Страница:
Идея взять все и поделить настолько проста и очевидна, что регулярно приходит в головы немалому количеству разумных существ во всех населенных мирах. И я совсем недавно проживал в одной из стран, где подобная идея на короткое время восторжествовала. Тут важны две вещи. Первое – чтобы идея завладела умами достаточного количества не слишком разумных существ, создав критическую массу, достаточную для взрыва. И второе – нужен детонатор, Великий Вождь, который мог бы сплотить эту массу и повести за собой, чтобы брать и делить.
На экране мелькают кадры – горит высокая вычурная башня, мельтешит, роится крылатая толпа, взвиваются пронзительные крики, бахают выстрелы. Ого, а это уже очереди! А вот и взрыв… Да, прогресс везде прогресс – эпоха луков и стрел осталась далеко позади.
Но все-таки, видимо, ангелы – не люди, произошедшие от хищных обезьян. Видимо, уже тогда они были умнее, а главное – добрее нынешних людей. И Великим Вождям так и не удалось набрать критическую массу толпы, нужную для взрыва. И не было тут Великой и Страшной революции, которая потрясла мир.
Да и местные воротилы, похоже, были умнее. Вовремя сообразили, что не стоит перегибать палку. Лучше отдать часть, чем потерять все, включая голову. Так начались «капиталовложения в народ».
(И еще одно: здесь не было страшных мировых войн, буквально разорвавших наш, человеческий мир – и раз, и другой… Как остановились? Наверное, папа Уэф знал, что говорил – одумались. Поняли, что третий раз будет последним. Даже маленькие зеленые человечки, орудующие на Земле, поняли это. Кому он нужен, пустой мир?
Да, мировых войн тут не было. Но, похоже, мелкие разборки таки бывали, для чего имелось соответствующее оборудование – что-то же там, на экране, стреляло-бахало?)
Вложения в народ оказались лучшим средством от революций, и эпоха Ложных Пророков естественным образом сошла на нет. Ну, может, не совсем естественным, ибо большинство пророков и их наиболее рьяных последователей были насильственно переправлены в лучший мир, где уже никому ничего не надо и потому всем всего хватает.
А еще недолгое время спустя местные власти с изумлением обнаружили, что бесполезные с точки зрения немедленной прибыли затраты странным образом окупаются, возвращаясь в виде умных, квалифицированных работников, ученых и специалистов, и прибыли поползли вверх. Ха, а мы и не знали!
На Земле колесницы фараонов все еще колесили, утверждая среди соседей новый, прогрессивный рабовладельческий строй, выколачивая из окрестных земель золото и рабов, а здесь уже началась Эпоха Изобилия.
Вот сверкает непривычно-темной обшивкой громадный цеппелин, только нет за ним сизых выхлопов – электромоторы, питаемые от солнечных батарей, двигают его гигантскую тушу.
(Кстати, такие вот аппараты оставались основным видом транспорта вплоть до открытия антигравитации, и никакие самолеты-вертолеты, тем более автомобили тут так и не появились. Зачем? Грузоподъемность дирижаблей в плотном воздухе планеты составляла десятки тонн, а личный транспорт… Да крылья-то вам зачем, товарищ?)
А вот это уже серьезно. За толстым сизого цвета металлическим барьером (свинец?) к перископам прильнули ангелы, в которых даже беглый взгляд без труда распознает ученых. Пол комнаты за стеклом выложен шестигранными цветными плитами, и многочисленные маленькие лебедки тянут из этого пола длинные, длинные стержни… Есть цепная реакция! Да, для планеты, не имеющей хорошего угля и нефти, это выход.
А вот уже не атомная – термоядерная электростанция гонит ток по многочисленным проводам, веером разбегаются высоковольтные линии.
А вот еще сюжет-отрывок из древней хроники. Длинное, остроконечное тело ракеты стремительно уходит ввысь, оставляя за собой белый инверсионный след. Ура, наши в космосе!
(Твердотопливные ракеты, подобные этой, долгое время оставались единственным средством выхода в космос. О пилотируемых полетах тогда и не помышляли – высокая орбитальная скорость такой крупной планеты делала затруднительными запуски даже мелких спутников)
А прогресс все прогрессирует и прогрессирует. На экране группа ангелов в зеленых комбинезонах, крылья забраны чем-то вроде тончайшей кисеи, на головах шапочки, на лицах – маски. На операционном столе лежит знакомый чешуйчатый зверь, пока еще дикий лесной плодожор. Еще один в углу в клетке. Беспокоится, не подозревая, что его славные потомки вскоре начнут свою колоссальную работу по превращению джунглей, уже изрядно потрепанных техническим прогрессом, в дивные плодовые сады.
А вот такого я еще не видел. Здоровенный шар, напоминающий громадный газгольдер, медленно и плавно поднимается вверх. Нет, это не аэростат. Это первый гравилет. Цивилизация взяла следующий барьер, овладев гравитацией. Безраздельному господству дирижаблей в воздухе пришел конец. Но что гораздо важнее, теперь вывод грузов в космос – процесс несложный и дешевый.
Еще, еще! Дальше, выше, быстрее! Исчезает паутина ЛЭП, исчезают с поверхности планеты промышленные предприятия – цивилизация уже столь богата, что может себе позволить упрятать свои роботизированные промышленные комплексы под землю. А вот… Ага, наконец-то!
Группа ангелов столпилась возле стола, на котором стоит ванночка с темной жидкостью, над столом склонилась тарелка антенны СВЧ. Первые нанороботы производят сами себя. Ванночка совсем маленькая, но само это открытие не просто громадно – безмерно. Вот сейчас, только сейчас и наступает настоящая свобода, свобода и изобилие для всех. И не надо ничего отнимать и делить, ребята.
С этого момента о наемном работнике, согласном работать просто за деньги можно было только мечтать. Да, я ищу работу. А что надо делать? Нет, простите, мне это не интересно. Да при чем тут деньги, не нужны мне ваши деньги, свои девать некуда…
Отныне миром правили идеи, а деньги… Что ж, деньги стали служанками этих идей.
А на Земле тем временем прогресс тоже не стоял на месте, и армия фараонов уже понемногу начала перевооружаться – бронзовые топоры и копья вместо медных и каменных. Вот только маленькая неприятность – соседние дикие племена, перевооружившиеся немного раньше (когда успели?), все чаще отказывались платить справедливые налоги, давать фараону золото и рабов, а то и зверски убивали работников налоговых органов. Вооруженное сопротивление грабежу и разбою – признак дикости. Цивилизованный гражданин должен жаловаться в соответствующие инстанции.
Вновь мелькают кадры старой хроники. Какая-то лаборатория, и опять свинцовая стенка, перископы… Атомный реактор? Реактор, да не атомный. Кварк-генератор. Здесь идет реакция аннигиляции, здесь обычное вещество – любое! – превращается в чистую, стопроцентную энергию. Даже распад урана по сравнению с этим всего лишь горение сырых дров. Отныне вопрос о возможном недостатке энергии закрыт навсегда.
Новый отрывок древней хроники – на возвышении в огромном зале стоят несколько ангелов обоего пола. Крупным планом смущенное лицо одного еще совсем молодого. Да, вот эти вот скромные, совсем еще молодые ребята раскрыли наконец тайну телепатии. Разобрались в явлении, которым их сограждане вслепую пользовались тысячи лет.
Еще кадр. Новая группа ангелов на все том же возвышении (Нобелевские премии им тут вручают, никак?). Эти ученые-генетики выяснили, какие именно гены ответственны за телепатические и прочие паранормальные способности.
Последние кадры на ту же тему. Новая группа ученых, и новое открытие. Теперь телепатами будут все поголовно, а не только случайные счастливчики. Так началась Эпоха Всеобщей Телепатии, и всякие гнусные мыслишки, ранее безнаказанно роившиеся в головах некоторых отсталых граждан, вдруг оказались у всех на виду. Отныне подлецы могли жить только поодиночке, в глухих лесах, благо фруктов и орехов кругом было уже навалом.
А на экране уже вновь ангелы в зеленом – понятно, врачи. Только на столе на сей раз не бессмысленный зверь – ангел, старый, с морщинистым лицом. Идет первый эксперимент по искусственному омоложению.
Ангелы изначально жили дольше людей, и столетние старики никого тут не изумляли. Но чтобы остаться молодым до ста лет… Нет, это чудо. Ведь это же настоящее чудо!
Дальше – больше. Сто пятьдесят лет жизни – мало. Двести. Маловато будет. Двести пятьдесят. И этого недостаточно? Ну так живите, сколько влезет!
Так был сделан предпоследний шаг к подлинному величию цивилизации – они победили время. Они победили саму смерть, превратив ее в бесправную девку по вызову. Оставался последний шаг…
А на экране уже поднимается к небу громадный серебристый шар первого звездолета. Он так огромен, что виден даже после выхода на орбиту – вон она, серебряная звездочка… Точка зрения рывком перемещается в космос, следящие камеры спутников показывают звездолет крупным планом. Серебряный шар окутывает фиолетовое сияние. Вспышка! И нет ничего. Звездолет ушел к цели.
Все. Вот теперь все. Они победили пространство. Конечно, этот звездолет еще очень несовершенная, громоздкая и опасная в эксплуатации машина. Разумеется, до стационарного телепорта в подвале старого скита на далекой и пока что им неизвестной планете им еще далеко. Но все это уже мелкие, несущественные детали.
В горле у меня пересохло, и я отправился на кухню. Налил воды в высокий стакан, жадно выпил. Подумать только, ведь мы начинали одновременно! Нет, больше – люди на Земле уже многие сотни лет занимались земледелием и скотоводством, в то время как ангелы все еще питались от щедрот матушки-природы. Сотни лет, если не тысячи! Но идея все взять и поделить уже тогда здорово овладела умами многих людей. Мы, вольные и сильные охотники тут с голоду подыхаем, а эти козопасы-землекопы знай трескают свою ячменную кашу с козлятиной! Где справедливость? Надо сделать так. Ночью, как луна скроется…
И вот горят жалкие хижины первобытных селян, и вольные охотники, сожрав домашнюю живность и запасы зерна, вновь голодают. Но зато хоть раз наелись от пуза. И потом, мы все еще живы, а их кости уже в земле. По крайней мере это справедливо!..
Все тихо в квартире. Ирочка на своем симпозиуме, не буду ее отвлекать. Нечаянная радость крепко спит, должно быть, не переварил еще… Ладно, это обстоятельство надо использовать. Продолжим просмотр.
… Они обнаружили Землю при помощи огромного орбитального телескопа – обычное дело. По спектру определили, что на планете в изобилии имеются вода и свободный кислород, что со стопроцентной уверенностью гарантировало наличие жизни. Вот только какой жизни?
Даже самая богатая и могущественная цивилизация не в состоянии обследовать все обитаемые планеты в радиусе сотен световых лет. Недостаток средств и препирательства с сэнсэями (они уже вышли из тени и из тайных учителей-опекунов стали теперь равноправными партнерами) по поводу того, кому организовывать исследования этой далекой системы, откладывали и откладывали экспедицию.
А на Земле тем временем человечество болело. Да, болело страшной болезнью под названием «рабство», и болезнь распространялась все дальше и дальше. Уже не только проклятый Богом Египет – весь Ближний Восток был охвачен этой болезнью, уже болезнь проникла в Индию, уже очаги этой заразы финикийские купцы развозили по всему Средиземноморью… Настоящий господин работать не должен! Работа – удел рабов!
Такой образ мыслей гораздо хуже, чем простая идея «взять и поделить», и «цивилизованные» страны постепенно превращались в ад. Да, в натуральный ад, где жизнь подавляющего большинства людей ничего не стоила, превращенная дьявольскими законами разнообразных Хаммурапи в сплошной кошмар подневольного изнурительного труда, голода, побоев и унижений.
И прогресс в пораженных болезнью странах встал намертво. Пока рабов было немного, и основную массу населения составляли свободные люди, движение еще было – ведь свободному человеку надо кормить семью, изворачиваться, шевелить мозгами. Но когда основной рабочей силой стали рабы… Настоящие господа не работают, ну а рабам на все наплевать. Лишь бы получить миску похлебки. Лишь бы скорее повалиться на пол и уснуть, хоть какое-то время не видеть этого мира.
Презрение к труду. Ненависть к труду. Какой тут может быть прогресс?
И вот на полях проклятого всеми богами Египта замордованные рабы, как и три тысячи лет назад, ковыряют землю деревянной сохой и жнут колосья деревянными серпами с кремневыми вкладышами. Нет, хуже – тогда, тысячи лет назад, их предки были свободными людьми и работали только на себя и своих детей, и кругом расстилалась цветущая саванна. А сейчас они узники гигантского концлагеря, окруженного морем песков. И не убежать… О боги, скорей бы пришли хоть какие-нибудь враги!
А на экране уже идут кадры, снятые первой экспедицией ангелов, посетившей планету Земля.
… Они вышли из перехода в пяти миллиардах километров от Солнца – такова была точность тогдашних звездолетов. Еще три месяца ушло на подход к планете. Звездолет вышел на очень высокую орбиту, за орбитой Луны – ведь маскировки тогда еще не было, и следовало опасаться обнаружения громоздкого корабля даже при помощи небольших телескопов (отсутствие радиоизлучения с планеты позволяло не опасаться радиолокаторов). К Земле были отправлены крохотные, размером с яблоко, зонды, замаскированные под железные метеориты.
Но все обошлось. Никто не смотрел на небо даже в самые простенькие телескопы, ввиду отсутствия таковых. И вообще, людям в «цивилизованных» странах тогда было не до неба.
На экране проплывают лица участников той экспедиции. Красивые, молодые лица, лица ангелов, уже победивших старость и унизивших саму смерть. Вот только в глазах у всех растерянность и недоумение, а у этой вот золотоволосой – откровенный ужас.
Да, они хорошо готовились к этой экспедиции, в том числе и психологически. Они даже раскопали древние кинохроники времен Ложных Пророков, вот эти, с пальбой и взрывами. Но то, что показывали им телезонды, отличалось от тех хроник так же, как видеозапись утренника в детском саду, с картонным волком и тремя поросятами, от подлинных документальных съемок эсэсовских операторов в Освенциме.
Заработала установка внепространственной связи. Запросы, отзывы, снова запросы… Экспедиции было решительно отказано в прямых контактах с людьми – это был бы совершенно неоправданный риск. Только дистанционное изучение! Но уже тогда в их обществе зрело решение – людям надо помочь…
Меня обдает ее теплом.
«Я дома. Выполняю домашнее задание. А ты как?»
«А я лечу в твои объятия. Кстати, поздравь меня с победой. Все нытики и маловеры обращены в бегство»
«Поздравляю. Убитых нет?»
Бесплотный шелестящий смех.
«Пока нет. Правда, есть тут двое… Нет, я далека от мыслей об убийстве, но небольшие телесные повреждения им бы не помешали. Чисто для ума, как говаривал Коля-Хруст»
«Покажи мне их. Я, конечно, не Коля-Хруст, но небольшие телесные постараюсь обеспечить»
Снова шелестящий смех.
«Ладно, мой хороший. Лучше я добью их морально. Все, Рома, кокон снижается, жди!»
Сильный толчок. Нечаянная радость, как обычно, с размаху сел мне на макушку. И когда проснулся? Непохоже, что он собирается менять свои привычки. А когда в нем будет три кило… Надо начинать тренировать шейные мышцы, вот что.
Беловолосое очаровательное создание, вихрем ворвавшееся в наше жилище, уже складывает крылья за спиной. Нечаянная радость, прервав процесс питания, таращится на пришелицу.
– Познакомься, это моя племяшка, – смеется Ирочка, целуя и обнимая прибывшую. – Ее зовут (певучее слово) Взлетающая в зенит.
– Можно коротко – Кеа, – вставляет племянница. – Я рада видеть тебя, живая легенда будущего. Вообще-то я специально напросилась, чтобы пообщаться с живым биоморфом, вот.
Нахальная, похоже, девица. Нет особого почтения к старшим…
– А чего не так? Ах, да… – девушка ловко опускается на одно колено, встает – Теперь нормально?
«Вообще-то она старше меня на двадцать три наших года. По земному счету как раз на четверть века» – глаза Ирочки смеются.
Я поперхнулся, закашлялся. Нет, никак не могу привыкнуть. Трехсотлетние прабабушки, выглядящие чуть ли не моложе своих правнучек. Племянницы, старше тетки на четверть века…
Обе дамы смеются, весело и беззлобно, и я смеюсь вместе с ними. Ангелы – народ легкий…
– Ого, вы завели летучую соню, – Кеа мягко и неуловимо-профессионально берет Нечаянную радость в руки. Зверек сопит, но от активного сопротивления решает пока воздержаться. – Ух ты милашка… У кого взяли?
– Мы нашли его в лесу, представляешь? – Ирочка расставляет посуду на столе – Потерялся. Его зовут Нечаянная радость.
– Красивое имя. А почему его?
– Не поняла…
– Ну это же девочка.
Ирочка секунду переваривает сообщение.
– Ты уверена?
Кеа звонко хохочет.
– Ну, тетя, ты даешь! Абсолютно уверена, как и в том, что твой муж – мальчик. Видишь ли, у мужчин имеются некоторые отличительные признаки…
– Не продолжай, – Ирочка смеется. – Действительно, я не сообразила взглянуть.
Нечаянная радость, которого… нет, теперь уже которую внезапная перемена пола нимало не трогала, возобновила процесс питания, прерванный неожиданным появлением гостьи.
– Садись, будем пить чай.
Я усмехаюсь. Да, у ангелов тоже существует такой обычай. Вот только чай здешний сплошь зеленый, и притом чуть горчит. Его варят из листьев одного местного дерева. А впрочем, тутошние плодовые джунгли столь богаты и разнообразны, что я не удивлюсь, если здесь найдется и кофе с какао…
– Да я… Слушай, тетя Иолла, я же за вами. Полетели? И ты, дядя Ди. Папа с мамой ждут.
«Ну вот и тебя укоротили» – в глазах Ирочки пляшет смех. Хм… Дядя Ди… И не похоже вовсе.
– Как это ждут? Погоди… А почему я об этом не знаю?
– Ну вот уже знаешь. Полетели?
Она вдруг смотрит на меня.
– Тебе неприятно, что я назвала тебя дядей Ди?
– Нет, почему же. Не ты, так другие. Не всю же жизнь вставать передо мной на колени. Но ты можешь звать меня Рома. Если тебе нетрудно, конечно.
– Да пожалуйста. Ро-ма… – она словно пробует слово на вкус. – Слушай, это же еще лучше! Ну, дядя Ро-ма, полетели?..
Я уже успел усвоить, что Ирочкина племянница работает садоводом-смотрителем в одном из бесчисленных секторов, на которые поделены все четыреста пятьдесят миллионов квадратных километров здешней суши. Сельская труженица, если использовать земные термины эпохи разлагающегося социализма. Работой своей очень довольна, потому что любит лес и зверей.
– Они у меня работают, как звери, – смеется Кеа. – Вы же все по ночам дрыхнете напропалую, и не знаете, что тут творится. Вы оба как-нибудь ночуйте в лесу! Только и слышно – шур-шур-шур… хрум-хрум-хрум… Это мои зверюшки безжалостно отгрызают все лишнее, – она снова смеется, Ирочка помогает ей, и я смеюсь за компанию.
Транспортный кокон летит в северную полярную зону. Приполярную, если быть точным. Собственно полярной является зона диаметром около шестисот километров вокруг полюса, где солнце никогда не заходит. Да, ведь ось планеты практически не имеет наклона, и благодаря рефракции плотной атмосферы солнышко имеет возможность освещать обе макушки Рая – и северную, и южную – постоянно. Так и ходит светило над горизонтом кругами. Климат на полюсах прохладнее, чем в более низких широтах, хотя благодаря могучим теплым течениям температура и тут не опускается ниже восемнадцати-двадцати градусов, если считать по Цельсию. Это курортные зоны, и жилье там стоит очень дорого. А чуть подальше от полюса находятся приполярные зоны, где солнце уже ныряет за горизонт, но заря не угасает от заката до рассвета. Сейчас я увижу это чудо.
– …А недавно вообще – вместо заказанных садовников из генной лаборатории прислали партию диких плодожоров, приготовленных для заповедника. Перепутали, олухи! Сто голов, представляете? Ох и намучилась я с ними. Жрут все подряд, вместо того, что надо, да еще визжат ночами, как ошпаренные. И главное, днем их не отличишь от садовников – тихонькие, смирные, свернутся себе и дрыхнут. А как стемнеет – опять за свое… Ну не робота-охотника же вызывать! Он бы, железяка бездушная, привел мой сектор в полное запустение. И зверюшки невинные пострадали бы. Ну, я к друзьям-подружкам – выручайте, пропадаю как профессионал! И мы ночью, с фонариками, с мешками… Все же хорошо, что они так орут. Если бы еще молчали – сроду бы их не выловить…
Я уже достаточно продвинулся в чтении мыслей и чувств, и все понимаю. Кеа развлекает главным образом меня. Конечно, ей страшно хочется меня расспрашивать, но она терпит. Во-первых, дает мне время освоиться. И во-вторых, чтобы не заставлять меня повторяться – все равно сейчас, за столом, из меня вытянут массу интересного. Нет, деликатная девушка…
– Замуж тебе надо, Кеа, – вдруг ляпаю я. И откуда что берется?
Девушка разом погрустнела.
– Надо… Но не за кого.
– Не обращай на меня внимание, Кеа, – я опять полон раскаяния. – Это я сдуру.
«Это на Земле слабоумие освобождает от ответственности. У нас нет» – глаза Ирочки совершенно серьезны.
Вот как… Выходит, даже самая высокоразвитая цивилизация не гарантирует своим гражданам счастья?
«Гарантирует. Но как трудно бывает ждать свою судьбу!»
– Послушай, племяшка, – моя жена ласково берет девушку за руку, гладит. – А может, ты придираешься, а? Небольшие зазоры на диаграмме еще не говорят…
– Во-от такие зазоры! – Кеа показывает руками. – Нет, тетя Иолла, моя судьба, видать, еще впереди. Кстати, уж тебе-то вообще следует молчать. Ты за своей судьбой на чужую планету забралась!
Она вновь развеселилась.
– Нет, точно, пойду-ка я в миссионеры! Дядя Рома, у вас там как насчет женихов? Много еще желающих стать биоморфами?
Проем в жилище Ирочкиного брата зачем-то затянут почти по грудь необычными перилами из густой сетки. Правда, при нашем приближении перила слегка опустились, позволяя без помех влететь в комнату, но тут же поднялись снова.
Ирочкин брат, которого я уже помимо своей воли зову Федей, обнимает сестру и одновременно хлопает меня по спине развернутым крылом, так что от неожиданности я чуть не падаю.
– Проходите, гости желанные, чай кипит, варенье сохнет…
– Не заговаривай мне зубы, – смеется Ирочка. – Показывай.
Жена братца Феди, Полуночная заря, а коротко – Лоа, уже несет на руках младенца. Впервые в жизни я вижу ангельского младенца.
– Познакомьтесь. Смотрящий из поднебесья, но пока что можно просто Уэф. Он не обижается.
Ирочка берет младенца на руки, и становится видно, что на спине у малыша уже вздулись изрядные бугорки. Зачатки крыльев. А хвостик?
– А хвостика уже нету, – смеется мать, уловив мою мысль, – мы уже большие! Мы уже и титьку бросили, вот, – она естественно и бесстыдно щелкает себя по соску, уже почти принявшему прежний размер.
– У него уже зубки, – улыбается Кеа. – Так что будьте начеку.
Все смеются, и я тоже. Легко мне с ними, вот что.
– Можно?
Я осторожно беру малыша на руки. Да не такой уж маленький…
– Так ведь ему скоро год, – смеется Ирочка. – Ну молодцы. Папа был вне себя от восторга. Внук, не шутка!
– А внучка, значит, так себе? – возмущенно фыркает Кеа.
– Внучка – пройденный этап. Наверное, в свое время тобой восторгались не меньше, племяшка.
Крохотный ангелочек между тем, тараща глазенки ярко-синего цвета, тянет мой палец в рот.
– Осторожно!
Я завертел головой. Что? Где? Откуда этой крохе угрожает опасность?
Резкая боль пронзает палец. Ай!
Мать мягко, но решительно отнимает мой палец у маленького Уэфа и маленького Уэфа у большого глупого дяди. Я смотрю на указательный палец – кровь.
Вот никому бы не поверил, что маленькие ангелочки так больно кусаются…
Лоа, невысокая женщина с мягким, каким-то уютным (у нас бы на Земле сказали – домашним) обликом, странным образом сочетающем в себе хрупкость и округлость, никак не может уяснить принципы организации автомобильного транспорта. Она работает в управлении грузопассажирских перевозок, заведует вот теми самыми транспортными коконами. Это вообще довольно редко встречается – муж, жена и дочь имеют совершенно разные профессии.
– Вообще-то могут, – я солидно отвечаю на поставленный вопрос. – Но видишь, какое дело: при передвижении по мягкому грунту автомобили нарушают почвенный покров…
– Да почему нарушают-то?
– Высокое удельное давление на грунт… – уже беспомощно лепечу я.
– А что мешает сделать его низким?
Я набираю в грудь воздуха… и выпускаю. Действительно, что мешает? Есть гусеницы, сколь угодно широкие. Есть колеса-пневматики. Есть воздушная подушка… Что мешает? Да человеческая косность мешает. Больше ничего.
– Ты еще не знаешь, Лоа, что такое железная дорога, – встревает моя жена. – Только представь: длинная-предлинная насыпь, от горизонта до горизонта, поверх нее почти сплошь настланы поперечные деревянные брусья, а поверх этих брусьев положены в два ряда стальные продольные брусья сложного профиля. Да что там… – она щелкает пальцами, вспыхивает виртуальный дисплей. – Смотрите!
На экране мелькают кадры – горит высокая вычурная башня, мельтешит, роится крылатая толпа, взвиваются пронзительные крики, бахают выстрелы. Ого, а это уже очереди! А вот и взрыв… Да, прогресс везде прогресс – эпоха луков и стрел осталась далеко позади.
Но все-таки, видимо, ангелы – не люди, произошедшие от хищных обезьян. Видимо, уже тогда они были умнее, а главное – добрее нынешних людей. И Великим Вождям так и не удалось набрать критическую массу толпы, нужную для взрыва. И не было тут Великой и Страшной революции, которая потрясла мир.
Да и местные воротилы, похоже, были умнее. Вовремя сообразили, что не стоит перегибать палку. Лучше отдать часть, чем потерять все, включая голову. Так начались «капиталовложения в народ».
(И еще одно: здесь не было страшных мировых войн, буквально разорвавших наш, человеческий мир – и раз, и другой… Как остановились? Наверное, папа Уэф знал, что говорил – одумались. Поняли, что третий раз будет последним. Даже маленькие зеленые человечки, орудующие на Земле, поняли это. Кому он нужен, пустой мир?
Да, мировых войн тут не было. Но, похоже, мелкие разборки таки бывали, для чего имелось соответствующее оборудование – что-то же там, на экране, стреляло-бахало?)
Вложения в народ оказались лучшим средством от революций, и эпоха Ложных Пророков естественным образом сошла на нет. Ну, может, не совсем естественным, ибо большинство пророков и их наиболее рьяных последователей были насильственно переправлены в лучший мир, где уже никому ничего не надо и потому всем всего хватает.
А еще недолгое время спустя местные власти с изумлением обнаружили, что бесполезные с точки зрения немедленной прибыли затраты странным образом окупаются, возвращаясь в виде умных, квалифицированных работников, ученых и специалистов, и прибыли поползли вверх. Ха, а мы и не знали!
На Земле колесницы фараонов все еще колесили, утверждая среди соседей новый, прогрессивный рабовладельческий строй, выколачивая из окрестных земель золото и рабов, а здесь уже началась Эпоха Изобилия.
Вот сверкает непривычно-темной обшивкой громадный цеппелин, только нет за ним сизых выхлопов – электромоторы, питаемые от солнечных батарей, двигают его гигантскую тушу.
(Кстати, такие вот аппараты оставались основным видом транспорта вплоть до открытия антигравитации, и никакие самолеты-вертолеты, тем более автомобили тут так и не появились. Зачем? Грузоподъемность дирижаблей в плотном воздухе планеты составляла десятки тонн, а личный транспорт… Да крылья-то вам зачем, товарищ?)
А вот это уже серьезно. За толстым сизого цвета металлическим барьером (свинец?) к перископам прильнули ангелы, в которых даже беглый взгляд без труда распознает ученых. Пол комнаты за стеклом выложен шестигранными цветными плитами, и многочисленные маленькие лебедки тянут из этого пола длинные, длинные стержни… Есть цепная реакция! Да, для планеты, не имеющей хорошего угля и нефти, это выход.
А вот уже не атомная – термоядерная электростанция гонит ток по многочисленным проводам, веером разбегаются высоковольтные линии.
А вот еще сюжет-отрывок из древней хроники. Длинное, остроконечное тело ракеты стремительно уходит ввысь, оставляя за собой белый инверсионный след. Ура, наши в космосе!
(Твердотопливные ракеты, подобные этой, долгое время оставались единственным средством выхода в космос. О пилотируемых полетах тогда и не помышляли – высокая орбитальная скорость такой крупной планеты делала затруднительными запуски даже мелких спутников)
А прогресс все прогрессирует и прогрессирует. На экране группа ангелов в зеленых комбинезонах, крылья забраны чем-то вроде тончайшей кисеи, на головах шапочки, на лицах – маски. На операционном столе лежит знакомый чешуйчатый зверь, пока еще дикий лесной плодожор. Еще один в углу в клетке. Беспокоится, не подозревая, что его славные потомки вскоре начнут свою колоссальную работу по превращению джунглей, уже изрядно потрепанных техническим прогрессом, в дивные плодовые сады.
А вот такого я еще не видел. Здоровенный шар, напоминающий громадный газгольдер, медленно и плавно поднимается вверх. Нет, это не аэростат. Это первый гравилет. Цивилизация взяла следующий барьер, овладев гравитацией. Безраздельному господству дирижаблей в воздухе пришел конец. Но что гораздо важнее, теперь вывод грузов в космос – процесс несложный и дешевый.
Еще, еще! Дальше, выше, быстрее! Исчезает паутина ЛЭП, исчезают с поверхности планеты промышленные предприятия – цивилизация уже столь богата, что может себе позволить упрятать свои роботизированные промышленные комплексы под землю. А вот… Ага, наконец-то!
Группа ангелов столпилась возле стола, на котором стоит ванночка с темной жидкостью, над столом склонилась тарелка антенны СВЧ. Первые нанороботы производят сами себя. Ванночка совсем маленькая, но само это открытие не просто громадно – безмерно. Вот сейчас, только сейчас и наступает настоящая свобода, свобода и изобилие для всех. И не надо ничего отнимать и делить, ребята.
С этого момента о наемном работнике, согласном работать просто за деньги можно было только мечтать. Да, я ищу работу. А что надо делать? Нет, простите, мне это не интересно. Да при чем тут деньги, не нужны мне ваши деньги, свои девать некуда…
Отныне миром правили идеи, а деньги… Что ж, деньги стали служанками этих идей.
А на Земле тем временем прогресс тоже не стоял на месте, и армия фараонов уже понемногу начала перевооружаться – бронзовые топоры и копья вместо медных и каменных. Вот только маленькая неприятность – соседние дикие племена, перевооружившиеся немного раньше (когда успели?), все чаще отказывались платить справедливые налоги, давать фараону золото и рабов, а то и зверски убивали работников налоговых органов. Вооруженное сопротивление грабежу и разбою – признак дикости. Цивилизованный гражданин должен жаловаться в соответствующие инстанции.
Вновь мелькают кадры старой хроники. Какая-то лаборатория, и опять свинцовая стенка, перископы… Атомный реактор? Реактор, да не атомный. Кварк-генератор. Здесь идет реакция аннигиляции, здесь обычное вещество – любое! – превращается в чистую, стопроцентную энергию. Даже распад урана по сравнению с этим всего лишь горение сырых дров. Отныне вопрос о возможном недостатке энергии закрыт навсегда.
Новый отрывок древней хроники – на возвышении в огромном зале стоят несколько ангелов обоего пола. Крупным планом смущенное лицо одного еще совсем молодого. Да, вот эти вот скромные, совсем еще молодые ребята раскрыли наконец тайну телепатии. Разобрались в явлении, которым их сограждане вслепую пользовались тысячи лет.
Еще кадр. Новая группа ангелов на все том же возвышении (Нобелевские премии им тут вручают, никак?). Эти ученые-генетики выяснили, какие именно гены ответственны за телепатические и прочие паранормальные способности.
Последние кадры на ту же тему. Новая группа ученых, и новое открытие. Теперь телепатами будут все поголовно, а не только случайные счастливчики. Так началась Эпоха Всеобщей Телепатии, и всякие гнусные мыслишки, ранее безнаказанно роившиеся в головах некоторых отсталых граждан, вдруг оказались у всех на виду. Отныне подлецы могли жить только поодиночке, в глухих лесах, благо фруктов и орехов кругом было уже навалом.
А на экране уже вновь ангелы в зеленом – понятно, врачи. Только на столе на сей раз не бессмысленный зверь – ангел, старый, с морщинистым лицом. Идет первый эксперимент по искусственному омоложению.
Ангелы изначально жили дольше людей, и столетние старики никого тут не изумляли. Но чтобы остаться молодым до ста лет… Нет, это чудо. Ведь это же настоящее чудо!
Дальше – больше. Сто пятьдесят лет жизни – мало. Двести. Маловато будет. Двести пятьдесят. И этого недостаточно? Ну так живите, сколько влезет!
Так был сделан предпоследний шаг к подлинному величию цивилизации – они победили время. Они победили саму смерть, превратив ее в бесправную девку по вызову. Оставался последний шаг…
А на экране уже поднимается к небу громадный серебристый шар первого звездолета. Он так огромен, что виден даже после выхода на орбиту – вон она, серебряная звездочка… Точка зрения рывком перемещается в космос, следящие камеры спутников показывают звездолет крупным планом. Серебряный шар окутывает фиолетовое сияние. Вспышка! И нет ничего. Звездолет ушел к цели.
Все. Вот теперь все. Они победили пространство. Конечно, этот звездолет еще очень несовершенная, громоздкая и опасная в эксплуатации машина. Разумеется, до стационарного телепорта в подвале старого скита на далекой и пока что им неизвестной планете им еще далеко. Но все это уже мелкие, несущественные детали.
В горле у меня пересохло, и я отправился на кухню. Налил воды в высокий стакан, жадно выпил. Подумать только, ведь мы начинали одновременно! Нет, больше – люди на Земле уже многие сотни лет занимались земледелием и скотоводством, в то время как ангелы все еще питались от щедрот матушки-природы. Сотни лет, если не тысячи! Но идея все взять и поделить уже тогда здорово овладела умами многих людей. Мы, вольные и сильные охотники тут с голоду подыхаем, а эти козопасы-землекопы знай трескают свою ячменную кашу с козлятиной! Где справедливость? Надо сделать так. Ночью, как луна скроется…
И вот горят жалкие хижины первобытных селян, и вольные охотники, сожрав домашнюю живность и запасы зерна, вновь голодают. Но зато хоть раз наелись от пуза. И потом, мы все еще живы, а их кости уже в земле. По крайней мере это справедливо!..
Все тихо в квартире. Ирочка на своем симпозиуме, не буду ее отвлекать. Нечаянная радость крепко спит, должно быть, не переварил еще… Ладно, это обстоятельство надо использовать. Продолжим просмотр.
… Они обнаружили Землю при помощи огромного орбитального телескопа – обычное дело. По спектру определили, что на планете в изобилии имеются вода и свободный кислород, что со стопроцентной уверенностью гарантировало наличие жизни. Вот только какой жизни?
Даже самая богатая и могущественная цивилизация не в состоянии обследовать все обитаемые планеты в радиусе сотен световых лет. Недостаток средств и препирательства с сэнсэями (они уже вышли из тени и из тайных учителей-опекунов стали теперь равноправными партнерами) по поводу того, кому организовывать исследования этой далекой системы, откладывали и откладывали экспедицию.
А на Земле тем временем человечество болело. Да, болело страшной болезнью под названием «рабство», и болезнь распространялась все дальше и дальше. Уже не только проклятый Богом Египет – весь Ближний Восток был охвачен этой болезнью, уже болезнь проникла в Индию, уже очаги этой заразы финикийские купцы развозили по всему Средиземноморью… Настоящий господин работать не должен! Работа – удел рабов!
Такой образ мыслей гораздо хуже, чем простая идея «взять и поделить», и «цивилизованные» страны постепенно превращались в ад. Да, в натуральный ад, где жизнь подавляющего большинства людей ничего не стоила, превращенная дьявольскими законами разнообразных Хаммурапи в сплошной кошмар подневольного изнурительного труда, голода, побоев и унижений.
И прогресс в пораженных болезнью странах встал намертво. Пока рабов было немного, и основную массу населения составляли свободные люди, движение еще было – ведь свободному человеку надо кормить семью, изворачиваться, шевелить мозгами. Но когда основной рабочей силой стали рабы… Настоящие господа не работают, ну а рабам на все наплевать. Лишь бы получить миску похлебки. Лишь бы скорее повалиться на пол и уснуть, хоть какое-то время не видеть этого мира.
Презрение к труду. Ненависть к труду. Какой тут может быть прогресс?
И вот на полях проклятого всеми богами Египта замордованные рабы, как и три тысячи лет назад, ковыряют землю деревянной сохой и жнут колосья деревянными серпами с кремневыми вкладышами. Нет, хуже – тогда, тысячи лет назад, их предки были свободными людьми и работали только на себя и своих детей, и кругом расстилалась цветущая саванна. А сейчас они узники гигантского концлагеря, окруженного морем песков. И не убежать… О боги, скорей бы пришли хоть какие-нибудь враги!
А на экране уже идут кадры, снятые первой экспедицией ангелов, посетившей планету Земля.
… Они вышли из перехода в пяти миллиардах километров от Солнца – такова была точность тогдашних звездолетов. Еще три месяца ушло на подход к планете. Звездолет вышел на очень высокую орбиту, за орбитой Луны – ведь маскировки тогда еще не было, и следовало опасаться обнаружения громоздкого корабля даже при помощи небольших телескопов (отсутствие радиоизлучения с планеты позволяло не опасаться радиолокаторов). К Земле были отправлены крохотные, размером с яблоко, зонды, замаскированные под железные метеориты.
Но все обошлось. Никто не смотрел на небо даже в самые простенькие телескопы, ввиду отсутствия таковых. И вообще, людям в «цивилизованных» странах тогда было не до неба.
На экране проплывают лица участников той экспедиции. Красивые, молодые лица, лица ангелов, уже победивших старость и унизивших саму смерть. Вот только в глазах у всех растерянность и недоумение, а у этой вот золотоволосой – откровенный ужас.
Да, они хорошо готовились к этой экспедиции, в том числе и психологически. Они даже раскопали древние кинохроники времен Ложных Пророков, вот эти, с пальбой и взрывами. Но то, что показывали им телезонды, отличалось от тех хроник так же, как видеозапись утренника в детском саду, с картонным волком и тремя поросятами, от подлинных документальных съемок эсэсовских операторов в Освенциме.
Заработала установка внепространственной связи. Запросы, отзывы, снова запросы… Экспедиции было решительно отказано в прямых контактах с людьми – это был бы совершенно неоправданный риск. Только дистанционное изучение! Но уже тогда в их обществе зрело решение – людям надо помочь…
* * *
«Ау, любимый! Ты где?»Меня обдает ее теплом.
«Я дома. Выполняю домашнее задание. А ты как?»
«А я лечу в твои объятия. Кстати, поздравь меня с победой. Все нытики и маловеры обращены в бегство»
«Поздравляю. Убитых нет?»
Бесплотный шелестящий смех.
«Пока нет. Правда, есть тут двое… Нет, я далека от мыслей об убийстве, но небольшие телесные повреждения им бы не помешали. Чисто для ума, как говаривал Коля-Хруст»
«Покажи мне их. Я, конечно, не Коля-Хруст, но небольшие телесные постараюсь обеспечить»
Снова шелестящий смех.
«Ладно, мой хороший. Лучше я добью их морально. Все, Рома, кокон снижается, жди!»
Сильный толчок. Нечаянная радость, как обычно, с размаху сел мне на макушку. И когда проснулся? Непохоже, что он собирается менять свои привычки. А когда в нем будет три кило… Надо начинать тренировать шейные мышцы, вот что.
* * *
– … Хозяевам дома мира и процветания!Беловолосое очаровательное создание, вихрем ворвавшееся в наше жилище, уже складывает крылья за спиной. Нечаянная радость, прервав процесс питания, таращится на пришелицу.
– Познакомься, это моя племяшка, – смеется Ирочка, целуя и обнимая прибывшую. – Ее зовут (певучее слово) Взлетающая в зенит.
– Можно коротко – Кеа, – вставляет племянница. – Я рада видеть тебя, живая легенда будущего. Вообще-то я специально напросилась, чтобы пообщаться с живым биоморфом, вот.
Нахальная, похоже, девица. Нет особого почтения к старшим…
– А чего не так? Ах, да… – девушка ловко опускается на одно колено, встает – Теперь нормально?
«Вообще-то она старше меня на двадцать три наших года. По земному счету как раз на четверть века» – глаза Ирочки смеются.
Я поперхнулся, закашлялся. Нет, никак не могу привыкнуть. Трехсотлетние прабабушки, выглядящие чуть ли не моложе своих правнучек. Племянницы, старше тетки на четверть века…
Обе дамы смеются, весело и беззлобно, и я смеюсь вместе с ними. Ангелы – народ легкий…
– Ого, вы завели летучую соню, – Кеа мягко и неуловимо-профессионально берет Нечаянную радость в руки. Зверек сопит, но от активного сопротивления решает пока воздержаться. – Ух ты милашка… У кого взяли?
– Мы нашли его в лесу, представляешь? – Ирочка расставляет посуду на столе – Потерялся. Его зовут Нечаянная радость.
– Красивое имя. А почему его?
– Не поняла…
– Ну это же девочка.
Ирочка секунду переваривает сообщение.
– Ты уверена?
Кеа звонко хохочет.
– Ну, тетя, ты даешь! Абсолютно уверена, как и в том, что твой муж – мальчик. Видишь ли, у мужчин имеются некоторые отличительные признаки…
– Не продолжай, – Ирочка смеется. – Действительно, я не сообразила взглянуть.
Нечаянная радость, которого… нет, теперь уже которую внезапная перемена пола нимало не трогала, возобновила процесс питания, прерванный неожиданным появлением гостьи.
– Садись, будем пить чай.
Я усмехаюсь. Да, у ангелов тоже существует такой обычай. Вот только чай здешний сплошь зеленый, и притом чуть горчит. Его варят из листьев одного местного дерева. А впрочем, тутошние плодовые джунгли столь богаты и разнообразны, что я не удивлюсь, если здесь найдется и кофе с какао…
– Да я… Слушай, тетя Иолла, я же за вами. Полетели? И ты, дядя Ди. Папа с мамой ждут.
«Ну вот и тебя укоротили» – в глазах Ирочки пляшет смех. Хм… Дядя Ди… И не похоже вовсе.
– Как это ждут? Погоди… А почему я об этом не знаю?
– Ну вот уже знаешь. Полетели?
Она вдруг смотрит на меня.
– Тебе неприятно, что я назвала тебя дядей Ди?
– Нет, почему же. Не ты, так другие. Не всю же жизнь вставать передо мной на колени. Но ты можешь звать меня Рома. Если тебе нетрудно, конечно.
– Да пожалуйста. Ро-ма… – она словно пробует слово на вкус. – Слушай, это же еще лучше! Ну, дядя Ро-ма, полетели?..
* * *
– А я работаю во-он в том секторе, – Кеа тычет пальцами в куда-то сторону циклона, спиралью свернувшегося слева. – Такой запущенный сектор – ужас! Садовников одних не хватает голов пятьсот, не меньше…Я уже успел усвоить, что Ирочкина племянница работает садоводом-смотрителем в одном из бесчисленных секторов, на которые поделены все четыреста пятьдесят миллионов квадратных километров здешней суши. Сельская труженица, если использовать земные термины эпохи разлагающегося социализма. Работой своей очень довольна, потому что любит лес и зверей.
– Они у меня работают, как звери, – смеется Кеа. – Вы же все по ночам дрыхнете напропалую, и не знаете, что тут творится. Вы оба как-нибудь ночуйте в лесу! Только и слышно – шур-шур-шур… хрум-хрум-хрум… Это мои зверюшки безжалостно отгрызают все лишнее, – она снова смеется, Ирочка помогает ей, и я смеюсь за компанию.
Транспортный кокон летит в северную полярную зону. Приполярную, если быть точным. Собственно полярной является зона диаметром около шестисот километров вокруг полюса, где солнце никогда не заходит. Да, ведь ось планеты практически не имеет наклона, и благодаря рефракции плотной атмосферы солнышко имеет возможность освещать обе макушки Рая – и северную, и южную – постоянно. Так и ходит светило над горизонтом кругами. Климат на полюсах прохладнее, чем в более низких широтах, хотя благодаря могучим теплым течениям температура и тут не опускается ниже восемнадцати-двадцати градусов, если считать по Цельсию. Это курортные зоны, и жилье там стоит очень дорого. А чуть подальше от полюса находятся приполярные зоны, где солнце уже ныряет за горизонт, но заря не угасает от заката до рассвета. Сейчас я увижу это чудо.
– …А недавно вообще – вместо заказанных садовников из генной лаборатории прислали партию диких плодожоров, приготовленных для заповедника. Перепутали, олухи! Сто голов, представляете? Ох и намучилась я с ними. Жрут все подряд, вместо того, что надо, да еще визжат ночами, как ошпаренные. И главное, днем их не отличишь от садовников – тихонькие, смирные, свернутся себе и дрыхнут. А как стемнеет – опять за свое… Ну не робота-охотника же вызывать! Он бы, железяка бездушная, привел мой сектор в полное запустение. И зверюшки невинные пострадали бы. Ну, я к друзьям-подружкам – выручайте, пропадаю как профессионал! И мы ночью, с фонариками, с мешками… Все же хорошо, что они так орут. Если бы еще молчали – сроду бы их не выловить…
Я уже достаточно продвинулся в чтении мыслей и чувств, и все понимаю. Кеа развлекает главным образом меня. Конечно, ей страшно хочется меня расспрашивать, но она терпит. Во-первых, дает мне время освоиться. И во-вторых, чтобы не заставлять меня повторяться – все равно сейчас, за столом, из меня вытянут массу интересного. Нет, деликатная девушка…
– Замуж тебе надо, Кеа, – вдруг ляпаю я. И откуда что берется?
Девушка разом погрустнела.
– Надо… Но не за кого.
– Не обращай на меня внимание, Кеа, – я опять полон раскаяния. – Это я сдуру.
«Это на Земле слабоумие освобождает от ответственности. У нас нет» – глаза Ирочки совершенно серьезны.
Вот как… Выходит, даже самая высокоразвитая цивилизация не гарантирует своим гражданам счастья?
«Гарантирует. Но как трудно бывает ждать свою судьбу!»
– Послушай, племяшка, – моя жена ласково берет девушку за руку, гладит. – А может, ты придираешься, а? Небольшие зазоры на диаграмме еще не говорят…
– Во-от такие зазоры! – Кеа показывает руками. – Нет, тетя Иолла, моя судьба, видать, еще впереди. Кстати, уж тебе-то вообще следует молчать. Ты за своей судьбой на чужую планету забралась!
Она вновь развеселилась.
– Нет, точно, пойду-ка я в миссионеры! Дядя Рома, у вас там как насчет женихов? Много еще желающих стать биоморфами?
* * *
– Ага, наконец-то!Проем в жилище Ирочкиного брата зачем-то затянут почти по грудь необычными перилами из густой сетки. Правда, при нашем приближении перила слегка опустились, позволяя без помех влететь в комнату, но тут же поднялись снова.
Ирочкин брат, которого я уже помимо своей воли зову Федей, обнимает сестру и одновременно хлопает меня по спине развернутым крылом, так что от неожиданности я чуть не падаю.
– Проходите, гости желанные, чай кипит, варенье сохнет…
– Не заговаривай мне зубы, – смеется Ирочка. – Показывай.
Жена братца Феди, Полуночная заря, а коротко – Лоа, уже несет на руках младенца. Впервые в жизни я вижу ангельского младенца.
– Познакомьтесь. Смотрящий из поднебесья, но пока что можно просто Уэф. Он не обижается.
Ирочка берет младенца на руки, и становится видно, что на спине у малыша уже вздулись изрядные бугорки. Зачатки крыльев. А хвостик?
– А хвостика уже нету, – смеется мать, уловив мою мысль, – мы уже большие! Мы уже и титьку бросили, вот, – она естественно и бесстыдно щелкает себя по соску, уже почти принявшему прежний размер.
– У него уже зубки, – улыбается Кеа. – Так что будьте начеку.
Все смеются, и я тоже. Легко мне с ними, вот что.
– Можно?
Я осторожно беру малыша на руки. Да не такой уж маленький…
– Так ведь ему скоро год, – смеется Ирочка. – Ну молодцы. Папа был вне себя от восторга. Внук, не шутка!
– А внучка, значит, так себе? – возмущенно фыркает Кеа.
– Внучка – пройденный этап. Наверное, в свое время тобой восторгались не меньше, племяшка.
Крохотный ангелочек между тем, тараща глазенки ярко-синего цвета, тянет мой палец в рот.
– Осторожно!
Я завертел головой. Что? Где? Откуда этой крохе угрожает опасность?
Резкая боль пронзает палец. Ай!
Мать мягко, но решительно отнимает мой палец у маленького Уэфа и маленького Уэфа у большого глупого дяди. Я смотрю на указательный палец – кровь.
Вот никому бы не поверил, что маленькие ангелочки так больно кусаются…
* * *
– … Нет, погоди, я не поняла. Зачем бетоном-то заливают? Да, и этим… асфальтом, да. Зачем это надо? Почему все эти ваши машины не могут передвигаться прямо по грунту?Лоа, невысокая женщина с мягким, каким-то уютным (у нас бы на Земле сказали – домашним) обликом, странным образом сочетающем в себе хрупкость и округлость, никак не может уяснить принципы организации автомобильного транспорта. Она работает в управлении грузопассажирских перевозок, заведует вот теми самыми транспортными коконами. Это вообще довольно редко встречается – муж, жена и дочь имеют совершенно разные профессии.
– Вообще-то могут, – я солидно отвечаю на поставленный вопрос. – Но видишь, какое дело: при передвижении по мягкому грунту автомобили нарушают почвенный покров…
– Да почему нарушают-то?
– Высокое удельное давление на грунт… – уже беспомощно лепечу я.
– А что мешает сделать его низким?
Я набираю в грудь воздуха… и выпускаю. Действительно, что мешает? Есть гусеницы, сколь угодно широкие. Есть колеса-пневматики. Есть воздушная подушка… Что мешает? Да человеческая косность мешает. Больше ничего.
– Ты еще не знаешь, Лоа, что такое железная дорога, – встревает моя жена. – Только представь: длинная-предлинная насыпь, от горизонта до горизонта, поверх нее почти сплошь настланы поперечные деревянные брусья, а поверх этих брусьев положены в два ряда стальные продольные брусья сложного профиля. Да что там… – она щелкает пальцами, вспыхивает виртуальный дисплей. – Смотрите!