Страница:
Притяжение Третьей планеты уже наложило свою властную длань на оказавшееся в сфере его воздействия крошечное небесное тело, и теперь оболочка падала в атмосферу, всё ускоряя и ускоряя своё падение.
Эндар пошевелился. Боль пронзила физическое тело Мага – ведь теперь он находился в боте целиком, – сознание мутилось и не подчинялось. С огромным усилием Коувилл повернул голову – Натэна лежала в кресле с закрытыми глазами, но веки её трепетали, эскиня была жива. Пальцы их оставались переплетёнными, и ладонь Таэоны хранила тепло жизни.
– Тэна…– беззвучно позвал Эндар. – Всё хорошо, Тэна… Мы победили, итеперь всё будет хорошо…
– Эн…– отозвалась Натэна. Она открыла глаза и чуть повернула голову, встретившись взглядом с Эндаром. – А… где это мы? – мысленно спросила Магиня и тут же всё поняла. – Переброс-совмещение, Хаос его проглоти…
Через прозрачную переднюю часть бота-оболочки ясно различался громадный голубой шар планеты с синевой океанов и зеленовато-буро-жёлтыми пятнами континентов. Голубая планета – Третья планета системы Жёлтой звезды. Так вот куда их занесло…
Эндар привычно потянулся к Силе – и осёкся. Магия молчала, ни единой её звенящей струйки не ощущалось в окружающем. Искать источник магической энергии сейчас было так же бесполезно, как пытаться найти воду в прокалённых солнцем песках Великой Пустыни Пограничного Мира. Всё тот же побочный эффект Заклятья Разрушения. Интересно, сколько это будет длиться?
Впереди уже не было больше ничего, кроме светящегося голубым светом силуэта Третьей планеты – планеты, которую они спасли. Бот падал, падал стремительно и неотвратимо, и не было сил задержать его самоубийственный бег. Им – Натэне и Эндару – оставалось только ждать, ждать чуда. Или магия пробудится раньше, чем оболочка сгорит в плотных слоях атмосферы, или же их отыщут – ведь поблизости тысячи Магов – и протянут руку помощи.
Внутри оболочки стало ощутимо теплее – воздух за бортом делался всё плотнее, он оказывал всё большее сопротивление неудержимому падению бота, и обшивка неумолимо разогревалась.
– Ну что ж… Уходить всё равно когда-нибудь придётся, – эта мысль была общей для обоих, – так уж лучше уйти вдвоём, в один и тот же миг, с сознанием хорошо сделанного дела…
– Ещё не конец, Тэна…
– Ещё рано ставить точку, Эн…
А их утлый кораблик всё падал и падал, и от стремительности падения начинала медленно кружиться голова. Очертания морей и суши на голубом лике Третьей планеты становились всё отчётливее, но оба понимали, что до поверхности планеты им не долететь живыми – огонь убьёт их гораздо раньше. Если бы только жива была магия, если бы было, где зачерпнуть Силы – хоть немного! Эски давно покинули бы сделавшуюся раскаляющейся тюрьмой оболочку, птицами нырнули в прохладные струи воздуха и опустились бы на твердь спасённой ими планеты там, где им захочется, и тогда, когда они сочтут это нужным.
Но магической энергии не было – ни капли. А оболочка от нагрева приобрела уже тёмно-красный цвет, но абсолютный металл держал – пока держал. Вот когда он раскалится добела…
По поверхности Голубой планеты медленно ползла ночная тень. Тьма затопила уже большую часть самого большого материка и продолжала своё извечное движение с востока на запад. А над океаном, разделявшим континенты, и над огромным островом посередине этого океана ещё царил свет дня. Но и туда придёт ночь – в назначенное ей время.
И тут перед Эндаром – нет, перед ними обоими! – поплыла череда видений, и оба Мага узнали виденное когда-то – давным-давно, на Пире Победителей в Закольцованном Мире Звёздной Владычицы Тенэйи, когда пальцы Натэны и Эндара встретились впервые.
…Звёзды, чернота межзвёздного пространства, лавина голубовато-жёлтого огня и медленно распадающаяся на куски выжженная планета…
Да ведь это уже было, и было совсем недавно! Это же конец планеты-убийцы!
…Огромный обломок небесного камня, исполинская глыба, величественно вплывающая в атмосферу голубой планеты. Яростные языки пламени грызут её каменные бока, но глыба слишком велика, она рушится в океан недалеко от берегов большого острова, густо населённого людьми…
…Громадные океанские волны, со свирепой яростью падающие на берег. Разваливающиеся башни, стены, белые храмы и дворцы погибающего города… Утлые деревянные судёнышки, размётанные бушующими водяными горами… И лица гибнущих людей, искажённые смертной мукой… И уходящая под воду земля…
А вот это ещё только будет. Обломок планеты-убийцы ещё не долетел до Третьей планеты, люди на острове ещё живы, более того, они даже не подозревают о том, что их ожидает. И сам остров стоит незыблемо, презрительно отряхивая со своих каменных боков океанскую пену…
Но Пятая планета будет продолжать убивать даже после своей собственной смерти.
За какие-то доли мгновения оба поняли, что на этот раз они видели не вероятностное, а истинное будущее, причём будущее ближайшее. Такое случается только тогда, когда видящий будущее уже не в силах что-либо изменить…
…Скрежет разрываемого корпуса звёздного корабля, ощущение отчаяния и бессилия… видимая в разрывах облаков поверхность какого-то Мира (не какого-то – Третьей планеты, Голубой планеты), тошнотворное ощущение неуправляемого падения с огромной высоты… И те же самые тонкие пальцы, судорожно переплетённые с его пальцами…
Неужели и это истинное будущее? Неужели и это случится – и совсем уже скоро? Разум отказывался смиряться с неизбежностью, он не понимал и не принимал этой неизбежности, не хотел её принимать.
Жара становилась нестерпимой. Оболочка помутнела, утрачивая свою прозрачность от нагрева. Каким-то краешком сознания Эндар уловил скользнувшую где-то на пределе досягаемости тёплую струйку оживающей магии, потянулся к ней из последних сил…
Поздно.
Обшивка бота со скрежетом лопнула, и внутрь оболочки ринулись бешеные языки пламени.
– Жаль, мы так и не успели дать Малышу имя…
Э П И Л О Г
Жрец давно забытых ныне сумрачных богов стоял на плоской вершине ступенчатой пирамиды-зиккурата и смотрел в ночное небо, запрокинув бритую голову. Обнесённое глинобитными стенами и тесно застроенное крытыми тростником хижинами городище давно погрузилось в сон, не спали только стражники и такие, как этот жрец: Следящие-за-Небом.
За стенами, совсем недалеко, – шёпот волн слышен даже здесь, на вершине пирамиды, – размеренно несла свои воды могучая река, одна из двух рек, что давали жизнь всей земле. Город был тёмен и тих, лишь изредка мигали одинокие огни факелов в руках воинов ночной стражи. А человек смотрел с пирамиды в чёрное небо – он слушал…
«…И был Вечный Хаос, откуда вышло всё Сущее и куда оно уйдёт, когда придёт Срок; уйдёт, дабы возродиться вновь, и так без Конца и Начала. И было Мироздание, сотканное из мириадов взаимопроникающих Миров, тесно связанных между собой.
Были и есть Миры, разделённые неизмеримыми безднами Пространства, но и только – достичь их можно, двигаясь в этом пространстве, весь вопрос лишь в скорости перемещения и во времени. У каждого Мира своё солнце, своя звезда, и россыпь этих звёзд украшает чёрный бархат неба. Миры эти далеки, но дойти до них сумеет научившийся ходить – если, конечно, захочет идти.
Были и есть Миры, которые и бесконечно далеки, и совсем рядом. Они невидимы, неосязаемы, неощутимы, но они есть. Они сцеплены в единое Целое и пронизывают друг друга, как петли неразрываемой верёвочки в ловких руках фокусника. Они привязаны к любому из Привычных Миров, как тень к её обладателю. Точнее, как множество теней, отбрасываемых одним и тем же предметом, который освещён с разных сторон. Вот только трудно сказать наверняка, что есть тень, а что есть то самое существующее, которое отбрасывает эту тень, – все Миры равнозначимы.
И этих Миров можно достичь, надо только научиться летать. Так ползущий по плоскости муравей может взлететь в голубое небо, если вдруг обретёт крылья. И все Миры разделены и окружены тончайшим Нечто, которое называют и гиперпространством, и Астралом. И дорога сквозь него и мгновенна, и бесконечна – всё зависит от тебя самого, от уровня твоего Познания и умения. Но ведь дорогу осилит только идущий, не так ли?
…И был Великий Разум, вечно созидающий и вечно познающий самоё себя. Капли этого Разума, струясь через всю Познаваемую Вселенную, оплодотворяют готовую к принятию Разума Жизнь, и расцветают в Мирах цветы Жизни Разумной, совершенствующейся и познающей, и обогащающей всё новым знанием Великий Разум.
И вращаются в вечном круговороте мельчайшие капельки Разума, как водяная пыль над поверхностью бьющего фонтана хрустальной чистоты, как водяная вуаль, в которой рождается радуга.
И было множество наделённых разумом рас, и каждая из этих рас проходила свой Путь, долгий ли, краткий ли. И расы эти странны и многоразличны, и только в легендах живут тени существ, почитаемых сказочными.
И были Расы, достигшие высших ступеней познания, когда ненужной игрушкой становятся и каменный топор, и сложная машина. Умелой руке не нужен инструмент – Разум способен воздействовать на Мироздание сам по себе. Так незащищённая и мягкая плоть ладони рушит кирпич без молота.
И было то, что именуется Магией, и владели ей Высшие, идущие Дорогами Миров…
…И были те из Высших, чьим цветом стал зелёный, а осознанной Целью – Помощь в распространении Жизни и наделении её Разумом. Зелёные Дарители, Садовники Жизни, суть проводники воли Созидающего Мирового Разума, нашедшие своё Предначертание и Путь. И присущее им число – девять.
Были те, чьим цветом сделался голубой, а Предназначением – Опека Жизни. Долгий, долгий путь прошла Раса Хранителей, и вело их женское начало Инь, и домом им стала вся Познаваемая Вселенная.
Были те, чей цвет – алый, а Путь – Защита Сущего. Трудна дорога Алых Воителей, и редко встречают они занавес Круга Бытия в тёплом уюте дома, ибо они суть Щит и Меч Высшего Разума. Их место там, где приходит угроза, и данное им число – тринадцать.
Были те, чьим уделом стало искание. Рождаются и умирают Миры, неисчерпаема фантазия Творящего, и идут тропами Мироздания Жёлтые Искатели, Вечные Бродяги, и сталкиваются с Неведомым, и прокладывают дорогу Зелёным и Голубым, и призывают в случае нужды Алых. И цвет их – янтарно-золотистый.
И были Познающие, Всеведущие, Отрешившиеся – много у них имён. И цвет их – серебристо-белый, и число – пять-семь-девять, и Путь их – Слияние. И стоят они над всеми бедами и заботами Мироздания, ибо одержимы своей Целью – Предельное Познание и Конечное Слияние с Вечнотворящим, возврат в его Лоно.
И были Чёрные, чей Путь – Разрушение, ибо нет света без тьмы, тепла без холода и жизни без смерти. И нет им по Вселенскому Равновесию конечного предела: и Дарители, и Хранители, и Воители способны лишь ограничивать их деяния, но не стереть Разрушителей без следа и памяти со скрижалей Вселенной. И число их – девять, и Цель – Зло…
И цвет, и число – суть магические понятия-символы, занесённые в древние рукописи. Алый цвет – цвет крови, хлещущей из перебитых беспощадной сталью жил. Зелёный – цвет первой молодой листвы, проклюнувшейся после долгой зимы. Голубой цвет – цвет неба, что служит изначальным кровом для тысяч и тысяч разумных рас – человеческих, сказочных и ещё многих иных, коим несть числа. Чёрный цвет издревле служит символом Зла, которое неистребимо; серебряный – мудрости (таков цвет волос прошедших долгий путь старцев). Золото же и янтарь…»
Жрец вздохнул, сел у каменной ступеньки на плетёный из тростника стул – дерево здесь, в Междуречье, поистине бесценно, – и придвинул к себе медную доску с аккуратно выложенными на ней небольшими прямоугольниками из сырой глины. Из-под острой палочки, зажатой в проворных пальцах, побежали цепочки значков-символов – через много-много лет они станут клинописью. Пройдя жар печи, пластинки обретут твёрдость, и выдавленные на них знаки сохранятся на века и тысячелетия – если, конечно, обожжённая глиняная страница не хрустнет под грубым сапогом очередного завоевателя и не превратится в кирпичное крошево под развалинами.
«Знамения страшны, и возвещают они гнев богов. С небес падают звёзды, и тьму ночи рвут сполохи голубого пламени. Пророчества предрекают ужасное – потопы и землетрясения, и гибель многих. Остается только взывать к богам, умоляя их смягчить разгневанность и не карать нас столь жестоко. Однако боги так часто остаются глухи к молениям смертных…»
Жрец оторвался от своих записей и снова посмотрел в тёмное небо. Как раз в этот миг упала ещё одна звезда. Яркая, она прочертила свой огненный путь через черноту ночи и угасла.
…а может быть, только начало?
Санкт-Петербург, 2002-2005 гг.
Эндар пошевелился. Боль пронзила физическое тело Мага – ведь теперь он находился в боте целиком, – сознание мутилось и не подчинялось. С огромным усилием Коувилл повернул голову – Натэна лежала в кресле с закрытыми глазами, но веки её трепетали, эскиня была жива. Пальцы их оставались переплетёнными, и ладонь Таэоны хранила тепло жизни.
– Тэна…– беззвучно позвал Эндар. – Всё хорошо, Тэна… Мы победили, итеперь всё будет хорошо…
– Эн…– отозвалась Натэна. Она открыла глаза и чуть повернула голову, встретившись взглядом с Эндаром. – А… где это мы? – мысленно спросила Магиня и тут же всё поняла. – Переброс-совмещение, Хаос его проглоти…
Через прозрачную переднюю часть бота-оболочки ясно различался громадный голубой шар планеты с синевой океанов и зеленовато-буро-жёлтыми пятнами континентов. Голубая планета – Третья планета системы Жёлтой звезды. Так вот куда их занесло…
Эндар привычно потянулся к Силе – и осёкся. Магия молчала, ни единой её звенящей струйки не ощущалось в окружающем. Искать источник магической энергии сейчас было так же бесполезно, как пытаться найти воду в прокалённых солнцем песках Великой Пустыни Пограничного Мира. Всё тот же побочный эффект Заклятья Разрушения. Интересно, сколько это будет длиться?
Впереди уже не было больше ничего, кроме светящегося голубым светом силуэта Третьей планеты – планеты, которую они спасли. Бот падал, падал стремительно и неотвратимо, и не было сил задержать его самоубийственный бег. Им – Натэне и Эндару – оставалось только ждать, ждать чуда. Или магия пробудится раньше, чем оболочка сгорит в плотных слоях атмосферы, или же их отыщут – ведь поблизости тысячи Магов – и протянут руку помощи.
Внутри оболочки стало ощутимо теплее – воздух за бортом делался всё плотнее, он оказывал всё большее сопротивление неудержимому падению бота, и обшивка неумолимо разогревалась.
– Ну что ж… Уходить всё равно когда-нибудь придётся, – эта мысль была общей для обоих, – так уж лучше уйти вдвоём, в один и тот же миг, с сознанием хорошо сделанного дела…
– Ещё не конец, Тэна…
– Ещё рано ставить точку, Эн…
А их утлый кораблик всё падал и падал, и от стремительности падения начинала медленно кружиться голова. Очертания морей и суши на голубом лике Третьей планеты становились всё отчётливее, но оба понимали, что до поверхности планеты им не долететь живыми – огонь убьёт их гораздо раньше. Если бы только жива была магия, если бы было, где зачерпнуть Силы – хоть немного! Эски давно покинули бы сделавшуюся раскаляющейся тюрьмой оболочку, птицами нырнули в прохладные струи воздуха и опустились бы на твердь спасённой ими планеты там, где им захочется, и тогда, когда они сочтут это нужным.
Но магической энергии не было – ни капли. А оболочка от нагрева приобрела уже тёмно-красный цвет, но абсолютный металл держал – пока держал. Вот когда он раскалится добела…
По поверхности Голубой планеты медленно ползла ночная тень. Тьма затопила уже большую часть самого большого материка и продолжала своё извечное движение с востока на запад. А над океаном, разделявшим континенты, и над огромным островом посередине этого океана ещё царил свет дня. Но и туда придёт ночь – в назначенное ей время.
И тут перед Эндаром – нет, перед ними обоими! – поплыла череда видений, и оба Мага узнали виденное когда-то – давным-давно, на Пире Победителей в Закольцованном Мире Звёздной Владычицы Тенэйи, когда пальцы Натэны и Эндара встретились впервые.
…Звёзды, чернота межзвёздного пространства, лавина голубовато-жёлтого огня и медленно распадающаяся на куски выжженная планета…
Да ведь это уже было, и было совсем недавно! Это же конец планеты-убийцы!
…Огромный обломок небесного камня, исполинская глыба, величественно вплывающая в атмосферу голубой планеты. Яростные языки пламени грызут её каменные бока, но глыба слишком велика, она рушится в океан недалеко от берегов большого острова, густо населённого людьми…
…Громадные океанские волны, со свирепой яростью падающие на берег. Разваливающиеся башни, стены, белые храмы и дворцы погибающего города… Утлые деревянные судёнышки, размётанные бушующими водяными горами… И лица гибнущих людей, искажённые смертной мукой… И уходящая под воду земля…
А вот это ещё только будет. Обломок планеты-убийцы ещё не долетел до Третьей планеты, люди на острове ещё живы, более того, они даже не подозревают о том, что их ожидает. И сам остров стоит незыблемо, презрительно отряхивая со своих каменных боков океанскую пену…
Но Пятая планета будет продолжать убивать даже после своей собственной смерти.
За какие-то доли мгновения оба поняли, что на этот раз они видели не вероятностное, а истинное будущее, причём будущее ближайшее. Такое случается только тогда, когда видящий будущее уже не в силах что-либо изменить…
…Скрежет разрываемого корпуса звёздного корабля, ощущение отчаяния и бессилия… видимая в разрывах облаков поверхность какого-то Мира (не какого-то – Третьей планеты, Голубой планеты), тошнотворное ощущение неуправляемого падения с огромной высоты… И те же самые тонкие пальцы, судорожно переплетённые с его пальцами…
Неужели и это истинное будущее? Неужели и это случится – и совсем уже скоро? Разум отказывался смиряться с неизбежностью, он не понимал и не принимал этой неизбежности, не хотел её принимать.
Жара становилась нестерпимой. Оболочка помутнела, утрачивая свою прозрачность от нагрева. Каким-то краешком сознания Эндар уловил скользнувшую где-то на пределе досягаемости тёплую струйку оживающей магии, потянулся к ней из последних сил…
Поздно.
Обшивка бота со скрежетом лопнула, и внутрь оболочки ринулись бешеные языки пламени.
– Жаль, мы так и не успели дать Малышу имя…
Э П И Л О Г
ОТКРОВЕНИЕ ВТОРОЕ
ТОЛКОВАНИЕ СНОВ
Жрец давно забытых ныне сумрачных богов стоял на плоской вершине ступенчатой пирамиды-зиккурата и смотрел в ночное небо, запрокинув бритую голову. Обнесённое глинобитными стенами и тесно застроенное крытыми тростником хижинами городище давно погрузилось в сон, не спали только стражники и такие, как этот жрец: Следящие-за-Небом.
За стенами, совсем недалеко, – шёпот волн слышен даже здесь, на вершине пирамиды, – размеренно несла свои воды могучая река, одна из двух рек, что давали жизнь всей земле. Город был тёмен и тих, лишь изредка мигали одинокие огни факелов в руках воинов ночной стражи. А человек смотрел с пирамиды в чёрное небо – он слушал…
«…И был Вечный Хаос, откуда вышло всё Сущее и куда оно уйдёт, когда придёт Срок; уйдёт, дабы возродиться вновь, и так без Конца и Начала. И было Мироздание, сотканное из мириадов взаимопроникающих Миров, тесно связанных между собой.
Были и есть Миры, разделённые неизмеримыми безднами Пространства, но и только – достичь их можно, двигаясь в этом пространстве, весь вопрос лишь в скорости перемещения и во времени. У каждого Мира своё солнце, своя звезда, и россыпь этих звёзд украшает чёрный бархат неба. Миры эти далеки, но дойти до них сумеет научившийся ходить – если, конечно, захочет идти.
Были и есть Миры, которые и бесконечно далеки, и совсем рядом. Они невидимы, неосязаемы, неощутимы, но они есть. Они сцеплены в единое Целое и пронизывают друг друга, как петли неразрываемой верёвочки в ловких руках фокусника. Они привязаны к любому из Привычных Миров, как тень к её обладателю. Точнее, как множество теней, отбрасываемых одним и тем же предметом, который освещён с разных сторон. Вот только трудно сказать наверняка, что есть тень, а что есть то самое существующее, которое отбрасывает эту тень, – все Миры равнозначимы.
И этих Миров можно достичь, надо только научиться летать. Так ползущий по плоскости муравей может взлететь в голубое небо, если вдруг обретёт крылья. И все Миры разделены и окружены тончайшим Нечто, которое называют и гиперпространством, и Астралом. И дорога сквозь него и мгновенна, и бесконечна – всё зависит от тебя самого, от уровня твоего Познания и умения. Но ведь дорогу осилит только идущий, не так ли?
…И был Великий Разум, вечно созидающий и вечно познающий самоё себя. Капли этого Разума, струясь через всю Познаваемую Вселенную, оплодотворяют готовую к принятию Разума Жизнь, и расцветают в Мирах цветы Жизни Разумной, совершенствующейся и познающей, и обогащающей всё новым знанием Великий Разум.
И вращаются в вечном круговороте мельчайшие капельки Разума, как водяная пыль над поверхностью бьющего фонтана хрустальной чистоты, как водяная вуаль, в которой рождается радуга.
И было множество наделённых разумом рас, и каждая из этих рас проходила свой Путь, долгий ли, краткий ли. И расы эти странны и многоразличны, и только в легендах живут тени существ, почитаемых сказочными.
И были Расы, достигшие высших ступеней познания, когда ненужной игрушкой становятся и каменный топор, и сложная машина. Умелой руке не нужен инструмент – Разум способен воздействовать на Мироздание сам по себе. Так незащищённая и мягкая плоть ладони рушит кирпич без молота.
И было то, что именуется Магией, и владели ей Высшие, идущие Дорогами Миров…
…И были те из Высших, чьим цветом стал зелёный, а осознанной Целью – Помощь в распространении Жизни и наделении её Разумом. Зелёные Дарители, Садовники Жизни, суть проводники воли Созидающего Мирового Разума, нашедшие своё Предначертание и Путь. И присущее им число – девять.
Были те, чьим цветом сделался голубой, а Предназначением – Опека Жизни. Долгий, долгий путь прошла Раса Хранителей, и вело их женское начало Инь, и домом им стала вся Познаваемая Вселенная.
Были те, чей цвет – алый, а Путь – Защита Сущего. Трудна дорога Алых Воителей, и редко встречают они занавес Круга Бытия в тёплом уюте дома, ибо они суть Щит и Меч Высшего Разума. Их место там, где приходит угроза, и данное им число – тринадцать.
Были те, чьим уделом стало искание. Рождаются и умирают Миры, неисчерпаема фантазия Творящего, и идут тропами Мироздания Жёлтые Искатели, Вечные Бродяги, и сталкиваются с Неведомым, и прокладывают дорогу Зелёным и Голубым, и призывают в случае нужды Алых. И цвет их – янтарно-золотистый.
И были Познающие, Всеведущие, Отрешившиеся – много у них имён. И цвет их – серебристо-белый, и число – пять-семь-девять, и Путь их – Слияние. И стоят они над всеми бедами и заботами Мироздания, ибо одержимы своей Целью – Предельное Познание и Конечное Слияние с Вечнотворящим, возврат в его Лоно.
И были Чёрные, чей Путь – Разрушение, ибо нет света без тьмы, тепла без холода и жизни без смерти. И нет им по Вселенскому Равновесию конечного предела: и Дарители, и Хранители, и Воители способны лишь ограничивать их деяния, но не стереть Разрушителей без следа и памяти со скрижалей Вселенной. И число их – девять, и Цель – Зло…
И цвет, и число – суть магические понятия-символы, занесённые в древние рукописи. Алый цвет – цвет крови, хлещущей из перебитых беспощадной сталью жил. Зелёный – цвет первой молодой листвы, проклюнувшейся после долгой зимы. Голубой цвет – цвет неба, что служит изначальным кровом для тысяч и тысяч разумных рас – человеческих, сказочных и ещё многих иных, коим несть числа. Чёрный цвет издревле служит символом Зла, которое неистребимо; серебряный – мудрости (таков цвет волос прошедших долгий путь старцев). Золото же и янтарь…»
Жрец вздохнул, сел у каменной ступеньки на плетёный из тростника стул – дерево здесь, в Междуречье, поистине бесценно, – и придвинул к себе медную доску с аккуратно выложенными на ней небольшими прямоугольниками из сырой глины. Из-под острой палочки, зажатой в проворных пальцах, побежали цепочки значков-символов – через много-много лет они станут клинописью. Пройдя жар печи, пластинки обретут твёрдость, и выдавленные на них знаки сохранятся на века и тысячелетия – если, конечно, обожжённая глиняная страница не хрустнет под грубым сапогом очередного завоевателя и не превратится в кирпичное крошево под развалинами.
«Знамения страшны, и возвещают они гнев богов. С небес падают звёзды, и тьму ночи рвут сполохи голубого пламени. Пророчества предрекают ужасное – потопы и землетрясения, и гибель многих. Остается только взывать к богам, умоляя их смягчить разгневанность и не карать нас столь жестоко. Однако боги так часто остаются глухи к молениям смертных…»
Жрец оторвался от своих записей и снова посмотрел в тёмное небо. Как раз в этот миг упала ещё одна звезда. Яркая, она прочертила свой огненный путь через черноту ночи и угасла.
К о н е ц
…а может быть, только начало?
Санкт-Петербург, 2002-2005 гг.