Страница:
4. Передвижение войск совершать только ночью.
5. Командный пункт Степного фронта с 12 июля иметь в районе Горяиново.
6. О ходе перегруппировки доносить ежедневно шифром.
Ставка Верховного Главнокомандования
И. Сталин.
А. Антонов"{5}.
Как видно из приведенной директивы, войск в составе фронта было немало. Но в основном эти объединения и соединения пришли с других фронтов. Войска были слабо укомплектованы личным составом и техникой, не имели запасов материальных средств и были утомлены в боях. В весьма сжатые сроки требовалось пополнить и усилить их, оснастив всем необходимым для боевых действий, сколотить в хороший боеспособный организм.
С большим напряжением работали в те жаркие дни командиры и политработники, штабы, политорганы и хозяйственный аппарат, чтобы сделать Степной фронт готовым к проведению наступательных операций.
Подготовка войск фронта к предстоящему сражению слагалась из огромного перечня мероприятий и требовала большого физического напряжения всех воинов от рядового до генерала. Пехотинцы совершенствовали свои "крепости" - окопы и убежища, приводили в боевую готовность оружие и снаряжение, учились вести наступательный бой, переходить в контратаку. Танкисты проводили стрельбы с ходу и боевое сколачивание подразделений. Артиллеристы занимали наиболее выгодные огневые позиции, доводили до совершенства орудийные окопы и наблюдательные пункты, отрабатывали взаимодействие с пехотой и танками. Большую работу проделали саперы, превратив многополосную оборону в систему прочных неприступных для вражеских танков рубежей. Кипела работа и у связистов, без которых в современной войне командиру невозможно управлять войсками; много работали все службы тыла и особенно снабженцы-артиллеристы. Они доставляли в войска более совершенную боевую технику, которую мы получали в большом количестве, и помогали командирам овладевать этой техникой.
Не было такой области боевой жизни войск, которая осталась бы вне поля зрения командиров и политработников. Их разносторонняя и кипучая деятельность придавала войскам высокую боеспособность, моральную сплоченность. Политработники политуправления фронта, возглавляемые генералом А. Н. Тевченковым, и штабные офицеры фронта по моему требованию были постоянно в частях и подразделениях.
Одержанные Красной Армией победы в зимней кампании 1942/43 г. и значительное усиление частей и соединений новой боевой техникой и вооружением вселяли в бойцов и командиров уверенность, способствовали поддержанию высокого боевого духа и наступательного порыва. Все воины горели желанием как можно скорее перейти в наступление и разгромить врага.
Не могу не вспомнить исключительную заботу о нуждах Степного фронта члена ГКО А. И. Микояна, который по заданию ГКО отвечал за формирование и материальное обеспечение резервов. Он хорошо знал, какова обеспеченность войск нашего фронта материальными средствами и в разговорах со мной часто говорил:
- Не стесняйтесь, звоните днем и ночью, всегда помогу.
Постоянное внимание, заботу и помощь оказывали нам ЦК нашей партии, Государственный комитет обороны и, конечно, Ставка.
Хочется подчеркнуть, что в то время в полную силу трудились все: и Военный совет фронта, и штаб фронта, и полевое управление. Мы постоянно были начеку.
И. В. Сталин рекомендовал мне побывать на Воронежском фронте, чтобы быть в курсе обстановки, знать направления возможных ударов противника. И я неоднократно выезжал к генералу Н. Ф. Ватутину. Несколько раз был в Курске, на обоянском направлении, на стыке с Юго-Западным фронтом. Обстановка на Центральном и Воронежском фронтах и все, что предпринималось фронтами в целях усиления обороны, были для меня ясны.
При организации обороны Центрального фронта (командующий генерал К. К. Рокоссовский) исключительно важное значение придавалось Орловскому выступу, нависавшему над правым крылом фронта с севера.
Против орловской группировки противника были развернуты соединения 48-й, 13-й и 70-й армий на фронте от Городища до Брянцева протяженностью 132 км. Левее на 174-километровом фронте занимали оборону войска 65-й (командующий генерал П. И. Батов) и 60-й (командующий генерал И. Д. Черняховский) армий; 2-я танковая армия, ослабленная в боях, была выведена во второй эшелон. В резерве находились 9-й и 19-й танковые корпуса, 11-я гвардейская танковая бригада, а также ряд артиллерийских и минометных частей. С воздуха войска поддерживала 16-я воздушная армия.
На Воронежском фронте (командующий генерал Н. Ф. Ватутин) считалось наиболее вероятным, что главный удар противник нанесет из района Белгорода на Корочу, а вспомогательный - из района западнее Волчанска на Новый Оскол. Поэтому основные силы сосредоточивались в центре и на левом крыле фронта. Оборону здесь в полосе 114 км занимали 6-я (командующий генерал И. М. Чистяков) и 7-я (командующий генерал М. С. Шумилов) гвардейские армии, 38-я (командующий генерал Н. Е. Чибисов) и 40-я (командующий генерал К. С. Москаленко) армии оборонялись на остальном участке фронта протяженностью 130 км. Во втором эшелоне на направлении Обоянь, Курск располагалась 1-я танковая армия, а на направлениях Белгород, Короча и Волчанок, Новый Оскол - 69-я армия. В резерве находились 2-й и 5-й гвардейские танковые корпуса и 35-й гвардейский стрелковый корпус. Войска поддерживала 2-я воздушная армия.
Организация обороны в Курской битве явилась обобщением огромного опыта, накопленного в ходе войны. Оборона была глубоко эшелонированной, многополосной с широкоразвитой противотанковой системой огня, со всеми типами инженерных укреплений и заграждений.
Оба фронта имели в распоряжении резервы в составе общевойсковых и танковых соединений. Три месяца наши войска усиленно готовились дать достойный отпор врагу. Напряженность работы не ослабевала ни днем, ни ночью. К началу боев все части, в том числе и находящиеся в резерве, зарылись в землю, была зарыта в землю и боевая техника. По всем правилам военного искусства, получившего свое развитие в ходе войны, были созданы группировки войск и организованы системы огня, особенно противотанкового, круговая оборона деревень, сел и городов, хорошо подготовлены оборонительные рубежи.
К началу оборонительного сражения в составе Центрального и Воронежского фронтов насчитывалось до 20 тыс. орудий и минометов, до 3600 танков и самоходно-артиллерийских установок, 2370 самолетов. Советские войска превосходили противника в людях в 1,4 раза, в орудиях и минометах - в 2 раза, в танках и САУ - в 1,3 раза. Таким образом, группировка наших войск, сосредоточенная на курском направлении, позволила решать действительно не только оборонительные, но и наступательные задачи.
В ходе подготовки битвы, как уже говорилось, наша разведка обеспечивала командование всеми необходимыми сведениями о готовящемся наступлении противника и о тех шагах, которые предпринимало германское командование.
1 июля Гитлер вызвал к себе основных творцов и исполнителей операции "Цитадель" и объявил окончательное решение начать наступление 5 июля. И опять, как и в начале войны, фашистское командование рассчитывало на внезапность удара, чему должно было, по мнению Гитлера, способствовать большое число новых танков и штурмовых орудий. Эти замыслы стали известны советскому командованию. 2 июля было определено начало проведения операции, о чем Ставка тут же проинформировала командующих Центральным и Воронежским фронтами, а также меня. В ночь на 5 июля наши разведчики захватили немецких пленных, которые подтвердили, что наступление назначено на 3 часа 5 июля.
Командующие Центральным и Воронежским фронтами с участием представителей Ставки приняли решение немедленно провести артиллерийскую контрподготовку.
На Воронежском фронте артиллерийская контрподготовка была проведена дважды: пятиминутный огневой налет 4 июля и 5 июля с 3 час. до 3 час. 30 мин. - уже во время артиллерийской и авиационной подготовки атаки противника, начатой в 2 час. 30 мин. На Центральном фронте артиллерийская контрподготовка также была проведена 5 июля дважды - в 2 час. 20 мин. и в 4 час. 35 мин. - оба раза по 30 мин.
Следует заметить, что на обоих фронтах первый мощный огневой удар был нанесен по главным средствам атаки. Однако сорвать наступление противника не удалось, хотя взаимодействие между основными силами и средствами первого эшелона врага было нарушено, а сила первоначального его удара значительно ослаблена.
С выходом противника к переднему краю главной полосы обороны 6-й гвардейской армии положение вражеских войск было определено более точно, и это потребовало повторной контрподготовки.
Конечно, эффект контрподготовки мог бы быть выше, если бы более точно были определены места сосредоточения пехоты и танков врага в исходном положении в ночь на 5 июля и если бы она была начата в тот момент, когда противник вышел из укрытий после ночного отдыха перед боем.
К сожалению, удары нашей авиации по аэродромам противника были малоэффективными, так как противник с рассветом 5 июля поднял свою авиацию в воздух. Однако воздушные бои под Курском шли непрерывно. Только 5 июля произошло около 200 групповых и индивидуальных воздушных боев, в результате которых наши летчики сбили 260 самолетов противника. Наша авиация смогла завоевать господство в воздухе, что весьма положительно сказалось на выдвижении и вводе в сражение войск Степного фронта.
Уже первые часы наступления гитлеровских войск, которое развернулось 5 июля в 5 час. 30 мин., показали, что оно проходит не так, как это планировалось фашистским командованием. Танковые дивизии врага, брошенные на заранее подготовленную оборону, несли большие потери, темп наступления был низким.
Вечером 5 июля командование Центрального фронта приняло решение: утром следующего дня нанести контрудар по главной группировке гитлеровских войск, наступавшей западнее железной дороги Орел-Курск на Ольховатку. Для этого привлекались три танковых и два стрелковых корпуса. Предпринятый контрудар содействовал срыву намерений противника развить дальнейшее наступление. Выиграв сутки, командование фронта использовало это время для перегруппировок, а также для подтягивания сил и средств.
Ожесточенные бои развернулись 7 июля в районе Понырей. Но и здесь противник не добился успеха. Огромные потери подорвали его силы. Гитлеровское командование было вынуждено 9 июля прекратить наступление.
Напряженная борьба шла в те дни в полосе Воронежского фронта. Главный удар противника обрушился на войска 6-й гвардейской армии генерала И. М. Чистякова. К исходу 6 июля немецким танковым корпусам, наступавшим на Обоянь, удалось на узком участке преодолеть главную полосу обороны. Но дальнейшее продвижение врага было задержано. На корочанском направлении к исходу второго дня наступления фашистские войска захватили плацдарм на восточном берегу Северного Донца и на узком участке фронта вышли ко второй полосе обороны 7-й гвардейской армии, которой командовал генерал М. С. Шумилов.
Советские войска проявляли в оборонительных боях величайшую стойкость и активность.
В период оборонительного сражения командование и штаб Степного фронта внимательно изучали те направления, откуда в большей степени грозила опасность прорыва немецко-фашистских войск.
Я побывал на правом крыле Воронежского фронта в районе Курска и в самом городе.
Мы в штабе фронта взвешивали, какое направление явится наиболее выгодным для предстоящего наступления войск Степного фронта. Но, к сожалению, вклинение противника на глубину 35 км, произошедшее на Воронежском фронте, вынудило Ставку начать по частям изымать резервы из состава Степного фронта.
Конечно, куда проще ввести в сражение свежий корпус или армию, чем своими резервами, маневром и концентрацией сил и средств своего фронта ликвидировать прорыв.
Оценивая события прошлого, следует сказать (а справедливости ради надо заметить, что я и тогда отстаивал эту точку зрения), что стратегические резервы в виде целого фронта целесообразно было бы вводить в действие полным составом, массированно и на важнейшем направлении театра военных действий, а не по частям.
Враг продолжал бросать в сражение новые силы и рвался вперед. 9 июля противник, сосредоточив на обоянском направлении на 10-километровом участке до 500 танков, сделал отчаянную попытку пробить брешь в нашей обороне. И хотя командующий Воронежским фронтом выдвинул туда свои резервы и направил основные силы авиации, все же к исходу дня враг вклинился в нашу оборону на глубину до 35 км.
На Прохоровну была брошена 4-я немецкая танковая армия, которая имела на направлении главного удара до 700 танков и штурмовых орудий.
В этой напряженной обстановке Ставка приняла решение о передаче 5-й гвардейской танковой и 5-й гвардейской армий Степного фронта в состав Воронежского фронта для использования в намечавшемся контрударе. Для того чтобы быстрее и лучше выполнить приказ Ставки, я вылетел на командные пункты передаваемых армий, чтобы лично поставить задачи командармам и проследить за своевременной переброской армий в исходные районы. Время не ждало, и поэтому гвардейцы были подняты по боевой тревоге.
Наступал ответственный момент, боевой экзамен войскам Степного фронта, который не мог не волновать командующего. Ранним июльским утром части и соединения двинулись рассредоточенно по заранее подготовленным колонным путям в намеченные районы Воронежского фронта. Я решил с воздуха на самолете проследить за их маршем. Важно отметить, что вражеская авиация во время передвижения этих армий не появлялась, так как наши военно-воздушные силы полностью господствовали в воздухе и не пропускали немецкие самолеты за линию фронта. На маршрутах движения войск истребители 5-й воздушной армии непрерывно патрулировали и прикрывали их. Именно это позволило нам относительно свободно маневрировать резервами в дневных условиях.
Армии вышли в заданный район своевременно и в полной боевой готовности. Кроме того, 9 июля я получил распоряжение о выдвижении на белгородско-курское направление 27-й армии, которая перебрасывалась в район Курска.
12 июля почти в 2 часа ночи А. И. Антонов передал мне по телефону сообщение о том, что на белгородском направлении противник силой до 200 танков потеснил части 69-й армии и, наступая в направлении на Корочу, к исходу 11 июля вышел в район Киселеве, Мазикино, Шейна. Об этом я уже знал.
Ставка приказала: "1. Уничтожить группировку противника, выдвигающуюся в направлении Короча и далее к реке Оскол, совместными ударами Рыжова{6} с Обуховым{7} с юго-востока и Соломатина{8} с севера, для чего:
а) Рыжова с Обуховым к исходу 13.7. сосредоточить в районе Новый Оскол, Велико-Михайловка, Сидоровка, Булановка, Слоновка;
б) Соломатина из района Солнцево к утру 13.7. вывести в район Вязовое, Скородное, Боброве-Дворское"{9}.
Однако и эти попытки врага уже не принесли ему каких-либо успехов.
Соединениям 5-й гвардейской танковой армии генерала П. А. Ротмистрова (член Военного совета генерал П. Г. Гришин) и 5-й гвардейской армии генерала А. С. Жадова (член Военного совета генерал А. М. Кривулин) предстояло совершить марш до 300 км. 5-я гвардейская армия должна была развернуться на армейской полосе обороны от Обояни до Прохоровки. 5-й гвардейской танковой армии было приказано сосредоточиться севернее Прохоровки. Этими двумя хорошо оснащенными укомплектованными армиями, а также войсками, имеющимися в составе фронта, командующий Воронежским фронтом с согласия Ставки решил нанести контрудар.
В районе Прохоровки произошло крупнейшее танковое сражение. На поле битвы участвовало 1200 танков и самоходных орудий. Ожесточенная схватка длилась до позднего вечера. Мощный контрудар советских войск, их организованность и героизм личного состава похоронили все наступательные планы гитлеровцев.
Одной из сложных задач, которую пришлось решать нашему командованию, было определение времени перехода от оборонительного сражения к контрнаступлению. Надо было уловить момент, когда наступательные возможности противника будут израсходованы, силы ударных группировок истощены, резервы втянуты в сражение и когда он еще не перешел к обороне и не создал оборонительную группировку. Советское командование правильно сумело оценить назревший кризис немецкого наступления. К 12 июля ударные группировки врага, рвавшиеся к Курску, были измотаны и обескровлены.
12 июля, когда наступил перелом в Курской битве, по приказу Ставки Верховного Главнокомандования в наступление перешли Брянский и Западный фронты, а 15 июля начал наступление Центральный фронт. В результате наших контрударов на южном фасе Курского выступа с 16 июля немецко-фашистское командование, понеся большие потери, начало отводить свои войска.
18 июля мы получили директиву о вводе в сражение войск фронта. Ставка приказала включить в состав Степного фронта 69-ю армию генерала В. Д. Крюченкина и 7-ю гвардейскую армию генерала М. С Шумилова. Из Степною фронта были взяты 52-я армия, 5-й и 7 и гвардейские кавалерийские корпуса.
Воронежский фронт и введенные в сражение 18 июля войска Степного фронта перешли к преследованию и к исходу 23 июля восстановили то положение, которое занимали до начала оборонительного сражения. Третье летнее наступление гитлеровцев на Восточном фронте провалилось.
В результате произведенных перегруппировок в составе Степного фронта имелись. 69 я армия, 7-я гвардейская армия, 53-я армия с 1-м механизированным корпусом, 47-я армия с 3-м гвардейским механизированным корпусом, 4-я гвардейская армия с 3-м гвардейским танковым корпусом При этом оперативное использование 4-й гвардейской армии генерала Г. И. Кулика разрешалось только по согласованию со Ставкой Верховного Главнокомандования{10}.
Итак, вражеское наступление - операция "Цитадель" - закончилось полным провалом. Создались предпосылки для перехода в запланированное контрнаступление.
На моем командном пункте в Короче состоялась встреча представителей Ставки Маршалов Советского Союза Г. К. Жукова и А. М. Василевского, (де были подведены итоги оборонительного сражения. В процессе этой встречи обсуждался вопрос использования стратегических резервов.
Чему же учил нас опыт использования стратегических резервов в Курском сражении? Прежде всего тому, что всякая стратегическая операция, преследующая задачу глубокого продвижения в расположение противника и разгрома его основной оперативной группировки, должна быть тщательно подготовлена, особенно в отношении пополнения войск свежими силами и средствами. Это может быть осуществлено лишь заблаговременным созданием, подготовкой и сосредоточением крупных стратегических резервов. Такая заблаговременная подготовка в свою очередь диктуется особенностями маневренной войны, борьбой против подвижного противника, изобилующей резкими изменениями обстановки в положении воюющих сторон в ходе операции.
Учитывая сложившуюся к лету 1943 года обстановку, когда обе стороны готовились к проведению на курском направлении крупных наступательных операций, Ставка ВГК правильно предвидела, что успех в предстоящих сражениях будет во многом определяться не только усилиями развернутых в этом районе фронтов и тщательной подготовкой их войск, но и наличием стратегических резервов. Именно благодаря вводу войск Степною фронта в период оборонительного сражения удалось сорвать наступление противника и отбросить его ударные группировки в исходное положение.
Для достижения решительных целей операции стратегические резервы следует вводить в действие массированно и на важнейшем направлении театра военных действий В оборонительный же период Курской битвы они использовались по частям и не для активных действий, а главным образом для усиления войск Воронежского фронта. Это привело к ослаблению Степного фронта, организационно объединявшего стратегические резервы.
Командование Степного фронта выступило в то время против такого способа использования стратегических резервов, обратившись в Ставку с категорическим возражением против "раздергивания" фронта по частям и предложив использовать Степной фронт в полном составе для перехода в контрнаступление, но, к сожалению, Ставка не согласилась с этим предложением.
В этой связи хочется привести один документ.
30 июля 1943 г. я докладывал представителю Ставки Маршалу Советского Союза Г. К Жукову: "Докладываю: лучшие четыре армии, механизированный и танковый корпуса из Степного фронта переданы Воронежскому фронту. Включенные в состав фронта (имеется в виду Степного. - И. И.) две армии Воронежского фронта в результате июльских боев имеют малочисленный состав дивизий и большие потери в материальной части артиллерии и оружия. Танков во фронте мало, в 53-й армии всего 60 танков, в 69-й армии - 88 танков, в 7-й гвардейской армии - 50 танков, в 1-м механизированном корпусе - 200 танков. Фронт имеет активную задачу.
Прошу распоряжений:
1. Усилить фронт одним танковым корпусом. Полагал бы возможным один танковый корпус взять у Воронежского фронта, в частности 4-й гвардейский танковый корпус или 3-й гвардейский танковый корпус от Кулика.
2. Взамен 47-й армии включить в состав Степного фронта 4-ю гвардейскую армию Кулика или 52-ю армию.
Прошу Вашего решения.
И. Конев".
Следует подчеркнуть, что ввод в сражение стратегических резервов по частям никогда не способствовал достижению крупных целей. Об этом же говорит история первой мировой войны. Опыт наступления Юго-Западного фронта летом 1916 г., когда исключительно благоприятная обстановка, создавшаяся в результате успешного прорыва вражеской обороны, не была в полной мере использована из-за того, что стратегические резервы вводились для развития наступления по частям, отдельными корпусами и с большим опозданием.
Что касается Курской битвы, то неодновременное использование в оборонительном сражении стратегических резервов позволило лишь сорвать наступление противника. Нет сомнений, что это была крупная победа советских войск в той сложившейся обстановке, но имевшиеся у нас резервы позволили бы достичь еще больших результатов.
Иногда историки поднимают вопрос: почему войска Степного фронта не ворвались на плечах отходящего противника в его оборону, зачем потребовалась оперативная пауза?
Действительно, с 23 июля по 3 августа была пауза, и она была крайне необходима, чтобы привести в порядок переданные в состав Степного фронта войска 7-й гвардейской и 69-й армий, которые понесли значительные потери в период оборонительного сражения, чтобы изучить характер обороны противника, поскольку он отошел на заранее подготовленные рубежи, преодолевать которые надо было по всем правилам искусства. Мы хорошо понимали, что немцы, потерпев серьезное поражение в наступлении на южном фасе Курской дуги, отойдут на прежние оборонительные позиции, которые занимали ранее и совершенствовали с самой весны. Мы ясно представляли, что с этих позиций немецко-фашистское командование отходить не собирается, а будет активно драться, чтобы остановить наше наступление. Немцы могли сосредоточить там силы и встретить нас упорным сопротивлением. Поэтому требовалось время для перегруппировки, которую мы и производили.
Ко всему этому у нас еще не были достаточно укомплектованы тыловые части и учреждения. Наконец, наступление войск Юго-Западного фронта в районе Изюма и Южного фронта на реке Миус не получило своего развития, а войска Воронежского фронта на отдельных участках еще вели оборонительные бои. В районе Корочи, которая теперь входила в полосу нашего фронта, противник также действовал активно.
Развернувшиеся войска 53-й армии вступили в бой, остановили противника и отбросили его в исходное положение.
Можно ли было в этих условиях переходить в общее наступление с ходу? Оно было бы недостаточно организованным, неспланированным, неподготовленным и материально необеспеченным, а следовательно, оно могло бы не иметь успеха.
Следует отметить, что армии генералов В. Д. Крюченкина и М. С. Шумилова были весьма ослабленными в боях, не имели достаточного количества техники и хорошо укомплектованных частей. И лишь благодаря ресурсам, которые мы создали в период оборонительных сражений за счет запасных полков, уходящих из Степного фронта армий, мы смогли быстро восстановить их боеспособность. Большую работу по созданию солидного фронтового резерва, который выручил нас, проделал в то время мой помощник по формированию генерал М. И. Казаков.
Белгородско-Харьковская наступательная операция
Успешные бои к югу от Курска летом 1943 г. были в центре внимания друзей и недругов нашей Родины, предметом споров на страницах мировой прессы, причиной разочарований внутри гитлеровского блока и величайшим радостным событием для советских людей.
С 5 по 12 июля наши войска героически оборонялись, затем нанесли мощный контрудар по немецко-фашистским войскам и отбросили их на позиции, которые они занимали до начала наступления. С 24 июля по 2 августа войска Степного и Воронежского фронтов усиленно и основательно готовились к прорыву вражеской обороны и к переходу в решительное контрнаступление. Это было третье за период Великой Отечественной войны крупное контрнаступление. Контрнаступление под Курском слагалось из двух операций: Орловской и Белгородско-Харьковской.
Мне, командующему Степным фронтом, хотелось бы рассказать о наступлении войск фронта в Белгородско-Харьковской операции.
5. Командный пункт Степного фронта с 12 июля иметь в районе Горяиново.
6. О ходе перегруппировки доносить ежедневно шифром.
Ставка Верховного Главнокомандования
И. Сталин.
А. Антонов"{5}.
Как видно из приведенной директивы, войск в составе фронта было немало. Но в основном эти объединения и соединения пришли с других фронтов. Войска были слабо укомплектованы личным составом и техникой, не имели запасов материальных средств и были утомлены в боях. В весьма сжатые сроки требовалось пополнить и усилить их, оснастив всем необходимым для боевых действий, сколотить в хороший боеспособный организм.
С большим напряжением работали в те жаркие дни командиры и политработники, штабы, политорганы и хозяйственный аппарат, чтобы сделать Степной фронт готовым к проведению наступательных операций.
Подготовка войск фронта к предстоящему сражению слагалась из огромного перечня мероприятий и требовала большого физического напряжения всех воинов от рядового до генерала. Пехотинцы совершенствовали свои "крепости" - окопы и убежища, приводили в боевую готовность оружие и снаряжение, учились вести наступательный бой, переходить в контратаку. Танкисты проводили стрельбы с ходу и боевое сколачивание подразделений. Артиллеристы занимали наиболее выгодные огневые позиции, доводили до совершенства орудийные окопы и наблюдательные пункты, отрабатывали взаимодействие с пехотой и танками. Большую работу проделали саперы, превратив многополосную оборону в систему прочных неприступных для вражеских танков рубежей. Кипела работа и у связистов, без которых в современной войне командиру невозможно управлять войсками; много работали все службы тыла и особенно снабженцы-артиллеристы. Они доставляли в войска более совершенную боевую технику, которую мы получали в большом количестве, и помогали командирам овладевать этой техникой.
Не было такой области боевой жизни войск, которая осталась бы вне поля зрения командиров и политработников. Их разносторонняя и кипучая деятельность придавала войскам высокую боеспособность, моральную сплоченность. Политработники политуправления фронта, возглавляемые генералом А. Н. Тевченковым, и штабные офицеры фронта по моему требованию были постоянно в частях и подразделениях.
Одержанные Красной Армией победы в зимней кампании 1942/43 г. и значительное усиление частей и соединений новой боевой техникой и вооружением вселяли в бойцов и командиров уверенность, способствовали поддержанию высокого боевого духа и наступательного порыва. Все воины горели желанием как можно скорее перейти в наступление и разгромить врага.
Не могу не вспомнить исключительную заботу о нуждах Степного фронта члена ГКО А. И. Микояна, который по заданию ГКО отвечал за формирование и материальное обеспечение резервов. Он хорошо знал, какова обеспеченность войск нашего фронта материальными средствами и в разговорах со мной часто говорил:
- Не стесняйтесь, звоните днем и ночью, всегда помогу.
Постоянное внимание, заботу и помощь оказывали нам ЦК нашей партии, Государственный комитет обороны и, конечно, Ставка.
Хочется подчеркнуть, что в то время в полную силу трудились все: и Военный совет фронта, и штаб фронта, и полевое управление. Мы постоянно были начеку.
И. В. Сталин рекомендовал мне побывать на Воронежском фронте, чтобы быть в курсе обстановки, знать направления возможных ударов противника. И я неоднократно выезжал к генералу Н. Ф. Ватутину. Несколько раз был в Курске, на обоянском направлении, на стыке с Юго-Западным фронтом. Обстановка на Центральном и Воронежском фронтах и все, что предпринималось фронтами в целях усиления обороны, были для меня ясны.
При организации обороны Центрального фронта (командующий генерал К. К. Рокоссовский) исключительно важное значение придавалось Орловскому выступу, нависавшему над правым крылом фронта с севера.
Против орловской группировки противника были развернуты соединения 48-й, 13-й и 70-й армий на фронте от Городища до Брянцева протяженностью 132 км. Левее на 174-километровом фронте занимали оборону войска 65-й (командующий генерал П. И. Батов) и 60-й (командующий генерал И. Д. Черняховский) армий; 2-я танковая армия, ослабленная в боях, была выведена во второй эшелон. В резерве находились 9-й и 19-й танковые корпуса, 11-я гвардейская танковая бригада, а также ряд артиллерийских и минометных частей. С воздуха войска поддерживала 16-я воздушная армия.
На Воронежском фронте (командующий генерал Н. Ф. Ватутин) считалось наиболее вероятным, что главный удар противник нанесет из района Белгорода на Корочу, а вспомогательный - из района западнее Волчанска на Новый Оскол. Поэтому основные силы сосредоточивались в центре и на левом крыле фронта. Оборону здесь в полосе 114 км занимали 6-я (командующий генерал И. М. Чистяков) и 7-я (командующий генерал М. С. Шумилов) гвардейские армии, 38-я (командующий генерал Н. Е. Чибисов) и 40-я (командующий генерал К. С. Москаленко) армии оборонялись на остальном участке фронта протяженностью 130 км. Во втором эшелоне на направлении Обоянь, Курск располагалась 1-я танковая армия, а на направлениях Белгород, Короча и Волчанок, Новый Оскол - 69-я армия. В резерве находились 2-й и 5-й гвардейские танковые корпуса и 35-й гвардейский стрелковый корпус. Войска поддерживала 2-я воздушная армия.
Организация обороны в Курской битве явилась обобщением огромного опыта, накопленного в ходе войны. Оборона была глубоко эшелонированной, многополосной с широкоразвитой противотанковой системой огня, со всеми типами инженерных укреплений и заграждений.
Оба фронта имели в распоряжении резервы в составе общевойсковых и танковых соединений. Три месяца наши войска усиленно готовились дать достойный отпор врагу. Напряженность работы не ослабевала ни днем, ни ночью. К началу боев все части, в том числе и находящиеся в резерве, зарылись в землю, была зарыта в землю и боевая техника. По всем правилам военного искусства, получившего свое развитие в ходе войны, были созданы группировки войск и организованы системы огня, особенно противотанкового, круговая оборона деревень, сел и городов, хорошо подготовлены оборонительные рубежи.
К началу оборонительного сражения в составе Центрального и Воронежского фронтов насчитывалось до 20 тыс. орудий и минометов, до 3600 танков и самоходно-артиллерийских установок, 2370 самолетов. Советские войска превосходили противника в людях в 1,4 раза, в орудиях и минометах - в 2 раза, в танках и САУ - в 1,3 раза. Таким образом, группировка наших войск, сосредоточенная на курском направлении, позволила решать действительно не только оборонительные, но и наступательные задачи.
В ходе подготовки битвы, как уже говорилось, наша разведка обеспечивала командование всеми необходимыми сведениями о готовящемся наступлении противника и о тех шагах, которые предпринимало германское командование.
1 июля Гитлер вызвал к себе основных творцов и исполнителей операции "Цитадель" и объявил окончательное решение начать наступление 5 июля. И опять, как и в начале войны, фашистское командование рассчитывало на внезапность удара, чему должно было, по мнению Гитлера, способствовать большое число новых танков и штурмовых орудий. Эти замыслы стали известны советскому командованию. 2 июля было определено начало проведения операции, о чем Ставка тут же проинформировала командующих Центральным и Воронежским фронтами, а также меня. В ночь на 5 июля наши разведчики захватили немецких пленных, которые подтвердили, что наступление назначено на 3 часа 5 июля.
Командующие Центральным и Воронежским фронтами с участием представителей Ставки приняли решение немедленно провести артиллерийскую контрподготовку.
На Воронежском фронте артиллерийская контрподготовка была проведена дважды: пятиминутный огневой налет 4 июля и 5 июля с 3 час. до 3 час. 30 мин. - уже во время артиллерийской и авиационной подготовки атаки противника, начатой в 2 час. 30 мин. На Центральном фронте артиллерийская контрподготовка также была проведена 5 июля дважды - в 2 час. 20 мин. и в 4 час. 35 мин. - оба раза по 30 мин.
Следует заметить, что на обоих фронтах первый мощный огневой удар был нанесен по главным средствам атаки. Однако сорвать наступление противника не удалось, хотя взаимодействие между основными силами и средствами первого эшелона врага было нарушено, а сила первоначального его удара значительно ослаблена.
С выходом противника к переднему краю главной полосы обороны 6-й гвардейской армии положение вражеских войск было определено более точно, и это потребовало повторной контрподготовки.
Конечно, эффект контрподготовки мог бы быть выше, если бы более точно были определены места сосредоточения пехоты и танков врага в исходном положении в ночь на 5 июля и если бы она была начата в тот момент, когда противник вышел из укрытий после ночного отдыха перед боем.
К сожалению, удары нашей авиации по аэродромам противника были малоэффективными, так как противник с рассветом 5 июля поднял свою авиацию в воздух. Однако воздушные бои под Курском шли непрерывно. Только 5 июля произошло около 200 групповых и индивидуальных воздушных боев, в результате которых наши летчики сбили 260 самолетов противника. Наша авиация смогла завоевать господство в воздухе, что весьма положительно сказалось на выдвижении и вводе в сражение войск Степного фронта.
Уже первые часы наступления гитлеровских войск, которое развернулось 5 июля в 5 час. 30 мин., показали, что оно проходит не так, как это планировалось фашистским командованием. Танковые дивизии врага, брошенные на заранее подготовленную оборону, несли большие потери, темп наступления был низким.
Вечером 5 июля командование Центрального фронта приняло решение: утром следующего дня нанести контрудар по главной группировке гитлеровских войск, наступавшей западнее железной дороги Орел-Курск на Ольховатку. Для этого привлекались три танковых и два стрелковых корпуса. Предпринятый контрудар содействовал срыву намерений противника развить дальнейшее наступление. Выиграв сутки, командование фронта использовало это время для перегруппировок, а также для подтягивания сил и средств.
Ожесточенные бои развернулись 7 июля в районе Понырей. Но и здесь противник не добился успеха. Огромные потери подорвали его силы. Гитлеровское командование было вынуждено 9 июля прекратить наступление.
Напряженная борьба шла в те дни в полосе Воронежского фронта. Главный удар противника обрушился на войска 6-й гвардейской армии генерала И. М. Чистякова. К исходу 6 июля немецким танковым корпусам, наступавшим на Обоянь, удалось на узком участке преодолеть главную полосу обороны. Но дальнейшее продвижение врага было задержано. На корочанском направлении к исходу второго дня наступления фашистские войска захватили плацдарм на восточном берегу Северного Донца и на узком участке фронта вышли ко второй полосе обороны 7-й гвардейской армии, которой командовал генерал М. С. Шумилов.
Советские войска проявляли в оборонительных боях величайшую стойкость и активность.
В период оборонительного сражения командование и штаб Степного фронта внимательно изучали те направления, откуда в большей степени грозила опасность прорыва немецко-фашистских войск.
Я побывал на правом крыле Воронежского фронта в районе Курска и в самом городе.
Мы в штабе фронта взвешивали, какое направление явится наиболее выгодным для предстоящего наступления войск Степного фронта. Но, к сожалению, вклинение противника на глубину 35 км, произошедшее на Воронежском фронте, вынудило Ставку начать по частям изымать резервы из состава Степного фронта.
Конечно, куда проще ввести в сражение свежий корпус или армию, чем своими резервами, маневром и концентрацией сил и средств своего фронта ликвидировать прорыв.
Оценивая события прошлого, следует сказать (а справедливости ради надо заметить, что я и тогда отстаивал эту точку зрения), что стратегические резервы в виде целого фронта целесообразно было бы вводить в действие полным составом, массированно и на важнейшем направлении театра военных действий, а не по частям.
Враг продолжал бросать в сражение новые силы и рвался вперед. 9 июля противник, сосредоточив на обоянском направлении на 10-километровом участке до 500 танков, сделал отчаянную попытку пробить брешь в нашей обороне. И хотя командующий Воронежским фронтом выдвинул туда свои резервы и направил основные силы авиации, все же к исходу дня враг вклинился в нашу оборону на глубину до 35 км.
На Прохоровну была брошена 4-я немецкая танковая армия, которая имела на направлении главного удара до 700 танков и штурмовых орудий.
В этой напряженной обстановке Ставка приняла решение о передаче 5-й гвардейской танковой и 5-й гвардейской армий Степного фронта в состав Воронежского фронта для использования в намечавшемся контрударе. Для того чтобы быстрее и лучше выполнить приказ Ставки, я вылетел на командные пункты передаваемых армий, чтобы лично поставить задачи командармам и проследить за своевременной переброской армий в исходные районы. Время не ждало, и поэтому гвардейцы были подняты по боевой тревоге.
Наступал ответственный момент, боевой экзамен войскам Степного фронта, который не мог не волновать командующего. Ранним июльским утром части и соединения двинулись рассредоточенно по заранее подготовленным колонным путям в намеченные районы Воронежского фронта. Я решил с воздуха на самолете проследить за их маршем. Важно отметить, что вражеская авиация во время передвижения этих армий не появлялась, так как наши военно-воздушные силы полностью господствовали в воздухе и не пропускали немецкие самолеты за линию фронта. На маршрутах движения войск истребители 5-й воздушной армии непрерывно патрулировали и прикрывали их. Именно это позволило нам относительно свободно маневрировать резервами в дневных условиях.
Армии вышли в заданный район своевременно и в полной боевой готовности. Кроме того, 9 июля я получил распоряжение о выдвижении на белгородско-курское направление 27-й армии, которая перебрасывалась в район Курска.
12 июля почти в 2 часа ночи А. И. Антонов передал мне по телефону сообщение о том, что на белгородском направлении противник силой до 200 танков потеснил части 69-й армии и, наступая в направлении на Корочу, к исходу 11 июля вышел в район Киселеве, Мазикино, Шейна. Об этом я уже знал.
Ставка приказала: "1. Уничтожить группировку противника, выдвигающуюся в направлении Короча и далее к реке Оскол, совместными ударами Рыжова{6} с Обуховым{7} с юго-востока и Соломатина{8} с севера, для чего:
а) Рыжова с Обуховым к исходу 13.7. сосредоточить в районе Новый Оскол, Велико-Михайловка, Сидоровка, Булановка, Слоновка;
б) Соломатина из района Солнцево к утру 13.7. вывести в район Вязовое, Скородное, Боброве-Дворское"{9}.
Однако и эти попытки врага уже не принесли ему каких-либо успехов.
Соединениям 5-й гвардейской танковой армии генерала П. А. Ротмистрова (член Военного совета генерал П. Г. Гришин) и 5-й гвардейской армии генерала А. С. Жадова (член Военного совета генерал А. М. Кривулин) предстояло совершить марш до 300 км. 5-я гвардейская армия должна была развернуться на армейской полосе обороны от Обояни до Прохоровки. 5-й гвардейской танковой армии было приказано сосредоточиться севернее Прохоровки. Этими двумя хорошо оснащенными укомплектованными армиями, а также войсками, имеющимися в составе фронта, командующий Воронежским фронтом с согласия Ставки решил нанести контрудар.
В районе Прохоровки произошло крупнейшее танковое сражение. На поле битвы участвовало 1200 танков и самоходных орудий. Ожесточенная схватка длилась до позднего вечера. Мощный контрудар советских войск, их организованность и героизм личного состава похоронили все наступательные планы гитлеровцев.
Одной из сложных задач, которую пришлось решать нашему командованию, было определение времени перехода от оборонительного сражения к контрнаступлению. Надо было уловить момент, когда наступательные возможности противника будут израсходованы, силы ударных группировок истощены, резервы втянуты в сражение и когда он еще не перешел к обороне и не создал оборонительную группировку. Советское командование правильно сумело оценить назревший кризис немецкого наступления. К 12 июля ударные группировки врага, рвавшиеся к Курску, были измотаны и обескровлены.
12 июля, когда наступил перелом в Курской битве, по приказу Ставки Верховного Главнокомандования в наступление перешли Брянский и Западный фронты, а 15 июля начал наступление Центральный фронт. В результате наших контрударов на южном фасе Курского выступа с 16 июля немецко-фашистское командование, понеся большие потери, начало отводить свои войска.
18 июля мы получили директиву о вводе в сражение войск фронта. Ставка приказала включить в состав Степного фронта 69-ю армию генерала В. Д. Крюченкина и 7-ю гвардейскую армию генерала М. С Шумилова. Из Степною фронта были взяты 52-я армия, 5-й и 7 и гвардейские кавалерийские корпуса.
Воронежский фронт и введенные в сражение 18 июля войска Степного фронта перешли к преследованию и к исходу 23 июля восстановили то положение, которое занимали до начала оборонительного сражения. Третье летнее наступление гитлеровцев на Восточном фронте провалилось.
В результате произведенных перегруппировок в составе Степного фронта имелись. 69 я армия, 7-я гвардейская армия, 53-я армия с 1-м механизированным корпусом, 47-я армия с 3-м гвардейским механизированным корпусом, 4-я гвардейская армия с 3-м гвардейским танковым корпусом При этом оперативное использование 4-й гвардейской армии генерала Г. И. Кулика разрешалось только по согласованию со Ставкой Верховного Главнокомандования{10}.
Итак, вражеское наступление - операция "Цитадель" - закончилось полным провалом. Создались предпосылки для перехода в запланированное контрнаступление.
На моем командном пункте в Короче состоялась встреча представителей Ставки Маршалов Советского Союза Г. К. Жукова и А. М. Василевского, (де были подведены итоги оборонительного сражения. В процессе этой встречи обсуждался вопрос использования стратегических резервов.
Чему же учил нас опыт использования стратегических резервов в Курском сражении? Прежде всего тому, что всякая стратегическая операция, преследующая задачу глубокого продвижения в расположение противника и разгрома его основной оперативной группировки, должна быть тщательно подготовлена, особенно в отношении пополнения войск свежими силами и средствами. Это может быть осуществлено лишь заблаговременным созданием, подготовкой и сосредоточением крупных стратегических резервов. Такая заблаговременная подготовка в свою очередь диктуется особенностями маневренной войны, борьбой против подвижного противника, изобилующей резкими изменениями обстановки в положении воюющих сторон в ходе операции.
Учитывая сложившуюся к лету 1943 года обстановку, когда обе стороны готовились к проведению на курском направлении крупных наступательных операций, Ставка ВГК правильно предвидела, что успех в предстоящих сражениях будет во многом определяться не только усилиями развернутых в этом районе фронтов и тщательной подготовкой их войск, но и наличием стратегических резервов. Именно благодаря вводу войск Степною фронта в период оборонительного сражения удалось сорвать наступление противника и отбросить его ударные группировки в исходное положение.
Для достижения решительных целей операции стратегические резервы следует вводить в действие массированно и на важнейшем направлении театра военных действий В оборонительный же период Курской битвы они использовались по частям и не для активных действий, а главным образом для усиления войск Воронежского фронта. Это привело к ослаблению Степного фронта, организационно объединявшего стратегические резервы.
Командование Степного фронта выступило в то время против такого способа использования стратегических резервов, обратившись в Ставку с категорическим возражением против "раздергивания" фронта по частям и предложив использовать Степной фронт в полном составе для перехода в контрнаступление, но, к сожалению, Ставка не согласилась с этим предложением.
В этой связи хочется привести один документ.
30 июля 1943 г. я докладывал представителю Ставки Маршалу Советского Союза Г. К Жукову: "Докладываю: лучшие четыре армии, механизированный и танковый корпуса из Степного фронта переданы Воронежскому фронту. Включенные в состав фронта (имеется в виду Степного. - И. И.) две армии Воронежского фронта в результате июльских боев имеют малочисленный состав дивизий и большие потери в материальной части артиллерии и оружия. Танков во фронте мало, в 53-й армии всего 60 танков, в 69-й армии - 88 танков, в 7-й гвардейской армии - 50 танков, в 1-м механизированном корпусе - 200 танков. Фронт имеет активную задачу.
Прошу распоряжений:
1. Усилить фронт одним танковым корпусом. Полагал бы возможным один танковый корпус взять у Воронежского фронта, в частности 4-й гвардейский танковый корпус или 3-й гвардейский танковый корпус от Кулика.
2. Взамен 47-й армии включить в состав Степного фронта 4-ю гвардейскую армию Кулика или 52-ю армию.
Прошу Вашего решения.
И. Конев".
Следует подчеркнуть, что ввод в сражение стратегических резервов по частям никогда не способствовал достижению крупных целей. Об этом же говорит история первой мировой войны. Опыт наступления Юго-Западного фронта летом 1916 г., когда исключительно благоприятная обстановка, создавшаяся в результате успешного прорыва вражеской обороны, не была в полной мере использована из-за того, что стратегические резервы вводились для развития наступления по частям, отдельными корпусами и с большим опозданием.
Что касается Курской битвы, то неодновременное использование в оборонительном сражении стратегических резервов позволило лишь сорвать наступление противника. Нет сомнений, что это была крупная победа советских войск в той сложившейся обстановке, но имевшиеся у нас резервы позволили бы достичь еще больших результатов.
Иногда историки поднимают вопрос: почему войска Степного фронта не ворвались на плечах отходящего противника в его оборону, зачем потребовалась оперативная пауза?
Действительно, с 23 июля по 3 августа была пауза, и она была крайне необходима, чтобы привести в порядок переданные в состав Степного фронта войска 7-й гвардейской и 69-й армий, которые понесли значительные потери в период оборонительного сражения, чтобы изучить характер обороны противника, поскольку он отошел на заранее подготовленные рубежи, преодолевать которые надо было по всем правилам искусства. Мы хорошо понимали, что немцы, потерпев серьезное поражение в наступлении на южном фасе Курской дуги, отойдут на прежние оборонительные позиции, которые занимали ранее и совершенствовали с самой весны. Мы ясно представляли, что с этих позиций немецко-фашистское командование отходить не собирается, а будет активно драться, чтобы остановить наше наступление. Немцы могли сосредоточить там силы и встретить нас упорным сопротивлением. Поэтому требовалось время для перегруппировки, которую мы и производили.
Ко всему этому у нас еще не были достаточно укомплектованы тыловые части и учреждения. Наконец, наступление войск Юго-Западного фронта в районе Изюма и Южного фронта на реке Миус не получило своего развития, а войска Воронежского фронта на отдельных участках еще вели оборонительные бои. В районе Корочи, которая теперь входила в полосу нашего фронта, противник также действовал активно.
Развернувшиеся войска 53-й армии вступили в бой, остановили противника и отбросили его в исходное положение.
Можно ли было в этих условиях переходить в общее наступление с ходу? Оно было бы недостаточно организованным, неспланированным, неподготовленным и материально необеспеченным, а следовательно, оно могло бы не иметь успеха.
Следует отметить, что армии генералов В. Д. Крюченкина и М. С. Шумилова были весьма ослабленными в боях, не имели достаточного количества техники и хорошо укомплектованных частей. И лишь благодаря ресурсам, которые мы создали в период оборонительных сражений за счет запасных полков, уходящих из Степного фронта армий, мы смогли быстро восстановить их боеспособность. Большую работу по созданию солидного фронтового резерва, который выручил нас, проделал в то время мой помощник по формированию генерал М. И. Казаков.
Белгородско-Харьковская наступательная операция
Успешные бои к югу от Курска летом 1943 г. были в центре внимания друзей и недругов нашей Родины, предметом споров на страницах мировой прессы, причиной разочарований внутри гитлеровского блока и величайшим радостным событием для советских людей.
С 5 по 12 июля наши войска героически оборонялись, затем нанесли мощный контрудар по немецко-фашистским войскам и отбросили их на позиции, которые они занимали до начала наступления. С 24 июля по 2 августа войска Степного и Воронежского фронтов усиленно и основательно готовились к прорыву вражеской обороны и к переходу в решительное контрнаступление. Это было третье за период Великой Отечественной войны крупное контрнаступление. Контрнаступление под Курском слагалось из двух операций: Орловской и Белгородско-Харьковской.
Мне, командующему Степным фронтом, хотелось бы рассказать о наступлении войск фронта в Белгородско-Харьковской операции.