Колычев Владимир. Я сломалась и падаю вниз

   Похоже, Матвей задел ее за живое.
   — Раньше у вас было только два телохранителя, потом их стало четверо. Сегодня вы отправились на работу с двумя, не считая водителей…
   — Я не понимаю, какое это имеет отношение к делу? — перебила его женщина.
   — Но ведь так все и было?
   — Допустим, но почему вы спрашиваете?
   — У вас возникли проблемы, вы наняли дополнительную охрану, а сегодня вернулись домой только с парой водителей и уже отпустили их. С вами остался только Зеленин. Вдобавок мы разговариваем с вами здесь, во дворе, и вас ничто не пугает.
   — А что может меня пугать в собственном дворе?
   — Мало ли! Если вы опасались за свою жизнь, значит, за вами, допустим, мог охотиться снайпер. — Матвей многозначительно повел взглядом в сторону высокого дома, который стоял напротив, через улицу.
   Здание уже под крышей, но в нем еще никто не жил. С чердака открывался отличный вид на двор, в который вышла Елена Евгеньевна. Расстояние такое, что и без оптического прицела можно обойтись.
   — Я не опасалась за свою жизнь. — Сумарокова в легком замешательстве покачала головой.
   — А как же телохранители, машина сопровождения?
   — Я имею право подчеркнуть свой статус?
   — Сегодня вы отказались от него?
   — Нет, только неоправданных дорогостоящих излишеств.
   — И правильно поступили, — заявил Матвей. — Только мне пока не понятно, почему вы это сделали. Неужели благодаря этому вас не уличат в убийстве?
   Какое-то время Сумарокова напряженно смотрела на него.
   Казалось, еще немного, и она в муках родит какое-то важное признание, но женщина сказала совершенно другое:
   — Я вас больше не задерживаю.
   Она снова поднялась со своего места, но Матвей и не думал уходить. Он понимал, что эту женщину терзало беспокойство. Она чувствовала за собой вину. Эти ее демарши были вызваны не уверенностью в себе, а, напротив, бессилием. Вчера Сумарокова возмущалась, грозила Лазареву прокурорскими карами, но ведь официальная жалоба от нее так и не поступила.
   — Меня интересует личная жизнь Ирины Белозеровой, — быстро, четко и сухо проговорил он.
   — Роман с ней не спал, — сквозь зубы сказала Елена Евгеньевна. — Если вас это интересует.
   На свое место она больше не возвращалась. Женщина скрестила руки на груди и встала у Матвея над душой, но нервы у него крепкие, закаленные.
   — И это интересует, и многое другое. Может, у нее парень был?
   — Был парень. Еще до того, как она у меня стала работать. Ира от него сбежала.
   — К вам?
   — Нет, вообще.
   — Как она попала к вам?
   — Сначала Ира работала у меня в магазине. Мне понравилось ее отношение к делу, и я пригласила ее к себе. Мне требовалась помощница по дому, которая постоянно должна была быть под рукой. И чтобы никакой личной жизни!..
   — Интересное условие?
   — Стандартное.
   — И что, никакой личной жизни?
   — Не знаю. Во всяком случае, на свидания она не бегала.
   Матвей кивнул. Логично было бы предположить, что Белозерова уходила к реке каждую ночь, но предварительный просмотр видеозаписи об этом не говорил. Во всяком случае, две предыдущие ночи Ирина оставалась дома. Что было до этого, Матвей пока не знал, но работа на месте не стоит, вскоре что-нибудь да выяснится.
   — Да, но в ночь с двадцать шестого на двадцать седьмое мая она как раз на свидание и убежала.
   — Для меня это было полной неожиданностью.
   — А Зеленин говорит, что у Ирины в последнее время был счастливый вид. Я не знаю, кто и чем ее порадовал.
   — И я не знаю.
   Наконец-то Сумарокова снова села на скамейку. Похоже, разговор свернул в безопасное для нее русло, и она успокоилась.
   — Скажите, Ирина все время была дома или ездила куда-нибудь за продуктами?
   — Ездила. Мне в моем супермаркете в пакеты чего-то накладывают, но я за этим особо не слежу. Поэтому бывает, что масло не положат, сыр, всякое такое. А у нас магазин тут недалеко, Ира туда на машине ездила. Она еще в прошлом году на права сдала. — Елена Евгеньевна кивнула на гараж, пристроенный к боковому забору.
   Внедорожники стояли в гараже при доме. Здесь, по всей видимости, находились машины попроще.
   — Можно посмотреть? — спросил Матвей.
   Сумароковой не очень-то хотелось идти в дом за ключами, но все-таки она пересилила себя, даже сама привела в действие электропривод гаражных ворот, хотя это мог сделать Зеленин. Но тот даже не вышел из дома. То ли лень ему было, то ли хозяйка не велела.
   Из двух машин, которые стояли в гараже, простенькой здесь можно было назвать только одну, да и то с натяжкой. Матвей при всем желании не мог пока поменять свою «девятку» не первой молодости на почти новый «Фольксваген», которым пользовалась экономка. А еще в гараже стоял внедорожник «БМВ», о котором он и мечтать не мог. Зато Рома, возможно, им пользуется.
   «БМВ» Сумарокова открывать не стала, сказав, что Ирина этой машиной не пользовалась, а «Фольксваген» позволила осмотреть. Ничего подозрительного Матвей там не нашел.
   Елена Евгеньевна закрыла гараж, и они вернулись на скамейку возле фонтана.
   — Ирина только в магазин ездила или еще куда-то? — спросил Кириллов.
   — Я думаю, только в магазин. Если бы она задерживалась, тогда можно было бы подумать, что у нее кто-то появился.
   — А она не задерживалась?
   — Я точно не могу вам сказать. — Сумарокова пожала плечами.
   Об этом можно было поговорить с Зелениным, но Матвей не стал пока обращаться к нему.
   — А у Ирины мог быть мужчина? — осведомился он.
   — Конечно, мог. Она же не монахиня, а я не бог, чтобы мне обеты давать. Я же не запрещала ей замуж выходить.
   — А как же табу на личную жизнь?
   — Это был не столько запрет, сколько рекомендация.
   — А если бы она вышла замуж, вы уволили бы ее?
   — Но она ведь этого не сделала. — Сумарокова вдруг поджала губы, как будто пыталась сдержать поток нахлынувших чувств, на ее глаза навернулись слезы.
   — Что такое? — спросил Матвей.
   — Да вот подумала, что ее в подвенечном платье будут хоронить. Так положено, если покойница не была замужем. Жаль девчонку, такая молодая!.. — Елена Евгеньевна всхлипнула, но тут же застыдилась собственных чувств, набрала полные легкие воздуха и резко выдохнула. — Извините, нашло вдруг.
   — Было бы странно, если бы не нашло. Сколько Ирина у вас работала?
   — Два года. Даже больше. Вам действительно уже пора, — сказала Елена Евгеньевна.
   На этот раз Матвей упорствовать не стал. Он спросил, где находится магазин, в котором отоваривалась Белозерова, задал пару наводящих вопросов Зеленину и ушел.
   Капитан Кириллов не верил, что Сумарокова убила свою экономку, но ведь она что-то об этом знала.
   «Что ж, придется по частям выдавливать из нее правду, если она сама не созреет и не выдаст все разом», — решил он.
 
   Современный мужчина смотрит на женщину прежде всего как на источник телесного, в некоторых случаях и духовного наслаждения. Он в последнюю очередь воспринимает ее как тягловую лошадь и теплокровную грелку, к которой хорошо прижаться холодной ночью на остывающей печи, и не требует от своей избранницы останавливать коня на скаку. Именно поэтому современные мужчины предпочитают женщин изящных и стройных, а пышнотелых, пышущих силой и здоровьем, как правило, игнорируют. Но ведь и в полных женщинах есть свое очарование.
   Именно с такой особой Матвей сейчас имел дело. Симпатичная девушка — розовощекая, полногрудая, пышнобедрая, кровь с молоком. Глазки озорные, губки трепетные, грудь учащенно вздымается. Матвей еще толком не представился, а продавщица уже вспыхнула. Видно было, что девушка в поиске, а он вроде как неплох собой.
   Магазин на улице Красноармейской небольшой, но ассортимент здесь приличный. А вот с покупателями напряг, во всяком случае сейчас.
   — Привет! — вроде бы весело, но с тоской во взгляде поздоровался Матвей. — Работаешь?
   — Работаю! — Девушка обеими руками, движением снизу вверх и в стороны оправила фартук на груди. — Чего желаете?
   — Крови.
   — Чего?! — Она нахмурилась.
   Мужчина он, может, и видный, но если с ним что-то не так, то лучше пусть проваливает. Мало ли, вдруг маньяк какой-то!..
   — Морду одному товарищу надо бы набить. Подругу он у меня увел. — Матвей достал из кармана фотографию Ирины. — Узнаешь?
   — Да, узнаю! — Девушка оживилась и посмотрела на Матвея с еще большим интересом.
   Пусть он и рогоносец, зато уже свободный.
   — Ира ее зовут. С кем-то она здесь познакомилась и уехала с ним.
   — Уехала?
   — Да пусть катится, мне она больше не нужна. А этому козлу я морду набью.
   — Какому козлу?
   — Так я же говорю, она здесь с кем-то познакомилась.
   — А с кем?
   — Она здесь одна бывала?
   — Ну да, одна.
   Матвей цокнул языком. Ни к чему было устраивать этот спектакль. Впрочем, к таким обломам ему не привыкать. Холостые выстрелы в работе сыщика — обычное дело. Туда сунулся — мимо, там ничего не поймал, а потом раз — и клюнуло! К тому же отсутствие результата — тоже результат.
   — Хотя нет, один раз с парнем каким-то была, — вспомнила девушка и кивком показала на окошко, из которого открывался вид на площадку перед магазином. — Он ее у машины ждал.
   — А в магазин не заходил?
   — Нет.
   — А в лицо ты его видела?
   — Я скажу, а ты ему морду потом набьешь. Еще крайней буду!.. — Девушка усмехнулась.
   — А может, и не было никого?
   — Нет, был, у машины стоял. Только я в лицо его не видела, он спиной к окну держался.
   — Даже сумки не помог донести?
   — Да не было сумок, так, пакетик один. Она немного взяла. Спешила очень. Обычно смурная такая, а тут глаза светятся!..
   В магазин вошел пожилой мужчина с трясущимся подбородком.
   Он хотел было что-то сказать, но продавщица его одернула:
   — Мужчина, не видите, я занята!
   Вроде бы и молодая она для того, чтобы назвать ее пережитком совковой эпохи, но иначе о ней и не скажешь.
   Покупатель посмотрел на нее большими глазами, набрал в легкие воздуха, чтобы разразиться гневной тирадой, даже сжал кулаки.
   — Мужчина, девушка действительно занята. — Матвей достал из кармана свои «корочки», раскрыл их. — Произошло убийство, продавец дает показания. Вы не могли бы немного обождать?
   — Убийство?! — ахнула девушка.
   — А я из милиции. — Матвей скупо развел руками.
   Судя по всему, ему предстоял интересный разговор. Капитану очень хотелось, чтобы он был еще и содержательным.

Глава 3

   Мужчина может быть неказистым снаружи, но более чем внушительным изнутри. Примерно таким был начальник Матвея, подполковник Зайцев. И сам он с виду ничем не примечательный, и фамилия у него заячья, а внутри он — волк еще тот. Вернее сказать, волкодав. Иннокентий Александрович, пожалуй, оставался единственным человеком, которому капитан Кириллов теперь хоть в чем-то подражал.
   — Возможно, Валера на правильном пути, — сказал Матвей, глянув на своего напарника. — Только не там он ищет.
   Капитан Верютин встречался вчера с родителями покойной Белозеровой. Ничего интересного он не раскопал, но версия с молодым человеком, который мог убить Ирину, например, из ревности, оставалась.
   Валера кивнул, поймав взгляд Матвея. Сегодня они вдвоем пойдут по следу того парня, о котором вчера рассказала фигуристая продавщица.
   — А где искать? — Зайцев достал из пачки сигарету, понюхал ее, прикрыв от удовольствия глаза, затем покрутил в пальцах и решительно сломал.
   Начальник бросал курить, и Матвей дал ему слово, что последует его примеру, если тот сможет продержаться хотя бы полгода. Пока же Зайцева хватало самое большее на две недели.
   Верютин же завязывать с этим не собирался по той простой причине, что он и не начинал курить. Спортивный парень, помешанный на здоровом образе жизни. Утром, по возможности, пробежка, вечером — кефир для улучшения обмена веществ. Он никогда не пропускал плановые занятия в спортзале, не пил, не курил. Его половая жизнь сводилась к семейной. Женился он недавно, но уже в третий раз. Это при том, что ему было всего двадцать семь лет.
   Высокий парень, поджарый, как борзая собака. Лисьи глаза, острый с горбинкой нос, треугольное, сужающееся книзу лицо. В его облике проглядывало нечто хитрое, хищное, но при всем этом Валера был человеком, с которым Матвей пошел бы в разведку. На сто грамм его не раскрутишь, в ночной клуб не затащишь, но в реальном деле он — лучший друг.
   — Я разговаривал с продавщицей магазина, где отоваривалась Белозерова. Она видела ее с каким-то молодым человеком. Это произошло двадцать второго мая, а в ночь на двадцать седьмое Белозерова была убита, — сказал Матвей. — Еще я просматривал записи с камер видеонаблюдения. Ночи двадцать четвертого, двадцать пятого и двадцать шестого мая Белозерова провела дома, но двадцать второго и двадцать третьего она куда-то уходила. Точно так же, как это было в ту ночь, когда ее убили. В общем, роман у нее был с кем-то. Любовь-морковь, тайные свидания…
   — С кем?
   — С кем конкретно, пока не знаю. Но Зеленин здесь ни при чем. Во-первых, он из дома по ночам не выходил. Продавщица видела не его, а другого парня. Зеленин высокий, накачанный, а тот среднего роста, возможно, с машиной…
   — Почему с машиной?
   — Да так, подумалось, — пожал плечами Матвей. — Ночи в мае холодные, а Белозерова на свидания пешком ходила. Может, кавалер ее на пляже с машиной ждал?.. Хотя и не факт.
   — Фоторобот кавалера есть?
   — Продавщица не видела его лица. Он стоял к ней спиной.
   — Надо искать того, кто видел.
   — Будет день, будет пища. — Матвей пожал плечами.
   Он почему-то не сомневался в том, что сможет найти таинственного парня, с которым вдруг сдружилась Ирина Белозерова, но будет ли от этого толк?.. Впрочем, по такому важному следу надо было пройти от и до. Он всерьез настроился на работу, пусть она и окажется бесполезной.
   — А чего так кисло? — спросил Зайцев и внимательно посмотрел на него.
   — Хозяйка Белозеровой меня напрягает. Вроде бы и не могла она убить свою домработницу, но какой-то в ней подвох. Она что-то знает об убийстве, но боится признаваться.
   — А ты сделай так, чтобы не боялась.
   — Я-то, конечно, попробую. Но сначала по молодому человеку нужно отработать. Может, тут-то и зарыта собака. Хотя вряд ли.
   — Почему вряд ли?
   — Да как-то нескладно все. Ладно, встречи под луной — это еще можно понять. Ночи, конечно, холодные, но если тела жаркие, то не страшно.
   — Давай без лирики. — Зайцев покачал головой.
   — Да какая уж тут лирика? Подошел, выстрелил в голову и наутек. Зачем? Почему? Непонятно. Крыша у парня съехала? Но когда такое происходит, к убийству не готовятся. А он об этом думал и след в сторону Сумароковой обозначил. Может, это кто-то другой сделал? Вдруг Белозерова своего парня ждала, а пришел вовсе не он, а Зеленин, например? На видеозаписи не видно, как он за ней выходил, но ведь камеры эти обмануть можно. Свой след он не обозначал, просто от волнения поздно хватился.
   — Думай, Кириллов, думай. А пока давай-ка ищи молодого человека. От него плясать будем.
   Матвей кивнул. Именно такую установку он сам себе дал.
 
   Что появилось раньше: яйцо или курица? Ответ неясен. А что первично — цветы или женщина? Вряд ли над этим вопросом стоит ломать голову. Сначала в жизни мужчины должна появиться женщина. Уже потом он купит ей цветы.
   А если таковой нет, то ее нужно найти.
   Матвей предъявил фотографию Белозеровой продавщице из цветочного ларька. Ему нужно сперва найти женщину, а потом уже он подумает о цветах.
   — Да, видела такую, — заявила дородная тетка с полным лицом, покрытым красными прожилками. — Помню ее. Она возле машины стояла, а Виталик цветы ей покупал.
   — Неужто Виталик? — Матвей широко улыбнулся.
   Будь у него миллион-другой, он с радостью купил бы все цветы в ларьке, но, увы, не имелось у него ничего такого. У самого хлеб тяжелый. Собачий, можно сказать. Там выцыганил, тут зубами вырвал, здесь вот, похоже, тоже кое-что обломилось.
   Весь день они с Валерой на ногах, широким, так сказать, фронтом обходят весь район в поисках случайных свидетелей. Везде было пусто, а тут вдруг стало густо.
   — Да, Виталик. Он в школе с моим Сашкой учился. Виталик Горбунов.
   — Вы знаете, где он живет?
   — Да тут недалеко. А зачем вам?
   Матвею пришлось представляться по полной форме. Только тогда он и узнал адрес Виталика Горбунова. На другие его вопросы женщина тоже ответила.
   Матвей позвонил Верютину, который крутился где-то неподалеку. Он велел ему идти к машине и сам направился к ней.
   — Ларчик просто открывался, — сказал капитан Кириллов, когда Валера сел к нему в «девятку». — Ира загуляла с местным парнем. С ним встречалась, когда за продуктами ездила. Он ей цветы дарил, и машина у него есть. Старенькая «шестерка». Может, на ней он и приезжал на ночные свидания.
   — Оно если хочется, то и в машине можно, — кивнул Валера.
   — А если не хочется и не можется?
   — Это ты о чем?
   — Да так, должна же быть причина, по которой этот Горбунов убил свою Ирину.
   — Не смоглось? — усмехнулся Верютин.
   — Нет, не тот это повод, чтобы за оружие хвататься.
   Матвей вырулил на улицу Кирова, подъехал к дому под номером сорок восемь. Возле него стоял «уазик» патрульно-постовой службы и маялся от безделья сержант с автоматом. Там же торчала и белая «Волга» двадцать четвертой модели с ржавчиной, проступившей на левом переднем крыле. На такой машине ездил майор Лазарев.
   У самых ворот, носом к ним стояла порядком подержанная «шестерка» голубого цвета, но вид на двор нисколько не загораживала.
   — Кажется, нас опередили. — Матвей нахмурил брови, глядя, как на крыльцо из дома выходит майор Лазарев.
   На его суровом лице тускло светилась улыбка, большая редкость, выражающая немалую радость. Вслед за ним появился молодой парень с испуганными глазами. Его под руку вел патрульный.
   Матвей и Валера не стали заходить во двор, дождались Лазарева у ворот.
   — Опоздали вы, ребята, — с сочувствующим видом сказал Игорь Андреевич.
   Он не насмехался над ними, но взгляд его сочился иронией. Ему приятно было осознавать, что он все-таки опередил сыскарей из убойного отдела, пусть и не намного.
   — Это Горбунов? — спросил Матвей, кивком показав на парня, которого вел к машине патрульный.
   — Он самый и есть. Ствол у него нашли. — Лазарев встряхнул обычный продуктовый пакет, который держал в руке.
   Пластик непрозрачный, но видно было, что лежит в нем нечто небольшое и увесистое.
   — Что за ствол?
   — «Иж-75», калибр пять сорок пять. В машине нашли, — Лазарев показал на голубую «шестерку».
   — Тот самый калибр, — проговорил Матвей, посмотрел на парня, которого усаживали в патрульную машину, и спросил: — А вышли на пацана как?
   — Да по машине и вышли. Видели ее на пляже.
   — В ночь убийства?
   — Нет, незадолго до этого. И Белозерову в ней видели, и Горбунова. Патруль мимо проезжал, а они любовь там крутили. Штрафовать их не стали, но шугнули. Ребята и Горбунова запомнили, и его машину.
   — Понятно.
   — Мы подъехали, в машину заглянули, а там ствол под ветошью. Да если бы только это!..
   — А еще что?
   — Телефон покойной Белозеровой.
   — Уверен, что это ее мобильник?
   — Да, конечно.
   — Интересное дело. Поговорить с задержанным можно?
   — Не вопрос. Доставим его в отдел, оформим по всем правилам, тогда и поговорите.
   — Как вы на него вышли?
   Матвей мог бы сказать, что Лазареву не следовало лезть не в свое дело, но ведь это было бы смешно. Да, делом Белозеровой занимался отдел по раскрытию убийств, но это вовсе не значило, что Лазарев обязан был сидеть сложа руки. Убийство произошло на его территории, и он имел полное право разыскивать преступника. Если майор это сделал, то лавры на всю голову получит он, а не убойный отдел.
 
   За годы службы Матвей научился читать людей и умел определить, врет человек или нет. Но ведь он мог и ошибаться.
   — Не убивал я Иру! Не убивал! — Для вящей убедительности Горбунов свел ладони перед грудью.
   Не похоже было, что парень врет. Не годился он на роль убийцы. Слишком уж мягкие у него для этого черты лица и взгляд беззлобный, простодушный.
   — А кто это сделал? — спросил Матвей.
   — Не знаю!
   — Так, давай с самого начала. Когда ты с ней познакомился?
   — С месяц назад.
   — Как?
   — Колесо у нее спустило, а она едет, не замечает. Я ее обогнал, остановил. Вот так и познакомились.
   — Кафе? Кино? Дискотеки?
   — Нет, какие дискотеки!.. Она своей работой дорожила, а хозяйка у нее строгая. Ей нельзя было надолго задерживаться.
   — Пусть так, но вы же нашли выход из ситуации?
   — Да, она из магазина ко мне заезжала.
   — Домой?
   — Да, родители в это время на работе, а у меня сутки через трое, времени много.
   — А сам где работаешь?
   — Охранником на базе «Вторчермета».
   — Значит, в свободное от работы время ты встречался с ней у себя дома?
   — Да.
   — А по ночам вы виделись?
   — Бывало и по ночам. Что днем за час успеешь?.. Я к ней приезжал, она ко мне выходила.
   — Куда приезжал?
   — На речку, где пляж. Там, говорят, Иру и нашли.
   — Вы с ней встречались в ночь с двадцать шестого на двадцать седьмое мая?
   — Нет.
   — Но ведь она тебя ждала, не так ли?
   — Да, я знаю. Но меня там не было.
   — Почему?
   — Мы с ней расстались.
   — Да, но ведь она же не просто так пришла на пляж.
   — Я не знаю, почему Ира так поступила. — Виталий покачал головой. — Я ей не звонил, мы с ней не договаривались. Да и не мог я ей позвонить.
   — Почему?
   — Потому что телефон потерял.
   — Так его и попросить можно.
   — А номер? Он же в память был забит, а наизусть я его не помнил.
   — Значит, потерял телефон?
   — Да. А может, и украли.
   — Где это могло случиться?
   — Я в магазин заходил, в очереди стоял, а телефон в кармане лежал. Там его вытащить очень просто. Позади, кстати, мужик подозрительный торчал.
   — Чем он подозрительный?
   — Он в очередь встал, а потом вдруг ушел. Дернул телефон и был таков. Я так думаю!
   — А что за мобильник?
   — Обидно, аппарат хороший, дорогой. Я его за двенадцать тысяч купил, в кредит влез.
   — А пистолет за сколько купил? — как бы невзначай спросил Матвей.
   — Что?! — Виталик дернулся. — Да не было у меня никакого пистолета!
   — Но ведь его у тебя при обыске нашли.
   — Да, он в машине лежал. — Горбунов вздохнул. — В багажнике. Но еще вчера его там не было.
   — Вчера не было, а сегодня появился?
   — Ну да.
   — И как ты это можешь объяснить?
   — Не знаю. Может, подбросили?
   — Да и мобильник у тебя нашли. Он ведь Белозеровой принадлежал. И там номер твоего телефона. Ты ей звонил, встречу назначал.
   — Да не звонил я ей!
   — А где ты в момент убийства был?
   — Да нигде. — Горбунов вздохнул. — По городу катался.
   — Зачем?
   — Девчонку случайную искал, — как-то стыдливо сказал парень. — Вдруг повезет. С Ирой вот сложилось.
   — А что, дальше уже не везло? Почему вы с ней расстались?
   — Разонравилась она мне.
   — А ты ей?
   — Она мне звонила. Я сначала не отвечал, а потом сказал, что между нами все кончено.
   — Когда она тебе последний раз звонила?
   — Я как раз в очереди стоял, когда телефон у меня украли. Она позвонила, я ответил и мобильник засветил. Не надо было его доставать, он у меня дорогой…
   — Да, но ты в тот же день раздобыл новый телефон.
   — Какой новый?
   — А что у тебя в багажнике нашли?
   — Хотите сказать, что я Иру ограбил?! — Горбунов от возмущения хватанул ртом воздух.
   — А вдруг?
   — Да что вы такое говорите!
   — Нет, это не я говорю, а факты. — Матвей покачал головой, явно сомневаясь в этих самых фактах.
   Пистолет и телефон были тщательно протерты. Если Горбунов опасался попасться с поличным, то он не стал бы стирать отпечатки пальцев, а попросту избавился бы от оружия.
   После убийства прошло два дня. За это время танк закопать можно было бы, а не какой-то там пистолет. Ну а телефон? Мобильник Белозеровой никакой ценности не представлял. Дешевая китайская модель без всяких наворотов, к тому же довольно старая. Такой даже за пятьсот рублей не продашь. Не мог Горбунов позариться на эту дешевку. Да и не стал бы он возить в машине награбленное.
   Но такие рассуждения — признак здравой логики, а в жизни столько абсурда, что Матвей уже давно ничему не удивлялся. Он знал случай, когда человека убили из-за каких-то жалких ста рублей.
 
   Сигарета пахла так вкусно, что у Зайцева потекли слюнки. Он не удержался, сунул искусительницу в рот, поднес к ней зажигалку, высек огонь и только тогда спохватился. Еще бы чуть-чуть, и он сделал бы затяжку, нарушив собственное табу.
   — Совсем нехорошо получилось. Не должен был Лазарев так поступать, — сказал он и сломал сигарету.
   — Победителей не судят.
   — Но вы ведь тоже вышли на этого Горбунова.
   — Да, сумели.
   — Обидно, конечно. Ну да ладно, это ведь обычная бытовуха. — Зайцев пытался скрыть досаду, но это не очень хорошо у него получалось. — Свой телефон потерял, а на чужой рот раскрыл. Потерпевшая могла что-то не то сказать. Он вспылил, достал пистолет, выстрелил, убил, забрал телефон. Обычная бытовуха. Ну, может, с целью ограбления. Вот если бы что-то серьезное с хвоста сняли!.. Ладно, раз такое дело, флаг ему, Лазареву, в руки, а у нас и без этого дел хватает. Что там по Забелину?
   — Да глухо, как с негром в танке.