Колычев Владимир. Три богатыря

   – Помощь не нужна? – спросил он.
   – Не знаю, – пожал плечами бородач. – Но если ты честный человек, не откажусь!
   Похоже, он рвался в бой.
   – Кто гонится за тобой?
   – Это, друг мой, разбойники. А это, – богатырь показал на своего пленника, – атаман у этих нехристей. Соловьем-разбойником кличут. У-ух и паразит...
   – А как зовут тебя, храбрый богатырь?
   – А зови, как мать зовет. Ильей. Илья Муромец я!
   – Алеша. Алеша Попович!
   В это время послышался стук копыт. Оглянувшись, богатыри увидели близко подъехавшего к ним Добрыню Никитича.
   – Почему ты удрал от меня? – презрительно глядя на своего соперника, спросил он. – Испугался? И думаешь укрыться за широкой спиной своего друга?
   – Не угадал, – Алеша остался невозмутимо спокойным. – Я тебя не боюсь. А здесь я для того, чтобы драться с разбойниками.
   – С разбойниками?! – усмехнулся Добрыня Никитич. – Ты хочешь драться с разбойниками? Да ты же сам разбойник!
   – Я?! Разбойник?! – Возмущению Алеши не было предела. – Нет, ты и впрямь не в себе!
   – Я вижу, что вы в ссоре. – Илья укоризненно посмотрел на Добрыню. – Кто прав из вас, кто виноват – судить не мне. Но, похоже, ты погорячился, богатырь. Алеша не может быть разбойником. Не может...
   Муромский богатырь говорил спокойно, по-отечески рассудительно. Голос звучал уверенно и твердо. Вид у него добродушный, но при этом вовсе не безобидный. Взгляд честный, открытый, и в то же время глаза сощурены в озороватой улыбке.
   – Я так не думаю, – покачал головой Добрыня.
   – Ты можешь думать, о чем тебе угодно, – отмахнулся от него Илья. – Но нам не мешай.
   Всадники были уже совсем близко. Уже можно было их хорошо разглядеть. Перекошенные от злобы лица, кровожадный блеск в глазах. Алеша не сомневался, что это разбойники.
   – Ты бы немного обождал, – сказал он Добрыне. – Сейчас разберемся с этой нечистью и закончим наш разговор. Уходи!
   Богатырь покачал головой.
   – Я буду драться вместе с вами! – решил он.
   Илья только пожал плечами. Не было уже времени ни уговаривать, ни отговаривать. Его оруженосец подавал ему огромную палицу.
   Разбойники нахлынули тяжелой штормовой волной. Но сокрушить богатырей не смогли.
   Их было всего трое. Но каждый из них стоил целого десятка.
   Как хитрый барс, дрался с разбойниками Алеша Попович. Подобно гордому льву, встречал недругов Добрыня Никитич. Словно разъяренный медведь, бился с лиходеями Илья Муромец. Он с устрашающим ревом бросался на них – не ведал ни жалости, ни пощады. Чудовищная палица с потрясающей легкостью крутилась в его могучих руках – сеяла панику и погибель...
   Чудом уцелевшие разбойники в ужасе побросали оружие и задали стрекача. Преследовать их никто не стал. Илья Муромец поднял с земли связанного атамана, приторочил его к своему седлу.
   – Ну что, продолжим наш поединок? – спросил у Добрыни Алеша.
   – Это мы всегда успеем, – задумчиво проговорил рязанский богатырь. – Ты вот лучше скажи, не мог ли я ошибиться?..
   – В чем?
   – Вдруг ты не тот, за кого я тебя принимаю.
   – А за кого ты меня принимаешь?
   – Слышал я про Алешу Поповича. Последний мерзавец и негодяй...
   – Но-но!
   – Похоже, ты не такой. Но зовут тебя Алеша Попович... Я вам одну историю расскажу. Может быть, вы все поймете.
   – Расскажи, – кивнул Илья. – А мы послушаем...
   В Киев Добрыня ехал из Рязани. Как-то раз остановился на ночлег в чистом поле. Проснулся он рано утром, по темноте и сразу увидел зарево пожара. Он оседлал коня и помчался в сторону, откуда доносился запах дыма. Скоро перед ним предстала жуткая картина. На траве безжизненно лежала девочка лет десяти. Над ней ревела белугой женщина, ее мать.
   Девочка была мертва. Ее убили княжеские латники, которые заглянули к ним на огонек по дороге в Киев. Самый главный из них назвался Алешей Поповичем. Добрыня не в силах был вернуть женщине дочь. Но поклялся найти и наказать подлеца.
   Алеша не остался в долгу. И поведал свою историю. Про то, как стал жертвой разбойников, про то, как сбежал от них. И про Тугарина тоже рассказал.
   – Ты ж гляди, чего этот супостат удумал! – возмущенно вспылил Илья. – Князя ограбить, Киев печенегам сдать. Что ж это на белом свете творится!..
   – Я так понял, что у Тугарина своя дружина, – сказал Добрыня. – И эта дружина должна быть в городе...
   – Вот-вот, – кивнул Алеша. – И кое-кто из его паскудников воспользовался моей верительной грамотой.
   – И назвался твоим именем, – нахмурился Илья. – Каков подлец!.. Вот что, друзья мои, надо нам засучивать рукава и выкорчевывать это сучье семя...
   – Все вместе и возьмемся за дело, – решительно согласился Добрыня. – И с Тугариным разберемся, и тех нелюдей накажем, которые девочку убили...
   – За девочку отомстим, – вторил ему Алеша. – И мою верительную грамоту назад вернем...
   – Вернем, – подтвердил Илья. – Вернем грамоту, и ты будешь участвовать в состязаниях... Но сначала вам надо помириться, друзья мои.
   Муромский богатырь не успокоился, пока Алеша и Добрыня не обнялись по-братски. Только после этого друзья смогли продолжить путь.
   – Илья, что-то ты не очень торопишься рассказать нам о своем пленнике, – заметил Добрыня. – Неужто это и есть тот самый Соловей-разбойник?
   – Он самый.
   – Слыхал я про это чудо-юдо. Говорят, от его посвиста вековые деревья гнутся...
   – Было дело, – кивнул Илья.
   А дело было так.
   Тесно было Илье в Муромской земле. Душа рвалась в Киев-град. А тут узнал он про богатырские забавы. И засобирался в путь-дорогу. Ко времени он не успевал, поэтому пришлось ехать коротким путем. А путь этот тянулся через места, где кишмя кишела всякая нечисть.
   Чему бывать, того не миновать, решил Илья. Он отправился в путь и в один прекрасный день столкнулся с разбойниками. Их возглавлял невысокий самодовольный толстяк с пакостным выражением на широком одутловатом лице.
   «А ну, посторонись! – небрежно окрикнул их богатырь. – Не то задавлю!»
   «Не задавишь! – недобро ухмыльнулся главный. – И живым не уйдешь».
   Только Илья его не услышал.
   С раннего детства будущий богатырь был слаб на ноги и сиднем сидел на печи. Вдобавок ко всему он был еще слепой и глухой. Но бог сжалился над ним, сотворил чудо. Он поставил его на ноги, дал зрение. Только вот слух не вернул.
   Илья был туг на ухо, поэтому и не мог слышать разбойника. Но по хищному выражению глаз этого лихоимца, по его мерзкой улыбке богатырь понял, что добра эта встреча не сулит. Недолго думая, он обнажил свой меч. Но тут произошло нечто страшное и неожиданное.
   Толстяк приложил ко рту два пальца, поднатужился и как свистнет. Содрогнулась земля. Содрогнулся и сам Илья, но не от страха. Диковинная сила дьявольской мощью ударила в грудь. Но богатырь выдержал удар.
   И его крепкий, под стать хозяину конь остался на месте. Зато ему не хватало сил нести своего всадника вперед. Тогда Илья решил достать разбойника стрелой. Только та не смогла пролететь вперед и сажени.
   Но богатырь не сдавался. Он спешился и, через силу переставляя ноги, пошел на врага. Как ни старался разбойник, его ураганный свист не мог остановить Илью. Казалось, атаман вот-вот лопнет от натуги.
   Богатырь собрал в кулак все свои силы и двинул свистуна по зубам. На этом все и закончилось. Свист оборвался, а разбойник без чувств рухнул наземь.
   И вот тут в дело вмешались остальные лиходеи.
   «Ну, держись! Сейчас ты у нас получишь!» – хором заорали они.
   О, чудо! Илья услышал их. Оказывается, диковинный посвист прочистил его уши и выгнал из них глухоту. Богатырь схватился за свою палицу и очень скоро обратил нечистую братию в бегство...
   – А вот Соловья-разбойника я забрал с собой, – сказал в заключение Илья. – Пусть великий князь подивится на это чудо-юдо... Только сначала ему надо вставить зуб. А то без него не свист, а одно лишь шипение...
   За спинами богатырей послышался смех. Алеша оглянулся и увидел, как слуга Добрыни Никитича пытается втолковать что-то спутнику Ильи. Еким же строил уморительные рожи и потешно смеялся.
   Еким поймал хозяйский взгляд и вмиг присмирел. И уже готов был, как могло показаться, расцеловать оруженосца Ильи. Слуга Добрыни также мгновенно присмирел, спрятал язык за зубами.
   Илья недовольно покачал головой.
   – Мне-то хорошо, – понуро сказал он. – Я теперь все слышу. А вот Тетере моему не повезло. Раньше он был моими ушами, а теперь сам ничего не слышит. Соловей его оглушил... Вы уж скажите своим олухам, чтобы не куражились над ним. Тетеря-то мой спокойный, но, если его вывести из себя, придется вам искать себе новых помощников...
   Алеша кивнул и показал Екиму кулак. Добрыня поступил точно так же.
   Скоро друзья были у городских ворот. Молчаливые стражники по достоинству оценили их грозный вид и без слов пропустили в город.

Глава 7
Самозванец

   До начала богатырских ристалищ оставались считаные дни – в Киеве полно было приезжего люда. Неудивительно, что гостиные и постоялые дворы были переполнены. Оставались только места для обладателей тугих кошельков.
   Добрыня был при деньгах. Как-никак, его отец был княжеским посадником в Рязани. И у Ильи водилась звонкая монета – у Соловья-разбойника одолжил. Алеша тоже не бедствовал. Словом, богатыри могли позволить себе дорогой гостиный двор.
   Они взяли себе по комнате, а слугам отвели одну светлицу на всех. Кони поставлены были в чистые конюшни на заднем дворе. Не обошли вниманием и Соловья-разбойника. За отдельную плату ему нашли место в каменном погребе.
   Гостиница называлась «Золотой вертел». Почему золотой, а не какой-то другой? Этого друзья знать не могли. Но догадывались. С постояльцев драли втридорога. В самую пору золотые было нанизывать на вертел, но тогда гостиницу следовало бы назвать так: «Золотой – на вертел!»
   Было уже поздно. Самое время завалиться спать. Тем более что все очень устали с дороги. Но Алешу тянуло в город. А вдруг он найдет там Настю!.. Илья и Добрыня охотно откликнулись на его предложение. Они вышли во двор, и тут же появились их слуги.
   – Без вас обойдемся, – решил Илья.
   Алеша и Добрыня согласно кивнули. Оруженосцы им сейчас ни к чему. Пусть отдыхают.
   Тетеря и Блуд, слуга рязанского богатыря, повернули вспять. И только Еким не торопился исчезать.
   – Чего тебе? – спросил Алеша.
   – Хозяин, могу ли я тебя спросить? – скромно потупил он взгляд.
   – Ну.
   – Мы бы не прочь немного развеяться. Заглянуть в кружаль, что ли... Если можно.
   – Загляни.
   – Благодарю тебя, мой господин... – голос Екима звучал все тише, тише. – Только тут одна незадача... В долг сейчас нигде не наливают...
   – Ах вот оно что! – усмехнулся Алеша. – Так бы сразу и сказал, что ветер в кармане...
   – Хотя бы один резан, мой господин! – жалобно протянул Еким.
   – Один резан?.. А как насчет золотого?
   Алеша бросил слуге монету. Тот поймал ее на лету, шустро спрятал за щеку. Илья и Добрыня тоже облагодетельствовали своих верных помощников. И только после этого покинули гостиный двор.
   – Ну, что, друзья, гуляем? – Еким чуть не прыгал от радости.
   Не дожидаясь ответа, он взял Блуда и Тетерю под руки и повел их в кружаль при гостином дворе.
   Просторная горница, свежеструганные, пахнущие смолой столы, приветливая улыбка кабатчика. А как вкусно пахло здесь жареным мясом. Это не кабак – мечта всей жизни. Еким блаженно улыбнулся.
   Оруженосцы устроились за свободным столом в дальнем углу. Заказали молочного поросенка, печеного фазана, медовый пирог и прочую снедь.
   – Что будем пить? – осведомился кабатчик.
   – Греческое вино есть? – небрежно спросил Еким.
   Он хотел казаться богатым и весьма искушенным в застольях гостем. А заморское вино считалось редким и к тому же весьма дорогим удовольствием.
   – А как же! У нас есть все!
   – Есть, говоришь?.. Тогда неси! – как бы нехотя бросил Еким. И тут же небрежно добавил: – Неси... Медовуху неси!
   Как бы ни хотел он походить на богатея, природная скупость оказалась сильней.
   – Тьфу ты! – поморщился кабатчик.
   Похоже, он совсем не прочь был добавить пару словечек покрепче. Но вовремя спохватился. Зачем ругаться, когда у заказчиков столь внушительный вид.
   Один Еким чего стоил – в плечах косая сажень, кулаки будь здоров. Блуд уступал ему во многом – ростом не вышел, вширь удался за счет жирного брюха, голова маленькая, плешивая. Но было бы ошибкой считать его немощным – руками он легко гнул подковы. А вот Тетеря стоил сразу двоих. Достаточно было сказать, что он был под стать своему хозяину.
   – Жаль, не заказал ты вина! – мечтательно протянул Блуд. – Давно не пробовал хорошего...
   И плохого тоже, мысленно добавил он.
   – Возьми и закажи! – буркнул Еким.
   – Чуть попозже, ладно?
   – Да ну его в коромысло! У меня от вина изжога! – поморщился Еким.
   – Вот-вот, у меня тоже! – Блуд с радостью ухватился за эту отговорку.
   Он был такой же скупой, как и его новый друг.
   – И у тебя, Тетеря, тоже? – с ехидной улыбкой спросил Еким.
   – Угу, – на всякий случай согласился оруженосец муромского богатыря. И зажевал свой ответ большим куском пирога.
   – Вот и хорошо. Будешь пить вино – оглохнешь! – расхохотался Еким.
   Он был в восторге от своей глупой шутки. И этим вызвал на себя угрюмый, настороженный взгляд Тетери.
   В это время подали, а вернее, швырнули на стол кувшин с медовухой.
   – Блуд, дружище, наливай! – просиял Еким.
   Первая чарка, вторая, третья... Скоро оруженосцы почувствовали себя старыми друзьями. Только вот Тетеря чурался всех, то и дело бросал настороженные взгляды то на одного, то на другого.
   – А наши-то господа хороши, нечего сказать! – напыщенно изрек Еким после пятой чарки. – Нет, чтобы выпить за наше здоровье, шатаются черт знает где!
   – Да уж, не говори! – обгладывая фазанью косточку, легко согласился Блуд. – Ищут лиха!.. Вот мой... И дня, бывало, не пройдет, что-нибудь да вытворит! Буйный он у меня, шальной! Особенно раньше...
   – А сейчас?
   – Да успокоился вроде. Любовь его захомутала. Не буянит, не шалит...
   – Ничего себе не буянит! На моего сегодня так набросился! Эх, если бы не я... – язык Екима стал заплетаться.
   – Ну, бывает, находит. Тут уж я поделать ничего не могу, – развел руками Блуд. Он захмелел не меньше. – Зато как вспомнит о жене... Мягче воска становится.
   – Что, красивая?
   – О, не то слово! Красивая, как в сказке... Пером не описать!
   – Уж не царевна ли какая?
   Похоже, Еким считал себя равным этим самым царевнам.
   – Да вроде нет.
   – Купеческая дочь, что ли?
   – Почему «что ли»? Рабыней она была.
   – Рабыней?
   – Ну, не совсем. Стала бы ею, да не успела. Из Ростова она в Киев с отцом ехала. Много добра везли. Только вот не судьба... Напали на них разбойники. Отца убили, дочь в полон взяли. Берегли вроде, не насильничали. В Персию, говорят, собирались гнать. Да только на Добрыню нарвались. Ох и задал же он им жару!.. А красавица ему полюбилась. Под венец потянул...
   – А почему потянул?
   – Да не очень-то, говорят, она этого хотела. Вроде как любила кого-то... Только не долго упрямилась. А чего ей упрямиться? Добрыня – первый красавец, богатырь. Отец у него сам посадник. А мать-то его, мать Омелфа Тимофеевна... Уж она так рада. Совсем уже, говорят, отчаялась женить Добрыню. А тут на тебе, такая оказия!..
   – Хорош трепаться! – скривился Еким. – Наливай!
   – Наливай! – эхом отозвалось из-за спины.
   Еким и Блуд обернулись.
   За соседним столом сидели латники – человек десять.
   – За твое здоровье, Глот! – один из них поднял чарку с хмельной влагой.
   – Сколько раз тебе говорить, недоумок, не Глот я, а Алеша Попович? – рассердился тот, за кого поднимали чарку.
   – Ты слышал? – Еким толкнул Блуда в бок.
   – Ну слышал. А что? Подумаешь, просит называть себя... Постой-ка, постой... Алеша Попович?!. Но так же зовут твоего господина!
   – Дошло-таки! – криво усмехнулся Еким.
   – А ведь это самозванец. Это ж про него наши господа говорили!
   – То-то и оно, что самозванец!
   – Надо его убить! – запросто предложил Блуд и тут же вздрогнул от собственной смелости.
   – Не-е! – протянул Еким. – Не все так просто... Алеше он живым нужен.
   – Ну так давай подождем его. Пусть сам с ним и разделается.
   – Ты меня уморил! Зачем кого-то ждать, если мы сами с усами... Сами все сделаем!
   – Как?
   – Не робей! Что-нибудь придумаем... Хотя чего тут думать? Набьем им всем морды, и вся недолга! В моих кулаках столько силы. Да и вы с Тетерей не должны подвести. Так, Тетеря, да?
   И в этот раз глухой оруженосец согласно кивнул. Но тут же спохватился и подозрительно покосился на Екима. И не зря. Тот уже растягивал рот в пьяной улыбке.
   – Ну, вы-то сумеете постоять за себя. А я... Я боюсь, как бы не оплошать, – невесело вздохнул Блуд.
   – Что, струсил?
   – Я?! Струсил?! – возмутился Блуд.
   – А что, нет? – донимал его Еким.
   – Нет! Просто...
   – Что, просто?
   – Просто подумал, зачем нам драться? Можно придумать что-нибудь получше. Хитростью, например, взять...
   В это время распахнулась входная дверь, и в кружаль впорхнули продажные девицы. Довольно привлекательные на вид, хотя и размалеванные, как куклы. Они нарочно выставляли себя напоказ.
   – Ну, ну, давай, думай, – пренебрежительно хмыкнул Еким.
   – А уже придумал! – Блуд во все глаза смотрел на девиц. – Дуракам ясно, что женщина – это зло. А зло – это оружие!
   – Ну да, конечно...
   – Эй, сюда-сюда!
   Блуд подозвал к себе самую яркую красотку. Та не заставила себя долго ждать. Подошла и, недолго думая, плюхнулась к нему на колени.
   – Чего-то желаем? – томным голосом нараспев спросила она. – По два резана с носа, и я ваша на веки.
   – Ну и дальше что? – спросил Еким.
   – А дальше... – Блуд на мгновение задумался и нагло заявил: – А дальше, мой друг, гони золотой. Женщина просит...
   – Что ты сказал?
   – А что слышал!..
   Блуд всем своим видом давал понять, что монета нужна для дела. Еким это понял и полез было в карман. Но тут же передумал.
   – Эй! – посмотрел он на Тетерю. – Золотой гони!
   И подтвердил свою просьбу движением пальцев.
   Тетеря решил, что от него ждут взноса в общую копилку, и без возражений достал монету, протянул Екиму.
   – Держи! – в свою очередь, она перешла к Блуду, а от него к девице.
   Никто больше не торопился расставаться со своим богатством. Тетеря это заметил. А также окончательно понял, что его держат за дурака. И без того мрачный, он стал темным, как тяжелая грозовая туча. Только этого никто не заметил.
   – Вы так щедры! – мило заворковала красотка. – Ради вас я готова на все!
   – Это хорошо, – строго посмотрел на нее Блуд. – Ты доведешь до беспамятства одного человека.
   – О! Мой милый, я сводила с ума многих!
   – С ума сводить никого не надо! – Блуд был ну очень серьезен. – Сумасшедших нам только не хватало...
   – Но я же не в том смысле... – покосилась на него девица.
   – То-то и оно, что ты ничего не смыслишь. Но ты не бойся, я тебе все объясню... Значит, так. Ты заманиваешь его в комнату, угощаешь чаркой вина. А в чарку бросаешь снотворное зелье. И как только он уснет, спускаешься к нам. Дальше мы все сделаем сами. Поняла?
   – Да поняла, – пожала плечами девица. – А кого усыплять?
   – А того, кто у меня за спиной сидит...
   Красотка хотела обернуться, но Блуд ее грубо одернул.
   – Не шевелись. Нас могут заметить.
   – Но мне же нужно знать, какой он...
   – Узнаешь... Будешь подходить ко всем, кто сидит за тем столом. Останавливайся возле каждого и не забывай посматривать на моего друга, – с видом завзятого заговорщика Блуд показал на Екима... – Если он тебе подмигнет, значит, ты возле того, кто нам нужен... Поняла?
   Прежде чем ответить, девица долго и внимательно смотрела на Блуда. Как будто решала, в своем уме он или не совсем.
   – Все, можешь идти!
   – Как, уже? – удивилась красотка. – Разве ты все сказал?
   – Ах да, совсем забыл! – Блуд хлопнул себя по лбу. – Ты не можешь так простой уйти от нас. Тебе нужен предлог... Сейчас, сейчас... Вообще-то ты могла бы сама найти повод. Но раз в твоей голове шуршит солома, придется мне самому... Сейчас, сейчас... Так! Есть, придумал! Ты сейчас громко скажешь: «Мой дорогой, ты очень скуп!» Вот тебе и предлог...
   В этот момент Блуд считал себя самым умным человеком на свете.
   – И все? – Только красотка почему-то думала по-другому.
   – Все! – раздраженно поморщился Блуд и пренебрежительно согнал ее со своих колен.
   – Ну раз все, тогда я пойду, – фыркнула девица.
   И громко заявила:
   – Ты очень скуп, мой дорогой! И очень глуп...
   – Иди к нам, кошечка! – окликнули ее из-за вражьего стола. – Подари мне свою любовь! Я не скупой! И не глупый...
   – Зато меня считают глупым, – без всякой обиды сказал Блуд. И заговорщицки подмигнул Екиму. – Как же, такую красоту отпустил... Но мы-то с тобой знаем, что это для дела...
   Еким утвердительно кивнул. Он целиком был на стороне друга.
   Девица откликнулась на призыв и развязной походкой направилась к самозванцу. Но до него так и не дошла. Из-за стола поднялся здоровенный детина, взял ее за руку и куда-то повел. Она и не думала отбрыкиваться.
   – Э-эх! Не тот! – всплеснул руками Еким.
   – Как не тот? – опешил Блуд. – Быть такого не может. Я же так хорошо разбираюсь в женщинах. Эта хоть и глупа, но обмануть нас не может!
   А красотка как раз проходила мимо него. И при этом красноречиво покрутила пальцем у виска.
   – Вот гадюка! – зло прошипел Блуд.
   – Чего сидишь? – с издевкой во взгляде усмехнулся Еким. – Иди, забери назад золотой... Глядишь, и второй получишь. От ее дружка. По золотнику под каждый глаз. Красавцем будешь...
   Блуд ничего не сказал. Понуро повесил голову и крепко задумался. Еким тоже копался в своих мыслях.
   – Эх, ты, дубовая твоя голова! – наконец-то осенило его. – Ты ей зелье снотворное дал?
   – Вот черт! – встрепенулся Блуд. – Забыл... Да и нет у меня никакого зелья...
   – Зато как красиво ты ей объяснял... Стань перед тем, перед этим... Смотри на моего друга... Да какой я тебе друг? Упырь болотный – вот кто твой друг!
   – Эх, горе мне, горе! – сокрушался Блуд. – Только и осталось, что взять да напиться!
   – Так напейся! Что тебе мешает? А вдруг зальешь пустоту в своей бестолковой башке?
   – Да напился бы я. Ох, как бы я напился!.. Да вот беда! Хмель меня не берет. Сколько ни пей, все мало!
   – Что, и дюжины чарок – мало?
   – Мало, – обреченно кивнул Блуд.
   – И две дюжины?
   – Да на один глоток!
   – И три?
   – Три – тоже пустяк!
   – Вот это да!
   – Да – беда! Моя беда... А знаешь, как иной раз хочется напиться. Говорят, это здорово – пьяное забытье. – Блуд мечтательно вознес глаза к потолку.
   – У меня есть мысль! – засиял от радости Еким.
   Он не стал ничего объяснять. Быстро поднялся из-за стола и подошел к самозванцу.
   – Чего тебе надо? – угрожающе спросил тот.
   Лицо красное, взгляд мутный, нижняя челюсть ходуном ходит. На душе у Екима стало муторно. Какого лешего он сюда приперся!.. Но отступать было уже поздно.
   – Да вот, друг у меня, – робко выдавил он из себя. – Вот он сидит... Так вот он говорит, что перепьет любого, кто сидит за вашим столом...
   – Чего?
   – Любого... Перепьет...
   – У твоего друга с головой не все в порядке. Ничего, я вправлю ему мозги. Сюда его давай!
   – Сию минуту!
   Блуд слышал весь этот разговор. И проклинал себя за дурацкое хвастовство. Но делать нечего. Взялся за гуж, не говори, что не дюж...
   После первой чарки Блуд посмотрел на Екима осоловевшими глазами. В них стоял укор. После третьей закачался, сидя на лавке. После пятой мечтательно посмотрел куда-то вдаль, издал какой-то нечленораздельный звук и уткнулся носом в миску с квашеной капустой.
   – Ну что, чья взяла? – злорадно спросил Лжеалеша.
   – Твоя, – сошел с лица Еким.
   Он схватил невменяемого хвастуна за шкирку, вытащил его из-за чужого стола и бросил под свою лавку. Ему повезло. Самозванец тут же потерял к нему всякий интерес. А ведь мог забрать у него золотую монету. И плевать, что в споре деньги на кон не ставились.
   Еким сел на лавку, обхватил голову руками и задумчиво пробормотал:
   – Что делать? Что делать?
   До него вдруг дошло, что Блуда винить не в чем. Ну перепил бы он самозванца, и что дальше? Лжеалеша не один, а в компании себе подобных. Они бы не отдали его на растерзание...
   – Что будем делать, Тетеря? – спросил Еким у глухого оруженосца.
   И сам же ответил. В ухо ему крикнул:
   – Драться будем. Слышишь, мы будем драться!
   И для пущей убедительности показал Тетере кулак.
   – Драться так драться, – спокойно сказал Тетеря.
   И так же спокойно поднялся из-за стола.
   Ему уже давно надоели шутовские ужимки в свой адрес. А сейчас Еким вообще хватил через край. С кулаками на него лезет... Все, час возмездия пробил!
   – Драться так драться, – повторил Тетеря.
   И со всего маху кулаком заехал Екиму в челюсть. Казалось, кузнечный молот обрушился на наковальню.

Глава 8
Возмездие

   Алеша не знал, за что Тетеря ударил Екима. Зато видел, как его оруженосец сносил столы, лавки и укладывался на пол у него под ногами.
   – Я же говорил вам, друзья, попридержите своих обормотов! – хмыкнул Илья. – Достали-таки моего Тетерю...
   Алеша согласно кивнул и без должного сочувствия посмотрел на Екима. Склонился над ним, взял за грудки и хорошенько встряхнул. Бедолага открыл глаза, вяло глянул на хозяина, так же вяло пошевелил губами.