруг поняла, что ничего хорошего ее здесь не ждет.
   – Ты хорошо знаешь Олесю Негласову? – спросил топ-менеджер, и брови его опустились еще ниже.
   Его интересовала Леська. Что эта дура натворила?
   – Да, она моя подруга… А она еще не подъехала?
   – А она никуда не едет, – мрачно усмехнулся Игорь Алексеевич.
   – Что-то случилось? – похолодела Люба.
   – Случилось… Разведка донесла, что твоя подруга втянута в заговор…
   Взгляд том-менеджера заледенел. Люба испуганно вжала голову в плечи. Ей уже не нужен был кислый лимон…
   – В какой заговор?
   – Ну, не заговор. Скорее, сговор. Но тем не менее… Я знаю, что ты едешь на Лазурный Берег, чтобы заниматься проституцией…
   – Даже в мыслях не было! – возмутилась Люба.
   – Давай без этого, – поморщился Игорь Алексеевич. – Я же тебя насквозь вижу… Девочка ты симпатичная, спросом пользоваться будешь…
   – Мне это не нужно…
   – Я понимаю. Но без этого хороших денег не заработаешь. А деньги тебе нужны. Только не отпирайся, что нужны!
   – Нужны… Но я хочу их честно зарабатывать…
   – Честно. На панели… Ты уже пробовала когда-нибудь этим заниматься?
   – Нет. И не хочу…
   – А надо попробовать. Чтобы ты знала, что это такое. Чтобы дурные мысли в голову больше не лезли… Проституток во Франции и без тебя много. И тебя туда еще несет. А я хочу, чтобы ты работала официанткой…
   – Так я и буду работать официанткой!
   – Да, но ты едешь во Францию не для этого. Ты хочешь быть проституткой… Придется выбить блажь из твоей головы. Клин, как известно, клином выбивают. Так что придется преподать тебе урок, чтобы панель медом не казалась… С родителями ты попрощалась?
   – Да.
   – Что ж, это хорошо. Пусть думают, что ты за границей. А ты пока побудешь здесь. Ума-разума наберешься…
   Люба услышала за спиной скрип открываемой двери. Обернулась и увидела квадратную рожу охранника, который направил ее в кабинет к Игорю Алексеевичу. В руке он держал готовый к применению шприц. А на Любу смотрел, как гестаповский садист-экспериментатор на подопытную жертву…
   – Да ты не бойся, все будет пучком! – зловеще оскалился он.
   Люба уже и без того поняла, что угодила в грязную ловушку. А с появлением этого мордоворота западня захлопнулась. Выхода нет… Но все же она бросилась на громилу. Нужно сбить его с ног, вырваться из кабинета и бежать, бежать…
   Но сбить с ног охранника она не смогла. Свободной рукой он схватил ее за горло, как цыпленка. И тут же воткнул ей в плечо через одежду шприц… Снотворное подействовало почти мгновенно…

3

   Встреча с Игорем Алексеевичем обернулась самым настоящим ужасом. Она не помнила, как оказалась в этой страшной убогой комнате. Зато помнила, что с ней происходило потом…
   Серые стены, пыльная циновка на грязном дощатом полу, расшатанная скрипучая кровать. Железная дверь, зарешеченное окно… Самая настоящая тюрьма. Но обыкновенным заключенным и в страшном сне не могло привидеться то, что происходило с Любой наяву. По пять-шесть раз на дню, когда с одним, когда сразу с тремя, русские и чурки… За отказ жестоко били тонкими стальными прутами по пяткам. Люба и ходить уже не могла – так болели ноги…
   Снова открылась дверь. Новый клиент. Или клиенты… Люба закрыла глаза, чтобы не видеть их мерзких рож.
   – Ты что, в слепую работаешь? – услышала она до отвращения знакомый голос.
   Она открыла глаза и увидела того самого охранника, по злой воле которого она оказалась в этом подпольном притоне.
   – Ну как нравится? – осклабился он.
   Люба промолчала. Сказать пару ласковых слов страх не позволял. За каждое неосторожное слово здесь следовала жестокая расправа. А она и без того достаточно настрадалась.
   – А ты думала, что жизнь у проститутки лафа…
   – Не думала.
   – Это ты сейчас не думаешь… Ну что, усвоила урок?
   Не хотела она быть проституткой. И в уроке не нуждалась. Но уж лучше не ерепениться…
   – Усвоила.
   – То-то же… Официанткой работать хочешь?