Константинов Андрей Дмитриевич. Сочинитель 2

Да, меняет время людей... Надо отдать Косте должное - хоть и посолиднел он до невозможности, но "понты гонять" перед Назаровым не стал, наоборот, бросился к Аркадию Сергеевичу чуть ли не как к отцу родному - даже бутылку дорогущего виски подарил, которого майор отродясь не пробовал... Кто знает - может быть, Костя и искренне благодарен был Назарову за то, что тот его когда-то пожалел, а может, просто боялся "комитетчика" по старой памяти, понимая, что на своей земле Аркадий Сергеевич сумеет испортить жизнь кому угодно - пусть даже и новоиспеченному шведскому бизнесмену. Должен был Костя помнить со своих "мажорских университетов", что это только на следователя можно практически безнаказанно плюнуть, а на опера - нельзя... Опер, он ведь и обидеться может, а обидевшись - шепнет пару ласковых на таможне, и разденут там бедолагу до трусов, как птенчика, да еще три раза в заднем проходе пороются - вдруг там валюта и бриллианты упрятаны... В общем, сложно сказать, что именно господином Олафсоном двигало, но стал он позванивать из Стокгольма Назарову на работу, как минимум, три раза в год - с днем рождения поздравлял, с Новым годом и Днем чекиста... И приезжал Костя в Питер по делам еще пару раз, а приезжая - обязательно к Аркадию Сергеевичу заскакивал, бутылки дорогие дарил и ностальгически прошлое вспоминал. Уходя непременно приглашал в Стокгольм и телефон всякий раз свой напоминал: - Вы бы, Сергеич, хоть позвонили когда-нибудь! - Непременно,- отвечал, усмехаясь Назаров.- Вот когда у меня такая зарплата, как у тебя, будет - тогда мы с тобой друг дружке навстречу номера набирать станем... Костя понимающе вздыхал и откланивался. Кстати, шутку насчет своей зарплаты майор отпускал безо всяких "тонких намеков на толстые обстоятельства" - денег с Олафсона Назаров никогда в жизни не брал. Впрочем, "комитетчик" не брал их не только с Олафсона - он по жизни никогда и ни с кого не брал. Да ему и не предлагали особо... Вспомнив Костю, владевшего в Стокгольме фирмой, торгующей продовольствием, Назаров обрадовался - такой клиент вполне мог заинтересовать ребят из "ТКК". Отыскав в своей записной книжке стокгольмский телефон Олафсона, Аркадий Сергеевич позвонил (на всякий случай воспользовавшись услугами переговорного пункта) Косте в офис. Трубку на том конце сняла, видимо, секретарша и что-то нежно щебетнула по-шведски. "Черт!" - выругался про себя ничего не понявший майор, а вслух сказал, с трудом подбирая полузабытые английские слова: - Добрый день... Могу я поговорить с господином Олафсоном? - Да, конечно... Через несколько секунд мембрана отозвалась Костиным голосом: - Олафсон. Назаров облегченно вздохнул: - День добрый, Константин... Угадаешь, кто тебя решился из Питера потревожить? - Н-нет... Кто это? Аркадий Сергеевич усмехнулся - он мог поклясться, что абонент в Стокгольме вздрогнул: а что тут удивительного? Многие эмигранты еще долгие годы вздрагивают, когда им в новый дом звонят из России, откуда, по определению, хороших новостей приходит в десять раз меньше, чем откровенно паскудных. - Аркадий Сергеевич Назаров это,- решил больше не интриговать майор.- Не забыл еще такого? - Фу ты! - облегченно выдохнул Костя, но через секунду снова забеспокоился: Вас, Сергеич, забудешь, как же... А что - случилось что-нибудь? - Нет, все нормально, жизнь у нас своим чередом идет,- хмыкнул в трубку Назаров.- Вот, хотел полюбопытствовать, как там у вас, в мире наживы и чистогана? - Да у нас нормально все, приезжайте - увидите... Встречу, как гостя дорогого. - Спасибо тебе, Костя - добрая душа... Но пока что лучше уж ты к нам... Ты человек вольный, можешь по всему миру ездить, а меня может начальство неправильно понять. Я, кстати, чего звоню-то, как раз хотел узнать - когда ты снова в Питер собираешься?.. - А что? - снова встревожился Олафсон. - Да ничего страшного - что ты, Константин, прямо какой-то запуганный стал! Просто хотел поговорить с тобой... - Пуганная ворона, как известно, летает дальше и дольше,- вздохнул Костя.- А что за разговор-то, о чем поговорить хотели, Сергеич? , - Да про коммерцию, будь она неладна... Ты же с нами теперь торгуешь? - Торгую, и что? - Ничего. Могу по старой дружбе подсказать один интересный для тебя вариант... - Какой? - Ну-у, Константин, это уже не по телефону... Приедешь - поговорим, если ко мне заскочишь. Олафсон долго молчал, и Аркадий Сергеевич, конечно, понял, какие сомнения одолевают бывшего фарцовщика. Назаров переложил трубку из правой руки в левую и сказал проникновенно: - Да не стремайся ты так, Константин... Это раньше тебе дергаться надо было, когда ты у портовых ворот крутился... Сейчас, кстати, прежние твои занятия предосудительными не считаются. Да и к тому же ты - солидный бизнесмен теперь... Ну и, наконец, сам головой подумай: ежели бы я какую подлянку против тебя задумал - зачем мне тогда звонить? Просто дождался бы, пока ты сам приедешь... Нет - у меня к тебе просто интересный для твоего бизнеса разговор... Впрочем неволить не буду... - Хорошо,- решился наконец-таки Костя,- Я и по своим делам как раз в Ленинград собирался в середине февраля... Так что - думаю, через недельку буду, если ничего не изменится. У Олафсона ничего не изменилось, и семнадцатого февраля 1994 года в отеле "Европа" состоялась историческая встреча бывшего фарцовщика Кости-Сна и майора Назарова. После недолгого разговора на общие темы, Назаров перешел к сути дела. - Ну что, Константин,- спросил майор, отхлебнув джин с тоником из высокого стакана,- Как твой бизнес идет, как торгуется с Россией-Матушкой? - Да нормально,- пожал плечами Олафсон.- Средне... У вас на таможне столько заморочек, что просто караул... Пошлины, опять же... Да и очереди в порту недельные, а то и месячные. А убыстрить процесс - далеко не всегда получается. - Это да,- согласился Аркадий Сергеевич.- Бюрократия у нас сильная, потому мы и непобедимы... Но я тебе. Костя, как раз и хочу такого делового партнера предложить, для которого убыстрение процесса - не проблема. - И что же это за партнер? - поинтересовался Олафсон после короткой паузы. - Есть такая фирма - "ТКК" называется... Таможенные перевозки, декларирование, СВХ... Слышал, Может быть? Костя сморщил лоб: - Что-то такое ребята говорили... А что за люди там? - Люди надежные,- кивнул Назаров.- Наши там люди. - В каком смысле "наши"? - Ну,- пожал плечами Аркадий Сергеевич,- сотрудники бывшие, в основном, которые в коммерцию ушли... Сам понимаешь - возможности у них солидные. Завяжешься с ними - про очереди забудешь... И вообще, они ребята порядочные, с репутацией. - Интересно,- сказал Олафсон и залпом допил свой джин.- Интересно... - Интересно,- согласился Назаров.- Притом они не только вопросы с прохождением грузов решают, они тебе и клиента-реализатора подсказать смогут. Тоже надежного человека. Костя закурил, пуская дым колечками, помолчал, а потом вдруг резко наклонился через низенький столик к Аркадию Сергеевичу: - Интересно-то интересно, да только я что-то не пойму: а вам-то какой здесь интерес, товарищ майор? У нас, в бизнесе, люди без своего интереса (хоть какого-нибудь) ничего не делают... И никто решения не принимает, пока интерес партнера ясным не станет. Назарова этот вопрос не смутил: он ведь знал, что Костя -человек неглупый... Предвидел "комитетчик", когда просчитывал предстоящий разговор, что спросит Олафсон о чем-то подобном. И решил Аркадий Сергеевич ответить честно: - Видишь ли. Костя... Я ведь уже старый... Мне через год - на пенсию пора, надо и о новой работе что-то думать... Я ответил на твой вопрос? - Вполне,- кивнул бывший советский гражданин.- Вполне... - Только, Константин, я надеюсь, ты понимаешь - пока-то я еще на службе, бизнесом не имею права заниматься... Просто я нашим бывшим сотрудникам помочь решил... Да и тебе - по старой памяти. - Могила, товарищ майор,- клятвенно прижал руки к сердцу Олафсон.- Не сомневайтесь... А если все срастется - вы тоже во мне не разочаруетесь... Посреднический процент... - Об этом и думать забудь! - не дал договорить Косте Аркадий Сергеевич.- Я пока человек государственный - а стало быть ни на какие проценты прав не имею... Вот уйду на пенсию - тогда другое дело. Назаров говорил искренне, не мог он переломить себя и взять деньги из рук бывшего фарцовщика, бывшего своего "барабана" - пусть и неоформленного официально... Олафсон, видимо, понял или почувствовал, что настаивать бесполезно, и к вопросу о посредническом проценте больше не возвращался... Через день Назаров свел Олафсона с Бурцевым, и Дмитрий Максимович развернул перед потрясенным шведом розовые перспективы и голубые дали. Назаров на встрече присутствовал, но в разговоре участия не принимал - сидел молча и пытался понять, о чем говорили собеседники, а понять их было трудно даже неплохо разбиравшемуся в жизни порта "комитетчику" - так бодро и один и второй сыпали специальными терминами и непонятными цифрами: какими-то процентами и коэффициентами... Расстались Бурцев с Олафсоном чрезвычайно довольные друг другом, а еще через пару дней Дмитрий Максимович (уже без Назарова) представил Косте "торгового представителя" с Апраксина двора. Перед встречей Бурцев предупредил Олафсона: - Вы только, Константин Александрович, на внешний вид этого человека внимания особого не обращайте... У нас сейчас в Питере мода такая своеобразная появилась... Ну, и специфика работы... А человек он нормальный, бывший капитан милиции, в угрозыске работал. Когда Костя увидел представителя "Апрашки", то понял, почему Бурцев насчет его внешности предупреждал. Представленный Олафсону некий Петр Андреевич Карташов выглядел действительно импозантно - черная рубашка под черной кожаной курткой не скрывала толстенную золотую цепь на мощной шее, пальцы господина Карташова унизывали три перстня, а прическа навевала смутные ассоциации о недавнем условно-досрочном освобождении ее обладателя. Хорошо вписывались в общий облик перебитый нос и шрам на квадратном подбородке... Впрочем, Петр Андреевич действительно оказался милейшим и крайне интересным Косте человеком. Минут через десять после знакомства господин Карташов легко перешел на "ты" и, показав в обаятельной улыбке три золотых зуба, заявил прямо: - Слышь, Константин, короче, нам ужасно хочется натурального продукта "Абсолюта" вашего... Народ у нас, знаешь, какое говно сейчас пьет? Представитель "Апрашки" не случайно заговорил о "натуральном продукте", дело в том, что в начале 1994 года Питер буквально захлебывался фальсифицированной водкой - а употребляли-то ее разные люди, и далеко не всем самодельное пойло нравилось. У многих появились деньги, а за деньги клиенты хотели приобретать качественный алкоголь. Перед ребятами с Апраксина двора эта проблема встала во весь рост, потому что "левая" водка через их структуру прогонялась цистернами и составами. Надо было "разбавить" тему, чтобы не впасть в полный беспредел. - А сколько "Абсолюта" вы сможете реализовать? - осторожно поинтересовался Костя. Господин Карташов жизнерадостно гоготнул: - А сколько ты нам поставить сможешь? Через наш толчок, Константин, всю вашу Швецию пропустить можно... Олафсон понимающе покивал, а в конце разговора заявил: - Господа, перспективы нашего сотрудничества представляются мне чрезвычайно интересными. Но для принятия окончательного решения и формулирования своих предложений мне необходимо время - посчитать кое-что надо, с компаньонами посоветоваться... Думаю, что через недельку мы встретимся вновь... Бурцев молча кивнул, а господин Карташов, пожимая Косте руку, сердечно напутствовал его: - Слышь, Константин, ты не тяни - добазаривайся там со своими, а мы всегда готовы, как юные пионеры. У нас все "бенч" будет, как в аптеке, без разводок и кидков... Я за базар в ответе, Максимыч подтвердит... Бывший подполковник КГБ снова утвердительно наклонил голову: - Да, словам Петра Андреевича можно верить, он абсолютно надежный партнер. - Даешь "Абсолют" абсолютно надежным партнерам! - скаламбурил господин Карташов, и высокие переговаривающиеся стороны взяли тайм-аут на неделю... Олафсон улетел к себе в Стокгольм и вернулся в Петербург только двадцать восьмого февраля. Перед решающим раундом переговоров с Бурцевым и Карта-щовым Костя повидался с Назаровым. - Аркадий Сергеевич, я вам очень благодарен... Решение принято, положительное решение. Речь идет о больших деньгах... Конечно, если бы не ваши рекомендации, то я вряд ли решился. Но здесь - особый случай, все, как говорится, "свои"... Назаров видел, что Олафсон волнуется, и поэтому отечески приободрил его: - Не бзди. Костя, все пучком будет... Я бы тебе марамоев разных сватать не стал. Воодушевленный и приободренный. Костя отправился на встречу с Бурцевым и Карташовым, где и огорошил сказочным предложением своих новых партнеров: - Господа, мы с партнерами в Стокгольме посоветовались и решили, что можем предложить вам поставку тридцати контейнеров "Абсолюта"... У обычно невозмутимого Бурцева округлились глаза, а господин Карташов открыл рот. - Это, в смысле, "сороковок" ("Сороковки" - сорокафуговый контейнер), что ли? наконец спросил Петр Андреевич. - Да,- просто ответил Олафсон. Бурцев с Карташовым быстро переглянулись - при таких объемах общая сумма сделки переваливала за миллион долларов, а сколько при этом могла дать реализация "Абсолюта" в розницу, даже подумать было страшно... Озвученная Константином цифра так подействовала на представителя "Апрашки", что он даже снова перешел на "вы". - Константин Александрович, а что с проплатой, какие у вас предложения будут? Вопрос был не праздным - обычно все западные поставщики алкоголя и продуктов требовали от российских партнеров стопроцентную предоплату и на уступки шли редко... Костя понимающе кивнул и улыбнулся: - Понимаю, такую сумму тяжело собрать сразу... И поскольку вы обладаете весьма надежными рекомендациями, я готов пойти на половинную предоплату... Остальное скажем, через месяц после получения вами груза. Я думаю, реализуете за это время?.. Тогда и о следующей поставке договоримся. Устроит вас такой порядок?.. Господин Карташов подавился сигаретным дымом, что не мешало ему, однако, улыбнуться счастливой детской улыбкой: - Нет, слышь, Константин, ты - молоток! Короче, ты не пожалеешь, это тебе я говорю... Бурцев выражал свои эмоции не столь бурно, по лицу бывшего "комитетчика" было видно, что он лихорадочно прикидывает что-то в уме. Наконец, Дмитрий Максимович выразительно посмотрел на Карташова и, кашлянув, сказал вполголоса: - Константин Александрович, то, что вы предлагаете - действительно очень интересно... Но мы тоже в состоянии вам кое-что предложить. Мы все можем заработать еще больше, если правильно поймем друг друга... При этом вы ничем дополнительно не рискуете... Они проговорили еще четыре часа и ударили по рукам. Решено было, не откладывая дела в долгий ящик, поставить сначала - уже в марте - пробную партию в пять контейнеров для "апробации", так сказать, а затем, если все пройдет удачно запускать основной груз. Бумаги оформили в несколько дней, и уже девятнадцатого марта первые пять контейнеров с "Абсолютом" прибыли в морской порт Санкт-Петербурга... Еще через неделю эти контейнеры порт покинули. Бурцев тогда на радостях пригласил Назарова выпить немного и расслабиться в баньке. Майор приглашение принял, и после того, как первая бутылка водки была допита, Дмитрий Максимович подал Назарову незапечатанный белый конверт: - Держи, Сергеич, здесь две "штуки"... Майор замотал было головой, но бывший подполковник почти насильно вложил конверт Аркадию Сергеевичу в руку: - Бери, бери, я ж тебе не взятку предлагаю... Это - так, просто продержаться до увольнения тебе поможет. По справедливости, ты гораздо больше заработал... Ну кто виноват, что у нас жизнь такая долбанная, когда ты честно заработанную долю получить не можешь? Ничего, Сергеич, дослуживай спокойно, место для тебя у нас всегда найдется... А две "штуки" этих - ты меня не обижай... Я ж тебе как своему говорю: это не взятка, не доля, не процент... Это просто от меня тебе маленькая матпомощь - даже не столько тебе, сколько твоей семье... В конце концов, должны же мы, чекисты, помогать друг другу? И взял деньги Аркадий Сергеевич, взял, не удержался... "Пробил" его Бурцев напоминанием о семье - деньги действительно были очень нужны, потому что и жена, и дочка ходили уже просто Бог знает в чем, машина постоянно ломалась, квартира требовала ремонта... Да и в конце-то концов - а что такого он, Назаров, противозаконного сделал? Всего лишь свел одного человека с другим, и всем это оказалось выгодно... Возможно, совесть и не начала терзать Аркадия Сергеевича, если бы не поинтересовался майор чуть подробнее, чем следовало, судьбой этих "пробных" пяти контейнеров с "Абсолютом"... А поинтересовался этим Назаров, исходя из старого оперского правила, гласящего, что информация лишней не бывает... Свои источники информации на Балтийской таможне у Аркадия Сергеевича, конечно, были (да еще какие!), дату прибытия контейнеров он знал, так что навести справки не составило особого труда. И вот что оказалось - ни таможенных пошлин, ни "акцизов" за "Абсолют" никто не платил, так как по Документам шведская водка поставлялась не в Россию, а в Узбекистан, в торговый дом "Абдулаев и К". Стало быть, Россию "Абсолют" должен был миновать транзитом. Таможенным перевозчиком до последней российской таможни, естественно, выступала фирма "ТКК"... В Ташкенте до сих пор в местном "комитете" служил один хороший парень, с которым Назаров когда-то учился вместе - ему-то Аркадий Сергеевич и позвонил с просьбой навести справки о фирме "Абдулаев и К". Через пять дней бывший однокашник с уверенностью сообщил, что такой фирмы ни в Ташкенте, ни вообще в суверенном Узбекистане просто не существует. Вот тут Назаров и понял, что беспорочная служба его закончилась... Какая же она беспорочная, если он стал участником контрабандной махинации, в результате которой государству был нанесен значительный ущерб? И кого будет волновать то, что он, Назаров, сводя Олафсона с Бурцевым, не знал, как оно все потом обернется? Деньги-то Дмитрий Максимович ему передавал? Передавал... Может, еще и подстраховался и отфиксировал на технику факт передачи денег - на всякий случай. Теперь Назаров даже если и раскроет пасть, ему ее помогут быстро закрыть. А с другой стороны - стоит ли ее вообще открывать, пасть эту? Ну что он, Назаров, мальчик? Что он, не догадывался, какими делишками занимаются порой ребята из "ТКК"? Догадывался... И тем не менее все-таки хотел туда после выхода на пенсию устроиться. Так что - какая уж теперь разница... Нет, все же есть разница: одно дело догадываться, а другое - знать наверняка... Одно дело пенсионером заслуженным в блудни вписываться, другое дело должностным лицом, действующим сотрудником, государственным человеком... Но назад-то дороги все равно нет... И деньги уже, те, что Бурцев дал - почти все потрачены... И увольнение не за горами, а других мест, кроме как в "ТКК", на примете нет... Так стоит ли кипеж поднимать, целку из себя разыгрывать? Грустно, конечно, хотелось на пенсию-то с чистой совестью уйти... Муторно было на душе у Аркадия Сергеевича, грызла его тоска изнутри. За три апрельских недели он даже осунулся и постарел от переживаний... Бурцев же словно понимая, что с майором творится - обхаживал его, как больного, вернее, как выздоравливавшего: все время выпить предлагал, разговоры о будущей совместной работе вел... Вроде как, утешал... А Назаров - он умом сделал выбор (однозначный при таком раскладе), да сердце почему-то все никак не могло с этим выбором согласиться... Заканчивался апрель 1994 года - до майских праздников оставалось всего пять дней. Старший оперуполномоченный майор Назаров прогуливался под теплым весенним солнышком по "поднадзорной территории", хмуро кивал встречным работникам порта и снова, как в молодости, терзался интеллигентским вопросом: "Что делать?". "А ничего не делать! - решительно ответил сам себе Аркадий Сергеевич.- Все уже сделано... Все, хватит соплей, выбора нет!.." До прихода в порт основной партии контейнеров с "Абсолютом" остался всего один день. "Ничего, Бог дает - проскочу как-нибудь, дотяну до пенсии, а там... все будет нормально". Назаров пытался как-то успокоить самого себя, расслабиться, но сердце почему-то сдавливала холодная тоска... Аркадий Сергеевич резко развернулся и быстрым шагом пошел к зданию, в котором располагался его кабинет.
   ***
   Как раз в то самое мгновение, когда Аркадий Сергеевич Назаров входил в свой кабинет, молодцеватый сержант-гаишник взмахом полосатого жезла остановил черный "БМВ", мчавшийся по Большому проспекту Васильевского острова в сторону Морвокзала. Автомобиль, взвизгнув покрышками, послушно замер у обочины, и из него выскочил мужичок лет пятидесяти - лысенький, очкастый, в старомодном однобортном костюме. Сержант, привыкший, что в "бээмвухах" ездят люди с совсем другой внешностью, даже головой дернул от удивления: "Ишь ты - интеллигент задроченный... Интересно, откуда у него такая "тачка"?" "Интеллигент" между тем торопливо досеменил до сержанта и, искательно заглядывая хозяину дороги в глаза, спросил:. - А что случилось? Я что-нибудь нарушил? - Ваши документы,- сурово проигнорировал вопрос очкарика "гаишник",Водительские права, техпаспорт... - Да, да, конечно,- засуетился лысый и полез в карман за бумажником. Сержант повертел в руках два заламинированных в плотный прозрачный пластик документа: - Григорий Анатольевич Некрасов... Нарушаете, Григорий Анатольевич... Нехорошо это... Такой солидный человек, и фамилия звучная - а нарушаете... - Извините,- беспомощно развел руками очкарик.- А что я нарушил? - Ну как, что? - усмехнулся "гаишник".- А ремень безопасности почему не пристегнули? Я ух не говорю про скорость - она у вас явно была больше шестидесяти. Ваше счастье, что у меня техники с собой нет... Нарушаете... - Ой,- вздохнул тяжело "интеллигент".- Действительно, забыл пристегнуться. Все время пристегнутым ехал, а тут остановился у ларька сигарет купить, сел потом, а пристегнуться забыл... Я на Морвокзал опаздываю. Сержант непередаваемо дернул бровями и протянул безразличным тоном: - Все опаздывают, которые разбиваются потом... Ремни, между прочим - для вашей же безопасности придуманы. - Да-да, вы правы,- закивал лысый.- Я виноват... Прямо не знаю, как такое получилось... "Очкарик" сунул руку в карман и вытащил оттуда пачку "Мальборо": - Угощайтесь, пожалуйста, вы же тут, наверное, целый день стоите... Гаишник посмотрел на пачку и удовлетворенно хмыкнул - между прозрачной пленкой и картоном была засунута сложенная вчетверо десятидолларовая бумажка. Одним красивым движением кисти сержант умудрился и сигарету из пачки вытащить, и завладеть купюрой. - Спасибо,- поблагодарил его "интеллигент".- Вы уж меня, пожалуйста, не наказывайте строго... Гаишник, затягиваясь ароматным дымом, протянул лысому его документы: - Всего вам доброго, Григорий Анатольевич. Счастливой дороги. Постарайтесь больше не нарушать. - Спасибо,- очкарик кивнул и засеменил обратно к своей машине... Миновав четыре перекрестка, черный БМВ плавно запарковался на площади перед Морвокзалом. Водитель выключил зажигание, достал из кармана платок и промокнул им вспотевшую лысину. Его пальцы чуть заметно подрагивали, когда он доставал сигарету из пачки. "Нет, менять надо "лошадку",- подумал очкарик, нервно закуривая.- А то, как у мусорков рейд какой-нибудь - на каждом перекрестке стопорят, падлы..." Григорий Анатольевич Некрасов не любил милиционеров. Более того - он их боялся, хотя страх этот тщательно скрывал ото всех, да и от самого себя тоже... Но каждый раз, когда приходилось ему показывать "красноперым" свои документы спину Некрасова обволакивала липкая испарина... А ведь был он человеком действительно солидным и по-своему значимым. Его очень многие знали в порту, где Григорий Анатольевич представлял интересы Виктора Палыча Говорова, известного в определенных кругах под кличкой "Антибиотик". У Некрасова тоже было "погоняло" свои называли его "Плейшнером", за внешнее сходство с актером Евстигнеевым... Плейшнера в порту знали действительно почти все - в том числе и старший оперуполномоченный УФСК Аркадий Назаров. Для правоохранительных органов не было секретом, что именно Некрасов контролирует большую группировку "братвы", имевшую в Морском порту очень много прибыльных "тем". Другое дело, прихватить Плейшнера практически не представлялось возможным - он формально числился гендиректором одной коммерческой фирмы и никогда ничего не делал криминального собственными руками. В свое время Аркадий Сергеевич Назаров пытался повнимательнее присмотреться к личности Некрасова - "комитетчику" казалось, что он неплохо изучил Плейшнера,- но никаких "зацепок" выявить не удалось, и в конце концов майор махнул на представителя Антибиотика рукой: авось, все-таки проколется когда-нибудь сам... Назаров был бы очень удивлен, если узнал, что этот самый Плейшнер с таким же волнением и нетерпением ждет прибытия из Швеции контейнеров с "Абсолютом", что и сам Аркадий Сергеевич... А еще больше удивился майор, если бы кто-то сказал ему, что когда-то, много лет назад, Плейшнера знали совсем под другой кличкой и фамилией. От родного папы досталась Плейшнеру фамилия Скрипник, звали его Михаилом, а по отчеству - Игоревичем. И родился он вовсе не в Вологде (как значилось в паспорте Плейшнера), а в Челябинске. Давно все это было... Прошлая жизнь - под настоящей фамилией - теперь казалась Плейшнеру каким-то полузабытым фильмом... В том далеком прошлом, в Челябинске, дружки звали его "Мишуткой", и судьба у пацаненка была самой что ни на есть обычной для рано сбежавшего из дома сына родителей-алкоголиков... Первое свое "крещение", первый заход в "тюремные университеты" Мишутка получил в шестнадцать лет.