Колычев Владимир. Судья и палач, Мент в законе

   - А-а, на "Коралл"... - после понюшки кокаина в голове было ясно, но мозги варили не очень.
   А потом, еще Ленусика поиметь хотелось до боли в зубах.
   - Ты же с Кручей разборки клеил. Так на кого теперь он стрелки переведет?..
   - На меня...
   Сафрону стало не по себе.
   Надо ж было ему на этот сраный "Коралл" наехать. Разведка боем, мать его так. С какой это дури он мог подумать, что Круча отдаст ему свою территорию за здорово живешь? Он же Волчара, у него стальная хватка своего ни в жизнь не отдаст.
   Доигрался, блин. На Кручу кто-то всерьез наехал. Хорошо, если б его наглушняк завалили. А то ведь нет, уцелел, волк позорный. И теперь на Сафрона, должно быть, зубы скалит. Рвать и метать будет, куски живого мяса в разные стороны полетят.
   - Что делать будем?
   - Да я сам хотел тебя об этом спросить?
   - Стволы у пацанов есть? - начал лихорадочно соображать Сафрон.
   - Нет, только у двоих, которые на входе. Зарегистрированное... Только пацанов-то раз два и обчелся. По делам разъехались.
   - Наркота у нас не водится...
   - Откуда?
   Сказал бы он ему, откуда.
   - Короче, ничего незаконного...
   Ступор не успел ответить. От сильного удара ногой дверь слетела с петель, и в комнату ворвался Волчара. Сафрон и опомниться не успел, как своими мощными клешнями он вцепился ему в горло и "перекрыл кингстоны".
   От растерянности и нехватки воздуха Сафрон широко раскрыл глаза. Но едва различал двух оперативников за спиной Кручи. Один из них сбил с ног Ступора и заламывал ему руки. Второй с "Макаровым" в руке держал под наблюдением входную дверь. Ленусик была предоставлена сама себе.
   - Ой, мальчики! - дурашливо пискнула она. - Почему вас так много? И получила в ответ:
   - Заткнись, шлюха!
   Кто-то схватил ее за руку и, как была, голую выставил за дверь.
   Волчара был вне себя от ярости.
   - Ну что, падаль, кого в расход пустить хотел? - прорычал он.
   Он повалил Сафрона на пол и еще крепче сжал ему горло. Ему, бедному, оставалось только хрипеть и дергать ногами. Еще чуть-чуть и все, каюк. Но Волчара, гад, точно все рассчитал, он разжал лапы в самый последний момент.
   Сафрона считали крутым. А так оно на самом деле и было. Его боялись, перед ним трепетали. У него мощная боевая "бригада". Он обладает правом казнить и миловать. В его руках была сосредоточена немалая власть. Он не склонял голову перед крупными столичными авторитетами, даже с самыми крутыми из них держался на равных. А тут какой-то ментяра врывается в его апартаменты, валит охрану и его самого и едва не отправляет на тот свет голыми руками. И он обязан терпеть это унижение. Обязан, потому что это не простой мент. Это Волчара со своими волками. Всей стаей налетели. Даже ОМОН или СОБР не так страшны...
   - Думаешь, я? - прохрипел Сафрон.
   Он жадно хватал ртом воздух и при этом еще пытался встать на ноги. Но Круча не давал ему такой возможности.
   - А кто?
   - Да я почем знаю! - Он хотел, чтобы его голос звучал солидно, убедительно.
   Но из его груди вырвалось нечто, похожее на щенячий скулеж.
   - Врешь, падла!
   Своим ревом Волчара, казалось, еще сильнее вдавил его в пол.
   - Да хлебом клянусь, не знаю! - заорал Сафрон. На этот раз его голос звучал гуще.
   - Хлебом?! А ты что, мразь, за "решками" пайку тюремную точил? Ты же, блин, параши даже не нюхал. Всю жизнь только красную икорку и жрал... Хлебом он клянется... Давай колись, сука, кто тачку мою поднял?
   - Не я! Я тебе кричу, не я!
   - Сейчас ты у меня покричишь! - В руках у Волчары появился "Макаров"
   И ствол уперся Сафрону в лоб.
   Ему вовсе не понравился взгляд, который вонзил в него Круча. На него смотрели глаза беспощадного убийцы. От этого ментяры можно ожидать всего. Сафрон почувствовал предательскую слабость в животе.
   - Да не мог я тебя заказать, - простонал он. - Не мог...
   - Да что ты! - зло и ехидно усмехнулся Круча.
   - Ты только подумай, зачем мне тебя убивать... У меня на тебя компра. Только стукну твоим корешам из ментовки, и закоцают тебя как миленького...
   Сафрон готов был признаться во всех своих грехах, лишь бы Волчара не стал догрызать его. Но насчет компромата он не соврал.
   Это было секретным его оружием. И вот пришлось открыть тайну.
   - Так у тебя еще и компромат на меня! - Взгляд Кручи потемнел.
   Еще мгновение, и он нажмет на спусковой крючок.
   - Где? Какой? Показывай, шваль! - Но нет, он убрал пистолет.
   Сафрон облегченно вздохнул. Ему позволили встать на ноги. И он тяжелым шагом поплелся к потайному сейфу, открыл его, извлек видеокассету.
   Этот экземпляр Круча заберет с собой. Но хорошо, он не единственный. Есть копия. И скоро она будет пущена в ход. От Волчары пора избавляться, пусть его загрызут такие же волки, как и он сам.
   * * *
   Степан недоумевал.
   Сначала они остались одни в комнате. Затем Сафрон вставил в видеомагнитофон кассету, и на экране огромного "Панасоника" потянулись кадры, заснятые скрытой камерой. Он и Леньчик, владелец "Коралла".
   - Спасибо тебе, Степан, здорово ты мне помог. Больше эти уроды сафроновские ко мне ни на шаг...
   Это было давно, но это была правда. Немало сил приложил Степан, чтобы оградить своего агента от бандитских наездов. С самим Сафроном пришлось серьезно поговорить, на путь истинный направить. Тогда этот бандюг совсем еще дикий был, наглость из него так и перла. Непросто с ним было сладить. Это сейчас он почти ручной - хотя это только так кажется.
   - Живи спокойно, Леньчик. Делай свой бизнес, корми народ...
   Голос звучал глухо, непривычно. Как будто это не он говорил. Но нет, запись подлинная.
   - Мне нужны гарантии...
   - Тебе моего слова мало?
   - Но я хотел бы крепче привязать тебя к себе...
   Леньчик достал из кармана конверт с деньгами, сунул Степану в карман. А тот как будто ничего не заметил. Хотя именно этого и ждал. Но факт есть факт - передача денег состоялась.
   - Здесь тысяча долларов. И еще будут. Только ты не отворачивайся от меня, ладно?..
   Потянулась долгая пауза. Некачественная запись создавала шумный фон. А Степану казалось, что этот звук создают мысли, которые копошились в тот момент в его голове.
   - Хорошо, договорились. Ты мне, я тебе...
   Зарплата у ментов маленькая, курам на смех. А работы выше крыши. И притом с риском для жизни. Вот он своей шкурой рисковал, чтобы того же Леньчика от бандитов отбить. Так почему он должен отказываться от награды за ратные труды? Ведь не отказался же он в свое время от медали "За боевые заслуги" - за задержание особо опасного преступника наградили. А потом, ведь он не вымогает эти деньги, как это делают те же бандиты. Конечно, существует мораль... А это мораль - ментов на голодном пайке держать?
   Степан на этот счет мог рассуждать сколько угодно. И даже признавать себя правым. Но факт остается фактом. Он получил деньги за предоставление незаконных услуг. И скрытая камера все это беспощадно зафиксировала. Если эти кадры попадут в управление собственной безопасности, в ту же секунду Степану начнут шить уголовное дело. И никакие доводы не спасут его от неба в клеточку и друзей в полосочку.
   Но тогда и самому Сафрону придется туго. Ведь Степан не зря столько сил положил, чтобы свою ментовскую команду сколотить.
   - Откуда пленка? - жестко спросил он Сафрона. Тот уже расправил крылышки. И уже не выглядел таким испуганным, каким был еще недавно.
   - А ты думаешь, я пальцем деланный, - криво усмехнулся он. - Я знал, что примерно такой разговор состоится, послал своих людей. Дальше дело техники.
   Надо же было так попасться. На мякине старого воробья провели.
   Все, кого он брал под свое крыло, предлагали ему деньги. И он был готов к этому. Поэтому разработал целую систему мер, чтобы обезопасить себя от таких вот видеооператоров. Но, оказывается, все эти предосторожности были запоздалыми.
   - И что ты собираешься с этим делать? - В своем тоне Степан не допускал ни грамма размягченного воска.
   - А ничего... Сколько лет эта кассета без дела лежит. И дальше пусть пылится. Мы ведь с тобой, Степан Степаныч, в мире живем... Вернее, жили, голос Сафрона приобрел покровительственный оттенок. - Пока ты не был опасен, я против тебя ничего не имел И даже когда мы из-за "Коралла" сцепились, я не затаил на тебя зла. Хотя вообще-то наказать тебя, конечно, стоило... Теперь ты понимаешь, что мне не было смысла взрывать твою машину. Эта кассета - бомба еще похлеще...
   Тут он прав. И если эта бомба взорвется... Может, и в самом деле не Сафрон заминировал его машину...
   - Запись я конфискую, - заявил Степан.
   Только ничего он этим не добьется. Скорее всего у Сафрона есть еще копия. И она лежит не в этом сейфе.
   Но у Степана есть своя команда. И на нее компромата нет. "Засветился" только он.
   - Да, конечно, посмотри на досуге. Подумай, как жить дальше, - в голосе бандита звучала откровенная насмешка. - И я прошу тебя, Степан Степаныч, больше не борзей, не надо. Мы же с тобой в одной связке...
   - Что?!
   - Что слышал! - жестко отрезал Сафрон. - Мы в одной связке... Ты моих пацанов на пятнадцать суток закатал. Сегодня же они должны гулять на свободе...
   Ну вот, теперь Сафрон ставит ему условия. И, как это ни прискорбно, он имеет на это право. Только зря он...
   - Ладно, договорились...
   - Но это еще не все. Ты извинишься перед ними...
   Иногда Степан покрывал ублюдков Сафрона, помогал им уйти от наказания. Но чтобы извиняться...
   К горлу подкатил ком. И тут же мощный адреналиновый выброс.
   - Что?! - взвыл Степан.
   С огнем играл Сафрон. И доигрался. Степан взорвался, как пороховая бочка, в которую попала горящая спичка.
   Он подскочил к бандюку и схватил его за грудки. Оторвал от пола и припер к стене.
   - Запомни, урод, я перед твоими ублюдками никогда не извинялся! И извиняться не буду!.. Удавлю, сука!!!
   Бледный как смерть, Сафрон ртом хватал воздух.
   - А свою кассету засунь себе в задницу, понял!.. Ты можешь сдать меня, но останутся мои опера. И тогда тебе полный писец. Ты врубаешь, мудила, о чем я?
   - Да-а... - прохрипел бандит.
   - Тебя пристрелят как бешеного пса. Это я тебе даю слово. А ты, падаль, знаешь, что майор Круча словами не разбрасывается...
   Он отпустил его и отступил на шаг.
   - Да ладно, замяли гнилой базар, - отряхиваясь, пробурчал Сафрон. - Не буду я тебя сдавать...
   Боится. Боится ублюдок. Его команду боится. Федота, Эдика, Саню и Рому.
   В этих каменных джунглях в одиночку перед валом гремучего криминала не устоять. И хорошо, что Степан это давно уже понял. Так что ему нечего бояться каких-то там недоносков в кожаных плащах и со стерильными мозгами.
   - Ты со мной, Сафрон, не шути. Понял?
   - Да ну чо ты, какие дела. Все путем, - вяло отбрыкивался Сафрон.
   - Ну тогда бывай, - неожиданно широко улыбнулся Степан.
   Как ворвался он в бандитский вертеп Волчарой, так Волчарой отсюда и уходит. Плевать он хотел на Сафрона и его компромат.
   Глава четвертая
   Вишневая "девятка" со стесанным правым боком резко затормозила перед железнодорожными кассами. Три молодых человека - один с автоматом, двое с пистолетами - выскочили из машины и устремились внутрь здания. Все трое были в масках с прорезями для глаз. Четвертый, водитель, остался за рулем, в любой момент он готов был ударить по газам.
   Грабители влетели в зал.
   - Всем на пол, падлы! - заорал один.
   И ударил из автомата. Пули зацокали по потолку, разбили люстру. Желающих приобрести билет было много - две длинные очереди. И все они в страхе попадали на пол.
   Двое других налетчиков подлетели к первому окошку.
   - Выгребай бабки, сука! - выкрикнул первый.
   И выстрелил в кассиршу из пистолета. Две пули прошли у нее над головой, ударились в стену и противно зазвенели. От страха женщина едва не лишилась чувств. Непослушными руками она принялась выгребать из кассы деньги и выкладывать на подоконник. Грабителю оставалось лишь забирать их и складывать в сумку, переброшенную через плечо.
   Третий налетчик потрошил вторую кассу. И у него не было никаких проколов.
   Хорошо было бы потрусить толпу. Люди ведь не с пустыми карманами за железнодорожными билетами приходят. Но на это не было времени. В любую минуту могли нагрянуть менты. Кассирши, они хоть и наложили в штаны от страха, но кнопку вызова наряда наверняка успели нажать.
   Грабители выскочили из здания и загрузились в машину, она тут же сорвалась с места, взвизгнула тормозами и скрылась за ближайшим поворотом.
   * * *
   - Ну что скажешь, Сазон? - Степан смотрел не на собеседника, а куда-то в сторону.
   - А что могу тебе сказать, - ответил круглолицый мужчина интеллигентной наружности. - Отморозки это, беспредельщики. И гастролеры. Никто о них не знает. Вчера они в Битово кассы накрыли, завтра еще где-нибудь напакостят...
   Евгений Семенович Сазонов был одним из тех людей, кого принято называть энциклопедиями уголовного мира. Он никого никогда не убивал, никого не грабил, даже никому ничего худого не желал. Зато он очень много знал. По каналам, известным только ему одному, к нему стекалась самая разнообразная информация о делах подлунного мира.
   Он вел скрытный образ жизни. Не в свои дела нос не совал, с советами ни к кому не лез. Вообще, старался не высовываться из своей норы. Степан знал, где его искать. Но обращался к нему по крайней нужде. Ведь Сазон не был его агентом и никак от него не зависел. Но иногда помогал.
   Марков снял почти все подозрения с окружения Мальцева и чуть ли не целиком переключился на Сафрона. Степан был уверен, что авторитет здесь ни при чем. Но у Николая на этот счет было свое мнение.
   Степан и сам рыл носом землю. Шутка ли, ведь пытались убить его самого. Он активно помогал Маркову. Но все без толку. Никто не в силах был пролить свет на истину.
   А потом ограбили железнодорожные кассы в Битово. За дело взялись следователь Московской прокуратуры и опера из МУРа. Но и его отдел не оставили без работы. Вот и трудились они.
   Преступники действовали в масках и перчатках, приехали и уехали на угнанной машине. Вишневую "девятку" обнаружили брошенной на Кольцевой автостраде. Следов преступников в ней не было.
   Информаторы все как один пожимают плечами. Да, мол, крутились какие-то возле касс, приглядывались. А кто такие, откуда... Пришлось обращаться к Сазону. Может, он что-нибудь знает.
   - Одно я тебе могу сказать, эти отморозки пытались угнать твою машину. Их человек подорвался вместо тебя...
   Степан не стал пытать, откуда у него такая информация. Не любит Сазон, когда душу из него тянут.
   - Как их найти, не скажу, не знаю. Но то, что они, получается, спасли тебя, это точно...
   Степан пытался выйти на автоугонщиков, которые работали в компании с погибшим вором. Он искал их среди спецов по этому делу. И не нашел. А все потому, что машину-то пытались угнать налетчики. Чтобы на ней доехать до железнодорожных касс, на ней же и смыться.
   Степан выходил из машины, даже дверцу не закрыл. А бандиты, видно, заметили это. Они гастролеры, залетные. Откуда им было знать, что "Волга" не чья-нибудь, а начальника местного уголовного розыска?
   Скорее всего с погибшим был кто-то еще. И, возможно, этот "кто-то" видел человека, который устанавливал мину под машину. Видел, но не придал этому значения. Иначе бы угонщик ни за что не сел в машину.
   Опрос свидетелей по делу о взрыве "Волги" ничего не дал. Никто ничего не видел. А вдруг угонщики что-нибудь заметили?..
   - Сазон, ну ты скажи, где хоть примерно искать этих отморозков? - с надеждой спросил Степан.
   - Я тебе не пророк и не ясновидец. Откуда мне знать?
   На этом разговор был закончен. Ладно, эти ублюдки еще где-нибудь засветятся. Не он, так кто-нибудь другой их оприходует.
   * * *
   - Ну что ты ерепенишься? Ты только подумай, тебе от этого одна выгода...
   Виталий Болотов не любил уговаривать. Но по роду своей деятельности он обязан был уметь это делать. Коммерсант должен быть гибким, уметь приспосабливаться к ситуации, уметь брать верх над эмоциями - только тогда он может рассчитывать на успех в своем бизнесе. Конечно, и без жесткости в этом деле тоже не обойтись.
   - Мой ответ однозначен. Нет, нет и нет! - Тимур Фрязев был непреклонен.
   - Но твой магазин не приносит прибыли. И поднять ты его не в состоянии...
   - Это мои проблемы...
   В прошлом Тимур был весьма удачливым коммерсантом. Но потом фортуна отвернулась от него. На бандитский "развод лохов" попал, большие убытки понес. Но еще не все было потеряно. Он мог еще подняться. Но вся беда в том, что с горя он запил. Сломался человек. И еще быстрее пошел под откос. Но все еще на что-то надеется. Только у него вряд ли что получится - чудеса в коммерции явление достаточно редкое. Успех приходит через тяжкий труд. Это только обыватели с халявно-коммунистическим уклоном думают, будто бизнесмены только и делают, что ничего не делают.
   - Я тебе предлагаю хорошую цену...
   Магазин у Тимура неплохой. Почти в самом центре Битово. В хороших руках он мог бы приносить солидную прибыль. Но Тимур, как говорится, ни себе, ни людям. Собака на сене. Не продам, и все тут. Хоть убей его.
   Может, ему хочется получить больше того, что предлагает Виталий. Но он назначил ему самую оптимальную цену и на большую не пойдет. Бизнес - это прежде всего точный расчет. Каждой копейке нужно знать цену. И если бездумно бросаться деньгами, то недолго и прогореть.
   - Ничего не знаю, - заладил Тимур.
   - Ладно, как хочешь, - Виталий поднялся. В кабинете Тимура ему делать нечего. Пора уходить.
   - Ты еще пожалеешь, - бросил ему напоследок Виталий.
   * * *
   На этот раз взрывное устройство устанавливается в почтовый ящик. Тимур Фрязев каждый день самолично забирает почту. Опустившийся человек, но, кроме водки, его еще и газеты интересуют. Но ничего, недолго ему их читать.
   С работы он возвращается когда как. Когда в шесть вечера, когда в десять. А иногда и вообще не приходит. Нажрется в своем магазине и на диване в кабинете ночует. Но это неважно, когда он приходит. Главное, почту он будет вынимать сам. Откроет ящичек ключом, распахнет крышку и в тот же момент останется без головы.
   А как же иначе? Ведь бомбу устанавливает профессионал!
   Никто не умел снимать с него напряжение, как Люба. Чудо-девушка. С ней Виталию было очень хорошо. Не часто он ее навещал. Но каждая их встреча праздник для него. С ней он отдыхал. И секс здесь ни при чем. Хотя, конечно, и в постели она была неотразима.
   Он любил ее. По-настоящему любил.
   И ненавидел.
   Она ждет от него ребенка. Он готов был прыгать от радости, если бы не одно "но". Дело в том, что его семя бесплодно. Он не может стать отцом. По этой причине у них с женой нет детей. Поначалу он винил в этом Аллу, свою жену. В открытую не обвинял, но она чувствовала укор в его глазах. И в конце концов уговорила его сдать анализы. Вот тогда-то он и узнал, что бесплоден. Пробовал лечиться, да только все мимо. Последний результат анализа ничего утешительного не принес.
   Наверное, это последствия его армейской службы. Два года он оттарабанил в спецназе ВДВ. Разведывательно-диверсионная группа - это вам не абы что. Действия в глубоком тылу противника требуют невероятно серьезной подготовки. Два года в аду, так с полным правом можно было назвать его службу. Общая физическая подготовка, рукопашный бой, стрельба из всех видов оружия, специальная подготовка, подрывное дело. Их учили спать на снегу, часами находиться в ледяной воде. Может быть, эта ледяная вода и есть причина его болезни?
   Он не может иметь детей. А Люба утверждает, что в ее чреве его ребенок. Кого она хочет обмануть? Она нагуляла этого ребенка. Она изменила ему.
   Люба ему не жена и может гулять с кем хочет. Но ведь он любит ее. И страшно ревнует. Он не может жить без нее. И она должна это понимать. Она изменяет ему, и этим его убивает. Мало того, она еще находит в себе наглость заявлять, что она ждет ребенка не от кого-то, а от него.
   Он любит ее. Он же ее и ненавидит.
   - О чем ты все думаешь? - ласково спросила Люба и нежно провела ладонью по его щеке.
   - О нас с тобой...
   - Ты меня любишь?
   - Да...
   Она не раз спрашивала его об этом. Он не раз отвечал.
   - Жаль, что мы не можем быть вместе...
   Змея! Она только и ждет, чтобы он развелся с Аллой.
   А ведь он уже был близок к решению развестись. Но тут Люба сообщила ему, что она ждет от него ребенка. И этим смешала ему все карты...
   Решено, он остается с Аллой. Может быть, это и к лучшему. Любу он любит. Но ведь жена тоже частица его души. Он любит и ее. Хотя уже не так, как раньше.
   Алла. Алла Оболенская. Первая его любовь. Они учились в одном классе. И все десять лет он бегал за ней. Сначала дергал за косички, по глупости и хохмы ради задирал юбку на переменках. Она ему всегда нравилась. А потом понял, что он ее любит. Когда повзрослел, провожал ее из школы домой. Портфель ей носил. А однажды даже пригласил в кино. А она только рассмеялась в ответ и показала ему язык.
   За ней увивался еще и Гера Шлыков, его извечный соперник во всех делах.
   Родители у Виталия были самые обыкновенные. Мать - кассирша в кинотеатре, отец - рабочий на заводе. Самая что ни на есть черная кость. Нет, Виталий так не считал. А вот Гера думал так. Сам он из номенклатурной семьи. Папа - секретарь горкома партии. Не первый, правда. Но все равно величина. И Гера бы в элитной школе учился. Да папа его в демократию играл. Он еще задолго до перестройки такую моду взял. Вот Гера и прозябал в обыкновенной школе среди обыкновенных детей.
   Сколько раз Виталий и Гера дрались друг с другом по разным пустякам. А в седьмом классе впервые сцепились из-за Аллы. В драке победил Виталий. Зато Гера отыгрался на любовном фронте. Алла стала ходить с ним.
   Как же, номенклатурный мальчик. На белой "Волге" в школу его привозят-отвозят, в элитном доме живет, вежливый такой, культурный. А еще симпатичный. И даже сильный. Это он только Виталику в драке уступал. А над остальными всегда верх одерживал. А в интеллектуальных баталиях ему вообще равных не было. Необыкновенный мальчик среди серой толпы.
   Виталик, он, может, и покруче будет. Да только все одно - неровня Гере. Не тот уровень. Алла, она ведь всегда к самому лучшему стремилась. Сама-то из грязи, а все в княгини лезет. Виталий это интуитивно тогда улавливал. А стал старше, умом осознал. Только все равно продолжал любить ее.
   Гера и Алла просто дружили. Так хотелось думать Виталику. Но в десятом классе, Восьмого марта, его иллюзии развеялись.
   Они тогда устроили сабантуй на квартире у одного из их одноклассников. Дом большой, комнат много. И в одной комнате закрылись Алла и Гера. Виталий слышал через дверь, как она стонала под ним. И скрип кроватных пружин. Он до сих пор нет-нет да и отдается в ушах.
   На следующий день Виталий в очередной раз жестоко избил Геру. Но Аллу этим от него не отвадил.
   Потом был выпускной бал. Радостная и веселая Алла снова куда-то упорхнула вместе с Герой.
   Виталий пытался поступить в институт. Но с треском провалился. Собирался поступить на следующий год. Но его забрали в армию.
   Домой он вернулся в восемьдесят восьмом. И сразу же поступил в торговый институт. Только не доучился, с треском вылетел с третьего курса. По причине неуспеваемости. Но вовсе не из-за того, что был таким тупым. Просто у него не было времени сидеть за конспектами и учебниками. Он постигал торговую науку с практической, так сказать, стороны.
   Он чувствовал в себе купеческую жилку. Как и многие предприимчивые студенты того времени, вовсю подвизался на фарце. Купи-продай. Этот процесс захватывал его целиком. Он ловил от него кайф. Наркоманы подсаживаются на иглу, а он, можно сказать, подсел на товар. С ним такое уже бывало - в школе он всерьез радиоделом занимался. Но учебу в школе ради хобби он не забрасывал. А сейчас дошло до этого. Только не школу он похерил, а институт.
   У него был торгашеский талант. Только, оказалось, он использовал его вхолостую. Его увлекал сам процесс. О результатах он почему-то не думал. Те, с кем он начинал, в один прекрасный момент обзавелись машинами, стали снимать дорогие квартиры. А он как был ни с чем, так с этим и оставался. Он легко покупал, так же легко продавал. И почти без прибыли. Простое воспроизводство. Как будто так оно и должно быть. А вот другие думали иначе, поэтому уже успели сколотить себе неплохой капитал.
   Пробуждение было долгим. Как от наркотического сна. Но он все же проснулся. И взялся за голову. Теперь он работал на получение прибыли. Его купеческий талант дал знать о себе с новой силой. Но вся беда в том, что он не смог быстро раскрутиться. Не было у него первоначального капитала. Голова на плечах была, мозги работали в нужном направлении, опыт, знания все это в наличии. А вот капитала не было. А его бывшие друзья уже на иномарках раскатывали, фирмами своими обзаводились.
   Впрочем, Виталий не унывал. Денег у него кот наплакал, но они были. На них он зарегистрировал собственную фирму. Он еще пока точно не знал, чем будет торговать. По уставу он мог заниматься чем угодно, хоть лунные кратеры марсианам продавать.
   Дальше больше - он взял кредит в банке. Двадцать тысяч долларов. Чрезвычайно смелый шаг - ведь он мог прогореть и пришлось бы продавать квартиру родителей. А те даже не знали, что их родной дом заложен под кредит.
   Банк оказался бандитским - его полностью контролировала одна мощная столичная группировка.
   Виталий закупил в Польше крупную партию пива. И даже сумел избежать таможенных пошлин. И вот пиво в столице. Оптовые покупатели не заставили себя долго ждать. Ведь у него были кое-какие связи среди коммерсантов. Товар ушел влет. И он получил сверхприбыль - вложил двадцать, а получил сорок пять. Двадцать пять тысяч чистого навара. И это с учетом всех налогов!