Страница:
* * *
Отправленная ранее за ненадобностью нянька уже давно ждала их у него в апартаментах и разахалась, когда увидела спящую Нерави. Он не хотел отдавать малышку, но нянька сказала, что госпожа Кинари уже давно ждет его и просит подняться к ней, как только он появится. Так. Это уже что-то новенькое. Подняться к ней. С неохотой он отдал ребенка девушке и пошел следом за ней наверх. Нянька вела себя немного странно: хихикала и вовсю строила ему глазки. Соблазняла, и делала это вполне сознательно. Интересно, она в курсе, с кем связывается? Вайгар мельком глянул на нее. Ничего особенного. Совсем молоденькая, незаконная всего во втором поколении, и кого соблазняет, не знает. Просто делает то, что ей приказали. Интересно, кто? Вайгар положил руку ей на спину, активизируя эрогенные зоны, и она застонала и выгнулась под его ладонью, как кошка. Если бы у нее на руках не спала его дочь, то няньке пришлось бы пережить более острые ощущения, но пока Вайгар ограничился минимумом. Девчонка была совсем неопытная, мало ли что.– Отнеси ребенка и приходи сюда, – прошептал он ей на ушко, и она, посмотрев на него, как кролик на удава, послушно направилась исполнять приказание.
Когда она вернулась, он обрушил на нее такой вихрь чувств и ощущений, что девчонка совсем перестала соображать, что к чему, и уже через пять минут Вайгар знал всю подноготную о том, кто ее послал. Это оказался всего лишь Кайрэн. Решил скомпрометировать его перед женой, как будто он и без этого не был достаточно скомпрометирован. Даже не смешно. Кто из благородных гайре обратит внимание на мимолетную связь своего мужа с какой-то нянькой? Хотя, впрочем, Кинари может. Вайгар выпустил руку совсем потерявшей голову от новых ощущений няньки и направился к Кинари. Ему не нужен был провожатый, он и так чувствовал, за какой из дверей находится его жена. Он также чувствовал, что нянька, у которой он не удосужился спросить, как ее зовут, смотрит ему вслед потерянным взглядом. Черт, похоже, он перестарался. Надо будет как-нибудь привести ее в порядок.
* * *
Самое прелестное существо четырех миров в очередной раз оправдало свое прозвище. Сердце Вайгара куда-то ухнуло при виде невероятно обольстительной Кинари в светло-голубом обтягивающем платье с большим вырезом. Похоже, что его опять соблазняли, второй раз за вечер. По крайней мере, он ни разу до этого не видел, чтобы его жена носила такие откровенные платья. Она заметила его взгляд и смутилась.– Во дворце сегодня прием, на котором я непременно должна быть. Поэтому будет лучше, если мы начнем прямо сейчас. Я имею в виду ваше исцеление.
Вайгар и так понял, что она имеет в виду только исцеление. Но если и был разочарован, то, во-первых, обвинил в этом себя, а во-вторых, не дал понять этого Кинари. А напротив, изъявил полную готовность начать лечение. Кинари выдохнула с облегчением, стараясь сделать это незаметно (бесполезно!), и приступила к своим обязанностям.
По роду своего дара Вайгар имел весьма отдаленное отношение к целительству, но работой своей жены не мог не восхититься. Она как будто чувствовала, где именно и что у него не в порядке. Если бы он абсолютно точно не знал, что она не видит, то сейчас он бы заподозрил ее в том, что она наверняка Лари, но скрывает это. Она разрядила на него два мощнейших семейных амулета, и он не мог это не оценить. С филигранной точностью направив потоки энергии в пораженные места, Кинари заделала почти все дыры в его ауре с первого раза. Ее дар работал в полную мощность, и Вайгар видел, как это происходит. В принципе все гайры отличались от обычных людей тем, что у них было намного больше энергии, которая выделялась особым образом. У Кинари, как и у всех целителей, она выделялась через кожу рук, точнее, пальцы. Вайгар видел, как ее руки, которые были окутаны ослепительной силой золотистого цвета, брали потоки белой энергии из амулетов и направляли ее туда, куда нужно. Он не мог не восхититься ее точностью еще и потому, что, с его точки зрения, она работала практически вслепую.
Когда амулеты полностью высохли, Кинари встряхнула руками, привычным движением сбрасывая излишки энергии.
– Ну, вот и все. Завтра продолжим. Как вы себя чувствуете? – обратилась она к мужу.
– Скажем так, я больше не чувствую себя голым и беспомощным.
– Беспомощным?! Вы?! – Кинари рассмеялась.
Вайгару ничего не оставалось, как принять это за комплимент, чтобы не начать в очередной раз анализировать, до какой именно степени боится своего мужа его прелестная супруга.
Он откланялся, стараясь не думать о том, где и с кем проведет сегодняшний вечер Кинари, и вернулся к себе. Некоторое время он метался из угла в угол, пытаясь справиться с ревностью, но, похоже, это было безнадежно. Воспоминания о ее груди, едва прикрытой платьем, жгли его не меньше, чем выведенный из себя представитель семейства Ангриц, раздраженно плюющийся жидким пламенем. Если бы Вайгар совершенно точно не знал, что на наргийский королевский дворец, так же, как и на остальные три, ставили защиту Трангарские Дешэ, то он не удержался бы и последовал за своей супругой хотя бы мысленно. А может, и не мысленно. Но на Нерхаше все были в курсе, что Дешэ знают свое дело, и потому предпринимать подобную попытку было не столько опасно, сколько бесполезно. Пожалуй, чтобы проникнуть туда без приглашения, надо было быть, как минимум, старейшим Ларом, а Вайгар совсем не был уверен, что ему вообще хочется дожить до таких лет. Он пару раз встречался со своим прапра... дедушкой, и до сих пор не знал, что о нем думать.
– До чего же люди глупые создания! – привел его в чувство скрипучий голос. – Столько энергии тратить впустую!
Вайгар размазанным вихрем обернулся на голос, кляня себя на чем свет стоит. Надо же, его застали врасплох! Впрочем, зря, потому что создание, так бесцеремонно вторгшееся к нему, человека напоминало еще меньше, чем та богиня, которая явилась ему в горах. Вайгар осторожно распустил готовые сорваться боевые заклятия (разумеется, не все) и подошел к говорящему, одновременно разглядывая его во всех доступных Лару плоскостях. Существо, сидевшее на подоконнике, внешне больше всего напоминало плод любви представителей одного семейства гайров. То есть, грубо говоря, выродка, только очень и очень старого. Ничего более уродливого Вайгар не видел в своей долгой и полной событиями жизни. Какое-то маленькое, не больше табуретки, создание, жутко морщинистое, с длинным, почти до самого рта, носом и маленькими бегающими глазками. Образ довершала лысина во всю голову и огромная нечесаная борода. Из одежды какие-то грязные лохмотья. Призрачный облик еще более странный: вообще ничего человеческого, даже отдаленно. Скорее похоже на ящерицу. Но зато присутствует некое подобие ауры, правда, выглядит она мохнатой и цвета на ней располагаются не по-людски, но с этим можно разобраться потом.
– Ты свои пшикалки-то убери, а то, неровен час, поранишься еще! – скрипуче рассмеялся гость. – Меня-то тебе ими взять не удастся! Мал еще, – снисходительно добавил он.
– А ты кто такой? – буркнул Вайгар, с неудовольствием отмечая, что этот урод видит его насквозь, несмотря на все его защиты.
– Невежливый! – сказал гость, обнажив в подобии улыбки множество длинных, изогнутых странным образом и по виду острых зубов. – Все как она говорила.
– Кто – она?
– Нави, конечно! Она сказала, что ты знаешь ее под этим именем.
Конечно, Нави. Глупо было думать, что она оставит его в покое.
– И какого хрена ей от меня надо? – Вайгар был полностью согласен с тем, что он невежливый.
Реакцией на эти слова был еще более широкий оскал улыбки, а аура гостя вспыхнула фосфоресцирующим мертвенным зеленым цветом, какой иногда исходит от плесени. Вайгар не мог сказать, что это означает – удовольствие от его наглости, гнев или что-то еще.
– Она просила кое-что рассказать и показать тебе, маленький вкусный человечек!
Значит, все-таки гнев. А может, гнев вперемешку с удовольствием от предвкушения трапезы? Все может быть.
– Ну, рассказывай.
Существо покачало головой:
– Нет, я сначала покажу, – и направилось к двери.
Вайгар чуть приподнял брови, мельком представив себе реакцию любого представителя Тенгов на подобное... создание, свободно разгуливающее по их родовому дворцу, и принялся старательно расчищать коридоры от нежелательных свидетелей. Уродец обернулся и одобрительно посмотрел на него. Аура засветилась желтым.
– Можешь называть меня Кван, – милостиво разрешил он.
Вайгар молча пожал плечами. Кван так Кван. Вряд ли это настоящее имя. Сам он от представления воздержался, справедливо полагая, что раз уж Нави в курсе, как его зовут, то и этот Кван тоже.
– Тебе никогда не приходило в голову, – спросил Кван, невозмутимо шагая по коридору, – где мог останавливаться любовник твоей тещи, когда гостил здесь, во дворце?
Вайгару вообще не приходило в голову, что любовник его тещи мог каким-то боком заинтересовать богиню Нави, и еще меньше он мог себе представить, что этот загадочный Заргон мог гостить во дворце Тенгов. А если мог, то это означало, что отношения между ним и госпожой Тимани были очень близкими. А из этого следовало... Что конкретно из этого следовало, Вайгар не знал, но очень хотел бы узнать. А останавливался он, вероятнее всего, как и сам Вайгар, в гостевых апартаментах. Как бы он ни был близок с госпожой Тимани, вряд ли бы она до такой степени наплевала на приличия, чтобы поселить его у себя.
– Здесь, человечек, – остановившись перед одной из дверей, сказал Кван. – И он бывал в этих апартаментах довольно часто.
Вайгар сделал шаг вперед, чтобы открыть запертую и запечатанную дверь, но Кван поднял вверх свою маленькую уродливую ручку, останавливая его.
– Не дергайся, я сам.
Сам так сам. Вайгару было даже интересно, как он будет это делать, и его любопытство было вполне вознаграждено. Кван подошел к двери и чуть привстал на цыпочки, чтобы дотянуться до замочной скважины, и дунул в нее. То есть, конечно, не воздухом, а тонким оранжевым потоком силы, отчего замок громко щелкнул и открылся. Затем уродец резко плюнул на дверь чем-то синим, и заклятия, защищающие ее, вздрогнули, но не опали.
– Готово, можно идти. – И, прежде чем Вайгар успел остановить его, шагнул в комнату.
К удивлению Вайгара, ожидавшего по меньшей мере оглушительно шума от потревоженных сторожевых заклятий, ничего не произошло. Кван спокойно прошел вовнутрь и остановился, оглядываясь на него.
– Ну, чего стоишь, заходи!
Вайгар осторожно сделал шаг и оказался внутри комнаты.
– Как ты это сделал? – спросил он Квана.
Тот, буквально распираемый гордостью (отвратительно грязного красного цвета), высокомерно поднял вверх нечесаную бороду.
– Уметь надо! Эти заклятия приняли нас за своих, так что можешь теперь заходить сюда как к себе домой. – Он сделал паузу, ожидая, что Вайгар попросит научить, но тот не попросил, и Кван не выдержал: – Ладно, так и быть, покажу попозже.
Эти апартаменты почти ничем не отличались от его собственных, и Вайгар просто попытался прощупать их на предмет их бывшего владельца. Но результата почти не было. Слишком много времени прошло с тех пор, и слишком много самых разных гайров проживало здесь после него. Он получил только слабый отпечаток внешнего облика и еще более слабый отпечаток его ауры. И то и другое произвело на него самое тягостное впечатление. Кинари была не права, когда говорила, что этот выродок был красив как бог. Она преуменьшала, и довольно значительно. Вайгар в жизни не видел более красивого создания, особенно представителя сильного пола. Раньше он склонен был полагать, что этот Заргон, скорее всего, наложил на себя постоянно действующие заклинания, заставляющие думать окружающих, что он безумно красив, за что Вайгар не склонен был его осуждать, учитывая то, что он был выродок и для него это был вопрос выживания. Но теперь Вайгар со всей определенностью видел, что никакими заклинаниями на внешность там и не пахло. Скорее, наоборот, этот парень с радостью портил себя время от времени, чтобы не вызывать подозрений излишней красотой. Вайгар криво усмехнулся. Вряд ли это ему удавалось, подозрения наверняка постоянно кружились вокруг него, как черные наргийские бабочки, которые так нравились его дочери.
Отогнав от себя непрошеные мысли о том, какие чувства могла испытывать по отношению к прекрасному Заргону совсем еще юная Кинари, Вайгар начал детально просматривать его ауру, и от этого зрелища ему захотелось завыть, потому что более неуравновешенного гайра он еще не встречал. Честолюбивый, страстный, хитрый, порывистый и жестокий. Способный месяцами поджидать жертву в полной неподвижности, как змея, и съезжать с катушек, как обкурившийся ядовитой нерхашской коноплей наркоман. Его чувства были слишком сильны, чтобы его измученный противоречиями разум был в состоянии удержать их хотя бы в отдаленном подобии повиновения.
«Бедная Кинари!» – с сочувствием и болью в сердце подумал он. Если ее железная матушка, чей отец был из Дешэ, еще могла как-то с этим справиться, то для Кинари это было просто невозможно. Он был слишком ярким, привлекательным и опасным для юной девушки гайром. Какими Словами он зажег и опалил ее душу, оставалось только догадываться. Ясно теперь только одно: его Слова горят в ней до сих пор. И таланта самого Вайгара не хватит, чтобы погасить их, раз уж он не сумел даже просто увидеть всего этого раньше.
– Ну, что, будем дело делать или сопли жевать? – проскрипел откуда-то снизу противный голос Квана.
Вайгар обернулся злой, как десять тысяч броненосных спинорогов, готовый в одну секунду стереть наглого уродца в порошок, но со всего размаха напоролся на ясный понимающий взгляд, такой странный и чуждый на морщинистом уродливом лице. Аура Квана горела чистым золотом, и запал Вайгара сошел на нет. В самом деле, надо хотя бы поинтересоваться тем, что предлагает Кван, а отчаянию можно предаться и потом. Благо времени у него для этого хоть отбавляй.
– Малыш успокоился, значит, можно начинать, – съязвил коренной, если верить Нави, житель Нерхаша, опять превращаясь в невыносимо вредного старикашку.
Он вышел на середину комнаты, выставил руки перед собой и сжал их в кулаки. Его аура на мгновение исчезла совсем (глаза Вайгара в буквальном смысле полезли на лоб), оставив ясно видимым только призрачный ящерообразный облик, а потом появилась снова, только выглядела уже не так, как раньше. Вайгар никогда даже не слышал, что аура может быть в клеточку. Кван разжал руки, и с его ладоней спрыгнули две маленькие светящиеся ящерицы, сразу резво забегавшие по комнате. Одна из них подбежала к Вайгару и попыталась обнюхать его сапог. Он резко отпрыгнул, не сумев преодолеть отвращение. Ящерица как-то очень по-человечески укоризненно взглянула на него, и ему стало стыдно. Стыдиться ящерицы! Это уже не лезло ни в какие ворота, и Вайгару стало немного не по себе от ситуации, в которой он оказался.
– Что они ищут? – спросил он Квана, чтобы отвлечься.
Кван обернулся и внимательно посмотрел на него.
– Они ищут то, что он здесь спрятал. Ты ведь хочешь узнать, о чем он думал примерно сто лет назад?
Еще бы Вайгар не хотел. Теперь, когда он знал, зачем они здесь, он с радостью расцеловал бы обеих ящериц, лишь бы они только выполнили свою работу.
– Вряд ли им это понравится! – хмыкнул как бы про себя Кван, в очередной раз продемонстрировав, что мысли Вайгара для него не тайна. – Ты им лучше энергии подкинь. Вон ее у тебя сколько.
Вайгар уставился на него с удивлением, не достойным ни гайра вообще, ни Лара в частности.
– Энергии? То есть, я хочу сказать, как это сделать?
Кван глянул на него с презрением.
– Ты всегда такой дурак, или только по пятницам?
Он мог язвить сколько угодно, но Вайгар уже понял, что надо делать. Он прилип взглядом к одной из ящериц, сосредоточился, нашел вход и выплеснул в нее столько энергии, что она подпрыгнула и сразу увеличилась вдвое.
– Бестолочь, зачем так много? – заворчал Кван. – Как я их потом в себя засуну?
Но Вайгар, вспомнив ящеркин укоризненный взгляд, решил, что подкачает ящериц поровну. А чтобы Кван не возникал, то и его тоже. Благо, что Кинари оказалась очень щедрой на амулеты. И как бы там старикашка ни строил из себя великого чтеца мыслей, все-таки мысли сильного Лара, который не хочет, чтобы их прочли, он прочесть не смог. Только жалобно всхлипнул, когда на него обрушилась лавина энергии, вырвавшаяся из глаз нежадного Лара, и осел на пол. Вайгар подбежал к нему, опасаясь, что переборщил, но старичок оказался крепким. Он только упрямо мотал головой, переваривая все, что Вайгар ему выделил, и стараясь не уронить ни капли. И то, как он это делал, как трясся над каждым миллиграммом полученной энергии, сказало Вайгару о нем намного больше, чем все слова, которые Кван мог произнести по этому поводу.
– Ну, чего уставился? – сильно смутившись, а оттого еще более агрессивно спросил Кван. – Голодного давно не видел?
Вайгар уже открыл рот, чтобы задать вопрос, вертевшийся у него на языке, но в этот момент раздался громкий свист. Ящерицы что-то нашли. Вайгар и Кван разом обернулись и, не сговариваясь, метнулись в сторону кровати.
Схрон оказался простым до идиотизма. В одном из прикроватных столбиков, на которых крепился балдахин, была прорезана щель. По всей видимости, простым ножом. И в нее были небрежно воткнуты несколько исписанных листков бумаги. Кван и Вайгар молча посмотрели друг на друга. Эти безобидные, на первый взгляд, листочки прикрывали отвлекающие и защищающие заклятия такой силы, что у Вайгара защипало в глазах. Если бы не ящерицы, он никогда бы ничего здесь не нашел. Мало того, сейчас, когда они были уже обнаружены, то есть полдела фактически уже сделано, он не имел никакого представления о том, как к ним подступиться. Никогда, ни разу в жизни, он не чувствовал себя таким беспомощным. Здесь была использована магия такого уровня, на которую он никогда не был способен. Похоже, что Кван думал примерно о том же, но, в отличие от Вайгара, у него был план действий на такой случай. Он вытянул губы в трубочку и просвистел какую-то мелодию. Ящерки, до сих пор молча смотревшие блестящими глазками то на одного, то на другого, тут же засуетились и проворно побежали по украшенному затейливой резьбой столбику вверх, до самого схрона. Там они почти одновременно остановились и к чему-то принюхались. А потом обе нырнули прямо в окружающие схрон заклятия. Что они там делали, Вайгар так и не понял, хотя предположить, разумеется, мог, но когда они оттуда выбрались, то вид имели довольно бледный, если не сказать прозрачный. И они тянули за собой тонкую светящуюся нить основы заклинания. Прежде чем Вайгар успел среагировать, Кван уже подхватил ее и потянул на себя, а выполнившие свою работу ящерицы попадали на кровать бесполезными кусочками призрачной плоти. Вайгар машинально плеснул на них энергии и опять прикипел глазами к работающему Квану, готовый в любую минуту оказать посильную помощь.
Помощь Квану не понадобилась. Через пару минут он благополучно распутал все заклинания и в одиночку слопал всю заложенную в них энергию. Такое Вайгар тоже видел в первый раз, но сегодняшний день уже побил все рекорды по тому, что он видел впервые, и он решил, что удивляться будет потом, когда все закончится. Тем более что Кван уже протягивал ему те самые, исписанные мелким корявым почерком листки, ради которых и заварилась такая каша.
– На, держи, на досуге разберешься, – сказал он. – А сейчас нам надо идти.
И Кван тихо свистнул, подзывая ящериц. Они мигом подбежали к нему, сверкая от заполнившей их под завязку энергии, и их хозяин неодобрительно глянул на Вайгара.
– Зачем? – буркнул он. – Неужели ты думаешь, что я бы с ними не поделился? Я же не упырь какой-нибудь!
Вайгар виновато пожал плечами.
– Да я машинально.
– Ну, тогда ладно.
* * *
Идти им пришлось недалеко. Скорее, высоко. А именно на крышу дворца Тенгов. И тут уж можно было смело сказать, что без таланта Вайгара они бы туда никогда не дошли. Но это того стоило. Хотя бы потому, что вид с крыши дворца открывался просто изумительный. Вся Нарга была как на ладони. Отсюда был даже виден королевский дворец, вернее дворцовый комплекс, во всех подробностях. Вайгару сразу же вспомнилась его жена, скрытая где-то в его недрах, как жемчужина в раковине, и его мысли снова приняли нежелательное направление. Квану это не понравилось.– Да не спит она ни с кем, идиот! – сварливо проговорил он. – Она вообще никого не хочет, кроме него. А почему, ты и сам знаешь. У нее и не было никого за всю жизнь. Только он и ты. Хватит, забудь о ней хоть на минуту. Мне нужно сказать тебе что-то важное.
Вайгар повернулся к нему, озадаченный таким поворотом.
– Точно не было? – спросил он, чувствуя себя полным придурком, но не задать этот вопрос он не мог.
– Зуб даю! – поклялся Кван, хотя Вайгар так и не понял, зачем ему нужен зуб Квана. Нерави пугать?
Странно, но клятва Квана сильно успокаивала. Даже, можно сказать, радовала. Ведь, в конце концов, так мало нужно для счастья простому влюбленному гайру. Всего лишь знать, что жена не изменяет ему с первым встречным.
Вайгар повернул лицо навстречу солнцу и ветру и закрыл глаза.
– Ну, вот, из одной крайности в другую! – снова заворчал Кван. – Люди! Что вы за существа такие?
Вайгар, которого скрипучий голос вырвал из состояния счастья, слишком редкого, чтобы это прошло для него безболезненно, здорово разозлился.
– Слушай, какого ты вообще ко мне прицепился, если я такой хреновый? Давай, вали отсюда к своим богам, старый урод!
После этих грубых слов у Квана стал такой вид, как будто его неожиданно ударили под дых. Его лицо сморщилось еще больше, и он почти зашипел в сторону Вайгара:
– Это я урод? Я? Это вы, люди, уроды! Приперлись сюда, на Нерхаш, кто вас звал, вообще, а? Вы уже три тысячи лет тут живете, а что вы знаете о нас и о Нерхаше? Ничего, только атмосферу, которую сами и создали! А ты вообще самый тупой из всех! Ты думаешь, что тебе Нави просто так показалась, чтобы рассказать, как ты влюбишься? Кретин! Ты же Лар! Как ты мог не посмотреть после этого на Нерхаш? Ты же видел Нави! Ты же был в горах!
Вайгар не понял.
– Посмотреть на Нерхаш? Ты в своем уме? Что это значит?
Кван с презрением посмотрел на него и отвернулся.
– Я же говорю, самый тупой. И на что Нави надеялась?
– Слушай, ты... Кван! Ты можешь сказать толком, какого ... вам от меня надо, или нет? – рассвирепел Вайгар.
Кван повернул голову и посмотрел ему прямо в глаза.
– Ну, раз ты сам просишь!
Его глаза как будто поймали в плен взгляд Вайгара, и он почувствовал, что земля уходит у него из-под ног. У него возникло ощущение, что он не имеет веса и парит над каменным полом, как воздушный шарик.
– Смотри, Вайгар, теперь смотри! Вот он, Нерхаш! – прошептал у него почему-то над ухом Кван, и Вайгар послушно повернул голову туда, куда велел его странный спутник.
Он скорее почувствовал, чем увидел, гул далекого землетрясения. Волны шума накатили на него, закружили и завертели его, как пылинку. Постепенно шум исчез, потом его что-то толкнуло, и все остановилось. Он попытался осмотреться, но у него не получилось. Он испытал странное чувство, что он – дерево, которое растет под огромным сияющим куполом, закрывающим небо. Небывалое, неслыханное ощущение покоя и безопасности привели его в состояние блаженства. Он парил в невесомости, не чувствуя своего тела, и готов был остаться здесь навсегда, в этом странном неведомом мире под белым ослепительным куполом. А мир под ним состоял целиком из живых золотых нитей. То, что они именно живые, Вайгар знал наверняка, потому что знание это пришло оттуда, откуда всегда приходит настоящее знание.
Неожиданно все закончилось. Он по-прежнему стоял на крыше дворца, по-прежнему был гайром по имени Вайгар, и рядом по-прежнему стоял коренной житель Нерхаша Кван. То, что он был именно коренной житель Нерхаша, Вайгар знал теперь со всей определенностью. Он вообще теперь знал много такого, для обозначения чего в его языке не было слов. Ему еще предстояло это понять и осмыслить. И принять.
– И за что он так любит вас, людей? – тихо сказал Кван, и Вайгару теперь не требовалось смотреть на его ауру, чтобы понять, что он чувствует. Он всей кожей ощутил его боль и зависть. – Ты хоть понимаешь, придурок, что любой коренной нерхашец отдал бы всю свою бесконечную жизнь за одно мгновение того, что довелось пережить тебе?
Вайгар понимал. Теперь уже понимал.
– Ты прости, что обозвал тебя старым уродом, Кван! – криво усмехнувшись, попросил он.
– Да ладно, чего уж там. Ты зови, если что. Знаешь же, что приду. Прощай.
И, не дождавшись ответного прощания, Кван исчез, испарился, оставив после себя легкий запах чего-то неуловимо нерхашского – то ли горных трав, то ли дикого меда.
Глава 4
Прошло две недели. После общения с Нерхашем Вайгар изменился, но не настолько, чтобы перестать быть самим собой. Скорее, он как будто получил в подарок некую часть себя, о существовании которой и не подозревал до того момента. Он по-прежнему любил Кинари, а она до сих пор продолжала тратить на него семейные амулеты, не подозревая, что он нарочно делает так, чтобы она не заметила, что с ним уже все в порядке. И даже более чем. Отношения с Нерави у него сложились превыше всех и всяческих. Они много времени проводили вместе, и он теперь потихоньку показывал ей не только и не столько разнообразные умения Ларов, сколько учил ее видеть Нерхаш. Скоро им предстояло расстаться, и невозможно было сказать, когда они смогут увидеться вновь, если смогут вообще. Поэтому он старался научить ее тому, чему, кроме него, никто научить не сможет. Пару раз он даже звал Квана, чтобы тот пообщался с его дочерью, и, к его удивлению, она пришла от коренного нерхашского уродца в восторг. Квану она тоже понравилась, к тому же Вайгар так щедро поливал его энергией, что вечно голодный нерхашец был бы рад приходить и почаще.