Страница:
Глава вторая
Утверждения о том, что преступник не имеет национальности, и о том, что национальный признак нельзя класть в основу обозначения криминальной "окраски", неверны. Или, по крайней мере, не совсем верны. Ни один пуэрториканец, ирландец или еврей не сможет стать полноправным членом "Коза ностры" - только чистокровный итальянец. А в "общество чести", или пресловутую мафию, ставшую родовым обозначением всех организованных преступных сообществ, но на самом деле представляющую собой вполне конкретную организацию, путь открыт не просто уроженцу Апеннинского полуострова, но именно сицилийцу. Точно так же вступить в каморру имеет шанс лишь неаполитанец... Другие известные преступные организации не требуют столь строгой привязки к определенному региону, но обязательно выдерживают национальный признак: якудза - только японцы, в триадах исключительно югоазиаты: китайцы, вьетнамцы, малайцы... Пуэрториканцев, ирландцев или евреев этот факт не обижает, потому что они создают собственные криминальные кланы и тоже не допускают в них чужаков. В подобном подходе скрыта глубокая мудрость, ибо кровнородственные связи куда прочнее временных общих интересов: предать отца, дядю, брата или просто соплеменника гораздо труднее, чем постороннего соучастника, даже если с ним уже не раз ходил "надело". И в России, где не так сильны родственные узы, преступные группировки складываются тоже не абы как: в их основе землячество, дружба с детства, общие увлечения - спорт, военная подготовка и т. п. Представители же интернационального разноплеменья бывшего СССР твердо придерживаются национально-кланового принципа, поэтому в Москве успешно действуют азербайджанская, армянская, узбекская, чеченская организации, отвечающие всем признакам мафии. Магомет Тепкоев возглавлял чеченскую группировку. Не занимая никаких официальных постов и не имея столичной прописки, он жил в огромной квартире на Кутузовском проспекте, где недавно произвел евроремонт, обошедшийся ему в пятьдесят тысяч долларов. Денег он не считал так же, как автомобилей, домов, квартир, дач, любовниц и других символов преуспевания настоящего горского мужчины. Ему подчинялись и Лема Терлоев, и Ильяс Бузуртанов, и Али Шерипов, и Арсен Татаев по прозвищу "Битый Нос", и все остальные руководители "отрядов", "команд" и "бригад", а через них рядовые члены криминального сообщества. Опосредованно ему подчинялись все тридцать тысяч земляков, составляющих чеченскую общину московского региона, даже не связанных с преступным миром: система обычаев, традиций, разветвленных и переплетающихся родственных связей не позволяли никому обособиться от диаспоры. Сейчас Магомет по спутниковому телефону беседовал с родиной. - "Воздух" прокачали полностью, есть еще друзья в банках, готовь документы... А "картинки" больше не направляй - сейчас во всех магазинах машинки для просвечивания, а у наших вообще крупные купюры берут неохотно... Нет смысла... "Тачки" дошли все целые? Этот перламутровый "мерс" можешь взять себе, а свой отдай Руслану - он давно просит... Азамат долг вернул? В Гудермесе, в огромном трехэтажном доме, украшенном параболической спутниковой антенной, телефонную трубку держал средний брат Абу, ведавший делами семьи на Кавказе. Он находился в более сложном положении, чем Магомет, потому что работать дома гораздо трудней, чем в России. Там никто никому не нужен, и несколько настоящих мужчин со "стволами" могут делать все, что захотят. Другое дело здесь... Тут все держатся друг за друга, попробуй обидеть кого - мигом родственники поднимутся, а у каждого сейчас и автомат, и гранаты, и подствольники. На авторитет не смотрят: хоть ты большой начальник, хоть кто - отвечай за обиду! А если кровь пролил и скрылся, за тебя родственники расплатятся брат, отец, сын... Древний обычай исполняется свято, он и раньше был куда действенней, чем милиция, прокуратура и суд, вместе взятые... Застрелит милиционер грабителя, по закону его оправдают, а род убитого свое решение принимает: кровь за кровь! И все законы - в сторону. Разве что у милиционера свой тейп* имеет большую силу, тогда договариваются, находят через мул, стариков какой-то компромисс - заменяют кровь выкупом... - Попросил отсрочки, - неохотно проговорил Абу, зная, что такой ответ вызовет недовольство старшего брата. И он не ошибся. Магомет перешел на крик. - Слушай, сколько можно отсрочивать? Когда товар брал, об отсрочке речи не было! Потому и о процентах не договаривались! Почему мы должны свое терять? Инфляция, инфляция, скоро возвращать нечего будет! Ты разве не можешь там без меня все ему объяснить, как мужчина мужчине? Включай счетчик, пускай думает... Абу тяжело вздохнул. Род Азамата гораздо древней и мощней клана Тепкоевых. Поэтому с этим должником нельзя поступать так, как Магомет привык у себя в Москве... - Что молчишь? - Думаю, - обтекаемо ответил он. Брат, очевидно, предположил, что Абу выстраивает планы решительных действий, и смягчился. - Как там вообще дела? Что поделывает Дударик? - Все обещает счастья и процветания. Его люди уже процветают. Хамхоев дом шикарный купил в Америке, Бекбулатовы то в Англии дела делают, то в Турции... Свой самолет у них... - Про нас ничего не говорит? - А-а-а... Говорит. Недавно по телевизору выступал: настоящие чеченцы должны вернуться домой и все деньги вложить в экономику республики... - Понятно. Чтобы Хамхоев еще один дом купил. Ну ладно... Что с командировкой? - Пятнадцать человек готовы, ждут сигнала. Только они "пустыми" поедут. И особо "засвечиваться" не могут, почти все - в розыске. Спутниковая связь давала прекрасную слышимость, соблюдать конспирацию братья не считали необходимым, ибо опыт показывал ненужность особых предосторожностей: в демократической России компетентным органам было глубоко безразлично, о чем говорят ее граждане. Положив трубку, Магомет Тепкоев занялся текущими делами. Личный секретарь, порученец и телохранитель Лечи, здоровенный, густо заросший иссиня-черными волосами с ног до головы парень, шепотом пересказал новости, могущие заинтересовать руководителя общины: - У Бузуртанова проблема с русаками - те наехали на его магазин в Останкине, назавтра назначена "стрелка"* для разборки. Но Ильяс решил по-другому: шепнул своим друзьям в милиции, пусть работают. А сам хочет повеселиться - заказал в ресторане напротив столик у окна, чтобы посмотреть комедию. Друзей позвал - всех, кто желает. Тепкоев довольно усмехнулся. - Хитрая лиса этот Ильяс, здорово придумал! Запиши, напомнишь, будет время - пойду посмеяться... - Ночью три чеченца напали на квартиру в Орехове-Борисове, хозяев убили, соседа ранили. Кто такие - неизвестно, скорее всего "дикари". Магомет поморщился. - Что еще? - Лема убрал Ашота-цветочника. Сделал чисто, по заказу, подозрений нет. - Давно пора! Теперь постепенно надо потеснить армян на Юго-Западе, прибрать территорию к рукам. - Лема как раз присмотрел там старый пивной ларек, хочет откупить и на его месте поставить павильон. - Пусть делает. Что еще? - Шерипов спрашивает, когда отправлять груз. У него на даче уже тонн десять чистой меди, вольфрам, молибден... - Металл есть не просит. Сейчас все дороги к Грозному перекрыты, подождать надо. Главное - туда доставить, а потом самолет вызовем и переправим. Не нужно спешку гнать. Долго они транспорт контролировать не будут. Пока Магомет решал важные дела, члены группировки занимались повседневной рутинной работой: выбивали дань из торговцев, коммерсантов, бизнесменов различных мастей; запугав и подкупив управляющих банками, получали чемоданы денег по фальшивым авизовкам; разбирались на "стрелках" с конкурентами; похищали людей, грабили и совершали разбойные нападения, калечили, убивали, насиловали - словом, делали все то же, что и Другие преступные организации. Лема Терлоев расширял легальный бизнес и одновременно вторгался на чужую территорию. На месте старого, вросшего в землю пивного ларька он намеревался открыть современный павильон "Баварское пиво с сосисками". Загвоздка заключалась в том, что неказистое строение с забитым досками торговым окном являлось эвакуатором бывшего одиннадцатого отдела КГБ СССР под номером двенадцать. Но об этом никто из оформляющих сделку не знал. Когда генерал Верлинов создавал систему спецобъектов, позволяющих оперативным сотрудникам скрыться при необходимости в подземных коридорах Москвы, государственная недвижимость, даже в виде ветхого ларька, не продавалась. А чтобы исключить любые случайности и накладки - отвод земли под строительство, снос, проникновение вовнутрь и тому подобные неожиданности, - в каждом райисполкоме существовал государственный чиновник, имеющий перечень неброских и малоприметных сооружений: телефонной или трансформаторной будки, гаража, подвала в цокольном этаже жилого дома, пункта приема стеклотары, при возникновении интереса к которым следовало позвонить по определенному номеру. С тех пор не столь уж много воды утекло, но жизнь изменилась кардинальным образом: продавалось все, в том числе и государственные чиновники, да они уже и перестали быть государственными, а стали своими собственными, почти в открытую рассматривающими взятки как легальную прибавку к зарплате. В вихре многочисленных структурных перестроек безвозвратно утерялись и тот список, и ответственный телефон, а самое невероятное - в разгромленном Комитете иссякло финансирование охранно-режимных мер, и система спецобъектов осталась фактически без контроля. Поэтому Лема Терлоев, не приложив значительного труда и не понеся существенных расходов, получил в префектуре разрешение на бессрочную аренду земли, снос ветхого ларька и строительство нового павильона согласно представленному проекту. Работы должна была осуществлять фирма, для которой Лема являлся "крышей", что сулило короткие сроки, высокое качество и бесплатность заказа. Но как только выделенный участок огородили и пустили на подлежащее сносу строение бульдозер, возникли неожиданные сложности. Хищно выставленный нож уперся в полусгнившую стену, раздался треск, потом скрежет и... бульдозер остановился Натужно взревывал двигатель, синий дымок выхлопа превратился в удушливое облако, но машина не трогалась с места. Под соскобленными ножом досками показалась стальная стена. Через полчаса Лема с двумя подручными прибыл на стройку. Новенький "БМВ" цвета бутылочного стекла затормозил у забора, три кавказца в просторных спортивных костюмах и расстегнутых кожаных куртках, не заботясь о том, чтобы закрыть машину, деловито направились к застрявшему бульдозеру. Терлоев шел впереди вальяжной, раскачивающейся походкой, в руке он держал янтарные четки. Небольшого роста, с не по возрасту рыхлым лицом, на котором контрастно выделялся крупный твердый нос. Увидев металл под камуфляжем гнилых досок, Лема сразу подобрался и нахмурился. - Дергайте отсюда! Вы ничего не видели! - резко приказал он бульдозеристу и прорабу. Те послушно кивнули. Он молча протянул руку, и один из его подручных вложил в пухлую ладошку складную трубку телефона сотовой связи. Лема соединился с Тепкоевым.
*** Капитан-лейтенант Чижик был пьян вдрободан. Это случалось с ним нечасто. Если говорить совсем точно, то так он напился лишь второй раз за всю жизнь. Оба раза совпадали с крушениями удачно складывающейся карьеры. Четыре года назад он получил назначение, от которого у любого морского офицера, едва достигшего тридцати лет, могла закружиться голова: заместитель командира новей-щей АПЛ* с титановым корпусом "Барракуда". Он уже тогда носил четыре звездочки на однопросветном погоне и ждал следующего звания. Возраст и способности реально позволяли через несколько лет стать командиром РПКСН*. Но судьба и планы американской разведки распорядились иначе. "Барракуда" являлась кораблем принципиально нового класса и, естественно, привлекала пристальное внимание предполагаемого противника. Во время боевого дежурства в Баренцевом море к титановому РПКСН пристроилась многоцелевая лодка ВМС США "Грейлинг". Тогда Чижик не знал названия и принадлежности чужой субмарины, хотя цель ее определил без труда: снятие гидроакустических характеристик уникального русского ракетного крейсера. Командир спал, и если бы молодой зам вызвал его в ходовую рубку, то автоматически снял бы с себя ответственность, переложив ее на чужие плечи. По инструкции следовало действовать именно так, и то, что Чижик пренебрег официальным требованием, впоследствии стало основным признаком его вины. Но неписаный закон чести морского офицера предполагает, что ты сам должен решать проблемы, возникшие в твою вахту. "Грейлинг" подкрался вплотную, нарушив предел безопасного сближения. Чижик приказал увеличить обороты винтов и нырнул в глубину. Маневр ясно давал понять, что преследователь обнаружен, в таком случае международный кодекс подводников требует прекратить "охоту". Однако капитаном американской лодки явно овладел азарт. "Грейлинг" навис сверху; когда Чижик ушел еще на полсотни метров, соперник устремился следом. Стодвадцатиметровые веретенообразные стальные махины пронизывали толщу холодных северных вод, почти соприкасаясь. На борту "Барракуды" находилось шестнадцать баллистических ракет с ядерными боеголовками. Впоследствии Чижику поставили в вину то, что он якобы об этом забыл, как будто именно он являлся организатором опасной подводной игры. Честно говоря, он действительно забыл о ракетах, потому что угрожавшая лодке опасность была более банальной - столкновение, обычный механический удар с повреждением обшивки и всеми вытекающими последствиями. Так и произошло. Удержать тысячетонный вес подводного ракетоносца может лишь соответствующий объем воды. Когда обтекаемые тела АПЛ стремительно скользят по воображаемым желобам своих маршрутов, вокруг создаются кавитационные разрежения, и, если курсы сблизятся до критической дистанции, невидимая сила бросит корабли друг на друга, произойдет так называемый "dropping-fall", о котором хорошо известно не только старому морскому волку, но к недавнему выпускнику Краснознаменного Ленинградского командно-инженерного училища подводного флота. Поэтому Чижик изо всех сил старался увеличить дистанцию и на чем свет стоит клял безмозглого преследователя, забывшего один из фундаментальных законов безопасности подводного плавания. Здесь он был не вполне прав. На самом деле командир "Грейлинга" Джереми Смит помнил о возможности "dropping-fall". Он уже пятнадцать лет плавал на различных глубинах и знал много поучительных историй, подтверждающих аксиому: нельзя приближаться к другому кораблю ближе, чем на семьсот футов. Но сейчас "Грейлинг" вел акустическую, магнитную, рентгеновскую локацию, получая уникальную развединформацию о суперсекретной лодке русских. Успех сулил признание, ощутимое вознаграждение и новые служебные перспективы. При этом опасность "стремительного удара" отодвигалась на второй план: кто не рискует, тот не выигрывает... - Шестнадцать пусковых шахт, - поступил очередной доклад с пульта рентгеновской разведки. - Установить тип и характеристики ракет на таком расстоянии не позволяет разрешающая способность аппаратуры... Американский крейсер висел в двухстах футах над российским. Это была критическая дистанция. - Сорок футов вниз, - напряженным голосом скомандовал Джереми Смит. Если бы лодки стояли, все могло обойтись. Но на скоростях сорокавосьмиметровый слой разреженной воды не способен удержать громаду РПКСН. "Грейлинг" провалился, как самолет в воздушную яму. Громадная стальная сигара ударила в экспериментальный титановый корпус. Грохот, скрежет, резкий носовой крен, падающие матросы, мат - "Барракуда" резко нырнула в пучину... - Продуть носовой! - хрипло кричал Чижик. - Руль на всплытие! Интуитивно он чувствовал, что лодка не получила смертельных повреждений и способна выбраться на поверхность, если только "охотник" не потерял ход, навалившись сверху на палубу... Но этого, к счастью, не. произошло. "Барракуда" уверенно пошла вверх и вскоре всплыла. Своего преследователя капитан-лейтенант так и не увидел. Лишь через несколько дней из разведсводок стало известно: подводным хулиганом оказался "Грейлинг", получивший в результате своих "игр" столь серьезные повреждения, что встает вопрос о возможности его дальнейшего использования. Титановый корпус российской АПЛ практически не пострадал, что подтвердило преимущества нового крейсера. По существу, Чижик блестяще вышел из навязанного ему состязания и провел незапланированное испытание прочности "Барракуды". Но ЧП есть ЧП, оно обязательно требует комиссий, виновника и наказаний. Капитан-лейтенанта отстранили от должности по служебному несоответствию и подвесили в унизительно-неопределенном положении кадрового резерва. Тогда-то Чижик и напился первый раз, что называется, "до чертиков". Приличного пойла на базе не было, пили "шило" - разбавленный сырой водой спирт, тепловатую, отвратительную даже на вид, мутную беловатую жидкость с резиновым почему-то запахом. Собутыльников у опального капитан-лейтенанта оказалось немного. Весь экипаж понимал, что он ни в чем не виноват и просто принесен в жертву обстоятельствам и бюрократическому молоху, требующему обязательного пролития крови если не в прямом, как в былые времена, то в переносном смысле. И все же.... Дружить с прокаженным верный способ подхватить проказу. Лишь "забившие" на службу, карьеру, подводный, надводный флот и все другие виды Вооруженных Сил старшие лейтенанты Егоров и Резников сдвигали с ним стаканы, говорили дежурные, отдающие фальшью слова утешения и очень искренне выпивали "за сказанное". Потом, плохо соображая, он добрался до офицерского общежития и повалился в постель, где долго тискал Ольгу за густые волосы внизу живота и упругие скользкие складки между широко раскинутыми ногами, но не смог пробудить в себе мужскую силу и провалился в небытие, из которого выныривал несколько раз блевать или, если придерживаться морской терминологии, "травить". Инцидент с "Грейлингом" получил широкую международную огласку, и по всем стандартам выходило, что именно американец нарушил нормы мореплавания. Может быть, благодаря этому Чижик избежал увольнения со службы, но из атомного флота его убрали - бюрократическая машина обратного хода не дает. Как раз в это время одиннадцатый отдел КГБ СССР обратился в Главкомат ВМФ за кадровой помощью для до-укомплектования морского отделения. Многоопытные флотские кадровики предложили обиженному офицеру сменить место службы, и закусивший удила Чижик пересел с суперсовременного РПКСН на обычную дизельную лодку "У-672". Через год он стал ее командиром. Карьера налаживалась, капитан-лейтенант вновь рвался вверх, и вторичное падение окончательно выбило его из колеи. На этот раз он напился не в обшарпанной комнатке базы офицерского резерва, а в столичном ресторане "Арагви", не мутным "шилом", а чистейшей и супердорогой водкой, да и закуски были - не сравнить... Но поганое состояние души - точь-в-точь как тогда. - Вот смотри. - Неуверенными движениями Чижик извлек из внутреннего кармана флотской тужурки сложенный вчетверо лист плотной бумаги и, не разворачивая, сунул под нос капитану третьего ранга Резникову. Это было предписание об убытии к новому месту службы, которое капитан-лейтенант показывал спутнику не менее восьми раз за вечер. - Заместитель командира войсковой части номер 0752, - наизусть процитировал Чижик и зло усмехнулся. - Знаешь, что это за часть? - Давай по последней, и разбежались... - Резников в очередной раз взглянул на часы, плеснул по рюмкам водку, намазал на подогретый хлеб остатки красной икры. Он служил в Главном штабе Военно-Морского Флота и хорошо знал о в/ч 0752. Кроме того, бывший сослуживец раз двадцать подробно рассказал о ней. - База списанных АПЛ, - в двадцать первый раз начал Чижик. -- Приморский край, захолустье, тридцать матросов и четыре офицера... Плюс прогнившие, разваливающиеся лодки, радиоактивные утечки, постоянная угроза катастрофы... Финансирования нет, противоаварийные системы вышли из строя... Он говорил все громче, перекрывая ресторанный шум, как когда-то на "У-672" перекрывал ровный гул систем жизнеобеспечения. - А когда настанет момент и все полетит к черту,- Чижик с силой ударил рюмкой о стол, стекло лопнуло, водка смыла кровь с порезанных пальцев, то козла отпущения искать не надо, вот он! Сколько раз я отвечал за чужие грехи? Я профессиональный козел отпущения! Только теперь понижением в должности не отделаться, придется идти под трибунал! Он кричал во весь голос, люди за соседними столиками повернулись и с интересом рассматривали двух морских офицеров, один из которых был сильно пьян. - Все будет нормально, старик! - успокоил Резников и выпил. - Мне пора, жена ждет. Резников встал. Он не привык к ресторанам и не хотел идти в "Арагви", куда привычней распить бутылочку с очередным периферийным офицером прямо в кабинете или в небольшой закусочной, рядом со штабом, и прийти домой с небольшим опозданием. Тогда жена не принюхивается и не придирается к пустякам. Чижик засунул пальцы в рот, облизывая кровь. - Чего нормального, если трибунал... - Брось, старик! У меня жена хуже трибунала. - Капитан третьего ранга похлопал по твердому погону с маленькими колючими звездочками. Когда они выпивали последний раз на базе флотилии АПЛ Северного флота, он, Резников, был младшим по званию. Теперь все наоборот. Каждый получает по заслугам, у каждого своя судьба. Жаль немного бедолагу, но что поделаешь... А Ленку лучше действительно не злить... - Надо идти. Ты со мной? Чижик отрицательно покачал головой. - Ну ладно... Смотри не влипни в историю... Тут патрули на каждом шагу! Резников ушел. Капитан-лейтенант продолжал облизывать пальцы, хотя кровь уже не текла. - Что ж ты сам у себя лижешь, красавчик? - На освободившееся место села молодая блондинка с холодными расчетливыми глазами. - Пойдем, я тебе все сделаю в лучшем виде... - Куда пойдем? - мутно глянул Чижик в предельно откровенное декольте.
Утверждения о том, что преступник не имеет национальности, и о том, что национальный признак нельзя класть в основу обозначения криминальной "окраски", неверны. Или, по крайней мере, не совсем верны. Ни один пуэрториканец, ирландец или еврей не сможет стать полноправным членом "Коза ностры" - только чистокровный итальянец. А в "общество чести", или пресловутую мафию, ставшую родовым обозначением всех организованных преступных сообществ, но на самом деле представляющую собой вполне конкретную организацию, путь открыт не просто уроженцу Апеннинского полуострова, но именно сицилийцу. Точно так же вступить в каморру имеет шанс лишь неаполитанец... Другие известные преступные организации не требуют столь строгой привязки к определенному региону, но обязательно выдерживают национальный признак: якудза - только японцы, в триадах исключительно югоазиаты: китайцы, вьетнамцы, малайцы... Пуэрториканцев, ирландцев или евреев этот факт не обижает, потому что они создают собственные криминальные кланы и тоже не допускают в них чужаков. В подобном подходе скрыта глубокая мудрость, ибо кровнородственные связи куда прочнее временных общих интересов: предать отца, дядю, брата или просто соплеменника гораздо труднее, чем постороннего соучастника, даже если с ним уже не раз ходил "надело". И в России, где не так сильны родственные узы, преступные группировки складываются тоже не абы как: в их основе землячество, дружба с детства, общие увлечения - спорт, военная подготовка и т. п. Представители же интернационального разноплеменья бывшего СССР твердо придерживаются национально-кланового принципа, поэтому в Москве успешно действуют азербайджанская, армянская, узбекская, чеченская организации, отвечающие всем признакам мафии. Магомет Тепкоев возглавлял чеченскую группировку. Не занимая никаких официальных постов и не имея столичной прописки, он жил в огромной квартире на Кутузовском проспекте, где недавно произвел евроремонт, обошедшийся ему в пятьдесят тысяч долларов. Денег он не считал так же, как автомобилей, домов, квартир, дач, любовниц и других символов преуспевания настоящего горского мужчины. Ему подчинялись и Лема Терлоев, и Ильяс Бузуртанов, и Али Шерипов, и Арсен Татаев по прозвищу "Битый Нос", и все остальные руководители "отрядов", "команд" и "бригад", а через них рядовые члены криминального сообщества. Опосредованно ему подчинялись все тридцать тысяч земляков, составляющих чеченскую общину московского региона, даже не связанных с преступным миром: система обычаев, традиций, разветвленных и переплетающихся родственных связей не позволяли никому обособиться от диаспоры. Сейчас Магомет по спутниковому телефону беседовал с родиной. - "Воздух" прокачали полностью, есть еще друзья в банках, готовь документы... А "картинки" больше не направляй - сейчас во всех магазинах машинки для просвечивания, а у наших вообще крупные купюры берут неохотно... Нет смысла... "Тачки" дошли все целые? Этот перламутровый "мерс" можешь взять себе, а свой отдай Руслану - он давно просит... Азамат долг вернул? В Гудермесе, в огромном трехэтажном доме, украшенном параболической спутниковой антенной, телефонную трубку держал средний брат Абу, ведавший делами семьи на Кавказе. Он находился в более сложном положении, чем Магомет, потому что работать дома гораздо трудней, чем в России. Там никто никому не нужен, и несколько настоящих мужчин со "стволами" могут делать все, что захотят. Другое дело здесь... Тут все держатся друг за друга, попробуй обидеть кого - мигом родственники поднимутся, а у каждого сейчас и автомат, и гранаты, и подствольники. На авторитет не смотрят: хоть ты большой начальник, хоть кто - отвечай за обиду! А если кровь пролил и скрылся, за тебя родственники расплатятся брат, отец, сын... Древний обычай исполняется свято, он и раньше был куда действенней, чем милиция, прокуратура и суд, вместе взятые... Застрелит милиционер грабителя, по закону его оправдают, а род убитого свое решение принимает: кровь за кровь! И все законы - в сторону. Разве что у милиционера свой тейп* имеет большую силу, тогда договариваются, находят через мул, стариков какой-то компромисс - заменяют кровь выкупом... - Попросил отсрочки, - неохотно проговорил Абу, зная, что такой ответ вызовет недовольство старшего брата. И он не ошибся. Магомет перешел на крик. - Слушай, сколько можно отсрочивать? Когда товар брал, об отсрочке речи не было! Потому и о процентах не договаривались! Почему мы должны свое терять? Инфляция, инфляция, скоро возвращать нечего будет! Ты разве не можешь там без меня все ему объяснить, как мужчина мужчине? Включай счетчик, пускай думает... Абу тяжело вздохнул. Род Азамата гораздо древней и мощней клана Тепкоевых. Поэтому с этим должником нельзя поступать так, как Магомет привык у себя в Москве... - Что молчишь? - Думаю, - обтекаемо ответил он. Брат, очевидно, предположил, что Абу выстраивает планы решительных действий, и смягчился. - Как там вообще дела? Что поделывает Дударик? - Все обещает счастья и процветания. Его люди уже процветают. Хамхоев дом шикарный купил в Америке, Бекбулатовы то в Англии дела делают, то в Турции... Свой самолет у них... - Про нас ничего не говорит? - А-а-а... Говорит. Недавно по телевизору выступал: настоящие чеченцы должны вернуться домой и все деньги вложить в экономику республики... - Понятно. Чтобы Хамхоев еще один дом купил. Ну ладно... Что с командировкой? - Пятнадцать человек готовы, ждут сигнала. Только они "пустыми" поедут. И особо "засвечиваться" не могут, почти все - в розыске. Спутниковая связь давала прекрасную слышимость, соблюдать конспирацию братья не считали необходимым, ибо опыт показывал ненужность особых предосторожностей: в демократической России компетентным органам было глубоко безразлично, о чем говорят ее граждане. Положив трубку, Магомет Тепкоев занялся текущими делами. Личный секретарь, порученец и телохранитель Лечи, здоровенный, густо заросший иссиня-черными волосами с ног до головы парень, шепотом пересказал новости, могущие заинтересовать руководителя общины: - У Бузуртанова проблема с русаками - те наехали на его магазин в Останкине, назавтра назначена "стрелка"* для разборки. Но Ильяс решил по-другому: шепнул своим друзьям в милиции, пусть работают. А сам хочет повеселиться - заказал в ресторане напротив столик у окна, чтобы посмотреть комедию. Друзей позвал - всех, кто желает. Тепкоев довольно усмехнулся. - Хитрая лиса этот Ильяс, здорово придумал! Запиши, напомнишь, будет время - пойду посмеяться... - Ночью три чеченца напали на квартиру в Орехове-Борисове, хозяев убили, соседа ранили. Кто такие - неизвестно, скорее всего "дикари". Магомет поморщился. - Что еще? - Лема убрал Ашота-цветочника. Сделал чисто, по заказу, подозрений нет. - Давно пора! Теперь постепенно надо потеснить армян на Юго-Западе, прибрать территорию к рукам. - Лема как раз присмотрел там старый пивной ларек, хочет откупить и на его месте поставить павильон. - Пусть делает. Что еще? - Шерипов спрашивает, когда отправлять груз. У него на даче уже тонн десять чистой меди, вольфрам, молибден... - Металл есть не просит. Сейчас все дороги к Грозному перекрыты, подождать надо. Главное - туда доставить, а потом самолет вызовем и переправим. Не нужно спешку гнать. Долго они транспорт контролировать не будут. Пока Магомет решал важные дела, члены группировки занимались повседневной рутинной работой: выбивали дань из торговцев, коммерсантов, бизнесменов различных мастей; запугав и подкупив управляющих банками, получали чемоданы денег по фальшивым авизовкам; разбирались на "стрелках" с конкурентами; похищали людей, грабили и совершали разбойные нападения, калечили, убивали, насиловали - словом, делали все то же, что и Другие преступные организации. Лема Терлоев расширял легальный бизнес и одновременно вторгался на чужую территорию. На месте старого, вросшего в землю пивного ларька он намеревался открыть современный павильон "Баварское пиво с сосисками". Загвоздка заключалась в том, что неказистое строение с забитым досками торговым окном являлось эвакуатором бывшего одиннадцатого отдела КГБ СССР под номером двенадцать. Но об этом никто из оформляющих сделку не знал. Когда генерал Верлинов создавал систему спецобъектов, позволяющих оперативным сотрудникам скрыться при необходимости в подземных коридорах Москвы, государственная недвижимость, даже в виде ветхого ларька, не продавалась. А чтобы исключить любые случайности и накладки - отвод земли под строительство, снос, проникновение вовнутрь и тому подобные неожиданности, - в каждом райисполкоме существовал государственный чиновник, имеющий перечень неброских и малоприметных сооружений: телефонной или трансформаторной будки, гаража, подвала в цокольном этаже жилого дома, пункта приема стеклотары, при возникновении интереса к которым следовало позвонить по определенному номеру. С тех пор не столь уж много воды утекло, но жизнь изменилась кардинальным образом: продавалось все, в том числе и государственные чиновники, да они уже и перестали быть государственными, а стали своими собственными, почти в открытую рассматривающими взятки как легальную прибавку к зарплате. В вихре многочисленных структурных перестроек безвозвратно утерялись и тот список, и ответственный телефон, а самое невероятное - в разгромленном Комитете иссякло финансирование охранно-режимных мер, и система спецобъектов осталась фактически без контроля. Поэтому Лема Терлоев, не приложив значительного труда и не понеся существенных расходов, получил в префектуре разрешение на бессрочную аренду земли, снос ветхого ларька и строительство нового павильона согласно представленному проекту. Работы должна была осуществлять фирма, для которой Лема являлся "крышей", что сулило короткие сроки, высокое качество и бесплатность заказа. Но как только выделенный участок огородили и пустили на подлежащее сносу строение бульдозер, возникли неожиданные сложности. Хищно выставленный нож уперся в полусгнившую стену, раздался треск, потом скрежет и... бульдозер остановился Натужно взревывал двигатель, синий дымок выхлопа превратился в удушливое облако, но машина не трогалась с места. Под соскобленными ножом досками показалась стальная стена. Через полчаса Лема с двумя подручными прибыл на стройку. Новенький "БМВ" цвета бутылочного стекла затормозил у забора, три кавказца в просторных спортивных костюмах и расстегнутых кожаных куртках, не заботясь о том, чтобы закрыть машину, деловито направились к застрявшему бульдозеру. Терлоев шел впереди вальяжной, раскачивающейся походкой, в руке он держал янтарные четки. Небольшого роста, с не по возрасту рыхлым лицом, на котором контрастно выделялся крупный твердый нос. Увидев металл под камуфляжем гнилых досок, Лема сразу подобрался и нахмурился. - Дергайте отсюда! Вы ничего не видели! - резко приказал он бульдозеристу и прорабу. Те послушно кивнули. Он молча протянул руку, и один из его подручных вложил в пухлую ладошку складную трубку телефона сотовой связи. Лема соединился с Тепкоевым.
*** Капитан-лейтенант Чижик был пьян вдрободан. Это случалось с ним нечасто. Если говорить совсем точно, то так он напился лишь второй раз за всю жизнь. Оба раза совпадали с крушениями удачно складывающейся карьеры. Четыре года назад он получил назначение, от которого у любого морского офицера, едва достигшего тридцати лет, могла закружиться голова: заместитель командира новей-щей АПЛ* с титановым корпусом "Барракуда". Он уже тогда носил четыре звездочки на однопросветном погоне и ждал следующего звания. Возраст и способности реально позволяли через несколько лет стать командиром РПКСН*. Но судьба и планы американской разведки распорядились иначе. "Барракуда" являлась кораблем принципиально нового класса и, естественно, привлекала пристальное внимание предполагаемого противника. Во время боевого дежурства в Баренцевом море к титановому РПКСН пристроилась многоцелевая лодка ВМС США "Грейлинг". Тогда Чижик не знал названия и принадлежности чужой субмарины, хотя цель ее определил без труда: снятие гидроакустических характеристик уникального русского ракетного крейсера. Командир спал, и если бы молодой зам вызвал его в ходовую рубку, то автоматически снял бы с себя ответственность, переложив ее на чужие плечи. По инструкции следовало действовать именно так, и то, что Чижик пренебрег официальным требованием, впоследствии стало основным признаком его вины. Но неписаный закон чести морского офицера предполагает, что ты сам должен решать проблемы, возникшие в твою вахту. "Грейлинг" подкрался вплотную, нарушив предел безопасного сближения. Чижик приказал увеличить обороты винтов и нырнул в глубину. Маневр ясно давал понять, что преследователь обнаружен, в таком случае международный кодекс подводников требует прекратить "охоту". Однако капитаном американской лодки явно овладел азарт. "Грейлинг" навис сверху; когда Чижик ушел еще на полсотни метров, соперник устремился следом. Стодвадцатиметровые веретенообразные стальные махины пронизывали толщу холодных северных вод, почти соприкасаясь. На борту "Барракуды" находилось шестнадцать баллистических ракет с ядерными боеголовками. Впоследствии Чижику поставили в вину то, что он якобы об этом забыл, как будто именно он являлся организатором опасной подводной игры. Честно говоря, он действительно забыл о ракетах, потому что угрожавшая лодке опасность была более банальной - столкновение, обычный механический удар с повреждением обшивки и всеми вытекающими последствиями. Так и произошло. Удержать тысячетонный вес подводного ракетоносца может лишь соответствующий объем воды. Когда обтекаемые тела АПЛ стремительно скользят по воображаемым желобам своих маршрутов, вокруг создаются кавитационные разрежения, и, если курсы сблизятся до критической дистанции, невидимая сила бросит корабли друг на друга, произойдет так называемый "dropping-fall", о котором хорошо известно не только старому морскому волку, но к недавнему выпускнику Краснознаменного Ленинградского командно-инженерного училища подводного флота. Поэтому Чижик изо всех сил старался увеличить дистанцию и на чем свет стоит клял безмозглого преследователя, забывшего один из фундаментальных законов безопасности подводного плавания. Здесь он был не вполне прав. На самом деле командир "Грейлинга" Джереми Смит помнил о возможности "dropping-fall". Он уже пятнадцать лет плавал на различных глубинах и знал много поучительных историй, подтверждающих аксиому: нельзя приближаться к другому кораблю ближе, чем на семьсот футов. Но сейчас "Грейлинг" вел акустическую, магнитную, рентгеновскую локацию, получая уникальную развединформацию о суперсекретной лодке русских. Успех сулил признание, ощутимое вознаграждение и новые служебные перспективы. При этом опасность "стремительного удара" отодвигалась на второй план: кто не рискует, тот не выигрывает... - Шестнадцать пусковых шахт, - поступил очередной доклад с пульта рентгеновской разведки. - Установить тип и характеристики ракет на таком расстоянии не позволяет разрешающая способность аппаратуры... Американский крейсер висел в двухстах футах над российским. Это была критическая дистанция. - Сорок футов вниз, - напряженным голосом скомандовал Джереми Смит. Если бы лодки стояли, все могло обойтись. Но на скоростях сорокавосьмиметровый слой разреженной воды не способен удержать громаду РПКСН. "Грейлинг" провалился, как самолет в воздушную яму. Громадная стальная сигара ударила в экспериментальный титановый корпус. Грохот, скрежет, резкий носовой крен, падающие матросы, мат - "Барракуда" резко нырнула в пучину... - Продуть носовой! - хрипло кричал Чижик. - Руль на всплытие! Интуитивно он чувствовал, что лодка не получила смертельных повреждений и способна выбраться на поверхность, если только "охотник" не потерял ход, навалившись сверху на палубу... Но этого, к счастью, не. произошло. "Барракуда" уверенно пошла вверх и вскоре всплыла. Своего преследователя капитан-лейтенант так и не увидел. Лишь через несколько дней из разведсводок стало известно: подводным хулиганом оказался "Грейлинг", получивший в результате своих "игр" столь серьезные повреждения, что встает вопрос о возможности его дальнейшего использования. Титановый корпус российской АПЛ практически не пострадал, что подтвердило преимущества нового крейсера. По существу, Чижик блестяще вышел из навязанного ему состязания и провел незапланированное испытание прочности "Барракуды". Но ЧП есть ЧП, оно обязательно требует комиссий, виновника и наказаний. Капитан-лейтенанта отстранили от должности по служебному несоответствию и подвесили в унизительно-неопределенном положении кадрового резерва. Тогда-то Чижик и напился первый раз, что называется, "до чертиков". Приличного пойла на базе не было, пили "шило" - разбавленный сырой водой спирт, тепловатую, отвратительную даже на вид, мутную беловатую жидкость с резиновым почему-то запахом. Собутыльников у опального капитан-лейтенанта оказалось немного. Весь экипаж понимал, что он ни в чем не виноват и просто принесен в жертву обстоятельствам и бюрократическому молоху, требующему обязательного пролития крови если не в прямом, как в былые времена, то в переносном смысле. И все же.... Дружить с прокаженным верный способ подхватить проказу. Лишь "забившие" на службу, карьеру, подводный, надводный флот и все другие виды Вооруженных Сил старшие лейтенанты Егоров и Резников сдвигали с ним стаканы, говорили дежурные, отдающие фальшью слова утешения и очень искренне выпивали "за сказанное". Потом, плохо соображая, он добрался до офицерского общежития и повалился в постель, где долго тискал Ольгу за густые волосы внизу живота и упругие скользкие складки между широко раскинутыми ногами, но не смог пробудить в себе мужскую силу и провалился в небытие, из которого выныривал несколько раз блевать или, если придерживаться морской терминологии, "травить". Инцидент с "Грейлингом" получил широкую международную огласку, и по всем стандартам выходило, что именно американец нарушил нормы мореплавания. Может быть, благодаря этому Чижик избежал увольнения со службы, но из атомного флота его убрали - бюрократическая машина обратного хода не дает. Как раз в это время одиннадцатый отдел КГБ СССР обратился в Главкомат ВМФ за кадровой помощью для до-укомплектования морского отделения. Многоопытные флотские кадровики предложили обиженному офицеру сменить место службы, и закусивший удила Чижик пересел с суперсовременного РПКСН на обычную дизельную лодку "У-672". Через год он стал ее командиром. Карьера налаживалась, капитан-лейтенант вновь рвался вверх, и вторичное падение окончательно выбило его из колеи. На этот раз он напился не в обшарпанной комнатке базы офицерского резерва, а в столичном ресторане "Арагви", не мутным "шилом", а чистейшей и супердорогой водкой, да и закуски были - не сравнить... Но поганое состояние души - точь-в-точь как тогда. - Вот смотри. - Неуверенными движениями Чижик извлек из внутреннего кармана флотской тужурки сложенный вчетверо лист плотной бумаги и, не разворачивая, сунул под нос капитану третьего ранга Резникову. Это было предписание об убытии к новому месту службы, которое капитан-лейтенант показывал спутнику не менее восьми раз за вечер. - Заместитель командира войсковой части номер 0752, - наизусть процитировал Чижик и зло усмехнулся. - Знаешь, что это за часть? - Давай по последней, и разбежались... - Резников в очередной раз взглянул на часы, плеснул по рюмкам водку, намазал на подогретый хлеб остатки красной икры. Он служил в Главном штабе Военно-Морского Флота и хорошо знал о в/ч 0752. Кроме того, бывший сослуживец раз двадцать подробно рассказал о ней. - База списанных АПЛ, - в двадцать первый раз начал Чижик. -- Приморский край, захолустье, тридцать матросов и четыре офицера... Плюс прогнившие, разваливающиеся лодки, радиоактивные утечки, постоянная угроза катастрофы... Финансирования нет, противоаварийные системы вышли из строя... Он говорил все громче, перекрывая ресторанный шум, как когда-то на "У-672" перекрывал ровный гул систем жизнеобеспечения. - А когда настанет момент и все полетит к черту,- Чижик с силой ударил рюмкой о стол, стекло лопнуло, водка смыла кровь с порезанных пальцев, то козла отпущения искать не надо, вот он! Сколько раз я отвечал за чужие грехи? Я профессиональный козел отпущения! Только теперь понижением в должности не отделаться, придется идти под трибунал! Он кричал во весь голос, люди за соседними столиками повернулись и с интересом рассматривали двух морских офицеров, один из которых был сильно пьян. - Все будет нормально, старик! - успокоил Резников и выпил. - Мне пора, жена ждет. Резников встал. Он не привык к ресторанам и не хотел идти в "Арагви", куда привычней распить бутылочку с очередным периферийным офицером прямо в кабинете или в небольшой закусочной, рядом со штабом, и прийти домой с небольшим опозданием. Тогда жена не принюхивается и не придирается к пустякам. Чижик засунул пальцы в рот, облизывая кровь. - Чего нормального, если трибунал... - Брось, старик! У меня жена хуже трибунала. - Капитан третьего ранга похлопал по твердому погону с маленькими колючими звездочками. Когда они выпивали последний раз на базе флотилии АПЛ Северного флота, он, Резников, был младшим по званию. Теперь все наоборот. Каждый получает по заслугам, у каждого своя судьба. Жаль немного бедолагу, но что поделаешь... А Ленку лучше действительно не злить... - Надо идти. Ты со мной? Чижик отрицательно покачал головой. - Ну ладно... Смотри не влипни в историю... Тут патрули на каждом шагу! Резников ушел. Капитан-лейтенант продолжал облизывать пальцы, хотя кровь уже не текла. - Что ж ты сам у себя лижешь, красавчик? - На освободившееся место села молодая блондинка с холодными расчетливыми глазами. - Пойдем, я тебе все сделаю в лучшем виде... - Куда пойдем? - мутно глянул Чижик в предельно откровенное декольте.